Поэтому выложу небольшой спин-офф к прошлому фанфику. Хентайчик который. Но на этот раз без англии и английских волшебников — и вообще по принципу "какой эпилог?".
Это то ли спинофф, то ли не знаю что. Заодно пытаюсь отвлечься от созданных образов, которые очень едкие.
Ну не судите строго — у меня нет желания продолжать фанфик, но и нового вдохновения я пока не нашёл — мне нужно разогреться — у меня потребность в писательстве неудовлетворённая.
К слову, я очень хочу что-нибудь свежее чтобы меня затянуло с головой — но пока нет такого фандома и идеи. Не нашёл, не придумал. Хочу что-нибудь такое…
Может, по DC что-нибудь написать? Нет, там каша из супергеройства. КВМ марвела хотя бы какой-то дала таймлайн и последовательность событий — а в ДЦ настоящая дикая каша, в которой не разберёшься и нет никакого единого сюжета.
А пока нет идеи — выдаю чтобы не скучали — спинофф к фанфику про Грейнджер. Предупреждаю — ГГ отходит от образа Грейнджер, у неё другое имя, фамилия, место действия не Англия, Гарри Поттера рядом нет, в общем — всё с нуля и уже под своим именем.
— Нет, этого мало, — я вышла в центр комнаты, нервничая при этом.
— Чего — мало? — спросил Гарри, который сел в кресло у камина, — ты передумала?
— Да, можно и так сказать. Гарри, я не могу смириться со смертью Габби. Это невозможно — она мне как дочь, невестка, в конце концов.
— И что? Снова решишь всё переиграть? По правде говоря, мы так часто повторяли тот или иной отрезок нашей жизни, что мне ещё один раунд — ещё одна попытка — не так уж и важна.
— Нет, Гарри, на этот раз воспользуемся судьбой. Судьбой как инструментом и пророчеством. Существует определённый порядок, к чему стремится мироздание — и мы должны этим воспользоваться. Я должна… Я должна спасти Гермиону Грейнджер.
Гарри икнул.
— Что? Что значит спасти? Ты же тогда исчезнешь!
— Не должна. Я не тот же человек, что и Гермиона Грейнджер — разве что физически, но и это уже не совсем верно — тело перестраивалось. Так что если я вернусь в момент До своего тут появления — в этом мире — то я не должна слиться с Гермионой так же, как сливалась с собой-прошлой. То есть я спасу девочку — двух девочек, и верну мироздание в порядок.
— Бред, — Гарри фыркнул, — Хотя… Может сработать. Но подожди, как тогда наша история? Наши дети?
— Дети… — я вздохнула, думать об этом было тяжко, — заведём новых, Гарри. Других, нежели были во всей этой большой истории — но потом, когда я уже буду готова.
— И ты можешь от них отказаться?
— Нет, конечно. Ты не путай пожалуйста бросание детей и изменение своей жизни до их появления — это принципиально разные вещи. Да, они исчезнут — но ничего страшного не произойдёт. В мире много детей — я тоже могу ещё рожать и рожать — вдвое больше, чем Молли Уизли нарожать — это не значит, что отказываясь от этого — я уничтожаю несчастных малюток.
— Но эти то уже рождены, — возразил мне Гарри.
— Верно, но знаешь, я думаю, я смогу это пережить. И дети у нас ещё будут, Гарри, обязательно будут.
— Ну ты и… Кадр, — Гарри поцыкал зубом, — ещё раз хочешь всё переиграть.
— На этот раз всё будет иначе, Гарри. Мы вернёмся в период до смерти Гермионы — незадолго до нашего с тобой знакомства. Фактически ты… тебе достаточно быть просто собой каким ты был — мальчиком Гарри. Создать себе хорошую репутацию, показать хорошую дисциплину и выучку, в общем — быть эталонным мальчиком-героем, на которого все равняются.
— И без стольких жён?
— Без. Ты поступишь в Хогвартс — познакомишься с Гермионой. С настоящей Гермионой, я так понимаю — это девочка довольно… скучная, но с бесинкой в характере. Я даже не буду особенно возражать, если ты с ней сблизишься.
— Ну нет, — покачал головой Гарри.
— Ну да. С Алексии мы снимем проклятие до того, как она проявится как волшебница.
— Постой, а Алекс ты не возьмёшь с нами в прошлое?
— Нет, — я снова покачала головой, — так будет… так будет лучше. Пойми, Гарри, моя мораль и логика — далеки от общепринятых. Всё, что мы тут устраивали — ну да, дали жару и перцу — да, устроили очень полную удовольствий жизнь — но для обывателей это не нормально.
— Это то я понимаю.
— И ты можешь познакомиться с Алекс ещё раз. С нуля, заново, приударить за ней. Завоевать её любовь, может быть.
— Меня пугает сама мысль, что её может не возникнуть. Любви. Я так привык к Алекс, — Гарри покачал головой, — и как ты собираешься спасать Гермиону?
— Вот это я уже сама сделаю — делов то, имея магию, такое сделать. Гарри, теперь я хочу попросить тебя об одном…
— Да?
— Не забывай меня. Мы будем в разлуке долго, очень долго.
— Тебя забыть невозможно, поверь.
— И всё равно, больше всего на свете я боюсь потерять тебя. Если ты меня разлюбишь — это будет конец для меня. Полный и безоговорочный.
— Не беспокойся, — он тепло улыбнулся, — Миона, какая-то небольшая разлука нас не изменит.
— Ну, я напоминаю, что если для нас с тобой «целоваться» по углам в школе нормально — как для старшекурсников, то для первачков это нонсенс. Тебе придётся прикрутить либидо. Проще всего зельями.
— Понял.
— Договорились. И вот ещё что — я возьму с собой Майроса. Он уже слишком взрослый, чтобы его можно было взять и стереть из истории. Майрос мне важен.
— А Корина?
— А дочь мы оставим маме с папой. Я имею в виду маме объясним всё — ведь Май и Кора её родные дети. Да, наши, но кровно то они её. Мама будет счастлива.
— И не познакомится с Сириусом…
— Сириуса как-нибудь пристроим, я думаю. Сейчас главное Гарри — твоя задача — быть обычным мальчиком Гарри. Просто Гарри, без апломба «посмотрите какой я крутой волшебник».
— Понял. Ну с этой ролью я справлюсь легко, играть много не придётся.
— Ох переоцениваешь ты себя, — покачала я головой, улыбнувшись, — хорошо, операцию начнём как можно скорее.
* * * * * *
Уверенности, что я не заменю Гермиону Грейнджер у меня не было никакой. Однако, сработало — я стояла поодаль и Гермиона смотрела на меня в том числе — и мы не сливались. Это была удача и очень хороший результат — значит, девочка будет жить.
А вот Миранда — обидчица Гермионы, которая должна в этот раз устроить ей травлю — внезапно заболела. Столкнулась со мной под оборотным зельем, и вскоре начала бояться Гермиону Грейнджер, как и вся её свора.
Самоубийства не случилось — в этот день, когда Гермиону должны забуллить в школе и довести до самоубийства — Миранда внезапно изменила тактику и начала бояться Гермиону. Что играло нам на руку.
Сложнее всего было объясниться с Эмилией Грейнджер. Я постучала в дверь, за моей спиной стояли Майрос и Май держал за руку Корину. Девочка была очень непоседлива.
— Что вам, мэм? — спросила открывшая дверь женщина.
— Миссис Грейнджер? Нам нужно поговорить.
— По какому поводу?
— По поводу ваших дочерей.
— Вы случаем не из…
— Хогвартса? Нет, — я со вздохом покачала головой, — всё куда сложнее. История будет очень долгой…
….
Час спустя у Эмилии Грейнджер пухла голова от обилия новой информации. Пересказывать все альтернативные для неё вероятности событий я не стала, поэтому ограничилась самым необходимым.
— Значит, вы по крайней мере биологически, Гермиона?
— Биологически да, но это только тело. Настоящую Гермиону удалось спасти от травли в школе и последующего самоубийства.
— Словами не передать, как я вам благодарна!
— Не стоит благодарностей. Я умолчу многое что произошло, как и причину своего сюда визита — скажу лишь, что мы стараемся вернуть историю… в более естественное русло. Нормализовать, исправить то, что натворили.
— И как удаётся?
Мама была весьма любопытна в отношении всего, что я ей говорила — ещё бы! Она узнала столько нового.
— Пока что удаётся хорошо. Гермиону я спасла, мой муж вернулся и заменил себя-прошлого. Он ровесник девочки, поэтому будет жить просто как должен был бы, если бы не моё появление.
— Так, а вы, Анна, я так понимаю?
— Совершенно верно.
— Вы могли бы наконец представить мне этих детей? — она кивнула на диван, где Майрос играл с Кориной.
— Майрос Грейнджер и Корина Эмилия Грейнджер, — хмыкнула я, глядя на реакцию мамы, — Наши дети. История Мая и Коры особенная — дело в том, что забеременнела ты. Но это было абсолютно неуместно — и их пересадили мне — выносила и родила и стала мамой им я.
— Я бесплодна.
— Была. Вылечили. Так что — познакомься со своими родными детьми, — представила я их, — от моего мужа, кстати.
— А… — Мама удивлённо посмотрела на диван, где Корина закапризничала.
— У меня будет к тебе одна просьба. Я должна уехать — исчезнуть из этой истории, чтобы не вносить в неё непредсказуемые изменения. Алексия тоже — по канону истории — она была проклята и не пошла в Хогвартс.
— Не поняла…
— Алекс должна уехать в США учиться магии. А я — я решила улететь ещё дальше, в Японию.
— Кхм…
— То есть останется одна Гермиона. Дочь Безумной Беллатрикс — которая, как я искренне надеюсь, никогда не узнает, кто её родная «мама». По крайней мере, пока не придёт время — точно не узнает. Хотя я её люблю по-своему, — я прикусила губу, — сложная история. Очень запутанная.
— А Алексия?
— Её мама узнает о ней всё, что надо — я перешлю ей воспоминания. В Англии намечается гражданская война — и мой муж — невольно окажется в её эпицентре. Родители — мои и Алекс, играют не за команду хороших в этой войне. Теперь же я хочу одного — чтобы Гермиона жила счастливой жизнью девочки.
— Я постараюсь дать это ей, — уверенно сказала мама, — но при чём тут ты?
— Я, заменив Гермиону, наделала много глупостей. Особенно на половую тематику — о, ты не представляешь, какие оргии мы закатывали с друзьями и какая у нас репутация. Нет, мам, повторения истории я не хочу — тем более что Гермиона — не я.
Мама насупилась, слегка покраснела, кивнула:
— Оргии говоришь?
— Ага. Большие и красивые, когда развлекаемся по полной программе. Ох, столько всего начудили. Теперь это всё осталось только в моей памяти — Гермиона чиста и невинна, не то что я — сумасшедшая немного женщина. Возврат сюда стоил нам много — скажу лишь, что двоих своих детей мне пришлось оставить позади — их никогда теперь не рождалось. Нейт и Анна. Эх, — я грустно посмотрела на стол, — прости. В общем, к тебе у меня конкретное дело — нужно просто воспитывать Гермиону и Корину.
— Корину?
— Да. Вот, — я положила документ на стол, — ДНК-тест. Я озаботилась — он подтверждает, что ты её родная мама. Тест настоящий, если что. Юридически оформленный — основание для удочерения. А вот документы с её легендой, тут всё, что нужно, чтобы официально «найти» дочь и забрать её к себе.
— Дочь… — Мама задумалась, — подумать только. У меня и дочь…
— Если хочешь — можешь через Гермиону познакомиться с Гарри. Я уверена, они станут друзьями. Лучше пригласить его на рождественские каникулы лично, послав ему сову — Гарри тоже захочет повидаться с дочерью, он всё-таки хороший отец.
Мама согласно кивнула:
— Я поняла. Сделаю, ради девочки сделаю.
— Ради всех девочек.
— А… Как я объясню всё Гермионе? Она ведь точно знает, что я не была беременна шесть лет назад.
— Магия.
— Не хотелось бы вмешиваться в разум девочки.
— Или объяснить, что ты сквиб, она приёмная, и вообще, дочь террористов? Долго и сложно. И не факт, что поймёт — я бы поберегла ей нервы, пока не придёт время. С мужем аналогично.
Мама кивнула:
— Хорошо, частично солгать лучше, чем сказать такую правду. Хочешь с Гермионой увидеться? Она скоро появится дома.
— О, нет, мы не должны видеться. Я и Майрос сейчас уйдём. И оставим тут Корину. Главное запомни — Алекс нужно отправить в США. Придётся вам с папой поехать лично.
— Но у нас не хватит на это денег.
— Вот за это не беспокойся. Денег будет гора — я уже договорилась о приёме Алексии и отправила её документы в МСАСШ, — я выложила новую порцию документов, — тут всё, что необходимо Алекс для учёбы.
Мама взяла бумаги и отложила в сторону.
— И откуда такие деньги?
— Я не бедствую. Я всё-таки мастер-зельевар мирового уровня, а деньги для зельевара стоят немного. Так, — потёрла я руки, — мы с Майросом уходим, и оставляем на тебя свои надежды. Ты единственная, помимо Гарри, кто знает обо всём. Мы ещё можем нагрянуть — летом, когда Гарри будет не в школе — я всё-таки хочу иногда видеться с мужем.
— Ну это конечно. А лет то мужу сколько?
— Биологически или реально? Реально думаю где-то за тридцать, биологически — он только в Хогвартс в этом году пойдёт.
Я встала. Повинуясь наитию, обняла маму.
— Спасибо.
— Да… пока не за что.
— Всё равно, мам, я всегда могу на тебя положиться. Я знаю, что ты давно хотела детей — выпей лекарство и сможешь иметь — но не с папой — ему никакие лекарства не помогут. И всё равно. А Корина… милая девочка — вы с ней хорошо ладили раньше, как бабушка и внучка — так что как мама тем более — главное переучить её называть тебя бабушкой — и всё будет в порядке.
Мама не ответила.
Я отлипла от неё.
— Майрос, мы уходим.
— А, да, — Майрос оставил Корину, поцеловав сестру в щёку, — ну всё, всё. Мне пора. Бабуль, пока, — Майрос помахал рукой, — точнее ну… мама.
Мама вздёрнула бровь.
— Ну биологически и по факту, — ещё больше смутился Майрос, — ты моя мама.
— Я уже поняла, просто не привыкла к этому факту.
— Ничего, это наживное. Мам? — он посмотрел на меня.
— Да, дорогой, мы свинчиваем далеко-далеко. Мам, я надеюсь на тебя. И да, деньги — там документы на счета и если что — я оставила сумку с галеонами — чтобы лишний раз в банк не ходить. Удиви старуху маккошку, которая придёт забирать Гермиону. Пусть икнёт разочек — это лично от меня старой подруге подколка.
Мама усмехнулась:
— Хорошо, так и поступлю.
— Майрос, поторопимся.
* * * * * * *
Мы вышагивали по самолёту, Майрос говорил негромко, канючил:
— А аппарировать мы не могли?
— Нет, мама не была в японии.
— А долететь сами?
— Эх, мальчишки. Всё бы вам приключения на свою задницу искать, — хихикнула я, разглядывая большие кресла, — вот наши места. Нет, Май, не стоит бежать впереди прогресса.
Я уместилась на своё место, вытянув ноги. Майрос сел рядом.
— Перелёт будет долгим, — вздохнул мальчик, — очень долгим.
— Да, хорошо хоть без пересадок. Можно выпить снотворное и как раз останется совсем немного.
— Ну уж нет.
— Советую — когда мы прилетим будет утро. Часовые пояса, знаешь ли. Если не поспать всю дорогу — то утро выйдет как раз на наш вечер и придётся долго привыкать.
Я прервалась, так как вошла стюардесса. Милая девушка улыбнулась нам, предложила выпить, Майрос заказал себе кока-колу, ну а я взяла себе бутылку минералки. Стюардесса принесла всё.
Некоторое время мы наслаждались видами аэропорта из окна. Должна признать — первый класс всё-таки в кои то веки действительно радовал своим наличием.
— Маааам, — Майрос отвлёк меня, — Мам, а дорого стоит вон тот частный самолёт?
— Вон тот? — я заглянула в иллюминатор, куда показывал Майрос, — думаю, да. А что? Мы же фениксы — нам это не нужно — перекинулся и лети себе, хоть на сверхзвуке.
— Я понимаю, просто интересно, — подумав, ответил Майрос, — раз уж мы всё равно будем жить там — так хоть чем-то себя развлечь хочется. Почему бы не научиться таким управлять.
— Это слишком сложно и муторно, — покачала я головой, — управлять самолётом. Хотя я задумывалась сдать на права наконец-то.
— А ты не водишь машину?
— Нет, до сих пор никакой надобности не было. Волшебники вообще редко садятся за руль. Но тут скорее вопрос личных пристрастий — Япония этого десятилетия — эх… — я зажмурилась, — эпоха зарождения японской гик-культуры, всякие хикканы, отаку, анимешники, толпа извращенцев, мечтающих о девушке, толпы школяров…
— Я о японцах слышал только что у них офисное рабство.
— И то верно. Я не фанатка японской культуры, но раз уж летим — то почему бы и не погрузиться? — развела я руками, — да, мы можем позволить себе жизнь с любыми тратами. То есть можешь побыть мажором, если хочешь. Тем более, что в японии трата денег доступна на каждом шагу.
Майрос поёжился:
— Не хочу считаться мажором.
— Ну и не считайся. Не знаю, как ты — а я спать.
* * * * * *
Мы приземлились в аэропорту Токио спустя целых семнадцать часов полёта, с посадкой на дозаправку в китае. Япония встретила нас хорошей погодой. Мы отправились из самолёта прямиком на выход — наложив на себя маглоотталкивающие чары, чтобы избежать ненужного внимания маглов, и направились прямиком на выход — минуя толпы, собравшиеся для паспортного контроля. Япония — страна закрытая, в основном прилетали туристы, как сами японцы, так и иностранцы. Мы прошли мимо всей этой толпы — всегда мечтала это сделать! Стоять в таких очередях утомительно и раздражает — мы же были почти налегке — у меня только сумочка через плечо, а у Майроса и сумки нет.
— Мааам, а ты зелье то примешь?
— Ах, да, точно, — я хлопнула себя по лбу, — зелье. Пойдём подальше с глаз долой.
— Туда, — кивнул он в сторону закрытого туалета.
Мы свернули, Майрос открыл уборную лёгким заклинанием и мы вошли. Никого в уборной не было — слава богу. Я порылась в сумке, поставив её на стойку, — у меня тут где-то было-было-было… Вот оно! Зелье регрессии. Так, десять лет.
После выпитого зелья — я значительно уменьшилась, с непередаваемыми ощущениями скукоживания — одежда на мне стала внезапно велика и почти целиком спала, юбка с бельём так точно упали, а верх я сама сняла, оставшись перед Маем в костюме евы. Он с любопытством посмотрел на это зрелище.
— Ну как я тебе, когда я твоя ровесница?
— Оу, мам, ты просто… — он прикусил губу, — великолепна. Серьёзно, такая миленькая, что хочется затискать.
— Но-но, потискаешь мне тут, — я порылась в сумке, пока Майрос исполнил угрозу в исполнение и обнял меня за талию и погладил по животу и спине, — сейчас оденусь. Помоги.
Переоделась в заранее подготовленную одежду. Майрос только губы кусал.
— Ну нельзя же так, я же теперь ходить не могу нормально.
— Предложить тебе зелье?
— Эх, — Май скосил взгляд, — ты стала холоднее.
— Ну не всё коту масленница, — буркнула я на русском, — и так уже облапил всю с ног до головы. Не беспокойся, Май, нам с тобой ещё долгое время жить вместе, — я потянулась, — ты же знаешь о моих проблемах с мужчинами.
— Это что тебя мужчины деморализуют?
— Верно. В основном. Оргии не в счёт — там очень особая атмосфера, остальное пробовала — но никаких особых эмоций — как проститутку трахать, вроде человек есть, а ничего к нему не чувствуешь, живая игрушка, так что Гарри безальтернативный вариант. Ну и ты. Но ты вообще абсолютно особый случай — ты мне и сын, и мы не родственники — ты сын Гарри и моей приёмной мамы, так что ты единственный кроме него, — я грустно вздохнула, — с другой стороны — это даже хорошо. Не хотелось бы со своим либидо «пойти по рукам» как в хентае каком-нибудь.
— Учитывая количество твоих партнёров…
— Май, не начинай. Для женщины за сорок — у меня не так уж и много любовников было. И то — не считая оргий — всего три — Гарри, ты и Генри. И то все свои, так сказать, все родные, так или иначе, все друг с другом ладят.
Майрос только развёл руками:
— Я об этом не думал, если честно.
— Ну я этим не бравирую, но да, тем более — что ты вообще родился, когда я была девственницей. Сам знаешь эту противную историю.
— Вот, теперь у меня правда пропала эрекция, — пожаловался Май, — хорошо.
— Дорогой, обещаю, я не обделю тебя своим вниманием. И Японских стручков не ищу, если честно. Да и японочки совсем не анимешно-красивые, а уж отношение здешних мужчин к сексу и вовсе мне противно. У них своя своеобразная эстетика отношений.
— Я знаю, смотрел анимешки.
— По ним много не поймёшь. И то — в основном весь хентай — это грязные и жутко нереалистичные фантазии — в хентае там то неторарят, то женщины себя ведут как спермосборники, то мужчины как одержимые демонами похоти, то вообще лолей развращают, а в реальности японцы те ещё бесхарактерные извращенцы. Только этими фантазиями и перебиваются — у них тут самый высокий процент девственников за тридцать, ты знал?
— Ничего себе, — Майрос округлил глаза, — За тридцать? Это как? Они что, импотенты? А женщины что?
— Их это, как ни странно, устраивает, по видимому. И они тут гораздо более привередливы к внешности и прочим факторам — ну, культурные особенности. И тоже пассивно-инфантильны, короче, мы на их фоне — настоящая семейка суккубов — без тормозов и комплексов — я изучала реальную японию в этом плане — они стыдливы и робки — и у мужчин считается маскулинным поведением ненормальное стремление к женщинам, пассивно-извращенское — подглядывать, подщупывать, лимонить писюн ночью на хентай, фанатеть от тян и так далее, нормально выйти на охоту они не могут — больше удовлетворяют свои странные фантазии.
— Мне уже жалко японских женщин, — со скорбью на лице сказал Майрос, — неужели хороших мужиков у них нет?
— Представь себе, они тут держат дистанцию. Этим, кстати, вреден хентай как источник информации — в нём японцы чуть ли не чудо-ёбыри, а на деле на фоне наших мужчин — вроде тебя — стеснительные извращенцы, боящиеся женщин. Странный народ. Но не будем смеясь презирать язык и нравы. Просто прикрути свою обаятельность чуть-чуть. Ты и так слишком казановист.
Майрос пообещал придержать коней — если получится. А если не получится — привести любую японку, которая ему понравится, сначала мне на пробу. Я только рассмеялась.
— И последнее, — я огляделась, — пойдём в местный кафетерий, я объясню последнюю деталь плана.
* * * * * *
В ресторане аэропорта мы заняли место около окна. Майрос заказал себе кофе и выпечку, я тоже. Мы хорошо поели в самолёте — в первом классе кормили отменно — уже на подлёте, когда мы проснулись, нам принесли плотный завтрак.
Майрос сидел напротив меня и поглядывал в панорамное окно на рулёжные дорожки, где подъезжал к терминалу большой боинг.
— Май, дорогой, нам пора объясниться в одном. Я предлагаю тебе взять меня в жёны.
— А? — Майрос захлопал глазами, — Мааам?
— Не мамкай, — я смутилась, — тем более история твоего рождения сложна и запутанна. Мы ведь не кровные родственники — ты сын Гарри и моей приёмной матери, и мой, но уже в плане магии и в плане действий. Юридически же — и генетически — ты теперь не родственник Гермионы Джин Грейнджер. При перемещении мы сделали новые документы и я уже не Гермиона.
— Да, я понял.
— Я Анна. Анна Васнецова, и тебе предлагаю стать моим мужем.
— Вторым?
— Первым, ведь мы с Гарри разорвали нашу клятву, потому что её могли обнаружить при перемещении и начались бы лишние вопросы. Так что сейчас я свободная женщина — незамужняя, то есть, — я покрутила крошечную чашку кофе, проданную нам по тройному прайсу, — Майрос, думаю, будет правильнее сказать так — я не знаю, как к тебе правильно относиться. Ты мой сын, наш с Гарри сын — но то, что я к тебе чувствую не похоже на обычную любовь матери к ребёнку — я вообще тебя не считаю ребёнком. Ты мужчина, уже был мужем, отцом и даже вдовцом. К сожалению.
Майрос согласно кивнул.
— Мы очень близкие люди — это совершенно ясно. Ну, что мы любовники — тоже в копилку странностей, — признала я, — и что у нас был ребёнок — тоже.
— Мам, это сложная тема.
— Я знаю, дорогой. Могу сказать тебе только то, что сердце моё тебя приняло — а это главное. Ты первый после Гарри и Генри — но Генри это вообще случай очень странный — он это другая версия Гермионы. И то у меня где-то наполовину удалось его полюбить — и это быстро прошло. Гарри же абсолютный партнёр — и ты тоже.
Майрос сильно смутился, отвернулся к окну.
— Да, да, ты одновременно так же прекрасен как и твой отец, но в отличие от него — я тебя родила — пусть даже не я тебя зачала — родила то я сама. Знал бы ты, сколько боли и страданий мне это стоило.
— А нечего так рано детей рожать.
— Это теперь я научена опытом — а тогда была лихой и глупой, хотя я всё равно бы это сделала. Ты, Майрос, уникум для меня — мы одновременно родитель с ребёнком — и в то же время — ты не мой родственник — поэтому теперь, когда от Гермионы Грейнджер во мне ничего не осталось — только внешность, да и та сильно подкорректирована зельями — оригинальная Гермиона намного менее симпатична — мы можем это сделать. Завершить наши сумбурные отношения браком.
Майрос задумался, хорошо так задумался.
— Я понимаю. И я тоже хочу этого — ведь я не хочу, чтобы с тобой вообще был кто-то кроме папы и меня. Даже этот Генри.
— Он был с разрешения Гарри, точнее Гарри меня уговорил замутить с ним. Если бы не он — я бы и к тебе побоялась подойти с такими вот вопросами. В общем, Майрос, будь моим мужем. Как Анны, а не как Гермионы.
Мальчик кивнул:
— Хорошо, я согласен.
— Отлично. Доставай палочку — произнесём клятвы прямо тут. Я, Анна Павловна Васнецова, клянусь…
Я закончила свою часть клятвы, притронувшись к кончику волшебной палочки Майроса. Он повторил это со своим именем — и мы заключили брак — в той форме, в которой это международно признано, то есть второго мужа уже взять не получится. Пока что. Да и не надо — ведь Гарри если женится — всё министерство на ушах стоять будет.
— Прекрасно, — я убрала палочку, — иди сюда, дай поцелую.
И я его поцеловала — или он меня, крепко и красиво, мы обнялись и быстро перешли от лёгких поцелуев к весьма эротичной форме. Отпрянув через пару минут, Майрос обнял меня.
— Э?
— Я так счастлив. Теперь моя самая любимая в жизни женщина — ты — моя жена.
— Ну… я всё ещё твоя мама, несмотря на то, что и жена в то же время.
— Финт, конечно, но я всё равно очень люблю тебя — и как маму тоже.
— О…кей, — я взъерошила его волосы, — Май, я тоже странно и приятно себя чувствую. Наши отношения перестали быть тайной за семью печатями — ты мой любимый муженёк. Отнесись к этому серьёзно! Кстати, японочек кадрить мы будем вместе, я надеюсь?
— А ты уже хочешь?
— Изнываю от желания опробовать экзотику.
— Всему своё время, — остановил меня Майрос, — всему своё время, дорогая моя. Сначала, что-то мне подсказывает, нам нужно обеспечить себе место для жизни — куда мы поедем то? Где жить будем?
— Я как раз планировала купить себе дом в Токио, рядом с волшебной школой и в приличном месте. Пойдём посмотрим наше семейное гнёздышко вместе? Кстати, Майрос, — я хлопнула себя по коленке, — у меня возникла одна шикарная идея. Японцы же считают женоподобных мужчинок самыми сексуальными, верно?
— Да, и…
— И когда мужчина так красив, что его путают с женщиной — для них прикольно?
— Да, и…
— Мама хочет стать травести. То есть прикинусь парнем, — я хихикнула, — нет, ну а что? Мне уже говорили не раз, что парень из меня гораздо правдоподобней, чем девушка. А в Японии можно потроллить этим окружающих.
— Ну ты… мам. Конечно даёшь.
— Да, дорогой, да. Надо найти приличную одежду моего размера.
— Моя не подойдёт?
— Вполне, — задумалась я, — пойдём переоденусь.
— А документы? Ты же по документам Анна, верно?
— Ну так я и не собираюсь до конца троллить — просто никто не мешает мне одеться по-мужски.
И как пить дать исполнила — пошла в ту же закрытую уборную, вместе с Майросом — он помог мне переодеться, заодно я выбрала из его одежды самое так сказать скромное — футболка, брюки, кроссовки, в общем — приличный мужской прикид, полуделовой-полусвободный стиль, волосы собрала в хвост, руки и плечи у меня и так крепкие — фигура то не хрупкой девушки — так что под костюмом это выглядело очень впечатляюще. Грудь была едва заметной в этом возрасте — я её специально уменьшила с помощью зелья, сделав нулёвочкой, как у местных тянок принято.
И мы вышли из аэропорта — уже как два мальчика-подростка. Майрос хихикал, глядя на меня.
— А ничего что голос у тебя женский?
— По сравнению с тем, как мяукают японки, — хмыкнула я, — хотя они специально, у них это считается миленьким.
— Странные они.
Мы подошли к стоянке такси. Ах, я уже погрузилась в атмосферу японии девяностых — хотя бы потому что на стоянке ретро-машины. Для меня ретро — и все японские, таксисты тут были организованными, не то что в России — тут они стояли рядочком, таксисты сидели в машинах, машины все одинаковые, принимали пассажиров по очереди. Я хотела было взять Майроса — своего только что появившегося мужа, под руку, но вспомнила, что отыгрываю мальчика и одёрнула себя. Нам выпала таксистка — женщина. Лет за тридцать японка, не первой, так сказать, красоты и молодости, но каким взглядом она на нас посмотрела! Аж покраснела, когда мы к ней в машину сели — Майрос и я. Чуть не запищала — ещё бы, Майрос был красавчиком номер один — как модель с обложки журнала — плюс его внешностью лично занимался Гарри в плане тренировок, а я и мои зелья — в плане красоты лица. Я же по меркам японок была сейчас просто эталонным парнем — миловидным до ужаса.
— Куда вам? — заикаясь спросила женщина.
— Хорошее агентство недвижимости, мэм, если вас не затруднит.
И мы поехали — Майрос мягко говоря не чувствовал взглядов, которыми через зеркало награждала его наша водительница — это были восхищённо-восторженные взгляды, от которых мне не по себе — и мне досталось не меньше — да на меня она глазела даже больше. Я поправила шевелюру и картинно облокотилась на дверь, разглядывая улицы Токио — очень специфические на наш английский взгляд. Ехали мы недолго — вскоре я расплатилась и мы вышли около большого здания. Майрос пошёл за мной чуть отставая, оглядываясь по сторонам.
— Это здесь?
— Да, судя по надписи.
— Я ещё не очень силён в японской письменности. Более-менее знаю, но…
— Ничего, научишься, дорогой.
В агентстве недвижимости нас встречала девушка за стойкой — секретарша — и сразу вежливо поклонилась:
— Добрый день, господа. Э… — она уставилась на нас, словно увидела привидения, или сошедшего с небес Элвиса, в двойном экземпляре — потому что иностранцы в Японии… ну встречаются, конечно — но в данном случае редкость, ещё и такие специфические. Я перекрасила волосы в свой родной для Аннушки цвет — как у Малфоев — платиново-блондинистый, почти белёсый. Выглядело красиво с таким лицом — а Майрос имел волосы темнее, шатен, но особенно ярко на его лице выделяли глаза — крайне редкого цвета изумруда без примесей других цветов, более яркий, чем обычно естественно бывает. Магия, наверное, Поттеров — у Гарри такие же изумрудно-зелёные глазёнки — и мне они особенно нравились. Выглядит выразительно, женщина встретилась взглядом с Майросом, залипла ненадолго.
— Мы хотим купить недвижимость, — прервала я их гляделки, — если это возможно.
— А, да, да, — она покраснела и отвернулась, видимо, Майрос произвёл на неё впечатление. Ещё бы — широкоплеч, не как японцы — худенькие и сухие, строен, породистый англичанин с полусотней поколений предков-чистокровных. Он выделялся на фоне обычных англичан — это вам не актёришки из фильмов.
Девушка вышла из-за стойки и лично проводила нас, вежливо кланяясь и улыбаясь — и при этом краснела всё больше и больше. А уж когда Майрос ей подмигнул — она чуть было не упала в обморок, натурально — сердцебиение было уж слишком сильное.
Нда. Мы то свою внешность рассчитывали на то, чтобы выглядеть хорошо на фоне английских волшебников — а в Японии наши стандарты красоты похоже слишком сильный эффект имеют. Майроса это забавляло.
— Такеда-сама, — женщина ещё раз поклонилась, — к вам клиенты.
— Да, да, — Риэлторов было двое — мужчина и женщина. Нас отвели к женщине — мужчина был пожилым и занят с семейной на вид парой пожилых японцев. Я подошла к столу и села, улыбнувшись.
— Добрый день, — она посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Майроса, потом снова на меня, эффект был намного слабее, чем на юную девочку-секретаршу, но был, — Вы хотели приобрести квартиру? У вас есть на это разрешение?
— Да, конечно, — я достала из сумки документы, два японских паспорта, — прошу, мэм.
Она взяла у меня паспорта и удивлённо на них посмотрела, заглянула. Проверила на свет.
— Вы граждане Японии? Это необычно для иностранцев.
— Почему бы и нет?
— Действительно.
Документы были выправлены заранее — и всё обставлено и залегендировано в министерстве местной юстиции. Это было непросто — ведь было много нюансов и сложностей. По магловским документам я была совершеннолетней, каковой вид и приняла для покупки жилья. Женщина ещё раз заглянула в мой паспорт.
— Так вы девушка?
— Да, вас что-то удивляет?
— Нет, простите, всё в порядке, — она вернула паспорта, — что вы хотите приобрести и на какой бюджет рассчитываете?
— Бюджет в десять миллионов, хотим приобрести недвижимость в квартале Синдзюку.
— Ну, в десять миллионов вы не уложитесь.
— Долларов, мэм, — напомнила я, — а в йенах это будет… Полтора миллиарда.
Женщина мелко закивала:
— Конечно, конечно. Деньги у вас с собой?
— Да, наличностью и в удобной для вас валюте, если захотите, или банковским чеком, или переводом в банке.
Она очень воодушевилась — потому что видимо заказ хороший. И развернула перед нами несколько вариантов квартир.
— Вот эта великолепна. Находится в большом новом здании, из окна прелестный вид на город, в западном стиле.
— Западного стиля, особенно классицизма и викторианства на мою жизнь пожалуй уже перебор, — покачала я головой, — поверьте. Полжизни провела в средневековом замке, теперь хочется чего-то более азиатского.
— Совсем японской классики у нас нет из такого сегмента — в моде западный стиль, — виновато сказала женщина, впечатлённая моими словами.
— Ну тогда давайте это, — ткнула я пальцем, — Площадь?
— Триста пять квадратных метров. Три спальни, большой зал, есть балконы, хорошая кухня, всё в лучшем виде.
— Отлично. И место хорошее, всё как нужно. Перейдём к оформлению? И когда мы можем вселяться?
— Вселяться хоть сегодня — если пожелаете — квартира пуста, но оформление бумаг займёт некоторое время.
— Тогда я оставлю вам небольшую предоплату — а вы займитесь документами, — я достала из сумочки большую тугую пачку пятидесятифунтовых банкнот, — если что-то не срастётся — предоплату назад не потребую, чтобы вы не думали, что мы будем бесплатно жить, пока не оформим сделку.
Получив на стол большую пачку незнакомых для себя банкнот, женщина засуетилась и вскоре выдала нам конверт с ключами. Я расписалась в их получении и в нескольких других бумагах тоже.
— А кто продавец, если не секрет? Что он так лоялен.
— Квартирой владеет строительная компания, — ответила наш риэлтор, улыбаясь, — что я могу для вас сделать? Может быть, вы хотите сменить обстановку в доме? Я могу посоветовать несколько организаций.
— А что там есть?
— Всё, что нужно — в квартире жил руководитель компании, некоторое время.
— Май, нам нужно сменять обстановку?
— Думаю, нет, — покачал головой Майрос.
— Тогда оставим всё как есть. Пока что — а потом займёмся обстановкой. Спасибо, наверное, на этом всё на сегодня — я буду ждать вашего звонка. Кстати, мне ещё нужно обзавестись телефоном… Потом.
* * * * * *
Быстро взгляды прохожих перестали так нас задевать — мы привыкли — я и Майрос отправились в свою новую квартиру прямо от риэлтора — хоть документы пока не выписаны — у меня на руках договор и соглашение о покупке, с подписями и печатями, в случае чего сойдёт.
Дом оказался большим, похожим на небоскрёб — но гораздо ниже, просто высотный — и квартира наша была на двадцать пятом этаже. Да, да, можно начинать смеяться — двадцать пятый этаж, отперла дверь ключом и вошла, Майрос следом. И прошлась по апартаментам — места тут было… прилично. Душевая, уборные, зал, три спальни рядом с ним — и из зала выход на балкончик. Полы паркетные, мебель минималистична по-японски, но не похожа на совсем уж классицизм японский.
— Мааам, — Майрос уже рязглядывал спальни, — у нас будут отдельные спальни?
— Полагаю, что да, — я заглянула в очередную комнату, третью спальню, — ночью нужно спать, и не всегда удобно делать это вдвоём, дорогой. Даже у меня с Гарри были разные спальни — хотя я в своей ночевала не так часто, но иногда мы были на разной волне.
— Понял. Тогда я возьму эту, а ты?
— Вот эту, напротив, — кивнула я, — а третью пока оставим в покое. Вдруг у нас будут гости?
— У Японцев вроде бы не принято ходить в гости.
— Ничего, научим. Кстати, надо бы сходить в местный супермаркет и закупиться едой — и потом сходим в местную волшебную школу, я хотела бы учиться с тобой в одном классе.
— Хорошо, дорогая, — ехидно ответил он, — как скажешь, любимая моя жена.
— Ну, не форсируй это так. То, что я твоя жена — не тайна, но и пока не говори никому специально — пусть думают что хотят.
— Любишь ты над людьми поиздеваться, — буркнул Майрос, — Ладно, пойдём заполним холодильник, или сразу в волшебную школу, а с едой потом разберёмся?
— Можно и так. Документы я туда уже отправила, письмо о зачислении получила, поэтому можно вообще туда не ходить — занятия там уже идут, так что можем приходить, представлены будем как студенты-переведённые.
— Хорошо. Тогда сначала разберёмся с едой и погуляем немного по Токио — посмотрю хоть, что тебя так привлекло в этой странной Японии.
— О, тут у меня сводит олдскулы от каждой мелочи, — улыбнулась я едва заметно, — это же япония девяностых! Эпоха, так сказать, в собственном соку.
Мы, переговариваясь, пошли к лифтам и спустились вниз, продолжая болтать о том, что здесь в японии странно и что интересно и куда надо сходить.
Мы пошли по улице, зайдя в первый попавшийся большой супермаркет с едой — так как район тут вроде как богатый и деловой — то и магазины соответствующие, и вывесок на улице — просто глаза слепит от количества иероглифов со всех сторон. Ох уж эти японцы — всё как-то предельно компактно, без размаха — даже супермаркет вроде бы хороший — а всё тесно и сбито в кучу.
Закупившись как следует — две большие корзинки с горкой набрали, мы решили прогуляться по достопримечательностям…
* * * * *
А утро встретило меня в шесть часов — я как всегда очень легко и быстро выспалась, проснувшись раньше Майроса. Он лежал привалившись ко мне щекой и довольно улыбался во сне. Минут несколько я позволила себе просто разглядывать его мирное и довольное лицо — Майрос не совершал ночью подвигов, но и не ленился — так что мы оба устали и были довольны. Я аккуратно выползла из под одеяла, укрыв своего новоявленного мужа. Майрос мирно дрых, а я пошлёпала в душ.
Должна заметить — душ здесь хороший — в Хогвартсе и в доме Блэков я отвыкла от прелестей комфорта — японцы водные процедуры любили и мыться тоже — поэтому и напорчик был что надо, и комфортная обстановка — даже было джакузи, в которое я залезла сразу из душа. Оригинальное японское джакузи, ещё и похоже какое-то понтовое. Ох, это было великолепно — ночью хороший любовник, который был нежен и мягок, и относился ко мне как к китайской вазе — с пиететом и боясь сделать грубое движение — а с утра джакузи — моё тело пребывало в блаженстве. Я не заметила, как ко мне в джакузи залез Майрос — только почувствовала его ноги у себя на животе — он лёг напротив, сев задницей мне на ноги.
— Надо заказать двухместное джакузи, — буркнула я, разлепляя один глаз.
— Да, а лучше трёхместное — я не верю, что мы не найдём себе хорошую девочку.
— Ты уже хочешь по бабам в загул?
— Нет, — он перелез, повалился на меня и обняв за талию, поцеловал в шею, погладив спину и плечи, начал их неспешно разминать, — я люблю только тебя, моя дорогая жена. Но я хорошо знаю тебя, чтобы ты да не закадрила девочку-японочку? Это невозможно.
— Ты прав, дорогой, — я обняла его в ответ, погладив по голове, — ох, сынок, ты так хорош.
— Как папа?
— Не вздумай сравнивать. Ты другой — Гарри он… ну да, вы очень чем-то похожи. Наследственность всё-таки, да и воспитал тебя как мужчину именно он.
Майрос хмыкнул, ложась прямо на меня, и погладил мою грудь, пощекотав её пальцами.
— Хватит, под водой этим заниматься — последнее дело.
— А что такое? Японцы же любят всякие горячие источники.
— Это у них свои азиатские фетиши, — я погладила его по ногам и взяла хозяйство в руку, — они специфичны. На деле, как я понимаю, японцы этим на горячих источниках никогда не занимаются.
— Надо будет попробовать, ты так не думаешь?
— Надо будет, — согласилась я без вопросов, — кстати, мой ласковый Май, нам сегодня надлежит явиться в школу.
— Тоже будешь в мужской форме?
— А она несильно отличается, это маглы носят клефт безвкусный — а у японских волшебников школьная форма что-то стилизованное под кимоно. Разница только в том, что у девочек юбка, а у мальчиков брюки. У меня есть форма на меня и тебя.
— Хорошо. Тогда я понадеюсь на тебя — показывай, что одевать и куда идти — и что нам будут преподавать?
— Очень специфическую японскую магию. Она тут правда очень экзотическая, но для азии в целом нормально. Они тут упирают на отработку заклинаний до одурения, а не на их разнообразие, как это принято в Англии. Давай, вылезай, — шлёпнула я его по крепкой пятой точке, — в школу пора. И да, Майрос, учитывая, какие они тут стесняшки — пока держись от половой тематики подальше.
— Тогда просто идём в школу. Я уже очень хочу посмотреть на неё.
* * * * *
Посмотреть было на что — японская школа располагалась в Токио, вопреки всем европейским практикам располагать их у чёрта на куличиках — в Японии это изначально было нечто вроде богатого подворья феодала — с центральным зданием, и множеством построек — вроде какого-нибудь додзё из классических японских фильмов — школа изначально была за городской чертой, но потом город разросся и она оказалась в черте агломерации Токио. Причём найти её оказалось просто — мы проехали совсем немного на такси и прошли в переулок между домами — маленькая кривая японская улочка, и вышли на территорию школы, огороженную невысоким заборчиком. За которым нас встречал большой замок в старояпонском стиле, окружённый несколькими зданиями, от входа к замку шла прямая дорога, и тут уже были школьники — много их — ребята самых разных возрастов. Майрос и я в их числе — и одеты так же в школьную форму, я оглядела подворье — богатое, тут было интересно, стилистика очень колоритная — множество идолов стояло по дороге в школу — вроде алтарей, которые в японии делали в лесах — всякие синтоистские, тут явно это имело какое-то значение. Только не феншуй бы, а остальное переживём!
А вот внимание мы сходу начали привлекать — ещё бы — целая толпа черноволосых черноглазых ребят и девушек — и среди них платиновая блонди в моём лице и Майрос — эдакий чемпион по фотогеничности — как парочка японских айдолов. Да ладно, этим адиатским «идолам» до нас двоих как до пекина раком. Естественно — народ оборачивался, начинал шуметь, галдеть, а уж реакция девочек на меня и Майроса — вообще сказка — они хихикали, смущались, смотрели — на фоне японских парней мы оба выглядели, скажем так, экзотично и если уж по меркам англии наша внешность была великолепной — то по меркам Японии — тем более.
Майрос не удержался и заметив, что одна кучка школьниц на него поглядывает с явным интересом — от них так и тянуло всеобщим ажиотажем и возбуждением, эмоциональным — он им подмигнул и мягко улыбнулся. Девочек это ввергло в шок и они засмущались ещё сильнее — я их понимаю. Ну, немного — такой красавчик — хорошо, что замуж взяла до того, как он нашёл себе здесь свою японку-жену.
Я же себя почувствовала звездой плейбоя на показе мод в сызрани — то есть на меня пялились как на восьмое чудо света — на фоне обычных японцев уж слишком выделялась, и ростом, и видом. А вот парни смотрели скорее с неприязнью — ведь я для них конкурент.
— Май, хватит глазеть на девочек, пошли, — дёрнула я его за рукав.
А вот сцена с «переведёнными учениками» была достойна анимешки — я нарисую об этом мангу, что б мне пусто было, если не нарисую — ведь это же штамп и клише каких поискать — мы с Майросом, направленные из администрации школы в класс — пришли уже после начала урока. Классика — как будто в аниме попала — только все ученики как по мне на одно лицо — девочки сидят слева, мальчики больше справа, хотя и из этого правила есть исключения. Занятие, судя по всему, было по чарам — и мы вторглись аккурат до того, как пожилой японец не начал его вести.
— Доброе утро, — я вежливо кивнула учителю, — простите, что отрываем — нас направили к вам. Мы перевелись в этот учебный класс.
— Вот как? — старик посмотрел на нас, на Майроса, на меня, — хорошо, значит, вы новые ученики? Тогда представьтесь классу и займите свободные места, — он осмотрел всю аудиторию — а ученики, особенно ученицы — испытали групповой приступ смущения.
Впрочем, от аниме были сильные отличия — тут были парты, это верно — но вся аудитория была в старояпонском стиле, а не западном, досчатый пол, потолок с брусьями, пахло деревом, преподаватель стоял на возвышении — кафедре, и оттуда вёл урок. Помещение было в стиле старояпонской традиции, но явно осовременено. Но выглядело всё равно старым — если японцы в повседневной то жизни так упоролись по своей истории, то в волшебной школе вообще плевать хотели на современный западный мир, судя по всему. Волшебники тут жили в своеобразном обществе — как я узнала — в нём было много от старомодного японского мира. И иностранцы для японских волшебников были редкостью, кстати.
— Я Анна, — представилась я.
— Майрос. Можно упростить до Май, — представился Майрос, — Будем знакомы.
И направился без лишних предисловий в сторону свободной парты, за которой сидела японская девочка — она была мягко говоря шокирована внезапным соседством. А я же села на парту рядом, за которой сидел одинокий мальчуган.
— У тебя тут не занято?
— А? Нет, конечно нет, — он засуетился, — Ан-на, верно?
— Можно просто Ан, — я села за парту, — а ты?
— Судзуха Ичиро, — представился он, поглядывая на стадо девушек, которые забыли про всё на свете и пялились на меня и Майроса.
Нда, место тоже мне — да мы тут как выставочные образцы — экзотические экспонаты.
— Что вы изучали? Это же урок чар?
— Верно, — смущённо посмотрел на девушек Ичиро, девочки глазели на меня больше, чем на него.
— Так, успокоились. Новенькие втянутся, — постучал линейкой по столу преподаватель, — а теперь записываем тему урока…
* * * * *
Занятия прерывались переменами — и должна сказать, было интересно — японцы использовали свои чары, азиатские, а они не были тождественны западным. Хотя западные они изучали тоже — но всё же с большим японским колоритом.
После первого урока был второй, третий, четвёртый — трансфигурация была тут включена в общий предмет чар, а вместо неё изучали магические руны и каллиграфию. А именно студентов учили делать простейшие рунные одноразовые зачарованные амулеты — все достали бумажки, кисточки, тушь, и начали рисовать амулет. Для этого использовался специальный пергамент — плотная японская бумага ручной выделки, нарезанная небольшими кусочками размером с записную книжку — и при этом нужно было нарисовать на нём иероглифы-руны, не похожие на традиционные древние руны, которыми пользовались в Англии.
Искусство древних рун сложное, дорогое, рунологов очень немного в европе, но на них держалось всё — мётлы, зачарованные вещи и многое другое. Объяснения преподавателя последовали специально для нас — он объяснил нам с Майросом, что в Японии, как и в большинстве стран азии, изготавливают амулеты разных типов с вложенной в них магией, используя для этого короткие иероглифические формулы — подобные «талисманы» может изготовить любой волшебник и используют их для самых разных целей — в них могут вложить заклинание, которое впоследствии сработает, если амулет коснётся цели, будучи активированным.
Обереги же и талисманы — изготавливаются из более стабильного материала и не портятся при использовании — но могут быстро утратить всю магическую силу — зато хранятся дольше. Азиаты используют амулеты в разных целях — когда нет под рукой волшебной палочки, и многие заклинания могут быть использованы только с такими вот амулетами.
Я послушно записала всё до последнего слова и воспроизвела рисунок на образце — создав простейший амулет отвода глаз — прикреплённый к объекту, он отводит от него взгляды маглов — то есть маглоотталкивающие чары. Причём я не совсем поняла смысл.
— Учитель, можно задать вопрос?
— Да?
— А в чём практический смысл записи чар в руническом виде на бумагу? — не поняла я сразу, — наложить маглоотталкивающие чары может практически любой волшебник, на любой объект или местность — исключая редкие случаи потери палочки — это не требует ни энергозатрат, ни затрат времени.
Сенсей задумался.
— Это вопрос дискуссионный, — ушёл он от ответа, — амулеты использовались веками и являются частью традиции. Основная их польза в том, что не все волшебники знают все необходимые им чары.
Я склонила голову набок:
— Для записи экзотических видов чар?
— Для записи любых видов чар, — возразил сенсей.
— Но ведь… — я задумалась, — не проще ли их просто выучить?
— Я извиняюсь, а у вас все волшебники владеют, допустим, чарами забвения?
— Практически все. Образование более-менее универсально для всех бытовых и профессиональных нужд. Хотя да, есть экзотические чары, редко встречающиеся вне определённых профессий, тоже редких, и это имеет смысл.
— Хорошо, — сенсей не стал углублять разговор и просто съехал с темы, — амулеты необходимы для записи чар впрок, и для применения их людьми не из вашей профессии, которые не владеют специальными чарами.
Ах, да, у азиатов строгое деление по профессиям и классам — то есть специализациям, нет у них такой универсальности, к которой мы все привыкли — когда учеников учат одинаково и всем видам чар, и зелья варить, и цветы выращивать, и за гиппогрифами навоз убирать, и прочему.
Урок продолжился и я изготовила ещё несколько таких же амулетов — они оказались несложными. Каллиграфию освоить оказалось труднее, а сами амулеты — вложенная в определённые символы определённая магия, которую заранее записывают для последующего применения или долгосрочного действия.
Уроки закончились на этом — и я вместе со всеми вышла из аудитории, Майрос тут же поспешил ко мне, и со мной увязался Ичиро — парень был обычным ояшем, как по мне — не дерзкий не хулиганистый, скромный малый.
— Надо бы осадить Майроса, — я оглянулась на стайку девушек, которые хихикали, когда Майрос к ним подрулил как на парковку и о чём-то мило беседовал. Другие парни из нашего класса смотрели на это с суеверным ужасом.
— Он такой смелый. Это же главная красавица школы.
— Какая из них?
— Ну разве не видно? Коноха-чан.
— Эм… прости, я их плохо различаю — это та, которая с розовой сумочкой?
Ичиро посмотрел на меня с непониманием.
— Ну что так смотришь — я не слишком хорошо различаю японцев. По крайней мере, цвет волос, глаз, комплекция у всех девушек одинаковые, особенности фигуры тоже — небольшая разница в росте только.
— А, ну да, наверное, — пока мы говорили, к нам прибились ещё несколько парней, — та, что с розовой сумочкой. Она неприступная красавица.
— А что, кто-то пробовал подкатывать? — спросила я у собравшихся рядом парней, — ребят? Вы же должны быть в курсе.
— Да нет, что ты, — ответил парень с длинными волосами, — но всё равно — красавица есть красавица — к ней нельзя так просто взять и подойти!
— Это ваши особые культурные заморочки. Уверяю вас, Майрос лишён этой странной азиатской эстетики — он подкатит, и с большим удовольствием. Смотри, она уже краснеет и хихикать начала — дело верное кажись. Недели не пройдёт, а он уже с ней переспит — это так ясно, что я на это могу деньги поставить.
Ребята впали в ступор.
— Переспит? — спросил Ичиро севшим голосом, — он? То есть он её…
— Ага, я уверена.
— Это ужасно. А как же мы?
— А что вы? Эй, ребят, а у этой девочки вообще есть парень?
— Нет, конечно.
— Ну так какие вопросы? Если хотите — надо было подкатывать раньше — на чужое ни Майрос, ни я не позаримся никогда, из мужской солидарности. А раз ничьё — то ваше к ним отношение мне не понятно.
— А нам твоё, — сказал так же второй парень, — это же наши девочки, нашего класса!
— Общие что ли? Или вы их по очереди или все вместе? — задумалась я, — а что, кстати, вариант, оргия это прекрасно и мило.
Ребята совсем потеряли ориентиры в пространстве и покраснели, слушая меня.
— Ну ты и даёшь, — сказал Ичиро, — хентай какой-то.
— Упаси боже, бесплодные фантазии меня мало интересуют. Если серьёзно — эстетика японских отношений от меня немного ускользает — что-то я всё равно не пойму, — развела я руками, — но у нас лично не принято долго ходить и бросать томные взгляды и ждать когда девушка сама упадёт тебе в руки. Так что если вы не против, джентльмены… Ичиро, а у тебя есть девушка?
— Нет, — смутился парень.
— Тогда проблем нет. Там вокруг Майроса как раз три штуки — пойдём познакомимся поближе.
— Э? А??? — Он резко покраснел, когда я его потащила к девушкам. Японцы, чтоб их — такое количество смущения ещё поискать.
— Леди и джентльмен, — улыбнулась я подходя к ним, — Майрос, вижу, ты нигде не останешься один, казанова.