• Адмирер

Умение 50..docx

Завтра главы не будет. Она сегодня.

-------------------

— Давно тебя не видел, ещё со времён последнего похода к инеистым великанам! — светловолосый гигант, выше двух метров, широко улыбнулся, добродушно хлопнув невысокого тёмноволосого мужчину по спине. — Рассказывай, зачем пожаловал, коварный сын Фарбаути и Лаувейи?

— И я тоже рад тебя видеть, Тор, — гость достаточно сухо поприветствовал его в ответ. — Мы же, вроде, договаривались обойтись без кеннингов. Среди асов лишь Браги может похвастаться красноречием, достойным поэта.

Сын Одина не воспринял слова Локи, побратима отца, всерьёз, лишь издав гулкий смешок, от которого едва слышно зазвенела золотая посуда, выставленная на столе.

— Твоя правда, Локи, — вернувшись к столу, он сел на дубовый стул. — Иначе как бы ему удалось пленить сердце Идунн, как не своими сладкими речами. Кстати, слышал, тебе вновь отказали в очереди на яблоко?

Брюнет хмыкнул, занимая место в противоположной стороне стола, однако даже не пытаясь притронуться к выставленным напоказ яствам.

— Тюр посчитал, что я недостоин, — мужчина не выглядел хоть как-то обеспокоенным, внешне сохраняя невозмутимый вид. — Однако…

На мгновение на его губах возникла хищная ухмылка.

— Стоит ли сеятелю лжи и позорищу богов с людьми волноваться о том, что он чего-то не смог получить честным путём? — вместе с этими словами между тонких красивых пальцев Локи промелькнул золотистый бок плода. — Ибо нет границ дозволенного, если изначально было дозволено всё.

Тор вскинул кустистые брови и громогласно расхохотался, и, словно его поддерживая, вдалеке послышался раскат грома.

— Твоё коварство и наглость, Локи, действительно не знают границ, — он подхватил с тарелки жареную ногу вепря и отгрыз огромный кусок, проглотив тот, почти не прожёвывая. — Однако, помяни мои слова, когда-нибудь это отправит тебя в Нифльхейм!

Сын Фарбаути насмешливо взглянул на обглоданную кость, выставленную в его сторону.

— Скорее, Нидхегг подавится корнем Мирового древа, нежели я окажусь навечно заперт, — тёмноволосый бог ухмыльнулся. — Да и что плохого в том, чтобы навестить родную дочь? В Мокрой Мороси Хель найдётся место для аса, вроде меня, а её Голода хватит, чтобы прокормить нас двоих.

— Хм, — блондин покачал головой, осушая рог, не обращая внимания на то, что немного вина оросило его густую бороду. — Не думал, что когда-нибудь услышу из твоих уст такие слова. "Дочь"? — покатав слово на языке, Тор вновь рассмеялся. — Забавно-забавно, ты бы ещё Бальдра братом назвал!

Несмотря на внешнюю шутливость, в голубых, как ясное небо, глазах Тора промелькнула плохо скрываемая злость.

— Ох, тебе не говорили: кто старое помянет — тому глаз вон? — невозмутимо отозвался его собеседник. — Посмотри на Всеотца, все говорят, что глаз он отдал Мимиру ради знания, но я-то знаю истинную причину…

— Локи! — стукнул кулаком по столу Тор. — Знай меру в своём острословии!

— Зачем знать то, что было придумано одним, чтобы ограничивать второго, а к успеху не пришёл третий? — с открытой издёвкой спросил побратим Одина. — Тем более, все мы будем равны, когда на землю придёт Фимбульветр, а волк поглотит солнце.

В тоне бога коварства промелькнули мечтательные нотки.

Защитник Асгарда и Мидгарда стиснул зубы, гася огонь ярости, распалившийся в груди.

— Так зачем ты ко мне пожаловал? — усмирив свой пыл, поинтересовался он, принимаясь за вторую ногу вепря.

— Для того, чтобы увидеть дорогого друга мне нужна какая-то причина? — фыркнул его собеседник.

— Не помню, чтобы когда-то называл тебя другом, — с громким хрустом Тор разгрыз кость и высосал её содержимое, отбрасывая остатки в сторону.

— Как же? Все мы, асы, братья, неужели забыл наставление Всеотца? — усмехнулся Локи. — Хотя, возможно, моя память подводит после столетий, проведённых в заточении. Как оказалось, время точит всё, даже, — в тёмно-зелёных глазах промелькнул холод, — узы, что крепче клятвы на крови.

— В том нет нашей вины, лишь твоя зависть стала причиной.

— Зависть к бессмысленной браваде и глупости, — брюнет нагло закинул ноги на край стола. — Впрочем, это была хорошая хохма. Кому-то стрела в пяту, а кому-то хватает ветви омелы.

— Локи! — подскочил на ноги Тор, хватая в руки молот, до этого стоявший возле его ног. — И у моего терпения есть предел!

— А оно у тебя, вообще, есть? Когда-то хватало одного запутанного узла, чтобы прийти в ярость, — как ни в чём не бывало продолжил Локи, бесстрашно смотря на блондина. — Не мешкай, метай, добавь себе очередной кеннинг: "Убийца побратима Всеотца". Уверен, скальды с радостью воспоют это в очередных легендах.

Сын Одина стиснул рукоятку Мьёльнира и… вздохнув, опустил верное оружие на пол, устало падая за стол.

— Значит, сегодня поэты останутся без своего мёда, — пожал плечами бог коварства. — Так и быть, перейду к сути, — тень улыбки покинула лицо брюнета. — Ты знаешь о том, что затеял Всеотец?

Тор хмуро хмыкнул, вновь пригубив вина, и, вытерев после этого губы, бросил:

— Про союз с библейскими речь ведёшь? Неужто до сих пор противишься воле Одина?

— Я бог лжи и коварства, но не идиот, — едко протянул Локи. — Я один вижу в этом то, что мы окончательно отрекаемся от себя и идём на поводу у, — он сплюнул, — христиан? Мы — асы, дети Асгарда и всего, что укрывается под ветвями Иггдрасиля, а не жалкие псы на побегушках демонов, падших и иже с ними!

— Мы не перестанем ими быть, — возразил Тор.

— Ну, вы-то да, как были псами, так и остались, — брюнет наклонил голову, пропуская мимо кость, чуть не пробившую бревно стены за его спиной. — Однако я не готов в очередной раз нацепить на себя оковы.

— Фригг считает… — начал было светловолосый гигант, но его тут же перебили.

— Фригг сидит в Фенсалире и головы оттуда не показывает, теша себя мыслью, что до сих пор вершит судьбы людские, хотя вспоминают о ней лишь три с половиной калеки, и то, не светлым словом, — Локи прикрыл глаза. — Остальные не лучше. Фрейя мечется между оставшимися валькириями, лелея мечту, что рано или поздно настанет их время заслонить небосвод ливнем стрел, Видар дальше подошвы башмака ничего не видит, Хеймдалль с Гьяллархорном в обнимку Биврёст охраняет, ожидая прихода сынов Муспелля, Фрейр до сих пор от дочери Гюмира отлипнуть не может. Или Гёндуль, что не может оставить дальнюю кровь и плоть, забыв о своих обязательствах? И есть ли кому-то из них дело до нынешнего? Все живут прошлым и грядущим!

Выслушав его тираду, Тор устало вздохнул и опустил руки на стол, внимательно смотря на собеседника.

— Поэтому ты пришёл ко мне? — он наградил брюнета тяжёлым взором. — Не меня ли ты считал величайшим глупцом из всех глупцов?

— Глупец, — не стал отрицать тот. — Но ты глупец, который всё ещё сохранил в себе дух истинного аса. В отличие от Одина, который уже давно ослеп и на второй глаз.

Тор не стал подпрыгивать и опять хвататься за молот в попытке проломить голову побратиму Всеотца.

Вместо этого он прикрыл глаза, задумавшись на добрую минуту.

— Что ты предлагаешь, кузнец бед? — глухо пророкотал бог.

Уголки губ Локи приподнялись, обнажая белоснежные клыки.

— Ничего такого, — мужчина подался вперёд. — Лишь вернуть Асгарду его былое величие.

---

— Исэ, ты никогда не задумывался насчёт того, чтобы заключить со мной контракт?

Сделав глоток чая, вопросительно посмотрел на Левиафан, вольготно устроившуюся на кресле. Привыкла она ко мне домой приходить в любое время суток. Благо, хоть выбирает моменты, когда Акено здесь нет.

— Подробнее, если можно, — опустил чашку на кофейный столик. — О каком именно контракте идёт речь?

— Ничего особенного, — отмахнулась Владыка Ада, скрестив ноги в обтягивающих брюках. Ей комфортно? — Обычный договор между магом и демоном на взаимовыгодных условиях. Я предоставляю взаём силу, ты — оказываешь соответствующие услуги.

Хмыкнул.

— Очень смешно, Сера, — подпёр голову кулаком. — Действительно считаешь, что мне подобное необходимо?

Девушка шумно фыркнула.

— Тебе? Нет. Поэтому, — она хитро улыбнулась, — у нас с тобой будут особенные условия, прямо как… наши отношения.

Вздохнул, потирая переносицу.

— Может быть, начнём с самого начала? — откинулся на спинку дивана, сложив руки на животе. — Так сказать, с самых основ. Всё-таки учитывай, что я не особо разбираюсь в принятых у вас порядках.

Точнее, понимание было — память Диодоры пришлась как нельзя кстати — но получить лишнее подтверждение не помешает. Вдобавок, видение высшей элиты на общую картину мироздания зачастую в корне отличается от того, как это видит плебс. А, судя по тому, что я узнал об Астароте, от этого самого “плебса” он недалеко ушёл. Словно криминальный авторитет низового уровня — помимо внешнего лоска за душой ничего не было.

— Конечно, — не стала отказывать старшая сестра Соны. — С начала было Слово, и Слово было…

Тут, заметив мой взгляд, девушка звонко рассмеялась.

— Ладно-ладно, шутки в сторону, — Левиафан расслабленно потянулась, довольно прищурившись. — Пойдём от малого к великому. Демоны, по сути своей, такая же раса, как и люди. Тоже самое касается ангелов, падших, ёкаев и тому подобных. Да, мы отличаемся качеством врождённых способностей и границами потенциала, однако на этом всё заканчивается.

— Библия считает иначе, — приподнял уголки губ.

Я не рассчитывал на столь подробный экскурс в историю, однако решил не препятствовать желанию Владыки провести обширный ликбез. Мало ли узнаю что-то новенькое.

— Библия была написана людьми для людей. Когда-то они считали, что огонь дарован им богом. А что сейчас? — она щёлкнула пальцами, делая вид, будто использует зажигалку. — Или ты искренне считаешь, что мы охотимся за человеческими душами, мечтая о том, чтобы совратить всех и каждого, переманив на сторону великого зла?

— Кто вас знает, — пожал плечами. — Как мне известно, порой вы заключаете контракты, забирая что-то ценное, взамен исполняя желания.

— Это скорее традиция, нежели повсеместная практика, — буднично подтвердила демоница. — Причём, не обязательная к выполнению, больше направленная на то, чтобы сформировать нужные ценности у молодняка.

— Какие же? Привить им понимание того, что люди — не больше, чем скот? — поддел демоницу, понимая, что излишне гиперболизирую.

— Ой, — поморщилась Серафол. — Скажи подобное самим людям. Или думаешь, что у вас рабство куда-то ушло? Сменило внешний вид, однако суть нисколько не изменилась. Мы хотя бы предлагаем приятные условия со свободным графиком и правом на полноценный отдых.

— То есть, не отрицаешь его наличия? — напомнил о перерождённых демонах, которые обязаны всецело подчиняться приказам того, кто их обратил.

— И чем, скажи, это отличается от работы в какой-нибудь компании в попытках удержаться на плаву и не сгнить где-нибудь в трущобах? — в ответ спросила девушка. — Тот же самый контракт, правда, без возможности расторжения и срока истечения. Они работают на нас, мы им за это платим. Не деньгами, но тут нет никакой разницы в форме оплаты.

Вновь размяв руки, Владыка Ада издала смешок.

— Реально думаешь, что демоны действительно охотятся за душами? Открою секрет, её нельзя украсть, по крайней мере, мы на подобное точно не способны. Конечно, в порыве безумия мои сородичи могут попробовать полностью уничтожить человечество, однако, дадут ли это сделать безнаказанно? — Левиафан прикрыла глаза. — Боги не дремлют, Исэ. И им тоже ведом голод. А без подпитки в виде людской веры… они долго не проживут.

Я задумчиво почесал подбородок.

— Им хватит сил, чтобы перед смертью оставить вам неприятный подарок?

— Ну, в каком-то роде. Полностью опустошённый мир, — Серафол натянуто улыбнулась. — Мы, скорее всего, кое-как выживем, однако это будет Пиррова победа. Следовательно…

К ней вернулась прежняя жизнерадостность.

— Баланс, баланс и ещё раз баланс. Шаткий, готовый рухнуть в любой момент, но хоть такой, — хрустнув пальцами, она провела кончиком языка по губам. — Достаточно аргументов для осознания того, что мы не заинтересованы в порабощении всего человечества?

— Сложно так сразу сказать… — протянул. — Вы же в любом случае не рассматриваете людей, как равных себе.

Демоница моргнула.

— А почему мы должны? — удивлённо уточнила девушка. — Исэ, мы — почти бессмертные существа, чьи силы способны сотрясать города и страны. С какой стати нам нужно считаться с теми, чей срок жизни не превышает ста лет, а сил одного обычного представителя не хватит, чтобы сдвинуть валун с места? Бесспорно, потенциал жителей Среднего мира велик, их творения и стремление к прогрессу похвальны, но…

Она сделала короткую паузу, смотря мне в глаза, словно ища что-то.

— Но? — надавил я.

Левиафан шумно выдохнула.

— Но на этом всё заканчивается, — демоница развела руки в стороны. — Я понимаю, что среди людей есть сильные маги, носители Священных Механизмов и просто уникумы, обладающие возможностью потрясти мир. Тем не менее, сколько их? Небольшая горстка. И то, часть из них никогда не узнает, на что способны в самом деле. В данном случае, качество перевешивает количество.

— До тех пор, пока это количество само не перетечёт в качество, — парировал с улыбкой на лице.

— И сколько времени на это уйдёт? Сколько поколений сменится? — иронично уточнила Серафол. — Самая главная проблема человечества — в их непродолжительной жизни. Они не могут спланировать чего-то на сотни лет вперёд, оставаясь уверенными, что ничего не изменится в процессе.

Ровно то же самое, что я слышал из уст Цао Цао.

Соответственно, мыслят они примерно в одинаковых категориях, отличаясь лишь "полюсом".

— Люди интересны, они стремятся создать новое и переосмыслить старое. Благодаря ним мы тоже можем прогрессировать, не находясь в вечной стагнации, сдавшись под весом прошедших веков, — продолжила Владыка Ада. — Нам, как демонам, нет никакой нужды в том, чтобы порабощать жителей Среднего мира. Наоборот, куда выгоднее вступить в симбиоз, объединить наши возможности.

— Симбиоз, при котором лидирующую позицию всё равно займёте вы, — ехидно усмехнулся.

— Верно. По праву сильнейшего, — подтвердила Левиафан без малейшей тени сомнения.

Покачав головой, тихо рассмеялся.

— Ладно, оставим философские разговоры на другой раз, — ибо у меня имелись опасения, что диспут может затянуться до позднего вечера. — Давай вернёмся к вопросу контракта. Чего именно ты хочешь?

Серафол широко улыбнулась.

— Всё очень просто, — она выдержала драматическую паузу. — Я хочу легализовать тебя.

Тут я чуть растерялся, вопросительно смотря на собеседницу.

— Будь добра, расшифруй.

Владыка Ада поцокала языком.

— Исэ-Исэ, — девушка сделала вид, будто разочарована. — Думала, тебе не придётся объяснить столь базовые вещи.

Моей реакцией на подобную провокацию стала вздёрнутая бровь.

— Ты — маг, о котором почти никому не известно. Разве тебе не хочется немного приоткрыть себя, показать миру собственную стоимость? Показать, что именно ты, а не кто-то другой, достоен уважения и почитания? — чрезмерно эпатажно выдала Левиафан.

— Играть на низменных потребностях социального сознания? Плохой ход, — отозвался, специально показывая голосом полное отсутствие интереса в озвученном предложении. — А если честно?

— Честно? — протянула Серафол, прикладывая пальчик к губам. — Чистая формальность. Чтобы ни у кого не возникло вопросов, почему Владыка Ада проводит столько времени с обычным человеком. Вдобавок, облегчит твои отношения с Химеджимой, дав вам небольшой фундамент, от которого можно оттолкнуться.

— Неожиданная забота с твоей стороны, — осклабился. — Что, наконец-то решила оставить свои попытки захомутать меня?

— Почему же?

Левиафан наклонилась вперёд.

— Всё это лишь часть плана по твоему завоеванию, — в её взгляде промелькнула откровенная жадность. — Не устану повторять, Исэ…

Демоница снизила голос до вкрадчивого шёпота.

— Я готова на многое, чтобы заполучить тебя в свои руки…

---

Лёжа на кровати, я глубоко вздохнул, прикрыв глаза.

[Собираетесь согласиться с предложением Серафол?]

Не знаю. С одной стороны, мы обговорили детали и, по итогу, я ничего теряю, только приобретаю. С другой…

А есть ли конкретные минусы? Я уже раскрылся перед Акено и Левиафан, Риас с Соной также частично в курсе, церковницы что-то подозревают. По сути, упрощу себе задачу и сбагрю часть проблем на Владыку Ада.

[Тогда почему не дали ответ сразу?]

Привычка. Импульсивность редко когда приводила меня к чему-либо хорошему. Впрочем, и долгие раздумья с переливанием из пустого в порожнее не гарантируют успеха.

Но, наверное, главный фактор заключается в том, что мне действительно некуда спешить. Знаешь, Серво, мне потребовалось восемнадцать лет, чтобы осознать тот факт, что я… больше не связан по рукам и ногам множеством ограничений, присущих людям.

И эта мысль…

Я поднял руку вверх, сжимая ладонь в кулак.

Меня радует?

— О чём задумался, братик? — выйдя из ванны, Самэ принялась просушивать волосы полотенцем.

Сегодня, согласно принятой договорённости, она ночевала у меня, вытеснив Акено обратно в общежитие. Не знаю, как ей удалось договориться с моей девушкой. Видимо, свои способы.

— Вопросы бытия терзают мой разум, — отозвался, добавив в голос хорошую долю драматического пафоса. — Кстати, снова стянула мою футболку?

— Конечно, — с готовностью подтвердила сестрёнка. — Та привилегия, от которой я не собираюсь отказываться ни при каких условиях.

Метко кинув полотенце на сушилку, Самэ подошла к кровати и буквально прыгнула сверху, почти выбив весь кислород из лёгких, не будь у меня укреплённого тела.

— Они удобные и большие, — дополнила девушка, для удобства закинув на меня ногу и уткнувшись носом в шею. — Или ты против?

Погладив её по чуть влажным волосам, мягко улыбнулся.

— Сама знаешь, что я, в принципе, не могу тебе отказать.

— Не боишься, что я начну этим вовсю пользоваться? — хихикнула она и ненадолго затихла.

Втянул носом воздух.

Боюсь ли я? Только если чуть-чуть. Но не того, что мелкая окончательно потеряет берега, возжелав того, что не стоит или за что цена будет слишком велика. Это всё тлен, не заслуживающий внимания.

А вот что именно вызывало напряжение — понять не могу. Есть едва заметный червячок, вгрызающийся в сознание, однако найти его логово и избавиться у меня не выходит.

Впрочем, так ли это плохо?

— Тем не менее, при этом оставил меня одну, — неожиданно буркнула малышка, не поднимая лица. — Хотя обещал всегда быть рядом.

— Разве я не рядом? — усмехнулся. — Тебе достаточно лишь попросить и, вуаля, старший брат тут как тут.

Сестрёнка немного поёрзала и едва слышно пробормотала.

— Это не то, поскольку мне всё равно мне без тебя одиноко, — она вцепилась пальчиками в ткань моей домашней майки. — И ты сам в этом виноват.

Самэ приподняла голову, смотря на меня тоскливым взглядом, точно таким же, когда услышала новость о моём переезде.

— Я не думаю, что вообще смогу на кого-то в этой жизни полагаться, кроме тебя, — в уголках голубых глаз начали скапливаться слёзы. — Братик, ты нужен мне. Ни мама, ни папа, никто. Лишь ты…

Под конец её шепот приобрёл нотки безысходности, отчего я почувствовал укол боли в сердце.

— Мне казалось, что ты нормально справлялась, — чуть растерянно пробормотал.

— Я честно пыталась, — всхлипнула малышка. — Все эти месяцы я искала способы забыться, занимала себя чем угодно, лишь бы не думать, но… — её губы сложились в подрагивающую улыбку. — Бесполезно.

Она сглотнула, собираясь с мыслями.

— Да, понимаю, что такая привязанность ненормальна. Однако… однако! — резко поднявшись, Самэ буквально оседлала меня, крепко держа за лямки майки. — Почему меня вообще должно заботить, что "нормально", а что — "ненормально"? Почему я должна подчиняться чужим нормам и правилам?! Я хочу быть всегда рядом со своим старшим братом! Хочу, чтобы он обращал внимание только на меня и никого, кроме меня! Разве это плохо? Разве… п-плохо?

Слёзы, скатываясь крупными каплями по её щекам, падали на моё лицо.

В первый раз на моей памяти я видел, как она плачет, и от этого возникло беспричинное желание что-нибудь сломать.

— Н-ну и что, что мне почти шестнадцать! Плевать я на это хотела! Никто не смеет мне говорить, что я должна, а что не должна! Ты сам говорил, ч-что я могу следовать своим желаниям! И… и… — сестрёнка перестала кричать, вновь скатившись до едва слышного шёпота. — И у меня лишь одно желание…

Она судорожно вздохнула и, покусывая губы, жалобно протянула.

— Быть с тобой, б-братик. К-как раньше. В-вместе, — её откровенно потряхивало. — Н-навсегда…

Смотря в её глаза, полные отчаянной мольбы вперемешку с животным страхом, я застыл, после чего, рывком приняв сидячее положение, крепко прижал к себе Самэ, крепко обнимая её.

Это было единственным способом, к которому я мог прибегнуть.

— Всё хорошо, — я тихо проговорил ей на ухо, покачиваясь из стороны в сторону. — Тише, солнышко. Сейчас я только с тобой.

Сестрёнка, продолжая беззвучно рыдать, ещё сильнее вцепилась в меня, будто боясь, что я куда-нибудь неожиданно исчезну.

— Братик никуда не уйдет, — поднял лицо к потолку, чувствуя ком в горле. — Он будет рядом. Как и обещал.

— Л-лжец, — проканючила девушка. — Т-ты уже обманул меня…

Зажмурив глаза, я шумно выдохнул, понимая, что она полностью права.

— Всё хорошо, — снова повторил. — Я буду рядом…

Потребовалось порядка десяти минут, чтобы Самэ немного успокоилась и пришла в себя.

— Братик, ты дурак, — шмыгнув носом, она потёрлась лицом об мою грудь.

— Полный, — подтвердил, опускаясь на кровать и утягивая за собой малышку, позволяя ей улечься поверх меня.

Полежав так недолго, девушка косо взглянула на меня. О прошедшей истерике напоминали лишь покусанные губы и покрасневшие глаза.

И отчётливое желание съездить самому себе по лицу без какой-либо жалости, попутно изрыгая ругательства на собственную тупость, из-за которой пострадало моё единственное сокровище.

— Мне теперь немного стыдно, — смущенно пробормотала она. — Взяла и устроила истерику, словно маленькая. Ты… ведь не разочаровался во мне?

Пересилив деструктивные мысли, издал короткий смешок и провёл пальцем по её щеке, стирая остаточные следы от слёз.

У меня нет права показывать слабость, особенно сейчас.

— Чтобы ты не сделала, — максимально искренне улыбнулся. — Как бы ты себя не вела… Солнышко, ты для меня всегда будешь самой лучшей и идеальной.

Самэ опустила взгляд.

— Даже, если продолжу назойливо липнуть?

— Да.

— Даже, если буду плакать и требовать невозможного?

— Плачь и требуй, — заправил выбившуюся прядь ей за ушко…

— И… — она сглотнула, словно боясь задать вопрос, но, решившись, робко проронила: — Я всегда буду у тебя на первом месте?

В голове всплыла оброненная когда-то фраза Серафол.

"Что тебя вообще держит в этом мире?"

Тогда я немного посмеялся над этим, но сейчас всё было донельзя очевидным. Наверное, это первый и последний раз, когда я в чём-то уверен на сто процентов.

Приподняв Самэ за подбородок, посмотрел в её голубые, как ясное небо, глаза и нежно произнёс:

— Только ты.