2021-12-10 03:00
Джина Джинджер и утерянные конспекты — глава 15
Глава 15
Пока Эйдафедель обживала гостевые покои, Джина проводила время в компании Гарри неподалеку от дома. Они развлекались стрельбой по мишеням, которые расставлял дроид.
Девочке понравился своим комфортом эльдарский комбинезон. Он обеспечивал регулировку климат-клнтроля и ощущался подобно второй коже. Но в нём на людях она смущалась — слишком он обтягивающий. Поэтому после приземления продолжала щеголять в скафандре.
Джинджер с улыбкой маньячки поглаживала свой револьвер. Стрельба у неё выходила на троечку, но она искренне старалась улучшить результаты до идеала. Раньше от выстрела у неё пистолет пытался выпрыгнуть из рук и вывихнуть кисти. Сейчас же она стала сильнее и могла палить с одной руки. К тому же экзоскелет скафандра брал на себя отдачу, отчего стрельба и вовсе становилась простым делом.
Эльдарка лишь изображала беззаботность и специально не мелькала перед глазами мальчика, чтобы не раздражать его. На деле она незаметно для всех, в особенности для центрального домашнего искина, заразила дроидов поместья боевыми нанитами, через которые внедрила в них компьютерные вирусы, и через них следила за детьми, фиксируя все странности. Например, бесконечный боезапас древнего оружия. Стоит отметить, что поместье оснащено лучшим оборудованием самого передового человеческого государства, но технологии эльдаров их превосходят на пару поколений, а разведчиков оснащают лучшим из лучшего.
— Гарри, Эйду нужно отблагодарить. Она спасла меня, и я ей очень признательна.
— Я ж сказал, что как смогу магичить, так сразу.
— Я тоже могу магичить. Ты мог бы рассказать мне, что и как, я бы сама справилась.
— Окей, Джи.
— Как ты меня назвал? — упёрла руки в бока девчонка.
— Джи. Ушастая же называет тебя Джи-Джи, а мне нельзя? — в тоне Гарри проскользнули нотки обиды.
— Ладно, тебе можно, — поостыла она. — Просто меня так никто не называл. Гарри, ты же можешь пользоваться порталами?
— Угу, — крутил он в руке станер.
— Я боюсь, что мои родители умрут от горя. Мы могли бы навестить их?
— Легко. Но, Джи, мы же в разных мирах. Это значит, мы можем потом просто вернуться в прошлое в момент через секунду после того, как покинули родной мир.
— А ТАК МОЖНО БЫЛО?!
— Ага.
— Мистер Хоггарт, и почему я узнаю об этом только сейчас? Я бы не переживала так сильно, если бы знала об этом!
— Ты не спрашивала, — поёжился Хоггарт. — Джина, ты могла бы не называть меня по фамилии? Из твоих уст это звучит жутко.
— Посмотрим на ваше поведение, мистер… Но раз такое дело, то мы можем смело искать клад для Эйды. Итак, — пристально уставилась она на друга, — как мне узнать о кладе?
— Нужно призвать духа, но этому долго учиться. Проще призвать суккубу, которая через план снов узрит нужный нам клад. Там ритуал простой, сейчас нарисую…
Три часа спустя Джинджер чертила пентаграмму на ровной поверхности посадочной площадки неподалеку от эльдарского десантного бота. Рядом с ботом вертелась Эйдафедель, гоняя дроидов, которые обслуживали летательный аппарат. Она была увешана по уши оружием, делая вид, словно так и надо.
Гарри с любопытством следил за подругой.
— Правильно? — обернулась к нему Джина.
— Вроде да.
— Вроде?
— Джи, я всего пару раз вызывал суккуб, и то во второй раз получил ремня от бати. Он почему-то этого не любит.
— Эх… — печально вздохнула Джинджер.
— Что такое?
— Своего папу вспомнила. Он у меня инженер-строитель. А мама работает стоматологом. Она в молодости чуть не вышла замуж за своего коллегу-дантиста. Прикинь, меня бы могли звать Джина Грейнджер! Пф! Вот же идиотская фамилия. Хорошо, что мама выбрала папу, а не того стоматолога. Двух предков стоматологов я бы не пережила. Не представляю, что было бы, если бы ещё и папа мне говорил: «Сладкого не ешь — это вредно для зубов».
— А помнишь японскую гопоту?
— Помню, — нахмурилась Джинджер. — Чёрт! Они назвали меня по фамилии маминого хахаля!
— Я думаю, что им была знакома история альтернативного мира.
— Это как, Гарри?
— Некоторые люди могут невольно контактировать с энергетическим планом. Они получают оттуда информацию, которую считают своими фантазиями. Многие из них записывают или зарисовывают эти сведения. Так рождаются многие книги, комиксы, сценарии для фильмов. Естественно, в процессе творчества всё это приукрашивается и искажается через призму восприятия автора.
— Хочешь сказать, что где-то может существовать вселенная, в которой моя мама женилась не на папе, а на своём коллеге, и там меня зовут совершенно иначе?
— Вроде того. Чисто теоретически это уже не твой двойник, поскольку там у тебя другой отец. Это совершенно другая девочка. Хех…
— Что забавного?
— Просто подумал, что вдруг кто-то сейчас видит нас и рисует про нас комикс? Прикинь, и я там главный герой, спасающий вселенную.
— Пф! Гарри, ты фантазёр. Ну какую вселенную?
— Ладно, планету. Одну же я спас. Чем не супергерой? Нужно только придумать себе прозвище и крутой костюм. Хм… Супермен. Как думаешь, мне подойдёт?
— Супермен уже есть.
— Фок! Ладно, тогда… Эм… Тогда… — он поскрёб шрам. Лицо мальчишки озарило радостью. — Человек-молния!
— Гарри, кончай страдать ерундой. Не нужно тебе никакое прозвище. Лучше посмотри, я правильно эту руну нарисовала?
— Правильно… — мимолётно скользнул он взором по пентаклю. — Наверное… Джина, ты не понимаешь, у любого супергероя должно быть прозвище, как у Догмэна или Файермэна!
— Я придумала тебе прозвище, — Джина дунула в попытке убрать от глаз назойливую прядь волос, и продолжила чертить.
— Какое? — на шажок приблизился к ней Гарри.
— Мальчик-Который-Уничтожает… — она задержала дыхание, и на выдохе продолжила: — Конспекты!
— Джина, ты мне вечно будешь это припоминать?
— У меня почти эйдетическая память, так что ты близок к истине.
— Если у тебя такая хорошая память, то почему бы тебе не восстановить конспекты по памяти?
— Я сказала «почти»! Гарри, я хорошо запоминаю прочитанное, а лекции в одно ухо влетели — через другое испарились… Кажется, я закончила.
— Раз закончила, то прочитай заклинание и направь в магический чертёж ману.
— Как?
— Ты не знаешь, как направить ману?
— Какая проницательность, Мальчик-Который-Никого не учил пользоваться маной…
— Фок! Джи, давай без сарказма. И не надо этого Мальчика-Который — бесит! Просто пожелай выплеснуть магию в пентакль.
— Ладно, кажется, я слегка перегнула палку, — покаялась Джинджер. — Ну что, я начинаю?
— Окей, начинай, — засунул руки в карманы Хоггарт.
Тем временем Эйдафедель затеяла профилактику автоматической бластерной винтовке — аккуратно полировала её тряпочкой. При этом она не спускала глаз с пентаграммы и стояла таким образом, чтобы дети не мешали в случае необходимости открыть стрельбу.
Зачитав заклинание, Джина почувствовала привычную волну магии, которую выплеснула на магический рисунок. В тот же миг линии засветились бирюзовым. В следующее мгновение вверх поднялся столб фиолетового сияния.
Вместо суккубы в пентакле появился двухметровый инкуб с гипертрофированной мускулатурой. Сзади у него виднелись четыре маленьких ангельских крыла, а над головой светился нимб. У него в комплекте наличествовали заостренные и немного оттопыренные уши, в каждом из которых по три серёжки-гвоздика с небольшим рубином. Тёмно-каштановые волосы были зачесаны назад, спереди свисала маленькая прядь. На лице выделялись ярко-фиолетовые губы. Больше всего резала глаза его одежда: обтягивающие кожаные тёмно-синие шорты на подтяжках и большой гульфик под ними, а может и не совсем он… На шее широкая тканевая лента тёмно-синего цвета с белой полосой по центру, с виду напоминающая ошейник с подвеской в виде красного сердечка. На руках полоски ткани той же расцветки, будто оторванные от футболки рукава. На ногах у него мощные шнурованные ботинки с высокими берцами. На левом плече татуировка в виде двух красных сердечек и надпись на английском языке «Love and Peace».
— И кто же тут хочет большой и чистой любви? — жеманным голосом начал он.
Джина откровенно перепугалась. После Японии она опасалась извращенцев, а тут такой экземпляр, что сразу в дрожь бросает. Но она ощущала поддержку спокойного Гарри и готовой пустить в дело оружие Эйдафедель. Собрав волю в кулак, она продолжила следовать инструкциям друга.
— Я, Джина Джинджер, призвавшая тебя в этот мир, именем Люцифера приказываю тебе подчиниться мне, инкуб!
— Прямо-таки именем Люцифера? — игриво поморгал инкуб.
— Именно!
— Ладненько, — поиграл он мускулатурой, — как скажешь, Джина Джинджер. Как я могу не подчиниться такой милашке, ещё и именем самого Люцифера? Узнай же моё имя, юная волшебница с прелестным цветом волос — моим любимым. Перед тобой прекрасный и несравненный Хапсиэль!
— Крутяк! — вырвалось у Гарри. — Джина, тебе удалось призвать инкуба прямо в теле.
— О, да, — томным голосом протянул Хапсиэль, погладив свою мускулистую грудь.
— Хапсиэль, ты же потомок кого-то из серафимов или херувимов? — продолжил Хоггарт. — Дай догадаюсь — линия Левитян?
— Оу! — вытаращил на него изумлённые глаза призванный. — Малыш, откуда ты знаешь о моей бабуле?
— От бати слышал.
— И кто же твой отец, юный волшебник?
— Дункан Хоггарт. А меня зовут Гарри Хоггарт.
На посадочной площадке повисла гробовая тишина. Можно было различить скрип шестерёнок в мозгу Хапсиэля. Через мгновение его фиолетовые губы расплылись в широкой улыбке, и из них вырвался томный стон.
— Какая прелесть… Для меня честь служить таким интересным призывателям. Скорее, госпожа Джина, прикажите мне что-нибудь!
— Эм, да, секундочку… — вышла она из ступора. — Нам нужен клад Древних. Какие-то большие ценности. Можешь показать ближайший?
— Так просто? Больше госпожа ничего не желает? Например, воспользоваться идеальным телом прекрасного Хапсиэля?
— Нет, спасибо, — нервно задёргалось правое веко Джины. — Я ещё маленькая для этого и у меня… Эм… — она обернулась к Гарри. — У меня есть парень, вот!
Уши Гарри порозовели.
— Ох, как быстро растут дети, — приторно протянул Хапсиэль. — Мир и любовь вам. Вас проводить к кладу?
— Лучше на карте отметить, — нервно переплела пальцы в замок Джина.
— Как прикажете, госпожа. Может, всё же госпожа Джина желает тело Хапсиэля?
— Нет-нет! — излишне резко замотала она головой. — Спасибо, не надо. Мне хватит отметки о кладе на карте.
Голограмму карты галактики поспешно вывел перед инкубом Гарри. Тот ткнул пальцем в одну из звёздных систем.
— Где-то туточки на третьей планете от звезды большая захоронка. Точнее сказать не могу. Милашки мои, дядя Хапсиэль может ещё вам чем-то помочь? Я аж воспылал — давно меня никто не призывал. Как сейчас помню свой первый призыв прямо в теле — такие милашки из академии магии, они так призывно кричали и приветствовали меня. М-м…
— Нет-нет, спасибо, — замотала головой Джина, словно пропеллером.
— Точно? — инкуб завораживающим образом напрягал мускулатуру подобно финалисту чемпионата по бодибилдингу. — Госпожа Джина выглядит взволнованной. Если я могу подарить кому-то любовь и причинить мир — только скажите.
Джина желала поскорее избавиться от инкуба. Внезапно она осознала, что не знает, как его отправить назад, а спрашивать сейчас у Гарри опасалась. Вдруг это развяжет инкубу руки. На мгновение её охватила паника, но девочка быстро взяла себя в руки. У неё зародился план по избавлению от призванного существа.
— А ты сильный?
— Как вы можете в этом сомневаться? Вот, смотрите! — Хапсиэль стал с утроенной силой напрягать поистине могучую мускулатуру.
— Хапсиэль, меня недавно похитили и сделали рабыней, — в голосе Джины просочились нотки искренней ненависти и негодования. — Я хотела бы, чтобы в Нубиру больше не было рабства! Люди не должны страдать и превращаться в то, что я там видела. Это ужасно. Ты сможешь мне помочь?
— Ох, малышка… — смахнул слезу умиления инкуб. — Конечно же, дядюшка Хапсиэль поможет тебе подарить мир и любовь этим людям. Какая непорочная доброта…
К облегчению всех присутствующих Хапсиэль исчез в фиолетовой вспышке. Только сейчас Эйдафедель дала волю чувствам и обнаружила, что у неё дрожат руки. Никогда за свои триста лет она не испытывала того ужаса, как перед этим могущественным существом, давление страшной силы от которого она ощущала всеми фибрами души.
Нубиру, столичная система, планета Нуб.
Чернокожий крупный мужчина в ужасе пучил глаза. Он находился в окружении личной гвардии, вернее, её остатков. Облачённый в боевой скафандр последнего поколения, он совершенно не чувствовал привычной защищённости.
Командир королевской гвардии в закопчённом скафандре-семёрке прорвался к королю.
— Ваше величество, его не берут бластеры… И турболазеры… И ракеты… И плазменные гранаты…
— Почему мы до сих пор не сбежали?
— Это существо, — нервно покосился за спину командир гвардейцев, — каким-то образом испортило все рабские нейросети. Все рабы вышли из-под контроля. Они вооружились и захватили столичные космопорты, в том числе и дворцовый порт. Повсюду в столице идут бои. Рабы убивают своих хозяев, объединяются и вступают в бой с полицией и солдатами, попутно убивая всех встречных нубирунцев… Дворец осажден.
— У меня личный звездолёт, Шейдер! Личный, в зад твою чёрную мамашу, королевский звездолёт! Зачем я кормлю вас, дармоедов, если вы даже не можете вывезти меня из дворца?
— Простите, ваше величество, все силы брошены на сдерживание Существа. Я могу вам выделить десяток лучших бойцов. Вы можете с ними попробовать прорваться к транспортному флаеру, на котором во дворец привезли продукты.
— Вот! Вот можешь, Шейдер, когда захочешь. Давай своих солдат. Я больше не намерен находиться во дворце ни мгновения.
Усталые и настороженные солдаты вскоре прибыли к королю. Четверо из них взяли монарха в коробочку. Трое в авангарде, столько же в тылу. Чернокожие бойцы в боевых скафандрах крепко стискивали бластерные винтовки.
— Это ты? Ку-ку, мой мальчик. Ку-ку!
Появление впереди Существа стало неожиданным для всех. Во взглядах солдат сквозило отчаяние. ОНО шло вихляющей походкой, почти обнажённое в извращенских вещичках, словно беглый раб хозяина-садиста с нетрадиционными пристрастиями. С виду Существо очень похоже на сильного человеческого мужчину, если не обращать внимания на две пары крыльев за спиной.
У короля сердце ухнуло в пятки. Существо шло прямо на него, сложив фиолетовые губы бантиком для поцелуя! Солдаты открыли по нему огонь изо всех орудий, но Существо окружило розовое силовое поле. Бластерные лучи не причиняли ему вреда.
Шестеро бойцов остались прикрывать короля, а четверо развернули его и принялись уводить назад. Его величеству Ми Хайлу второму было до безобразия страшно поворачиваться к ЭТОМУ задом. Передом к нему стоять тоже до жути страшно, но система очистки скафандра и не с таким справится. А вот нейросеть, которая должна сглаживать эмоциональные пики, совершенно не справлялась.
— О, да! Да, хорошо! — сорвались со стороны НЕГО сладострастные стоны. Он извивался, заложив руки за голову и довольно прикрыв глаза. — Ещё! Как же приятно! А вы знаете толк в любви…
— Бесполезно, — вогнали в ещё большее отчаяние Ми Хайло второго слова одного из солдат, обращённые к другому бойцу. — Его пушки истребителей не проняли. А уж когда из крейсера пальнули…
— И чего? Его ранили хотя бы?
— Если бы… Нет больше у страны крейсера… А у ЭТОГО есть!
— Все мертвы?
— Хуже… Зацелованы ЭТИМ и… кхм… ну ты понял…
— Прямо все?!
— Только командиры, но до потери сознания! Они больше не станут прежними… А ещё он поцеловал искин!
— И что?
— После этого искин крейсера свихнулся и стал бороться за мир и любовь в галактике.
— Жаль командира… Может, хотя бы нас пронесёт.
— Не думаю. Все гвардейцы приравнены к офицерам, если ты не помнишь…
— Слышишь?
— Нет.
— И я не слышу. Отстрелялись парни…
Один из солдат решительно обернулся. Стиснув зубы, он крепко сжал винтовку.
— Я бы на твоём месте не стал этим заниматься, — покачал головой соратник.
— А я на твоём месте прыгнул бы с парашютом и не раскрыл его, — резко ответил он.
— Ваша задача — моё спасение! — рявкнул король.
— Ку-ку! Мир и любовь несу я!
У всех пятерых заледенело нутро. Все нубирунцы обернулись в сторону бокового прохода, откуда появился ОН. Виляя бедрами, ОН медленно приближался.
— Ладно… — хлопнул ближайшего солдата по плечу король. — Вы идите первыми, а я вас награжу…
— Мир… — шаг, и бёдра влево. — И… — ещё один шаг, и напряжение грудных мышц. — Любовь… — губы сложены бантиком и тянутся вперёд. — Несу…
Солдаты не выдержали и побежали, бросив короля на произвол судьбы. Их психика не выдержала столь массированной психологической атаки, а ирокезы приобрели благородный оттенок седины.
— Я… — добрался ОН до застывшего в ступоре дрожащего Ми Хайло второго.
ОН заключил монарха в крепкие объятия. Настолько крепкие, что лучший в человеческом секторе скафандр затрещал.
ЧМОК!!!
Король глазами размером с блюдца уставился на мясистые фиолетовые губы, которые впечатались в прозрачный металлический сверхпрочный композит шлема от скафандра.
ТРЕНЬК!
По забралу шлема паутинкой побежали трещины. Глаза Ми Хайло второго стали квадратными.
— А-А-А-А-А-А-А!!!