• NoslNosl

• джина джинджер и утерянные конспекты

ДДиУК глава 1-17.docx

ДДиУК глава 1-17.fb2

Глава 17

Шагая рядом с ребятами, Эйдафедель поясняла им:

— Обнаруженные пирамиды Древних имели плюс-минус одинаковую планировку. Это один длинный тоннель, который имеет отводки в стороны к комнатам-складам. В конце тоннеля расположен главный зал.

— И что там? — Гарри с любопытством вертел головой, но ничего нового, кроме белоснежных каменных стен, он не обнаружил.

— Там обычно находится некий объект, окружённый силовым полем неизвестной конфигурации. Может быть несколько подобных объектов, один из которых крупный, другой небольшой.

Джина оказалась более внимательной. Вернее, её привлекло то, что Гарри показалось неинтересным — надписи на стене. Она остановилась возле них. Остальным пришлось тоже встать.

— Язык Древних, — пояснила Эйдафедель. — От него произошёл язык эльдаров. Мы являемся их наследниками, но, к сожалению, в результате войны между кланами Древних их цивилизация растеряла большую часть могущества. Теперь нам, их потомкам, приходится всё восстанавливать по крупинкам.

Посмотрев на письмена, Гарри зевнул и произнёс:

— Скукота.

— Ты знаешь, что там написано? — взглянула на него Эйдафедель.

— История о каком-то маге.

— Не о каком-то, а об архимаге, — Джина с жаром вчитывалась в письмена. — Тут написано, что на момент великой катастрофы архимагу Меганэлю было семь тысяч лет. После катастрофы он прожил три тысячи лет и входил в состав Совета архимагов, после чего обрёл покой в стенах этого комплекса в ожидании, когда потомки изобретут лекарство от Напасти.

Эйдафедель вздрогнула.

— Дети, идёмте отсюда!

— Почему? — на лице Гарри отобразилось искреннее недоумение.

— Уходим! Если тут захоронен Древний, больной неизвестным вирусом — нам больше нельзя тут находиться. Следует вернуться на корабль и провериться в медкапсуле.

— Но мы же в скафах, — возразил мальчик.

— Болезни древних могут заражать даже через скафандры.

— Оу… — Гарри привычным движением попытался почесать шрам, но его пальцы столкнулись с энергетическим шлемом. Одернув руку, он продолжил: — Больше на проклятье похоже, чем на вирус. Я читал в комиксах, что в древних пирамидах могут быть ловушки и проклятья.

— Мы почти дошли, — Джину разрывало между правильным — уйти назад; и неправильным, но столь манящим — неведомым сокровищем. — Разве вам не интересно, что там?

— Интересно, — шагнула назад к выходу остроухая, — но пусть этим занимаются учёные и военные. А мы спокойно вернёмся на корабль, прихватив несколько сувениров.

Дети продолжали нерешительно стоять. Это разозлило Эйдафедель. Перестав церемониться, она ухватила обоих деток за поясные карабины, к которым пристегивается трос в случае выхода в открытый космос, и поволокла их за собой наверх.

— Я сказала: тут опасно! Вы чем слушаете? Вам шушиги уши поотгрызали?! А ну марш за мной!

— Эйда, мы сами, — Джина испытывала немалый дискомфорт от подобного типа перемещения. Она даже ногами не успевала шевелить, лишь старалась удержать равновесие. И её, и Гарри тянули на буксире со скрежетом ботинок скафандров об каменный пол.

— Точно сами пойдете?

— Точно, — Джина всё ещё тратила все усилия на удержание равновесия.

— Ага, — Гарри отнёсся к такой транспортировке с весельем. — Прикольно, конечно, но я так же, как Джи скажет. Пешком — значит пешком. Можем полететь.

— НЕТ! — вздрогнула девочка. — Пешком, Гарри, пешком! Не надо нам полётов.

— Слава Великой матери! — отпустила их эльдарка. — Что б мне сто лет похмельем страдать, если кончики моих ушек не чуют подвоха от этой планеты.

— А что такое похмелье? — Гарри нагнал Эйдафедель.

— Эм… — скосила она глаза на Джину, состроившую скучающую мордашку. — Похмелье… Как бы вам доступно объяснить? Вот представьте, что вы всю ночь объедались мороженым, а наутро у вас сильно заболело горло. Но всего одна ложечка пломбира, и вы снова чувствуете себя хорошо.

Остроухая неожиданно врезалась в прозрачный барьер. Следом за ней, не успев отреагировать, в барьер впечатались Гарри и Джина. Травм никто из них троих не получил — спасли скафандры, но шок испытали все.

В глазах эльдарки читалась нарастающая паника. Её уши нервно подёргивались. Она резко обернулась назад. Потом снова крутанулась к барьеру и сделала несколько шагов назад.

— Отойдите!

Дети неожиданно для себя беспрекословно подчинились. Сердце громко колотилось в груди Джины. Ладошки вспотели. Она вцепилась в локоть Гарри и прижалась к нему, отчего сразу же стало немного легче.

— Что происходит? — Гарри вместе с подругой отошёл за спину эльдарки, откуда внимательно следил за её действиями.

Тем временем Эйдафедель вооружилась бластером и начала стрелять в барьер, но тот отражал лучи назад. Тогда она сменила оружие на плазменную винтовку. Но когда плазменные шары полетели назад в них…

Джина крепко зажмурилась. Раскрыв глаза, она обнаружила недовольную мордашку товарища. У него над правой ладонью зависли три плазменных шара.

— Дура что ли? — сжав кулак, он погасил огонь. — А если бы я не владел пирокинезом?

— Извини, малыш, — по Эйдафедель было заметно, что она перепугалась за подопечных. — Не ожидала такого эффекта. Дроиды перестали отвечать, проход перекрыт силовым полем уровнем не ниже, чем у десантного бота. Зря я вас сюда потащила — нужно было сразу вызывать научно-исследовательскую экспедицию.

— А стены? — отмерла Джина. — Если их пробить? Или пол, потолок?

— Не выйдет, — грустно опустила голову эльдарка. — Камень пирамид Древних обработан каким-то особым образом. Связь атомов у этих камней невероятно сильная и стабильная. Это один из наипрочнейших материалов в галактике. Не с нашими ресурсами пытаться выбраться через стены.

— Ну уж нет! — пусть губы Джины подрагивали от страха, а ладони вспотели, она собиралась бороться до конца, как это делала уже не раз. — Возможно, я плохой планетостроитель, но ломать — не строить. Уж это у меня должно получиться.

Закусив нижнюю губу, девочка активировала серое вещество. Её озарило. Она повернулась к мальчику и вытянула шею насколько позволяло силовое поле скафандра.

— Портал, Гарри!

— Точно! — обрадовался мальчик.

Хоггарт зажмурился. Так он простоял секунды три. Когда он распахнул глаза, в них плескалась растерянность.

— Не выходит. Нечто дестабилизирует пространственные гармоники, полностью блокируя пространственно-временные техники.

— Древние… — печально усмехнулась Эйдафедель. Если бы не скафандр, её плечи осунулись бы, а так она поникла головой.

— Я не верю, что ничего нельзя сделать, — не сдавалась Джинджер. — Нужно найти дроидов. Вдруг они работают, просто нечто блокирует связь, как и возможность открыть портал.

— И чем нам помогут дроиды, Джи-Джи? — эльдарка пыталась держаться бодрячком, но опущенные уши говорили об упадническом настроении.

— Пока не знаю, но как минимум они не будут лишними.

— Любое решение лучше опущенных рук, — согласилась остроухая, разворачиваясь в сторону спуска.

Она медленно, нехотя и через силу сделала шаг. Гарри и Джина так же неспешно двинулись за ней. В воздухе витало напряжение.

Гарри чувствовал страх. Он не может магичить, порталы не открываются, единственная защита — энергетический щит, который вполне реально продавить.

Джина стиснула его левый локоть. Её зрачки метались из стороны в сторону в поисках опасности. Голова задрана, челюсти крепко сжаты. Всем своим видом она не скрывала напряжения и настороженности с примесью страха. Тусклое освещение тоннеля стало навевать ужас. Тишина, разбавляемая лишь ударами подошв по камню и гулкими ударами сердца, добавляли тревожности. Джина обратила внимание на то, что раньше не было так тихо. Издалека доносились отголоски звуков от деятельности дроидов, но сейчас их неслышно.

Эйдафедель испытывала чувство жгучего стыда. Ей триста, а повела себя как импульсивная тридцатилетняя девчонка. Жажда наживы застила глаза. Она уже представляла себя дворянкой с генеральским званием. Как же — самая богатая сокровищница за последние несколько тысячелетий! О такой находке можно лишь мечтать. Плюс собранные разведданные о неизвестной цивилизации уровня Древних, в которой даже дети способны создавать нуль-переходы и владеют разновидностью псионики Древних. А взрослые могут создавать некие измерения и путешествовать во времени. Правильно гласит народная пословица: первые четыреста лет детства самые сложные для эльдара… Уже того, что она обнаружила, хватило бы для получения наследственного дворянства и чтобы разбогатеть.

Она покрепче стиснула плазменную винтовку и вздёрнула подбородок, решив подороже продать свою жизнь и защитить детей.

Дроидов они обнаружили в конце тоннеля. Те застыли безжизненными металлическими статуями, не подавая признаков работоспособности.

В главный зал вела большая овальная дверь, которая была закрыта. Все трое замерли в нерешительности перед входом. Внезапно за их спинами послышался грохот, и силовое поле вокруг Гарри заискрилось.

— Что происходит? — резко обернулась назад Джина. Она всё ещё шла рядом с мальчиком. Он тоже обернулся. — Боже мой — то поле, которое перекрывало коридор…

Объяснений никому не требовалось. Все заметили темноту позади и пролетевшие мимо предметы и пыль, будто выпущенные из катапульты. Силовое поле, перекрывавшее тоннель наверху, подобно шомполу продвинулось вниз за незваными гостями. Попутно оно собирало всё наносное, к примеру, грязь с улицы, которой до этого внутри пирамиды не было — её принесли на подошвах люди и эльдарка, а также на конечностях дроиды. Также барьер собрал все светильники. Его продвижение остановила защита Гарри, иначе всю троицу вместе с дроидами и горой светильников снесло бы в монолитную плиту, перекрывающую проход в главный зал. Но почти весь мусор пролетел мимо троицы. Несколько светильников всё же прилетели в скафандр Эйдафедель. Остальные фонари разлетелись от столкновения со стеной.

В глазах эльдарки застыл ужас, а кожа стала бледнее мела. Она яснее деток осознала, в какую ловушку они угодили. Силовое поле должно было их раздавить подобно мощному прессу. Никакие скафандры их не спасли бы. Из скафов их выдавило бы подобно соусу из тюбика.

Ещё кое-что она обнаружила. Заряд батареи скафандра садился с невообразимой скоростью. Складывалось такое ощущение, словно из аккумулятора нечто высасывает по одному проценту энергии в десять секунд. То есть через каких-то шестнадцать с половиной минут они останутся без скафандров. В таком случае можно уповать лишь на автоматику комбинезонов.

Типичный комбинезон космонавта-эльдара — не просто одежда — это ещё и защита последнего шанса. В воротнике скрывается свёрнутый капюшон. В структуре ткани вмонтирована система регенерации кислорода, плюс газовые датчики. В случае, когда космонавт оказывается в безвоздушной среде, срабатывает автоматика в воротнике, тут же голову накрывает капюшон с прозрачным пластиком. В тот же миг на рукавах срабатывают патроны с пеной, которая обволакивает открытые участки рук. Пена застывает и превращается в перчатки, полностью герметизируя комбез. Затем срабатывает закладка с газами, которые надувают костюм, превращая его в аналог лёгкого скафандра. Системы регенерации кислорода хватит на час работы. Этого в большинстве случаев бывает достаточно, чтобы добраться до ближайшего запасного скафандра, поскольку по технике безопасности они должны храниться повсюду на космическом аппарате.

В данных условиях это ничего не значило. Если даже силовое поле Гарри, как она думала, сдержит «шомпол», вскоре их скафандры откажут. Им придётся выбраться из них. В таком случае их мучения всего лишь растянутся на час, через который они задохнутся.

Эльдарка не стала ничего говорить детям, пожалев их психику. При этом вид у неё был обречённый, словно у приговорённого к смертной казни. Её взор замер на бластере. Она подумывала пустить его в ход в последний момент, когда воздуха перестанет хватать.

— Защита быстро просаживается… — дрогнул голос Хоггарта. Мальчик кинул на подругу панический взор, словно в поисках поддержки и спасения. — Джина, ты же умная, придумай что-нибудь.

Эйдафедель прикрыла глаза. Она готовилась к скорой гибели. Умирать ей совершенно не хотелось, но лучше погибнуть быстро, чем покончить с собой или мучительно задохнуться от нехватки воздуха.

— Вижу, что защите скоро конец, — излишне спокойно и безэмоционально, словно андроид, заметила Джина, наблюдая, как по сантиметру в секунду уменьшается диаметр поля вокруг мальчика.

Она в этот момент почувствовала себя роботом — эмоции как отрезало. Поле зрения сузилось, время будто замедлило свой бег. Мысли проносились в голове с огромной скоростью. Сейчас она представляла собой холодный чистый разум, который пытался решить единственную задачу — найти выход из опасной ситуации.

Эйдафедель ничего не могла поделать. У неё попросту не было с собой ничего, что способно уничтожить или задержать силовое поле. Единственный возможный выход — пройти дальше в главный зал, если бы проход был открыт. Но выход так себе. Сейчас она с радостью оказалась бы на борту своего звездолёта и на полном ходу летела бы подальше от этой планеты, хотя ещё полчаса назад жаждала попасть в этот зал.

Знания Джины на данный момент соответствуют уровню земного доктора наук, но лишь в узкой специализации — строении космических систем, составе планет и тому подобном. Но эти знания основаны на фундаментальных научных сведениях, которые тянут за собой много иной информации. В целом же они не прибавляют девочке никакого жизненного опыта. И всё же, Джина месячной давности и нынешняя Джинджер — это два разных человека с сильно отличающимся багажом знаний. Она принялась тихо бормотать:

— Материя состоит из энергии. Её можно аннигилировать, получив огромное количество энергии. Закон сохранения энергии говорит о том, что энергию можно превратить в материю или иной вид энергии. При этом заклинание уничтожения мусора аннигилирует его бесследно без сопутствующих эффектов наподобие ядерного взрыва… Но такое невозможно. Следовательно, оно не просто аннигилирует мусор, а перемещает лишнюю энергию в иное пространство.

Эйдафедель ничего не понимала из слов Джины, поскольку та говорила на незнакомом ей языке (на родном английском), которого не имелось в базах данных скафандра.

— Следовательно, — Джина направила руку на энергетический барьер и добавила в голос громкости для придания себе уверенности, — нас не разнесёт на кварки… ОЧИСТКА!

Заклинание уборки энергетического мусора далось ей легко. Она вложила в него все накопившиеся эмоции, а их оказалось изрядно. Весь страх, ужас, отчаяние, грусть, волнение — всё они усилили магию, а нейросеть Древних сконцентрировала Ману, используя её с максимальной эффективностью.

Проблема неофитов в том, что у них большая часть энергии рассеивается в пространстве. Коэффициент полезного действия у новичка вроде Джины около одного процента и не превышает пяти процентов. Опытный маг без концентраторов достигает КПД в десять процентов. У мастера этот показатель в три раза выше. У магистра в пять раз. А архимаг достигает КПД в семьдесят процентов. Нейросеть Древних работала с коэффициентом полезного действия равным девяносто процентов. То есть с ней чары у Джины выходили в девяносто раз мощнее, чем на голой воле без вспомогательных инструментов. Лучше КПД лишь у трансдюсера-нимба, как у Гарри — он на одну тысячную процента не дотягивает до ста процентов.

Барьер полностью развеяло. Давление на защиту мальчика пропало. Но никто не успел обрадоваться — защитное поле вновь с разгона вылетело из глубины тоннеля.

Отчаяние с головой накрыло Джину. Пока щит Гарри на последнем издыхании сдерживал новую угрозу, она резко развернулась к входу в центральный зал. Переплавляя отчаяние в злость, а ту в ярость, она изрядно накрутила себя, после чего направила на дверь одно за другим два заклинания: первое для очистки от физического мусора, второе — от энергетического.

Какое же она испытала счастье, когда дверь буквально испарилась, освободив проход в тёмное помещение. Но тьма не так пугала, как давящее силовое поле.

Первой среагировала Эйдафедель. Она затолкнула в проём Джину, затем ухватила за пояс Гарри и прыгнула следом за девочкой. За их спинами силовой барьер с гулом и скрежетом встретился со стеной. И то, эльдарка была уверена, что все звуки издавали дроиды, корпуса которых разрушились.