• Bandileros

• 18+

Глава. Очень, очень смачная глава 18+. Целиком и полностью. Кто не хочет читать именно сцены секаса — может пропустить, но не советую. Дальше будут сюжетные повороты, серьёзные. Фанфик не будет таким, как обычные — он и не претендовал изначально. Я уже понял, что даже тысячу предупреждений для настройки читателя на нужный лад — бесполезно давать, предупреждённые просто игнорируют их, считая себя абсолютно всеядными и абсолютно лояльными, не понимая, что их всерьёз предупреждают, а не для галочки. Я для галочки не предупреждаю. Дальше будет рубикон, за которым легкомысленный фанфик приобретёт и новые драмы, и новые оттенки поведения героев. Я понимаю, что сюда большинство подеградировать пришли, а не проникаться драмой.

22.txt

Грейнджер Главы 1-22.txt

Вечером того же дня, миссис Грейнджер улыбалась, когда Гермиона обняла её за талию. Она так и не смогла забыть произошедшую между ними летом любовь — произошедшее, однако, сильно раззадорило женщину и она стала более ненасытной в любви, что понравилось и её мужу, и ей. Гермиона вошла в комнату мамы, и на девушке был лёгкий халатик и едва заметные кружевные трусики. Мама сразу всё поняла.

— Герм, ты что? — у женщина сердце пропустило удар в предвкушении.

— Мам, — взглядом красивой девушки можно было поджигать, столько огня было в нём, — сядь пожалуйста.

— Да, хорошо.

Миссис Грейнджер села на кровать, закинув ногу за ногу. Девушка подошла, одним движением сняв и откинув свой халат. Под ним было что-то похожее на корсет, только кружевное и симпатичное. Миссис Грейнджер облизнулась — у неё началось возбуждение. Образы прошлых игр стояли перед глазами. Гермиона же, видя, что мама завелась от одного её вида и предвкушая любовь, улыбнулась хитро.

— Мама, мы говорили, что не будем больше этим заниматься?

— Говорили.

— А это не секс, это особый, я подчёркиваю, особый рождественский подарок для любимой мамы.

Миссис Грейнджер тяжело дышала, она облизнулась уже смелее. Гермиона оценила её наряд — она была готова для игр, стройная, высокая, с длинными ногами, любимая грудь любимой милфы вздымалась, гермиона начала с неё — положив руки на необъятные груди мамы, поцеловала её сначала в щёку, а потом по-серьёзному. Миссис Грейнджер спросила, отрываясь:

— Мне лечь?

— Конечно.

И она залезла на кровать, предлагая дочери то же самое. Гермиона от вида распластанной на кровати мамы тоже сильно завелась — её привлекало в маме всё. Её возраст, её внешность, её… стыдливая развратность. Гермиона же начала по-серьёзному, с ненавязчивого массажа всего тела, с использованием смазки, и достала виброзажимы для сосков, причмокнув каждым из них, она одела их на маму и включила. И начала гладить маму по всему телу, разминая её животик, талию, заставляя женщину течь ещё сильнее. Миссис Грейнджер же была в восторге — Гермиона действовала не так грубо, как в прошлый раз — ей снова хотелось ощутить её руку в своей киске — но она от одного воспоминания возбуждалась.

Гермиона ласкала любимую женщину красиво, и даже эротично, столько было неспешности в её пальчиках, скользящих по телу очаровательной милфы, она подцепила край трусиков и аккуратно стянула их, открыв мамину прелесть для себя.

— Ты удалила волосы?

— Да, — женщина тяжело дышала и извивалась, и без колебаний развела ноги, показывая Гермионе всё, — да, я сделала эпиляцию.

— Как красиво. Знаешь, мам, вот эта часть девочки — моя самая-самая любимая, — Гермиона начала языком скользить по малым губкам мамы, оторвалась, — мам! А теперь продолжение банкета. Алекс!

— Что? Алекс? — миссис Грейнджер приподнялась.

Дверь в комнату открылась и в неё неспешно вошла Алексия. Она выглядела куда менее смелой — она стеснялась, лицо было красным, жалась, увидев голую маму и мамину киску. У миссис Грейнджер случился острый приступ возбуждения — сзади у алекс болтался едва заметный хвостик — а она уже успела стать хвостикоманкой. Алекс переминалась с ноги на ногу.

— Ну же, сестрёнка, бегом сюда!

Алекс подошла, смущённо посмотрев на маму.

— Мама, я… — сглотнула девушка.

— Поцелуйтесь. Поцелуйтесь крепко.

— Иди к маме, солнышко!

Чувство инцеста полностью поглотило непривычную Алекс — она обняла маму, положив руки ей на грудь, и мама сама её поцеловала долгим поцелуем. И Обхватила попку алекс рукой, нащупав основание хвостика — слегка потянула. Из попки алекс вышел один шарик, затем поменьше… мама посмотрела на них, ощупала пальцами.

— Ах вот какая это игрушка.

— Мама, мне так стыдно, — Алекс дрожала.

У миссис Эмилии Грейнджер окончательно сорвало крышу от этого вида:

— Иди сюда, маленькая развратница. Я ещё не наказала тебя за то, что ты с Гарри начала трахаться без маминого разрешения!

Эмили вынула игрушку на полную и резко вставила в попку дочери. Та сильно вздрогнула, прижав руки к маминой груди:

— Осторожно, мама, там… я не привыкла к игрушкам в попе… пожалуйста… нежнее.

— Ага, конечно, — мама облизнулась, нащупав рукой киску девочки, и начала грубо и сильно ласкать её, палец сразу проскользнул внутрь. Другой рукой она вынимала и вставляла игрушку — в это же время Гермиона лизала мамину киску и ласкала ноги. Женщина от того, что она видела — медленно сходила с ума, пусть и временно — дочь сидела перед ней расставив ноги, а её собственные пальцы грубо ласкали эту нежную киску, другой рукой она заставляла её попку страдать. Уже достаточно повзрослевшая девочка, вся была на виду — её грудь юной, но половозрелой девушки, упругая и ни на миллиметр не провисшая, с торчащими сосками, её стройный животик и талия, её взгляд — о, от взгляда дочери миссис Грейнджер готова была закончить оргазмом прямо сейчас — это стыд, страх, возбуждение и желание. Они смотрели друг другу в глаза, пока миссис Грейнджер всё грубее и грубее делала это с киской и попой девочки, проводя руками по мокрым половым губкам и круглым полупопиям.

— Мама… грубо…

— Маме было так завидно, когда вы там трахались, — честно произнесла она, — я сходила с ума, а вы радовались. Мерзавцы! Я же вся сгорала от возбуждения!

— Ох, мама, — Алекс облизнулась, — мы не думали…

— А надо было думать, маленькая моя кисулька, — Эмили глубже засунула пальчик в киску дочери, — и вот мы все вместе делаем это. Иди сюда, поцелуй маму.

Они поцеловались, Эмили ускорила свои движения с киской и попкой девочки, заставив ту обнять её и затрястись от оргазма. Эмили обнимала Алекс, тежело дышащую и хотела посмотреть на себя со стороны — она ласкала пальчиками родную дочь, и обнимала её, когда та страстно кончает и громко стонет.

Она сама уже почти была готова.

Её ласкали нежно и настойчиво, и оргазм был не за горами — Гермиона отвлеклась, видя перед собой не только мамины прелести, но и промежность сестрёнки, такую красивую и притягательную.

— Мам, а теперь наш подарок тебе.

— Подарок? Разве вы уже не подарили маме удовольствие?

— Нет, мам, — Алекс хихикнула, — у нас для тебя особый подарок. Такого ты точно не ожидала. Нокс!

В комнате погас свет, хотя лампочка была включена. И дверь открылась. Эмили поняла, что входит кто-то ещё. Её киска, которую до сих пор ласкала Гермиона, перекатывая губки в пальчиках, словно замерла в ожидании. Сердце бешено заколотилось. Дочери ладно, но муж?

Гермиона щёлкнула пальцами и отменила заклинание. А дальше у Эмили случилось то, от чего она задышала вдвое глубже, взгляд остекленел. Она увидела то, что видела лишь в фантазиях — перед ней стоял Гарри. Голый, его возбуждённый стручок торчал, и из попки — хвостик, на голове были ушки, а на шее ошейник. С поводком. Гермиона улыбнувшись подвела за поводок его:

— Мама, этот милый щеночек — твой подарок на рождество!

Эмили словно пронзило и било током от возбуждения. Самая смелая и дикая сексуальная фантазия была перед глазами. Она встала, схватила Гарри, повалила на кровать, забывшись полностью, что она делает, Гарри сам был в шоке от поведения мамы. А та ласкала его руками, дотронулась до хвостика, поцеловала, опустилась к его стручку и лизнула его, покатав на языке.

— Мой… мой мальчик… Только мой.

Гарри не заметил, как он лежал на женщине.

— Мама, я… — он засмущался, — мне так стыдно.

— Малыш, — Эмили поцеловала его в щёки, губы, — ох, это самая моя странная сексуальная фантазия. Это ты. Прошу, мой малыш, будь с мамой грубее. Я… я хочу тебя!

Нескладный диалог, но Гермиона поняла, что у мамы кружится голова и она вообще соображать нормально не может. Девушка подползла к маминой киске.

— Алекс, подведи Гарри сюда.

Алекс взяла его за плечи и оттащила от слегка обезумевшей от страсти мамы, и подвела к киске. Гарри впился глазами в неё — он видел киски девочек разного возраста — своего и чуть постарше — а вот какая она у взрослой женщины — ещё нет.

— Как верный щеночек должен облизать хозяйку. Давай!

— Х… хозяйка, — Гарри пытался играть, — я…

— Лижи уже, — сказала Алекс.

Гарри впился губами в киску женщины, войдя во вкус. Гермиона подползла к маме, задом. И алекс тоже.

— Гарри, — обе девочки отстранили его. Гермиона оттянула одну половую губку женщины, а Алекс другую, — Пришла очередь для десерта.

— А он не маловат?

— Поверь мне, когда мама в таком состоянии от того, что ты это ты — ей будет казаться идеальным любой. Давай.

Гарри кивнул и несмело приставил свой член к входу во влагалище. Он был намного больше, чем у девочек.

Эмили почувствовала тёплое касание к своей киске и поняла всё сразу. Гермиона отползла и повернулась к маме, взяла её руку в свою и положила себе на попку, на хвостик, лицом приблизившись к маминому.

— Мамуль, смелее, обрадуй наши попочки.

— О, гермиона, не говори так слащаво.

— Эротично, — облизнулась ещё раз Гермиона, — мама… давай. Или киску, её я сама могу ласкать.

Эмили взяла обе игрушки и начала двигать ими в попках девочек, что прижались к её груди, и глядя на их возбуждённые лица — меж своих грудей же она увидела Гарри. Мальчик осмелел и женщина почувствовала, как его зреющий член входит в неё. Он был маленьким, но ей не нужно было ни глубокого проникновения, ни растяжения вширь, чтобы испытать от именно этого стручка невероятный экстаз. Она была близка к оргазму, да и Гарри тоже — его так возбудила Эмили! Он видел перед собой две девичьи попки, в которые входят игрушки, в которые женщина вталкивает игрушки. Она убрала руки с игрушек и перешла к их кискам, вставив пальцы обеих рук в дочерей.

Девочки сильнее застонали. Эмили была на пике.

Гермиона решила подогреть её инцестные чувства, инцест возбуждал, но можно было разговорами и слащавыми словами — как части игры, разогреть ещё сильнее.

— Мамочка, — Гермиона лизнула Эмили, — мамочка, пожалуйста, натяни своих девочек сильнее… мы так хотим твои пальчики в себе!

— Ох, Гермиона, — эмили уже могла только постанывать, и с трудом говорила.

— Знаешь, это странный опыт — обнимать маму, чувствовать её развратные пальчики в своих глубинах, когда маму так страстно трахает парень твоей дочери… тебя же сейчас трахает Гарри, мамочка! Твой нежный щеночек.

Женщина, услышав это, посмотрела на Гарри, и медленно подвигала пальцами в кисках дочерей. От происходящего разврата, который как-то долго начинался и медленно разрастался, сбавляя темпы, чтобы не испытать быстрого оргазма и снова накаляющегося… Она поняла, что ещё ни разу не кончила — только Алекс. Эмили с безумным взглядом посмотрела на Гарри и обхватила его ногами.

— Малыш, трахни мамочку сильнее. Грубее.

— Хорошо.

Гермиона и Алекс прижались сильнее, и пошли на финиш — они стали обе ласкать маму — её грудь, руками, её клитор лизнула Алекс, вместе с членом мальчика, а Гермиона целовала её, обнимая и играя с сосками. Эмили была в состоянии полной прострации, когда взорвался оргазм, словно яркая вспышка — её эмоции, её мысли, её киска и всё тело — она испытала такое удовольствие, о котором даже не думала с Гермионой, хотя ей казалось — куда уж больше. Девочки тоже кончили, прижались к ней:

— Мама… мамааааа!

ОТ сильнейшего оргазма, от вида этого, Гарри тоже кончил, и обнял оргазмирующую женщину за талию. Происходящее безумие продлилось недолго, но все испытали сильнейший экстаз — и обмякли на кровати. Гарри чуть сдвинулся и взял руками грудь любимой мамы. Он встретился с ней взглядом. Та была в шоке. Девочки лежали, прижавшись к её грудям с обеих сторон.

— Мама, ты такая… невероятная!

— Ох, малыш, — Женщина поднялась, прижав его к себе, — прости, малыш, прости…

— Нет, всё хорошо.

— Я так виновата! Мы не должны таким заниматься. Никогда. Я взрослая женщина, я мама, в конце концов.

— Мам, всё хорошо, — Гарри обнял её, погладив по белой спине, — ты восхитительная, красивая, сексуальная, молодая женщина, — он целовал её в щёки и губы, гладя по волосам и спине, а потом и до груди добрался, — если тебе нравится — то я готов побыть немного твоим щеночком. Ты такая… милая.

— Ох, малыш, — Эмили посмотрела в его глаза и страстно поцеловала. Гарри ответил и некоторое время они целовались, Гермиона не выдержала и тоже поцеловала Алекс, и начала нежно ласкать её тело, после чего обе девочки, увидев, что Гарри и мама не хотят даже прекращать страстный поцелуй, переглянулись. Алекс… чувствовала себя странно. С одной стороны — она любила маму как маму, с другой — у неё было большое удовольствие от произошедшего. Мама была… невероятно возбуждена до сих пор — она ещё не испытывала такого удовольствия не только телом, но и от того, что именно происходит — её мысли поплыли и расплавились. Она лишь немного отдохнула от секса, поняв, что впервые изменила мужу — с приёмным сыном. С сётой, милым мальчиком-щеночком. От этого в ней вскипело чувство вины и возбуждения. Мужа она любила, но… Гарри и дочерей тоже — и Гарри, нежно поцеловавший её, выбил все мысли из головы. Он не походил на мужика, который её оттрахал — он был похож на щеночка, с которым она поиграла — это чуть уменьшило чувство вины.

Гермиона, чувствуя, какие моральные терзания в маме, успокоила её, поцеловав сразу после Гарри, а потом её поцеловала и Алексия. Девочка задумалась, лаская маму руками, ей было хорошо. Она взяла игрушки, и села на маму, разведя и свои ноги.

— Гарри… а теперь я! Я же твоя девушка. Мама, — она положила голову меж грудей мамы, — Ты не против?

— О, Алекс, — женщина положила руки на её грудь, мягко ущипнув соски, — Гарри, теперь Алекс. Я хочу это видеть, как вы займётесь любовью.

— Хорошо.

Гарри начал ласкать пальчиками Эмили, и при этом медленно в варианте софт-флафф, вошёл в свою невесту. Эмили обнимала дочь, которая застонала, и положив на неё руки, нежно гладила. Ей было приятно, что девочка делает это на ней. Гарри чуть ускорялся постоянно, и пальчиками тоже. Гермиона же ласкала губами соски женщины, они были большими, больше, чем у неё с сестрой, возбуждёнными, упругими. Ей нравилось. Она взяла руку сестрёнки и положила на свою киску, та поняла всё сразу и начала её ублажать. Ритмичные толчки ускорились, Эмили смотрела на лицо Алекс, и поцеловала девочку, склонившись к ней, когда, во время поцелуя, Алекс вздрогнула. Эмили почувствовала её дрожь и напряжение всем телом, и глухой стон себе в рот во время поцелуя.

Алекс закончила всего за несколько минут, очень быстро. И продолжила целовать маму и ласкать сестру.

— Так, — Гермиона убрала Поттера от сестры, лизнув клитор девушки, — А теперь братик, сестрёнка, продолжим дарить маме удовольствие!

Они отползли все и начали ласкать женщину руками, в шесть рук и три языка, по всему телу. Гарри взялся за киску и ножки женщины, Алекс — за животик и талию, обводя язычком чувствительный пупочек и гладя её талию, бока, и спину. А Гермиона — грудь и всё остальное. Ласки были очень странные для Эмили — слишком много рук и языков, ощущения, что она испытала, не передать словами. Эмили Грейнджер обнимала Гермиону, когда та перекатывала между пальцами её соски и ласкала большую грудь, облизывая её целиком. Она стонала и извивалась от щекотки и сильнейшего возбуждения. Гермиона приготовила ещё кое-что. Игра в измену — она перешла вниз, покинув мамину грудь, и приставив страпон, застегнула ремешки на маминой попке, попутно поцеловав её в эти очаровательные ягодицы.

Эмили опустила взгляд и увидела у себя… член. Собственно, это была мягкая, небольшая, но больше Гарриного, конечно, игрушка.

— А теперь Алекс, — Гермиона подвела её, — А Гарри будет наслаждаться видами.

Алекс перешагнула через маму и опустилась на её игрушку целиком, выгнувшись от острых ощущений.

— О, мама! — девушка застонала, — возьми меня, мама!

Эмили взяла её. В руки, и сильно толкнула бёдрами, вводя игрушку глубже.

Гарри не ревновал, понятное дело, так как мама не была мужчиной, да и игрушка — членом, но он продолжил ласкать свою девушку, а Эмили схватила её и сильно вогнала игрушку в её киску, ещё, ещё… Она крепко выдрала девушку, со стонами, и прочей атрибутикой жёсткого секса. Алекс обнимала Гарри и маму, и просила ещё сквозь стоны — это подсказала ей Гермиона — изобразить безумную нимфоманку и говорить грубые слова, прося ещё и ещё. Это возбуждало и Гарри, и маму — Гарри пощупал хвостик и вытащил его, целиком, со всеми шариками, и мгновенно его член исчез в попке девушки. Алекс выгнулась, зажатая между ними, и мама обняла их всех, так как руки были длиннее. И они вдвоём заполнили Алекс снизу. Ощущения она испытала ярчайшие, и ей уже не надо было подсказок, чтобы громко стонать и просить растерзать её киску и попу, трахать, иметь, натягивать, и другие грубости.

Алекс была в экстазе — когда мама и Гарри одновременно овладели ей, она металась между ними. Гермиона же, переползла назад — мама стояла на коленях, и увидела мамину попку. Большую, красивую, за ней киску, очень влажную. И одев вторую игрушку на себя, она аккуратно пристроилась к маминой киске и вонзила в неё, это была игрушка существенно больше. Эмили почувствовала, как в неё входит сзади. Посмотрела — там была Гермиона, и она начала грубо толкать маму, войдя в их ритм.

Этот семейный сендвич из Грейнджеров двигался ритмично, стонала Алекс, Гарри грубо ласкал её соски, входя в попу, страпон на маме был двусторонним и она тоже получала удовольствие, а сзади в неё вошла Гермиона. И все они стонали, говорили глупости, целовались, ласкались, первой не выдержала Алекс и Гарри — Гарри кончил в попу девушки, а Алекс вскоре взвизгнула, затряслась и закатила глаза, изобразив такое натуральное ахегао, какое могла. Она репетировала. Мама от этого тоже была близка — но её оргазм настал чуть позже, когда Гермиона взяла сама за её страпон и сильнее вгоняла его в женщину, попутно работая бёдрами и вводя большую вибрирующую двустороннюю игрушку в мамину попку. Они с Гермионой кончили одновременно, это было восхитительно — Эмили даже представить в самых пошлых снах не могла сэндвич из неё и её вечно юных малышек и Гарри.

Они обвалились на кровать, гермиона продолжила нежно ласкать мамину упругую и теперь безволосую киску. Эмили отошла от оргазма и схватив Гарри, поцеловала его ещё раз, и притянула к себе — Гарри недолго отдохнул.

— Девочки, можно вас попросить… поласкайтесь друг с другом. Покажите нам эту прелесть, а я хочу только с Гарри… пожалуйста.

— Хорошо, мам.

Эмили взяла его за ошейник, притянув к себе, страстно поцеловала, — Гарри, я никогда, никогда-никогда не изменяла мужу. Но… сегодня ты лишил меня этой честности. Так сделай это ещё раз, я очень хочу. Но на этот раз я сама покажу как надо.

— Хорошо, мам, — улыбнулся Гарри.

Последовавший секс был прекрасен — Эмили обняла Гарри ногами, целовала его, ласкала и гладила, и дошла рукой до хвостика, начав откровенно ублажать его попу. Гарри поморщился — ощущения были очень странные. Не неприятные, но… если это любимой маме хочется во время секса — то чёрт бы с ним, подумал он, застонав.

Он вошёл в неё, сильно, грубо. Мама просила сильнее, и у них был самый странный секс — самый обычный. Эмили кончила не так ярко, как раньше, но ей было невероятно хорошо. Гарри тоже. Он обвалился между грудей Эмили и поцеловал её соски.

Алекс и Гермиона тем временем, уже уставшие от нескольких оргазмов, достали чучело единорога — Гермиона села спереди, седло под ней вибрировало. Алекс села позади — и они, целиком вдавив свои киски в вибрирующую игрушку, изобразили скачки — единорог был с чарами анимации и умел скакать. Они подпрыгивали на его седле, Гермиона прикрепила два вибратора, и обе девочки ввели их в себя, и они сейчас их изнутри ублажали. Ощущения были сказочные. Обеим это нравилось.

…

Однако Гарри и Эмили не хотели прекращать секс — Эмили не могла отпустить мальчика, она продолжила ещё и ещё, они перепробовали обычный секс и игры с попками, разговорные игры и ролевую с мамой-развратницей и стыдливым сыном, они ласкались и ощупывали друг друга, и наконец — Гарри под руководством Гермионы ввёл в неё целую ладошку, ощутив, что вошёл в маму целой рукой. Эмили была в восторге и просила ещё, когда рука Гарри дюйм за дюймом уходила вглубь. Женщина прижала руки к животику, чувствуя, как внутри перемещается сжатая ладошка Гарри, и как она касается её маточки — от этого у неё случился сильнейший оргазм из всех. И на этом она была готова — больше не могла.

Гарри тоже уже не мог — он устал, у него просто не поднимался. Эмили и Гарри после смачного поцелуя, разошлись. Гермиона и Алекс, поглаживая друг друга по попкам, тоже.

— Всё, — женщина, распластанная на кровати, демонстрировала себя всю, и трое молодых развратников смотрели на неё, — всё, я больше не могу. Я не выдерживаю. Хватит.

— Хорошо, — Гарри прервал Гермиону, которая уже было хотела продолжать, — Гермиона, Брейк!

— Поняла.

Брейк — было стоп-словом, которое она придумала, дав Гарри эксклюзивное право — останавливать её от секса и игр в любом состоянии, даже если она была не в себе от желания и даже готова была слезть с девушки в процессе секса, если услышит от Гарри стоп-слово. Он был её тормозным механизмом, чтобы избежать передоза.

Гермиона тут же остыла, убрав руку с округлой попы сестрёнки. Ей начинали нравиться попки, даже очень. Она посмотрела на маму — та лежала на кровати, раскинув руки и ноги, её грудь вздымалась, глаза были закрыты. Действительно, в таком состоянии лучше сделать остановку. Гарри это тоже почувствовал.

— Я… я всё правильно сделал? — спросил он, снимая с себя ошейник.

— Да, Гарри. Разреши сделать странную для меня вещь.

— Какую?

Она шагнула к нему и положив руку на голову, потрепала, а потом поцеловала. Очень коротко и быстро, почти незаметно для себя, скользнув своим языком по его. На Гарри это произвело сильнейшее впечатление! Он впал в ступор. Алексия тоже. Поцелуй был всего несколько секунд, но они так привыкли, что Гермиона абсолютно мимо мальчиков, что даже не думали оба о ней ничего такого — Гарри она не возбуждала — он перестал видеть в ней девушку. Точнее девушку видел, но перестал чувствовать своими сексуальными чувствами влечение к ней — она могла делать разные пошлости прямо перед ним и Гарри… он конечно бы возбудился, но всё равно не сразу. Алексия тоже не видела в сестре девушку — она скорее считала, что та как мальчик — то есть такой мальчуган с телом милой лоли-девочки, очень привлекательным и развратным.

Оба впали в ступор.

— Что? — Гермиона выгнула бровь, — захотела проверить, — она грустно вздохнула, — вы так красиво занимались сексом с мамой, друг с другом, я подумала, может у меня тоже что-то в груди шевельнётся, — глаза её стали совсем грустными, — не шевельнулось.

Алекс обняла её. Она знала, что Гермиона по-своему страдает от своих психозов — и сейчас это чувствовалось особенно — отчаянная надежда разбудить в себе девушку, а не плейбоя-лесбиянку. Отчаянная, но похожая на попытку разбудить труп. Гермиона грустно вздохнула. Алекс её обняла и погладила по голове, — не грусти, солнышко, мы всегда будем с тобой.

— Я знаю, — Гермиона улыбнулась слегка натянуто, — не беспокойся. Я получаю от секса больше удовольствия, чем девяносто девять процентов женщин-натуралок. Просто… — она вздохнула, — была надежда что что-то изменится после долгого воздержания. Мне на мгновение показалось, что мне понравился Гарри и его… образ. Как будто что-то в животике сжалось и сердце заколотилось. Оказалось просто показалось, это было просто эмпатическое эхо, легилименция, эхо сильнейшего маминого возбуждения и её чувства.

Алексия была чувствительной девочкой, и гораздо более падкой на слезливые драмы, поэтому чуть не расплакалась от такой драмы в жизни Гермионы и её грусти. Она её сжала.

— Давайте оденемся для начала — скоро приедет папа. И лучше ему не знать, что здесь происходило. Хорошо что ещё не приехал — это был бы ужас.

Эмили словно подбросило с кровати — она взялась быстро убирать следы их любовных игр — вынутые из попок игрушки, прочее. Гермиона щёлкнула пальцами, творя магию — простынь высохла и расправилась, игрушки взлетели и улетели в раскрытую сумку, одежда очистилась, ещё щелчок — и воздух стал свеж и чист.

— В ванную все, быстро. Времени мало — а нас я очистить не могу.

— Хорошо. Вы в ванную на первом этаже, я на втором. Бегом! — приказала Эмили.