• Bandileros

• 18+

В главе крайне мало действия и больше размышлений и рассуждений. Такое вообще характерно для всей работы. Смачный 18+ и даже немного экшончика с "вот это поворот!" будет дальше. Всего в меру.

26.txt

Хогвартс-экспресс. На этот раз он был другим — на платформе было более мрачно, чем обычно, люди напуганные, озирающиеся. Да и в целом атмосферу нельзя назвать слишком яркой — жаль первокурсников — такое воспоминание из их жизни испортили, демоны! Я помню, как мы попали на платформу впервые — мама с папой нас провожали, Гарри махал им руками, я тоже, мы залезли в поезд, вокруг было полно сверстников, старших, столько веселья и жизни. Хотя и на этот раз было весело — детям всё равно было весело, потому что вся эта мрачнуха — в основном у старшекурсников и родителей.

Роулинг передавила и пересолила атмосферу мрачнухой — и в третьем фильме тоже передавили — не было постоянного дождя и не было такой уж мрачности вокруг. Что атмосфера напряжённая — это да. Мы с Гарри и Алекс, как раз после утренних игр в ванной были в хорошем настроении — я оценила тело сестрёнки — она стала женственней, внутри такая же мягкая и приятная, и стонет ещё громче, а уж ласкать её бархатную кожу пальчиками — одно удовольствие. И округлившуюся попку тоже — кайф. Гарри мне помогал, и мы ей доставляли шикарное удовольствие.

Поезд был всё так же нарядным, с красным старомодным паровозом, табличка «Хогвартс-экспресс» всё так же блестела бронзой, начищенной до блеска. Мы пошли поискать купе — я искала то, в котором был бы Римус Люпин. Оборотень… страшное создание, но этот вроде бы должен быть добрым. По крайней мере — не таким плохим мужиком.

Ехать нам долго, жаль, что нельзя камином переместиться — традиция-с. Купе мы нашли — а потом Лаванду с Роном — причём мы нашли их в пустом купе, целующимися. И по-моему, дело шло к сексу, если бы не наше вторжение.

— Привет, любовнички! Мы вам не помешали? Хотя что это я — конечно помешали.

Юмор в том, что они целовались именно в купе, где спал Люпин — то есть осмелела школота знатно! Рон оторвался от Лаванды.

— Постеснялись бы в купе, где какой-то бомж спит, — поёжилась я.

— А? Это профессор Люпин, — ответила Лаванда, — на его вещах написано.

— Вы тут чуть секс не устроили. Секс одобряю, но рядом с профессором… нет. Кстати, как у вас делишки, молодёжь? Как у Невилла и Джинни?

— А вот сама у них и спроси. Мы их пока не видели. Но там страсти кипят.

— Они наверное где-то заперлись.

— Ну тогда захотят — сами придут, а на нет и суда нет, — я села. Гарри закинул чемоданы на полку, Алекс поправила свою сумочку — в которой был чемодан с книгами и учебными принадлежностями. Я достала книги в дорогу.

— Ох, Гермиона, ты стооолько пропустила! Ты себе не представляешь!

— Ого! А что? Что-то случилось?

— У Невилла с Джинни случилось много что. Точнее у них — Августа приезжала к нам в Нору, вместе с Невиллом, и пыталась помириться с Молли. Ну, на почве того, что она тоже не особенно одобряет отношения Нева и Джин. Но там было просто побоище — две очень доминантные женщины сцепились на почве того, кто кого — одна говорит что Джинни охмурила её малыша-пупсика, другая — что Невилл охмурил и чпокнул Джинни.

— Битва года?

— Ага, — Лав расплылась в улыбке, — короче, сама своими глазами видела, врать не буду — они чуть не вцепились друг другу в волосы. Ещё немного и точно бы вцепились — скандал вышел знатный. Ещё и Рона со мной вспомнили — но мои то родители как раз всецело за Рона. Он парень хороший.

Рон нахохлился. Я хихикнула:

— И что было то с Невиллом и Джинни? Что они там?

— Победила любовь, как обычно бывает. Их растащили, пока в ход не пошла магия — и Джинни с Невиллом ещё больше отдалились от своих семей. Молли в итоге поменяла своё мнение — и дала согласие на их будущий брак.

— Брак? — не поняла я, — а почему брак?

— Ну так традиции. Нет, для большинства секс ни к чему такому не обязывает — но у Августы совсем другие понятия. И у Молли тоже, как оказалось — в итоге они напились на пару.

— Невилл с Джинни?

— Какой там — Августа с Молли. Достали откуда-то хереса, ликёра, и прочего алкоголя — и напились до состояния риз обе. Отмечали помолвку. Так что Джинни стала миссис Логботтом. Уже и брачный договор заключили, и отметили все — даже мы с Роном приняли на грудь по поллитра.

— Стоп, они расписались?

— Вот именно. Ты же не думала, что по старым ханжеским традициям можно просто взять, потрахаться и спокойно ходить себе дальше, условно-жених и условно-невеста. Так что чтобы не было проблем и сплетен — они расписали шпану, Джинни только на второй курс поступила — а уже миссис.

— А так можно? — не поняла Алекс.

— Почему нет? Особенно если это требует Августа Лонгботтом. У них же типа особые обстоятельства, они там друг друга поубивали бы, как Монтекки и Капулетти. Решили не тянуть, заключить договор — который по сути не свадьба, свадьба будет потом — но никаких вариантов нет, так что по факту он равноценен свадьбе — и Джинни может гордо себя именовать Миссис Лонгботтом.

Я покивала:

— Ого, вот это страсти.

— К сожалению это главная тема для обсуждений сейчас — про Сириуса Блэка не говорил только ленивый, мы с Роном конечно наделали немного шуму, как и наши отношения — но и Молли, и мои родители быстро сдались. У Молли шесть сыновей, и Рон — первый, кто нашёл себе пару.

— Серьёзно чтоль? А старшие?

— Ну, крутят, егозят, а не кусают. Сама же слышала, как она жаловалась на отсутствие внуков. Когда она узнала про… — Лав покосилась на профессора, — в общем, это не при посторонних.

— Можно не прятаться от профессора Люпина. Я слышала, он был школьным другом отца Гарри, биологического.

— Одним из отморозков-мародёров? — Лаванда поёжилась.

— Да вроде не такой уж отмороженный как остальные. Ладно, будем смотреть. Может окажется приличным оборотнем.

* * * * *

Поездка до школы не по программе первокурсников была… занимательной. Кареты, всё такое — ещё нас провожали профессора — конкретно профессор Макгонагалл встречала всех студентов и провожала. Едва она увидела меня, Макгонагалл вздрогнула.

— Добрый вечер, Профессор!

— Грейнджер! Гермиона Грейнджер! Это вы?

— Я, — я подошла. Ого, а я стала выше, намного — ну на голову ниже, а так — не та соплячка, что где-то в ногах у профессора, — рада вновь видеть вас.

Она напряглась.

— Хорошо. Вы решили вернуться в школу?

— Да, причина, меня задержавшая разрешилась и я могу учиться. Хотя мне есть что сказать директору.

— Это хорошо, потому что директор несомненно очень захочет с вами поговорить. Вас не было полтора учебных года, мисс Грейнджер!

— На это была уважительная, я вас уверяю, причина. И потом — мне показалось, или вы этому были несказанно рады?

— Поговорим позже, в кабинете директора.

— Хорошо, мэм. До встречи на месте. Мне сюда? Ага.

Пир… пир был таким же не запоминающимся — не умеют волшебники праздновать и пировать. Я села между Алекс и Роном, и заметила ребят с нашего курса, которые изрядно изменились, но не за лето, а за прошедшие почти два года. Без малого. Невилл Лонгботтом — о, этого кабана я сразу не узнала! Что мы помним о Невилле? Вечно растерянное выражение на пухлой мордашке, неуверенный тон, скромный такой мальчик, ребёнок. Причём вечный ребёнок. Невилл был большим, крепким — по крайней мере он заметно сбросил вес, когда начал стремительно расти. Рядом с ним сидела Джиневра Уизли.

— Невилл, привет, — я махнула ему, мы сидели друг напротив друга, — Как жизнь? Это правда, что про тебя треплют по всему Хогвартсу?

— Гермиона? — Невилл с трудом меня узнал, как и я его, — Это ты?

— А что, не похожа?

— Ну… вообще похожа, но чёрт побери, ты же была такой милой девочкой.

— Я и осталась милой девочкой.

— Скорее больше сексуальной.

— Эй, — Джинни толкнула его.

— Да ладно тебе, — махнула я ей, — он же не в порядке домогательств. Точнее это явно не в коня корм, ты мне больше симпатична, чем все мальчики. Кстати, мы не знакомы — ты Джинни?

— Да, — это была красивая круглолицая девочка, моложе Невилла или меня, — я слышала, что ты была у нас дома.

— Да, этим летом мы погостили у вас немного. Однако, мы слышали только слухи о том, что творилось в Норе после нашего ухода — это правда?

— Про алкоголь — брехня, — сказала Джинни, — не так сильно они выпили, чтобы на ногах не стоять. Ну а про контракт свадебный — она подняла руку, — это правда.

— Ого, да вас можно поздравить.

Ребята, прислушавшиеся к нашему разговору, тоже заметили, что вернулась Гермиона. Но так как я была не особенно компанейской на первом курсе — то и друзей среди них у меня не было.

— Можно и так сказать, — ответил мне Невилл, — Кстати, а куда ты пропадала?

— Я всё объясню, но попозже, окей? Гарри, не трепли языком, я сама им всё расскажу. Чуть-чуть попозже — а то я слышала тут сплетни были — одна хуже другой. И все мимо.

— Я сплетни не слушаю — раз уехала, значит надо. Ну как тебе вернуться?

Подумала и пожала плечами, выбирая себе синие сосиски в золотую крапинку:

— Странно, по правде говоря. Посмотри на первокурсников — маленькие, миленькие, розовощёкие, наивные. Я уехала, когда мы такими были — а возвращаюсь — все уже здоровые лбы. За это время я конечно не раз виделась с Гарри, казалось бы — два года, даже чуть меньше — ерунда. Ты помнишь, какой я была?

— Во всех подробностях, — хмыкнул Невилл, чуть порозовев, — такое забудешь, как же.

— Не сказала бы, что превратилась во взрослую леди, но всё-таки — начало положено. Ну ладно я — я была и осталась гением, мой разум ни капли не изменился. За исключением может быть пары моментов, я абсолютно такая же как была. Боюсь, умом я повзрослела до того, как поступила в Хогвартс. А вот вы меня удивили. От тебя прошлого, Невилл, осталась разве что доброта и детская непосредственность, но ты стал… намного более приличным, чем я предполагала.

— А ты думала, что я должен непременно стать неприличным? — спросил Нев.

— Я думала, что тебе понадобится ну лет пять, чтобы подрасти, окрепнуть в уме, начать дружить с девочкой. Организмами. То есть стать мужчиной — но как ни странно — ты уже им стал.

Невилл грустно вздохнул:

— Сама виновата. Но я всё равно ни о чём не жалею.

Гриффиндорцы уже грели уши. Ещё бы — возвращение блудной Грейнджер и сплетня о помолвке третьекурсника со второкурсницей — ещё и под давлением родственников из-за секса — это вообще огонь! Сплетня номер один в Хогвартсе. Пока что.

Девочки-сплетницы подсаживались поближе к нам, сгоняя мальчиков, чтобы погреть уши и посмотреть на новобрачных. Что ж, каждый из нас так или иначе закрывает свои гештальты, пусть эта фраза и превратилась в безвкусную попсу — Невилл потерял покой после инцидента в душе и овладел девочкой, и может сделать это когда угодно. Я, как старая лесбиянка, ещё и в прошлой жизни с детства бесплодная из-за операции — завела детей. На душе стало намного спокойней. Гарри… Ну о Гарри трудно что-то сказать. Короче, все счастливы, если бы не одно но — жизнь не состоит из удовлетворения личных потребностей. Учёбу и амбиции никто не отменял — раз уж в этом мире, в этой реальности есть весь тот же магловский мир, к которому я привыкла — то жить долго — вот моя цель. Николас Фламель много веков коптит небо — и я хочу, жить. А ещё наслаждаться молодостью. Но это сделать не так то просто даже гению — изучение философского камня продвинуло меня в правильном направлении, я уверена, что зелье такое создать можно. И я далеко не первая, кто этим озаботился — но у других были другие ресурсы. В свою цель я готова вложить миллионы волшебных денег. Надо бы ещё привлечь профессора Слизнорта — он, хоть и выглядит относительно молодо — чуть ли не старше Дамблдора. Раз уж можно магией состариться, или на клеточном уровне менять тело, раз уж оборотни и вампиры живут по двести лет — то магия может продлить жизнь. Дамблдор вон, наверняка немного Фламелевского зелья принимает и выглядит как огурчик. В свои то сто с лишним.

Вообще, самая сложная проблема для меня — это моё гиперлибидо и дети. Я боялась, что они не будут обладать таким же либидо и им не понравится, что их мама — плейбой. Или что они будут ревновать свою маму ко всем, кроме разве что тёти и отца — это вариант. Вспоминаю историю своей семьи из той жизни — пришлось и погордиться родителями, и постыдиться их, и даже поревновать, когда за мамой ухаживал, а она принимала ухаживания не от того, кто мне нравился. Это вообще больно, когда любимый человек на своих эмоциях и чувствах не видит, что его просто уламывают на секс. Дети и их родители по-разному смотрят на того, кто претендует на мамину любовь — а нужно, чтобы они смотрели синхронно, и видели одно и то же. С моей семьёй когда-то было так же — немало драмы и немало скандалов — в итоге закончившихся условно-благополучно. Отца-плейбоя я особенно не знала — но мне досталась его харизма и либидо — а маму… маме пришлось вправлять мозги, особенно когда она пошла вразнос. Более всего неприятно чувствовать одновременно любовь и неприязнь к поведению мамы.

Блин. Я опять задумалась так сильно, что почти весь пир пропустила — шум отодвигающихся скамеек меня отвлёк.

И мы пошли — старосты факультетов зазывали к себе первокурсников. Я пошла вместе с Гарри, а вскоре рядом появилась и Джинни.

— Гермиона, мы с тобой не особенно знакомы, но ты видимо хорошо знаешь нашу семью, — она держала Невилла за руку и захотела поболтать, — я много слышала о тебе. Даже странного.

— Это про оргию? Чистая правда. Я, Джинни, лесбиянка, плейбой, гений похлеще Дамблдора, и просто эксцентричная личность.

— Так это правда? — она округлила глаза.

— Правда. И я не шутила, когда сказала, что это не ты должна ревновать Невилла, а наоборот. Ты… — я протянула руку и слегка погладила её щёчку, — такая милая… такая привлекательная.

— Эй, — возмутился Невилл.

— Да ладно тебе, я же не буду уводить у тебя девушку. Но… — облизнулась я, — я не хочу любви ко мне от девушек. Я не строю таких отношений. Ни верности, ни даже пристрастия — просто шалости. Всё наоборот — мне приятно, когда девушка, с которой я пошалю — находит себе парня, строит хорошие отношения. Так что не считай это изменой — девушка не бросит парня ради другой девушки, если она не лесбиянка

Рыжая не ответила — она смущалась. Невилл встал на защиту девушки:

— Эй, не предлагай ей всякое. Джин может быть совсем не такая. Хотя…

— Что хотя? — спросила Джинни.

— Может и такая — я не знаю, — отвернулся покрасневший мальчик.

— Невилл!

— Эй, — я вместе с ними прошла по лестнице, — не ссорьтесь. Вам немного стыдно, я понимаю. Но играть вместе всегда веселее. Особенно если это две девушки — потому что два мальчика начнут бодаться друг с другом за девочку, ревновать и так далее. А я не уведу девушку у Невилла, и Невилла у девушки — тем более.

— Я… — Джинни сглотнула, — я подумаю.

— Хорошо.

В гостиной нас ждала Минерва Макгонагалл. Странно, вроде от большого зала до гостиной прямой путь через лестницы — как они тут оказываются так быстро? Или пользуются домовиками, чтобы аппарировать по школе? Или ей позволено аппарировать в Хогвартсе? Здесь же уже стояли первокурсники, которых старосты увели чуть раньше, чем мы вышли из зала — толпа шпаны гриффиндорской — слушала своих старших, которые оглашали правила поведения в школе, а так же объясняли порядок жизни в гостиной и где чьи спальни расположены.

Третий курс начинался со всех со сплетен про Гарри Поттера — который оказался Поттером, и Сириусе Блэке — Гарри стал центром внимания, вовсе не я — на него глазели все. Гарри поёжился и прервал эти взгляды, резко обернувшись:

— Ну и что вы так смотрите? — обратился он к толпе однокурсников, — что-то случилось?

— Нет, просто… — за всех ответил долговязый четверокурсник, — ты не говорил, что ты Поттер.

— Я Грейнджер, — ответил Гарри, — хотя я понимаю, вам проще величать меня другой фамилией. Я уже третий год с вами учусь, а вы решили изобразить, будто впервые меня увидели? — Гарри на них натурально наехал, — Или вы ждали, что я буду бегать по гостиной и отбивать лбом авады, или рассказывать, как моих родителей убивали? Хочется послушать весёлые сказки?

— Нет, прости, — одна из девушек кажется поняла, что они делают не так, — мы вовсе не это имели в виду.

— Ну так и не надо на меня смотреть, будто впервые увидели, — Гарри приосанился, — Я не герой, не знаменитость, и уж тем более — не какой-то исключительный человек. То, что какой-то мудак убился об меня, когда я был маленьким — не значит, что я стал особенным. Пустые сплетни это всё — ни одного живого свидетеля кроме меня нет, а я ничего не помню. Вот и гадайте, что тогда произошло и от чего волдеморт скопытился. Всё остальное как максимум просто домыслы и версии. Фантазия журналистов. И хватит на меня смотреть так — я с вами уже два года учусь.

Пристыдил так пристыдил. Минерва Макгонагалл слушала его речь спокойно и сухо — то есть не особенно выражала своё мнение лицом.

— Мисс Грейнджер, — позвала она, — будьте добры пойти со мной.

— Конечно.

Я пошла за Макгонагалл. Она молча двигалась в направлении кабинета директора, произнесла глупый пароль и мы обе зашли внутрь, поднявшись по винтовой лестнице-лифту наверх. Макгонагалл похоже имела приказ вроде «привидите девочку, я с ней поговорю» — и хрум лимонную дольку. И в бороду улыбнуться, очками посверкать.

В кабинете я думала будет Дамблдор, который хочет личного разговора — но к моему удивлению, тут были… все преподаватели, в том числе и Люпин, и деканы всех факультетов, не было только Трелони, и ещё кажется нескольких преподавателей. В том числе Хагрида, он в этом году вёл магозоологию.

Все уставились на меня так, что мне даже стало неловко.

— А вот и вы, — Директор улыбнулся, — проходите, прекрасные дамы, присаживайтесь, располагайтесь. Мисс Грейнджер, не смотрите так, это традиционный педсовет — в начале каждого учебного года после пира мы с коллегами обсуждаем студентов и принимаем решения, играем в карты… ой, я кажется проговорился. Не важно.

— Судя по всему, ещё и принимаете на грудь для храбрости, перед тем, как толпа малолетних бандитов начнёт вас терроризировать.

Здесь правда попахивало винцом — то есть они выпили за предстоящий учебный год. Одно слово — преподаватели Хогвартса.

Макгонагалл была этим уязвлена, а остальные заулыбались. Кроме разве что Спраут.

— Совершенно верно, мисс, совершенно верно. В этом году нам есть что обсудить — в связи с дементорами, которые не добавляют школе очарования, — с грустью сказал Дамблдор. Наигранной, скорее всего, — ваше возвращение было для нас неожиданностью, вы покинули нас, но из школы не перевелись — мадам Помфри подписала вам отпуск, но наотрез отказалась что-то говорить. Я надеюсь, вы всё это время не отдыхали, и не забросили учёбу? В противном случае нам нужно будет перевести вас обратно на первый курс.

Преподаватели сидели на диванах, их было два, в креслах — их было четыре, на стульях, директор же — в кресле за столом. Они пили чай и по виду — мило беседовали. Атмосфера непринуждённая.

— Не беспокойтесь, директор… профессор Снейп — несмотря на крайне необычные обстоятельства — я не забросила учёбу, наоборот, усиленно занималась и выучила все основные предметы до шестого курса включительно. Не прекращала эксперименты с зельями — впрочем, не из ученической лояльности — у меня есть свои амбиции в зельеварении. И цели. Так что не понадобится никуда меня переводить — скорее уж мне будет скучно сидеть на уроках третьего курса. Кроме факультативных, конечно.

— Отрадно слышать, — сверкнул очами Снейп, — вы могли бы нас предупредить заранее.

— Не могла.

— Мисс Грейнджер, — Дамблдор поставил чашку, решив пойти в лоб, — мы все гадали, отчего вы от нас ушли — и я думаю, пришло время задать этот вопрос вам в лицо. Что случилось, что на целых полтора учебных года вы покинули школу?

— Не только школу, но и Англию, — вздохнула я, — По правде говоря, директор, я пришла для серьёзного разговора — который и вам мало понравится. Из-за мистера Грейнджера, в девичестве Поттера.

— Вот как? — Дамблдор изобразил непонимание. Или нет — он правда не понимал.

— Да, совершенно верно. Для начала — отвечу на ваш вопрос так же просто и прямо, как он был задан — я уехала, чтобы стать мамой.

— Простите? — на Макгонагалл чуть ли шляпа не встала дыбом, или встала.

— Забеременнела, — вздохнула я, — и решила не избавляться от детей и рожать. Это было очень малоприятно поначалу, и тяжело, пришлось очень далеко уехать. В том числе чтобы обезопасить себя от английских шелопутных волшебников. К счастью, всё прошло хорошо, несмотря на обстоятельства, и перед вами сидит мама двух очаровательных волшебников — Майруса и Корины Грейнджер. Близнецы, мальчик и девочка.

Опять немая сцена. Но не такая как у Уизли. Но публика правильная — не придётся каждому втолковывать, почему Гермиона свалила и вернулась.

— В общем-то, — прервала я долгое молчание, — я родила их год назад, в сентябре прошлого года. Сейчас малыши уже учатся ходить.

Макгонагалл села, не веря в услышанное. Почему-то на неё это подействовало особенно сильно — хотя и остальные были в шоке. Ещё бы! Я правда выглядела ещё совсем не как кобылка курса шестого-седьмого!

— Ладно, давайте не будем делать мхатовские паузы, пожалуйста, — подняла я руки, — я не из тех юных мадам, что обзаведясь детьми — превращаются в миссис Уизли и забывают обо всём на свете. Хотя конечно быть мамой — это большая ответственность, мои амбиции в отношении науки ничуть не поутихли. Директор, вы хотите спросить что-то?

— Да, — он чуть не окропил чаем стол и профессора Флитвика, когда услышал всё это, и от греха подальше поставил чашку, — это полная неожиданность.

— Ещё бы. Последнее, что можно ждать от стопроцентной лесбиянки вроде меня — это желание быть мамой. И я хотела бы поговорить с вами относительно Грейнджеров — я тут подумала, и школа-интернат нам не подходит. Мне нужно видеться с детьми регулярно.

— Простите, — Макгонагалл вмешалась, — что значит не подходит? Вы хотите перевестись?

— Скорее всего всем семейством.

— Это невозможно, — влез Дамблдор, — Мисс Грейнджер, я искренне поздравляю вас с таким прекрасным приплодом, — он улыбнулся, — серьёзно. Однако, правила Хогвартса неизменны много веков.

Я лишь вздохнула тяжко.

— Директор… мне не хотелось бы вас обидеть. Поверьте. Совершенно. Но объяснить то, что я хочу объяснить не задев ваших чувств невозможно. Вы… я слышала сплетни, что вы нетрадиционной ориентации. О, нет, не стоит отвечать — это не суть важно — но вы не отец. У вас нет детей. Ваша жизнь, Профессор Макгонагалл, полна личных драм и чувств, — я прошлась перед ней, заложив руки за спину, — нереализованной любви и прочего. Но и вы не стали матерью. Вы, профессора, — обвела их взглядом, — у кого из вас есть свои дети?

Профессора переглядывались. Руку подняла только профессор Септима Вектор.

— У меня, прелестная леди, есть сын.

— О, — я улыбнулась ей, — и всё? Директор, школа Хогвартс диктует нам абсолютно неприемлемое. Чтобы я оставила своих детей дома, и виделась с ними урывками, как преступница, два раза в год. Не могла держать их на руках, учить, воспитывать, заботиться о них. Собственно, я в принципе против школ-интернатов. Они извлекают детей из социума и погружают в его гипертрофированную и неправильную модель, и возвращают то, что сформировалось. С школьными обидами, с школьными комплексами… Жертвами которых стали и многие из вас, насколько я знаю. Дети не могут научиться быть взрослыми не контактируя с ними. Каждый из нас учится не только у учителей, но и у всех, кто их окружает. Узнаёт мир не по бумажке, и не читая книги, а глядя на то, как ведут себя люди.

Директор погладил свою пушистую бороду.

— Что вы хотите этим сказать, мисс Грейнджер?

— Что правила школы-интерната и материнство — вещи несовместимые. Школа претендует не только на то время, что нужно мне для учёбы — но и на то время, которое я, как мать, должна посвящать своим детям. То есть дальнейшая учёба и проживание в Хогвартсе с двумя каникулами отлучками по выходным — попросту неприемлемы. Мне кажется, Бостонская школа волшебства — гораздо более подходит, так как требует только то время студента, что необходимо для учёбы. То есть пять-шесть часов в день. Я понимаю, что волшебники просто привыкли, что это норма — но школы-интернаты у маглов выходят из моды, как раз потому что не дают полноценного воспитания. Образование может быть — но не взросление.

Дамблдор покивал:

— И вы хотите перевестись всей семьёй в другую школу? Или одна?

— Семья должна быть вместе, директор. Я вынуждена упомянуть, что у вас и преподавателей в большинстве своём своих детей нет — вы свободны. Вы просто не знаете, что такое быть родителем, уверяю вас, забота о оболтусах в школе едва ли может заменить это. И конечно, если на одной чаше весов мои дети, а на другой что бы то ни было — это что бы то ни было идёт нахер. Это даже не подлежит взвешиванию и обсуждению. Мне жаль, но либо мы с вами придём к компромиссу, и не только по поводу режима обучения, но и по поводу ваших планов — либо мы уедем. Мне жаль, что вы не можете полноценно меня понять. Кроме разве что профессора Вектор.

— Директор, она права, — заступилась за меня самая строгая преподавательница, — ребёнок всегда важнее остального — поэтому чувства Гермионы понятны. Конфликт интересов здесь неуместен. А вы молодец, Гермиона.

— Спасибо, профессор Вектор, — тепло поблагодарила я её за поддержку.

— Но рожать в таком возрасте, ещё и двоих — это должно быть очень опасно и тяжело.

— Тяжело да, — кивнула я, — мне пришлось заплатить много больше, чем нужно на целую безбедную жизнь до старости, чтобы всё прошло безопасно и для меня, и для малышей.

— Вы должны их показать, — улыбнулась женщина. Она была на вид странной — ярко накрашенные губы, лет пятьдесят на вид, очень поздняя милфа, уже стареющая. Явно не из тех, с кем я бы хотела поиграть — но взгляд у неё был очень добрый.

— Может быть, профессор. Знаете, странно себя чувствую — я одновременно до ужаса их люблю, и меня пугает становление кем-то вроде Молли Уизли. Одержимой детьми.

— А ещё рожать будете?

— Нет! — возмутилась я, — нет! Всё, я всё же не стала мягкой сопливой мамочкой.

— Тогда всё в порядке, — профессор неожиданно подобрела ко мне, — Поначалу все либо поддаются чувствам, либо берут их под контроль.

Наш разговор прервал Дамблдор:

— И что же вы хотите, мисс Грейнджер? Уходить после уроков домой через камин? Или привести своих детей сюда, в Хогвартс?

— Ну… — я задумалась, — может быть и то и другое.

— Я могу разрешить, но только вам.

— И отцу малышей.

— Он из Хогвартса? — Дамблдор поднял брови.

— Более того, директор, отец моих малышей — Гарри. А? Каково? — я усмехнулась, глядя на его вид. Дед был оглоушен этой новостью, — вижу ваше замешательство. Но Гарри хороший отец, как ни странно — он очень привязался к малышам.

— Но… а как же его невеста?

— А что невеста? Мы все одна семья. Нет, с Гарри лично я не спала, то есть меня он не чпыхнул. Это получилось… иначе. Прецедент, случайность во время совместного времяпровождения ночью. Никто не предполагал, что так может выйти. Но дальше я и Гарри решили не избавляться от малышей.

— Нда, — протянул мистер Люпин, — поразительно.

— Итак, — я резко сменила тему, — Директор Дамблдор, я невысокого мнения о вас в плане заботы о детях — хотя бы из-за того, что вы отдали Гарри Дурслям, которых он как видите — старается забыть как страшный сон. Поэтому не жду от вас любви к малышам и понимания важности семьи, но все присутствующие уж должны иметь собственное мнение. Я и Гарри, как родители, нуждаемся в свободном посещении школы, может быть здесь заночуем, может не здесь, может детей с собой приведём, а может на все выходные к ним уйдём. От них нужно иногда отдыхать, но надолго разлучаться невозможно. Это объективный факт, вы с ним ничего не сделаете — если Хогвартс не будет нам подходить, придётся перевестись в другую школу, большую, маленькую, частную, заграничную — не так важно.

Дамблдор поглаживал свою бороду и думал.

— Хорошо, мисс Грейнджер.

— И касательно ваших планов на мальчика — боюсь, я вынуждена с ними не согласится. Вам придётся подумать ещё раз, с нуля. Если у Гарри проблема со шрамом — то её нужно огласить публично и попросить помощи у колдомедицинского сообщества, разрушителей заклятий и прочих специалистов по всему миру — сделать всё, чтобы избавиться от шрама. С Волдемортом тоже история скверная, вы просто ждёте когда всё образуется само собой и выйдет конечно же хорошо. Я бы сейчас на вашем месте старалась отправить на плаху всех сторонников волдеморта, что уже пойманы — и провести ревизию тех, кто отмазался — чтобы если эта погань и вернётся — у него не было его личной армии — и другие боялись до дрожи связываться с ним. До сих пор ваши планы касались одного из Грейнджеров и только, и это было малоприятно — но сейчас они касаются меня и моих детей, и это уже серьёзно. Я не буду сидеть сложа руки, как за прошедшее время, позволив вам поиграть в камушки и змейку с Гарри.

Дамблдор грустно вздохнул:

— Ну вот что с вами делать? Ради общего блага нужно сплотиться.

— Скорее это что нам всем с вами делать. Вам может быть Гарри никто — вам не жалко его ни капли. Ну исчезнет он и волдеморт — проблема решена, все счастливы. Все, кто выжил. Но вы забываете, что Гарри человек, отец двоих детей, очень хороший парень. Интересы общего блага мало меня волнуют, когда ради них нужно жертвовать интересами моей семьи. Общее благо не может быть построено в ущерб частному, иначе это уже не благо, и не такое уж и общее. Нацисты, вам знакомы эти ребята? Друзья Грин Де Вальда, тоже верили, что нанося разрушения и смерть одним — действуют в интересах общего блага, что от этого лучше станет всем. Волдеморт со своими друзьями тоже одержим идеей общего блага — естественно, ценой страданий и смертей маглорождённых и маглов. Действительно станет лучше всем — когда общее благо будет в исполнении закона и правосудия над виновными, и попытке спасти и помочь тем, кто нуждается в помощи. Иначе это общество будет обречено плодить одного волдеморта за другим, постоянно. Ведь кто-то всегда будет жертвой чужого «общего блага», и ему захочется, чтобы общество вернуло должок.

Дамблдор вздохнул:

— Рассказать про шрам Гарри можно. И искать решение проблемы… тоже можно. Ладно, я постараюсь, но не могу обещать вам результата — это может потребовать ресурсов, которых у нас нет.

— Директор, Гарри — Грейнджер. А Грейнджеры — далеко не бедная семья. По меркам волшебного мира — сказочно богаты, куда там каким-то нищебродам, вроде Малфоев, которые и пары миллионов монет не наскребут по сейфам. Пока что я не использовала силу денег для своего влияния и политических целей — она лежит и множится, причём стремительно — но если понадобится — мы оплатим любые услуги любых волшебников, что только есть. С министром тоже нужно разобраться, чтобы они содействовали, а не вставляли палки в колёса. Не думаю, что это будет стоить слишком много. Значит, мы договорились?

— Хорошо, — Дамблдор встал, — можете приходить и уходить когда захотите. Я настрою камин в гостиной Гриффиндора на вас и мистера П… Грейнджера, — запнулся он, — чтобы только вы могли им воспользоваться.

— Кстати, я хотела спросить — у нас школа вроде закрытая, но камины в гостиных подключены к сети. Странно.

— Раньше через них можно было перемещаться внутри школы, — ответила Макгонагалл, — но со временем эту практику прекратили — ей слишком часто злоупотребляли.

Директор позвал домовика и отдал приказ — открыть камин. И тяжело вздохнув, осмотрел всех профессоров.

— Леди и джентльмены, несмотря на необычность обстоятельств — я попрошу вас не особенно сплетничать по этому поводу, особенно со студентами. Хогвартс не гордится ранними беременностями школьниц, так что проявите педагогический такт и не лезьте в личную жизнь учеников. Мисс Грейнджер, я приму во внимание ваши родительские потребности — вы обязаны присутствовать на всех уроках, но в остальное время как пожелаете, можете если хотите и детей в школу взять, показать им замок. Я не возражаю — но вся ответственность на вас. Так вас устроит?

— Конечно, сэр.

— Тогда вы можете возвращаться в гостиную. Или куда там, домой, как хотите.

— Благодарю. Профессора, — кивнула я им, — до встречи на уроках.