• Виталий Хонихоев

Глава 2

В помещении Литературного Клуба было прохладно. Как всегда, если в клубной комнате была Юки — тут было прохладно. Мико-тян суетилась возле сервировочного столика, заваривая чай и раскладывая конфетки и печеньки по блюдечкам. Сама Юки сидела за столом, с прямой спиной. Редкость. Сколько я видел Юки в клубном помещении — она или полулежала в кресле, либо лежала на диване. Отдыхала от суеты сует и всяческой суеты.

— Синдзи-кун! — видит меня Юки и радуется. Не то, чтобы прямо радуется-радуется, но немного обрадовалась, да. Что же, хорошо, что не хмурится.

— И тебе привет, Юки-сама. Ты за мной посылала?

— Да. — говорит Юки: — мы же … пропустили встречу с Атсуши и Акеми.

— Да, помню. — события с «лучшим другом Аланом» и последующее превращение нашего лучшего друга в мясную лепешку, путем обрушения на него ледяного молота — естественным образом отменили свидание с отпрысками рода Мацумото. Хотя, правды ради, надо сказать, что на место встречи мы прибыли всем составом, хотя немного подшофе. Но были отозваны добрым дядькой Минору, потому как последний предположил, что мы находимся под прямой и непосредственной угрозой атаки от Митсуи. Кстати, не без оснований. В результате — свидания, о котором договаривалась не состоялось.

— Эти … вот. — Юки подает мне сложенную записку. Я беру ее, разворачиваю и читаю. Сперва обычные приветствия, прямо-таки официальная нота. Выражается сожаление, непредвиденные обстоятельства и назначается новое свидание. Хм, интересно, думаю я, я этих двух «соблазнителей» в школе уже третий день не вижу.

— Ну… — говорю я: — так сходи, чего. От тебя ж не убудет. — Юки немного краснеет и объясняет, что сегодня сестрички Сато будут заняты по семейным вопросам, а ей идти не с кем и…

— Конечно, схожу с тобой. — киваю я. Понятно, что после всего, что было, она не чувствует себя уверенной, а может даже побаивается встречи с клановыми. Хотя и сама в шаге от этого статуса, но после «друга Алана» — в голове неприязнь к кланам засела прочно. Юки радуется и мы садимся пить чай, пока есть время. Сидим за столом, сестрички Сато пьют чай вместе с нами, разговариваем ни о чем — так, школьные сплетни и обсуждение последних новостей. Мне рассказали, что новенькая, которая перевелась из Академии — некая Мико Ли — уже снималась в рекламе нижнего белья и у половины мальчиков есть журналы, где она в одних шнурочках от известного бренда. Что она ногой ломает три кирпича сразу. И, говорят, у нее молодой человек — некий красавчик, со всеми клише, которые только можно найти в корейских дорамах — и наследник корпорации и знает пять иностранных языков и катается на новой (европейской!) иномарке и, конечно же — красавчик с длинными волосами. Видели его уже на школьной парковке, когда он забирал ее после занятий.

Еще, — другая новенькая, та, которая Луиза Бенар — настоящая француженка. И живет в самом Париже, представляете? А тут просто учится — временно. Я понимаю восторги сестричек Сато — для японских девушек Париж — это что-то вроде объекта религиозного поклонения и паломничества. Увидеть, так сказать Париж и умереть, но предварительно показав всем своим знакомым фоточки, где они позируют на фоне Эйфелевой башни, улыбаясь и показывая пальчиками букву «V». Знал бы Уинстон Черчилль, во что превратиться этот знак…

Дверь в клубную комнату открывается и на пороге возникает Иошико. То, что она без спросу врывается в Литературный Клуб — это еще полбеды. Ее блузка грязная, местами даже порвана. Юбки вовсе нет, хорошо, что она спортивные шортики под ней носит. Одну руку она прижимает к телу, явно бережет ее. И здоровенный синяк на лице.

— А. — говорит она, обведя нас взглядом: — Син, Юки — разговор есть.

Я вскакиваю с места, подхватываю ее под локоть, она кивает мне головой на мой незаданный вопрос. Значит — разрешает. Выделяю кровушку на кончиках пальцев и незаметно касаюсь ее затылка, пока веду ее к дивану. Она выпрямляется — инстинктивно и начинает сжимать и разжимать кисть пострадавшей руки.

— Юки — скажи девочкам, пусть сходят куда-нибудь, а? — говорит Иошико, присаживаясь на диван и разглядывая свою, уже здоровую руку: — однако сломали мне ее, гады.

— Ая, Мико… — говорит Юки и сестричек Сато как ветром сдувает. Им обидно, им любопытно, но когда Юки говорит таким голосом — они подчиняются беспрекословно.

— Что случилось? — задаю я вопрос. Кто такой дерзкий, что избил Иошико и сорвал с нее юбку? Нет, более важный вопрос — кто такой сильный, что у него это удалось? Иошико — супер и не слабый, я ее видел. Видел, как она может двигаться, чтобы ей навалять, нужно как минимум взвод Антимагии вызывать. Или быть Майко.

— Что случилось… — Иошико разминает руку, берет у Юки зеркальце и разглядывает себя, проверяя на месте ли синяк. Синяка, конечно уже нет.

— Все-таки классная у тебя способность, Син. — говорит она: — хорошо, что мы с тобой дружим. Плохо, что у меня теперь возможности учиться с вами больше нет. Я буду по тебе скучать. И даже по тебе, Снежное ты чудо-юдо. — говорит она: — вот, попрощаться зашла.

— Может все-таки объяснишь, что произошло? — предлагаю я, пододвигая к ней чашку чай. Чай должен успокоить нервы и позволить начать нормальную беседу. Это такие культурные якоря у нас внутри. Чай — значит спокойная беседа.

— Ты то Син знаешь, а вот ты Юки — еще нет. — говорит Иошико, и берет предложенную чашку. От меня не укрывается, что ее руки дрожат.

— Я — супер. — признается она: — и посвящённая Братства. И … сегодня у меня и Братства разошлись пути. Назад дороги нет, а прощать они не умеют. Придется мне бежать отсюда, так далеко, как могу и как можно быстрее. Еще и день не закончится, как сюда вторую тройку вышлют. И на этот раз — серьезные люди будут.

— Мне нужны подробности. — говорю я, сдвигаясь вперед: — только так я смогу помочь.

— Мне не нужна помощь. — качает головой Иошико: — я не хочу втравливать вас в неприятности, особенно — такие неприятности. Вы не представляете, на что они способны.

— Ну, я может и не представляю на что они способны, но я совершенно точно представляю на что способны мы. — говорю я, припоминая огромный ледяной молот и мясную лепешку Ала на полу тренировочного зала, вперемешку с плоскими полосками металла, когда-то бывшими морозильным ларем. Когда надо — Юки умеет быть страшной, да.

— Не говорит глупостей, Иошико. — веет холодом от Снежной Королевы, снова принявшей свой истинный облик: — может быть ты и не лучшая моя подруга, но ты моя одноклассница и ты дорога Сину… хотя я не знаю, что он в тебе нашел. Я помогу тебе всем, чем смогу. А те, кто посмел понять на тебя руку — пожалеют об этом.

— Ммм… вот это как раз — часть моей проблемы. — говорит Иошико и встает на ноги: — давайте я вам просто покажу, а вы поймете, что можете откусить больше, чем в силах прожевать. Тут недалеко.

Мы стоим на какой-то заброшенной стройке, немного похожей на ту, в которой Акира с Майко устроили мне засаду, чтобы «пробудить силу Крови». Отрубили мне руку нахрен в тот раз, да. Хорошие у меня подруги, все-таки, ну где еще таких найдешь, чтобы и засаду устроили и руку отрубили. Заботятся.

На пыльном бетонном полу — кляксы, пятна крови и какой-то бурой жидкости. Еще на этом полу лежат три тела. Два — совершенно неподвижно, словно переломанные марионетки с отрезанными нитями. Одно — еще подает признаки жизни, хрипит и корчится в пыли.

— Вот. — говорит Иошико: — вот. Игры кончились, мальчики и девочки. Ступайте домой, а я сама разберусь с Братством и его боевыми тройками. Это … это уже не школьные разборки.

Я смотрю на сцену, которую художники Ренессанса назвали бы «Триптих Гнева Иошико». Подмечаю детали. Два неподвижных, покалеченных тела — видимо вызвали на себя больше Гнева Темной Императрицы, чем смогли пережить. Удары, да удары — переломы, вон у одного торчит острый обломок кости из ноги — освоила-таки наша Иошико лоу-кик, ай да девочка. У того, что поменьше — буквально вырваны руки, вырваны постфактум, он уже лежал на земле, она уперлась ему ногой в бок и оторвала руки — сперва одну, потом — другую. Сильно он ее разозлил чем-то. Делаю себе галочку — не злить школьную гяру. Во избежание тяжких телесных, несовместимых с осуществлением жизненных функций. Трудно жить без рук, да. Особенно, если у тебя ноги сломаны, расколот череп и … ну конечно. Раздавлены гениталии. Она просто туда топнула и в бетонном полу образовалась небольшая воронка, куда уже натекла лужица крови. Иошико — страшна в гневе.

Я вздыхаю. Извлекаю из кармана телефон, который мне подарил добрый дядька Минору и набираю номер. Через два длинных гудка на том конце трубки раздается строгое «слушаю». Моси-моси, конечно же.

— Привет. — говорю я: — Я нахожусь на заброшенной стройке рядом со школой, знаешь, к востоку. Слушай, мне нужен фургон, мешки для тел, и с крематорием бы договориться. Сможешь? Осталась такая возможность?

— Конечно. — без малейшей паузы отозвалась Акира: — проблемы?

— Уже улажены, надо бы убрать за собой. У меня тут — два тела и один… — в воздухе повеяло холодом и раздался приглушенный «ТУМЦ!» — от которого задрожали стены и качнулся пол.

— Три тела. — поправляюсь, глядя на опустившийся ледяной молот.

— Через пятнадцать минут буду. — Акира как всегда — сама пунктуальность и хладнокровие. Хотя, казалось бы — маг огня. Но она умеет держать свой огонь под контролем, в отличие от Юки, которая с холодом не всегда справится может.

Ледяной молот растворяется в воздухе. А это хорошо, думаю я, это Юки правильно, тот раз мы замаялись ждать, пока эта глыба растает, Акиру паром обварили… она сама обварилась, иногда и Акира может поступать … не совсем умно. При мысли об этом я улыбаюсь.

— Молодец, Юки. — говорю я: — хорошо, что молот убрала. А то в тот раз…

— Я так и подумала. — кивает Юки: — сейчас же Акира приедет? Чтобы паром не обварится как в тот раз.

— Хорошо, что убрала молот, но мне кажется, что для добивания его использовать — оверкилл. Я не критикую, пойми правильно, но … нам же опять все это от пола отскребать. Что за привычка за собой лепешки из людей оставлять? Ну можно же было аккуратно — игла там ледяная в мозг… или снежком по голове.

— … я подумала, что там побыстрей будет. — говорит Юки, заливаясь румянцем, божественное зрелище. Вот, наверное потому я ее и троллю — люблю видеть как алый румянец проступает на ее, обычно снежно-белых щеках.

— Вы чего это?! — раздается голос и, повернувшись я вижу Иошико в состоянии крайнего изумления.

— Вы чего творите-то? — говорит она, хватаясь за голову.

— Убираем за тобой. — говорит Юки. В воздухе возникают две ледяные иглы и мгновенно ускоряются, пробивая головы тех, кто еще не превращен в лепешку Молотом Правосудия.

— Контроль. — поясняет она на мой молчаливый вопрос: — меня Читосе научила. Говорит, даже если уверена, что цель упокоена — сделай контрольный.

— Молодец. — говорю я. Ай да Читосе, ай да умничка, уже сама других обучает. И правильно, знание — сила, а сила нам сейчас ой как нужна.

— Вы понимаете, во что вы ввязываетесь?! — говорит Иошико: — это… это же Братство.

— Я не знаю, что там у тебя за братство, в котором за своими сестрами таких вот братиков присылают. — говорит Юки: — но у нас в команде так принято.

— Команде? Вы вместе в команде? — еще один камень на весы изумления нашей школьной гяру.

— Да, мы объединились. Для участия в Играх и все такое. Кстати, — давай к нам, у тебя на полгода полный иммунитет будет, а там мы что-нибудь придумаем. Братство это твое уничтожим. Или власть в нем захватим. — говорю я. Понимаю, что сейчас заведомо бравирую своими возможностями, мы не знаем ничего про Братство, ни силы, ни структуры, ни уязвимостей, но сейчас не время для холодного анализа. Сейчас время поддержать друга, попавшего в трудную ситуацию, и я искренне рад, что трудная ситуация Иошико — это проблема «куда деть трупы», и что на этом вот пыльном бетонном полу лежат эти ребята, а не она.

— Да, верно. — говорит Юки, загибая пальцы: — место у нас в команде еще есть. Сейчас вот капитан подъедет и решим сразу.

— Капитан? — говорит Иошико. Количество полезной и прочей информации вызвало у нее информационную перегрузку. Она моргает глазами, пытаясь переварить все, что только что ей сказали. Понимаю. Она-то думала, что Юки как увидит тела, так и блевать начнет дальше, чем видит. А тут — хренакс — еще и добила. И контроль сделала. И обсуждает что дальше делать со спокойной моськой лица. Короче, ясно — повидала девчонка, матерый ветеран подпольных битв суперов. По крайней мере — сейчас такое впечатление производит. Все-таки Юки свою домашку сделала. Да, в первый раз, увидев лепешку-Алана — ей подурнело, но с тех пор она очень изменилась. Как там говорил старый мудак Джиро-сама? Если ты не видел человека три дня, то должен изменить свое отношение к нему? Или пересмотреть свое отношение к нему. Очередная байка из склепа дедушки Джиро.

Иошико поворачивается ко мне. Открывает было рот, чтобы что-то спросить, но в этот момент в здание летящей походкой врывается Акира. За ней твердо ступает Читосе и в конце — Майко, зевая и потягиваясь. У девушек на теле, поверх одежды — прозрачные дождевики, на руках — латексные одноразовые перчатки, в руках — прочные мешки для мусора. Читосе толкает впереди себя тележку с принадлежностями для уборки.

— И почему, как кого-то убивать — так он один, а как за ним убирать, так мы все вместе. — бурчит Майко вместо приветствия. Она раздражена. Ее разбудили, а она любит поспать до обеда. И не любит убираться.

— На этот раз я не виноват. — оправдываюсь я: — это …

— Это у нас Юки… — делает вывод Читосе, глядя на человеческую лужу: — вот что за привычка…

— Я только одного. — в свою очередь оправдывается Юки и снова краснеет: — это контроль.

— Ну и правильно. — говорит Читосе: — ты молодец, но вот убирать за собой сама будешь. Вот, тут и дождевик и очки и перчатки. Каждый раз за тобой потом от полу людей соскребать. Делай как Сакура — раз и нету говнюка. Вместе со всем дерьмом. Вот кто аккуратист. — раздается легкий хлопок и в помещении появляется Цветущая Сакура. Она еще в пижаме и что-то уже ест. Вопросительно глядит на нас.

— Круто! — просыпается Майко: — так ее призвать оказывается можно! Сакура, Сакура, Сакура. — бормочет она себе под нос.

— Призыв уже сработал — говорю я: — ты в другой раз попробуй, когда ее рядом не будет.

— О! Точно. — Майко кладет на землю мешки для мусора и поворачивается к нам: — ну, я так полагаю, раз уж Син тут не при чем, а Снежка только контроль провела, то причиной этих неприятностей являешься ты, кунг-фу гяру?

— Я занимаюсь тхэквондо. — говорит Иошико машинально. У нее еще ступор.

— Хватит бардака. — говорит Акира: — Читосе, Юки — убираете эту… лужу. Можете не сильно усердствовать — крупные куски соберите, остальное я выжгу. Майко, Син — упаковывайте остальные тела и переносите в фургон, он сразу же за дверью стоит.

— Ай-ай, капитан! — Майко оживилась, у Майко возникли идеи насчет Сакуры, а еще Майко чувствует почву для подколов как меня и Юки, так и Иошико. А чтобы Майко мимо прошла и не подколола — ее ж порвет надвое. Вот и сейчас — ее глазки загорелись, растянулась улыбка на лице.

— Вот, скажи-ка мне Син. — говорит она, пока мы упаковываем тела бывших коллег Иошико по Братству в темные и плотные мусорные мешки: — у тебя талант девушек-убийц привлекать или что? Или это они уже рядом с тобой такими становятся? Дурно ты на общество влияешь.

— Кто бы говорил о дурном влиянии. — говорю я, придерживая ноги высокого блондина со свернутой шее и дыркой во лбу от ледяной иглы. Уж кто умер быстро и почти не мучался. Мы быстро запаковываем его и переходим к другому. Майко присвистывает при виде раздавленных гениталий и небольшой воронки под ними.

— Да уж. — говорит она: — яйца этого бедолаги просто расплескало. По-моему это называется травматическая ампутация. Путем превращения в лепешку… даже не в лепешку, а так… распылило и расплескало. Хороший удар у твоей одноклассницы, жалко что она из Братства.

— По-моему она уже ушла оттуда. Вот это вот все — я обвожу взглядом вокруг — выходное пособие. И характеристика для будущего места работы.

— Хм. Хорошо коли так. — мы с Майко заворачиваем останки бедолаги в мусорный пакет.

— Знаешь, что, Син. — задумчиво говорит Майко: — перед тем как ее в койку тащить ты как-то безопасностью озаботься. Ракушку на фамильные драгоценности надень, на всякий случай. А то девка больно уж горячая. Я ж за тебя переживаю.