• Виталий Хонихоев

Глава 40

Только убедившись, что сама Хикэру Митсуи и ее внучка Чиеко — находятся в безопасном месте, откуда довольно трудно выбраться, что как только они проснуться — меня оповестят — я позволил себе немного выдохнуть. Ситуация была близка к провалу, но с помощью Линды и предварительного мозгового штурма мы были готовы к нескольким сценариям.

— И все-таки, страшная у этой старой клюшки способность. Жутковатая. Да и сама она… — поежилась Майко, садясь рядом со мной: — думаешь с ней удастся договориться? Она ж, если верить вашему анализу — очень сложная личность…

— Пока это только теории. Пусть и довольно правдоподобные — я вспоминаю, как мы проводили мозговой штурм в комнате для брифингов до операции.

— Если источники ничего не наврали. — говорю я, рассматривая фотографии всех бывших Хикэру Митсуи: — и каждая из них являлась одной и той же личностью, то вывод отсюда может быть только один — что она умеет менять тела.

— К такому выводу пришел и наш аналитический отдел. — кивает Линда: — однако, думаю, что все немного сложнее и страшнее, чем просто обмен телами. Или временный захват тела.

— Да, никто не стал бы жить в таком вот теле, если бы мог поменять его в любой момент. Насколько я понимаю, излишней сентиментальностью и гуманностью сама Вечно Молодая Луна не страдает. — говорит Акира, двигая пальцем фотографию пожилой женщины: — в конце концов, с их возможностями всегда можно найти или преступницу, обреченную на смертную казнь, или сумасшедшую. Если все-таки есть моральные границы.

— Да. — кивает Линда: — отсюда мы можем предположить…

— Что она не меняется телами, а просто посылает текущую копию своей личности в тело, которое захватывает. — говорю я. Все становится на места. Вот почему она жила в теле старой женщины — даже если бы она сделала захват другого тела — в мире просто появилась бы еще одна Хикэру в другом теле, а она — продолжила бы доживать в этом. Но это означает, что каждый раз захватывая чужое тело — она как амеба — делится пополам. Копирует свою личность в новое тело.

— Это страшно. — говорит Акира, немного подумав: — ведь это означает, что в случае с Намикадзе… она сперва подселила свою копию в его тело, а потом — осознав себя в теле Намикадзе Иору — совершила сэппуку. То есть эта она — совершила реальное самоубийство! Когда она делится, то она не знает, останется ли в старом теле, или она откроет глаза в новом теле. Значит — она была готова совершить самоубийство в любом случае.

Мы молчим, осознавая жуткую способность Хикэру Митсуи и ее не менее жуткую готовность вспороть себе живот за интересы своего клана. Мысленно представляю себе, что я обрел такую вот способность, складываю вот так руки как Ино Яманака и — воу — уже в другом теле. Только Ино Яманака всегда могла вернуться в свое собственное тело, а я уже не могу, ведь я получаюсь не оригинальный я. Оригинальный я остался в своем теле, а я теперь — должен вспороть себе живот только потому, что это убедит окружающих держаться от меня подальше. Но ведь я умру на самом деле! Да, тут нужно иметь дух самурая, настоящий, а не то, что показывают по телевидению в вечерний прайм-тайм. Каковы бы ни были обстоятельства, вынуждающие ее совершить этот поступок — для того, чтобы решиться на такое — нужны стальные яйца, без шуточек. И это только начало.

— Страшно даже не это. — говорю я: — вы подумайте дальше. Ваши аналитики наверняка уже просчитаю этот вариант. — поворачиваюсь я к Линде: — а что, если весь клан Митсуи — это одна Хикэру-доно?

— Что? — некоторое время хмурит брови Акира, потом до нее доходит и она прижимает ладонь ко рту: — Аматэрасу, какой ужас…

— Как не странно, но такой теории у нас нет. — качает головой Линда: — я слышу об этом в первый раз и только сейчас понимаю, что это логично. Придется нам пересчитать стратегию, исходя из этого предположения.

— А я вот немного не понимаю. — сдвигает брови Майко: — о чем вы сейчас?

— Если способность у Хикэру Митсуи — это не просто захват тела, а перенос копии своей личности в тело реципиента безвозвратно, то это значит, что она в состоянии наплодить кучу своих личностей в телах других людей. А теперь скажи мне, кому можно доверять главе клана, как не самой себе? И как скоро в твоем клане останутся только твои копии? Даже если предположить, что указанная способность нуждается в какой-то там подготовке или материалах для ритуала — пройдет какое-то время и вокруг будут только одни Хикэру Митсуи. — объясняет Акира.

— Сандзюсан! — ахает Майко: -а я-то думала, как она так много суперов вместе собрала!

— Совет Пяти. — буркает Акира: — все пятеро.

— Возможно — весь клан. Но не исключено, что и другие люди. В правительстве. В руководствах других кланов. Если подойти к этому с умом, то через некоторое время все население страны может быть копиями личности старой клюшки. — делает вывод Линда: — наши аналитики все же предположили, что Хикэру-доно старается не привлекать внимания и не распространять свои копии в геометрической прогрессии. Был сделан вывод, что у ее способности скорее всего есть определенный лимит копий. Например — пять. Или — тридцать три.

— Но точно вы этого не знаете? — утвердительно спросил я и дождался ее кивка. Не знают. Страшная способность. Если бы у меня была такая, стремился бы я захватить весь мир своими копиями? Вряд ли, ведь каждая копия — это личность, передавая ее в другое тело, я словно создаю новую жизнь, новую судьбу, а самое главное — это же все равно буду я. Командовать в бою своими же личностями, обрекая кого-то на смерть, а кого-то на инвалидность, уже непросто. А если вдруг — заселить весь мир своими копиями? Вовсе неинтересная и даже немного отвратительная мысль. Но что меня в этой мысли пугает? То, что в мире не останется ни одного человека, кроме моих собственных личностей, копий меня? Или то, что возможно однажды придется конфликтовать самому с собой? Это, как раз — вполне возможно, а уж я знаю, каким я могу быть отвратительным врагом. Аматэрасу, какой кошмар. Некоторые способности не должны существовать в этом мире.

— Хорошо. — говорю я, некоторое время спустя, осознавая масштаб проблемы: — но что это говорит о ее личности? Какая-то из ее личностей дожила до этого времени, прожив несколько жизней, или скорее — имеет воспоминания о нескольких жизнях, ведь ее нынешнему телу явно не так уж и много лет. Значит, ее личности в этом теле — тоже не так много лет, но эта личность имеет память предыдущих личностей — до момента копирования. Потом их жизнь расходится в стороны. Молодая Хикэру сидит у смертного одра старой Хикэру и видит, как та умирает, зная, что это тоже она. И зная, что однажды и она сама будет лежать на смертном одре, а ее копия в новом молодом теле — будет смотреть как она испускает дух.

— Мурашки по коже. — говорит Майко: — эта тетка повидала дерьма.

— И повидает еще. — киваю я: — и она … она на самом деле не бессмертная. И не вечно молодая. Она будет жить и стареть так же как и все, однажды передав свой опыт молодому телу и умерев.

— Значит она должна быть фанатичкой. У нее должна быть какая-то миссия, которая стоит всех этих смертей. — говорит Акира задумчиво: — я бы так долго не протянула.

— Я тоже. — сказал я. В самом деле, какой смысл плодить копию себя в молодом теле — ведь ты сам, в старом теле — умрешь от старости. Зачем тебе нужно все это? Ответ может быть только один — что-то, большее чем твоя жизнь. Долг. Миссия. И фанатичная преданность своему долгу.

— Не думаю, что Сандзюсан — это все Хикэру. — говорит Линда: — чувствуется разница в поведении и общении с ней. Они все относятся к старой клюшке с огромным пиететом, их психологические реакции — реакции молодых, необстрелянных людей. Они амбициозны, жестоки, порой наивны. Сама Хикэру-доно, не такая. Она может играть роль молодой стервы, но по ней сразу видно всю глубину этого колодца.

— Эта фестралов с руки кормить может. — думаю я вслух: — вот уж кто со смертью знаком не понаслышке.

— Она-то сама ни разу не умирала, копии передавались заранее. — возражает мне Майко: — так что нет. Она просто усталая старуха в теле школьницы. И по мне, так надо ее из этого тела выгнать на мороз, нахрен. Мы все тут жалеем эту стерву, мол не бессмертная, какая жалость, умирать ей от старости приходится. А то, что у этого молодого тела, которое старуха носит сейчас — была прежняя владелица — это вас не волнует? Кстати, а личность в этом теле — куда она девается?

— Судя по поединку с Иору Намикадзе — личность передает всю информацию, которой владеет. Распадается ли она в процессе, или вынуждена следить за всем, будучи неспособной что-то предпринять — неизвестно. — пожимает плечами Линда.

— Если предположить, что ее способность не имеет периода отката и так же передается телу реципиента вместе с личностью, то при определенном желании, все население земли будет заменено на копии ее личностей… примерно за три месяца. Кроме труднодоступных районов и мест. — поднимает голову от блокнота Акира: — распространение будет идти по геометрической прогрессии.

— Страшная тетя. — говорит Майко: — и способность страшная. И почему она так еще не сделала?

— Говорят, академик Сахаров в свое время предложил Хрущеву проект огромной сверх бомбы. Ни для кого не секрет, что термоядерная или водородная бомба работает не на энергии распада, а на энергии синтеза. И в качестве рабочего тела использует водород. А уж водорода можно в нее запихать много. Так вот Сахаров предложил даже не ракету или бомбу, он предложил заполнить целый танкер водородом, прицепить туда запал в виде ядерной бомбы. — говорю я, обводя всех взглядом: — В случае войны танкер медленно выплывал из порта и плыл по направлению к вероятному противнику. Однако, его можно было взрывать прямо в порту.

— Зачем? — удивляется Майко: — зачем его взрывать в своем порту?

— Потому что сила взрыва была такой, что не было разницы, где именно взрывать эту хрень. — объясняю я: — она попросту расколола бы землю пополам.

— Хрена себе. — округляет глаза Майко.

— Так вот, Хрущев посмотрел на чертежи и зачеркнул проект. Он сказал, что хоть кто-то на земле должен остаться жить. Даже если это будут враги.

— Хрена себе. — повторяет Майко.

— Мысль следующая. У Хикэру Митсуи в руках ужасающая мощь, но я полагаю, что она применяет свою способность так редко, как только может. Если у нее поедет крыша и она решит захватить мир… собой, то это будет катастрофа. Однако она не испытывает такой потребности. Захват мира в ее понимании — не самоцель. Потому что жить в мире, где все остальные шесть миллиардов людей, от стариков до младенцев — твои копии… это угнетает. Это, в свою очередь — означает две вещи. Первая — у нее есть цель, которая не связана с захватом власти, увеличением влияния клана или прочими мирскими суетными целями. И второе — как только мы поймем, что это за цель, мы сможем договорится с ней. — подвожу итог я. Мы молчим. Майко чешет голову. Акира задумчиво изучает потолок.

— Какой кошмар. — говорит молчавшая до этого момента Читосе: — я бы пулю себе в голову пустила, чем так жить.

— Не преувеличивай. — говорит Акира: — каждая ее копия просто обладает сознаниями предыдущих…

— Это если ты ставишь во главу угла тело. А если считать личностью внутреннее содержание, душу, воспоминания — то она и есть каждая из них. Это ужасно — иметь возможность захватить весь мир своей личностью.

— Думаю, Гитлер с тобой бы не согласился. — бормочу я себе под нос.

— Кстати, а кто такой Хрущев? — задается вопросом Майко. Действительно, история пошла здесь другим путем и лучшего друга сельского хозяйства во главе СССР тут не было.

— Возвращаясь к плану. — говорит Линда, не обращая внимания на неорганизованные вопросы Майко, как несущественные: — аналитики предполагают, что для захвата сознания нужен как минимум зрительный контакт.

— Ага, значит не смотреть ей в глаза. — бормочу я: — глаза — это зеркало души.

— Тогда план остается в силе? Несмотря на ее способность? — спрашивает Майко.

— Ее способность усложняет все только необходимостью принять дополнительные меры безопасности. По-прежнему мы берем с собой Джин. По-прежнему никто не стоит там, где стоят наши иллюзорные копии. Джин в свою очередь транслирует нас немного впереди и в стороне, так, чтобы при направлении взгляда Вечно Молодой Луны — она никогда не смотрела ни на кого из нас, а только на иллюзии. Так мы понижаем вероятность захвата сознания и переноса копии ее личности в кого-то из нас. Кроме того, на лица все одевают защиту для глаз. Очки-перископы, если быть точнее — изображение в них передается с помощью зеркал и прямого зрительного контакта быть не должно. — говорю я.

— Согласно анализу ее личности и паттерна поведения в пентхаусе будут ловушки и сигнализация. Как минимум две автономные системы. Первая — для отвода глаз и вторая — настоящая. — продолжаю я: — могу предположить, что на сработавшую сигналку к нам с помощью порт-ключа перенесется сама Хикэру в одном или двух своих обличьях. Как мы видим, опасений за свою жизнь у нее практически нет. Также она уверена в том, что, если мы начнем доставлять ей неприятности — она сможет захватить нас… или ключевые фигуры. Например — Линду. И так наша сила станет ее силой. Она уверена в себе и собирается наказать нас. Думаю, что первый этап завершится тем, что она накажет именно Линду на наших глазах.

— Она предсказуема. Суперу с такой силой нет необходимости придумывать что-то новое и я уверена, что старая клюшка просто заставит меня вывалить кишки себе на колени. Но я, конечно, дам знать Джин, как именно это будет. — говорит Линда. Я смотрю на нее задумчиво. Откуда она может знать, как именно поступит Хикэру?

— Я дам информацию непосредственно на поле. Минуты за три до начала операции. — поясняет она. Ясно. Какая-то новая грань ее способности. Нужно будет проследить, сделать себе заметки, проясняющие ее способность.

— Хорошо. — говорю я: — но основа всего — отравленный кофе. Акира?

— Все компоненты найдены, доставлены. Вот. — она кладет на стол небольшую ампулу: — просто раздавить в напиток. Горячий он или нет, не имеет значения. Гарантированный здоровый восьмичасовой сон.

— Мне таких парочку в чай раздавите. — ворчит с места Майко: — мне бы здоровый восьмичасовой сон не помешал.

— Это ампула стоит по полмиллиона за штучку, а ты можешь себе пива перед сном раздавить в чай. — хмыкает Акира: — нечего деньги переводить.

— Мелочные вы все-таки. — говорит Майко: — уйду я от вас. Пивка вот накачу перед сном и уйду.

— У нас идет зона неопределенности между тем, как сработает сигнализация и как сработает кофе. В этот промежуток времени задача — тянуть время и не попасться под действие ее способности.

— А если она кофе не пьет? Если каждый раз вот этот заказ завтрака — просто отвлекающий маневр? — задает вопрос Майко. Правильный в общем вопрос.

— Если бы это было так, то они закупали бы продукты ну или таскали бы сумки в отель. Есть, конечно, вероятность что у них там портал в ресторан, ну или ей вовсе еда не нужна. Если так, если время пройдет и она не уснет — тогда мы действуем по плану Б.

— О, план Бэ, обожаю. — говорит Читосе: — всегда все в жопу летит.

— По плану Бэ у нас есть шприц с сильнодействующим паралитическим веществом. От Такеши остался еще. Тут здорового сна не будет, но уж выхода нет. Отвести взгляд с помощью Джин, подкрасться сзади и поставить укол в шею. У каждого будет по такому шприцу. Но моя надежда в основном на тебя, Майко. Перекидываешься в одну из Сандзюсан и вперед.

— Зачем перекидываться? Джин же иллюзию поддерживает?

— Мало ли. На всякий случай. Джин! — поворачиваюсь я к мелкой девчушке, которая залезла в кресло с ногами, скорчившись в нем и шевеля пальчиками ног на босых ступнях: — тебе все ясно?

— Мне все-все ясно! — кивает она и ее глаза сияют от восторга: — меня возьмут на дело! Я все сделаю как надо, Сумераги-тайчо!

— Мда. Вот как-то так. — я разминаю переносицу жестом Акиры.

— Зато мы узнали, какая способность у Линды. — закидывает руки за голову Майко: — а то когда она во время операции мне на ухо так — «отстанешь у второй ниши. Тебя оглушат и заберут шприц» — мне на ухо, я уж не знала, что и думать.

— Если она умеет проживать вероятности, то скорее всего она не клонирует себя. Она просто проживает эти временные промежутки, где каждая из них — она, но только в разный временной промежуток.

— И подловить ее можно только стратегически, а не тактически. — кивает Майко: — страшная баба эта Линда. S-класс все-таки.

— Что есть, то есть. — я ищу взглядом Линду и не нахожу ее. Как только операция закончилась — та сразу же умотала оповещать Мацумото, предварительно уточнив, что контракт с нами остается в силе, но, чтобы мы о себе особенно много не думали. Во время общения она незаметно для остальных ущипнула меня за задницу. Я так и не смог определится, польстило ли это моему самолюбию или скорее испугало. Все-таки мы остаемся мелкими рыбешками и надо помнить об этом, а то напридумывали себе. Та же Хикэру, пусть мы и смогли ее перехитрить на короткой дистанции, но победить ее как полагается — с капитуляцией сторон, парадом на площади и контрибуциями — не удастся. Во-первых, как мы подозреваем, Совет Пяти — это просто пять копий ее личности. Может где-то еще есть. Во-вторых, существует вероятность, что убив ее тело — мы просто спровоцируем неконтролируемый перенос сознания. Ее желание покончить с собой, все эти суициды в новых телах — наталкивают на нехорошие мысли. Достать Совет Пяти или все ее копии в других людях — нереально. Мы даже не знаем где они и сколько их. А уж она, вернее ее копии на свободе — вполне могут раздавить нас. Как физически — массой, так и способностями. Значит — надо договариваться. Единственное, что играет в нашу пользу — то, что мы знаем о ее способности, пусть и в ограниченном виде. Это знание показывает нам ее психологическое состояние в данный момент. Что же, когда Вечно Молодая Луна клана Митсуи проспится — у меня будет нелегкий раунд переговоров. Я вздыхаю.

— Что, тяжела жизнь молодая? — сочувствует мне Майко: — дай-ка я тебя обниму. — она заключает меня в объятия, утопив мое лицо в своей необъятной груди. Где-то рядом невнятно пищит Джин, выражая восторг и надежду.

— А ты что здесь делаешь, мелочь? — беззлобно ворчит Майко, не отпуская меня.

— А мне Акира-сан разрешила теперь здесь бывать. Как взрослой! — отвечает Джин: — она говорит, что я молодец и что меня нужно… использовать! — я поворачиваю голову набок, прижимаясь к мягкому телу Майко щекой и вижу покрасневшее лицо нашей хикки. Она, как всегда, в кресле с ногами, как всегда босиком и в своей вечной футболке, которую натянула на коленки.

— Простудишься. — говорю я: — одевай тапки. И на ноги что-нибудь.

— У меня трусы есть! — отвечает мне Джин: — мне Акира дала!

— Это заявление повергает меня в фрустрацию. — говорит Майко, отпуская меня: — и я даже не знаю, что страшнее, то что у нас внизу спит столетняя старушенция в теле школьницы, которая может захватить мир за три месяца, или то, что ты тут сидишь в трусах Акиры.

— Я не сижу в них. — Джин поднимает руку и демонстрирует нам темно-синие веревочки, которые Акира называет трусами: — они у меня есть! Акира-сан меня поощрила.

— А я говорил ей не поощрять вот это все. Или не говорил? — задумываюсь я.

— Думаю, ты это заслужила, Джин. Молодец. — хвалит ее Майко с серьезным лицом: — но помни, это большая честь, быть их хранителем. Используй их силу мудро!

— Кьяяя! — пищит Джин и перебирает пальчиками босых ног в абсолютном восторге.

— Мне кажется, что у нас двери надо все-таки снять табличку «Убежище» и повесить надпись «Дурдом». — говорю я.

— Нас и так все больше становится. — отвечает мне Майко: -а на такую табличку к нам полгорода сбежится. Адекватных людей в Сейтеки я встречала… кажется в прошлом году. Двоих. И те переехали.