• Виталий Хонихоев

Глава 23

— Вставай, Син! — расталкивает меня Читосе.

— Ммм? — я открываю глаза и стараюсь забыть про странный сон с розовыми фламинго, двумя дробовиками и ансамбль, состоящий из начос в мексиканских сомбреро, игравших, и поющих шлягеры американской эстрады 70-х.

— Вставай. — говорит Читосе: — завтракай и нам пора с Инквизицией на операцию выезжать. Как обычно — приключение на пятнадцать минут. Туда и обратно.

— А, да, да. Вспомнил. — говорю я: — а ты уже переоделась, я вижу. Кстати, тебе очень идет форма лейтенанта Инквизиции… слушай, а давай поиграем в Инквизицию и грязного еретика? Я очень грязный еретик, у меня даже мысли грязные…

— Прекрати! — отбивается Читосе, но отбивается как-то неубедительно. Откуда-то из угла раздается хихиканье и сопение.

— Ну вот. — говорю я: — а Джин чего в такую рань вскочила? Спала бы сама и людям дала поспать.

— Все отстань. Пошли завтракать. — Читосе освобождается от моих рук и встает с постели, поправляя свою новенькую форму лейтенанта Его Императорского Величества Инквизиции. В этой форме она похожа на стройную симпатичную азиатскую девушку, решившую закосплеить Мистера Байсона из Стрит Файтер. Красно-черная форма, фуражка с высокой тульей, высокие кожаные сапоги и кобура на бедре. Кобура, кстати не форменная, ее собственная, тактическая. Из кобуры торчит рукоять ее любимого CZ, вот сильно сомневаюсь, что у Инквизиции в ходу такие стволы. На левом бедре — короткий клинок, а вот их я уже видел в деле.

— Хорошо, встаю. Джин — ты тоже иди завтракать. — и я следую за Читосе. Надо сказать, погуляли мы славно, опять старикану ущерба нанесли на значительную сумму. Кто и когда решил онсэн подогреть в пруду — непонятно. Но вот то, что Акира на пару с этой, Томоко — полсада сожгли — это точно вина Акиры. Она трезвая — сама сдержанность и рациональность, но стоит ей выпить — и лезет из нее веселуха наружу. Да такая, что всем окружающим не по себе становится. Ну… ладно. Надо же девчонкам пар спускать, пусть и таким образом. За сад заплатим, пруд восстановим… интересно, а я могу варенных рыб воскрешать?

Я спускаюсь по лестнице — спальни находятся на втором этаже гостевого домика, выхожу во двор и прищуриваюсь на утреннее солнце. Мимо меня неторопливой трусцой пробегает толстый рыжий кот, который тащит во рту варенного карпа кои. Поправка, думаю я, рыбу придется покупать. Прохожу двором, мимолетно отмечая приметы веселого праздника — то сломанную стенку, то выжженную проплешину в траве. Захожу в большой дом, на кухню. На кухне сидит Такаги-сан, он неприлично бодр и весел, пьет что-то из чашки и перекидывается шуточками с Читосе. Рядом с лидером сидит надутая Томоко, у нее под глазом расплывается разноцветный фингал. Такой, знаете темно-синий и в то же время — немного желтоватый к периферии. Девушки с татуировкой на лице нигде не видно.

— О! Сумераги-тайчо решила таки к нам присоединится! — восклицает Такаги и салютует мне своей чашкой. Вчера я уже пытался убедить чертова упрямца, что я — на самом деле мужчина, а это все вокруг — навет и попытка уйти в глубокую конспирацию. Такаги и его помощница только головами покивали, переглянулись, сделали сочувственные лица … и продолжили обращаться ко мне в третьем лице женского рода! Кстати, чертов Такаги на ухо пообещал дать мне телефон хорошего психолога, который с проблемой гендерной неопределенности может помочь разобраться. Думаю, даже если бы я там снял штаны — успеха не добился бы. Все бы только окончательно убедились во мнении, что у меня крыша на этой почве едет. Ну и ладно, у меня других дел достаточно, кроме как убеждать служивых людей в собственном осознании своего же гендера. Блин.

— Привет. — говорю я: — а что это у тебя за синяк, Томоко-чан? Наверное, надо поправить … — но едва я поднимаю руку, чтобы направить в инквизиторшу каплю крови, как у меня на пути встает Читосе и делает круглые глаза.

— …? — не понимаю я ее маневра.

— Это ей вчера Акира-сан прописала. Сестра ваша Огненная. — поясняет Такаги-сан: — она у нас все пытается свои пределы повысить, так сказать, растет над собой. Ну, вот и результат налицо. Или вернее — на лице! — он хохочет, явно довольный своей немудрящей шуткой, а мне хочется сделать жест Акиры, помять переносицу указательным и большим пальцами, потому что и меня тоже, окружают идиоты.

— Ты чего творишь Син?! — шепчет мне Читосе: — синяк этот заживет за два дня, а ты ее хотел вылечить! Нет, я не против расширения боевого состава группы, но у нас уже есть пирокинетик! И получше этого!

— Так я и не… — начинаю было я и прикусываю язык. Читосе права, расслабился я после того, как выяснилось, что мой импринтинг на высшую нервную деятельность не влияет, да и Питер-сан не стал ко мне приставать с … намерениями. А с другой стороны, не изучена это грань моей способности — вот совсем, а что, если на мужиков не действует, а на женщин — еще как? Из тех, кого я лечил… много ли сами по себе остались? Большинство теперь рядом. Да, тенденция, однако.

— Извини, был неправ. — говорю я, опуская руку: — давай лучше чаю попьем.

— Чай твоя супружница отличный заваривает. — гремит Такаги, потирая подбородок: — ее бы к нам в Токийское подразделение. Да и тебя бы не помешало к нам в Токио, хотя, шучу я, шучу. Вы ж эти… как его… элитные подразделения, вот.

— Вы преувеличиваете, Такаги-сан. — говорит Читосе: — у нас и дисциплины нет, и субординация хромает.

— Именно! — хохочет Такаги: — вы, элитные, всегда о себе высокого мнения, особенно — маги. Сколько я видел, так чем круче подразделение и его маги, тем хуже с дисциплиной. Вы, судя по всему — самые крутые в этом смысле.

— Ну… если только с этой точки зрения. — кивает Читосе: — то мы тут самые элитные из всех элитных, могу только подтвердить. Си… Сумераги-тайчо, пожалуйста пейте чай и мы выезжаем.

— А… конечно. — завтрак и правда ждет меня. Читосе -умница, вот ей-богу женюсь и уеду на Окинаву, закаты с чашечкой чай провожать.

Гримуар, который показывает путь на блуждающий остров, находится где-то в окрестностях города. Земли вокруг Сейтеки — это гористая местность. Горы, покрытые лесами, где до сих пор водятся медведи. Читосе говорит, что только за последние пять лет было зафиксировано как минимум три гибели туристов от этих животных. Логика подсказывает нам, сказала она, подняв вверх палец, что в статистике не были учтены без вести пропавшие, следовательно вероятность встретить в лесу медведя не нулевая. Сперва я не понял, к чему это она, а потом — сразу понял. Читосе взяла с собой дробовик. Такаги-сан только крякнул, но ничего не сказал. По его лицу было ясно, что если какой-то отмороженный медведь все-таки решит напасть на нашу группу в лесу — то лично он, майор ЕИВ Инквизиции — может только посочувствовать этому бедному животному. Но дробовик майор Такаги одобрил.

Всей нашей вылазки планировалось часа на два — объехать два места, посмотреть там что и как, и если понадобится — отступить и запланировать штурм. Поэтому с ЕИВ Инквизицией едем мы с Читосе. Акира, Юки и Иошико — еще спят. Сакура где-то гуляет по мирам и вселенным, Линда умотала еще ночью, убедившись, что мы с майором друг другу глотку рвать не будем. В целом, будить всех, собирать команду, объяснять, что к чему, лечить Акиру, у которой всегда ужасающее похмелье — это как раз в два часа и станет. Так что сходим на разведку, посмотрим, а там, если будет нужно — соберем всех. Ну или тех, кого необходимо. Вон, товарищ майор ЕИВ Инквизиции тоже не всех с собой взял, только пирокинетика Томоко и Анику — девицу с татуировкой паутины на лице. Именно ее умение помогает нам найти место. Периодически она разводит руки в стороны и между ее ладоней возникает светящаяся сфера, точки на которой указывают так называемые точки прокола. Прокола чего?

— А хрен его знает. — отвечает мне Аника, схлопывая сферу в своих ладонях: — прокола магической реальности?

— Это прокол между мирами. — поясняет майор, повернувшись к нам с переднего сиденья: — между нашим миром и миром магического источника. Грааль. Иггдрасиль. В общем я и сам не знаю. Мы знаем только то, что если идет постоянный и мощный выброс магии — там светятся точки на сканере.

— Но ведь так вы будете постоянно метаться между точками, где находятся маги?

— Не, сфера настроена на очень мощный и постоянный поток магии. — отвечает Такаги: — вы просто с толку нас сбили своим общим фоном. В любом случае — мы приезжаем на место, где фонит и проверяем что именно фонит. Иногда находим мага-отшельника… как неделю назад, помнишь, Аника?

— Не вспоминайте, Такаги-сан! Он был совсем голый!

— У него одежда в лоскуты разлезлась от магического импульса. — доверительно сообщает нам майор: — он изучал магию замедления времени, хотел стать самым быстрым сукиным сыном в мире.

— И как? — интересуюсь я: — получилось?

— Ну… время он замедлил, угу. — кивает Такаги, поворачиваясь вперед и смотря за дорогой: — Томоко, следующий поворот направо!

— Слушаюсь! — Томоко, сидящая за рулем автомобиля закладывает поворот вправо, не сбрасывая газ и нас чувствительно кренит в сторону.

— Так о чем я? Ах да… — поворачивается к нам инквизитор: — время он замедлил. Для себя самого. И сейчас проживает секунду за … примерно год. Триста двадцать пять дней. Так что на данный момент он самый тормозной сукин сын на планете. Наши специалисты уверены, что заклинание, наложенное им на самого себя, обязательно спадет через некоторое время. Лет через сто пятьдесят примерно. А пока мы поставили его в музее магии в Токио. Конечно, одели прилично. Томоко! Вот тут остановись.

— Слушаюсь! — пирокинетик с фингалом под глазом прижимается к обочине и жмет на тормоз. Автомобиль останавливается. Я выхожу и оглядываюсь. Мы стоим на обочине дороги в лесу. Томоко глушит двигатель и на нас обрушивается лесная тишина, особая тишина леса, в которой через некоторое время начинаешь различать звуки. Пение птиц, цверканье цикад, жужжание толстых шмелей, легкий шум ветра в вершинах деревьев.

— Апчхи! — раздается оглушительный чих рядом. Конечно, выбраться из города и получить полную палитру летнего леса прямо в носоглотку — чихнешь тут.

— Будь здорова! — поворачиваюсь к Читосе и вижу ее, выходящей из фургончика Инквизиции.

— Что? — Читосе поднимает бровь: — но я же не … Ага! Джин! А ну-ка выйти из сумрака!

— О чем это она? — спрашивает майор Такаги, выйдя из автомобиля и вставая рядом со мной. Я оглядываюсь вокруг. Все та же картина — дорога, лес, остановившийся на обочине фургончик с затененными окнами, из фургончика выходит пирокинетик Томоко. На обочине стоим мы, Такаги-сан, Читосе, Аника и я. Все.

— Джин! Кому сказала! Я же слышала как ты чихнула! Выходи давай!

— А если это не я чихала? — раздается голос из пространства и там конденсируется из окружающей среды Джин. Правда на этот раз в тяжелых армейских ботинках и штанах. И конечно в футболке.

— Одежда — настоящая? — подозрительно спрашивает Читосе.

— Конечно настоящая! — отвечает Джин: — в лес же шли! А там комары, москиты и медведи! А им свет не нужен, они на запах и тепло летят!

— С точки зрения физической, тепло это тоже излучение. — задумчиво говорит Читосе: — но сейчас речь не об этом. Ты чего за нами увязалась?

— Я же ваша кохай, Читосе-нээсан! Юки везде с Акирой ходит!

— Ну… я полагаю там немного другая причина… — говорю я, пока в моей голове проносятся мысли. Джин назад в город уже не увезти, оставить ее одну в машине тоже не вариант, спорить об это на дороге — только давать ненужную и явно лишнюю информацию господам инквизиторам, и хотя Такаги вроде мужик ничего, но союзниками на самом деле мы не являемся.

— Так. — делаю вывод я: — Джин — держишься рядом с Читосе. Лучше в сумрак уйди, прикройся во всех диапазонах.

— Хай, Сумераги-тайчо! — Джин растворяется в воздухе. Читосе только головой качает и вздыхает.

— Ну, что выдвигаемся? — поворачиваюсь я к майору ЕИВ Инквизиции Такаги-сану. Тот стоит на месте и озирается по сторонам.

— Эээ… а она все время с нами в автомобиле ехала? — спрашивает он: — чертовски полезная способность… для диверсии или саботажа. И… а еще кого-то тут нет? Мы точно одни? Никого больше нету?

— Не, она у нас одна такая. — машет рукой Читосе: — хотя… если подумать…

— Одна, одна. — спешу перевести тему я: — ну, что, попрыгали?

— Джеронимо. — кивает майор: — Аника, направление?

— Северо-северо-восток. — говорит Аника, разведя руки в стороны и позиционируя сферу в воздухе.

— Ага. — Читосе прикидывает что-то в голове и указывает рукой: — вон туда.

— Эээ… если точнее, то вон туда. — пирокинетик с фингалом, Томоко-тян поправляет Читосе, указывая в совершенно другую сторону. Читосе немного краснеет. Ага, думаю я, а до географии наша Знайка пока не добралась, начала с боевых искусств, кулинарии, заваривания чая и … навыков сексуального мастерства. Хм… да она идеальная невеста! А что, если она так и планировала? Вот тут-то мне бы и холодным потом покрыться — если бы мне было лет шестнадцать. Чего тут боятся, думаю я, — девушка ладная, черный пояс по всему, чему только возможно, готовит превосходно, чай заваривает великолепно, в сексе опять-таки… и раньше все отлично было, а уже теперь… надо будет проверить, так сказать тест устроить. Мы ж люди такие, на слово не верим, нам бы пощупать. А там — завести себе домик на берегу, в гости Майко с Акирой пригласить и …

— Сумераги-тайчо! — повышает голос Читосе и я понимаю, что она обращается ко мне: — что с вами? Опять… мыслишки?

— Кхм. — откашливаюсь я, стараясь не глядеть на Читосе, которая находится так близко: — передаю командование вам, Такаги-сан. Ваша операция, вам и распоряжаться.

— Спасибо, Сумераги-тайчо. Аника — в авангард, указываешь дорогу. Томоко — арьергард, охрана тыла. Сумераги-тайчо, я попрошу вас и Читосе-сан идти сразу за Аникой. Я сразу за вами. И… так понимаю, что эта ваша Джин — будет где-то рядом.

— Слушаюсь! — Аника шагает вперед, мы с Читосе идем за ней, за нами шагает Такаги-сан и я не могу отделаться от ощущения, что кто-то следит за нами. Чей-то взгляд упорно сверлит мне спину.

Через несколько сотен метров сквозь лес, я убедился в том, что Читосе действительно обучается на ходу — если сперва она шла довольно неуклюже ставя ноги и тратя много энергии на преодоление расстояния, то буквально через несколько минут она уже уверено скользит по лесу с грацией черной пантеры. Мне бы так. Я все-таки привык к плоским поверхностям цивилизации — пол, паркет, асфальт, бетон. Потому ставить ногу каждый раз на немного иной уровень — незаметно утомляет. За спиной пыхтит товарищ майор, товарищу майору тоже нелегко, он тоже привык к паркету и асфальту, ему, пожалуй, даже труднее чем мне, все-таки в нем навскидку килограммов девяносто, а то и сто, немалую часть из которых, конечно, составляют мышцы. Однако, как и полагается кабинетному работнику — жирок там тоже присутствует. И немало. По лицу Такаги струится пот, он глухо ругается на «идиотов из центрального офиса» и что «надо было следопытов отправлять, а не паркетных оленей». Паркетные олени, кстати, держатся на удивление хорошо, Аника впереди нас шагает с уверенностью и точностью метронома, и даже ни разу не споткнулась.

— Смотри-ка. — останавливается вдруг Читосе: — дрянь какая.

— Где? — я останавливаюсь возле нее и смотрю туда, куда указывает ее рука. Сперва мне кажется, что на дереве висит младенец, но потом я вижу, что это — кукла. Обыкновенная кукла, довольно большая, такие вот продаются с почти полноразмерными колясками и бутылочками для молока. Кукла прибита к дереву гвоздями. Я уже знаю, что в Японии каждое дерево находится на учете, а свободной земли в стране попросту нет. И такое вот отношение к деревьям — наказуемо. Но кто-то не пожалел ни куклу, ни дерево. Потратил время, чтобы привезти сюда игрушку и прибить к дереву.

— А я и не увидела. — говорит Аника, вернувшись к нам: — на сканнер смотрела. Но там — она машет рукой: — впереди еще есть.

Я подхожу к кукле и внимательно осматриваю ее. У куклы нет глаз. Она прибита за маленькие ладошки, разведенные в стороны. И один гвоздь — слева в груди, в той области, где у человека находится сердце. Гвозди, кстати разные — в ладошках поменьше, а в груди — здоровенный такой, соточка не меньше.

— Ритуал такой? — спрашивает Читосе: — лично я только аллюзии на Иисуса вижу. Ну, распятие и в сердце удар, который Лонгиний нанес. На ногах правда нет ничего.

— Не было необходимости. — говорю я: — это же кукла. Двух гвоздей более чем достаточно для удержания.

— Дайте-ка мне. — Такаги подходит к кукле и кладет на нее руку, что-то бормочет. Открывает глаза.

— Это сделал человек. — говорит он и я поднимаю бровь. Серьезно? Уж то, что это сделал человек мы и сами определить смогли бы. Кто еще? Или он о мифических существах, которые крадут кукол и прибивают их к деревьям в полночь? Такие вообще есть?

— Это сделал человек. — повторяет майор: — он стар. У него седые волосы. Это мужчина. Он очень устал, но ему надо было это сделать. На правой руке у него шрам в виде трехлучевой звезды. У него болят колени и спина. А еще — у него похитили дочь и если он не прибьет эту чертову куклу, то он не увидит своей дочери.

— Охренеть. — тихо шепчет Читосе мне на ухо: — этот тип действительно прирожденный следователь. Он нам нужен. Пригодится.

— Ну… одну услугу он нам уже должен. — шепчу я в ответ: — свозим его к Кикуми-тян и узнаем, кто же все-таки у нас претендент на звание «самый изувеченный мудак года».

— Идем. — отрывает ладонь от куклы майор: — мы уже близко.

— Я точно помню, что это было приключение на пятнадцать минут. — ворчит Читосе, поправляя дробовик на тактической перевязи у себя на груди: — но предчувствие у меня нехорошее.

Куклы на деревьях стали встречаться чаще. Майор сперва прикладывался к ним, но истории у всех были примерно одинаковые. У кого пропала дочь, у кого сын, кто искал родителей, а кто — невесту. Такой вот лесной храм, куда должен был прийти человек у которого пропал кто-то и прибить куклу к дереву.

— Впереди. — коротко бросает Читосе и поднимает ствол дробовика. Я смещаюсь в сторону, чтобы не перегораживать сектор обстрела сзади идущим и высвобождаю кровавые нити, сразу же прицепив одну к Читосе, а другую повесив в воздухе в той области, где я только что слышал невесомые шаги Джин. Есть контакт — Джин умничка, увидела нитку и дала ей прикрепится к себе. Мои нити исчезают в воздухе — Джин заслуживает звание умничка дня во второй раз, мы это не отрабатывали, но если противник не видит нитей, то и способности команды к регенерации будут восприниматься иначе. А то, знаем мы эти крики — «хилера первым выносим!». А война — это путь обмана, так что не помешает. В целом, Джин у нас оказывается довольно полезной на полевом выходе и на игровом поле. Еще и соображает быстро, что, впрочем, неудивительно — она с определенного возраста сама о себе заботилась, уж улица научила.

Впереди у нас пещера. Вернее — какой-то вход в земляную нору, словно домик для хоббитов. Читосе отодвигает Анику в сторону, включает фонарик, прикрепленный к планке Пикатинни на дробовике и приседает у входа, держа оружие наготове.

— Внутри тишина. — говорит она: — воздух неподвижен, вентиляции нет. Будем ждать подкрепления или проверим? — она бросает быстрый взгляд на меня. Я смотрю на Такаги. Майор хмурится. Влезать в неизвестное ему неохота, но и организовывать штурм пустой земляной норы — как-то не комильфо.

— Проверим. — кивает он: — но если что…

— Да, я помню. — говорит Читосе и поднимает дробовик: — я первая, Син… Сумераги-тайчо за мной.

— Извините, Такаги-сан. — пожимаю плечами я. Такаги кивает. Он следователь, не его это дело — в земляные норы с дробовиком наперевес лезть. Первыми туда идут такие ребята как я и Читосе. Читосе приседает и входит в нору, я — за ней. У меня нет фонаря, но я вдруг вижу, как будто свет исходит откуда-то из точки посредине моего лба. Словно у меня налобный фонарик. Сперва это меня удивляет, но потом я все понимаю. Умница Джин, думаю я, надо будет ее не забыть похвалить. Вообще, вот на редкость удачное у нас приобретение в подвалах заброшенного бетонного завода получилось, надеюсь и ей с нами хорошо. Выберемся — обязательно попрошу Читосе ее с дядькой у которого десять тысяч кассет с порно познакомить. И что, что она порно обожает? Я вот тоже обожаю и никто меня извращенцем не … а, хотя, да. Зовут. Пусть их, будем с Джин вместе смотреть порно и хихикать.

Читосе протискивается дальше, я за ней и в какой-то момент земляная нора вокруг расширяется и мы уже может стоять в полный рост. Мы выходим в большое … помещение? Зал? Пещеру? Больше всего это напоминает какой-то храм с алтарем посередине. Перед алтарем горят свечи, тысячи свечей и я искренне не понимаю, как так много свечей могут гореть в пещере, где нет притока свежего воздуха. Кто их зажигает? Как долго они горят? Есть ли в окружающем нас воздухе кислород после всех этих свечей? Углекислый газ коварен — вы попросту засыпаете, не успев понять, что именно вас убивает.

— Это электрические свечи. — говорит Читосе: — это лампады. Но откуда здесь электричество?

— И что это за хрень? — спрашивает Такаги, указывая на серое зеркало посредине, стоящее там, где на нормальном, уважающем себя алтаре должна стоять икона. Или статуя. Чаша. Здесь — большое, плоское и серое зеркало. Хотя, почему я назвал его зеркалом — непонятно даже мне самому. Никакого отражения в нем нет. Это просто серая плоская, вертикальная лужа. Рамок у нее тоже нет. Просто набрали в кружку серости и плеснули в пространство, а оно так вот разлилось.

— Непонятно. — киваю я: -а где ваш гримуар?

— Должен был быть здесь. — отвечает майор и вздыхает: — ладно, осматриваем здесь все и потом вызываем экспертов. Пусть они поищут.

— Ну… ладно. — говорю я. Надо же, думаю я, вот и все. Все приключение на пятнадцать минут. Скучные приключения у следователей ЕИВ Инквизиции. Оно, впрочем и понятно — следственная работа это тебе не с пистолетом по крышам бегать. Следователи это прежде всего кабинетные работники, и их полевые выходы обычно рутина. Не всем же быть ребятами «дверь-окно». Как там на западе — door-kicker. Слава богу и мы с Читосе не штурмовики, хотя таких бы в прежнем мире с руками оторвали.

— Ай! — раздается крик и перед серым зеркалом из воздуха возникает Джин в своей вечной мятой футболке. Она возникает буквально на секунду и я вижу, что ее рука по локоть в сером мареве зеркала. Поверхность зеркала идет водоворотом и прежде чем я успеваю что-то сделать — Джин исчезает из виду, поглощенная им.

— Твою же! — рычит Читосе и бросается к зеркалу, прежде чем я успеваю ее остановить: — Джин! Засранка! — зеркало забирает и ее. Я поворачиваюсь к Такаги и вижу выражение ужаса на его лице.

— Извините, майор, но мне пора. — быстро произношу я и в два шага оказываюсь рядом с зеркалом. Перед тем, как засунуть туда свою руку я думаю, что сегодняшнее впечатление о разумности Джин — явно преувеличено. Никаких знакомств!