• Виталий Хонихоев

Глава 2

POV Иошико Ким, девушка о которой сплетничают в школе

Щека горела огнем, хотя близняшка из миньонов Снежки и залепила порез пластырем. Использовать бородавки Шики при всех Иошико не хотела — и выдавало бы причастность к технологиям суперов и кроме того, и чувствовалось бы как-то неправильно, как будто она обманывает, соревнуется не по правилам. Она еще раз взглянула вниз, туда, где медсестра помогала ее сопернице встать на ноги. Вторая близняшка из миньонов Снежки была там рядом и судя по ее взгляду — успела налепить на Франсин бородавку Шики из ее набора — Иошико не хотела бы, чтобы та сильно пострадала. Кто из близняшек был кем — она не различала. Вообще миньоны Снежной Задаваки были на редкость похожи, да еще и в деталях повторяли друг друга, словно бы издеваясь над теми, кто хотел их различать. Одинаковые прически, одинаковые заколки, привычка записывать какие-то номера на левой руке и морщить лоб, когда задумаешься. Как люди умудрялись их отличать? Но сейчас это было неважно, сейчас существенным было то, что близняшки, как и положено образцовым миньонам, были исполнительны, деловиты и не задавали лишних вопросов. Нужно незаметно прилепить «вот эту вот штуковину» на кожу Франсин Мансы — так точно, разрешите исполнять! И вот уже та из близнецов, что стояла рядом с пострадавшей — поднимает взгляд на Иошико и коротко кивает — приказ выполнен. Как Снежка, которую она раньше называла Ледяной Стервой и Холодной Задавакой, могла добиться такой верности и готовности исполнять все указания? Та же Михо — она, конечно, может и выполнит просьбу, но сперва всю душу вынет, спрашивая зачем это надо и можно ли сделать по-другому, а тут… Снежка просто сказала, чтобы те были рядом с Иошико и помогали ей во всем во время поединков — и вот результат. Франсин внизу — недоуменно крутит головой, выпрямляясь во весь рост, Иошико знает это странное ощущение, когда боль внезапно проходит и начинаешь чувствовать себя на седьмом небе от эндорфинов, все еще плавающих в твоей крови. Акира-нээсан говорит, что на этом и основан эффект импринтинга к Сину, дескать сперва стресс, боль, травма, организм борется, выбрасывает эндорфины, которые связываются с опиоидными рецепторами — чтобы подавить боль, этого гормона в крови тонны, а тут — раз и кровушка Сина все вылечивает. А вот эндорфины в крови она не убирает, это же не травма, тут все нормально. И в один момент ты испытываешь переход от сильной боли к невероятному наслаждению и подъёму духа. И, как человек разумный — немедленно связываешь это с Сином. А оттуда подсознание уже самостоятельно выстраивает автостраду к условному рефлексу «порадовал Сина — получил конфетку». Акира говорит, что все сложнее, но у человека как правило удовольствие и секс — тесно связаны. Ультимативное удовольствие — почти всегда означает секс, а потому все эти оргии у них и происходят. Бородавки Шики действуют намного слабее, но все-таки дают эффект кратковременной эйфории.

Она облегченно вздыхает. За всю свою жизнь она может подсчитать по пальцам каждый раз, когда она разрешала Попутчице внутри — развернуться на полную, без тормозов. Во время той аварии, когда она разогнула ногой балку, зажавшую ее маму в горящей «Тойоте Спирит», еще во время первого испытания в Лесном Лагере… и последний раз — когда этот жабеныш Крэпу, вместе со своими дружками, попытался вернуть ее в лагерь… но не просто вернуть. Тогда ее глаза застлала красная пелена и она даже не все помнит. Помнит только, что этот жабеныш кричал. Пока ее нога не опустилась. Всю свою жизнь она работала только на четверть силы. Ходила, прыгала, бегала, контролировала Попутчицу, сдерживала ее силу. А тогда — сорвалась. Иногда ей становилось страшно, что она слишком зажала себя и уже никогда не сможет ударить в полную силу — так крепки внутренние запреты. Но оказалось, что прыщавой физиономии жабеныша, рассуждавшего о том, как она будет раздвигать ей ноги — достаточно для того, чтобы Попутчица проснулась. Поэтому теперь ее задачей снова было сдерживать ее. Работать в четверть силы. Ах, да еще были Игры. На Играх Иошико оторвалась, показав все, на что способна. И там были люди, которые были в состоянии пережить гнев Попутчицы, а даже если не переживали — слово Императора воскрешало их. Тогда Иошико словно бы распрямилась в полный рост и задышала полной грудью, на какое-то время.

— Ээ… дамы и господа? — звучит в динамиках знакомый голос, но это не Син. Юки?! Иошико вертит головой, в поисках пульта и видит за ним белобрысую голову с короткими мальчишескими волосами. Снежка держит в руках микрофон, а где…

— Время третьего и последнего на сегодня поединка! — говорит Юки в микрофон: — с нашей Иошико будет биться какая-то Луиза Бенар, говорят она — крутышка и все такое. Но мне лично кажется, что наша Иошико надерет ей жопу! И пусть мне потом за такие слова рот с мылом вымоют, все равно, Иошико — лучшая! — тут Юки откладывает микрофон в сторону, кладет в рот два пальца и оглушительно свистит. Зал взрывается хохотом, аплодисментами, возмущенными возгласами и ответным свистом. В этой звуковой какофонии на ринг поднимается ее последняя на сегодня соперница, девушка среднего роста с красивым, словно бы точеным лицом. Она уже одета в спортивный костюм, никакой показухи, никаких провоцирующих вырезов или излишнего облегания, достаточно широкие спортивные штаны, сверху — спортивная же майка и мастерка. Остановившись, она скидывает мастерку куда-то назад и ее подхватывают чьи-то руки. Луиза Бенар остается в штанах и майке, на ее ногах — тяжелые ботинки, вроде тех, которые обычно носит Читосе-нээсаен. Ее волосы схвачены за затылке резинкой, она спокойна и сосредоточена. Иошико смотрит на ботинки своей будущей соперницы. В боевых искусствах островов обычно люди сражаются босиком, но сават использует ботинки как оружие — тяжелые ботинки с плотной подошвой и выступающим рантом, сават рожден в уличных драках, в темных и тесных переулках Марселя и ему не чужды ни нож, ни кастет.

— Йо, ты готова? — гремит голос Юки со всех сторон: — начинаем! Хаджимэ! — и Иошико поднимает руки, думая, что команды отдавать Снежка не умеет и куда там Син подевался, бардак сейчас начнется. Ее соперница тоже понимает руки в стойку и уверено движется вперед. В четверть силы, думает Иошико, не хватало ее здесь покалечить, и так с этой Франсин чуть не спалилась, практически вытолкнула ее с ринга, а никому в голову не пришло спросить, почему при толчке сама Иошико — не сдвинулась ни на дюйм? Занесло тебя, подруга, думает она, сдерживаемся, они — обычные люди и не заслужили трепки только потому, что хитрая жопа Икагами и его ботаник-стратег вынудили девочек участвовать в своих сомнительных схемах. Вот кому надо потом по башке надавать, хотя не пошла ему наука впрок, натравлю на него Сина, тот придумает как сделать его жизнь кошмаром и катастрофой — как-то же он это делает? Вот у нее вся жизнь после встречи с Сином — кошмар и катастрофа. Чего только инцидент с Лесным Лагерем стоит.

Бамц! — и она летит кубарем, не успев отреагировать на удар. Что за бред такой, мелькает мысль, как она могла меня на пол свалить?! Иошико перекатывается и вскакивает на ноги, встречая очередной удар в жесткий блок. Такой блок должен отбить, «отсушить» ногу сопернице, даже если она в горячке боя и не почувствует боли — это все равно скажется на ее скорости и силе. Еще удар — снова в блок и удар в ответ! В четверть силы, как и всегда, но этого уже достаточно, чтобы свалить даже крепкого мужчину, не говоря о девушке школьного возраста. К ее изумлению — Луиза Бенар спокойно приняла долио-чаги на жесткий блок предплечьем и ответила прямым правой в голову. Обмен ударами и Иошико отпрыгивает назад. Что-то не так. Ее удары слишком легки и не наносят никаких повреждений. Луиза Бенар — супер? Иошико встречается взглядом с соперницей. Та смотрит уверено, но на какой-то момент в глазах проскальзывает насмешка. Иошико срывается с места. Снова — долио-чаги, или круговой удар ногой, чтобы не ушла в сторону, чтобы заблокировала жёстко, получая повреждения от столкновения. Долио-чаги, или как его называют в каратэ — маваши-гери, можно пробить с такой силой, что человек, даже принявший его на предплечья — замрет от количества кинетической энергии, от потрясения всего тела. И в этот момент остановки противника — лоу-кик в бедро! В тхэквон-до нет таких ударов, так и сегодняшний бой не по правилам ITF идет.

— Бамц! — Иошико успевает закрыться от бокового удара ногой и на этот раз уже ее потрясает сила удара соперницы. Она знает, что произойдет сейчас, левая нога Луизы заряжена, но она не может среагировать достаточно быстро и в выставленное бедро передней ноги врезается голень ее противницы. Лоу-кик.

— Ссс… — шипит Иошико, меняя ноги. Теперь впереди правая. Луиза отступает на шаг и насмешливо следит за ней своими карими глазами.

— Ты талантлива. — говорит она: — у тебя есть способности. Ты неплохо двигаешься… — говорят это Луиза вдруг оказывается совсем рядом и Иошико встречает ее прямым ударом руки в голову, позволяя себе высвободить свою силу больше чем на четверть. Пятьдесят процентов силы в ее сжатом кулаке, бьет так, как учил ее Син — удра рождается в ступнях, волной идет по бедрам, заканчивается в сжатом кулаке доворотом его вокруг своей оси — тогда это удар! Она промахивается, Луиза едва-едва, на несколько сантиметров убирает свою голову в сторону смещением корпуса и наносит свой удар.

— Crochet! — и ее кулак втыкается в скулу Иошико, заставляя ту отшатнутся назад. Мелькает мысль, что защита сработала и удар пришелся в скулу, такой же удар в челюсть грозил нокдауном, она успела вжать подбородок вниз, прижать его к груди, но все равно энергия удара заставила ее моргнуть и отступить назад.

— Coup de pied bas! — и ее собственная нога отлетает в сторону, словно выбитая из-под нее ударом бейсбольной биты! Иошико едва может удержать равновесие, пошатнувшись на месте и внезапно вспоминает слова Читосе-нээсан, которые та произнесла во время тренировки «если ты вывел противника из равновесия — у тебя есть доля секунды для атаки. В это время он занят тем, что пытается восстановить его — бессознательно. В это время он не сможет атаковать, не сможет как следует защититься, только прикрыться. Это — время для атаки». Ксо!

— Fouetté! — круговой удар ногой застает ее врасплох и бросает на канаты, она знает что последует за этим и едва успевает поднять переднюю ногу, блокируя мощный лоу-кик. Надо перехватывать инициативу, думает она, хватит терпеть эти атаки, если ты только обороняешься — рано или поздно ты пропустишь. Используя импульс энергии от наткнувшихся канатов она бросается вперед, в ближний бой. В тхэквондо нет ближнего боя, есть приемлемая дистанция для атаки, клинч запрещен, потому у нее не так много опыта, но кое-чему ее научили и Чи-нээсан и Син. Именно в ближнем бою она может применить науку Сина. Она подныривает под мощный crochet Луизы и, едва поднявшись на прежний уровень — уклоняется вправо, перенося центр тяжесть на правую ногу, и ее соперница сейчас не может нанести удар другой рукой, она у нее в «слепой зоне». И с этой позиции, как и учил ее Син — хук правой! Тот самый, хук из американского бокса, хук адептов ближнего боя, когда между вами практически нет никакого расстояния, хук проламывающий любую защиту. Луиза Бенар, имеющая пояс инструктора по сават — не подвела ее ожидания и закрылась руками, приняв атаку доворотом предплечий и погасив энергию скольжением, но такой хук — это не просто одиночный удар. Если он проходит по месту — то потом никакого продолжения и не нужно, противник падает в нокаут. Но если вот так как сейчас — противник успевает среагировать и худо-бедно защититься — то следует продолжение. Син называет это «Солнышко Демпси». Был такой боксер, говорил Син, хулиган, пьяница, чертов коротышка, но боксер от бога. И была такая вот техника — еще нанося правый хук — переносишь вес тела на левую ногу, вкладывая в удар весь вес тела, а оттуда уже готов, заряжен левый хук. И так дальше — правой, левой, хук, хук. На первый взгляд — ничего необычного, правда? Ну, бьешь справа, а потом слева — так все делают. Особенности «Солнышка Демпси» в том, что твое тело не стоит на месте а активно падает вместе с хуками, всем весом припадая на ногу — сперва на левую, потом на правую. За счет этого энергия в ударе получается просто бешеная и при этом, атакуя непрерывно — твое тело постоянно находится в движении, а самую большую амплитуду описывает конечно голова. Попасть в голову боксеру, когда он исполняет «Солнышко Демпси» было очень трудно. И так получается — входишь в ближний бой и засыпаешь противника градом тяжелых, сильных ударов, при этом постоянно находишься в движении, и атаковать тебя в ответ противнику затруднительно, а при этом — ты еще и не устаешь. Почти. Ах, да, и первый хук — срывает защиту. Иошико, вкладывает в удар весь вес, сворачивая руку вниз, захватывая поднятые предплечья Луизы и опуская их вниз… и левый хук! Правый хук! Соперница отскакивает назад, далеко назад, словно перышко, подхваченное ветром.

— А… — говорит она: — Dempsey’s Roll. Тут и такое знают. Неплохо. Только я не попадусь на такую примитивную ловушку, mon chéri… — она трогает свою щеку, задетую ударом: — я же вижу, ты сдерживаешься. Ты не выиграешь, если будешь сдерживаться. Давай, покажи все, на что способна. Иначе — у тебя не будет шансов.

— Ты не знаешь, о чем говоришь. — выдыхает в ответ Иошико, встречаясь с ней взглядом: — если я перестану сдерживаться, ты можешь и умереть.

— Je suis une fille forte, — говорит Луиза Бенар: — я крепкая девчонка… Попробуй меня.

— Что ж… ты сама попросила. Не жалуйся потом… — Иошико бросает руку вверх, в выпаде, но это ложное движение, на самом деле она пробивает лоу, вкладывая семьдесят процентов всей силы, удар проходит, соперница не убирает ногу. Вот и все, думает Иошико, жаль что так вышло. У Луизы Бенар будет сломано бедро, такой лоу-кик в сочетании с силой Попутчицы — это перелом. Надо будет потом вылечить ее, бородавку там подсадить или даже Сина попросить, думает она, глядя как ее соперница стоит напротив. Стоит?

— Неплохо. — кивает Луиза: -а вот так? — и она заряжает ответный лоу-кик по передней ноге Иошико. Больно!

— Ссс… — сдерживает себя Иошико, не отшатнувшись, не сдвинувшись ни на шаг. Самое важное — как?! Как эта… умудряется стоять?! Иошико снова наносит лоу по той же ноге, с силой восемьдесят процентов. Луиза принимает удар, чуть довернув бедро, слегка смягчая удар, но принимает! С такой силой удара, ей должно не просто сломать бедро, это должен быть открытый перелом, острые обломки кости должны были порвать мышцы и кожу бедра, никто не сможет стоять после такого.

— Уже лучше. — улыбается Луиза: — я же говорю — не сдерживай себя. Вот так! — снова лоу и Иошико тоже не убирает ногу из-за какой-то странного, упрямого чувства в груди. Она — будет стоять здесь. Она позволяет себе довернуть бедро, ловя угол, при котором лоу-кик доставит меньше повреждений.

— Как? Все еще стоишь? Ты тоже крепкая девчонка. — говорит Луиза, глядя на Иошико: — твоя очередь.

— Тхэк! — выдыхает Иошико и выбрасывает колено вверх и оттуда, разворачиваясь словно в танце, плетью высвобождает ногу в ударе. Лоу-кик! Сто процентов силы! Попутчица освобождена! Она била такой лоу только один раз в жизни и этот удар не просто сбил человека с ног, не просто сломал ему бедренную кость и оставил с открытым переломом, этот удар — снес его с места, сломал обе кости в обоих ногах, оставил после себя измочаленные конечности, многочисленные оскольчатые переломы.

— Вот это дело! — вскрикивает Луиза, стискивая зубы. Ей больно, это видно в ее глазах, зрачки у нее расширяются, делая ее похожей на наркомана после кокаинового «прихода»: — а вот так?! — слова лоу и снова Иошико терпит боль. Она уже едва держится на ногах, все же повреждения бедра имеют кумулятивный эффект, накапливаются, она не уверена, что может сделать шаг в сторону, все что она сейчас может — стоять на месте и терпеть. Что с этой Бенар, думает она, как она может стоять под моими ударами? Она — маг? Заточенная на оборону? Или это я ослабла?

— Дело не в тебе. — говорит Луиза: — на меня ваши магические штучки не действуют. Хочешь драться — дерись честно. У тебя есть способности и талант, но… — она разворачивается с ударом и новый лоу-кик бросает Иошико на одно колено, выбивая из-под нее левую ногу. Луиза смотрит на нее сверху вниз.

— В мире боевых искусство тяжелый труд и воля — всегда преодолевают природный талант. В мире боевых искусств Моцарт бы упал на колени перед Сальери. Каждодневный тяжелый труд, сбитые в кровь кулаки, постоянные легкие травмы, постоянная боль — вот, что формирует настоящего бойца, а не какие-то свойства. Повторю еще раз — мире боевых искусств тяжелый труд преодолевает талант. — Луиза смотрит на нее и пожимает плечами: — ну, конечно, у меня есть и то и другое.

— Погоди. — поднимает руку Иошико и встает на ноги: — так ты хочешь сказать, что я могу наконец не сдерживаться? — ее глаза загораются загадочным блеском: — я могу наконец выложиться полностью? И ты не умрешь?

— Об этом я тебе и говорила, mon chéri. Покажи все, на что ты способна… если ты еще на что-то способна… — наклоняет голову Луиза Бенар: — в конце концов, если ты Моцарт, то я — твой Сальери.

— Значит я могу не сдерживаться… — улыбается Иошико, чувствуя, как стискивающие ее грудь темные ленты — развязываются и исчезают, давая вдохнуть полной грудью: — спасибо тебе. Я… огромное спасибо! И … пожалуйста не обижайся на меня… — глаза Иошико вспыхивают огнем, когда к ней наконец присоединяется ее Попутчица.

— Наконец! — вспыхивает в ее голове мысль, и она срывается с места — вперед, туда, где стоит в боевой стойке Луиза Бенар, инструктор по сават, чемпионка Паназиатской Олимпиады. Жертва.