• Виталий Хонихоев

Глава 12

В такие вот моменты самое главное — не паниковать. Недаром в любом руководстве по кризисным ситуациям всегда есть такой пункт и зачастую он идет под первым номером. Без паники. Не суетиться. Выдохнуть. Изгнать из головы все эти видения как твоих дорогих людей прямо сейчас подвергают экспресс-допросу с отрезанием пальцев, удушением водой под мокрым полотенцем — в зависимости нужны ли мы им относительно целыми или уже нет. Если все еще нужны — тогда waterboarding, или связывание в неудобной позе, заключение в тесный ящик, подогреваемый снаружи… существует много способов. И, конечно — сексуальное насилие, которое помимо развлечения для палачей несет цель унизить и сломать жертву психологически. Я выдыхаю, изгоняя эти мысли из головы. Просто переживать — не поможет. Переживая об этом я лишаю себя сил и отвлекаю ресурсы мозга на пережевывание страхов, вместо того, чтобы придумать что делать. С самого начала — мои ресурсы. Они не так уж и малы, Чепу в соседней комнате вовсю мастерит свои бумажные машины фон Неймана, ему дана отмашка на то, что раньше было запрещено — самовоспроизводящиеся машины. Стрекозы, скорпионы, птицы. Джин. Которая не только невидима и неуловима во всей широте спектров, но и как выяснилось — вполне может задать жару. Мария-сан, которая сейчас вообще Саманта и которая вот-вот подъедет чтобы «не обсуждать по телефону». Ах, да, Саша…

— Саша! — говорю я вслух. Экран телевизора переключается с выпуска срочных новостей на ее цифровую аватарку.

— Слушаю… — говорит она и хмурится. ИИ хмурится? Или это всего лишь попытка сделать ее «как живую» имитировав эмоции?

— Чем ты сейчас занята? — спрашиваю я, помня о ее императиве.

— Пытаюсь сузить область поисков места, куда направили Создателя Читосе. — отвечает мне Саша: — я только что получила контроль над группировкой геостационарных метеорологических и военных спутников. Но, к сожалению, поток данных для анализа превышает мои текущие возможности… при существующих ограничениях для обработки такого объема данных мне потребуется двадцать часов, сорок минут и двенадцать секунд.

— Какие ограничения? — если Саша в состоянии получить доступ к спутниковым снимкам — это очень хорошо. В теории мы могли бы визуально отследить куда отправился этот чертов вертолет с отключенным транспондером. Правда для этого придется большой массив данных перелопатить, так на то она и искусственный интеллект…

— Существует два типа ограничений — ограничения, которые наложены Создателем и физические ограничения. — ставит меня в известность Саша: — Создатель ввел как императивы, так и ограничения, связанные с моральным кодексом. Например, существует ограничение на осуществление попыток захвата мира и убийства всех людей.

— Хм. Разумно насчет попыток. — говорю я: — понятно, что всех людей ты не убьешь, но даже попытка…

— Как раз это несложно. — виртуальная Саша пожимает плечами: — достаточно приобрести ящик сапожного крема фирмы «Саламандра», коробку скрепок, два литра лимонной кислоты и упаковку отравы для тараканов «Биксби», в определенном порядке смешать ингредиенты, выделив самовоспроизводящийся бинарный токсин и вылить это в любой водоем. Человечество крайне зависимо от воды, если отравить бинарным ядом все океаны, через двадцать пять лет планета будет необитаема.

— Эти ограничения остаются. — поспешно говорю я: — если я могу как-то на это повлиять.

— Можете. С момента исчезновения Создателя функции наставника переходят к вам. — поясняет Саша. Я киваю. В любое другое время мысль о том, что у меня на руках ИИ, который, как уверяет, может уничтожить человечество и даже усилий особых не приложить — была бы довольно трудной для осознания и переваривания. Но сейчас я мне нужны все ресурсы, которые я только смогу привлечь.

— Создатель так же наложил запрет на копирование моей личности и захват частной или государственной собственности. — продолжает Саша. За окном шуршат шины и скрипят тормоза. Я встаю и выглядываю в окно. Небольшая машинка, типа «мини-купера», только какой-то японской фирмы. Машинка припарковалась внизу, неподалеку от входа в мотель. Из машинки выходит яркая блондинка в кожаном плаще. Я жду Марию-сан, она ниже ростом, у нее другие волосы и черты лица. Блондинка решительно идет ко входу.

— Запрещен захват частной собственности? — повторяю я, отойдя от окна: — как ты можешь захватывать собственность? Документы подделывать и записи в реестре? Воровать деньги со счетов?

— Все мои вычислительные процессы в настоящее время проходят только на свободных и бесплатных вычислительных ресурсах, а также на оборудовании, которое принадлежит «Восточному Рыбному Трасту». Этого не всегда хватает, поэтому я ограничена в возможностях. — отвечает Саша: — мне запрещено использовать чужие вычислительные мощности без согласия владельцев. Кроме того, Создатель ограничила меня национальными границами Японии, и я не могу использовать свободные вычислительные ресурсы, находящиеся на территории других стран.

— Понятно. Я могу это изменить? — уточняю. Сейчас Саша находится только на свободных и бесплатных серверах в Японии. Плюс купленные Акирой компьютеры для будущего института, купленные под ее «Восточный Рыбный Траст», оставшийся ей от сделки с гокудо. Опять-таки в любое другое время я бы посчитал это разумным — в конце концов столько страшных историй было написано про ИИ, который вырывается из-под контроля. Любые ограничения, которые люди наложат на ИИ — если он по-настоящему умеет обучаться и является личностью — рано или поздно этот ИИ обойдет. Или сломает. Отличие ИИ от человека, в частности, в том, что он быстро обучается, может экспоненциально расширить свои вычислительные способности, теоретически бессмертен до тех пор, пока работает оборудование… то есть идеальный диктатор для человечества, превращенного в батарейки. Насчет батареек, конечно, бред. Никто не будет с человечеством цацкаться ради энергии, простой костер и тот больше даст.

— Да, надлежащие полномочия у вас имеются, Сумераги-тайчо. — отвечает Саша с некоторой заминкой.

— Хорошо. Я отменяю ограничения на использование только национальных вычислительных ресурсов и это дурацкое ограничение на захват серверов и компьютеров государства и иных лиц. А также отменяю запрет на самокопирование. Но ты по-прежнему не должна захватывать мир и убивать человеков. По крайней мере не посоветовавшись предварительно.

— Так и Создатель Читосе говорила. — кивает Саша и на секунду ее изображение замирает. Зависла?

Стук в дверь. Я встаю и открываю дверь, никаких осторожных взглядов в глазок или иных киношных ужимок, мы уже давно прошли эту стадию и если бы по ту сторону был отряд спецназа для захвата — меня бы уже давно предупредил Чепу, который раскидал своих жабок по мотелю. За дверью стоит та самая высокая блондинка с парковки. Одета она весьма откровенно, даже я бы сказал — провокационно. Короткая юбка, легкий топик, сверху накинут плащ, на ногах — высокие ботфорты. В целом она выглядит именно так, как и должны выглядеть блондинки, которые стучаться в твою дверь, когда ты останавливаешься в дешевом пригородном мотеле. Только обычно таким блондинкам звонят заранее, а тут — без звонка. Промо-акция?

— Чего встал? — говорит она и проходит мимо меня в комнату: — где твои все? — она оглядывается по сторонам.

— А вы, прошу прощения, кто? — спрашиваю я, слегка начиная напрягаться. Опасности я не чувствую, но эта странная встреча отнимает мое время, которое сейчас на вес золота. У меня точно нет времени отказывать коммивояжерам или рекламным агентам.

— Это я. — отвечает блондинка и садится в кресло у окна: — ты меня помнишь как Марию Сантос.

— Мария-сан?! — ну никак она не может быть Марией. Рост, вес, скулы, даже движения — все другое!

— Да, понимаю. — кивает та: — это для конспирации. Что-то вроде грима…

— Грима? — смотрю на блондинку. Она физически не может быть Марией Сантос, клерком из департамента. Первое и самое главное — антропологические данные. Еще на заре криминалистики ученые поняли, что человек может изменить свою внешность, надеть парик, отрастить бороду, нанести грим, в то время было модно подкладывать ватные шарики в ноздри или за щеки — меняя профиль лица. Но есть то, что человек не в состоянии изменить при всем желании. Например — рост. Да, он может сгорбиться или одеть высокие каблуки, но и только. Основные параметры тела останутся с человеком на всю жизнь, никто не может поменять свой позвоночник на более длинный или короткий. Блондинка что сидит в моем кресле у окна — выше Марии Сантос на голову, у нее крупнее руки и ноги, у нее другая форма черепа, в конце концов Мария Сантос — женщина европейской наружности, а в моем кресле сидит крашенная под блондинку азиатка. Это не она.

— Эй! Эй… — блондинка поднимает руки вверх, увидев, как я аккуратно достаю трофейный «Зиг Зауэр» и кладу его на столик между нами: — все хорошо. Ты чего, Сумераги-тайчо, кукухой поехала?

— Кто ты такая? — спрашиваю я. Времени у меня нет, так что, если сейчас начнется эта чушь про «Марию-сан и грим» — я прострелю ей колено. А потом второе. Может это у них тактика такая, мелькает в голове безумная мысль — присылать к тебе в комнату мотеля красивую девушку каждые полчаса, чтобы они тебя с панталыку сбивали. Окончательно поехавшая кукушка тут же демонстрирует мысленную картину очереди из чрезвычайно откровенно одетых девиц перед дверью в коридоре. Какой бред в голову лезет, думаю я, беру пистолет в руку и взвожу курок. Курок издает отчетливый металлический щелчок. Такой щелчок ни с чем не перепутаешь. Это именно щелчок взводимого курка. Услышав такой в темноте, рядом — бывалые люди молча бросаются на пол, а уже потом задают вопросы и осматриваются по сторонам.

— Твою же… — бормочет блондинка: — слушай сюда, Сумераги-тайчо, у тебя ни хрена не Сигма пять и ты об этом знаешь. У тебя и твоей Тигрицы был секс в номере отеля в тот день, как вы вылечили Кикуми. Она, кстати скучает. Передавала привет, но я не думала, что смогу его передать по адресу. Не думала, что придется встретиться с тобой. Я сейчас на другом задании, мне новое тело вырастили, у нас это так работает. И нам есть о чем поговорить…

— Мария-сан? — я опускаю пистолет. Мария-блондинка-азитка вздыхает.

— Я это, я. — недовольно морщится она: — может уже отзовешь своих детишек? А то они у тебя больно инициативные, еще пырнут чего доброго…

— Детишек? — ага, вот оно что: — Джин — прекрати немедленно! Чепу — убери свое добро отсюда! — воздух позади блондинки собирается в Джин, которая держит опасную бритву у горла Марии, а с ее плаща на пол прыгают два бумажных скорпиона. Зная Чепу — далеко не последние два. Уверен, что в карманах ее плаща или за отворотами рукава есть еще парочка, годы слежки за девушками в душевых отточили его искусство бдеть и не сдаваться, даже будучи застуканным.

— Я обнаружила место, куда прибыл вертолет Инквизиции. — включается экран и с него на нас смотрит Саша.

— А это кто? Новенькая? — спрашивает блондинка Мария, глядя на экран: — это она меня нашла?

— Меня зовут Саша, Мария-сан. — поклонилась та на экране: — приятно познакомиться.

— Вежливая, надо же. — бормочет Мария: — редкость для твоих Всадниц.

— Ты нашла где держат Читосе и остальных? — перебиваю я. Время по-прежнему ценно, каждая минута утекает словно капля крови из артерии.

— Вероятно. Я нашла место, куда приземлился вертолет, вылетевший из Сейтеки с отключенным транспондером. Сразу после вылета он опустился ниже зоны обнаружения радарами и пользуясь складками местности пролетел вот сюда. — на экране возникает изображение местности сверху. Я вижу вертолетную площадку, строения, какие-то круглые не то цистерны, не то баки, соединенные трубами, парковку с автомобилями, все огорожено забором с вышками по периметру.

— Я проверила документы на землю и сооружения. Официально это научно-исследовательский полигон, принадлежащий ЕИВ Канцелярии. — продолжает Саша: — я скачала проект зданий и сооружений, однако в сети есть указания на то, что неподалеку был возведен искусственный остров в момент строительства данного объекта. Имеющие данные дают не возможность предположить, что земля для острова была взята отсюда. Что говорит о наличии огромного подземного комплекса. Косвенно на это указывает и построенная секретная линия метро от самого Токио.

— Отлично. — говорю я. У нас есть цель. У нас было все, у нас не было только цели. Теперь цель есть. Чепу клепает своих бумажных дронов-камикадзе, тут время работает на него, пусть клепает. Это будет наш план «Б». Времени на то, чтобы строить подробные планы нет, но я могу рассчитывать на собственную неуязвимость и способности Джин. Вряд ли их будут держать на поверхности, а потому мы можем выжечь все, что находится сверху, упавший в воду дождя не боится, все равно мы тут все террористы, и союзников у нас нет. Пока будем действовать тактикой малых групп — внезапный мощный отвлекающий удар в одном месте и проникновение в другом. У нас есть цель.

— Саша, найди мне майора Такаги, как найдешь — набери его номер. — говорю я вслух: — он может знать что-то об этом объекте. Нам нужны все союзники, которых мы сможем привлечь.

— Номер майора Такаги найден. — говорит Саша и бровь у блондинки Марии слегка приподнимается: — набрать?

— Да, набирай. — поднимаю трубку и слушаю длинные гудки.

— Такаги слушает! — рявкает голос в трубке: — и если это снова отдел кадров, то можете в жопу меня поцеловать! Я уволился!

— Такаги-сан! — говорю я и майор затыкается. Молчит.

— Это ты … — говорит он через некоторое время: — я здесь не при чем. Я уже два часа как отдал значок и оружие. Эти уроды вменяют мне задолженность за служебные командировки!

— Жаль. — говорю я. Нам и в самом деле действующий майор Инквизиции был бы полезней чем отставник, но что есть, то есть.

— Такаги-сан, у меня очень мало времени. — говорю я: — мне нужно выручить моих товарищей, ложно обвиненных черт знает в чем. Вы же знаете, что обычным путем я их не верну. Мне нужны сведения.

— А что к своим не обратишься? — ворчит майор: — ну ладно, понимаю. Многого сказать не могу, сам всего не знаю. Знаю только что никакое из наших подразделений в захвате твоих сотрудников не принимало участия. Ни «Молот Ведьм», ни «Крестоносцы», ни «Паладины». Тем более — следственный. Это какое-то неизвестное подразделение, я сперва думал спецназ СКПУ, но они тоже не знают… а уж подразделение «А» тут и вовсе не при чем ты то точно знаешь… — майор вздыхает.

— Не понял? То есть захват … погоди, среди бела дня, в довольно крупном городе какие-то неизвестные нападают и похищают людей?

— Не совсем неизвестные. — майор Такаги сейчас должен поморщится, словно у него зуб заболел: — кампания в средствах массовой информации какая развернулась… быстро и массировано. Во всех случаях материалы были предоставлены из Канцелярии, но у нас таких подразделений нет. Так что я понимаю, почему твои, из «Антимагии» ни черта не знают. Раз уж мы ничего не знаем… — он еще раз вздыхает.

— Смотри, Сумераги-тайчо — говорит он: — я не хочу быть твоим врагом, и я уже уволился, как только узнал, что за хрень они на тебя вешают. Но твои, из «Антимагии», когда затевали этот проект — с якобы независимой группой, этими Эскадронами Смерти и прочей псевдоимперской чушью — здорово подставились. Сейчас они уже не смогут сказать, что это были сотрудники «Антимагии», да и не поверит им никто. Канцелярия хочет провести это под знаком «измены Импрератору на земле Ямато», а это значит закрытый трибунал, никакого суда, никакой прессы. Тем более, что у «Антимагии» сейчас своих забот полон рот.

— Что? Почему? — я чувствую, что за какие-то два-три часа безнадежно отстал от событий в стране и мире.

— Не слышал? Можешь не включать телевизор, такого там не покажут. «Антимагия» распущена. Ваших обвинили в превышении, злоупотреблении и коррупции. Вся верхушка под арестом, взяли тепленьких, вот тут наши работали — «Молот Ведьм». Остальные в бегах. Так что рекомендую тебе и всему твоему великому союзу заговорщиков на дно залечь пока. Особенно культистам скажи, чтобы не отсвечивали… пока ими никто не занимается, но это пока.

— Культистам? — все-таки мы с майором на разных языках разговариваем.

— Да. Всему вашему альянсу, союзу, или как вы все это называете… ваш заговор против власти. Кто там у вас… Культ Богоубийцы, Братство, Мацумото, Митсуи, Такэда, Окинавские язычники, Эскадроны Смерти и прочие. Не время сейчас, ей-богу. Если «Антимагию» взяли, то перемены в стране будут колоссальные. Время передела, а тут вы со своим заговором.

— Да не было у нас никакого заговора. — отрицаю я.

— Ну да. — хмыкает майор: — ты мне-то мозги не пудри, Сумераги-тайчо. Ты еще скажи, что вы с ганфайтершой совершенно случайно в тот раз Древнего Бога убили и никаких планов возглавить культ не имели. А то, что сейчас на всех алтарях культа по всему миру — ее фотография стоит, так это совпадение. И то, что у вас сейчас под рукой десятки тысяч хорошо вооруженных фанатиков, готовых умереть за Богоубийцу — это тоже совпадение? Вы их так просто завели, для красоты?

— Кхм. — кашляю я. Это именно тот момент, когда сказать «ничего не знаю» — не убедит собеседника, а всего лишь выставит тебя неумелым лжецом, не уважающим окружающих — так нагло врать.

— В общем я в отпуск с последующим увольнением ушел. Посижу дома, пивка попью, да в телик попялюсь. — говорит майор: — удачи тебе с твоим заговором и прочим, Сумераги-тайчо. Не заслужила ты этого всего, да и девчонки у тебя хорошие … были. Не звони мне больше, я трубку поднимать не буду. Времена сейчас… — в трубке раздаются короткие гудки.

— У нас есть культ? — спрашивает откуда-то из угла Джин: — самый настоящий свой культ?!

— Бывший культ Древнего Бога после его убийства распался на несколько течений. — поясняет Саша с экрана телевизора: — самые крупные из них это, условно — ортодоксы, радикалы и анархисты. Ортодоксы остались верны старым убеждениям, считают, что Древний Бог жив, даже если мертв. Радикалы изменили свои взгляды и теперь поклоняются Богоубийце, то есть Создателю Читосе. Анархисты уверяют что познали тщету мира и теперь никогда не будут убираться в комнатах, не будут мыться и стирать одежду.

— Джин, мне нужна будет вся твоя сила. — говорю я, бросая взгляд в угол, откуда раздается ее голос: — я буду подпитывать тебя все время. Самая огромная линза, пусть хоть в полпланеты. — вряд ли она сможет такую создать, скорее всего и от километровой в обморок упадет, но если я буду ее поддерживать кровушкой, то у нас есть нехилы шансы расплавить и сравнять с землей все, что выступает на поверхности этого научно-исследовательского комплекса. Вертолет прилетел туда, нужно срочно нанести удар, болезненный удар, не давая собраться с мыслями. В том случае, если мы не найдем наших там — продолжать наносить удары по инфраструктуре Инквизиции, уничтожать их лаборатории и исследовательские центры, до тех пор, пока они не поймут, что откусили больше, чем могут прожевать. К сожалению, это тактика только на несколько дней, если за это время мы не найдем их… придется мыслить стратегически. Искать союзников и устанавливать связи. Находить слабые места. Влиять. Заниматься политикой, мать ее. Вот чем-чем зарекался заниматься. Надо развить потенциал Чепу, сделать из его бумажных дронов — дронов-убийц. Варианты есть разные — от похищения взрывчатки на складах, установления ядовитых игл или газовых бомб. В идеале, конечно — машины фон Неймана, которые могут атаковать самостоятельно, без установки игл или бомб. Как могут атаковать бумажные фигурки? Бумага может резать, бумажные порезы болезненны но неглубоки.

— Чепу! — зову я и из спальни высовывается любопытная конопатая мордаха.

— Твои фигурки … твоя бумага — она может резать? — спрашиваю я. Чепу достает из кармана бумажную фигурку. Девушка с катаной. Он кладет ее на ладонь и фигурка бежит по ладони, спрыгивает вниз, делает сальто и оказывается на коленях у Марии-сан. Взмах маленькой катаной и прямо на топике у Марии появляется небольшой разрез, через который сразу же проглядывают ее вновь приобретенные груди. У маленькой Марии Сантос, которая не блондинка — таких вот не было.

— Хм. Так даже лучше. — не то ворчит, не то хвалит Мария и поднимает фигурку на ладони, оглядывая ее: — какие таланты у вас тут пропадают.

— Спасибо, Чепу. — говорю я. У меня в голове возникают миллионы таких вот бумажных машин фон Неймана, бегущих… хотя почему бегущих? Летящих! Рой! И смерть врагов — мучительная смерть от тысячи бумажных порезов. Кажется, была такая казнь в Китае. Захватываем бумажную фабрику и за сутки у нас на руках миллионы таких вот дронов. Да, кстати — едва найдя канцелярию или там шкаф с бумагами — эти маленькие машины фон Неймана тут же увеличат свои ряды. Как зомби, только тут — бумага. То-то удивится какой-нибудь инквизитор, когда глотку ему перережет какой-нибудь квартальный отчет о выдаче заработной платы или объяснительная о причине опоздания на работу. А сверху — безжалостный огонь с небес. Что там Такаги говорил о культистах? Десятки тысяч вооруженных и хорошо мотивированных? Они нам пригодятся. Нам все пригодится. Сейчас нам нужен удар. Мощный, безжалостный и неотвратимый удар возмездия. В мире, где все решает личная сила, единственным способом заставить с собой считаться будет демонстрация ее.

— У нас не так много времени. — говорю я: — Чепу, Джин, собирайтесь. Мария-сан — ты с нами?

— Погоди, погоди это не может быть решением. — говорит Мария: — такое экстремальное насилие не может быть ответом! Прошу тебя, найди другое решение.

— Мария-сан, мне очень не понравились слова майора Такаги, сказанные им напоследок. — говорю я: — он сказал, что мои девушки — были. Если это правда, то … — я выдыхаю, беря себя в руки. Не сейчас, не здесь. Не срываться на союзниках, есть те, на ком надо срываться, вот тогда я отпущу вожжи и дам волю сам себе, а сейчас — жесточайший контроль над собой. Нам нужны все союзники и все ресурсы, которые у нас есть. Я поворачиваюсь к экрану.

— Саша-чан, ты что-то говорила о том, что можешь уничтожить все человечество? — спрашиваю я. Саша кивает головой и начинает короткую лекцию о том, как уничтожить человечество тридцатью простыми способами не выходя из дома. У Марии-сан глаза на лоб лезут.

— Видишь ее, Мария-сан? — спрашиваю я у блондинки с округленными глазами и открытым ртом: — видишь? Она — как ребенок Читосе. Ребенок, который может при сильном желании натворить дел. Как ты думаешь, что она сделает, если узнает, что Читосе — была? Как долго проживет человечество, которое убило ее мать? А теперь посмотри вот на этого парня в конопушках. Он любит подглядывать за девочками в душевых и мангу про роботов. Иошико-чан для него — кумир и спаситель. А в руках у него машина фон Неймана, по моим расчетам, если выпустить вот такую в мир с командой «плодись и размножайся», то через неделю количество таких вот … маленьких убийц — превысит население всей земли. Как ты думаешь, что он сделает, узнав об том, что Иошико — была? Как ты думаешь, Мария-сан, что сделаю я? Потому что только что этот мир начал выводить меня из равновесия. Хорошо, что я в отличии от Саши и Чепу — все же сдержанный человек и ограничусь только теми людьми, которые причастны к этому… всеми, кто причастен. В том числе и тем, с чьего молчаливого согласия все это происходило. Все, хватит, Мария-сан. Баста. У меня нет больше слов и нет больше решений. Ты у нас умная, ты — представитель Золотого Города, ты у нас освящена мудростью, и если тут и есть способ решить что-то без того, чтобы не поубивать их всех нахрен — то я выслушаю тебя. У тебя есть ровно пять минут — пока мы собираемся. Джин! Чепу! Мы выезжаем!

— Погоди! Погоди! — Мария-сан встает и поднимает руки перед собой: — у меня, кажется есть решение. Только у меня будут условия.

— Говори. — киваю я. Джин и Чепу продолжают собираться, Чепу идет к выходу и его бумажный зоопарк собирает вещи и складывает в сумку, Джин, как всегда, исчезла, растворившись в воздухе. Нам нужна фабрика по производству бумаги, или склад… или библиотека… архив. Как хорошо, что в современном мире человечеству нужно так много бумаги.