• Виталий Хонихоев

Глава 25

— Конечно. — говорит Линда и я хмурюсь. Вот так просто — конечно и все? Как будто я попросил ее за хлебушком сходить, а не принять участие в свержении законной власти.

— Минору-доно и Хикэру-доно вывезли свой молодняк и необходимые им активы. Не обошлось без потерь — голос Линды в телефонной трубке звучит устало: — но справились. Теперь я готова присоединится к вам. Только не надо вашу розовую попрыгушку за мной присылать, я сама. Буду завтра.

— Я… спасибо. — мне трудно подобрать слова. Линда-сан на нашей стороне — это великолепно. Линда-сан может такое, что волосы дыбом встанут. Кроме того, если она готова участвовать в расстановке точек над «и» палочек над «т» вместе с нами, значит и Мацумото не останутся в стороне. Ресурсы и сила Минору-доно и всех его коварных царедворцев — пригодятся.

— Не стоит. Ты мне нравишься, Син, но я с вами не из-за личных предпочтений или сентиментальных чувств. Система давно прогнила и только кризис может помочь государству очиститься от моральных уродов, коррупционеров и насильников во власти. Буду завтра, соберем совещание. Viva la resistance! — Линда вешает трубку.

— А я никогда в этой немке не сомневалась. — говорит Майко, намазывая масло на тост. В роскошной гостиной прогулочной яхты «Санта Терезия» пахнет свежезаваренным кофе и свежей выпечкой. Мы со старшими Всадницами завтракаем. Старшие и Юки — вот так. Потому что сама Юки теперь у нас тоже старшенькая. Трудновато ее кохаем называть, когда она уже и Императрицей побыла и Славный Поход возглавила… и много чего еще. Вчера полночи слушали ее воспоминания, чем-то напоминало поход пионеров к ветерану, только вместо испещренного морщинами старика в медалях — у нас Юки, не постаревшая ни на йоту. Майко говорит, что теперь-то у меня и Юки все сладится, потому как я — старый пердун и Юки теперь тоже. Свадьба старичков — говорит она. Читосе ей подзатыльника отвесила за «свадьбу». Сказала, чтобы не учила молодежь дурному, и что вот сколько им по паспорту — столько им и лет. И что года, проведенные в других мирах — в зачет не идут. Вот написано, что семнадцать — значит семнадцать и не волнует, что они тут все тысячелетние демоны или Вечные Императрицы. Все равно младшие. И свадьбу еще рано. Кстати, на свадьбу — она первая. Не волнует.

Тринадцатую и голема Китано вчера забрала Мария-сан, а у нас не было сил сопротивляться, тем более, что Мария заверила, что она сможет их удержать и вообще «все будет хорошо». Тем более вчера у нас в голове был только один выход — бежать куда глаза глядят. Сегодня, при свете дня, настроение поменялось. Ситуация уже не кажется такой безнадежной, а вкусный завтрак и кофе — вселяют надежду, что даже если весь мир против тебя — у тебя все еще есть друзья и этот кусочек тоста с маслом и мармеладом. Не так уж и плохо.

В помещении гостиной кроме меня, Акиры, Читосе, Майко и Юки — два вежливых стюарда, которые обслуживают наш завтрак и какая-то тихая девушка в закрытой рубашке, застегнутой до самого горла. Она тоже завтракает, деликатно обмакивая круассан в мягкое масло. Кто такая мы не знаем, но так как мы находимся на судне черт-те где, под полным контролем Марии-сан, и так как мы уже упали в реку — никто не стесняется обсуждать свои дела при ней. Тем более, что девушка в закрытой темной рубашке на редкость неприметна и вы можете забыть о ней, едва отведя взгляд. Сперва я даже подозревал в ней менталистку, но нет, она просто неприметная.

— Линда шведка. — говорит Акира. Она сегодня без своего портсигара, вчера он попался ей под горячую руку, буквально. А горячая рука у Акиры может достигать температуры поверхности Солнца… у золотого портсигара не было шансов.

— Что? — не понимает Майко.

— Я говорю, что она не немка. Она — шведка. — поясняет Акира: — могла бы уже запомнить.

— Пф! — фыркает Майко: — немка, шведка, какая разница. Главное, что она с нами. Вредная она и в голове у нее тараканы размером с крупную собаку, но что у нее не отнять, так это то, что боец она первоклассный.

— И не только боец. — Акира бросает взгляд на Читосе, и та, поперхнувшись круассаном, заливается краской и начинает кашлять. Майко, добрая душа, стучит ее по спине.

— Кха, кха… неправда. — говорит Читосе: — я гетеросексуальна. Откуда мне-то знать?!

— Да, да. — машет рукой Майко: — слышали мы это уже. Кто там дальше по списку?

— Хикэру-доно. — я смотрю на салфетку, на которой мы набрасываем примерные списки наших союзников как настоящих, так и потенциальных. «Клан Митсуи. Сандзюсан» — написано сразу под «Линда-сан». Чуть ниже — надпись «Антигамия» и значк вопроса. Что с подразделением «Антимагии» я не знаю. Саша искала всю ночь и сказала что все телефоны сотрудников «Антимагии» выключены, на камерах видеонаблюдения они не наблюдаются, такое ощущение, что просто растворились в воздухе. Пуф! — и нет их. Всего подразделения. Все три взвода сестричек Нанасэ — и в воздухе, и в воздухе прозрачном, свершив свой труд, растаяли они…

— И так, подобно призракам без плоти, когда-нибудь растают, словно дым, и тучами увенчанные горы, и горделивые дворцы и храмы… — задумчиво произношу я, разглядывая салфетку на столе: — и куда ты подевалась, Нанасэ-нээсан?

— Может Сакуру попросить? — спрашивает Юки: — я могу. Наверное. Она на меня больше не обижается…

— Было бы неплохо. — откликаюсь я. Сакура у нас перестала отзываться и умотала куда-то в закат, вернее куда-то по мирам и вселенным. Дела у нее. А когда у Сакуры дела, то она откликается только если Юки ее зовет, а все, потому что замотала ее Майко со своим «Сакура, то, Сакура се», тоже нашла игрушку. Но на зов Юки наша розовая ниндзя всегда откликается, если может.

— Доброе утро! — в помещение входит Мария, она легко проходит к столу.

— И вам доброго утра. — откликаюсь я. Читосе тоже приветствует Марию, она слишком хорошо воспитана, она все еще японка и из тех, которые будут говорить «Пожалуйста, умрите». Акира только кивает, она со вчерашнего дня в дурном настроении. Майко хмурится, ей Мария-сан не нравится. Она считает ее коллаборантом и предателем и вообще. Ей нравится Кикуми, и она уже выражала свое возмущение тем фактом, что за страданиями Кикуми и таких как Кикуми — в том числе и молчаливое согласие таких как Мария. Это как сперва отрезать щенку ножки, а потом заботиться о нем — говорила Майко, тот факт, что вы его кормите, поите и ухаживаете — ни черта не отменяет тот факт, что это вы над ним и издевались.

Мария-сан выше, чем была раньше, она азиатка, она — блондинка. Черт с ней с цветом волос, блондинка или брюнетка — это не существенно, но ее черты лица, моторика тела, движения — все, абсолютно все совершенно не похоже на то, как двигалась Мария Сантос, работница государственного департамента снабжения. Говорят, что умный человек, по капле воды может предположить наличие океанов, морей и рек. Так вот, глядя на преображение Марии-сан я могу сказать, что организация, которая стоит за ней, за этими изменениями — как минимум обладает технологиями, недоступными человечеству на данный момент. Технология выращивания нового тела, или модификации существующего, перенос создания в другое тело, управление им на расстоянии — неважно что и как, важно, что таких технологий у человечества пока нет. Любая технология возникает на каком-то фундаменте, вы не можете изобрести микроволновку в каменном веке. И уж тем более — не можете произвести ни одной. Вам нужна будет промышленность, вам нужны будут квалифицированные кадры, вам нужны теоретические изыскания и открытия… а в каменном веке вы можете изобрести только каменный топор. Исходя из этого, а также из возможностей серебристых браслетов (которые пока у нас не отобрали) — делаем очень простой вывод. Или гипотезу. Теорию.

Мария-сан и ее коллеги из Золотого Города — не являются людьми. Или по крайней мере не являются нашими современники. Инопланетяне? Смотрю на Марию, как она проходит к столу, наливает себе чаю и садится, взяв себе теплый круассан и подцепив на кончик столового ножа кусочек мягкого масла. Представляю, как черепная крышка у нее откидывается в сторону на шарнирах, а под ней — вмонтированный в голову крошечный пульт управления, за которым сидят два крошечных зеленых человечка с большими головами и черными глазами. Человечки жмут на кнопки и Мария подносит ко рту круассан. Что за стереотипы тридцатых годов, думаю я, даже люди из параллельных реальностей, строго говоря для нас — инопланетяне, хотя скорее — иномиряне. Или — путешествия во времени, а комитет по контролю — на самом деле контролирует так называемое «канонное течение времени». Например, Бородино обязательно должно было состояться, а вот Опиумные войны — нет. Или наоборот. И бегут по разным временам Марии-сан, сжимая в руках свои чудо-технологии и удерживая энтропию в рамках нужного пути, корректируя ошибки и направляя заблудших агнцев. С этой точки зрения мы и Мария-сан вполне можем оказаться не совсем союзниками. Или даже — совсме не союзниками. Что, если с точки зрения исторически «верной» линии времени — Император и его Инквизиция должны остаться невредимыми? А мы, соответственно — пропасть в забвении времен, исчезнуть без следа? Как сестрички Нанасэ… свершив свой труд, растаяли они… подобно призракам без плоти…

— Рада, что вы все встали. — говорит Мария, прожевав кусок круассана и запив его чаем: — и хорошо, что тут только старшие. Я хотела бы объяснить, что происходит.

— Было бы неплохо. — говорю я: — а то у нас тут брожения в умах уже начались.

— Ну, вчера вы все устали, потому я и не стала вас загружать информацией. — пожимает плечами Мария и слизывает с кончика ножа остатки мармелада: — да и всей информации у меня не было. Сегодня как раз есть что сказать. — она обводит нас взглядом, откладывает нож в сторону и отодвигает чашку с чаем. На пару секунд — закрывает глаза. Вздыхает. Я — готовлюсь. Мария-сан — это темная лошадка и джокер в колоде судьбы. Кто его знает, вдруг сейчас нам придется захватывать яхту и начинать пиратствовать. Йо-хо-хо и бутылка рома. Краем глаза вижу, что Акира, стоящая неподалеку — напряглась и наклонилась вперед, а из-под кончиков ее пальцев, вцепившихся в спинку стула — начал подниматься дымок. Майко — сидит вроде расслаблено, но она уже в гире Самурая и я вижу, что ее рука парит над предплечьем второй, в готовности выхватить клинок. Читосе спокойно наливает себе чай, якобы, не обращая внимания на внезапно накалившуюся атмосферу, она готова всегда, в любом положении, это выдают только ее движения, вдруг ставшие еще более плавными, словно она о чем-то задумалась. И Юки. Юки в открытую покрывается ледяной броней и в комнате становится прохладно.

— Отзови своих псов, Сумераги. — открывает глаза Мария: — у меня к вам предложение. Даже два.

— Предложение? — я молчу и поэтому в разговор вступает Акира: — какое?

— Убежище. Вам всем. И всем, кто вам дорог. Золотой Город готов принять беженцев. Никаких предварительных условий мы не ставим, любой из вас, кто захочет эмигрировать — будет принят с распростертыми объятиями.

— Ты же говорила, что Город не может принять таких как мы? — спрашиваю я, с трудом представляя «Майко-крушить» и «Читосе-убивать» на улицах утопического рая.

— Город — не может принять в социум. — объясняет Мария: — для вас будет создана резервация, где вы сможете жить самостоятельно. У вас будет все, что необходимо для поддержания жизнедеятельности — дома, книги, пища, медикаменты. А также все, что вы захотите дополнительно.

— В смысле — все что вы захотите? — хмурится Майко: — а я если я такую вот яхту захочу?

— Она будет вам предоставлена. — пожимает плечами Мария-сан: — как я уже говорила — все, что захотите. Вы сами сможете выбрать.

— Какой смысл в яхте, если мы будем в резервации… — ворчит Майко: — это я так…

— Вы не понимаете… — вздыхает Мария-сан: — в качестве резервации Город готов предоставить вам планету Земля. Такую же как эта, только необитаемую, без разумной жизни.

— Целую планету?! — не выдерживаю я. Как я и думал, ресурсы у Золотого Города более чем достаточные, они только прикидываются такими же как все, играющими по правилам. Все верно — если ты ставишь себе дополнительные моральные рамки — то ты должен быть заведомо сильнее. Намного. Представим себе, что ваша задача не только выиграть сражение, но и выиграть, не убив ни одного из вражеских солдат. Для этого ваш уровень технологий должен быть на две головы выше, чем у противника. Нужны какие-нибудь парализующие лучи… так, не о том думаю опять. Необитаемая планета Земля — это значит, что параллельные миры существуют, в чем я и не сомневался, глядя на Сакуру и Юки, но это так же значит, что есть миры, где развитие пошло совсем по другому пути. Значит существует бесконечное количество миров, а следовательно, есть миры, соответствующие любому описанию, любой фантазии. Или даже не так — фантазии о других мирах — это прорыв ноосферы в головы людей. Попроситься во вселенную с веселыми пони?

— Если это альтернативный мир, то и вернуться оттуда мы не сможем. — говорит Юки: — это не убежище, это изгнание.

— Вам будет предоставлено оборудование для возможности возвращения. — отвечает Мария: — Город против концепции насильного удержания кого-либо против воли.

— Стоп. — говорит Акира и что-то в ее глазах вспыхивает: — так значит вы против насильственного удержания кого бы то ни было?!

— Именно. Поэтому вы можете быть спокойны…

— Стоп! — прерывает ее Акира: — а что с теми, кого мы вчера доставили вам? Тоже против насильственного удержания?! Уже отпустили и Китано и это чудовище?!

— Началось. — закатывает глаза Мария: — вчера вы доставили не Китано, а устройство виртуального присутствия. Устройство доставлено … в нужное место, где его изучат и дадут подробную оценку. Не так часто к нам в руки такое попадает, так что можете быть спокойны…

— А Тринадцатая? Это… существо?

— Тринадцатая… у нее есть имя. И пока она не выражает никакого желания покинуть нас. Верно я говорю, Эйка-чан?

— Эри. Меня зовут Эри-тян. Пожалуйста позаботьтесь обо мне. — доносился голос из угла и мы все оборачиваемся. Тихая и застенчивая девушка в темной, застегнутой на все пуговицы рубашке — это Тринадцатая?!

— Извини, Эри-чан, извини, что перепутала — говорит Мария: — вчера дел было по горло, а тут еще и эти … Всадницы Сумераги со своими претензиями и подозрениями. Точно не хочешь назад, в Японию?

— У меня там никого нет. — качает головой Эри-Тринадцатая: — я бы хотела с вами, в Город. Или в резервацию, если можно.

— Обсудим. — кивает Мария и поворачивается к нам: — как видите, мы никого не удерживаем силой. И никого не убиваем. Потому что, убив человека вы лишаете Вселенную целого мира. Убить — легко. Запереть и выбросить ключ — легко. Сломать — легко. Построить — трудно. Вырастить, воспитать, научить — трудно. Потому, Всадницы, можете быть спокойны — даже если наши дорожки разойдутся здесь и сейчас — никто не станет нападать на вас, удерживать против вашей воли, уж тем более — убивать. Вам просто сделали предложение.

— Не собираюсь я в резервацию — ворчит Майко: — спасибо, конечно, что убивать не стали, но в резервацию вашу сами идите. Вон, Тринадцатую берите… и может еще наших из Лесного Лагеря, кто захочет. А у меня дела тут. Императора свергать, Императрицу на трон возводить…

— Не мир я вам принес, но меч… — говорит Акира: — как говорит наш бесстрашный лидер — если их сразу не убить, они так ничему и не научатся. Я тоже остаюсь, у меня здесь тоже дела. В отличие от жизнерадостных идиотов и оптимистов, я оцениваю наши шансы здраво… но тем не менее. — она пронзает взглядом Майко, та делает вид, что не понимает, о чем речь.

— Хорошо. — говорит Мария: — я так понимаю, это ваша общая позиция? — она смотрит на нас, оценивая.

— Хорошо — говорит она и, подражая Акире — берется двумя пальцами за переносицу: — хорошо.

— Ты бы лучше нам помогла. — говорю я: — а мы бы тебе линию истории потом выправили куда надо. Или какие там у тебя и Города пожелания? Можем же договориться? Обмен технологиями, сотрудничество в плане исследований и прочего… вам же легче будет, если этих мясников у власти не будет. Тебя вон, коробит от насильственного удержания, а что творилось в этом комплексе? Получается, 731-й никогда и не прекращал свою деятельность, только в войну эти эксперименты производились на военнопленных и гражданах других стран, а сейчас — на своих собственных! Вас там, на золотых облаках от этого не тошнит? А то я видео могу показать…

— Не надо видео. — Мария-сан поднимает голову: — знаете, а я даже рада, что вы решили остаться. Я всегда говорила, что с эти гадюшником кончать надо. Вот только мы вмешиваться так сильно не имеем права, а вот вы… вы можете что угодно. Единственной просьбой будет — сами не станьте драконом, когда победите его. Сохраните человеческий облик.

— Даже не «если», а «когда»? — прищуриваюсь я.

— Когда. — твердо говорит Мария: — и у меня есть второе предложение. Меня выгонят к чертям собачьим из оперативников, но это лучше, чем сидеть и ждать. Я уже — насиделась.

— Как интересно… — говорю я, глядя на Марию. У нас новый союзник?

— Я предлагаю вам ресурсы и помощь. Свою личную, не Города. Взамен вы пообещаете мне что поможете спасти и вывезти всех, над кем были поставлены эксперименты. И — восстановить их с помощью дискретной репаративной регенерации. — она смотрит на нас.

— Репа… чего? — задает Майко вопрос, мучающий всех нас.

— Она просит, чтобы Син помог восстановить всех пострадавших. — объясняет Читосе.

— А… ну так бы и сказала. — Майко машет рукой: — конечно поможем.

— Поможем. — киваю я: — обязательно.

— Тогда я с вами. — говорит Мария-сан: — но с этого момента мои возможности будут значительно урезаны. Я не смогу попросить помощи у Города, но кое-что… она кладет на стол несколько серебряных браслетов: — кое-что я могу сделать.

— Нам надо выработать стратегию. — говорит Акира, глядя как Майко цепляет металлическую полоску на руку и разглядывает ее: — вот завтра Линда прилетит и сядем.

— Доброе утро! — в гостиную вваливается Иошико, останавливается на пороге и кланяется: — извините за вторжение.

За ней осторожно входит Михо, которая Горячие Губки, она немного ошалело оглядывается по сторонам.

— Познакомьтесь — это моя и Сина одноклассница! — говорит Иошико: — ее зовут Михо. Михо — это Всадницы Сумераги. Акира-сан, повелительница огня и старшая жена Сумераги-тайчо…

— Эй! — возмущается Читосе.

— Читосе-сан — любимая жена Сумераги-тайчо. — продолжает как ни в чем ни бывало Йошико и Читосе успокаивается, бормоча что-то вроде «ну допустим».

— Майко-сама, моя сенпай, младшая но тоже любимая жена Сумераги-тайчо. Это вот Мария-сан, она снова в другом теле, можешь ее даже не запоминать, все равно в следующий раз не узнаешь. Ну и сама Сумераги-тайчо!

— Эээ… приятно познакомиться, прошу вас, позаботьтесь обо мне! — кланяется в пояс Михо, выпрямляется и останавливает свой взгляд на мне.

— А что Синдзи-кун тут делает? Он тоже вместе с Сумераги-тайчо? — спрашивает она.

— А ты сама у Сумераги-тайчо и спроси — ухмыляется Йошико: — чего теряешься.

— Извините, Сумераги-тайчо… — Михо поворачивается к Эри-Тринадцатой, мирно пьющей чай из большой фарфоровой чашки: — что вы делаете с Синдзи-куном? Вы его похитили?

— … ффхх! — Эри-Тринадцатая давится чаем и делает большие глаза, закашливается. Добрая душа Майко хлопает ее по спине, от чего у той глаза становятся еще больше.

— Пожалуйста, отпустите его и нас… — продолжает Михо: — мы больше не будем…

— Что? — спрашиваю я, понимая, что ничего тут не понимаю.

— А я вот все понимаю. — расслабляется Майко в кресле: — кохай насвистела своей подружке, что мы их похитили, потому что они в лав-отеле развлекались.

— Боже, какой бардак. — говорит Акира: — и с этими людьми я собралась свергать Императора.

— Viva la resistance! — поднимает кулак в воздух Майко, в вечном жесте сопротивления: — даёшь Юки в Императрицы!

— Ой! — говорит Михо — и Юки-тян тоже тут! А ты тоже жена Сумераги-тайчо или просто сексуальная рабыня?

— Не, ну то, что с нами теперь Мария-сан, это прекрасно. — говорит Читосе: — а вот то, что у нас как всего балаган это ужасно.

— Наконец-то… — Акира пытается поправить свои очки, которые инквизиторы разбили во время задержания, её рука останавливается в воздухе и она недоуменно смотрит на неё. Вспоминает, что очков на ней нет и вздыхает.

— Наконец-то хоть кто-то кроме меня от этого страдает. — говорит она: — Алилуйя.

— Я тоже страдаю — говорит Майко и в этот момент иллюминаторы гостиной заливает яркий свет. Что-то вспыхивает, грохочет, но приглушенно, словно отголоски грома в грозу.

— А они молодцы. — задумчиво говорит Мария, глядя на свой браслет: — вроде и воды нейтральные и на радаре нас не видно. А поди ж ты…

— Что происходит? — Майко одним прыжком оказывается у иллюминатора и выглядывает наружу: — кто это?

— Инквизиция нашла мою яхту. — говорит Мария, доставая себе ещё один круассан и примериваясь к куску масла столовым ножом: — вот как это у них получается?