• Виталий Хонихоев

Глава 23

— Доброе утро! — слова приветствия звучат практически в унисон. Машинально я киваю и бормочу «доброе утро» и «приятно вновь видеть вас». Надо сказать, что да, давненько я не видел эти два воплощения романтики и чистой любви, думал уж что и не увижу никогда.

— Вы не уехали из страны? — спрашиваю я у Атсуши и Акеми, которые переминаются с ноги на ногу. Они стоят у ворот школьного двора, поджидают кого-то.

— Нет. То есть да, но потом вернулись — объясняет мне Акеми: — было страшновато!

— Не мели чепухи, никому страшно не было — бросает ее брат: — стандартная процедура при атаке на клан. Собрались и улетели на самолете Минору-доно.

— Но было страшно! Я когда собиралась — половину вещей оставила, даже аквариум взять не разрешили. Мои бедные рыбки неделю сами по себе были!

— Три дня. И у них там автоматическая подача корма — отвечает Атсуши: — не обращайте внимания на нее, Синдзи-сама, это у нее нервное.

— Как интересно — бормочу я себе под нос. С какого перепугу и когда именно я стал для этого героя-любовника и персонажа всех женских мокрых снов — не просто Синдзи-кун, а Синдзи-сама? Так и до Синдзи-доно недалеко. Осталось только свой клан завести.

— Мне было страшно, но только пока я не вспомнила, что здесь остается наш союзник, Синдзи-сама — добавляет Акеми: — который обязательно защитит нас! Спасибо вам за то, что спасли нас всех. Эта старая побрякушка Линда рассказала, что если бы не вы, то мы бы до сих пор прятались в том клоповнике в Цюрихе.

— Да ладно — отвечаю я, отмечая про себя, что «старушку» Линду не очень-то и любят в клане. Ну еще бы, она не просто пришлая, так еще и тень за правым плечом у Минору-доно, таких никогда не любят. Если самому Минору все прощают, только потому что он — свой, но весь негатив скапливается на заносчивой чужачке. А у нее еще и характер — не сахар. Не умеет она в дипломатию играть, она у нас за эффективность и энергичность.

— Полагаю, что я обязана вам жизнью, Синдзи-сама — глубоко кланяется Акеми: — вы можете распоряжаться моей жизнью и моим телом так, как посчитаете нужным.

— Неожиданное предложение — говорю я, глядя как она выпрямляется: — я что-нибудь придумаю.

— Не слушайте его, ничего он не придумает! — раздается голос сзади: — у него жена есть! То есть жены!

— Иошико-тян, я рад вас видеть — кивает Атсуши: — как раз вас то я и ждал.

— Оу! Ты ждал меня? А я думала, что у вас программа только на Юки работает! Привет, Син! Разговор есть! — говорит веселая Иошико, как всегда розовая и румяная, энергичная и подвижная. У нее изо рта идет пар, сегодня довольно прохладно. Она окружена верными оруженосцами, ее гяру-эскорт неприступен и довольно грозно выглядит. Насколько вообще школьницы-блондинки могут выглядеть грозно. Только Горячие Губки, которая Михо — сегодня не с ними, наверное уже в школе.

— Привет, Йо. Потом поговорим — киваю я: — мне тоже есть что тебе сказать. — и я смотрю, как Иошико с ее свитой и Атсуши удаляются в сторону спортзала секретничать.

— А о чем твой брат хочет с Йо поговорить? — спрашиваю я у Акеми.

— Вообще-то это секрет, и я не могу его разглашать — краснеет Акеми: — но вам я готова рассказать все. Он будет просить ее снять свою кандидатуру с выборов.

— Ой зря — говорю я: — а он у вас категорию «брут» имеет?

— Что? — не понимает меня Акеми.

— В смысле — его лечить придется или он в состоянии парочку ударов выдержать? А то Иошико его как супера воспринимает и прореагирует соответственно.

— Вы думаете, она его бить будет? — брови у Акеми поднимаются почти на середину лба. Все-таки жизнь в Токио расслабляет людей, люди не понимают местный колорит, традиции, так сказать модус операнди. Это Сейтеки, детка, тут сперва в морду, а потом спрашивают. А уж если в морду даст Иошико, да еще с ноги… да, обычно она себя контролирует, но тут она знает, что Атсуши — одаренный из Мацумото и приложит его покрепче. В общем среагирует в стиле Барби Сопутствующего Ущерба, а мне придется потом Панацею косплеить, сращивая косточки у героя-любовника.

— Знаешь, что — говорю я Акеми: — а пойдем-ка за ними. Подслушивать не будем, конечно, но пару минут сэкономим.

— Конечно — она с готовностью занимает место рядом со мной и берет меня под руку: — я с удовольствием составлю вам компанию.

— Это у тебя новая линия партии или ты по личной инициативе? — утоняю я, пока мы подходим к углу здания.

— При всей моей благодарности вам, Синдзи-сама, я сейчас вам в лоб ударю — заявляет Акеми: — плевала я на хотелки старика Минору и его рыбищи. Я просто хочу быть вам полезна и понимаю, как оскорбила вас в свое время. Тогда это было с его указки. Но после того, что мы пережили, я поняла свои чувства к вам. И пусть они останутся без ответа, пусть вы теперь женатый человек, но вы всегда можете рассчитывать на меня… — мы заворачиваем за угол и видим кучку гяру, нахмурившуюся Иошико и Атсуши напротив нее. Судя по тому, как наша чемпионка стоит — слегка приподняв стопу левой ноги на носок и сместив центр тяжести на правую — она готова к атаке.

— Так что там насчет категории «брут»? — спрашиваю я у Акеми: — судя по всему она может пригодится.

— Нет у него такой категории — отвечает Акеми: — братик просто наглый и самонадеянный. Линия партии, как вы говорите, у нас не изменилась — мы помогаем Юки, вот он и решил, что воздействовав на Иошико напрямую — заработает очки. Бака.

— Что же ты его не удержала? — спрашиваю я. Судя по всему, Акеми прекрасно понимает, что для Юки важно выиграть, но не таким вот способом.

— Когда он меня слушал? — пожимает плечами Акеми: — я же женщина. А он — наследник. Вот пусть на ошибках и учится.

— Как интересно — повторяю я второй раз за утро. Значит не все так просто внутри самого клана Мацумото, и не все так просто даже между этими двумя. Первое-то впечатление от этой пары я до сих пор помню — казалось, что они вообще единое целое, казалось между ними и лезвие ножа не просунуть, что Акеми — продолжение Атсуши, наверное, это в свое время меня от нее и оттолкнуло. И вела она себя, несмотря на все эти попытки соблазнить — чрезвычайно правильно и официозно. А тут — расслабилась, раскрылась. Такая Акеми мне нравится гораздо больше, она сразу человечнее стала. Кстати, высокомерие Атсуши по отношению к ней было видно невооруженным взглядом, причем высокомерие ничем не обоснованное, во многих ситуациях она и реагировала быстрее, и действовала правильней… но он все равно считает себя пупом Вселенной.

Тем временем ситуация на площадке позади школы, возле кладовки спортинвентаря накалялась. Мы с Акеми встали метрах в десяти от разговаривающих уважая их право на приватную беседу, но сейчас голоса стало слышно, потому что говорящие перешли на повышенные тона.

— Да пошли вы все нахрен! — это Иошико. Она умеет быть грубой, когда захочет. И голос у нее достаточно звонкий, чтобы мы отсюда все слышали. Эскорт из гяру — поддерживают ее нестройным гулом. Я морщусь. Все-таки этот Атсуши рыбу не ловит. Не понимает. Вот если бы я был на его месте, то первым делом отделил бы Иошико и ее свиту, потому что такие вот разговоры должны наедине проходить. А он выдвигает ей ультиматум, да еще на глазах у ее подруг. Даже если бы в глубине души Йо сама хотела бы снятся с выборов — в таких условиях она бы нипочем не согласилась. Согласится на такое в присутствии своих подруг — это сдаться, прогнуться. А Иошико не прогибалась даже когда за ней боевую тройку магов Братства выслали, так что тут давить бесполезно. По крайней мере — не Атсуши это делать. Вот кому стоило бы прочитать притчу про солнце и ветер. Иошико может и было возможно уговорить снять кандидатуру — до того, как Юки удила закусила, а теперь…

— Ты не понимаешь последствия! — теперь уже и Атсуши повышает голос на чемпионку. Жалко, что нету попкорна, хотя эта сцена и ненадолго. До педагогического леща от чемпионки региональных соревнований в щи герою любовнику остается все меньше времени.

— Извините, Синдзи-сама — вздыхает рядом со мной Акеми и отпускает мою руку: — боюсь мне все же придется вмешаться.

— Будешь защищать братика? — поднимаю бровь я.

— Только после первого удара — уточняет Акеми: — первый удар он получит, как и положено. Просто я беспокоюсь о том, что Иошико-сан может бить сериями, она же спортсменка, а этот идиот достаточно хрупкий. И я бы не хотела быть должной вам еще и за него. Пусть с разбитым носом походит…

— Хм? — я поворачиваюсь к ней, чтобы спросить, как именно она видит возможность остановить Иошико в промежутке между первым и последующими ударами, особенно, если та ударит серией? Потому что у Иошико как у горячей девушки Востока — между первый и второй промежуток небольшой. Буквально. Доли секунды и ты выхватил из совершенно немыслимых углов и траекторий. Остановить поезд голыми руками и то легче. Наверное, Юки это может, я — если заранее протяну свои нити, Читосе и Линда… но и все. Даже Акира не сможет вклинится между первым и последующими ударами в серии, она попросту спалит всех вокруг. Но задать вопрос я не успеваю, потому что Акеми — срывается с места, оставляя за собой лишь порыв воздуха.

Я ищу ее взглядом, она была настолько быстра, что на мгновение исчезла из поля зрения. Ага, вот она. Стоит перед Иошико, подняв руку в блоке, схватив атакующую руку. У ног девушек, на земле — грузной кучей лежит Атсуши. Даже не заметил, когда он успел выхватить. Я поспешно подхожу к ним.

— Извините, Иошико-сан, но я не могу позволить вам бить братика больше чем один раз — объясняет Акеми: — он получил, что ему полагается, оставьте его в покое.

— Смотри-ка, говорящая рыба! — нехорошо сощуривает свои глаза Иошико: — ты еще и двигаться умеешь, не ожидала. А вот так? — и Иошико исчезает в воздухе, двигаясь стремительно и агрессивно. Прежде чем я успел открыть рот она наносит сразу несколько ударов — по нижнему уровню, лоу-кик, по верхнему уровню — круговой в голову, завершая комбинацию коленом и локтем. Каждый из ударов — заблокирован или отведен в сторону, Акеми движется словно кошка — плавно и кажется, что неторопливо, но на самом деле -успевает раньше Иошико. На первый взгляд это не доставляет ей неудобств и я решаю не вмешиваться — ничего страшного пока не происходит, а девушкам это, похоже, доставляет искреннее удовольствие. По крайней мере Иошико нравится.

— Отлично! — по лицу Иошико расплывается улыбка: — молодец, говорящая рыба. Может быть день сегодня не такой уж унылый будет. Погнали — и она атакует снова. На этот раз Акеми не стоит на месте — она маневрирует, отступает, принимает удары на скользящие блоки, но отступать и защищаться в бою против Иошико, Темной Императрицы Тринадцатой Школы — это бесперспективно. Акеми осознает это и … тунц!

Иошико летит назад кубарем, перекатываясь, чтобы погасить силу удара. Встает, отряхивается и смеривает взглядом свою соперницу. Акеми стоит как изваяние — прочно уперевшись ногами в землю, в незнакомой мне стойке, выставив вперед раскрытую ладонь, пальцами к противнику, приподняв ногу на носок. Вторая рука поднята, она словно матадор на арене.

— Отвечая на ваш вопрос, Синдзи-сама — говорит она и я понимаю, что за это короткое время стремительного поединка — у нее даже дыхание не сбилось: — нет, мой братик не «брут». «Брут» в нашей семье — это я.

— Не ожидала от тебя, говорящая рыба — говорит Иошико, отряхивая свою короткую юбочку: — но как же это замечательно. Син! Пожалуйста, позаботься о ней… чуть позже. Пожалуй я перестану сдерживаться… чуть-чуть…

— Что? — нехорошее предчувствие кольнуло у меня где-то в районе сердца и наверное тут-то бы мне и возопить, прекратить безобразие и все такое, но я не успеваю. Иошико срывается с места и я вижу, что ее скорость выросла раза в два, что она больше не сдерживается.

— Ора-ора-ора! — кричит она и вихрь ударов обрушивается на прочно стоящую в стойке Акеми: — получи!

Все присутствующие замирают на месте, так замираешь, когда рядом с тобой начинает происходить что-то очень быстрое, очень опасное. Так замирает жертва, когда тигр прыгает на добычу, когда рядом ударяет молния, когда сила стихии бушует в пяти шагах. Акеми практически не видно среди этих стремительных, размазанных в пространстве атак Иошико, но звуки этих ударов, порывы воздуха от скорости их нанесения, во все стороны разлетается пыль и какие-то мелкие соринки, поднятые с земли и мы прищуриваемся, защищая глаза. Звуки ударов, когда они приходятся в прямой блок — тоже потрясают, это больше похоже не на удары по мягкой плоти, а скорее на удары тяжелого молота по камню — вибрация от них проникает глубоко в тело.

Категорически надо их останавливать, думаю я, жаль, что тут девчонки из группы поддержки Иошико, ладно Михо знает, что я неведомая хтонь, но остальные-то. Я уже собираюсь прыгнуть в этот вихрь веселья и беспредела, с тем чтобы схватить Иошико и утащить в сторонку, как все вдруг прекращается.

Иошико стоит, уперев руки в бедра и тяжело дышит. Акеми — лежит на земле и не двигается.

— Она… крепкая девчонка… — выдавливает из себя Иошико между вдохами: — Син… глянь что… с ней…

— Да, елки… — подхожу и кладу ладонь на лоб лежащей Акеми. Незаметно для охающих и ахающих гяру — пускаю немного кровушки на кожу ладони. Акеми открывает глаза и садится, морщась. Я придерживаю ее.

— Все нормально? — спрашиваю я, скорее формально, чем реально беспокоясь. Кровушка подействовала, а уж кровушка и не такое излечивала. Но Иошико тут развлеклась не на шутку, я прямо почувствовал, как у Акеми кости сдвинулись и срастаться начали. Надо, наверное, иногда пар выпускать, но Акеми-то тут при чем?

— Все хорошо — кивает Акеми и встает на ноги. Ноги у нее подкашиваются, и я едва успеваю ее подхватить.

— Спасибо — говорит она и краснеет. Меня опять подхватывает то самое чувство, которое я испытываю, когда вижу ее лицо… особенно так близко. Она не просто привлекательна, она как будто заранее уже забралась в ваше сердце и свила там уютное гнездышко, когда держишь ее в объятиях, ты словно возвращаешься домой, туда, где все любят тебя и никто никогда дурного слова не скажет, туда, где …

— Кхм! — говорит Иошико и я избавляюсь от морока. Чертова способность Акеми!

— Спасибо, я уже в норме — говорит Акеми и отстраняется. Кланяется Иошико.

— Благодарю вас, Иошико-сан. За то, что пощадили моего братика и преподали мне урок. — говорит она и я бросаю быстрый взгляд на лежащего Атсуши, который только-только очухался и начал смотреть по сторонам, потом с оханьем схватился за голову. У него течет кровь из носа, а еще, кажется — сотрясение мозга. Я делаю было шаг к нему, но Акеми останавливает меня, схватит за руку, и качает головой, мол, не надо. Ну… не надо, так не надо. Пусть ходит с разбитым носом и сотрясением, мне-то что.

— Не за что, говорящая рыба — отвечает Иошико: — а ты норм. Не то что твой братишка. Подходи, если вдруг захочется еще разок … реванш там… или просто так.

— А чего это ты ее говорящей рыбой называешь? — спрашиваю я.

— Так у нее все время глазищи — во! — показывает Иошико: — и молчит, за брата прячется. Вот сегодня и удивилась, как заговорила. Но ты крутая, говорящая рыба… а брату своему передай, что еще раз вот так ко мне подойдет — все кости переломаю. Нашелся мне тут … амбассадор Великой Юки.

— А что я только что узнала! — к нам вдруг подбегает Горячие Губки, которая пропустила все веселье. Она окидывает нас взглядом и видно что ей любопытно что тут происходит, но новости распирают ее изнутри и она не может сдержаться: — к нам в класс новенькую перевели!

— Да? — вяло реагирует девочка из свиты гяру, та самая, что вечно носит солнечные очки как заколку на лбу: — ну и что? Ты бы видела, что тут…

— Вы не понимаете! — перебивает ее Михо: — это сама Хината Рэй!