• Виталий Хонихоев

Глава 25

— Упор лежа принять! И если вы думаете, что кто-то здесь будет вас жалеть, думаете, что сможете побежать и пожаловаться своей мамочке — то вы сильно ошибаетесь! Жизнь — не такая уж радужная и легкая штука! — продолжает кричать на нас Майко: — в жизни вы не раз будете сталкиваться с ситуациями, где хорошая физическая подготовка может спасти вам жизнь, например — вот идете вы по лесу, а вам навстречу — медведь! Раз! Два! Три! Три! Три! Стоп!

Мы отжимаемся и снова становимся на вытянутые руки. Справа кто-то падает со стоном.

— Слабак! — тычет пальцем в него Майко: — считай тебя съел и изнасиловал медведь!

— Сенсей? — поднимает руку упавший, некто Маэда, участник клуба «Вечное Сияние Манги».

— Слабак? Не, это слишком возвышенное имя для такого как ты! Ты у нас будешь как рядовой Адамичек — Двойной Слабак! Чего тебе?

— Но, сенсей, как медведь может сперва съесть, а потом изнасиловать? — спрашивает озадаченный Маэда.

— Во-первых может. Например, часть тебя он съел, а часть — изнасиловал. А во-вторых — не обязательно в этом порядке. Двойной Слабак — упор лежа! — орет Майко и я прямо чувствую, как она наслаждается собой в это прекрасное прохладное осеннее утро. Мы все еще стоим в упоре лежа, а она ходит вдоль наших рядов, демонстрируя свои до блеска начищенные сапоги (какой учитель физкультуры приходит на урок в кожаных ботфортах до колена?), серое галифе, френч и фуражку с высокой тульей на голове. Остро не хватает стека в руке и какой-нибудь повязки на рукаве.

— Снова упал! Класс — встать! Двойной Слабак — упор лежа принять! До тех пор, пока это посмешище не научится отжиматься — все остальные будут приседать! Доннерветтер! Шайссе!

Я поворачиваю голову налево и с легким укором смотрю на Иошико. Иошико делает вид, что не понимает меня. Как же. В конце концов это же ее сенпай и вся эта идея «а давай-ка мы внедрим в школу и Читосе и Майко» родилась в сумрачном гении их коллективного разума. Даже думать отказываюсь что с нашим физруком произошло, что он срочно из города уехал. Надеюсь, его все же подкупили, а не сломали чего и не угрожали. Надо будет потом с Акирой поговорить, пусть узнает, что и как…

— Всем — приседать! Раз! Двойной Слабак! Чего тебе снова?!

— Сенсей, я не могу так стоять, у меня руки дрожат!

— Класс! Всем встать! Ты тоже — Майко дождалась, пока все встанут и прошла вдоль строя, наслаждаясь погодой и собой. Нечасто у нее такая возможность появляется меня погонять, да. Вот в пентхаус приду и все ей припомню… хотя они теперь у Майко дома живут, отказались с нами под одной крышей жить, а ля герр ком а ля герр, говорят.

— Все что вы знаете о своих мышцах, о своем организме, о своих пределах — чушь собачья! Вы способны на большее! На гораздо большее! Двойной Слабак — шаг вперед!

Бедняга Маэда делает шаг вперед, и я уже начинаю серьезно подумывать поговорить с Майко наедине, а то она тут дров наломает. Судя по всему, в педагогическом институте она не обучалась, а проходила интенсив-подготовку где-нибудь у «морских котиков» или «фрогменов», каких-нибудь спецов направленности «дверь-окно» или зеленых беретов. Больно уж у нее замашки на одного сержанта похожи. Не хватает только сакрального «Вы — все говно!»

— На турник!

— Но, сенсей! Я не умею подтягиваться!

— На турник!

— Хай, сенсей… — Маэда подпрыгивает и висит на турнике. Немного извивается, пытаясь подтянуться. У него не получается и он спрыгивает вниз.

— Что мы видим? — Майко обводит всех взглядом: — мы видим, что рядовой Двойное Дерьмо не умеет подтягиваться и считает, что никогда не подтянется. Однако, достаточно изменить условия задачи… на турник! — командует она и как только Маэда подпрыгивает снова — ловко пристегивает его наручниками к турнику. Маэда только дергается на турнике, как червяк на крючке.

— У меня в руке так называемый Мадагаскарский Черный Скорпион! — Майко поднимает здоровенное насекомое за хвост, и я мысленно сочувствую ему — насекомым нужно тепло, а на улице прохладно, все-таки поздняя осень и облачка пара вырываются из ртов при дыхании. Замерзнет бедняга.

— Особенности Мадагаскарского Черного Скорпиона в том, что его яд исключительно смертелен. Человек, которого укусил этот скорпион — неминуемо умрет в течении пяти минут в ужасающих мучениях! Его глазные яблоки вытекут из орбит, волосы выпадут, кожа слезет, а гениталии отвалятся! — продолжает расшатывать неокрепшую психику учащихся нашего класса маг-метаморф тройная альфа. Надо отдать ей должное — кто-то побледнел и пошатнулся. Как обычно — это кто-то из парней. У девочек психика покрепче. Бедняга Маэда с ужасом смотрит на насекомое в пальцах у Майко. Скорпион в ужасе смотри на Маэду, на погоду, на нас всех и пытается бороться за свою жизнь, корчась между указательным и большим пальцами.

— Но самое главное, что бхикшу говорят, что человек, умерший от укуса черного скорпиона — не обретет покоя и после смерти, а еще эти твари питают особое пристрастие к мальчикам и их достоинствам — обещает Майко: — а потому — узрите! — и ее рука вместе с отчаянно сражающимся за свою жизнь насекомым описывает плавный полукруг и … оказывается на том месте, где только что был Маэда. Вернее — где только что был живот Маэды. Был — потому что Маэда уже сидит верхом на турнике, словно сова на ветке. Майко ухмыляется и убирает скорпиона в карман. Я думаю о том, что никогда не буду лезть руками к ней, пока она не разденется полностью.

— Итак — говорит она, поворачиваясь к турнику и Маэде спиной: — кто-нибудь заметил, как Двойной Слабак залез на турник? Нет? Кто-нибудь может повторить этот трюк? А? Тоже нет? Если бы я сказала вам заранее, что он может не просто подтянутся, но за доли секунды взлететь на турник вы бы мне не поверили. Вот что означает внутренний потенциал! Он есть у каждого, вы просто не знаете, на что вы способны! С этого дня я буду обучать вас. А я ничего не делаю наполовину! — для убедительности Майко подходит к другому турнику и одним движением отрывает у него перекладину, вызвав изумленные ахи и охи. Легко связывает перекладину узлом и бросает нам под ноги. Все, класс в ауте. Все прекрасно понимаю, для того чтобы так оторвать перекладину и потом связать ее в узел — нужно быть не человеком, а экскаватором как минимум. Даже тяжелоатлет, двухсоткилограммовый силач — и тот, чтобы просто согнуть такую перекладину — упрется ногами и весь вспотеет, покраснеет и скорее всего еще и газы выпустит. Наша Майко делает это так, словно перекладина не из железа, а из мягкой резины сделана.

— Кто-то хочет повторить? — рычит Майко, окидывая нас взглядом. Из рядов выходит Юки и поднимает перекладину. Интересный факт — Юки на самом деле ни черта не сильная. То есть она сильная, как для девушки своего роста и веса, но не такая, как та же Иошико. Вообще, грубая сила и все эти ваши «тунц!» и «бамц!» — это не для Юки. Она у нас мастер природных катаклизмов, сомнительных межвидовых половых связей и «Молота Милосердия», который дробит врагов в труху. Потому я недоумеваю, что именно она задумала. Понятно, что по мере возможности надо перехватывать инициативу, Иошико всю школу своими агентами заполнила, уступить инициативу — значить потерять темп. Но прямое силовое противостояние с Майко, без того, чтобы магию свою засветить?

— Разрешите мне попробовать, Майко-сенсей — говорит Юки, держа в руках железяку, завязанную узлом. Тоже трюк — сейчас у Майко нет других опций, кроме как разрешить, она же уже держит перекладину в руке.

— Смотри, не поранься, Юки-тян — глухо ворчит Майко, закладывая руки за спину: — эта штука тяжелая.

— Ой! — говорит Юки и железка в ее руке распадается пополам с звонким «дзинь!».

— Что?! — Майко таращится на обломки в ее руках. Интересный факт — кристаллическая структура металла легко разрушается при перепаде температуры, особенно при крайне низких температурах. Температура в ладошках у Юки вполне может достигать не только тройной точки воды или абсолютного нуля по Цельсию в минус двести семьдесят три градуса, но и ниже. Да, я знаю, что это невозможно, я знаю, что ниже этого значения ничто не может остыть в принципе, что таковы законы физики, но серьезно — Юки и физика? Сам по себе абсолютный ноль в рамках законом термодинамики в принципе недостижим, но я своими глазами видел, как люди превращались в ледяные статуи за секунды, а этого быть не может, даже если их в жидкий азот погружать — необходимо время для глубокой заморозки. Но способность Юки может вымораживать плоть и металл изнутри, прекращая колебания молекул, она не просто Демон Максвелла, который пропускает только спокойные молекулы, она словно распорядитель на рок-концерте, который говорит: «Успокоились! Концерт закончился, все расходимся!» и только что скакавшие и оравшие непотребности фанаты тут же превращаются в тихих обывателей, у которых завтра работа, надо рано вставать, а дома ужин стынет. Результат — металл буквально распадается у нее в руках. Ломать не строить, да.

— Я понял сенсей! — говорю я, понимая, что вот он — мой выход: — это же Гордиев узел!

— Что?!

— Ну как. Вы хотели показать нам наглядно один из мифов про Александра Македонского. Когда царь Фригии, некий Гордий основал столицу, дав ей своё имя, а в цитадели города установил свою повозку, благодаря которой пришёл к власти, опутав ярмо повозки сложнейшим узлом из кизилового лыка. Он сказал, что человек, который сумеет распутать этот «гордиев узел» станет властителем всего мира. Так и вы дали нам задачу по развязыванию этого стального узла. Однако, когда Александр Македонский захватил Фригию — то он не стал развязывать или распутывать этот узел. Он его разрубил. Тем самым оправдав предание и фактически став властителем всего античного мира впоследствии.

— Это бред — говорит Майко, тряхнув волосами и покачнув своими достоинствами, плотно обтянутыми ее полувоенным френчем: — Юки-тян — встать в строй! Ямасита-кун! После урока — зайдешь в учительскую, будешь отрабатывать свою наглость и дерзость на уроке! Все! Упор лежа — принять! Двадцать отжиманий!

Пока мы отжимаемся, я думаю о том, что мы с Юки молодцы и смогли положить начало «легенде о Юки» и в этом мире. Невольная ассоциация Юки с Александром Македонским предполагает, что она все же станет властителем мира, а этот имидж работает на нас. Опять-таки контраст между амазонкой и валькирией Майко, чьи крутые бедра и перекатывающиеся под обтягивающей тканью мускулы явно давали понять, что их владелица в состоянии любого в бараний рог скрутить с одной стороны и хрупкой, изящной Юки с другой… никто не ожидал что председатель Литературного Клуба может вызов новому учителю по физкультуре бросить. А уж бросить и победить… сегодня по школе только и разговоров что об этом будет. Это у нас удачный старт.

Потому что это только посвященные знают, что эта вот «хрупкая» школьница у нас — реальная, всамделишная, что ни на есть настоящая правительница Бартама. Правда она там не императрица, там у нее какой-то другой титул был, должность избираемая, да и никто к ней по титулу не обращался. Потому что она была Драконоубийца. Видывал я того дракона, да. Вполне себе жива и здорова, угу. Впрочем, не о драконах речь. Речь о том, что у Юки на самом деле ресурсы в этом мире ограничены — если только она не собирается на полную катушку развернуться, с циклонами по всей Японии и природными катаклизмами. Несмотря на весь свой потенциал и опыт — у нас не так много времени, а спасать школу от драконов тут не требуется. Было бы, конечно, неплохо, но мысль «а давайте Пэну пригласим, она начнет школу атаковать, а потом Юки ее показательно в хвост и в гриву, вот и голоса у нас в кармане» — я отверг сразу же. Потому что, во-первых, Пэну в наш мир таскать — уже сомнительное удовольствие, она ж чувства меры не знает, спалит всю школу нахрен, во-вторых, знаю я чем Юки с Пэной могут заниматься в рамках этого самого «в хвост и в гриву», а в-третьих — ну не след нам Юки как мага светить. У нас Осенний Бал на носу, у нас в перспективе — сотрудничество с сестричкой Нанасэ, у нас — приведение кланов к послушанию и желательно во всем их разнообразии и вариативности, а не «тоц!» и на тебе, пожалуйста, нет никаких кланов, а только семьсот Хикэру-доно на Совете сама с собой заседает. Она может.

— Кажется кое-кто мухлюет с отжиманиями! — перед моим взглядом оказываются начищенные сапоги штурмбаннфюрера Майко: — Ямасита! Еще двадцать отжиманий с дополнительным весом! — и сапоги исчезают из моего поля зрения, а я чувствую, как на мою спину опускается что-то мягкое. Она села на меня!

— И — раз! — раздается голос сверху. Я отжимаюсь и думаю, что она совершенно точно ставит себе задачу меня потроллить. Откуда-то сзади раздается завистливый шепоток наших одноклассников. Конечно, отжаться с Майко на спине они может и не смогли бы, но почувствовать эти мягкие полушария своими лопатками — хотел бы каждый.

— А вы что уставились? — раздается окрик сверху: — тому, кто отожмется пятьдесят раз, Майко-сенсей покажет сиськи!

— Ора-ора-ора!!! — начинают с воплями отжиматься даже самые ботаники: — даешь пятьдесят отжиманий! Мы не сдадимся!

— Вот это дух! — ерзает на мне Майко: — Файтин! Гомбарэ! Вы способны на многое!! Девочки, кто отожмется пятьдесят раз — раздену Атсуши-куна и дам сфотографировать!

— Но… — раздается возмущенный крик от Атсуши: — Майко-сенсей! Но…

— Слово даю! — я не вижу ее лица, она все-таки сидит на мне, но я прямо-таки чувствую, что она сейчас скалится своей полухмылкой — полугримасой: — а я если чего обещаю, то выполню!

— В самом деле, девочки, давайте все вместе — узнаю голос старосты: — а кто сумеет — потом фоточкой поделится!

— Иошико-сама мы надеемся на вас! — кричат девчата с неприкрытым энтузиазмом. Я отжимаюсь молча и думаю про себя что у Майко — талант. Невероятный талант превращать все в балаган. Даже самые серьезные и скучные мероприятия, вроде урока физкультуры. Еще я думаю, что Майко в мундире а-ля «фрау-садистка» — очень даже привлекательна и давненько я к ней в спальню не прокрадывался, а если так подумать — то и не разу. Все время она сама инициативу на себя брала. Непорядок. Сейчас она — враг, а врага надо захватить в плен и допрашивать. Желательно ночью. До утра так вдумчиво допрашивать. Если сил, конечно, хватит. Можно с собой взять кого-нибудь… жалко, что Линда не в городе сейчас, у нее была парочка стоящих идей и наручники.

— Это четыре! — считает Майко, ерзая на мне своей упругой попой. От попы тепло и даже как-то уютно. Хотя на самом деле это уже пять, но похоже она решила меня троллить до конца.

— Кто-нибудь, отстегните меня пожалуйста — говорит бедняга Маэда с турника: — я тоже отжиматься хочу…