• Виталий Хонихоев

Когда она села за его стол — он равнодушно мазнул по ней взглядом. Откинулся назад и взмахнул бармену, сделав универсальный жест «повтори того же». Того же самого — светлого пива местной пивоварни с труднопроизносимым названием и изображением кальмара с пивной кружкой на логотипе. Впрочем, никто из местных никогда полностью и не произносил название пивоварни, для всех она была «Икабиру» и все тут. А что? Кальмар есть, пиво есть… зачем голову морочить?

— Уже третья? — кивает она на стоящие перед ним кружки, которые он специально не дает уносить, чтобы вести счет сколько он уже выпил сегодня. Сегодня — четвертая, одну пустую кружку эта бестолковая Иноуэ-тян все же унесла на кухню. Ксо. Надо не забыть прибавлять и ее к общему счету. Пять кружек — это норма и у него осталось две. Наступало то самое состояние, когда после определенного количества, выпитого на душе, становилось легче и он уже мог поговорить по душам с незнакомкой. Если бы она была незнакомкой.

— Макото Сираи-сан. Старший следователь по особо важным делам. «Пиджак» из Токио, Главное Полицейское Управление. — произносит он, пододвигая к себе фарфоровую плошку с солеными сухариками: — говорят, что вы редкая стерва.

— Люди предвзяты. — отвечает она ему: — мало ли что они говорят. Например, они говорят, что некий Таро Хираи в последнее время пьет горькую и совсем расклеился. — она откидывается на спинку и барабанит пальцами по столу.

— Пффф… идиоты. Разве ж это — пить горькую? Врут все … — ворчит он в ответ, отодвигая от себя пустые кружки и освобождая место для новой, полной. Иноуэ-тян снова сделала попытку забрать пустые кружки, но он лишь махнул рукой — кыш, пигалица, не мешай. Она сделала грустное лицо и забрала пустую тарелочку из-под орехов.

— Еще кальмаров будете? — спросила она и не дожидаясь ответа — тут же поставила тарелочку с нарезанными и вяленными кольцами кальмаров: — остренькие, в самый раз, Таро-сан! А вы… будете что-нибудь? Нет?

— Ой, да иди уже… — морщится он ей вслед, но Иноуэ-тян уже не слушает его и вприпрыжку убегает на кухню.

— А еще люди говорят, что старый Таро знает кто именно убил Куму… и не только. Что старый Таро как только выпьет — так и рассказывает всем, кто готов слушать что коррупция в городе, что полиция совсем мышей не ловит, что никто ничего не знает, а только он дело расследует как надо. — говорит старший следователь Макото Сираи и прищуривается: — как раз после третьей кружки и начинает откровенничать. Значит я вовремя…

— Ну да… если уважаемая госпожа следователь из самого Токио решила послушать сказки — то это не по адресу… — отвечает старый детектив, придвигая к себе кружку с пивом от «Икабиру»: — хотя… а давайте. В конце концов, Япония — страна божеств и мифов, подтверждение тому — род Мононобэ. Потом… потом люди отвернулись от божеств и стали заниматься своими мелкими людскими делишками, их слишком занимает что происходит у соседа во дворе, чтобы интересоваться божественным. Отсюда такое количество психов в городе.

— Так старый детектив в отставке интересуется божественным? — наклоняет голову госпожа следователь: — а я думала, что ты более приземленный. Для человека, увлекающегося смыслом жизни, ты слишком много пьешь.

— Я пью в ожидании богини — отвечает Таро Хираи и делает большой глоток из своей кружки. Берет кольцо вяленного кальмара и кладет себе в рот. Прожевывает и прищуривает глаз. Остро. Задумывается, глядя на серьезное лицо госпожи следователя напротив.

— Богини? — не выдерживает она: — ты всего восемь лет как в отставке и у тебя уже поехала крыша. Видала я таких вот … вы все строите теории заговора и ищете черную кошку в темной комнате, где ее нет. Придумываете себе занятие, лишь бы не сойти с ума от безделья на пенсии. У вас вся полиции — коррумпирована, а прокуратура ничего не делает и мир скоро рухнет в тартарары.

— Если бы я работал в полиции — я бы вытянулся перед вами в струнку и доложил по форме. Если бы я носил значок и пистолет — ваше мнение было бы важно для меня. Но как верно заметила госпожа следователь — я уже восемь лет как в отставке и этой осенью будет девять. А значит мне глубоко плевать на твое мнение, госпожа следователь по особо важным делам. — отвечает Хираи и задумчиво чешет щетину на подбородке: — я старый, выживший из ума человек, оставьте меня в покое, дайте сойти с ума на своих условиях. Неужели я так много прошу?

— Выживший из ума старик меня не интересует — отвечает ему собеседница: — видимо я и вправду зря потратила время, пытаясь найти тебя, Таро Хираи-сан.

— Видимо — пожимает он плечами: — мы здесь, в Сейтеки не такие умные как в Токио, куда нам. Жаль, что разочаровал вас, госпожа следователь. Орешки? Кальмаров? Они остренькие сегодня… — он пододвигает к ней фарфоровую плошку с кольцами кальмаров. Она смотрит на него в упор, не моргая. В воздухе повисает молчание. Отчетливо слышно, как бормочут о чем-то за соседним столом, как фоном вещает телевизор за барной стойкой, как молотит старый холодильник… слышен неожиданный взрыв хохота каких-то юных девиц в самом конце бара.

— Ну раз так… то я, наверное, пойду — говорит она наконец и он — кивает ей в ответ. Пусть идет. Пусть убирается в свой пластиковый офис в Токио, пусть придумает и напишет в свой отчет обычных небылиц, чтобы получить повышение по службе. Никто не хочет его слышать. Он — знает. Такахаси Кента — Скорпион по гороскопу, а Скорпион — это Марс и Плутон, это половые функции и война. И Такахаси Кента — оправдывает свое предназначение. В то же время Кума-сан, оябун Восточного Побережья — был Овен. Овен со Скорпионом — заклятые враги и бедуины в жарких песках Сахары знают, как именно спастись от скорпионов холодной ночью, когда твари ползут на тепло тела — надо просто протянуть по периметру лагеря шерстяную нить, нить из овечьей шерсти. Ни один скорпион никогда не пересечет такую нить, Овен — это Меркурий, а Меркурий и Марс не смешиваются между собой. Он знает, что именно Такахаси Кента стоит за загадочной смертью студента Иошита Обы, ведь Иошита — тоже Овен. Как неудачно, что его дочка, Оя — Водолей. Но что тут поделать, так сошлись звезды…

— Заказать вам выпивки на дорожку? — предлагает он, видя, что старший следователь — все же не встает с места.

— Иошита Оба — говорит она и Таро — замирает. Госпожа старший следователь по особо важным — пододвигает к себе фарфоровую плошку с кольцами кальмара и берет полупрозрачное кольцо, закидывает его в рот, пробуя на вкус.

— Действительно остро. — она поднимает руку, указывая бармену «мне того же, что у него».

— Иошита Оба? Мне послышалось? Это дело… полиция решила, что это самоубийство. На основании улик… на его компьютере нашли видео с изнасилованием девушек юного возраста, изнасилований и издевательств. Говорят, что у него наконец пробудилась совесть и он понял, что натворил, вот и решил повеситься — говорит он.

— Кто говорит? Снова те самые люди? — усмехается она: — классическая загадка с убийством в запертой комнате. Была бы загадкой, если бы не английский замок, такая удобная штука — прикрываешь за собой дверь и она уже заперта, язычок сработал…

— Но… дверь была закрыта на замок.

— Ключ. Достаточно иметь ключ. Такие как этот Оба — всегда имеют запасной ключ. В квартире нашли только одну связку. Если бы детективы додумались поискать в мусорном баке … их мог бы ждать сюрприз. — отвечает она: — но не это вызывает интерес. Сомнения вызывает мотив самоубийства.

— Видеозаписи, найденные на компьютере Обы Иошито были очень жестокими. Даже видавшие виды сотрудники полиции не выдерживали их просмотра, отворачивались. Разе так уж сложно предположить, что в человеке наконец заговорила совесть? — Таро играет сейчас роль «адвоката дьявола», защищая этих идиотов из муниципальной полиции. Он и сам знает, что Оба Иошито не покончил жизнь самоубийством, он чувствует это. Нехарактерно для Овна, в дате дня рождения Обы Иошито Меркурий вошел в конфликт с Луной, а такие люди никогда не совершают самоубийства, это противоречит их натуре. Он мог убить сам, его могли убить, но он сам себя — никогда. Таро знает кто именно убил Обы и даже знает почему. Но как? Оба Иошито во время обучения в университете занимался спортом, дзюдо и кендо, когда вышибли из кампуса — прекратил занятия, оброс жиром, но все же! Он весил почти сто килограмм, как худосочный Такахаси сумел подвесить его на веревке? И не оставить следов борьбы? За Такахаси прочно закрепилась слава кулачного бойца, способного к нестандартным решениям в поединке, но на теле Обы не было синяков. Ему угрожали стволом пистолета? Такой как Оба — не принял бы эту угрозу всерьез, наверняка подумал бы что пистолет игрушечный и пришлось бы стрелять — или в него, или рядом, показав, что пистолет настоящий. Нож? Нет, Оба Иошито не испугался бы ножа и уж точно не полез бы в петлю, попытался бы напасть и отобрать его… и у него были бы шансы. В рукопашной схватке вес играет значение.

— Я не верю в совесть. И уж тем более не верю в то, что она может вдруг проснуться. Как правило с течением времени люди склонны все больше и больше оправдывать свои поступки. — замечает госпожа Макото и кладет в рот еще одно кольцо кальмара, вытирает руки влажной салфеткой: — и это еще полбеды. Оба Иошито за полчаса до установленного времени смерти — был в онлайн игре, где общался со своими друзьями. Смотрел порно про связывание и удары плетью, групповое изнасилование и зоофилию. Переписывался с девушкой…

— Девушкой?

— Во всяком случае он предполагал, что общается с девушкой. Следствие установило, что это был некий Содзи Митараи, сорока четырех лет от роду, безработный, проживающий в подвале у своих родителей. Он использовал фотографии своей знакомой для общения в сети.

— Это… многое объясняет… — моргает Таро.

— И он даже назначил свидание с «девушкой» на следующий день. Перевел деньги за свидание. Согласись, не так обычно себя ведут раскаявшиеся грешники, которые собираются покончить с собой. — к их столику снова подходит эта несносная Иноуэ-тян, ставит перед госпожой Макото кружку с пивом и плошку с вяленными кольцами кальмара — комплимент от заведения, как уверяет она. Старый Тагами там за стойкой руки поди потирает, видит, что с Таро незнакомая женщина сидит, думает, что роман тут завелся. Дурень.

— Передай Тагами, что это по работе — говорит Таро и Иноуэ-тян сразу скучнеет, будь ее воля она бы и кальмаров назад забрала, но Таро придвигает плошку к себе, комплимент так комплимент, нечего тут. Если бы не присутствие незнакомой женщины, Иноуэ сейчас бы обязательно ляпнула что-нибудь вроде «скучный вы, Таро-сан! Заведите себе женщину наконец!», но она сдерживается и удаляется с прямой спиной, удаляется на кухню.

— В самом деле — говорит Таро: — интересные у вас сведения. Так вы утверждаете, что Оба Иошито был убит? И полиция этого города сработала спустя рукава?

— Тело конечно давно похоронено, сожжено в крематории, а пепел отдан родственникам, но все же… — на стол между пустых кружек ложится фотография. На фотографии — обнаженное тело молодого, полноватого мужчины на металлическом столе прозекторской. Таро придвигает фото к себе и внимательно изучает его. Он уже давно не терял аппетит при виде мертвых тел… тем более — на фотографии. Он поднимает голову.

— Ну и что? — спрашивает он.

— Действительно, при таком освещении… и без лупы. Но я специально увеличила часть снимка. Вот — на стол ложится еще одна фотография. На ней — крупным планом взят живот покойного.

— Вот это… родинки? Нет, слишком симметричные… ожоги от удара электрошокером?

— Бинго! Вот что значит старая школа… — усмехается госпожа Макото: — а говорите с ума сошли. Вот как было — как только господин Оба Иошито, насильник, тварь и редкостный ублюдок — открыл дверь, так сразу получил разряд в живот. Хороший такой разряд, это не обычный, гражданский шокер, тут что-то посерьезнее. Самоделка? Или же полицейская модель. В любом случае — он потерял способность сопротивляться. А дальше все просто — его связали… но не веревкой, а чем-то мягким, следов не осталось… и его пытали.

— Пытали: — заинтересовано подается вперед Таро, чувствуя как хмель испаряется у него из головы: — откуда вы…

— Странгуляционная борозда. При повешении она должна идти вверх сразу за ухом, к узлу… вот. — на стол ложится еще одна фотография. Он внимательно изучает ее и поднимает вопросительный взгляд на собеседницу. Та, кажется, наслаждается моментом и одобрительно улыбается ему.

— Она и идет вверх. — говорит он, нахмурившись: — или снова надо увеличивать?

— Что? Ах, да, mea culpa, mea maxima culpa… — делает она вид, что забыла о такой «мелочи» и бросает другую фотографию на стол: — вот тут… видите? Помимо странгуляционная борозды — вот тут… кажется, что просто веревкой пережало, да? Но Ода повесился на ремне, а не на веревке. При повешении на ремне отпечаток четкий, край ремня режет кожу, оставляя глубокие следы, но не трогая кожу за пределами отпечатка… а тут…

— Пытки?

— Да. Асфиксия. Скорее всего ему попросту надевали на голову полиэтиленовый пакет. Следы от пережатия горла — были устранены ремнем, любые изменения в легочной ткани от длительной асфиксии — были бы признаны повреждениями от способа самоубийства.

— Вот как… — в горле у Таро пересохло и он поднял кружку, погасив огонь в груди двумя большими глотками легкого светлого от «Икабиру»: — и … какой же вывод сделала госпожа следователь?

— Давай по пунктам — стала загибать пальцы она: — первое. Убийца — профессионал. Хладнокровен, аккуратен, не допускает ошибок. Перфекционист. Второе — он имеет навык применения пыток. Пытать человека не так уж легко и сломать его сразу, при этом не причинив внешних повреждений — это довольно сложная задача даже для профессионала. Он же заставил беднягу Обу написать предсмертную записку. И третье — у убийцы был мотив. Никто не стал бы делать такого из-за долга в десять тысяч иен. Нет, наш убийца — крестоносец. Вершащий справедливость. Это явно сделано с целью наказать не только Обу Иошито, но и остальных членов группы «молодых насильников», как их прозвали в прессе. Подводя итог — профессионал, военный или полицейский, с навыком пыток и проникновения в помещение, знанием оперативной работы и мотивом убийства. Скорее всего у него есть дочь.

— Я вижу, госпожа следователь сделала домашку… — говорит он: — и вы пришли ко мне, потому что я — знаю, кто это сделал, не так ли?

— Это дело вообще не в моей юрисдикции находится. — отвечает она: — я тут по этой вашей «Резне в Сейтеки» работаю. Но все же…

— Все же?

— Давай попробуем набросать профайлинг убийцы, Таро-сан — прищуривается госпожа старший следователь и отодвигает от себя кружку с пивом, из которой она так и не сделала ни глотка. Он кидает взгляд по сторонам. Неприметный мужчина в темном костюме у стойки, сидит вполоборота, якобы смотрит телевизор за стойкой, его пиджак топорщится под пышкой. Слишком уж наигранно смеющиеся девушки за дальним столом — все как на подбор крепкие, сумочки на столе, рука у одной уже в сумочке. И … госпожа следователь не пьет на работе, не так ли?

— Ты совершаешь ошибку, Макото-сан — говорит Таро, чувствуя, как у него пересыхает в глотке: — сейчас ты лаешь не на то дерево…

— Да? Поглядим… у нас есть кто-то, кто считает, что полиция не справляется со своими обязанностями, иначе он бы просто написал заявление в полицию. Но нет, убийца решил сделать все сам. Потому что не доверял полиции? Вот и одна зацепка — недоверие полиции… или как вы там говорили, Таро-сан — мышей не ловит, да?

— Послушай…

— Давай дальше. — перебивает она его, не давая вставить и слова: — это кто-то, кто обладает навыками оперативной работы, знает как спрятать улики и умеет пытать людей. А за твоими плечами — служба в «Морских Дъяволах», диверсионном спецподразделении… насколько я помню там учат полевому допросу пленных. И… напомни мне, Таро-сан — за что тебя поперли из полиции?

— Это клевета!

— Знаменитое дело о пытках в полицейском участке, когда ты и твой напарник решили выбить показания из подозреваемого… опыт у тебя имеется, да? — она насмешливо прищуривает глаза: — шокер полицейской модели. Желание нести справедливость самостоятельно. И … у тебя есть дочка, верно, старый Таро?

— Не смей трогать мою дочь!

— Именно. — кивает она: — так и должен среагировать отец, который любит свою дочь, узнав что вытворял этот Оба Иошито со своими жертвами, так и должен был сделать полицейский, уволенный за жесткость, крестоносец, несущий справедливость… а знаешь, что тебя выдало, Таро?

— Это не я, ты идиотка! — повышает голос Таро и бьет кулаком по столу. Мужчина, сидящий у стойки — тут же оказывается рядом с их столиком, его пиджак распахнут. Хохот девушек за дальним столом — затихает и он не видит, но знает — девушка с сумочкой сейчас стоит прямо за его спиной.

— Я даже сочувствую твоему делу, старый Таро — встает из-за стола госпожа следователь и бросает на него взгляд сверху вниз: — этот Оба и в самом деле не заслуживал того, чтобы жить. Ты поступил правильно, но закон есть закон.

— Тск! Вас не переубедить, да? Это же Такахаси Кента! Он убийца!

— Вот это тебя и выдало. — вздыхает она: — парню всего семнадцать. Он не боевик, не полицейский… за его плечами нет горячей точки. У него нет дочери.

— Да нет же! Это Мико Танн и ее сестра! Он мстил за нее! Зачем мне его оговаривать?!

— Слушай, старик. — мнет переносицу госпожа следователь: — имей уже мужество признаться. Твоя дочь — уже взрослая женщина и сама выбирает с кем ей спать, а с кем нет. Вешать на парня убийство только потому, что она с ним разок в лав-отель сходила…

— Да нет же!

— В наручники его. Ты имеешь право хранить молчание…