• Rorshas

• victoria сruenta

За прошедшие сутки я спал от силы четыре часа, но зато успел сделать все дела, и как и обещал — таки дописал Главу, причём с полна отыгрался за прошлую — десять страниц, как-никак! … Правда я чутка помираю, так что обойдёмся без долгих вступлений. 7-7

В конце концов, всё как и всегда — на ваш суд.

---

Последующие несколько месяцев выдались весьма спокойными. Размеренный армейский быт чередовался лишь усиленными тренировками по освоению Воли Вооружения, и попытками пробудит её сенсорный аналог, что несмотря на все заверения Вице-Адмирала, никак не желал откликаться, сколько бы усилий я не прикладывал.

Если же обозревать ситуацию в целом, за всё время что прошло с момента той битвы с Песчаными Пиратами, из достойного упоминания можно отметить только полдюжины патрулей, да один рейс по сопровождению почтового судна. Собственно, последний мне с трудом удалось вырвать из цепких лап высокого начальства, но всё же под конец Комил сдался и дал разрешение бригу на участие в миссии, которая, к слову, прошла штатно, но хотя бы позволила команде ещё раз прочувствовать на себе реалии Гранд Лайн, со всеми его ежечасными климатическими катаклизмами, коварными ветрами и беспощадными глубоководными течениями. Да и пара дней в Бантоле — весьма крупном по местным меркам портовом городе, пошли солдатам на пользу, позволив встряхнуть с себя налёт рутины и застоя.

Для меня же, как упоминалось выше, эти месяцы в первую очередь запомнились именно попытками освоения Воли.

Смена подхода благотворно сказалась на моих успехах. Однако даже сейчас, если кто-то вдруг спросит, как именно я воспринимаю эту эфемерную, но на сто процентов реальную силу, мне едва ли удастся дать точный и развёрнутый ответ. Не только из-за весьма скромных способностей как рассказчика, но и по причине крайней скудности доступной мне информации.

По сути своей ощутить Волю Вооружения не многим сложнее, чем почувствовать ток собственной крови. Звучит несколько нереалистично, но по факту сделать это не так уж сложно, достаточно лишь обладать должным уровнем усердия и концентрации. Другое дело, что контролировать процесс собственного кровообращения едва ли в принципе осуществимо. Да, человек может влиять на биение сердца, менять ритм дыхания и даже частично останавливать работу некоторых внутренних органов, но всё это, во-первых, требует огромного опыта и знания крайне специфичных практик, а во-вторых — неприменимо в сложных, стрессовых ситуациях.

С Волей, если разобраться, всё точно также. Ощутить её лишь полдела, основная сложность в обучении заключается именно в умении призвать эту силу в нужный момент, вне зависимости от условий окружающей среды и состояния организма. Говоря проще — неважно задыхается боец, кричит ли от боли или не в силах пошевелить и пальцем от усталости — он всё равно обязан уметь моментально напитывать себя и своё оружие Хаки. По крайней мере именно это считается этапом, после которого солдата можно с уверенностью выделять, как овладевшего базисом Воли Вооружения.

Мне до таких высот было ещё далеко. В спокойной обстановке я без особых проблем удерживал покров на двух конечностях сразу, запитывая их целиком. При движении или любых активных действиях площадь покрытия снижалась почти на две трети, но с этим всё ещё можно было работать. Однако стоило мне начать использовать способности Дьявольского Плода, как вся концентрация летела прямиком к Морскому Дьяволу. Одновременно апеллировать сразу двумя разными по сути и природе силами, при этом продолжая трезво оценивать обстановку на поле боя и реагировать на изменения в ней, оказалось для меня непосильной задачей, по крайней мере на данном этапе развития.

Если верить тому же Инструктору Райну, подобное приходит лишь с опытом, нарабатываясь со временем, как и любой другой навык. При этом он же успел меня заверить, что после пробуждения Воли Наблюдения всё станет на порядок хуже, так как к банальному ментальному истощению добавиться постоянный сенсорный шок. Однако, рано или поздно, все чувства синхронизируются и начнут работать сообща, а адаптировавшийся разум спокойно сможет обрабатывать и в десятеро больший объём данных. Правда всё это станет возможно хорошо если лет через пять активных тренировок, и это ещё оптимистичный прогноз. До тех же пор мне придётся действовать крайне осторожно, поскольку нормально комбинировать все имеющиеся у меня способности толком не получалось. Что, признаться, изрядно раздражало. Сам факт того, что я не могу контролировать собственное тело и его составляющие, пусть даже духовные, неприятно бил по самооценке и постоянно мозолил глаза, заставляя ещё сильнее налегать на упражнения, но тут вновь дал знать о себе Старший Инструктор.

Райн хоть и поощрял энтузиазм учеников, но всегда тщательно следил, чтобы тот не перерастал в одержимость. Потому никогда и никому из Офицерского Состава не позволял упражняться более четырёх часов в сутки, под конец просто вышвыривая особо зарвавшихся матросов прочь из тренировочного зала едва ли не за шкирку.

Испытать подобное на собственной шкуре мне не довелось — хватило устного предупреждения, но те кто не внял настойчивой просьбе Райна ещё долго не появлялись в его вотчине, отлёживаясь в медблоке.

Собственно, во многом из-за такого загруженного графика, будни на Базе и мелькали быстро и незаметно. Сам я считал дни скорее по привычке, чем по большой нужде. Хотя и здесь всё было не так просто, ведь, как оказалось, к обязанностям службы добавились и нежданно свалившиеся мне на голову социальные обязательства. И выражались они в письмах, прямиком с Архипелага Кономи.

Признаться, когда я в первый раз получил такое послание — ожидал худшего. Как минимум пиратского налёта или засилья мародёров, но всё оказалось намного банальнее и миролюбивее, чем рисовало воображение. Просто две девчонки… соскучились. Звучит странно, но им с чего-то стало не хватать общения со мной. Учитывая наше более чем шапочное знакомство и крайне сомнительные обстоятельства каждой из встреч, подобное поведение вызывало много вопросов, но факте есть факт — Ноджико и Нами стабильно, раз в месяц, присылали мне письмо, в котором весьма подробно описывали всё что с ними произошло за прошедшие недели, начиная от разбитой в драке коленки и заканчивая особенно красивой бабочкой, что им довелось увидеть в лесу. И несмотря на полную бессмысленность подобного, а также крайне посредственные навыки орфографии у обеих девочек (которые я обязал их поправить в кратчайшие сроки, ибо это совсем не дело), я уже не раз ловил себя на мысли, что жду следующего письма.

Не по кривлю душой если скажу, что в первую очередь мной двигал вполне меркантильный интерес — всё же я обещал приглядывать за этими двумя, да и как не крути, был перед ними в долгу, поскольку именно из-за моей ошибки на их долю пришлось столько бед и бессмысленных страданий, так что заиметь дополнительный источник информации об их состоянии и досуге, помимо редких отчётов Шерифа Кокояси, казалось не самой плохой идеей. Однако был и второй мотив, куда менее рациональный и намного более личный — мне просто нравилось читать эти глупые, наивные, сбивчивые, несознательные, но полные неподдельной радости и совершенно детского восторга строки. Понятия не имею почему всё сложилось именно так. Возможно дело в том, что каждый из нас особенно ценит в других то, чего сам был лишён. Я, к примеру, совершенно не помню своего детства. Можно сказать, что у меня его и не было никогда. Подобное одинаково легко прировнять как к плюсам, так и к минусам амнезии — с одной стороны я напрочь лишён всех детских травм, глупых вредных привычек, комплексов и фобий, а с другой… А с другой я точно что-то потерял. Не знаю что именно, но учитывая тот неоспоримый факт, что Вселенная любит баланс, а на противоположной чаше весов крайне заманчивый куш, уверен — это что-то действительно важное, для меня более навсегда недоступное. По крайней мере так я думал раньше, до того как в моей жизни появились две взбалмошные девицы. Хмм~, даже забавно, как интересно порой складывается Судьба. Будь я чуть менее рационален, стал бы искать во всём случившемся некий скрытый смысл… Хорошо что я таков, какой я есть.

Помимо сумбурной переписки, армейский быт скрашивала и совместная работа с Научным Отделом. Собственно она занимала треть от всего моего свободного времени, вместе с тренировками и обязанностями Коммандера.

На данный момент на полных парах шла работа по тестированию присланных из Лаборатории снарядов с химической начинкой. Специально для этих целей был оборудован полигон на одном из необитаемых островов по соседству, и пока что результаты представлялись выше всяких похвал. Понятия не имею что за учёный работал над поражающим элементом, но созданный им токсин получился на диво стабильным и удобным в обращении, про убойную мощь я и вовсе молчу — по средним оценкам летальный исход наступал уже при концентрации менее чем одного грамма газа, под кодовым именем CHC1, на метр кубический воздуха. Но даже меньшая доза при вдыхании вызывала сильный кашель, спазм голосовых связок, отёк лёгких, слепоту, потерю обоняния и в редких случаях — паралич, частичный или полный. При этом сам газ был очень удобен в эксплуатации. Плотный, тяжёлый состав плохо поддавался порывам ветра, от чего сместить токсичное облако с места было не так уж просто. А в неактивном состоянии вещество представляло из себя два отдельных компонента, что смешивались в момент подрыва снаряда, но по отдельности были абсолютно безвредны для человека.

Результатами тестирования я был доволен, ровно как и приставленные ко мне сотрудники. Ведь среди всей линейки разрабатываемых нами боеприпасов именно химические снаряды были наиболее проблемными, и этот успех означал, что мы наконец нашли оптимальный подход к их производству. Конечно всё ещё предстояло выявить всевозможные мелкие огрехи и максимально оптимизировать саму конструкцию, но это уже дело инженеров и механиков. И раз уж проект можно было официально считать успешным, я решил попробовать протолкнуть свою собственную разработку. Благо что ситуация располагала:

— Рад слышать фас, мистэр Сфэйн. — из Ден Ден Муши раздался знакомый голос Профессора Рихтера, как всегда нещадно коверкающий моё имя. По факту он являлся моим связным, и выполнял роль посредника между Базой G-2 и Научным Отделом Мирового Правительства. — Признаюсь, фаш зфонок застал мэня фрасплох. Фозникли проблэмы с тэстофыми образцами?

— Никак нет. Более того, я звоню вам дабы лично доложить об успехе. Проект можно с уверенностью считать состоявшимся, думаю, уже через полгода наши с вами творения попадут на вооружение Флота и Сайфер Пола.

— Это просто прэкрасно, однако я смэю считать, что за врэмя нашего сотрудничэстфа успэл хоть нэмного узнать фас, мистэр Сфэйн. И потому я слабо фэрю, что фашэ желаниэ пэрфым поздрафить мэня с окончаниэм проэкта — эдинстфенная причина нашэй бэсэды. Нэ томитэ, у фас эсть ко мнэ дэло?

— Вы абсолютно правы, профессор, впрочем, как и всегда. — скрывать очевидное было бессмысленно. — Я связался свами поскольку хочу выдвинуть свой собственный проект на реализацию, однако едва ли на верху рассмотрят это прошение. Всё же мой послужной список и портфолио на ниве инженерии заметно уступает прочим участникам тендера. Потому я и хотел, для начала, заручиться ваше поддержкой. Так как если меня просто проигнорируют, максимум сопроводив всё вежливым отказом, то отмахнуться от ваших слов у комиссии столь просто не получится.

— Фот оно как! — голос Рихтера, вопреки моим подсознательным ожиданиям, нисколько не поник, но кажется даже стал звучать веселее. — Хотитэ вэрьтэ, хотитэ нэт, мистэр Сфэйн, но я с самого начала знал, что фы нэ станэтэ сидэть ф сторонэ, пока другиэ пытаются выэхать на вашэм горбу. Нэ такой фы человэк, чтобы допустить подобную нэлэпость. И это хорошо. Здорофый прагматизм и настойчифость — ключ к успэху. И так, что фы хотитэ прэдложить?

— Новую модель боеприпаса малого калибра. Пулю — если быть точным.

— Фы сумэли придумать нофый поражающий элэмэнт? Или доработать конструкцию гильзы?

— Ни то и ни другое, однако представленный мною прототип отличается повышенной убойной силой. Думаю, это может быть интересным как для полевых агентов Сайфер Пола, так и для солдат Дозора.

— Фот как. Знаэтэ, я фосхищаюсь фашэй уфэрэнностью, мистэр Сфэйн, ровно как и фашим милитаристичным подходом. Наука трэбуэт некой доли… эээ~ увлэчённости. Потому нам — учёным, порой так сложно отдэлить зёрна от плэвэл, и жизнэнно нэобходим фзгляд со стороны, что… укажэт на нэжизнэспособность нэкоторых проэктоф, позволиф пэрэключиться на болээ пэрспэктифныэ напрафлэния. Поэтому, нэ в коэм случаэ нэ сочтитэ мои слофа за издёфку, но я не думаю, что фаша задумка сможэт конкурирофать с прэдставлэнными разработками ф этой области. Заяфки ужэ подали на фзрыфныэ боэприпасы, крио-пули, зажигатэльныэ патроны, бронэбойныэ патроны, и Бог знаэт какиэ эщё. Фсэх и нэ упомнить, но эсли брать фо фниманиэ фыдвинутый фами показатэль, каждый из них обэщаэт пофышэниэ лэтальности почти в три, и дажэ чэтырэ раза. Сами понимаэтэ — это очень фэсомыэ цифры, и эсли ваш проэкт хотя бы нэ на том жэ уровнэ, то на побэду расчитыфать нэ стоит.

— Благодарю вас за проявленное беспокойство, мистер Рихтер, ровно как и за наставление. И перед тем как мы продолжим разговор, не будет ли с моей стороны наглостью попросить вас, вне зависимости от его исхода, прислать на Базу несколько образцов названных вами патронов?

— Для фас — фсё что угодно. Даю слофо, они будут на G-2 ужэ чэрэз нэдэлю.

— Признателен вам за это. — новость действительно была хорошая. Вот уж не знал, что новая концепция винтовочного патрона так всколыхнёт Научный Отдел, что за никому ненужный до этого тендер ведётся столь яростная борьба. Впрочем, оно мне только на руку. — Что же касается моей разработки, по самым скромным подсчётам убойность такого патрона должны вырасти примерно в двенадцать раз…

На том конце Дэн Дэн Муши послышался грохот, шум переверчиваемой мебели и звон стекла, однако я не успел поинтересоваться в чём дело, как был прерван взволнованным Рихтером:

— Прошу прощэния, мистэр Сфэйн, кажэтся я ослышался, фы сказали убойность фозрастёт ф…?

— В двенадцать раз.

— Это нэвозможно. Бэз силы Фрукта и бэз особого поражающэго элэмэнта, который, по фашим жэ слофам отсутствуэт, достичь подобного рэзультата… Это нэвозможно! Развэ что фы значитэльно увэличили калибр?

— Боюсь что нет. Но если позволите, я чуть подробнее расскажу вам суть идеи, тогда всё станет несколько более понятным.

— Das ist gut. Извольтэ, мистэр Сфэйн.

— Концепция, сама по себе, довольно проста. При попадании новый тип винтовочного патрона обладает избыточной проникающей силой, из-за чего обладает меньшим останавливающим воздействием, по сравнению с цельносвинцовой пулей. По этой же причине ранения от таких боеприпасов куда менее явны и если попадание пришлось не в жизненно важные органы, летальный исход крайне маловероятен. Поправьте меня, если я ошибаюсь.

— Нэт, фсё точно так, как фы и описали.

— Эту проблему действительно можно решить увеличением калибра, но это повлечёт за собой пересмотр всех имеющихся моделей винтовок, револьверов и прочего вооружения, что только-только поступило на склады, да и удобство такого оружия под большим вопросом. То же самое можно сказать и о патронах с разного рода начинкой, будь то термит, яд или прочие наполнители. Всё это дорого, сложно в изготовлении и крайне требовательно в эксплуатации. Моя разработка всех этих недостатков лишена.

— И что жэ это за чудо-пуля такая?

— Никакого чуда — всего лишь свинец.

— Проститэ? Я нэ смог улофить мысль. При чём тут сфинэц? Мы ужэ отказались от концэпции сфинцовых пуль, фо многом благодаря фам.

— Так и есть, но это не значит, что нам также следует отказываться от преимуществ их использования. Спроектированный мной патрон внешне мало чем отличается от стандартного, но если смотреть в разрезе, то можно заметить пустотелую головку в центре наконечника, на глубине которой и находится свинец.

Из-за такой особенности конструкции, при попадании в мягкие ткани пуля, под воздействием собственной кинетической энергии, деформируется, раскрываясь словно бутон цветка, увеличивая свой размер примерно в два раза относительно калибра.

Это, в свою очередь, приводит к увеличению очага поражения тканей, при том что сам боеприпас остаётся внутри тела, что также чревато осложнениями и летальным исходом. По итогу, попадание таким патроном в любую конечность — это либо гарантированная смерть от кровопотери и болевого шока, либо, при оказании пострадавшему незамедлительной квалифицированной медицинской помощи — ампутация поражённой части тела. Попадание в живот или в район головы имеет почти стопроцентный летальный исход. Единственный недостаток таких патронов — пониженная эффективная дальность стрельбы, почти в полтора раза относительно аналогов. Но на средней дистанции они показывают себя ни чуть не хуже стандарта, при этом многократно превосходя того в поражающем воздействии.

Закончив объяснение я замолк, терпеливо ожидая ответа, но на том конце провода повисло глухое молчание, даже дыхание Рихтера невозможно было различить. Это длилось ещё порядка двух минут, по истечению которых профессор наконец обрёл дар речи:

— Я нэ понимаю! Как?! Как фы это дэлаэтэ?! Это просто нэлэпо! НЭ-ЛЭ-ПО!

— Боюсь я не до конца понимаю суть вопроса…

— Ой, прошу фас, Джэрико, остафьтэ сфою показную скромность, для фаших колэг ф формэ! Фы нэ хуже мэня понимаэтэ, что эсли фаш проэкт на дэлэ соотвэтствуэт заявлэнным характэристикам, то тэндэр фы фзяли бэз боя.

— Неужели всё настолько категорично?

— Имэнно что настолько! Побэдитэля фыбирают исходя из суммы критэриэф, срэди которых особэнно фыдэляют цэну на произфодстфо и итогофую эффэктифность. А эсли фэрить фам, а я склонэн фам фэрить, фсё жэ за фрэмя нашэго сотрудничэстфа фы сумэли зарэкомэндофать сэбя, как компэтэнтного спэциалиста, то у других участникоф нэт и шанса. Фаши патроны на порядок дэшэфлэ и прощэ ф произфодствэ, куда бэзопаснээ ф использофании и на порядок прэфосходят аналоги ф основой характэристикэ этого тэндэра. Фы фноь утёрли нос фсэм моим колэгам по цэху — с чэм фас искрэннэ поздрафляю.

— Тогда я тем более не понимаю причину вашего негодования. — солгал я, не моргнув и глазом.

— Nain, nain, nain, nain! Фсё вы понимаэтэ! Нэ дэло это, когда такой спэциалист тратит свой талант и лучшиэ годы на глупоэ марширофаниэ и патрулирофаниэ бэзлюдных острофоф. Джэрико, вашэ призфаниэ — наука, дажэ нэ думайтэ это отрицать. И мнэ больно смотрэть на то, как фы закапываэтэ сфой потэнциал ф зэмлю. Es ist inakzeptabel! Скажитэ только слово, и я помогу фам оформить пэрэвод под моё начало. Увэряю фас, ф Научном Отдэлэ пэрспэктифы карьэрного роста ни чуть ни хужэ чэм фо Флоте, но сама работа куда бэзопаснээ и ф глобальном масштабэ намного болээ значима, нэжели пустоэ маханиэ саблэй. У фас вэдь такиэ фосможности! Только подумайтэ, что фы сможэтэ с ними сотфорить!

Вот оно как. Не то чтобы я не ожидал такого поворота событий. Рихтер уже давно делает весьма прозрачные намёки, что был бы совсем не против моего полного перехода под его руку, хотя напрямую говорит мне об этом впервые. Да и эта его оговорка про патрули… Очень любопытно, с чего бы Научному Сотруднику, пусть и руководителю целого Отдела знать столь детальные подробности моей службы? Если только вдруг не окажется так, что не один Комил пытается всячески оградить меня от суровых и зачастую беспощадных реалий Гранд Лайн? Теория интересная, и даже не совсем надуманная, но совершенно недоказуемая. Впрочем, оно мне и не надо. Пока что сложившаяся ситуация полностью меня устраивает, ровно как и место службы, о чём я не преминул сообщить учёному, терпеливо ждущему моего ответа:

— Я благодарен вам за предложение, профессор, и в должной мере польщён им. Однако, не хочу зарекаться, что всю оставшуюся жизнь прослужу именно во Флоте, но на текущий момент времени не вижу себя нигде, кроме как здесь. Тем более что вы сами не раз замечали, что мои идеи в сущности просты и банальны. Тот самый милитаристичный подход, который вы столь высоко во мне цените, вряд ли поспособствует мирной кабинетной работе. Так что пока я вынужден ответить отказом.

— Schade, но мэня радуэт ужэ то, что фы нэ были катэгоричны ф сфоём отвэтэ. Это фнушает надэжду, что когда-нибудь фы пэрэдумаэтэ. Тэм болээ что фы софэршэнно напрасно принижаэтэ сфои заслоуги на нифэ изобрэтатэльстфа. Нэ спорю, я знаю много учёных, что прэвосходят фас ф познаниях и полётэ мысли, но это софэршэнно нэ значит, что фы ф чём-то хужэ них. Nein, фы просто другой, и фаши таланты хороши там, гдэ пасуют их, и наоборот. Это и назыфается гэниальность. Эсли нэ фэритэ мнэ, то пофэрьтэ Герру Вэгапанку. Я нэ встрэчал чэловэка умнээ, и он тожэ вэсьма лэстно отзывался о рэзультатах вашэй работы. — на этом моменте я невольно подобрался.

Вегапанк — это не просто имя, но буквально олицетворения Науки во всём цивилизованно мире. Величайший Учёный столетия, признанный Гений и наиценнейший актив Мирового Правительства. Никто кроме малой группы избранных сотрудников и верхушки Сайфер Пола не знает ни как он выглядит, ни тем более его точное местоположение. Собственно, я до сих пор продолжаю диалог лишь по той причине, что мы с профессором общаемся по защищённой линии, которая наверняка прослушивается, и он не может об этом не знать, и раз уж так спокойно разглашает информацию подобного рода, значит это не влечёт за собой никаких последствий ни для него, ни, что важнее, для меня.

— Вы общались с ним?

— Только по Дэн Дэн Муши. Маэстро рэдко покидаэт сфою лабораторию… по многим причинам. Но имэнно он дэлал часть расчётоф для фашэй артиллэрийской устанофки.

— Это… неожиданно.

— Nain, Герр Вэгапанк всэгда дэржит руку на пульсэ прогрэсса, так что нэт ничэго удивитэльного ф том, что эго заинтэрэсовала фаша разработка.

— Как я уже сказал — подобное внимание льстит, но я не намерен менять своё решение. Уж точно не в ближайшее время.

— Я понимаю и нэ буду настаифать. Просто хотэл дать фам понять, что на поприщэ Науки фас ждут большиэ пэрспэктивы. Только и всэго. В любом случаэ, я просто нэ успэю пэрэубэдить фас, дэла нэ ждут, и работа трэбуют к сэбэ фнимания, так что я буду фынуждэн ф скором врэмэни откланяться. Да и фы, насколько помниться, ф ближайшиэ дни отправляэтэсь ф Маринфорд.

— Вышей осведомлённости остаётся только позавидовать. Я действительно вызвался сопровождать Вице-Адмирала Комила на предстоящее Собрание Старших Офицеров Флота. Так что несколько недель буду недоступен. Однако тестовые образцы экспансивных патронов уже должны быть на пол пути к вашей лаборатории, так что без дела вы не останется.

— Ха-ха-ха! Ja, ja. Фаш прагматизм и умэниэ просчитыфать ситуацию на пэрёд мэня откровенно пугаэт, мистэр Сфэйн. Но вмэстэ с тэм и жутко интргуэт. Нэ волнуйтэсь, я прослэжу за тэм, чтобы фаша разработка прэдстала пэрэд комиссиэй. Рофно как и за отпрафкой заинтэрэсофафших фас прототипоф.

— Благодарю вас, профессор. Надеюсь, что по возращению на Базу услышу от вас приятные известия.

— Хах, ф этом можэтэ дажэ нэ сомнэфаться.

---

Закрыв за собой дверь неприметной с виду коморки, расположившейся в отдалённом конце коридора, я, под немигающим взглядом приставленной сюда охраны, сплошь состоящей из агентов Сайфер Пола, неспешно побрёл прочь, на ходу перестраивая планы на остаток дня.

Затянувшаяся беседа с Рихтером сбила весь график, но жалеть об этом было бы глупо. Полученная информация и ресурсы с лихвой окупали потраченное время, однако это не означало, что на всех остальных делах нужно поставить крест. И если с еженедельным отчётом ещё можно было повременить, то вот вопрос назревший вопрос по доукомплектации команды необходимо было решать в срочном порядке. Благо что время было вечернее, и думать над тем, где же мне отыскать Мичмана не было особой нужды.

Десятиминутная прогулка по окрестностям Базы, и вот я уже стою у дверей столовой, куда и откуда, двусторонним потоком, прибывали и отбывали многочисленные матросы и представители Младшего Офицерского Состава.

Попеременно кивая на каждое приветствие, я старался вычленить из общей толпы нужного мне человека, благо что моя удача в этот раз явно была настроена весьма благодушно.

Заметно вытянувшуюся за последнее время и обросшую внушительной мускулатурой фигуру Мичмана я заприметил у самого выхода, тут же двинувшись на перерез явно о чём-то задумавшемуся дозорному, нагнав его уже в коридоре. Меня Блэйк по-прежнему не замечал, полностью погружённый в свои мысли, но стоило лишь чуть громче ударить плотной подошвой сапога о кафель при очередном шаге, как он встрепенулся, и наконец приметив меня, по уже въевшейся привычке, вытянулся во фрунт:

— Сэр! Виноват. Не заметил вас.

— Сейчас свободное время, мистер Блэйк, так что в этом нет ничего пред рассудительного. — от моих слов Мичман невольно выдохнул. Всё же странно — никогда не замечал у него робости по отношению к прочим Старшим Офицерам. Исполняя роль моего главного помощника, он довольно часто был вынужден вращаться в их кругах, но вот при виде меня всё равно несколько тушуется. Хотя уже не так как раньше — что, конечно, не может не радовать. — Скорее я должен извиниться за то, что столь бесцеремонно ворвался в ваше личное пространство.

— Да что вы, сэр. Я ничего такого и не делал, просто думал о… не важно. У вас ко мне какое-то поручение?

— Можно сказать и так. — сделав шаг вперёд я невольно увлёк за собой Мичмана. — Вы ведь в курсе, что через три дня я отбываю в Маринфорд.

— Так точно, сэр.

— Поездка не должна затянуться на долго, но с учётов времени необходимого для прибытия туда и обратно, меня не будет на Базе по меньшей мере полтора месяца. И весь этот срок бриг фактически лишается командования, что непозволительно. Однако заменить меня на должности И.О.-капитана может лишь Старший Офицер, но мисс Роуз, при всех своих многочисленных достоинствах, едва ли подходит на эту роль.

— Вы хотите, чтобы я помог ей?

— Вовсе нет. Это лишь отсрочит неизбежные проблемы. А я хочу не допустить их появления в принципе, потому предлагаю вам самому принять пост капитана на время моего отсутствия.

При этих словах Блэйк, до того спокойно идущий следом, словно на стену налетел, едва не распластавшись посреди коридора, при этом вытаравщившись на меня во все глаза.

— С-сэр?! Но… но я не могу! … Вместо вас… Это… То есть, если вы прикажете, то я конечно соглашусь, но… но… Я ведь всего лишь Мичман! Да! Так что не смогу в должной мере выполнять все необходимые обязанности, и…

Жестом прервав всё набирающий обороты монолог, я без лишних слов достал из внутреннего кармана плаща пару новых пагон, отливающих позолотой в свете коридорных ламп.

— Этот вопрос уже неактуален. По решению Главного Штаба, вы, мистер Блейк, были повышены до Младшего Лейтенанта. Примите мои поздравления. — с этими словами я вложил погоны в руки явно не до конца понимающего что ему теперь с ними делать, новоиспечённого Младшего Лейтенанта. — И если вам интересно, Энсин Роуз также была повышена до этого звания. Правда она до сих пор пребывает в неведении касательно своего нового статуса, но учитывая её привычки, я думаю мне не составит труда в самое ближайшее время просветить её на этот счёт. В любом случае, теперь вы — Старший Офицер Флота, мистер Блэйк. Так что идеально подходите на должность И.О. капитана.

— Д-д… да… сэр. Но… я-я ведь даже Энсином не был… А тут сразу Лейтенант. Как-то это…

— Понимаю ваше недоумение, но это ошибка системы. Я выдвигал прошения о вашем повышении в звании ещё во время нашей службы в Саут Блю, но так уж вышло, что удовлетворено оно было только на момент перевода, в следствии чего все документы пришлось переделывать заново, а там ваши заслуги и опыт позволили подать новое прошение, в следствии чего всё вновь пришлось оформлять по новой. Благо что на новом месте службы удалось договориться о единомоментном присуждении вам обоих званий, последовательно.

— Кхм… — Блэйк ещё раз посмотрел на погоны в своих руках, после чего глубоко вздохнул и уже спокойно, хоть и несколько сбивчиво ответил. — Благодарю вас, сэр. Обещаю оправдать оказанное доверие!

— В вас я не сомневаюсь, Лейтенант. По этой причине и доверяю вам команду на время своего отсутствия на Базе. Однако всё равно попрошу привлечь к работе мисс Роуз. Ей это пойдёт на пользу.

— Так точно, сэр. — деловито кивнув Блэйк явно изо всех сил старался сжиться с новой ролью. — Будут ещё указания?

— Да. В связи с вашим повышением, у нас появились вакантные должности среди Младшего Офицерского Состава. По возвращению я жду от вас списка тех, кто, по вашему мнению, достоин их занять. Помимо этого, каких-то особых задач вам выполнять не придётся. В сущности, ваш быт в новом звании почти не будет отличаться от старого… разве что теперь не придётся стоять в очереди в общей столовой.

На лице Лейтенанта промелькнула улыбка.

— Это приятное изменение, сэр.

— Бесспорно. Больше у меня к вам вопросов нет, мистер Блэйк, так что можете быть свободны. Я и так задержал вас непозволительно долго.

— Капля в море, сэр. Всё равно ни чего кроме тягания железа на ум не шло. А так хоть прошёлся. Теперь могу без угрызения совести завалиться спать… хотя едва ли теперь сомкну глаза до рассвета.

— Чтож, с этой напастью вам придётся справляться самостоятельно. — остановившись я ещё раз оглядел Уиляьма и про себя кивнул, довольный тем что увидел. — Приятного вам вечера, мистер Блэйк.

— И вам тоже, капитан.