Яростное_пламя_жизни._Глава_59__Владыка_Муспельхейма..docx
Яростное_пламя_жизни._Глава_59__Владыка_Муспельхейма..fb2
«Больше я никогда и ни за что не буду влезать в локации хотя бы без трёхкратной перепроверки предполагаемой точки выхода»
Кто ж мог подумать о том, что влезая в родные пенаты, пусть и не совсем свои собственные, но тем не менее те, на которые у меня как бы по всем пунктам больше всего прав в нынешней реальности, я нарвусь на такой негостеприимный приём?
Прильнув к поверхности ядра Муспельхейма всей площадью своего ставшего очень плоским тела, расплывшись тонким слоем по сердцу измерения прибегнув к метаморфизма и воспользовавшись атрибутом, который также по максимуму растянулся имеющимся в свободном и незанятом доступе объёме, дабы увеличить площадь контакта и, соответственно, степень взаимодействия с сосредоточением здешнего Муспельхейма, я не просто изображал из себя, но и в прямо смысле работал горелкой, исторгая из себя по направлению к реактору Вечное Пламя.
Оно, кстати, пламя это, ни разу не конечный и неизмеримый концепт от слова совсем. Вечное пламя — это своего рода тот же атрибут, но без занятия надлежащего места в душе владельца и отягощения собой его сути. Пламени вообще побоку его иерархическое положение. Оно просто есть. Ему плевать на статус и прочие титулярные понятия разумных видов. Об этом явлении также нет никакого чёткого и понятийного представление о параметрах и точных характеристиках. Вечное пламя вроде бы и концепция, но в то же время и самостоятельное явление с очень размытым функционалом. Какие у него свойства? Так вестимо. Пробуждение к жизни и усиление всего, что хоть каким-то образом связано с огненной стихией. Точно знаю, что с его помощью можно воскрешать, но сугубо тех, кто напрямую связан с концепцией пламени. Всё, что имело при жизни температуру свыше нуля по Цельсию, также может быть воскресшего с его помощью. Но это чревато непрогнозируемыми последствиями. Далеко не факт, что удастся сохранить разум воскрешаемого в первозданном виде. Нет никаких гарантий, что личность подвернувшегося воскрешению посредством применения вечного пламени останется в целостности и сохранности. Хоть какие-то, но изменения обязательно будут. Короче, опасное это дело связываться с Пламенем, если ты не имеешь высокого родства с огненной стихией. Впрочем всё это не столь важно. Возвращаясь к пламени и его продвинутому функционалу, то оно также служит эссенцией продвигающей к эволюции любую из способностей, что так или иначе связана с огнём. В общем, если резюмировать всё вышеперечисленное, то Вечное пламя очень полезная в хозяйстве штукенция. И конкретно сейчас оно мне сильно пригодилось, ведь я применял его по прямому назначению.
Раздувая в своём сосредоточение Вечное Пламя, без оглядки на боль и муки, я выплёскивал получаемый в результате своих манипуляций живительный огонь точнёхенько в стылое ядро измерение. Сердце Муспельхейма не выделялось на общем фоне каким бы то отличительными нюансами. Обычная сфера радиусом в полкилометра, которую без должных навыков и не заметишь в толще идентичного базальта, что окружало ядро со всех сторон. На первый взгляд и по ощущениям состояло оно всё из того же базальт, только более плотного и с систематизированной внутренней структурой. Словно матрёшка, где энное количество сфер толщиной не более сантиметра по нисходящей были вложены друг в друга.
С каждой последующей и проходящей единицей времени вырывающиеся из меня Вечно Пламя повышало окружающую температуру. Спустя полторы минуты с момента начала моих манипуляций и высвобождения живительного огня каменная порода вокруг ядра нагрелось до тысячи градусов. Но отметил я это дело как бы походя, не особо заостряя внимания на происходящих в ближайшем пространстве переменах. Был сосредоточен на иных пертурбациях. Чем дольше моё естество выполняло роль ретранслятора Вечного пламени, тем свободнее оно его пропускало. Но что особо примечательно и важно для меня, так это общее облегчение, которое мне приносил огонь, что по пути из моего нутра наружу омывал духовные оболочки. Пусть боль всё ещё осталась при мне, но воспринималась она уже не так остро. Складывалось впечатление, что между причиной мук и моим сознанием с эмоциями установили фильтр. Но он не только снижал накал страстей и притуплял степень моей отзывчивости на раздражители. Вечное пламя также оказывало на меня целебное воздействие, но производилось оно каким-то немыслимым образом. Лечению подвергались не порванные оболочки в отдельности, а как бы вся суть целиком и производилось это в ракурсе повышения моей стойкости. С каждой секундой мне по чуть-чуть, но становилось легче переносить духовные раны. Они уже не причиняли тех мук, что я испытывал в самом начале. Я как бы привыкал и адаптировался к жизни с наличием серьёзных повреждений. А ещё пламя совершало закалку и проковку моих начал. В большей степени это касалось физической оболочки и праны, но и прочие составляющие души данные трансформации также затронули. Так-то во мне ещё какие-то процессы и изменения под руководством Вечного Пламени протекали, но не понять, ни как-то интерпретировать их у меня не получилось. Слишком они оказались тонки, зыбки и эфемерны. В общем, находились где-то далеко за гранью моих возможностей и уровня познания.
Отгородившись от страданий, видимо я сверх положенного отрешился от происходящих событий в центре которых находился, из-за чего прозевал начало движения оболочек ядра и его разгона. Если бы не клинтарец, выдернувший мое сознание из созерцательного состояния сконцентрированного на удивительных и любопытных реакциях проистекающих из взаимодействия вечного пламени с моими тонкими энергетическими формациями души, то я бы так и продолжил залипать, игнорируя действительно важные процессы от которых сейчас зависело очень многое.
Обратив остатки наличествующее восприятия, — которое по очевидным причинам пребывало не в лучшей форме, — на активировавшееся ядро измерения, я заметил интересную деталь. По ходу разгона и увеличению генерируемой сердцем Муспельхейма энергии, Вечное пламя, что выступало в качестве катализирующего актора запустившего и разгоняющего работу центрального механизма огненного плана, оно помимо очевидной роли также выполняло функцию моста между мной и сосредоточением измерения, по которому прокладывались мощные и сверхпрочные узы, что накрепко связывали меня и Муспельхейм.
Находясь в состоянии рациональной и непогрешимой отстранённости схожего с сатори, мой кристально чистый от посторонних мыслей разум, в отсутствии отвлекающих помех и эмоциональных шор, проводил исследование возникшей связи и параллельно с этим анализировал получаемые сенсорикой данные.
Можно себя поздравить. Своего я добился. Выполнил одну из поставленных перед собой целей в этой реальности. Свершил деяние, сделавшее меня полноправным владыкой Муспельхейма!
Убежденность в этом ко мне пришла вместе с прорывной, сносящей застой и стагнацию ударной волной, вырвавшейся в пространство из раскочегаренного ядра. Она не замечая перед собой преград, ни на мгновения не снижая скорости прокатилась по всему измерению. Всего за полсекунды преодолела огромное расстояние, добравшись от породившего её источника до границ измерения. А здешний Муспельхейм достаточно обширен и велик. Если измерять радиус сферического пространства занимаемого огненным планом скандинав, в центре которого до недавнего времени мертвым камне зависал объект размером с Сатурн, то в космологических единицах он был равен половине парсека.
Возвращаясь к волне исторгнувшейся из сердца Муспельхейма, то она запустила цепную реакцию пробуждения застывшего вулканического камня, по новой вдохнув в него пламя и обращая оный в магму. Меня она тоже опалила, но без негативных последствий и нанесения увечий. Как раз таки наоборот. После встречи собственной сути с рябью прокатившейся по измерению моё естество обзавелось новым приобретением. Приобрёл рубленую, лишённую всякой эстетики и плавности клеймо-печать, производящую на меня сугубо архаичное и гнетущее впечатление, но всё дурные мысли отошли на второй план или полностью покинули голову, когда я соприкоснулся своим даром понимания сути вещей с обнаруженным в себе символом. Сознание сразу же подверглось жёсткому издевательству, ведь его затопило безудержным потоком информации. Не было никакого сопротивления и помех между моим желанием познать истину об объекте интереса и полной подноготной по нему в инфополе Муспельхейма, ведь с нынешнего момента я стал его полноправным владыкой. Так откуда бы тогда взяться тайнам?
А вообще, какой-то странный фетиш у здешнего мироустройства. Чуть что, так сразу всех и всё клеймит. Что у столпов демонов индивидуальные печати в ауре, что у здешних богов своя неповторимая подпись. Тут любая сверхмощная и специфическая мистерия характерная какому-то конкретному индивиду сразу же выдает своего производителя, ведь перед тем, как приступить к совершению заложенной в неё схемы действий, она в обязательном порядке проявится в физическом мире люминесценцией в виде рунного круга с неукоснительным наличием в нём эксклюзивной подписи автора. Как по мне, то это полная хрень и лютая дичь! Одним словом — подстава! При таких мировых порядках невозможно сохранить инкогнито. Стоит замахнуться на что-то действительно масштабное и глобальная, и всё, пиши пропало. Тебя в лёт срисуют. Если кто-то излишни могуч или, например, принадлежит к выдающемуся клану, роду или семье с отличительной способность-даром, то творимая им магия будет сопровождаться опознавательным атрибутом, который тут же оповестит свидетелей о личности и происхождении своего создателя. Так себе откровение, честно говоря. Пускай обо мне ещё никому неизвестно, но стоит мне хоть раз засветиться, потом ещё где-нибудь блеснуть исключительной магией с подписью, и я незамедлительно окажусь на карандаше у здешних высокоранговых сущностей. Тут и без семи пядей во лбу понятно, что всё будет в точности так, как я предположил в вышеописанном сценарии. Увы, но после ознакомления с информацией о приобретённом клейме-печати у меня не возникло ни единого сомнения в том, что я ни коим образом не смогу замылить или как-то иначе скрыть её наличие в общей конфигурации магической мистерии, которая теперь в обязательном порядке будет сопровождать все мои ёмкие внешние манипуляции с энергией.
Впрочем, это не большая, я бы даже сказал ничтожная плата за все те преференции и блага, что просыпались сегодня на мою голову в связи с моим непосредственном участии в пробуждении сердца Муспельхейма. Столь эпическое деяние не осталось незамеченным мирозданием, собственного как и личность того, кто стал виновником данного прецедента. В общем, поздравляю себя! Нет теперь в миру никакого Ильи Коваля, и Ильяса Смеда тоже больше нет. Остался Саджи Генширо в единственном числе. Более не выходит у меня как-то иначе себя самоидентифицировать. Не сунься бы я сегодня в Муспельхейм, то так и продолжил бы троиться: сознание без неприязни, со всем комфортом откликался бы на все те имена, что я когда-либо носил. Вот только любое древнее мироздание, наделённое зачатками разума и собственной волей очень трепетно и ревниво относится к имянаречению. И вроде как в этой реальности оно у меня уже имелось в наличии. Но дано оно было смертному (ребёнку зачатому Казумой и рождённого Йоко), отчего особой власти и силы надо мной не имело. Так что после развёртки атрибутом моих сохранённых оболочек я в большей степени воспринимал себя Ильясом, тождественного Илье и по остаточному принципу ощущал своё причастие к имени Саджи. Но после того, как я привлёк к себе пристальное внимание здешнего мироустройства, всё кардинально переменилось.
На момент производимой мной трансляции Вечного пламени и его транзакции в сердце Муспельхейма, я оказался в фокусе интереса главенствующего механизма работы здешнего мироздания. И всё бы хорошо, событие, конечно не рядовое, но вполне укладывающееся в рамки бытия сущностей божественного ранга. Вот только вселенная обнаружила мою многоликость и данный факт восторгов у неё не вызвал, хотя и на отношении ко мне в целом этот тоже не повлияло. А чего бы ей расстраиваться по поводу какой-то «мошки», когда сама причина неудовольствия устранима простым посылом. Что по итогу и было проделано. И по честному, я ей за это очень благодарен. Оказывается всё это время я был серьёзно ограничен. Без ясной и установленной самоидентификации мой эволюционный прогресс находился под гнётом недопонимания. Без имени нет чёткого курса. И узнал я об этом только сейчас. Мироздание на волне благодарности за возрождённый Муспельхейм поделилась со мной этими подробностями. Ну и как после подобного акта невиданной щедрости мне грустить и печалиться?
В противовес приобретенной приметной детали в виде именной, индивидуальной печати, я избавился от преграды, которая, как только что выяснилось, препятствовала моему развитию и мешала пользоваться всем имеющимся потенциалом души. Жертвуя таинственностью, ускорил эволюцию и повысил КПД духовных оболочек. Короче считаю, что оно того стоило. Тем более, что и от негативных последствий своего знакомства с мертвым огненным планом и его оголодавшим, состоящего из сплошной пустоты энергетическим фоном я тоже избавился. По идеи, уже только этому должен быть безмерно рад, однако было ещё кое-что заслуживающее отдельного упоминания и внимания. Прокатившаяся сквозь волна в синергии с Вечным Пламенем произвела устранение сотни мельчайших дефектов о существовании которых я ранее даже не подозревал. Что-то было безвозвратно удалено, что-то сменило свою конфигурацию, некоторые элементы, бывшие ранее самостоятельными деталями слились воедино, став чем-то большим, а кое-что и вовсе передислоцировалось из одной формации души в другую, при этом не поменяв своего содержимого и продолжая функционировать за счёт отличительной энергии прошлой оболочки. Ум за разум заходил от попытки разобраться в произошедших изменениях, но сколько бы я не старался выстроить логические параллели, найти аналогии, но всё это было тщетным и не имело никаких положительных результатов. Разве что на чутьё мне оставалось полагаться. А оно верещало в восторженных чувствах. На этот раз интуиция как-то слишком уж преувеличенно бодро пошла на встречу и в однозначном, не подразумевающих двойных толкований утверждении заявляла, что беспокоиться не о чем. В противоположность обязан быть счастлив и рад случившемуся, ведь душа подвергнувшись трансформации, при имеющихся вводных и наличествующих ресурсах, приблизилась к совершенству. Но даже имея столь обнадеживающий диагноз, а в эфемерное рту присутствовало неприятное послевкусие.
Ненавижу быть жертвой неконтролируемых процессов, которых не то чтобы не понимаю, а только постфактум диагностирую. Отнюдь не для того рву жилы, чтобы быть игрушкой в руках неведомых и неподвластных сил.
«Тссс… Этого следовало ожидать…»
Отправляюсь в Муспельхейм, ожидал обнаружить здесь хоть какой-то асгардский пригляд за огненным измерением, но по-факту никакого наглядного подтверждения своим предположениям я тут не нашёл. Но это и не удивительно. Вряд ли среди скандинавов наличествует персонаж, которому была б нипочём здешняя атмосфера, что царила тут до недавнего времени. Разве что из верхней десятки сильнейших кто-то бы наверно смог справиться с этой задачкой, но будут ли они тратить своё время на безвылазное дежурство в никому ненужном и безынтересном измерении? Им что, больше заняться нечем? То-то и оно. Но как бы то ни было, а Один видимо нашёл способ, как организовать слежку за подведомственными территориями без необходимости пребывать здесь во плоти. Откуда такие выводы? Так моя сенсорика обнаружила засветку в матричном полотне измерения, предупреждающую о скором возмущении ткани реальности. Восприятие недвусмысленно верещало о приближении к Муспельхейму сквозь метрику подпространства знакомой сигнатуру с характерной амплитудой энергетических вибраций. Уже сталкивался с подобной аномалией, когда стал свидетелем совершенного Хеллой нападения на мой особняк в Перу. Тогда эта охреневшая в край от вседозволенности тварь, посредством хлада Ларца Бурь и применением Радужного моста как направляющего совершила свою последнюю ошибку в жизни. Вот и сейчас я ощущал нечто подобное, только без присутствия концептуального мороза Йотунхейма. Кто-то очень громоздкий и могущественный на всех парах мчал ко мне на встречу воспользовавшись в качестве средства доставки Биврёстом. Подозрительные шевеления в огненном, демоническом плане скандинав не остались незамеченными одноглазым. И естественно, что он мгновенно отреагировал, вызвавшись лично посетить опасную зону, дабы прояснить ситуацию и в случае нужды с ней разобраться.
К счастью я уже не напоминал недавнюю развалину. Был полон сил и энергии. И так как в моём списке запланированного на сегодня отсутствовал пункт личного знакомства с Одином, то я, не особо волнуясь за обретённую вотчину, без промедления провалился в гипер, а очутившись в подпространстве, выдал атрибуту задание по построению маршрута в библейский ад — на границу демонических земель и территорий, что принадлежат падшим ангелам.
Моё положение ещё слишком шаткое. Покуда окончательно не разберусь в себе, не выясню на практике своих истинных возможностей в условиях действующей реальности, мне лучше не встречаться ни с кем из топа здешнего рейтинга и не встревать в сомнительные переделки. Это уже погодя, когда познаю все грани своего могущества и их цену в новых реалиях, то я непременно вылезу из тени, постаравшись как можно громче о себе заявить. Сделать это таким образом, чтобы ни у кого и мысли не возникло вести со мной нечестную игру и покушаться на свободу.
Касательно же брошенного временно Муспельхейма, то моё личное присутствие там больше не требовалось. Свою роль я уже сыграл, выполнив задачу по вторичной активации сосредоточения силы измерения. К моменту моего отступления ядро уже вышло на оптимальный режим работы, уходя вглубь планеты — туда, где по ТТХ и должно было находиться. Его прошлое местоположение, практически у самой кромки поверхности было связано с авантюрой почившего Суртура. Не следовало идиоту недооценивать и провоцировать Люцифера. Архангел не отличался добрым нравом и всепрощением. Вот и не оценил гонористость с пренебрежение в свой адрес от владыки Муспельхейма.
Люцифер, отправленный отцом на переговоры с самым ретивым представителем скандинавской мифологии, изначально не собирался доводить дело до драки, но Суртур, в силу своей огненной и демонической природы был очень несдержанным разумны. Оскорбления и издёвки сыпались из него как из рога изобилия. Архангел, конечно, пытался оставаться беспристрастным, но на долго его не хватило. Сорвался и выплеснул свою ярость на зарвавшегося Суртура. В принципе, там и не нужно было предпринимать каких-то чрезмерных и особых усилий, дабы вывести из себя Люцифера. Флегматичность и ангельское терпение — это точно не про него.
Битва между светоносным и высшим демоном вышла жаркой, но до безобразия короткой. Всего несколько минут ушло у архангела на то, чтобы раздавить высокомерного демона, зато последствия карающего гнева Люцифера по сей день наглядно свидетельствовали о глупости безрассудно злить Первого Архангела. Убийство Люцифером провокатора собственной ярости не остудило пыл архангела и тот, в порыве гнева продолжил нести разрушение. Это-то и стало, по сути, причиной того, что я недавно узрел в Муспельхейме. Полная доминация архангела в битве с Суртуром быстро привела в чувство последнего, заставив искать глупца выход из незавидного положения, в котором придурок оказался по собственной инициативе. И он ничего лучше не придумал, как притянуть к себе поближе главный источник собственного могущества — сердце измерения. Откуда ж ему было знать о столь гигантской пропасти в уровнях силы разделяющей его с Люцифером, если это была их первая встреча воочию? Ранее владыка Муспельхейма считал слухи о могуществе топов библейской фракции пустым звуком и сплошной фикцией. В те далёкие времена ангелы вообще своего неба не покидали, тогда как на Земле происходила резня всех со всеми. Новоявленные мифологии воплотившиеся на свет из людской веры боролись друг с другом не щадя оппонентов в попытке урвать кусок побольше. Шла перманентная война за паству и только ангелы со своим богом не участвовали во всём этом безобразии. Но так продолжалось ровно до тех пор, пока озверевшие и потерявшие берега молодые мифологии в своих распрях не начали угрожать существованию человечества и планете Земля в целом. Лишь тогда библейский бог обратил свой взор на происходящее, отправив своих деток приструнить распоясавшихся беспредельщиков. Вот с этой целью, по воле отца светоносный снизошёл к главному и самому проблемному возмутителю спокойствия со стороны скандинавской мифологии. Да только в конечном итоге вразумительного разговора не получилось и всё свелось к смертоубийству. Но Люцифер не удовлетворился всего лишь убийством Суртура и перед тем, как покинуть поле боя, в назидание скандинавам обрушил на сердце измерение всё клокочущее в нём негодование, обличив оное в ослепительное копьё света.
Встреча ядра Муспельхейма с колоссальным количеством чистой энергией испепеляющего света стало для него фатальным происшествием. Разрушить, не разрушилось, но получило очень серьезные повреждения при наличии которых ни о каком продолжении нормального функционирования и речь быть не могло.
Знание о событиях давно минувших лет произошедших в Муспельхейме пришли ко мне вместе с обретением полноценной власти над автономным доминионом Иггдрасиля. Подтвердив свои права на властвование в демоническом измерении скандинав я вместе с безграничным источником адского пламени получил доступ к архиву памяти Муспельхейма собранного за тысячелетия существования измерения. Но ничто не достается за просто так и даром. Голова трещала, силясь не разлететься от переполняющей её информации. И я бы рад отдать команду на удаление ментального пакета, но сделать этого не представлялось возможным. Он был намертво впаян в мой разум.
«Надо сваливать…»
До появления в Муспельхейме асгардской делегации оставались считанные мгновения.
**** Асгард. Царский дворец. Спальня Тора. ****
— Просыпайся, пьянь! — Было первым, что по пробуждению услышал ещё не успевший раскрыть глаза Тор. И он бы скорее всего продолжил притворяться спящим, напрочь игнорируя своего старика, если бы не отеческая рука ухватившая его за ногу и скинувшая с постели на холодный, каменный пол опочивальни.
Один не был настроен размениваться на тактичные методы тормошения, прибегнув к давно проверенному и испытанному способу побудки своего отрока не знавшего меру возлиянию.
— Да ты охрен… — Не остался в долгу Тор, разразившись ревом бешеного медведя-шатуна, но поймав взглядом фигуру отца он мгновенно заткнулся. И причиной тому являлось облачение Одина и опасный блеск во взоре родителя. Сейчас вместо раздражающего, цветастого и ставшего привычным балахона, в котором одноглазый предводитель дружин любил щеголять последние несколько веков, на нём был надет полный комплект брони. Вид Одина снаряжённого в кольчугу, поножи, кирасу, шлем и Гунгнир волшебным образом отрезвил Тора.
— Брысь отсюда… — Грозным голос обратился всеотец к трём валькириям, что разделили минувшей ночью ложе с его сыном, а сейчас притихшими мышками грели свои любознательные ушки. Будучи сильными и опасными воительницами валькирии всё равно оставались женщинами. Но получив однозначное распоряжение от своего царя, они не заботясь о собственной наготе, выскользнули из под шкуры служившей одеялом и очень шустро покинули помещение, оставит отца и сына с глазу на глаз. Сколь бы не было сильно их желание вызнать о теме предстоящего разговора, но они не смели ослушаться своего владыку. Им, конечно, не чужды женские слабости и милые пороки, но и что такое устав им вбили накрепко.
— Отец, что случилось? — Задал вопрос Тор уже находясь в процессе спешного поиска деталей своего боевого снаряжения.
— Ответь-ка мне, пёс шелудивый, как и когда ты умудрился Суртуру под хвост свой хер сунуть? — И не дождавшись ответа, горестно вздохнув выдал. — Ох… Что же за детки-то мне достались? Так я отвечу!!! Оба ебанутые на всю голову имбецилы! Один в кобылу обратился и под коня залез, а затем разродился шестиногой тварью. А другой, так вообще… И чем вам бабы не угодили?
Тор был обескуражен необоснованным обвинениям в свой адрес и наконец совладав с шоком включился в диалог.
— Да что за ересь ты несёшь? Я не мужеложец и не изврат! Какой ещё нахрен Суртур? Не было такого…
При полном воинском параде, переполненный праведной яростью, ответствовал сынок на безумную предъяву бате.
— Отцу в лицо лжёшь, паскуда?
Не на шутку разгневался одноглазый, отчего небо над всем Асгардом затянуло грозовыми тучами, сверкнули молнии, грянул гром и поднялся сильнейший ветер. Мир содрогнулся под гнётом ярости своего повелителя!
— Убью! — Прорычал Тор, обратившись в берсерка и кинувшись на отца с занесенным над головой Мьёльниром.
— Идиот… — Было сказано вслед отлетевшему и врезавшемуся в стену Тору после пропущенного в лицо удара Одина кулаком.
— Успокоился? — Присев рядом с сыном, поинтересовался одноглазый у Тора, что пытался собраться глаза в кучу после отеческой оплеухи.
Один намеренно выводил сына из себя. В состоянии помутнения рассудка даже боги не в силах скрывать от равнозначного оппонента правду. Аура в состоянии сильных эмоций лучше любого детектора лжи демонстрирует искренность. Цейтнот же не предполагал долгих разбирательств. Происходит непонятная фигня и главе скандинавского пантеона требовалось в кратчайшие сроки получить правдивый ответ от главного подозреваемого. Тут не до брезгливости и выбора методов.
— Да… — Тяжело, сквозь разбитые в кровь губы молвил Тор. — Что за бред ты нёс обо мне и Суртуре? Он сдох, когда я ещё совсем зелёным юнцом был. Да и в ту эпоху я больше о сражениях думал, нежели о блуде!
— Ничего не понимаю… — Пространно протянул нахмурившись Один, прикрыв единственный целый глаз.
— Отец, что происходит?
— Не знаю, сын, не знаю… Но обязательно выясню. — Повернувшись спиной к сыну и направляясь к выход из спальни тяжело обронил всеотец. — Мы отправляемся в Муспельхейм…