• Сорес

• сорес
• темпер

Начало восьмого месяца 300 года от З.Э.

Драконья яма, Королевская Гавань, Семь Королевств.

Я не раз слышал о жрецах и жрицах Р’Глора, да и о самом боге был наслышан.

Сам Р’Глор, Владыка Света, Бог Пламени и Теней был огненным божеством из далеких восточных земель, а если точнее из самого Асшая, вера в которого начала распространяться примерно тысячу лет назад, во времена процветания Валирийского Фригольда.

Изначально культ Р’Глора, проповедующий борьбу света со тьмой и считающая всех других богов ложными, был гоним драконьими владыками, которые в первую очередь почитали своих, валирийских, богов и не желали терпеть на своей земле асшайских выскочек. Все же в империи главными жрецами были сами драконьи всадники и отдавать духовную власть простым людям для них было глупостью.

Вот только после Рока все изменилось. Бывшие земли драконьей империи находились в руинах, цивилизация валирийцев исчезла под огнем и пеплом, десятки тысяч погибли из-за цунами и наводнений, а сотни тысяч были на грани голода. Во всех землях бывшего фригольда царило отчаяние и смерть.

Идеальные условия для служителей культа. Вера во Владыку Света или по валирийски Р’Глора, начала быстро завоевывать свое место под солнцем, прочно закрепившись почти во всем Западном Эссосе. Спустя всего пару десятилетий они из ненавидимых всеми изгнанников стали уважаемыми людьми во всех Вольных городах, в каждом из которых появился храм Р’Глора, а в Волантисе эту религию начали исповедовать большинство горожан.

Самих служителей Р’Глора называют красными жрецами, большинство из которых являются фанатиками, в худшем значении этого слова. Они проповедовали, что мир представляет собой борьбу двух противоположностей. Добра и зла, инь и ян, воплощенных в двух духах — Владыке Света и Владыке Тьмы, также известных как Р’Глор и Великий Иной. Своего бога они называли создателем Солнца и звёзд, вечным борцом с Тьмой и Последней надеждой всего живого, а его противника Ледяной Душой, Богом Ночи и Ужаса, Погибелью всего живого.

Простые и понятные термины, знакомые любому жителю Земли, если он хоть раз сталкивался с аврамическими религиями. Вот только почитатели Р’Глора считали что любая вещь и любая сущность на свете служит либо их богу, либо его не называемому противнику. Их борьба между собой длится от начала времён и закончится победой либо одного, либо другого. В этой битве нет никакой третьей стороны, все люди на свете должны сделать добровольный выбор, на чьей стороне они выступают и тот, кто не приемлет Р’Глора, становится сообщником Великого Иному. А сообщников зла ждала лишь смерть.

Эти психи реально могли сжигать целые рода и деревни в Эссосе, если те отказывались принимать Р’Глора как своего единственного бога. Ведь все боги ложны и существуют лишь двое — Владыка Света и Великий Иной, и не веря в первого, ты разу становишься пособником второго.

Так чем же меня привлекла эта красноглазая женщина? За годы скитаний по всему Планетосу я не только побывал во многих городах и странах, но и собрал огромный багаж книг и слухов, не раз и не два выручавших меня из беды или помогавший в сложных переговорах. И один из таких «слухов» я узнал от губернатора Азабада, Сунь Укуна, во время личной встречи.

В тот вечер мы много выпили после успешного договора о тайной покупке Золотого огня и Сунь Укун, начав свою традиционную речь о варварстве западных народов и превосходстве Золотой Империи, упомянул что многие глупые торгаши из Вольных Городов по собственной наивности и незнанию давно пустили в свои дома тех, на кого в И-Ти веками охотятся и искореняют.

Красноглазых колдунов.

Не жрецов, а именно колдунов. Оказалось, что красные глаза были не признаком благословения Красного бога, а знаком того, что человек активно и давно пользовался магией Крови. Самым тёмным из всех видов магического искусства, но также и самым могущественным.

До этого я думал что Мелиссандра, а кем была эта та красноволосая прекрасная женщина гадать не нужно было, была лишь обычной жрицей из главного храма Волантиса, которая с помощью традиционных для красных жрецов уловок смогла добиться расположения Селисы, а после втереться в доверие Станниса. Конечно еще были слухи о том что она своей магией смогла убить Ренли Баратеона, но видов магии на Планетосе было много, а способов убить простого человека еще больше.

Но магия крови…

— Хватит пялится. — Сказал я Эйрису, который как и большинство присутвовавших не могли оторвать взгляд от широкого выреза в бордовом платье жрицы, открывавшем вид на два любимых всеми мужиками полушария. — Ты женат.

— Но ты только посмотри на нее, брат. — Сказал он, все же оторвав глаза от жрицы. — Она одна из самых красивых женщин, которых я видел. Стройная, грациозная, высокая, полногрудая, с тонкой талией и лицом, словно самое любящее сердце. А эти медные волосы, завораживающие красные глаза и безупречно гладкая, молочно-белая кожа… М-м-м-м… Будь такие девки в борделях, я бы не женился бы никогда.

— Я передам твои слова Алисанне. — Сказал я, и не заметив особой реакции от брата, дал ему хорошего подзатыльника. — Приди в себя и вспомни мои слова. Она ведьма и если ты вставишь в нее свой стручок, то иссушит до смерти.

— Надеюсь это будет того стоить. — Фыркнул Эйрис, но по его глазам я понял что моему предупреждению он внял.

Тем временем делегация Баратеонов направлялась на свое место, полностью игнорируя всех окружающих. Лишь Давос, когда они проходили мимо нас с братом, слегка поклонился мне, а Мелисандра окинула очень внимательным и изучающим взглядом.

— Надо послать за ней убийц. — Решил я, отхлебнув еще вина из кубка.

— С чего вдруг такие крайности? — Удивленно спросил брат, оторвав взгляд с нижних девяносто красной жрицы и повернувшись ко мне лицом. — Я конечно понимаю, что она ведьма и наверняка использует богопротивную магию, но это не повод без особой причины посылать за ней убийц.

— Ошибаешься. — Отрицательно покачал головой я. — Еще какой. Р’Глорианцы уже несколько веков пытаются проникнуть на Вестерос, но постоянно получали отпор от Верховного Септона и королей-драконов. Сейчас все изменилось — Церковь ослабла после гибели Верховного Септона, а королева плохо понимает важность веры в Семерых и Старых Богов на континенте. Идеальное время, чтобы упрочить свои позиции и эта ведьма своего точно не упустит.

— Верно. — Согласился брат, задумчиво кивнув.

Лорды тем временем все пребывали и пребывали. Лорды Севера, Трезубца, Долины, Дорна, Штормовых земель и Простора, не замаранных в союзе с Ланнистерами и Тиреллами подходили по одиночке или в группе, с вассалами или без. Заводились разговоры, беседы и споры, о том как пройдет Совет, кто займет место в Малом Совете, как будут перераспределены земли проигравших, и, самый часто обсуждаемый, кто именно будет править королевством в будущем, король или королева?

К нам с братом тоже подходили, здоровались и пытались выразить как можно больше уважения. В основном это были лорды Дорна, которые прекрастно понимали кому теперь по настоящему будет принадлежать власть в регионе, но была и пара мелких нейтральных рыцарских домов Запада, выразивших уважение Эйрису и дому Леффордов, которые все это время умудрялись игнорировать приказы Тайвина и потому имели право присутствовать на совете.

За час до начала в Логово явились еще одна фракция, чья судьба сегодня будет решена. Шагая дружной толпой, в сопровождении сильнейших и доверенных вассалов, на арене появились Старки и Талли, одним своим появлением приковав к себе все внимание.

Впереди шел высокий подросток, с крепким телосложением, рыжими волосами и голубыми глазами. Не будь у него на плечах волчьей шкуры, а на сюрко вышитой волчьей головы, то я подумал бы что передо мной один из Талли, но это было совсем не так.

Робб Старк, Молодой Волк, один из лучших полководцев Семи Королевств, проигравший в своей последней битве лишь из-за доверия совсем не тому человеку. Тот, кто почти полтора года пил кровь у Старого Льва и был тем, кто с двадцатью тысячами боролся с почти шестьюдесятью Запада.

— А так и не скажешь что пацану всего семнадцать. — Сказал Эйрис, как и я внимательно изучавший нынешнего главу рода Старков, который очень редко покидал выделенные ему покои и много времени проводил либо разговаривая со своими вассалами, либо с королевой. Таргариен вообще много времени уделяла беседам со своими новыми поддаными, постоянно пытаясь узнать о них много нового и интересного. Очень хорошее качество для будущего правителя.

На счет парня с братом я был согласен — не смотря на молодость, в волосах молодого Старка была заметна седина, а ярко голубые, словно сапфиры, глаза принадлежали не подростку, который только о женских юбках думать должен, а прожжённому ветерану, который на войне видел все. И победы, и смерть. У меня с Эйрисом он тоже был, но мы, в силу опыта, умели его прятать, чтобы не пугать не привыкших к такому людей.

Вслед за ним шли его ближайшие родственники, лишь двое из которых были похожи на Старков.

Мать, Кейтилин Старк, в девичестве Талли, была женщиной со светлой кожей, длинными каштановыми волосами и голубыми глазами. Не смотря на свой четвертый десяток и уже пятерых рожденных детей, он была достаточно красива, чтобы невольно приковывать к себе внимание. Становилось понятно, почему Мизинец предпочёл именно ее, а не Лизу.

Рядом с ней шла ее точная копия, только более молодая. Санса Старк, одетая по последней столичной моде, уже в свои четырнадцать была очень красива, но все портили глаза. Глаза человека, видевшего на своем веку гораздо больше положенного. Например казнь собственного отца или буйство толпы, в которой тебя чуть не изнасиловали. Бедная девочка.

Про Эдмара Талли и его дядю, Бринденна Черную Рыбу, я мог сказать гораздо меньше. Оба выглядели как истинные Талли — коренастые, рыжие и голубоглазые, но если Черная Рыба был известен как хороший рыцарь и полководец, то Эдмар… как там про него говорила Амира — храбрый и благородный человек, но до ужаса наивный и простодушный. Такому легко можно было доверить свою спину, но поручать сложную и ответственную работу было не слишком разумно.

Маловато информации, для одного из семи гранд-лордов, но для этого были причины. До смерти своего отца, Хостера, Эдмар ничем не выделялся, а после его быстро подавили собственная сестра, дядя и племянник, перехватив почти всю власть над Речными землями в свои руки.

Но сейчас меня интересовали не они, а одна егоза, увидевшая меня и, схватив своего брата за руку, потащив его о мне, вызвав ступор у своей матери и сестры.

— Лорд Феликс! Лорд Феликс! Давно не виделись! — Крикнула мне Арья Старк, подойдя поближе и все же притащив с собой всю свою семью.

— Верно, леди Арья. — Кивнул я, заметив как дернулась ее мать. Наверняка пришла в себя и хотела одернуть свою дочь, но не успела. Разговор уже начался и было бы невероятным хамством его просто так прерывать. — С нашей последней встречи вы сильно изменились. Наверняка с вами многое произошло.

Это была правда.

Лишенные блеска черные волосы, в отличии от переливающихся у брата и сестры, были вновь отпущены и достигали лопаток, перетянутые простой белой атласной лентой. За прошедший год девочка вытянулась, потеряла детскую припухлость и стала активно растущим подростком, до боли напоминающей свою тетю Лиану и сводную сестру, стоявшую рядом.

Эльза Сноу тоже изменилась за последнее время. В свои шестнадцать она окончательно потеряла любую угловатость и окончательно округлилась во всех нужных местах, превратившись в красивую и юную леди. Правда это впечатление было очень обманичивым — пока все Старки были в Речных землях, именно бастардка взяла в свои руки управление Винтерфеллом при маленьком Риконе. Об ее успехах говорил тот факт, что железнорожденные вообще перестали соваться на Север, а половина раненных во время войны, отправленных из-за неспособности нести службу обратно домой, успешно добралась до дома и даже получила более-менее квалифицированную первую помощь. В отсутствии на Севере ордена Молчаливых сестер, обычно исполнявших роль лекарей на поле боя, и хоть какого-то подобия ухода за раненными в Семи Королевствах вообще, это было не малым достижением, заставившим меня присмотреться к внебрачной дочери Неда Старка и даже поручить Амире приставить за ней Тень.

— Верно. — Тем временем кивнула мне маленькая Старк, улыбнувшись во все тридцать два зуба. — Мы столько с сестренкой Эльзой успели сделать. Мы и Волчьем лесу охотились, и раненных лечили, и замком управляли, и даже пекловых железнорожденных на тот свет отправляли!

— Арья! — Не выдержала такого поведения леди Старк, подойдя поближе к дочери и положив ей руку на плечо. — Простите, лорд Темпер. Арья совсем не умеет себя вести, а ее воспитательницу и септу казнил еще первый сын Узурпатора.

— Ничего страшного, леди Старк. — Ответил я, приложив руку к груди в понимающем жесте. — Не будь ваша дочь такой активной и непоседливой, то не смогла бы сама вырваться из Королевской Гавани.

После моих слов Санса нахмурилась и сильно прикусила губу, будто пытаясь подавить эмоции. Девочка наверняка считала себя обузой в прошедшей войне, ведь при любом успехе ее брата сначала Джофри, а потом Тайвин, слали ему куски ее одежды, намекая на то, что могло случится с его сестрой, если бы Робб зашел слишком далеко.

— Да, вы правы. — С легкой улыбкой ответила мне вдова, хотя было видно что эти слова давались ей тяжело. Все же бывшая Талли считалась во всем Вестеросе эталоном леди и матери, обладая всеми качествами, которые требовались от жены лорда. В центральных регионах, но не на Севере. — Но такое поведение не допустимо. Леди должна следить за своими словами чтобы выглядеть достойно в глазах остальных благородных.

— Это касается любого человека, а не только леди. Ведь иногда слово может ранить сильнее самого острого ножа. — Усмехнувшись, ответил я, заметив как скисла маленькая Старк. — Но это не значит, что нужно подбирать каждое свое слово, пытаясь всем понравится. Все мы люди, а не механизмы, у которых вместо крови масло, а вместо сердца кожаные меха. Нужно иногда давать волю своим чувствам, не оглядываясь назад. — По нахмурившимся бровям Кейтилин я видел как мои слова ей не нравятся. Хотя нет, они скорее были ей непонятны. Ведь то что я говорил, было диаметрально противоположно всему тому, что ей вдалбливали с самого рождения. Быть идеальной леди, всегда следовать этикету, подчинятся мужу, молится Семерым, собственные чувства держать под замком. То что я ей говорил противоречило самой ее сути и поэтому вызывало у нее агрессию. Так что нужно было завершать мой маленький монолог, и желательно на мажорной ноте. — Иначе они будут копится и терзать разум, мучая и убивая его. Превращая человека в блеклое подобие себя. В снулую рыбу.

Последние слова были для Старк подобны пощечине. Снулыми рыбами в Дорне, Просторе, Штормовых землях и Севере называли леди из Западных, Королевских и Речных земель за невероятную, даже по мерками средневековья, консервативность и скучность, по сравнению с леди из остальных королевств, где у каждой была своя изюминка.

Например, в Штормовых землях девушки были похоже на земных немок, в самом лучшем значении этого слова. Веселые хохотушки, любящие наравне с мужикам выпить пару пинт пива и до утра отплясывать вокруг костра.

В Просторе девушки больше были похожи на французок. Очень романтичные и элегантные, они могли вскружить голову любому мужчине, окунув его в атмосферу романтичного и прекрасного романа.

Про дорниек и северянок говорить смысла не было. Первые были теми еще развратницами, а вторые из-за жестоких условий Севера зачастую обладали жестким и непрогибаемым характером, становясь не предметом интерьера при муже, а равноправным другом и товарищем. Яркий пример те же Гловеры — я сам случайно увидел, во время одного из посещений Темнолесья много лет назад, как гордого и надменного Робетта Гловера его жена Сибелла гоняла по всему донжону из-за того, что тот опять не удержал своего змея в штанах и обрюхатил очередную служанку. Очень необычная и чем-то дикая для центральных регионов ситуация, особенно если видеть ее со стороны.

Возвращаясь к снулым рыбам. В отличии от остальных королевств, леди воспитанные в Западных, Королевских и Речных землях были очень скучными и очень напоминали мне англичанок времен королевы Виктории. Это которые даже в постели с мужем думают об Англии. На рынке невест они котировались ниже, чем леди из остальных регионов и лорды, выбирая жену оттуда, зачастую смотрели на получаемую от брака выгоду и размер приданного, чем на саму невесту.

Это было всем известно и мой толстый намек на то, что своим воспитанием Кейтилин Старк превратит своих дочерей в очередных снулых рыб ей очень не понравился.

— Лорд Темпер, я так и не смог отблагодарить вас лично за спасение моих сестер. — Пришел на выручку матери Молодой волк. — Если бы не ваша помощь, они бы наверняка попали в плен к Ланнистерам и неизвестно, что могло бы случится.

— Это мой рыцарский долг. — Ответил я, слегка кивнув, показав что принимаю благодарность. — Помогать слабым и нуждающимся. Не поступи я так, моя честь не стоила и ломаного гроша.

— Если бы все рыцари были такими же как вы… — С грустью вздохнул Старк, а я увидел краем глаза как Эйрис пытается сдержать лезшую на лицо улыбку. Брат прекрасно знал, что «рыцарские» добродетели я соблюдал очень условно, часто их забывая. Особенно когда мне это было выгодно. — Мой дом очень обязан вам, лорд Темпер. Вы всегда можете полагаться на поддержку и гостеприимство дома Старков. — Протянул он мне руку для рукопожатия.

— Почту это за честь. — Сказал я, крепко пожав ладонь Старка. Дружба с одним из семи великих домов, который к тому же владеет одним из самых богатых и неосвоенных регионов Семи Королевств, никогда не будет лишней.

На этом мы с группой северян распрощались, ведь Кейтилин еще на середине разговора увела своих дочерей в отведенную им ложу, а Робб не мог задерживаться, так как должен был поговорить еще с несколькими людьми, прежде чем Великий Совет начнется.

Я лишь кивнул Русе и Домерику, бывших в свите Старков, и сам отправился к трибунам Дорна, ведь день приближался к полудню и скоро в Драконье Логово должна была прибыть королева. Так что устроившись рядом с Тристаном и Элией, на чьем лице была блаженная улыбка, ведь в первые за долгое время она смогла оставить своих дочерей на нянь и кормилиц, я стал ждать.

В последний момент, за десять минут до начала, в логово явилась еще одна группа. Одетые в простые серые сутаны, эти люди больше напоминали крестьян или бродяг с Блошиного конца. Вот только я не обманывался — это были люди Его Воробейшества. Нового духовного лидера простолюдинов, бывшего очень популярным в разоренных войной землях Запада, Трезубца, Простора и Штормовых земель. Человек невероятной харизмы и веры, Его Воробейшество проповедовал об греховности нынешнего миропорядка и необходимости его полной реформации по законам Семерых, часто встречавшийся с королевой и рассказывающий ей о постулатах веры в Семерых. Так что его присутствие здесь никого не удивило, но заставило насторожится. Среди проповедей Его Воробейшества часто звучали требования вернуть ордена Сынов Воина и Честных бедняков — распущенную после восстания Святого Воинства вооруженную ветвь Веры в Семерых, бывших военно-духовными орденами, присягнувшие на верность Верховному септону, а не владельцу Железного трона.

О том что точность — вежливость королей, Таргариен была в курсе и решила это показать, и за считанные мгновения до того, как солнце вошло в зенит, над драконьим логовом прогремел рев драконов.

Три ребенка Дейнерис пролетели над ареной, заливая небо разноцветным пламенем.

Каждый их них был прекрасен и уникален. Отливающая на солнце зеленая чешуя, с золотистыми крапинками, Рейгаля, переливающийся благородным серебром Визерион и черный, словно самая глубокая ночь, Дрогон, смотрящий на всех своими красными, горящими бушующим огнём, глазами.

Три главные причины, почему молодую девушку, которая и второй десяток не разменяла, боятся до дрожи в коленках почти все присутствующие лорды, устроились на шпилях Логова и начали внимательно наблюдать за мельтешением букашек под их ногами.

Тем временем через главный вход на арену начали проходить колонны Безупречных, ведущие между собой закованных в тяжелые цепи заключенных. Всем не верилось, что эти люди, одетые в рубища и использующие веревки вместо поясов, были теми кто буквально пару лет назад правил Вестеросом.

Ланнистеры, Тиреллы, Баратеоны, Марбранды, Тарли, Редвины… половина высшего цвета Семи Королевств скоро должна будет выведена на середину Логова и поставлена голыми коленями на холодный камень.

— Они сломались. — Заметил сидевший рядом со мной Тристан, как и большинство присутствовавших внимательно рассматривавший проигравших, которых все приводили и приводили заходящие в Логово Безупречные, и я был с ним полностью согласен. Большинство выведенных лордов и рыцарей медленным шагом шли по арене, опустив голову и не смея поднять взгляд с пола. Некоторых я узнал и мог сказать, что это в основном это были мелкие лорды и рыцари, игравшие про дворе роль подлиз и подпевал. Флюгели, не успевшие вовремя повернутся к нужному ветру.

Вскоре рядом с ними начали оказываться лорды средней величины, таких как Бракены или Маллендоры, среди которых уже были те, кто не склонял голову и упрямо смотрел вперед, не показывая ни капельки отчаяния. Но таких было меньшинство — почти четыре из пяти приведенных не смели отрывать взгляда от земли, а некоторые даже начинали лить слезы и кричать остальным благородным на трибунах, что они не виновны и молить спасти их, обещая всевозможные блага.

Никто не шелохнулся.

Слишком рациональными были сидевшие здесь лорды, чтобы не понимать что любое сопротивление с их стороны приведет их лишь к тем сотням сидящих на арене.

Когда поток «простых» благородных иссяк и все начали посматривать в на вход Логова, ожидая продолжения, ввели главных действующих лиц со стороны проигравших.

Впереди, словно правитель во время парада, шел Тайвин Ланнистер. Ни отсутствие богатых одежд, расшитым золотом и дорогой парчой, ни изнеможённый вид, от долгого пребывания в каменном мешке, на протяжении месяца, на воде и хлебе, без всякого света, не могли хоть как-то поколебать Старого Льва. Одетый в рубище, босой и осунувшийся, он все равно был Тайвином Ланнистером и демонстрировал это лишь одним взглядом светло-зеленых глаз и походкой, в которой чувствовалось столько благородства и стати, будто он здесь король, а не заключенный идущий на эшафот.

За одно это можно было уважать Старого Льва.

Рядом с ним шли его дети. Все трое, хотя такое воссоединение наверняка их не очень обрадовало, также не опускали головы и упрямо смотрели вперед. И Джейме, который за годы плена у северян, потерял большую часть своей физической формы, и Серсея, которой пребывание в темнице, на удивление, пошло на пользу, убрав набранные из-за вина и излишнего обжорства килограммы, и Тирион, на которого плен вообще не повлиял, шагали твердо и уверенно, подавая пример тем, кто был сзади них.

Киван, Давен, Дженна, Дорна, маленький Тирек и многие другие Ланнистеры, которых привезли сюда даже из Утеса Кастерли, следовали за главной ветвью, не показывая ни капли слабости. Настоящие львы. В отличии от одной крысы, сидевшей рядом с Его Воробейшеством и всеми силами отводящим взгляд.

Вслед за Ланнистерами начали заводить Тиреллов. С домом Роз произошла аналогичная ситуация, только позор рода шел впереди и был его главой. Лорд-олух, похудевший на тюремных харчах, шел вперед медленной и шаркающей походкой, не смея поднимать головы. Его голову окончательно покрыла седина, а глаза, которые я увидел в тот момент, когда его только завели на арену, были пустыми и безжизненными.

Мейс Тирелл выгляжел как никогда жалко.

Его дети держались гораздо лучше.

Уиллас, Гарлан и Лорас, хоть и прошли вместе с отцом каменные мешки, выглядели гораздо лучше и с достоинством шли вперед, иногда краем глаза посматривая на идущую рядом Маргери, ведущую под руку свою бабушку.

Прошлой королеве-розе повезло и ее не кинули на третий уровень темниц, а заперли в одной из каморок Красного замка, позволив ухаживать за сдавшей Королевой Шипов. Причина такой щедрости, ведь даже Серсею и остальных фрейлин Маргери бросили в темницу, была проста — за девушку попросила городская беднота, к мнению которой королева прислушалась, а Оленне Тирелл сделали исключение из уважения к ее преклонному возрасту.

Так что Королеве Шипов и ее внучке повезло, они пребывали в гораздо более лучших условиях, чем остальные их родственники, но это не избавило их от становления на колени перед огромным троном, незаметно вытащенным Безупречными из глубин Логова.

Последним, в одиночестве и в сопровождении почти десяти Безупречных, ввели прошлого короля Семи Королевств.

Маленький Томмен Баратеон, будто ставший меньше после одиночного заключения в темных глубинах Красного Замка, вел себя не как король, а как ребенок, каким он и являлся. То есть плакал и постоянно вырывался, пытаясь бросится к уже поставленной на колени матери, но его постоянно останавливали сильные руки евнухов. Впалые глаза, красные от слез, трясущиеся ручки, бледная, с желтоватым оттенком, кожа…

Он был лишь жертвой обстоятельств, родившейся не в то время и не в той семье, и сегодня на плечи будут возложены грехи, которые он не совершал.

— Бедный мальчик. — Невольно вырвалось у меня, когда звук, с которым Томмен упал на колени громом пронесся на арене. Получалась вполне интересная картина — все введнные на арену были выстроены в виде клина, обращенного острием в сторону трона. И чем уже был клин, тем могущественнее пленники там были.

Но представление, устроенное с целью устрашить и дать понять некоторым лордам, что с ними будет, если они не подчинятся, закончилось и над ареной разнесся рев нескольких десятков рогов и громовое рычание трех драконов.

Под светом нисходящего солнца, на арену Логова вступила маленькая ножка, обутая в белую, расшитую самоцветами и серебром, туфлю. Наконец-то прибыла главная героиня сегодняшней встречи.

Дейнерис Таргариен ступила на камень Драконьего Логова.

Это знаменовало начало Великого Совета, последствия которого многие века будут влиять на жизнь не только Семи Королевств, но и всего Планетоса.

Прошу прощения за задержку, приезжала сестра и почти три дня я исполнял хотелки этого пятнадцатилетнего чудовища.