2024-02-28 07:40
Парадокс второго шанса. Глава 81. Поиск лекарства
Гарри отступил в сторону, пропуская близнецов Уизли в комнату и сразу после этого закрывая за ними дверь. Предстоял небольшой разбор полетов, о котором братья просили уже довольно давно.
— Ну, — Поттер повернулся к близнецам, — начнем издалека? Или у вас уже есть что-то конкретное?
Фред и Джордж переглянулись, после чего синхронно кивнули, и Джордж хлопнул рукой по чемодану, который держал прижатым к груди.
— Наши разработки продвинулись, у нас есть прототипы нескольких более-менее успешных рецептов, но теперь мы немного ограничены в некоторых моментах, — пожал плечами Фред, скосив глаза на брата. — Посмотришь?
— Есть, что показать? — усмехнулся Гарри. — Если да, то я только за.
— Фордж! — Фред повернулся к брату-близнецу. — Продемонстрируйте Лорду Поттеру наши наработки.
— Я не Лорд, — фыркнул Гарри, наблюдая за тем, как Джордж раскладывает на столе конфеты, которые он сам прекрасно помнил еще из прошлого мира.
— Разве? — вопросительно посмотрел на него Фред. — А та газета…
— Я глава рода, — кивнул Гарри, — просто глава, без громких титулов и прочей мишуры.
— А наш Гарри вновь идет против общественных стандартов, — со смешком воскликнул Джордж, бегло просматривающий листы пергамента, которые были хаотично заполнены рисунками и перечеркнутыми записями. — Держу пари, многие восприняли ту новость именно как сообщение о твоем лордстве. Уже получаешь письма с предложениями заключить брачный контракт?
— Ну, у меня нет времени переубеждать всех, — Гарри подошел к столу, — а письма со странными предложениями отправляются прямо в камин. Итак, на что я смотрю?
На столе были в ряд выложены несколько практически не отличающихся внешне друг от друга конфет, рядом с каждой из которых лежал лист пергамента.
— Это наши… — Фред задумался, но брат-близнец выручил его.
— Забастовочные перекусы, — на ходу придумал выражение Джордж. — Название не финальное, если что, идеи рассматриваются.
— Да я и так понял, что не финальное, — фыркнул Гарри. — Так… Вот это, видимо, вызывает фальшивое кровотечение…
— Кровопролитные конфеты, — подсказал Фред. — Правда, кровотечение почему-то приводит к фурункулам, но пока мы не можем понять, в чем дело.
Гарри нахмурился, глядя на рецепт.
— В яде докси, — ответил он, показывая на формулу. — Поскольку вы добавляете его на заключительном этапе, то надо уже после снятия с огня добавить…
— Настойку растопырника! — крикнул Джордж, хлопая себе ладонью по лбу. — Черт, Гарри, надо было сразу прийти к тебе, а то мы столько уже перепробовали, всего и не счесть.
Фред пихнул брата локтем.
— Не забывай, братец Фордж, что эти пробы привели к созданию блевательных батончиков.
— Тоже верно, братец Дред, — успокоившись, кивнул Фред. — Ну, Гарри, как тебе?
— Мне нравится идея, — кивнул он, что тут же вызвало улыбки на лицах близнецов. — И даже нравится реализация, это будет нетрудно продать среди студентов, но… на ком вы все это тестируете?
— На нем, — близнецы показали пальцами друг на друга и рассмеялись. Поттер тоже позволил себе слабую усмешку.
— Помфри вас все еще лечит?
— Всерьез угрожает перестать, если мы продолжим ежедневно приходить, — пожал плечами один из близнецов. — Не то что бы это было проблемой, ведь она угрожает так сделать уже шестой год кряду.
— Вы и впрямь ходячее бедствие, — пробормотал Гарри. — С кем мне сотрудничать, если во время очередного тестирования вы отравитесь собственным продуктом?
Близнецы переглянулись.
— Резонный вопрос, но пока ответа нет, — фыркнул Фред.
— Ладно, — Гарри покачал головой, — мне не очень нравится, что у вас для нейтрализации эффекта требуется съесть другую конфету.
— А в чем проблема? — синхронно спросили братья.
— В том, что это не очень удобно, — Поттер дернул плечом. — Может, лучше сделать конфету длиннее и…
— Разные стороны! — воскликнул Джордж. — Черт, Гарри, а ведь хорошая идея!
— И было бы неплохо, чтобы они отличались друг от друга, — продолжил Поттер.
— А-а-а, — Фред махнул рукой, — прототипам это ни к чему, а для финального варианта будут разные цвета глазури.
— Пойдет, — кивнул Гарри, — в остальном вроде ноль претензий.
Близнецы переглянулись и незаметно дали другу пять, после чего Фред кашлянул и обратился к Поттеру:
— Слушай, насчет ограничений…
— Да?
— Нам нужны вот эти вот ингредиенты, — Джордж протянул Поттеру обрывок пергамента, на котором был список из пары десятков наименований. В основном безобидных, но все же недешевых и не слишком доступных. — Мы могли бы обойтись и без них, но если всерьез рассматривать пропитку одежды для закрепления каких-то определенных чар, то придется многое перепробовать. В особенности, если речь идет о защитных чарах.
— А что насчет рун? — спросил Гарри, просматривая список.
— Сейчас очередь Фреда учить руны, — кивнул в сторону близнеца Джордж, — я приступлю в мае, когда он закончит.
— Интересный у вас способ… изучать материал в шахматном порядке.
— Зато безумно удобный, ведь мы можем подсказывать друг другу на каждом из этапов, — улыбнулся Фред. — Ну, так что с ингредиентами?
— Через несколько дней все будет, — кивнул Гарри.
— И еще… — Фред почесал затылок и посмотрел на брата.
— Гарри, мы хотели бы попросить тебя поговорить с Роном, — подхватил инициативу Джордж.
— Что-то случилось? — нахмурился Гарри.
— Нет, просто… — Джордж замялся. — Мне… нам кажется, что он хотел бы объясниться. Я не говорю о возвращении дружбы и всем таком, ты же понимаешь, просто… ну, о беседе, обычном разговоре.
Поттер вздохнул.
— Без проблем, — кивнул он, — завтра поболтаем с ним. Что-то еще?
— Ну, многих студенток интересует, что там у тебя происходит с некоей Флер Делакур, вейлой-обольстительницей из Шармбатона… — протянул Фред. — Если уж представился шанс, мы не отказались бы от вашего эксклюзивного комментария, мистер Поттер.
Стон этого самого Поттера, наполненный усталостью и не слишком-то скрытым недовольством, стал причиной смеха близнецов, эхом отразившегося от каменных стен комнаты.
На самом деле, если представить определенный момент жизни в виде уравнения, то все становится намного проще. В последнее время Гарри специально делал так, чтобы оставаться на плаву и не поддаваться паническим настроениям или видневшейся на горизонте усталости от всего и вся. Достаточно было убрать из этого жизненного уравнения Волдеморта, Хогвартс, Дамблдора, повторное половое созревание, Верхета и Турнир Трех Волшебников…
В общем, если убрать оттуда практически все, то в сухом остатке Гарри Поттеру жилось вполне неплохо.
Да, это звучит немного забавно и даже жалко, когда для достижения статуса «неплохо», требуется отсечь почти все жизненные аспекты, но расклады не бывают идеальными, не так ли? Тем более, что в его нынешнем положении многие плюсы являлись как раз таки следствием минусов.
Например, Поттер был освобожден от обязательного посещения занятий и мог, согласно правилам, покидать замок в любое время дня и ночи, чем активно пользовался, подстраховываясь лишь тогда, когда отправлялся по делам, чьи подробности следовало бы сохранить в тайне.
Сегодня была именно такая ночь и Поттеру необходимо было покинуть замок. Не желая топать по десяткам коридоров и разбираться с теми защитными и сигнальными чарами, что он собственноручно наложил на Тайную комнату, Гарри вылетел из окна временных апартаментов на метле и использовал рунный портключ, стоило ему пересечь границу чар, защищающих замок. Достаточно было потерпеть несколько секунд, после чего юный гриффиндорец приземлился на каменный пол огромного помещения, выстроенного Слизерином.
Поттеру потребовалось меньше минуты, чтобы оставить вместо себя голема, созданного с использованием его крови, после чего последовала новая серия переносов, на этот раз Гарри оказался там, где было его… практически тайное убежище — дом на сицилийском побережье, активно облагораживаемый усилиями Винки.
— Хозяин Гарри, сэр! — послышался голос эльфийки, когда Гарри приблизился ко входу и переступил через порог. — Винки так рада вас видеть!
— Привет, Винки, — улыбнулся Гарри, — погоди-ка секунду, хорошо? Просто не двигайся.
Гарри сосредоточился, преклоняясь перед возникшей в прихожей эльфийкой и прикладывая к ее лбу руку. Спокойный, глубокий вздох — и кончики пальцев начали слегка потрескивать. Потребовалось лишь несколько секунд, чтобы Винки, напоминающая теперь заряженный аккумулятор, отстранилась от его руки.
— Хозяин Гарри силен… — прошептала она. — Винки еще не встречала таких могущественных волшебников… Точно не встречала.
— Что ж, спасибо за комплимент, — усмехнулся Гарри, — как тут у тебя дела?
— Винки… — эльфийка задумалась. — Винки заканчивает работу над чердаком и занимается закупкой всего, что необходимо для теплиц, которые хозяин Гарри заказывал.
— Есть какие-то сложности?
— Нет, хозяин Гарри, — Винки покачала головой. — В основном сроки растягиваются по вине продавцов и мастеров.
— Через неделю-то они там разберутся?
— Через неделю разберутся, — Винки кивнула так, что уши едва поспели за головой. — По крайней мере, Винки их очень-очень торопит.
— Молодчина, — Гарри улыбнулся, — на самом деле я прибыл по делам. Мне нужен подвал на несколько часов, и я буду работать там с проклятым телом, чья кровь не слишком-то безопасна, поэтому лучше не заходи туда какое-то время.
— Хозяин Гарри говорит о безголовом? — Винки нахмурилась. — Это был плохой человек, очень плохой…
— Ты все еще чувствуешь это? — удивился Поттер. — Я думал, за столько месяцев там уже все…
— Хозяин Гарри хорошо чувствует магию, — кивнула эльфийка, — но домовые эльфы чувствуют ее намного лучше и… иначе. У этого человека ужасная магия, страшная…
— А у меня? — не сдержавшись, спросил Гарри. Кричер ни разу не давал характеристику его магии, поэтому ему было интересно.
Винки задумалась и сделала странное движение челюстью, словно смакуя что-то.
— Ваша магия, хозяин Гарри, похожа на… — эльфийка нахмурилась и шаркнула ногой, — она похожа на водопад, ледяной водопад… из тех, что уничтожит любого, кто окажется внизу. Необузданная, леденящая душу, но все же красивая магия, завораживающая любого, кто наблюдает за ней.
Гарри нахмурился.
— Это хорошая характеристика?
— Винки не знает, — Винки качнула плечами, — Винки лишь знает, что ей прежде не доводилось встречать таких сильных волшебников. Винки думает, что для таких волшебников правила немного иные, нельзя быть… мягкотелым, обладая таким могуществом.
— Может и так, — хмыкнул Гарри, — ладно, спасибо за искренность. Не забудь — пока я не скажу, внутрь лучше не спускаться. От греха подальше.
— Ну, приветик, — вздохнул Гарри, взмахом руки поднимая тело Сивого в воздух. — Как ты тут без меня? Скучал? Ну признайся, что скучал!
Разумеется, ответа не последовало.
— А вот мне интересно… — пробормотал Поттер, укладывая тело на кое-как оборудованную койку. — Если ты окажешься разгадкой, то все понятно, правда? Хоть раз в своей жизни, пусть даже после смерти, от тебя будет какой-то толк. А если нет? Что, если я ошибся?
Гарри покачал головой, доставая нож, заточенный лучше, чем хирургический скальпель. Еще одно движение — и рядом с ним появляется чаша, заполненная перемолотым в пыль пеплом, который Гарри получил, когда сжег несколько панцирей акромантулов. Да уж, поскольку раньше заниматься подобным ему не приходилось, он хотел соблюсти все меры безопасности из возможных.
Поморщившись, Поттер посмотрел на лежащее перед ним тело оборотня и вздохнул, понимая сложность предстоящей работы.
Все же Сивый был далек от человека, несмотря ни на что.
Твердая, плотная шерсть, практически неотличимая от волчьей, покрывала практически все тело оборотня в той или иной степени — от густой на груди, бедрах, предплечьях и голенях до более редкой на шее, плечах, животе и спине. Он действительно был чем-то иным или же кем-то иным.
Пара усталых вздохов и Гарри приступил к вскрытию, стараясь сделать так, чтобы ни одна капля крови не пропала даром — тело Сивого, погруженное в сильнейший стазис, до сих пор находилось в таком состоянии, будто сердце билось всего несколько минут назад, поэтому действовать надо было очень аккуратно. Каждый орган отправлялся в отдельный сосуд, из-за чего Поттеру на ум пришло сравнение с подготовкой фараонов к погребению. Сивый фараоном не был, но все же…
— Боги, ну наконец-то, — нахмурившись, Гарри переложил аккуратно отделенные от пальцев ногти в отдельный футляр, после чего посмотрел на то, что осталось от оборотня — пустую оболочку, которую даже описать без лишней драмы было непросто.
Помотав головой, чтобы прогнать рвотный позыв, тщательно сдерживаемый с помощью окклюменции, Гарри сосредоточился на защите разума. Окклюменция позволяла ему отсечь эмоциональное восприятие и сосредоточиться на деле, но порой трещины в этом невидимом щите все же возникали — он никогда не был мясником и не питал особой любви к вскрытию трупов, поэтому приходилось отвлекаться, чтобы сохранять здравый рассудок.
— Перо, записывай, — скомандовал Гарри парящему рядом с собой блокноту, как только вернул себе трезвое восприятие, — пальцы левой руки отличаются от пальцев правой руки не только на магическом, но и на физическом уровне. Большой и указательный палец снабжены дополнительной, незадействованной в амплитуде движений фалангой, — Поттер нахмурился, разглядывая руки Сивого. — Есть вероятность, что Сивый куда ближе к прародителям оборотней, чем казалось до этого.
Перо строчило вслед за речью, пока Гарри продолжал составлять более-менее внятное описание. В нем проснулся дух исследователя, как только он напал на так необходимый ему след.
— Его кисти — яркий пример конфликта между телом и магией, — продолжал юноша. — Инстинкты, судя по всему, он унаследовал как раз от адлетов, но при этом остальное… Магия стремилась за разумом, а вот тело не поспевало ни за тем, ни за другим. Поэтому его магия такая… — Гарри задумался, — грязная. И поэтому правое колено выглядит таким деформированным. Из-за этого искривления его правая нога похожа не на волчью, а на ногу адлета. И все это в человеческой форме, причем в совершенно обычную ночь!
Поттер посмотрел на обнаженные ребра, полностью вычищенные от всего лишнего. Посмотрел и тут же нахмурился, замечая очевидное несоответствие, которое до этого почему-то не заметил.
-… одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, — Гарри ткнул в каждую из парных костей пальцем, чтобы убедиться, что не ошибается. — У Сивого четырнадцать пар ребер, а вовсе не двенадцать. Ребра крепче и толще, чем у обычного человека, что не так уж и странно, но вот откуда взялись две дополнительные пары?
Гарри вздохнул и попытался посмотреть на кости свежим, непредвзятым взглядом. Да, не было ничего удивительного в том, что скелет Сивого оказался аномальным и… не совсем правильным, но все же слишком уж много в нем было «лишних» деталей.
— У него слишком много схожих с адлетом черт, чтобы думать о нем как об обычном оборотне, — кивнул сам себе Поттер, — интересная магическая аномалия, очень интересная. Неудивительно, что он был так опасен даже в безлунные ночи.
Гарри, на чьем лице слегка проглядывала какая-то безумная улыбка, молча наблюдал за тем, как догорает его одежда, от которой он решил на всякий случай избавиться после многочасовой процедуры, посвященной поиску «лекарства» от шрамов, оставшихся после ран, нанесенных оборотнями. Если не затягивать, то необходимый способ, кажется, был найден. И даже не один, а сразу несколько — благодаря быстрым алхимическим реакциям, которые удалось провести, используя… некоторые части, оставшиеся от тела оборотня.
Звучит, конечно, ужасно, но с другой стороны…
А, да неважно!
Главное, что Поттер теперь точно знал — все это было не зря. Не зря он вмешался тогда в происходившее на чемпионате, не зря сохранил тело самого опасного оборотня континента, не зря потратил ночь на то, чтобы разобрать его на составные куски. Все это было сделано в общем-то «ради науки», и Гарри был рад, что получилось если не найти ответы как таковые, то хотя бы понять, куда стоит копать.
— Что ж, — пробормотал Поттер, взмахом руки уничтожая оставшийся после сгоревшей одежды пепел, — теперь мне нужны добровольцы, которые решатся побыть подопытными кроликами. И несколько вариантов…
Юноша посмотрел на блокнот, внутри которого были записи за всю ночь — несколько десятков исписанных листов надо было пересмотреть еще раз, чтобы ничего не упустить, но список конечных ингредиентов и необходимый ритуальчик для облегчения процесса уже потихоньку формировались в его голове, оставалось лишь подготовить первые версии мази, после чего можно будет приступать к первым тестированиям.
Поднявшись наружу, он зажмурился, как только свет утреннего солнца резанул по зрению.
— Винки! — крикнул Гарри, чувствуя, как чистый воздух коридора сталкивается со зловонным запахом алхимических реакций, который Поттер принес с собой. — Сколько меня не было?
— Не меньше семи часов, хозяин Гарри, сэр, — перед ним появилась эльфийка. — Оу, хозяин Гарри, вы же…
— Да, я уже иду мыться, — кивнул Поттер, — подвал снова открыт, я закончил.
— Вы нашли то, ради чего пришлось все это делать?
— Можно и так сказать, — усмехнулся Гарри, — подготовь одну из комнат внизу для алхимической лаборатории, пожалуйста. Я вернусь вечером и приступлю к новому этапу.
— Ариана, я… — Альбус с видимым усилием поднял глаза, чтобы посмотреть на младшую сестру, но тут же вновь опустил их, продолжив рассматривать камень. — Я понимаю, почему ты молчишь, Ариана, просто…
Губы Арианы Дамблдор искривились в жалобной полуулыбке и ее невесомая, полупрозрачная рука коснулась щеки Альбуса. Тот, так и не заметив этого неземного прикосновения, с видимым усилием спрятал воскрешающий камень в шкатулку, не в силах смотреть на то, как призрак Арианы в очередной раз исчезает из кабинета, возвращаясь в мир мертвых, не пытаясь задержаться хотя бы не секунду.
Еще ни разу она не заговорила с ним. Ни разу не ответила на вопрос, что беспокоил его уже почти сотню лет — чье же заклинание стало причиной ее смерти. Его, Альбуса, взмах палочки оборвал ее жизнь? Геллерта? Попытка Аберфорта вступиться и разрядить обстановку? Быть может, все было совсем иначе?
Никаких ответов, лишь явно различимая тень на лице и слабая, болезненная, мертвая улыбка, что он и без камня наблюдал многие годы, приходя в Кабанью Голову и смотря на портрет — Ариане непросто было находиться в подлунном мире. Пришла пора заканчивать с этим издевательством, призванным для обеления собственных проблем и темных пятен.
Недовольный клекот Фоукса нарушил неприятную, тянущую, практически болезненную тишину, возникшую в кабинете после использования воскрешающего камня. Феникс терпеть не мог, когда Альбус использовал этот… артефакт и каждый раз прятался в дальнем углу помещения, словно пытаясь спрятаться от мертвой, холодной, фальшивой энергии, распространяющейся вокруг второго дара.
— Прости, Фоукс, — выдохнул Дамблдор, возвращая на нос очки и поворачиваясь к фамильяру, — прошу, прости меня. Прости.
Феникс издал слегка недоуменный писк, словно сам не понял, почему человек пытается извиниться перед ним.
— Этот камень… — Альбус покачал головой, стараясь не смотреть на шкатулку. — Аберфорт не зря не стал меня даже слушать. Забавно, что он оказался мудрее в том вопросе, в котором я всегда считал себя самым умным…
Феникс заинтересованно курлыкнул, но подлетать не стал. Шкатулка все еще была на столе.
— Я выучил рассказ наизусть, прочел его тысячи раз, грезил теми возможностями, что дают Дары Смерти, но что я получил? Урок, который без какого-либо шифра есть в судьбе каждого из братьев. Камень не воскрешает мертвых, палочка не дарит могущество, мантия не спрячет от Смерти. Обман, обычный обман, призванный выявить худшее в людях, самые слабые их точки.
Вздохнув, Альбус спрятал шкатулку в потайное хранилище внутри стола и тут же слегка отпрянул, поскольку Фоукс приземлился прямо перед ним. Медленно прошагав по столешнице несколько кругов, феникс приблизился к старику и ткнулся головой в его щеку, по которой бежала очередная слеза.
— Я должен избавиться от него, Фоукс, я должен избавиться, — прошептал Альбус, — мне нельзя находиться рядом с камнем. Я не могу, просто не могу…
Дамблдор покачал головой и взмахом руки создал маленькую щетку, которая начала носиться вокруг феникса, расчесывая тому перья.
— Если оставить за бортом мое собственное психическое здоровье, то он отрывает меня от безумно важных дел, — качнул головой директор. — Крестражи, крестражи, проклятые якоря… Сколько раз Том шел на это? Сколько раз он дробил собственную душу, полагая, что это приблизит его к бессмертию?
Альбус поднялся с кресла и медленно подошел к книжной полке. Несколько взмахов рукой и полка отъезжает в сторону, открывая секретную комнату, внутри которой не было ничего, кроме обшарпанного массивного стола, пары сундуков и нескольких полок, парящих на высоте трех-четырех футов. На столе лежали предметы, что содержали в себе части души человека, которому, кажется, суждено было стать тем, кем он в итоге стал. Тетрадь и изувеченный, разбитый надвое перстень, камень из которого держал в рабстве Дамблдора последние недели.
— Ты так наивен, Том, — вздохнул старик, смотря на полки, где в алфавитном порядке были расположены книги, включая ту, что досталась ему от Регулуса. — Думаешь, что можно обмануть смерть, изувечив собственную душу… Ты даже более наивен, чем я. Да, действительно…
Губы Альбуса тронула легкая улыбка, мало отражающая бурю, что происходила в его душе. По крайней мере, он знал, с чего стоит начать — с приюта, где Меропа Гонт оставила маленького Тома. Да, это было очевидным шагом, но не так уж и просто было собрать всю необходимую документацию в маггловских архивах, ведь здания приюта давно уже не существовало.
Пришлось немало постараться, чтобы найти и уцепиться за жизненно необходимые ниточки, прежде чем получилось выйти на бывших сотрудников. И это было особенно тяжело, если учесть, что разум Альбуса в последнее время был зациклен на воскрешающем камне.
— Пора возвращаться в строй, — нарочито бодро произнес Альбус, чувствуя, что даже эта притворная решимость придает ему сил. — Слышал, Фоукс? Я возвращаюсь в игру.
Феникс радостно, как показалось Альбусу, крикнул что-то непонятное, после чего перелетел на жердочку и с любопытством посмотрел на старика, стоявшего в секретном проходе.
— И не надо никаких насмешек, — хмыкнул Дамблдор, — я практически уверен, что при помощи Северуса удастся найти еще один крестраж. Юный Том мог спрятать его там, куда их возрастную группу из приюта возили летом.