• Cyberdawn

• warhammer 40000
• 25

Уже на орбите, пока полковник, ВрИО командующего силами гвардии, набирал и организовывал нам потребное, я сидел в кабинете коллеги, в компании его самого, Франциска и адмирала. И, помимо планирования, просвещался.

Дело в том, что я, зная, что уверенно смогу почувствовать “души” на сотне километров, считал что это ерунда. Однако оказалось что “всё не так”. И космические сражения на тысячах километров были фантазией фантастов (или же технология и топология мира моего пребывания были таковы, чёрт знает).

— Космический бой, Терентий, — вещал Франциск под кивки Сигизмунда и адмирала, — начинается на расстоянии тридцати километров. Эльдары, за счет лазеров-пульсаров начинают несколько раньше, на сорока, но не более.

— А с чем это связано? — резонно полюбопытствовал я.

— Ну как бы вам объяснить… а куда вы будете целиться? — взял слово адмирал. — Даже тяжёлый линкор на расстоянии полусотни километров — песчинка в космосе. Отклонение в долю градуса наводки — и промах, никакие прицельные приспособления и вычислители не помогут. Самая быстрая торпеда будет на таком расстоянии обнаружена и почти гарантированно сбита. Вдобавок, сила лучевого оружия ослаблена, кинетическое получает ошибки наводки…

— В вакууме? Ошибки наводки и ослабление лучевого оружия? — усомнился я.

— Ну да, дифракция и гравитация колодца звезды и других центров масс, — ответил железный Феликс. — Уже на десяти километрах это чувствительные факторы.

— Хм, значит моя чувствительность более чем достаточна, — подытожил я.

— Безусловно. Особенно учитывая то, что “Пытки” — эльдарские суда, пользующиеся скрытностью голографических полей. Даже если не учитывать ряд особенностей “Сломанной Печати”, из-за которой они, скорее всего, будут готовиться к абордажу, что в свою очередь, ведет к ещё большему сближению, для поражения не судна вообще, а уязвимых частей оборудования. Соответственно, судно под скрытом в классическом случае подходит на расстояние километров в двадцать, выравнивает скорость и производит массированный залп. А в нашем случае, десять-пятнадцать, — выдал Сиги.

— Так и тараны выходят не для красоты? — спросил я, после чего на меня посмотрели, как на идиота, все трое.

— Нет, не для красоты, — ответил Франциск. — В рамках расстояния реального боя, если противник неудачно маневрирует, потерял скорость и прочее подобное, таран — реальная возможность завершить бой победой. Расстояния таковы, что ошибка, невольная либо вынужденная, в навигации может закончиться поражением от таранного удара.

Впрочем, вопросы моего невежества решились довольно быстро, а троица явно разбирающихся в вопросе товарищей составила примерный план размещения и последовательность действий.

Вообще, была надежда на то, что силы с Лонгхаллоу прибудут раньше атаки ушастых, но такая, виртуальная. А готовиться стоило к тому, что наземные силы будут, отстреливаясь, бегать от эльдар (тут роли тактики сражений менялись кардинально от традиционного), а суда представлять собой наживку, до уничтожения вражеских кораблей. После же будет, безусловно, полегче: орбитальные обстрелы позволят технике на земле перейти к операциям по “стягиванию” остроухих, которых будут уничтожать орбитальные удары. Ну а не стянутся — техника сможет их эффективно перемалывать по частям, с минимальным риском.

Через сутки троица судов стартовала к Чогросу. Уж не знаю, из каких недр и складов генерал-заместитель извлёк технику, но он наскрёб не заявленных два, а аж пять полков Часовых, Химер, Тауроксов (последние два БТРы, средний и лёгкий), и сводный полк тяжёлого вооружения, как начинка к транспортным машинам. Ну и, само собой, зенитные Гидры, транспортные машины, с топливом и боеприпасами (также снабженные оружием).

В общем, наземная группировка выходила внушительной, если бы не количество возможных противников.

По прибытии (к счастью, ушастых ещё не было), техника выгрузилась, местные огрины начали имитировать бурную деятельность, возводя примитивные крепостицы, а перед нами встал вопрос, что делать с “элитными войсками”. Вопрос не праздный, поскольку был десяток Астартес Караула Смерти, сила немалая, вполне соответствующая ударной мощи полку техники, плюс Носорог, бронетранспортёр Астартес, огневой мощью не слабее среднего танка, вдобавок резвый.

Были полтысячи моих штурмовиков, которые и десантники, огрины и три Громовых Ястреба, один мой, и два Караула.

Суммарно сила немалая, причем не менее, а более мобильная, нежели сводные полки техники Гвардии. Но вот вопрос их применения был, вот каламбур, под вопросом. Точнее, Астартес-то точно ломанутся в бой с ксеносами после окончания разборок в космосе. А вот мои силы под вопросом. Хотя, наверное, окажут десантную поддержку при нужде. Благо, техникой штурмовики не обделены.

Что немаловажно, Сигизмунд поведал нам ряд особенностей конкретного кабала сломанных печатей. И как выяснилось, для ряда особенностей у него было в промышленных масштабах противоядие.

Итак, данный сорт остроухой погани, очевидно, нашёл некий способ извлекать ресурс отсрочки встречи с четвертой не только из непосредственных пыток. Иначе объяснить их иррациональное поведение при высокой численности не выходило. А именно, они использовали террор и устрашение. Не только и не столько как метод ведения боевых действий, но и вообще. Судя по описанию, ужас обречённой планеты был им если не необходим, то критически важен, так что в жертву запугиванию приносилось много важных тактических и стратегических преимуществ, основанных на скрытности.

Но не будучи идиотами (а жаль), они, помимо воплей “мы идём”, демонстрации “что мы с вами сделаем” и прочих себяугодных деяний, широко использовали галлюциногены. Что, во-первых, снижало потенциал защитников до минимума, а, во-вторых, подтверждало теорию о “необходимости страха”. Потому как используемый галлюциноген был сложен, чертовски дорог, не лишал сознания. При этом, помимо демонстрации всякой пакости, усиливал ощущение страха.

Но, в данном конкретном случае у печатников ни черта не выйдет: сложность их “устрашающего” БОВа сыграла против них, так что антидот, заблаговременно рассеянный в атмосфере планеты (от чего я, признаться, офигел, до объяснения деталей), предоставит “карателям” вместо пускающих слюнку и слабо взаимодействующих с реальностью огринов, озверевших гигантов, которым очень не нравилось бояться.

Ну и немаловажным фактором было то, то “антидот” действовал в минимальной концентрации, пребывал в телах пару декад (если перестанет действовать, то нам уже будет наплевать, подкрепление уже прибудет). И главное — суборбитальное распыление антидота позволяло скрыть сам факт его применения. В том, что поганцы следят за планетой, не сомневались ни окружающие, ни срочно изучаемые отчеты по конкретным ксеносам из планшета.

Кстати, что радовало: генераторы паутинного портала были вещью довольно редкой и дорогой, соответственно, основное количество ушастых (точнее, видимо, все), будут прибывать на транспортных судах. Что, в свою очередь, позволит, при удаче, сократить их численность до непосредственно боев на планете.

И, наконец, была не без помощи Редуктора и какой-то там матери (последней — фигурально), создана система, позволяющая нашим трём судам использовать мой тычок рукой в стиле “вражина там!” как полноценное целеуказание.

Связано это было с некоторым дискомфортом, но сервочереп и сопроцессор помогли, а смысл системы был в собранном из проволоки сферическом тренажёре с поясняющими бумажками, после суток болтания в котором я не тыкал рукой, а сообщал координаты участка околопланетного пространства. Соответственно, астропат Гнева, пребывающий в плотной “связке” с астропатами “Пирата” (ироничное название для флагмана Феликса) и “Ксеноцида” Астартес, выстраивал схему, при которой целеуказание давалось в ту же секунду.

В итоге, напуганные сигизмундовым “жутким абордажем”, мы подготовились, даже отсыпался я, как и посапывающая Кристина, в доспехе. Но поганые ксеносы не дали мне выспаться, появившись через три часа после того, как я изволил почивать. Чем добавили новых омерзительных ноток к своему неприятному портрету.

Впрочем, вчувствовавшись в свет и ветер, я почувствовал дикую мешанину из душонок в округе. Однако напряженный голос Франциска в вокс-канале скороговоркой выдал:

— Десантные баржи на высокой орбите. Показались две Пытки, пришло сообщение на имперском канале “сломанная печать падёт на вас!”, после чего Пытки включили голографические щиты и исчезли из поля зрения. Кроме того, действует РЭБ ксеносов, связь между судами осуществима только астропатами.

— Понял, — коротко ответил я, наблюдая, как Кристина биомантией выдергивает из сна и проводит в порядок астропата, который через секунду сконцентрировался на сети телепатической связи, — Феликс, бомбардировщики… — начал я послание через астропата, но тот, поморщившись, выдал:

— От Феликса: Терентий, пустотная авиация уже стартует. Наблюдаете ли цели? — после чего укоризненно посмотрел на Кристину и пробормотал: — Госпожа Кристина, не надо, вы мешаете.

— Передавала ваши слова параллельно, — быстро ответила она на вопросительный взгляд.

— Наблюдаю, помимо скопления судов в Дзета 1980, Дзета 19801 и Ипсилон 126, две отметки. Гамма 223 и Омега 9875. Третьего судна не наблюдаю, очевидно в массиве, — выдал я.

— Массив — баржи, меняют орбиту для входа в атмосферу. Терентий, отслеживайте отдельные отметки, сообщайте их координаты при приближении ближе 50 километров. Движемся к массиву барж, огонь по готовности из курсового оружия. Сохраняем строй, — выдал Феликс. — Франциск, на выявленные Терентием отдельные суда не отвлекайтесь, это наши с Кристианом (капитаном судна Астартес) цели. Ваша третья, буде таковая появится.

— Слушаюсь, — процитировал астропат Франциска.

А я напряжённо отслеживал две отдельные отметки. И то, что это боевые корабли, более того, заходящие с боков и чуть сзади, как и описывали спецы пустотного боя, я был убежден. Третьего судна, впрочем, не выявлялось, что несколько напрягало. Но это не помешало мне сообщить в астропатическую сетку координаты и отзанудствовать насчёт “орудий задней полусфере”. Не знаю, послали ли меня за занудство матом, но астропат этого не передал.

И тут, без каких бы то ни было реверансов, в пятке километров по курсу Гнева появилось скопление живых. Очевидно, судно остроухих, а явилось оно из паутины, на таком расстоянии не ощущаемо — души остроухих фонили сильнее и скрывали то колебание света и ветра, что, скорее всего, было. Сознание бросило в сопроцессор и, за долю секунды реального времени, я прикинул наличную информацию.

Решив не тратить время и “не засорять эфир” связался с Франциском вокс-каналом:

— Франциск, форсаж, таран, прямо перед нами, — бросил я, отсылая детали увиденного в виде корявых схем.

К счастью, капитан понял, через секунду притяжение скакнуло, металл корабля загудел, а ещё через три секунды судно ощутимо тряхнуло.

— Таран, минус один, от Франциска, — доложил астропат. — Кристиан: ровно пополам, в восхищении…

— Срочно! Ипсилон 234, Ро 9120! — не стал радоваться раньше времени я.

Впрочем, через пять секунд последовало сообщение от астропата:

— Все три Пытки уничтожены. Поздравляю, господа! От Феликса, — выдал астропат.

И тут корабль огласила сирена абордажной тревоги, а астропат откомментировал очевидное:

— Нахожусь под абордажем, от Франциска, — выдал он.

— Справимся своими силами, — быстро выдал я. — Капитаны, занимайтесь судами, как и вы, Франциск. Связь через астропатический канал прекращаю, срочная информация пойдет моим псайкером вне регламента, буде таковая будет, — выдал я, вскакивая. — Кристина, идём, — обратился я к девушке и уже по пути разворачивая внутреннюю вокс-сеть. — Франциск, место проникновения?

— Реакторная зала, — сообщил капитан.

— Син, пустотное снаряжение и выдвигайтесь к реакторной зале для контрабордажной операции, — продолжил я на бегу.

— Исполняю, — последовал ответ. — будем на месте через две минуты.

— Эльдинг? — полюбопытствовал я.

— С частью техножрчества выдвигаемся через минуту, — отрапортовал люминен.

— Во имя Императора! — рявкнули Джон с Дредом, но судя по сообщению управляющей сетки, двинули не столько в сторону реакторной, сколько на соединение со мной, что, в общем-то, и нормально.

— Краснов? — бросил я.

— Через отсек от них. Наблюдаю, вести огонь не намерен, не хочу нарушать герметичность. Две сотни врагов, боюсь, у меня неприятные новости. Боевые рабы и, причём, не люди, — бросил в сеть виндикар. — Занимаю позицию перед техническим шлюзом, начну ведение огня либо при его вскрытии, либо с вашим проникновением, — отрапортовал он.

— Разумно, — прикинул я. — Эльдинг, ты руководишь отрядом техножрецов?

— Истинно так, Терентий, — был ответ.

— Разделитесь, перекройте технические ходы. Вряд ли ксеносы воспользуются ими, — прокручивал я схему, — но шанса давать им не стоит. Загерметизируйте проходы за собой и, по команде, одновременно с нами, ударите им в тыл.

— По слову вашему, — был мне ответ.

Ну, терпимо, хотя неприятно, на бегу думал я. Шек жил недалеко от меня и присоединился, почти не матерясь, к нам с Кристиной. Через минуту я кивком поприветствовал пристроившихся телохранителей, а ещё через четверть минуты тяжело топающих штурмовиков с прочими огринами. Тяжелые залповые разрядники с ранцевым питанием, оценил я их вооружение, фактически — пушки, хорошо пойдут в текущих реалиях.

Подбегая к высоким замкнутым вратам, я также оценил светящуюся полосу — очевидно, ксеносы пробивались в корабль. Возникшая из воздуха фигура, очевидно, скакнувшая через паутину, была к чертям размазана об переборку светом и ветром Кристины, пока я вчувствовался в это любопытное искажение.

— Я распахну врата, — оповестил я собравшихся и занимающих позиции, а на возражения отрезал. — Пустотный щит. Что бы не было у ксеносов, первый залп я переживу без потерь, а дальше ваша очередь.

На последнее возражений не нашлось, Кристина развернула псионический щит (и меня им окутала дополнительно, девочка, мимоходом улыбнулся я), отдал по сетке команду “приготовиться” копошащимся в технических проходах механикусам и Краснову, разомкнул приказом запоры и с силой толкнул створки.

И констатировал увиденное в первую же секунду как “Пиздец”. В распахивающиеся воротины довольно быстро, даже в замедленном восприятии, летел увесистый громовой молот, увитый разрядами статики. Не увернусь, но и не помру, прикинул я, продолжая, мягко говоря, удивляться от открывшейся картины: молот держал натуральный Астартес! Доспехи его были изрисованы граффити с порнографией и расчленёнкой, символы ордена и Империума содраны, но Астартес, чёрт возьми! Буря мыслей промелькнула в голове. Насчёт того, откуда здесь предатели, почему я не чувствую от молотобойца (и вскидывающих болтер, а также переводящих лазпушку на меня его коллег) скверны варпа. Впрочем, мысли были прерваны ударом, не пробившим щит, но отбросившим меня, как пушинку.

Зря ты это сделал, мужик, мимоходом подумал я. Дело в том, что этот удар выкинул меня сектора обстрела, так что гвардейцы просто залили распахивающийся проём залпами лазерного огня.

Да и Кристина приправила волной пламени, параллельно подхватив моё тело телекинезом и гася инерцию. Как и Шек вжарил из мельтагана, а огрины разрядили в бушующее пламя дробовики.

А к моменту, когда я был утверждён Кристининым телекинезом на ногах, вибрация пола отметила несколько выстрелов Экзетуса Краснова, да и шестерёнки, судя по вспышкам разрядов и плазмы, внесли свою лепту. Выпустив несколько залпов из волкитного излучателя (наугад, о прицельном огне речи не шло), я запустил сервочереп в скрытом режиме поверху ворот. Уж очень мне не понравилось то, то я почувствовал.

И предчувствия, чтоб меня, не обманули. Чуть в стороне от вала огня, находился… псионический купол. Свет и ветер сплетался в незнакомую конфигурацию, но явно надёжно оберегал пять десятков ксеносов в доспехах сине-зелёного цвета, утыканных ассиметричными и зазубренными шипами.

Более того, выстрелам погани этот щит не препятствовал, так что если в сторону дверного проёма они почти не стреляли — их вооружение, насколько я понимал, осколковые ружья, были неэффективны против потока лазерного огня. Собственно, несколько отправленных в нашу сторону кристаллов-боеприпасов просто растаяли в полёте. То вот палящим из технических отверстий приходилось солоно. Уж не знаю, насколько летально, но в механикусов остроухие сволочи попадали.

А главная задница была в авторе этого поля, периодически приправляющего выстрелы осколковых ружей молниями чёрного цвета. Это был эльдар, в ещё более поганом и раздражающе-асимметричном доспехе, нежели его родственнички. Фонил он светом и ветром, то есть был явным активным псайкером, не заботящимся о внимании четвёртого. Сильнее Кристины в разы, с недовольством оценил я. Может, Слаанеш приберёт, понадеялся я, хотя надежды особо не было, а было подозрение, что у друкари с той, что жаждет, несколько иные взаимоотношения, нежели в среднем по эльфятнику.

Самое поганое, что несколько пуль Экзетуса Краснова висели в воздухе. И, на пустых глазницах сервочерепа, ещё один заряд повис в вакууме разгерметизированного отсека.

— Отставить огонь, — послал я по сетке приказ гвардейцам. — Укройтесь, ведите лишь беспокоящий огонь, — отдал я указание механикусам. — Кристина, не лезь, он сильнее тебя, — последовало указание моей терентетке. — Ждите, пока не спадёт псионический щит, — общее указание. — Кристина, не покидай пока коридор, но прикрой меня щитом, — уже личная просьба, не факт что поможет, но была надежда на то, что суммарно её усилия и пустотный щит удержат стрелковку ксеносов до того, как я этого неправильного псайкера упокою, и псионический щит, их оберегающий, падёт.

Так что из коридора я вышел быстрым шагом, но не бегом, подготавливая и перерабатывая молельный ветер (с чтоб его, паразитными излучениями). Несколько залпов по мне усилия Кристины и генератора полей остановили, и тут ксенос-псайкер, воздев руку, выстрелы миньонов прервал, и в варпе, поверхностной телепатией, выдал “широкой трансляцией”:

— Я — архонт кабала Сломанной Печати, лорд Ксерафис, — выдал он, взлетая на пару метров, чтоб его поганость было сподручнее разглядывать. — Я — воплощение ужаса, и я пришёл к вам! Познайте ужас, вы обречены, жалкие мон’кеи!

Ну, у меня столь удобного говорильного приспособления не было, так что топал я молча. Правда, часть потоков света и ветра изорвал, не отвлекаясь от сотворения своего “луча хаоса”, а то, видимо, этот престарелый (а возраст архонтов зачастую тянулся с дослаанешевых времён) хрыч приправил “трансляцию” внушением того самого “ужаса”. Видимо, без него не страшно ни хрена, хмыкнул я, подготовившись, и жахнул лучом сжатого света и ветра.

И на секунду почти испугался: этот лорд херафис, сжал щит на пути луча, оставив своих миньонов без прикрытия (чем тут же воспользовались гвардейцы и механикусы, подсократив поголовье ксеносов). Но мой луч “всеуничтожавшего хаоса” на миг “завяз” в ставшем непрозрачном чёрном поле.

Я мысленно заметался, разрываясь между продолжением поддержания луча (а часики-то тикают, а молельного ветра и не осталось толком) и рассеиванием света и ветра щита, впрочем, тут скорее моё ускоренное восприятие сыграло дурную шутку: задержка была менее секунды, а луч отделил тело от башки ксеноса (именно так, поскольку развеявшийся щит показал, что башка висела в воздухе некоторое время, а тело ссыпалось на палубу). И корабль несколько попортил, впрочем, его и ксеносы поломали, да и стрельбы залповыми пушками, так что будем считать, что мелочь.

— Твоя башка моя, — в голос произнёс я, чего никто не услышал (ну, я надеюсь). — Кристина, вытащи мой трофей, будь любезна, — озвучил я уже воксом, а то плотность огня штурмовиков и механикусов грозила оставить меня без трофея.

Не то, чтобы в комплект к гульфику я желал обеспечить прикрытие своей заднице. Прочность не та, но хоть узнаю, не врал ли ксенос поганый насчёт архонтства: такие вещи лучше знать, причём не только мне.

Кристина выдернула башку в шлеме телекинезом, направив её мне в руки, а с друкари тем временем было покончено.

— Проникновения, потери? — уточнил я у спустившегося на магнитной подушке Эльдинга.

— Безвозвратных нет, Терентий, — доложил он. — Несколько братьев получили повреждения от яда-кислоты снарядов, но аугментика всё поправит. Проникновений не было, разве что порталами, что маловероятно — экипаж поднят по тревоге, и таковые вряд ли бы укрылись от их глаз.

— Ну, будем надеяться… — начал было я.

— Не было, Святой Терентий, — послышался доклад Краснова. — Все ксеносы уничтожены, гарантированно.

— Это неплохо. Что-то не везёт нам с вами, Ганс, с этими остроухими. Или им не везёт с нами, — ради справедливости уточнил я, на что последовал смешок. — Кстати, Ганс, а что и вы меня святить-то начали? — полюбопытствовал я, на что через мгновение от ассасина пришел пикт с моей блескучей персоной. — Мда, ну ладно, — вздохнул я, — Роберт, почтенные механикусы, мы закончили… — начал я речь об безоговорочном доминировании над ксенопакостью, но тут же был прерван.

Прерван звоном и хрустом рвущегося металла, с которым десантная капсула астартес, дроппод, прорвал и так драную обшивку реакторного отсека. Наблюдая за влепляющимися в стену дропподами я начал испытывать немалое раздражение (символика караула смерти указывала, что это не неведомые вражины, да и доспех покидающего первую капсулу маринада соответствовал “своим”). И какого хрена, пардон, они тут делают, когда было готиком по астротелепату сказано “справимся”? Негодовал я, так как происходящее вынудило меня броситься вперёд. Глупость в чём-то, но дроппод не впечатался в обшивку, а вышиб её в месте, ослабленном и изрешеченном залповыми лазерами. У меня щит, а Кристину, на которую летел этот поганый маринад, размажет. Впрочем, мой порыв был глуп: щит сработал, но меня просто отшвырнуло, дроппод же практически не изменил траекторию. На мою девушку упал космодесантник, всплыло в памяти отнюдь не в юмористическом смысле. Впрочем, вращаемый в полёте я одернул себя. Кристина — демон, точнее, демонхост. Гибель вместилища ей не страшна. Правда, придется опять с демонхостом, мысленно вздохнул я, когда переключился на восприятие сервочерепом (вращаясь в полете, ориентироваться несколько затруднительно).

До Кристины оставалось метра полтора, дурацкая капсула весело пыхала двигателями, а девчонка лишь слегка повернула голову. Надо было её отталкивать, мысленно укорил я себя, ожидая второго куплета песни.

И тут Кристина показала как свою силу, так и то, что её не зря гоняют. На метре от неё свет и ветер забурлил, а капсула, повисев с секунду, пулей вылетела в пробитую её же дыру.

— Космодесантник!!! — взревел я по воксу на выбравшегося из дроппода первого из них, так же офигело, как и обычные люди, взирающего на то, что творится. — Какого варпа, папа ваш Император, вы на Гневе?!! Готика не понимаете?!! — злобно шёл я на него, отчего “воен императора” растерянно сделал несколько шагов назад. — Ксеносы — дохлые! Об этом вас предупреждали! Не молчать, когда я вас спрашиваю! — бушевал я, всё же за девочку я, пусть и несколько иррационально, испугался.

— Господин Инквизитор, приказ сержанта Кристиана на десант! Поддержанный Инквизитором Сигизмундом Радием! — отрапортовал Астартес.

— Это который, варп его раздери, капитан вашего корыта? — злобно уточнил я, потому как Кристиана-капитана не знал и не видел.

— Истинно так, — был мне ответ.

— И где эти, чтоб их, помогальщики? — вопросил я, бурча. — Хорош капитан, оставил судно, позорище…

— Инквизитор на Громовом Ястребе, с минуту на минуту состыкуется с Гневом. А сержант… — на этом голова астартес дернулась к дыре.

К чести своей я не заржал, а подошел к оной, узрев в сотне с лишним метров лениво удаляющийся дроппод, явно израсходовавший топливные элементы. Подавив естественное пожелание “туда ему и дорога”, выдал астартес:

— Успеет состыковаться. Пусть вытаскивает вашего сержанта, связь-то есть? — уточнил я у подошедшего космодесантника, на что последовал кивок.

А вообще, девятке астартес практически в рядок стоявших у развороченной их дропподами стены, не хватало только ковырять палубу носками сабатонов для полноты картины, мысленно хмыкнул я. Посылал Кристине свет и ветер тёплой эмоциональной окраски, на что она приблизилась, довольно сверкая глазами сквозь забрало шлема.

Вздохнул, досчитал до десяти и обратно и уведомил окружающих:

— Всё, победа. Работа тут осталась для команды. Хоть реактор целый, и то хорошо, — резюмировал я, разглядывая реактор в виде многоэтажного готического здания, сияющего голубым светом в высокие стрельчатые окна. — Хотя трофеи, Эльдинг, приберите, — напомнил я, после чего механикусы рассыпались по отсеку, прибирая упомянутое.

А через четверть часа я встречал Сигизмунда и сержанта Кристиана у себя в апартаментах. Широ-о-о-окой улыбкой. Свита расположилась по переферии, космодесантники потерянно подпирали стену.

— Сигизмунд, — оскалился я вошедшему Арамису. — Милость Императора, что вы с нами. Только вот, мне кажется, я сказал, что мы справимся, — сделал я удивлённое лицо.

— Терентий, пришли на помощь, и… — начал было коллега.

— Сигизмунд, — прервал я. — На мою девушку упал космодесантник. На мою девушку, — подчеркнул я, в то время как Кристина, судя по показаниям сервочерепа, покраснела. — На момент, когда живых ксеносов на судне Гнев Императора не было!

— Примите соболезнования Терентий, — сухо высказался он. — В таком случае вопиющий факт атаки вашим псайкером Воина Императора предлагаю предать забвению.

— Да вы охерели, коллега, — широко улыбнулся я. — Не буду предавать забвению.

— Вы явно взволнованы потерей, но служба Империуму… — начал втирать мне этот тип.

— Какой потерей? Моя девушка и есть псайкер, защитившаяся от атаки этого “воина императора”. И чем она Его, с вашей точки зрения прогневила? — ядовито вопросил я.

— Инквизитор Терентий Алумус, домина, — слегка склонил сержант голову в сторону Кристины, пока Сиги щёлкал клювом. — Приношу свои извинения. Наши деяния вызваны лишь присутствием ксеносов на борту судна. Чужака не оставляй в живых! — рявкнул он.

— И вы, сержант, считаете, что произнеся девиз вашего ордена, всё разрешите? Вы, лично вы нарушили прямое указание Инквизитора. Сие недопустимо, впрочем, наказание оставляю на усмотрение пострадавшей, — выдал я, уже несколько отошедший и внутренне хихикающий.

— Ну… я не пострадала. И он случайно. Не надо наказывать, Терентий, пожалуйста, — выдала Кристина, чем вызвала у космодесантника ещё один, более глубокий кивок.

— Кроме того, — перестал щёлкать клювом Сиги, — коллега, ксеносы — не вполне ваш профиль.

— Это архонт? — полюбопытствовал я, катнув башку по столу к Арамисы, а на растерянный кивок продолжил. — Обезглавлен этими самыми руками, один на один. За минуту до вашей “спасательной экспедиции”. Контр-абордажная команда потерь, безвозвратных, не понесла. Сигизмунд, мой профиль — демоны, если вам это что-то говорит.

— Говорит. Примите мои извинения, Терентий, как и вы, леди Кристина, — наконец извинился этот тип.

— Вот с этого и стоило начинать. Кстати, сержант, — решил несколько поговнится я. — От вас извинения в письменном виде, раз уж вы их “приносите”, — на что последовал кивок. — В рамочку вставлю, — ехидно ответил я на вопросительный взгляд Сиги. — В общем, будем считать что вы не слишком разумные товарищи, а пока у нас боевая операция, — развернул я голограмму над столом. — Присаживайтесь, сержант Кристиан, да и вы, воины, — обратился я ко всё так же “смирными” астартес. — Мебель рассчитана на меня в тяжелой броне, не сломается, — бросил я на аккуратные движения. — Смотрите, ну то, что около половины десанта до планеты не долетело, вы в курсе, — на что последовали кивки. — От первой волны “одурманенные” огрины отбились, друкари отступили, получив отпор, шли малыми группами на поселения, где остались огрины. В крепостях получили в спину от техники, очевидно, рассчитывали сходу занять крепости, про бронетехнику они знали, но не срослось, — оскалился я. — Потери на планете примерно в пятьдесят тысяч, против тысячи огринов и двух Часовых. Кроме последних, оценка примерная, как и численность самих ксеносов, около трёх с половиной сотен тысяч. Техники у них нет, если и была — все баржи разрушены. Пытались поливать планету своей гадостью, долго не полетали. В общем, на текущий момент откатились в леса и перегруппировываются. Ждём, что решат. Жаль, допросить некого.

— Почему “некого”? Вы же таранили судно, взрыва не было. В кусках судна почти наверняка есть живые, — отметил Сиги.

— Да? — уточнил я, на что последовал кивок. — А?

— Займемся, Инквизитор, — кивнул сержант на мой взгляд. — Пока на поверхности нам нечего делать, ближайшие пару часов точно — после чего умаршировал со своими подчиненными.

— Да и я, наверное, к себе. Простите, Терентий, неудобно получилось, — покинул наше общество явно пребывающий не в своей тарелке Сиги.

А я призадумался. У нас почти полтысячи пустотных бомбардировщиков и истребителей Феликса. Да, в атмосфере они летают, как утюги, а у истребителей банально не хватит топлива на атмосферный манёвр и возврат на орбиту. А вот бомбардировщику вполне его хватит, для захода в стратосферу, а то и тропосферу, отбомбиться по скоплениям ксеносов и вернуться на орбиту. Причем, не входя в зону поражения их ПВО, которого, скорее всего, толком и нет, как и техники, раздолбанных вместе с баржами.

Вот только чем бомбить-то? Пустотные плазменные ракеты дороги, их запас невелик, а эффективность в условиях джунглей крайне сомнительна. И тут мысли вернулись к нескольким тысяч тонн прометия. Который мы, как дураки, пёрли через четверть галактики. Зажигательные бомбы из этого, по сути, геля, выйдут хреновые. А вот бомба объемного взрыва… И, кстати, я о них почему-то не слышал и не читал, отметил я, поднимаясь.

Кристина, кстати, вышла вслед за мной и, явно смущённо, поинтересовалась:

— Терентий, а насчёт девушки… вы серьёзно? — уставилась она на меня голубыми глазищами.

— Вообще-то, мне казалось это очевидно и не требует озвучивания, — несколько недоумённо ответил я. — И, кстати, можешь обращаться на “ты”, излишняя официальность в некоторых моментах забавна, но уже не смешно. И да, я очень рад, что ты не пострадала.

В ответ девчонка хихикнула на “официальщину”, клюнула меня поцелуем, шепнула “Спасибо” и убежала. Странные они сознания, даже демоницы, отстраненно рассуждал я, направляясь в обитель Редуктора.

Сам магос… чинился, приделывая новый механодендрит вместо утраченного.

— Участвовали в схватке? — уточнил я, на что последовал кивок. — Примите моё восхищение, Валлиос, но, возможно, вам не стоило так рисковать.

— Стоило, — отрезал Редуктор. — Что привело вас к скромным служителям Омниссии, Терентий?

— Хм. Вам виднее, — признал я право решать за ним. — А привели, магос, два вопроса. Первый, вам знаком термин “объёмный взрыв”, или, как его иногда называют, “вакуумный”? И второй вопрос, есть ли способ, а главное реагенты в достаточном количестве, дабы придать прометию большую текучесть, уменьшив вязкость?

— На второй, Терентий, могу сказать сразу, что есть, стоит только попросить хозяйственные службы судна. Вот только зачем? Вязкость прометиума — его достоинство, — пожал магос целыми механодендритами. — А насчёт взрыва, возможно, вы имеете в виду вихревой? — уточнил он.

— Нет, именно объемный, — задумался я.

— Но все взрывы объёмны, Терентий, — наставительно изрёк магос. — Я не представляю себе “плоского взрыва”, изящно пошутил он.

— Я про другое, Валлиос. Смотрите, если мы распределим в атмосферном воздухе, путём подрыва низкотермического взрывчатого вещества, жидкий прометий, то получим облако этакого горючего аэрозоля, — начал я.

— И его развеет атмосферными потоками, — ехидно выдал Редуктор.

— А если через секунду после этого его поджечь? — коварно полюбопытствовал я.

— Полыхнёт, не думаю, что сильно, — отмахнулся магос.

— Не думаете, — полупротянул-полуконстатировал я. — Магос, это взрыв, сопоставимый по силе с плазменным или ядерным оружием. Безусловно, при наличии должного количества аэрозоля и площади его распространения, — уточнил я.

— Вы уверены, Терентий? — уставился на меня окулярами магос.

— Читал в исторических талмудах времён до ТЭТ, — выдал я, а то мало ли, может, топология после прорыва очка поплыла так, что не сработает.

— Давайте проверим, — поднялся он.

Проверили. В испытательном ангаре рвануло душевно и от души, что ввело магоса в задумчивость, а меня успокоило.

— Магос, пусть будет эксклюзивом вашей будущей кузни, литература, которую я читал, крайне редка, — посулил пряник Редуктору я. — Нужны бомбы из прометия. Много, с крепежами на Звёздные ястребы.

— Хотите использовать “бомбу Терентия” в наземной операции? — взглянул на меня магос.

— Не Терентия, а Редуктора. Или “гнев Омниссии”, например, — отказался я от сомнительной чести, мне и вируса хватило. — Но да, хочу. Орбитальные бомбардировки джунглей малоэффективны, влажность на планете зашкаливает, так что пожар мы не устроим ни ксеносам, ни нашим во вред. Так что прекрасный способ проредить рассеянные силы ксеносов. Только нужен высотомер, регулируемый, чтоб аэрозоль разметало на нужной высоте.

— Толково, всё же настаиваю на вашем авторстве, Терентий, — отрезал гудящий магос.

— Тогда “гнев Терры”, так как труды и изобретение этого оружия принадлежит прародине, — отрезал я. — Кстати, довольно комично описывалось создание, точнее, придумка этого оружия, — припомнил я.

— Комично? — недоумённо прогудел Редуктор.

— Ну да, я читал легенду, что его создали после исследования ряда взрывов на мукомольных мельницах, — слегка улыбнулся я. — Мучная пыль, по легенде, детонировала от открытого огня, а взрыв разрушал здание.

— Мука? Из злаков такая? Для лакомства “хлеб”? — уточнил магос, а после моего кивка я лицезрел поразительную картину: Редуктор хихикал, механически попискивая. — Да, вы правы, Терентий, изрядно комично, — выдал он через минуту. — Технически несложно, эффективность очевидна, так что займусь. Только прометий…

— Закончим тут, заправимся по пути, не думаю, что отклонение к ближайшей добывающей планете сильно скажется на наших планах, — заверил я. — Правда, перехватывать Сигму надо будет на обратном пути.

— Это не проблема, Терентий, — заверил магос. — Все необходимые расчёты я провел, так что вопроса с местом перехвата не возникнет.

— Что ж, отрадно, — констатировал я, откланявшись.

И связался насчёт бомбардировок с Феликсом. Последний от идеи в восторг не пришёл, но когда услышал о “высотных бомбардировках”, согласие дал. И, кстати, “Мельница Терентия” (гадский Редуктор! Отомщу как-нибудь!) показала себя выше всяческих похвал. Проваленный штурм крепостей ударными кулаками ксеносов, рейды бронетехники и, не в последнюю очередь, бомбардировки, привели к тому, что на планете к моменту прибытия подкрепления оставалось не более полутора сотен тысяч погани. Которую прибывшие полки и полноценная авиация за неделю благополучно истребила, а оставшиеся одиночки будут забавой для огринов.

Смущенно попросившийся “деревню навестить” Джон был отпущен, а через сутки меня накрыло ещё одним, причём мощным, потоком молельного ветра, уже с планеты. Ну и хер бы с ним, пригодится, решил я, сбрасывая непрошеные световые эффекты.

А мне оставалось распрощаться с соратниками и, наконец-то, заняться Странником. И Джоном, напомнил я себе так и не решённый вопрос с его псайкерством. И пара припёртых космодесантниками эльдаров томятся в темнице — реально, забыл о них, да и не понадобились. А два извинения, с печатями и на пергаменте, убрал в рамочку. Пусть стену украшают, да.

И Кристина, не перестав выкать, стала по утрам приносить “завтрак в постель”. Ну это неплохо, но надо бы о наших взаимоотношениях серьезно подумать, потому как взаимоприятный секс и дружба — это одно, а она… а вот чёрт знает, чего хочет и к чему стремится, надо узнавать, заключил я.