2023-12-31 20:17
Плохой Паук. Глава 3
Новая глава по пауку, приятного чтения! Эх, хотел еще в этом году выложить главу Ворона, но как обычно не успел…
В общем!.. Всех поздравляю с наступающим, или уже наступившим новым годом. Желаю всем и всего, но только хорошего. Этот год лично у меня выдался далеко не самым сложным *три раза сплюнул и три раза стукнул по голове*, но у вас легко может быть по-другому, поэтому…
Желаю, чтобы все плохое у всех-всех-всех осталось в уходящем, или ушедшем 2023 году, и грядущий Новый Год был наполнен только радостью!
Понятное дело, что так не будет, но пожелать-то подобного никто не запрещает, верно?
Ну да ладно, всех еще раз поздравляю с Новым Годом!
Приятного чтения.
Глава 3.
Я стоял на крыше высоченно-ого здания и напряженно смотрел вниз. Двадцать этажей между мной и грязным асфальтом. Черт, не думал, что будет так страшно… Точнее, не думал, что будет настолько страшно.
Коленки дрожат, зубы стучат, ладошки потеют… Твою-то мать, в последний раз я себя чувствовал так… А когда? Наверное, перед первым соревнованием по боксу.
Так. Хватит, соберись! — я глубоко, ровно, насколько это вообще возможно, вздохнул и также выдохнул. А потом еще. И еще. И еще.
Черт, до чего же страшно прыгать с крыши! — глубокий вдох… Ровный выдох. Кулаки спокойно, медленно сжались и разжались. Удивительно хорошо сидящие перчатки из спандекса беззвучно захрустели.
Костюм. Эх, никогда бы не подумал, что надену облегающее трико. Пусть Питер и приобрел прекрасное телосложение после укуса паука… Все равно как-то странно носить подобную одежду, пусть даже и как «супергеройский» костюм.
Однако же, несмотря на все бурчание, пепсикольный костюм оказался удивительно удобен. Словно вторая кожа, прекрасно облегал, ничего не натирал, да и в принципе смотрелся не так уж ужасно на атлетичном теле. Даже пара кармашков есть, пусть и не особенно вместительных, однако что-то по размерам не сильно превосходящее смартфон-лопату легко и удобно умещается.
А ведь главное-то — маска! Даже стоя тут, нейросеть периодически захватывает и акцентирует внимание на всяких птичках да летающих пакетах!
Но мне все равно не нравится…
Так, — холодный воздух в очередной раз покинул легкие, — Еще раз прогнав в памяти сотни и тысячи похожих прыжков я вновь вздохнул. Да, разум и тело Питера Паркера упорно утверждают, что тут совсем не о чем переживать, однако память Пети столь же упорно говорит о том, что прыжки с крыш — для слабаков, не выдержавших тяжесть обстоятельств.
И вот хоть ты тресни, но как-то изменить эту парадигму вот так слету не выходит. Я точно знаю, что сигать в пустоту нельзя! Однако, при этом столь же точно осознаю, что вполне себе можно, ведь это весело и круто!
— С-сука, — я выругался себе под нос и снова выдохнул. Ладно, хватит себя накручивать. Тут или делать или бежать, поджав хваст!
Очередной выдох и… Шаг в пустоту с небольшим полчком опорной ноги. Ну, чтобы не прямо в полуметре от стены лететь и в итоге попасть к кому-нибудь на балкон. А ведь у Питера такое и было.
Воздух в ушах оглушительно засвистел. Кровь словно бы вскипела от адреналина. Сердце забилось так быстро и сильно, как никогда! Губы под маской растянулись в улыбке.
Пора!
Левая рука резко выпрямляется и пальцы на ней складываются в незамысловатый жест, и…
Свист паутины режет слух, но всего мгновение, после чего она цепляется за здание!
— Фу-ух! — я резко и шумно выдохнул весь воздух, что был в легких. Нормально! Я не разобьюсь!
Еще пара мгновений свободного падения и тонкая веревочка, отделяющая меня от смерти натягивается, останавливая полет.
Руки резко напряглись. Сердце словно ушло в пятки под действием гравитации и центробежной силы. Будто бы снова прыгаю с резинкой с моста, но в десятки раз круче! Здесь я сам держусь за спасительную нить!
Пара секунд напряжения и… Пик нагрузки пройден! Я снова лечу вверх!
— Ва-а-у-у-уху-у-у! — крик вырвался сам собой, отдавая и все те тонны напряжения и нервов, скопившихся за короткий прыжок!
Черт! Я только что сделал обратное сальто! На высоте пятидесяти метров! Сначала спрыгнул с крыши, зацепился тончайшей веревочкой за стену соседнего здания, прокатился на ней словно на тарзанке, а в конце вообще сделал сальто!
Еще!
Снова падение, но уже спокойнее. И-и-и… Пора!
Очередной свист паутины, летящей в стену уже другого дома. Первый остался где-то там, далеко позади.
Паутина вновь натянулась и снова пустила меня по дуге вверх! Усилие и… Набранная скорость, помноженная на лютую координацию, силу и ловкость выбрасывают меня даже выше чем я был! Черт, как же хорошо!
Быстрее!
Снова падение, снова паутина, снова раскачка и прыжок. Скорость нарастала.
Еще. Еще! Еще и еще! Быстрее! Выше! Сильнее!
— У-у-уху-у-у-у! — вновь выкрикнул я, разгоняясь все больше. Теперь не только раскачка шла в дело, но еще и короткие подтягивания на выпускаемой практически горизонтально паутине, для сохранения и набора скорости.
Черт, до чего же круто!
Еще быстрее!
Воздух уже практически ревел в ушах, но как же сильно хочется большего!
Теперь подтягивания применялись не только лишь в воздухе, но еще и чтобы притянуться к каким-нибудь удобным стенам, парапетам, водонапорным вышкам, да и просто внешним пожарным лестницам.
Воздух взревел сильнее. Скорость стала еще выше! Под руками крошился бетон и кирпичи, под ногами гнулась сталь от силы прыжков и отталкиваний! С-сука, до чего же я теперь сильный? — мелькнула мысль на периферии сознания.
Питер крайне редко так разгонялся. В основном он летал аккуратно и зрелищно. Парню очень нравились восторженные взгляды, провожающие его зубодробительные пируэты, а еще… Он очень не хотел ничего сломать, даже боялся этого! Как же, ведь тогда скажут, что Человек-Паук — вандал!
О, идея!
Я стрелой летел на высоте примерно тридцати метров, изо всех сил набирая скорость и стараясь уменьшить сопротивление воздуха, когда это физически возможно. Уже вообще не было зрелищных и «легких» раскачек, только прыжки и помощь себе паутиной. Даже приятно, что в основном по пути встречались здания высотой не больше девяти этажей, иначе я бы точно забрался выше, стремясь уменьшить опасность сорваться и вылечить время реагирования.
А сейчас я лечу, по ощущениям, Очень низко. И это так приятно щекочет нервы!
Но тут взгляд наткнулся на высокий фонарный столб, стоящий на перекрестке. Да! Хочу попробовать!
Разогнавшись уже настолько, что для стороннего наблюдателя я, наверняка, стал похож на размытое пятно, тем более в сумерках, снова оттолкнулся от стены какого-ко кирпичного дома, оставив на том пару раскрошенных выбоин, оставшихся от прыжка.
Поджав руки и ноги я летел к столбу. В ушах ревет от скорости, сердце лупит, словно сейчас выскочит из груди, кровь кипит от адреналина. Столб приближается. Все ближе, и ближе, и ближе, и…
Выставив руки и чуть сместив центр тяжести, я развернулся горизонтально, чтобы поудобнее ухватиться за железку.
Мгновение… Руки касаются холодной стали. Ее слегка проржавевшая текстура прекрасно чувствуется сквозь перчатки.
Мгновение… Тело разворачивает под действием центробежной силы на почти полные девяносто градусов, вместе с тем, немного отгибая и весь столб прямо по направлению моего изначального пути.
Мгновение… Руки легонько, аккуратно перехватываются, не отрываясь от стали, и… Изо всех сил напрягая трицепсы, выпрямляются, придавая еще, дополнительный импульс телу, и…
— Ву-у-у-ухо-оу! — снова закричал я, словно пытаясь «выкрикнуть» весь адреналин.
— Ву-у-ух, — донеслось сзади. Оглянувшись, замечаю упруго раскачивающийся столб и явно различимыми отпечатками ладоней!
Черт! Я только что, на абсолютно лютейшей скорости, буквально на месте развернулся под прямым углом, практически не потеряв импульс!
Еще! Еще!
Быстрее!
Больше скорости!
Так бы, возможно, я всю ночь и летал, если бы не писк инжекторов и короткая вибрация браслетов.
Ага, значит паутина заканчивается, в картридже осталось всего пятнадцать процентов от нормы. Питер к этому числу, да и в принципе функции браслетов по отслеживанию «бензобака», пришел путем долгих проб и ошибок.
Сначала, разумеется, ее вообще не было… Из-за чего парень несколько раз попадал в, прямо скажем, далеко не самые приятные ситуации. Потом он все же прикрутил сигнал о скором исчерпании «патронов», однако тогда сигнал стоял на всего пяти процентах, что также привело к последствиям.
Он тогда пошел по следу Стервятника, своего первого «суперзлодея», и практически в начале боя браслеты пропищали о практически полном отсутствии паутины. Сказать что парень был тогда «рад», ничего не сказать…
В общем, теперь вэб-шутеры сначала пищат когда остается половина заряда, потом снова, на тридцати процентах, и теперь, вот третий писк, на пятнадцати.
С меньшим зарядом Паркер взял за правило не летать, если ситуация прям уж совсем не экстренная. Во избежание, полетов, так сказать, незапланированных.
Однако это все лирика, пора приземляться.
В очередной раз оттолкнувшись от стены и раскрошив бетон под ногами в песок я вновь взлете. Чтобы приземлиться на крышу какой-то девятиэтажки.
Момент соприкосновения ног с бетоном почувствовался… Неоднозначно. Никогда еще не чувствовал, как от моего торможения появляются, пусть и неглубокие, но борозды в, мать его, бетоне!
— Фу-у-ух, — выдохнул я, приподняв маску. Кислорода настойчиво не хватало. И нет, маска-то воздух прекрасно пропускает, просто… Не знаю, психологически как-то проще было ее поднять, открыв нос и рот. Хоть на минутку.
— Аха-ха-ха-ха!.. — залился я в истеричном смехе, падая на холодный бетон, укрытый наплавной кровлей, — Черт, я жив! Я ЖИВ! — разнесся над Нью-Йорком крик.
— Ха-а-ах, — выдохнув через долгую минуту заливного смеха, я наконец поднялся на ноги. Черт! Меня пристрелили в этом городе! Потом, каким-то волшебным образом я перенесся в совершенно другой мир, в другое тело. И не просто тело, а тело гения и сверхчеловека! После чего целых три дня мне пришлось только и делать, что пытаться не потерять себя в освоении новой личности, попутно стараясь следить и за бытом…
И вот, теперь! Только теперь можно смело сказать: Я ЖИВ!
Это тело — мое! Его способности — мои! Даже памяти, и та — моя!
Черт, как же хорошо!
Вновь вдохнув холодный весенний воздух, я почувствовал… Не знаю даже, как описать. Удовлетворение? Нет. Точнее, не только. Умиротворение? Тоже не то слово, но и его часть там присутствует.
Принятие.
Да, это оно. Лишь сейчас можно сказать, что я «душой» принял этот мир, эти обстоятельства… Это тело.
Я смог сохранить себя.
Но не только сохранить, но и прибавить к этому «Я» кое-что новое. Это прибавление не изменило сути. Словно… Какое-нибудь здание получило новую пристройку.
Но, кто я теперь? Петр Борисович Пастухов? Или уже Питер Бенджамин Паркер? Разум и мироощущение точно осталось от Пети, иного быть не может, но… Кем мне себя считать в мыслях? Оставлю все, как есть — в какой-нибудь момент обязательно проколюсь, что не есть хорошо и к каким последствиям может привести — одному богу известно.
Однако, что, если принять себя, как Питера? Я от этого изменюсь? А вдруг начну считать себя тем самым ботаником-стесняшкой-заучкой, не способным думать о будущем в сколь-либо нормальной перспективе. Допустим, на год вперед.
Нет, так кашу не сваришь, обдумывал ведь это уже миллион раз… Оставлю все, как есть, потом обязательно это всплывет: закон Мёрфи во всем своем великолепии. Остается только, принять себя, как Питера.
Питера Бенджамина Паркера. Ученика, практически выпускника Мидтаунской школы Науки и Технологий, гениального технаря-изобретателя и биохимика, внештатного фотографа Дейли Бьюгл, фотографирующего Человека-Паука, мечтающего пойти учиться в Колумбийский университет, что в Нью-Йорке. И, главное, Человека-Паука.
Но я не такой. Я плевать хотел на фотографирование, прекрасно осознаю, что Колумбийский университет даст мне не так уж много… Разве что знакомства, но тут спорный момент… Я уже знаю, как построить сытую и богатую жизнь, с чем вполне реально справиться и без уделения на знакомства четырех лет. Но вот американский паспорт — уже другое дело. Вещь это крайне полезная и неслабо помогающая в других странах. В том числе и в построении своего дела.
Однако, главное… Я х*ра клал на все эти геройства. Буквально основа личности старого Питера не значит для меня… Ничего. Совсем.
Нет, я довольно сострадательный человек. Но, реально, в меру! Помочь, когда это тебя не сильно обременит? Да. Помочь там, где другие просто не справятся? Да. Рискнуть жизнью, но спасти кого-нибудь? Тоже да.
Так уж воспитывали в Союзе. Сам помирай, но товарища выручай. Или просто кого-нибудь нуждающегося. Да и был у меня, признаться случай, подтверждающий это. Когда жил в Сеуле, вытащил какого-то школьника буквально из-под колес грузовика. Возможно, тем самым я поставил крест на каком-нибудь иссекае, однако… Вот на это мне было точно плевать.
А еще, в те секунды я прекрасно отдавал себе отчет, что могу умереть и сам. Да что там, был готов сдохнуть! Что важнее, жизнь ребенка, или взрослого? Разумеется, ребенка, если не знать прочих вводных. Самопожертвование заложено куда-то очень глубоко в русскую культуру. Так глубоко, что не извести это жизнью во Франции, давно и прочно поселившейся у меня в сердце, да налетом азиатской культуры.
Но я не герой! Я не буду класть свою жизнь на алтарь справедливости! И срать я хотел на «невинных жертв преступного мира», пока сам, своими глаза ми увижу ту ситуацию, которая вызовет у меня сочувствие!
Нет, серьезно, тут такой город, что пора бы ввести национальную гвардию! Или раз так в десять увеличить штат полиции, выдав каждому, поголовно, по пулемету с какими-нибудь разрывными патронами!
И какого черта действовать должен я, если даже власти города не утруждают себя подобным? Вот именно.
Так что прости Нью-Йорк. Пусть я и Питер Паркер, но не Человек-Паук. Дружелюбный сосед умер от ран после схватки с Ящером, а на его место пришел я. Плохой Паук, не-герой, а так, пародия на него. А что? Звучит…
Сняв с запястий использованные вэб-шутеры, я насунул их в кармашки в костюме, а на их место зарядил свежие. Хотел Питер, причем уже давно, переделать свои паутино-метатели так, чтобы из можно было быстро перезарядить, но пока работа не идет. И приходится заправлять главное оружие Паука из шприца минут по десять на каждый агрегат. И носить «запаску», да…
Так, в полете между зданиями и прошли следующие полчаса. В спокойном и аккуратном полете, без вандализма. Интересно, а как потом все мои художества будут чинить? Так Питер не «буянил» еще ни разу в жизни.
Хотя… Плевать. Со всей высоты паучьего полета. Я городу экономлю миллионы на полиции, ее зарплатном фонде, отпускных, компенсациях… В общем, экономлю очень и очень много. Не переломятся починить, все равно чтобы «выйти в ноль» мне надо так полетать пару тысяч раз.
«Но Джеймсон точно не постесняется пару месяцев муссировать это «происшествие» — мелькнула в голове мысль. Да и х*р с ним, с этим старым дураком. У него уже и так очень велик шанс увидеть город БЕЗ помощи Паука.
Да, кстати, надо будет послезавтра занести ему свежие снимки, да и уволиться к чертям. Не люблю репортеров и фотографов. Ух, сколько же они мне в свое время крови попили, не описать словами. Черти. И сам я таким не стану, увольте.
Но тут, неожиданно, маска, доселе отключенная, чтобы не портить ощущения от полета, приблизила небольшой квадратик, бывший в поле зрения.
Классика. Темный, вечерний, практически ночной, переулок. Молодая девушка, возможно школьница, возможно студентка и мужик, зажимающей той рот и отбирающий сумку-шоппер.
Быстро и тихо подтянувшись к углу крыши пятиэтажки я пристальнее взглянул на ситуацию, разворачивающуюся внизу. А там мужик уже перешел к дела! Сумка была отброшена в сторону, а ремень на джинсах расстегнут.
Беру свои слова назад, не классика, но близко. Это не ограбление, а вполне себе изнасилование.
Девушка пыталась пищать сквозь зажатый черной рукой рот, но получалось с крайне переменным успехом. И да, это он не в перчатках, а просто нигер. Еще через десять секунд мужик уже успел спустить штаны себе и начать пытаться стягивать их с девахи, но тут…
— Помогите! — разнесся громкий крик о помощи. Укусила его? Возможно.
— Сучка! — воскликнул мужик и приложил ту… Локтем прямо в скулу? А ты не перебираешь, а?
Вот же! Порой, просматривая память Питера, я ловил себя на мысли, что… В Штатах зря отменили рабство. Примерно две трети всех преступлений, что предотвращал Паук, приходилась на шаловливые ручки чернокожих. Вот как это так?
Честно говоря, никогда не считал себя расистом… Ну может чуть-чуть и точно не по отношению к афроамериканцам. В России расизм перешагнули, как мне кажется, уже лет двести как. Просто у нас умудряется ужиться слишком много народов и народностей, чтобы эта проблема не решилась просто сама собой.
А вот тут… Вот конкретно этот мужик, думаю, прекрасно смотрелся бы на каких-нибудь плантациях кофе, сахарного тростника или табака… Ну или где там его пра-пра… И еще много раз «пра» дедушка пахал под плеткой? Нах*р такие люди нужны в нормальном обществе?
Ладно, пора бы уже вмешаться… А то было бы неудобно, окажись это действо простой семейной ссорой. Тут у нас явно насильник и жертва, без всяких ролевых игр. Вон как девушка мужику кровь пустила своим укусом, а он «в ответ», ее приложил так, что тут минимум сотряс.
Просто шагнув в пустоту, я спрыгнул прямо перед этой парочкой.
*Бу-ум* — раздался грохот от прыжка с шестого этажа. Черт, словно не со здания спрыгнул, а со ступеньки. Вообще никаких негативных ощущений! Всего-то ноги чуть подогнул, да и только. А вот подошва на пару сантиметров ушла в асфальт, оставив в нем четкие следы.
Ахренеть, насколько же я силен? А, главное, крепок?!
— Ну ты понял, — хмуро произнес я, глядя в глаза насильнику, вылупившемуся на меня, как на восьмое чудо света. Сцена, также замерла. И девушка перестала извиваться, и «ночной человек» завис, пытаясь переварить новые обстоятельства.
— А? — только и выдавил он, а его жертва, тем временем, сумела-таки побороть страх и выпуталась из цепких лап. Она быстро подбежала ко мне, на ходу поправляя штаны, лишь немного съехавшие от усилий этого индивида.
— Беги, — сказал я… Девушке. Похоже, все-таки студентка. Азиатские черты лица… Знакомые. Точно Кореянка. Скула опухает быстро, ей точно не помешает зайти в больничку. Как бы это оказалось просто сотрясение.
— Комавое (П.А. спасибо (корейский), — только и пискнула она, выбежав из переулка и втопив куда-то дальше. Быстро, — отметило сознание, — Похоже на адреналине.
— А ты, — я вновь повернулся негру, — Сломай себе руку. Или сломаю я.
— Что? — вылупился он.
— У тебя десять секунд… И натяни уже штаны, мудила! — рыкнул на него.
Мужик закопошился, скрывая свои мудя под тканью, а потом долго борясь с ширинкой.
— Итак, — когда «подсудимый» закончил, произнес я, — Варианта у тебя два. Первый — ты ломаешь себе руку, и я вызываю полицию. Второй — я сам тебе что-нибудь ломаю и вызываю полицию, только вот ты останешься калекой на всю жизнь. Выбирай.
— Да ты охренел! — воскликнул мужик и… Под курткой у него была кобура с пистолетом! Сука!
Сознание словно замерло, а тело действовало само. Резкий рывок на пять метров. Левая рука хватает его правую, уже со стволом, за запястье и сжимает изо всех сил. А правая наносит сокрушительный удар «в душу».
— Твою мать, — тихо прошептал я через мгновение.
Не было ни вскриков, ни стонов боли. Просто взгляд мужчины практически моментально остекленел. Он умер. И понятно почему…
В левой руке плетью висела конечность насильника, кости в предплечье которой были раскрошены буквально в щепки. А моя правая рука торчала у него из спины. Я пробил его насквозь.
Одним ударом.
Выбив даже куски позвоночника, пулей улетевшие в открытый мусорный контейнер.
А сейчас бывший насильник, а ныне просто трупак, висит у меня на руке, торчащей из его груди… Или спины, как тут правильней описать ситуацию.
Хорошо я поступил? Плохо? Пох*р, главный вопрос: куда прятать труп?!
Тут взгляд наткнулся на канализационный люк. Черт, как же хорошо, что они есть и в безлюдных переулках!