• MRWD

• гарри поттер и алая ведьма

Что-то немного с запозданием понял, что день Св.Валентина именно сегодня. С праздником всех, кто его празднует! В честь этого прода пораньше:)

Ванда перевернулась, расправляя ногой загнутый край одеяла, после чего посмотрела на прикроватную тумбу. Маленькое зеркало все еще лежало там, но Гарри наверняка уже мог спать. Или спать мог его непоседливый крестник, верно?

Денек сегодня не задался, это уж точно. Во-первых, пересечься с волшебником вновь не удалось, что само по себе отнимало у итогового результата несколько баллов, а во-вторых, она почему-то с головой погрузилась в воспоминания. И это были не самые лучшие воспоминания, к слову.

Сон продолжал оставаться несбыточной мечтой, пока на часах наконец не пробило два часа ночи. Ванда рассерженным взглядом посмотрела на тумбу еще раз и быстрым движением схватила зеркало. В конце концов, часовой пояс позволял ей оправдать свои действия в случае неудачи, верно?

— Гарри Поттер, — произнесла она, постучав по зеркальной поверхности костяшками пальцев. Ничего не произошло.

Максимофф нахмурилась и вспомнила инструкцию.

— Три раза, — повторила она себе, продолжая отстукивание, — Гарри Поттер!

Зеркальная поверхность зарябила и через несколько секунд там появилось взъерошенный и зеленоглазый Гарри. Такой же милый, как и всегда.

— Ой, ребенок, аккуратнее, — пробормотал Гарри, когда крестник пнул его маленькой ножкой прямо по подбородку. — Ой! Ау! Ванда, привет, ты чего не спишь? Что-то случилось?

— Ничего, просто не спится, — Ванда улыбнулась. — Тедди, привет!

Гарри передал зеркальце малышу и Ванда рассмеялась, как только увидела, что маленький метаморф создал себе прическу как у нее, а потом повторил и нос с губами.

— Он пока делает это неосознанно, — в зеркало вновь вернулся Гарри, — копирует тех, кто ему нравится.

— Это просто… волшебно, — слабая улыбка продолжала оставаться на лице девушки. — Я до сих пор поверить не могу, что волшебный мир существует.

— Как и я, — кивнул Гарри, — он уже почти утомился и скоро ляжет спать. Ванда?

— Да?

— Я ведь вижу, что ты грустишь. Что случилось?

— Ничего, просто, — Ванда задумалась. Ничего ведь на самом деле не случилось. Как можно назвать то, что она весь день думала о Пьетро, родителях, родной стране? Это была не ностальгия, а скорее… сожаление о несбывшихся мечтах.

— Может, хочешь сходить куда-нибудь? — послышался голос Поттера и Ванда отвлеклась от размышлений. — Забудем о грустном?

— Хочу, конечно же, — девушка приподнялась, из-за чего одеяло слегка сползло вниз, — а куда отправимся?

— Пока не знаю, — щеки Поттера почему-то покраснели и он отвел взгляд. — Я… буду через двадцать минут!

— Жду, — прошептала Ванда, когда в зеркале вновь появилось ее отражение, слегка освещенное тусклым ночником.

На душе было неспокойно. До Рождества оставалась всего неделя, но это было первое Рождество и первый Новый год, которые Ванде предстояло встретить без Пьетро. Непросто было привыкнуть к тому, что они остались одни после войны, но привыкнуть к абсолютному одиночеству… тоже было тяжело. Правда, далеко не так, как ей казалось поначалу — появление в ее жизни Гарри и волшебного мира существенно облегчили прохождение через острый период скорби.

Стоило ей вылезти из-под одеяла, как сон окончательно пропал из мыслей. Ей нужно было проветриться, определенно.

---

Засунув руки в карманы, Ванда стояла рядом со входом в здание, пока неподалеку от нее не раздался хлопок. Гарри прибыл в то же место, куда прибывал всегда, вот только сейчас там был сугроб. Послышались тихие ругательства, из-за чего Ванда хихикнула и взмахнула рукой, доставая застрявшего парня из снега и возвращая на чистую поверхность.

— Это все еще непривычно, — прокомментировал произошедшее Гарри, когда Максимофф опустила его на землю. — Название придумала?

— Пока остановилась на телекинезе, — пожала плечами Ванда, — все сразу понимают, о чем речь.

— Практично, что тоже неплохо, — кивнул Поттер. — Ну, ты готова?

— Готова, только…

— Помнишь, ты сказала, что хотела бы посмотреть на то, как волшебники уживаются с обычными людьми?

— Да, — подтвердила Ванда, — погоди, ты хочешь сказать, мы отправляемся в смешанную деревню?

— Ага, в Годрикову Впадину, — улыбнулся Гарри, — держись крепче.

Ванда молча прижалась к нему, чувствуя, как от Поттера пахнет выпечкой с корицей. Улыбка появилась на лице сама по себе.

Несколько прыжков, к которым Ванда уже успела привыкнуть — и они оказались в каком-то тесном переулке, окруженном мрачными, но при этом не слишком угрожающими домиками.

— Это противоположный край островов, но снега тут явно больше, чем в Хогсмиде, — прокомментировал погоду Гарри, но Ванда уже успела понять, что шарф был совсем не лишним.

— Я не пропаду, Пешеход, — хмыкнула Ванда, осматривая доступный им кусочек улицы. — Выглядит… на удивление обычно.

— Да, именно так и выглядят смешанные поселения, — со смешком ответил Гарри. — Маги скрывают некоторые объекты, но в основном стараются жить… ну, как обычные люди. По крайней мере, снаружи.

— И где мы сейчас? — спросила Ванда.

— В паре кварталов от центральной площади, — отозвался Гарри. — Это маленькая деревушка, так что интересные места получится обойти довольно быстро.

— А много тут интересных мест?

— На удивление, большинство из них находятся на кладбище, — фыркнул Гарри, — Годрикова впадина называется так в честь Годрика Гриффиндора, неподалеку от кладбища есть даже его статуя.

— А это что… такое? — спросила Ванда, но уже посреди вопроса успела понять, что именно перед ней. Это был тот самый случай, когда вопрос можно было не задавать. То, что издали казалось мемориалом, посвященным военным, внезапно скрылось за рябью и превратилось в обелиск.

Отойдя от Гарри, Ванда приблизилась к памятнику посреди площади. Это были каменные изваяния молодой пары — парня и девушки, на руках у которой находился счастливый младенец. Сердце пропустило удар, когда Ванда увидела эти улыбки. Каменные лица и эти поразительно живые улыбки казались чем-то неестественно притягательным и трогательным.

— Обычные люди не видят этот памятник, — Ванда сквозь пелену мыслей расслышала тихий голос подошедшего к ней Гарри и поспешно протерла глаза. — Честно говоря, я сам впервые увидел его как раз год назад.

— Почему? — прошептала Ванда.

Гарри пожал плечами.

— Я как будто бы долго бежал от осознания их смерти и подробностей произошедшего. Возможно, боялся узнать что-то лишнее. Пойдем.

Юноша пошел дальше по улице, но Ванда знала — момент остается моментом. Догнав его, она аккуратно коснулась мизинцем его ладони. Шумный выдох Поттера сказал ей даже больше, чем было нужно. Улыбнувшись, Максимофф аккуратно вложила свою руку в его, чувствуя, как теплые пальцы парня переплетаются с ее слегка замерзшими пальцами.

— Тут немного мрачновато, — произнесла она спустя несколько секунд спустя.

— Светлое место впадиной не назовут, — хмыкнул Гарри, — мы почти на околице. Смотри, видишь дом?

— Погоди, это…

— Ага, — кивнул Поттер, — тот самый дом. Не сказал бы, что от него много что осталось, но…

— Он все еще принадлежит тебе?

— Нет, — со смешком мотнул головой Гарри, — правительство ограбило сироту и приватизировало остатки здания, сделав это место общественным памятником. Но если речь о деньгах, то гоблины сделали переоценку имущества и Министерство положило эту сумму на мой счет в банке.

— Я не о деньгах, просто… — смутилась Ванда.

— Я все понимаю, Ванда, — Гарри слегка качнул плечом, касаясь ее плеча. — В любом случае, в качестве памятника этот дом явно сохранился неплохо, верно? Не считая того, что был разрушен изначально, конечно же.

Почувствовав, что Гарри остановился, Ванда пошла вперед самостоятельно, утягивая его за собой. Рядом с обветшалым забором и покосившейся калиткой, явно поврежденной взрывом, находилась табличка. Ванда взмахнула рукой, с помощью магии убирая с нее снег, после чего присмотрелась к тексту. Света уличных фонарей было достаточно для того, чтобы разобрать написанное.

«Здесь в ночь на 31 октября 1981 года были убиты Лили и Джеймс Поттеры. Их сын Гарри стал единственным волшебником в мире, пережившим Убивающее заклятие. Этот дом, невидимый для маглов, был оставлен в неприкосновенности как памятник Поттерам и в напоминание о злой силе, разбившей их семью».

Сразу под мемориальной табличкой находилось огромное количество надписей, выцарапанных на деревяшках, досках, даже валуне, подпирающем забор. Подбадривающие надписи от десятков, сотен людей, благодаривших маленького Гарри за избавление от Темного Лорда.

Почувствовав, как глаза наполняются слезами, Ванда тут же отмела в сторону мелькнувшее желание стереть их, позволяя соленым слезинкам течь по щекам.

— Эй, не расстраивайся, — послышался мягкий, успокаивающий голос Гарри. Ванда повернулась к парню и тут же растаяла на секунду, почувствовав, как он своей теплой рукой стирает слезы с ее щек. — Это всего лишь дом.

— Это… — Ванда перевела дыхание, — это не просто дом, Гарри. Это еще и память. Не всем везет сохранить ее даже в формате руин.

В мыслях вспыхнул улыбающийся Пьетро. Теплые батареи, светлые обои, мама, варящая суп, отец в зимней куртке, заходящий в дом и впускающий в прихожую зимний холод на пару секунд. Звук старого телевизора, по которому транслируют сериал. Кажется, снова повтор, но это неважно, ведь серия хорошая. Мама смеется, когда целует папу, подкравшегося к ней и попытавшегося неожиданно пощекотать. Все живы, счастливы и целы. Никто не обязан был умирать.

Внезапно эти мысли куда-то ушли, но вовсе не пропали — сменились каким-то теплым ощущением, принятием произошедшего. Разомкнув глаза, Ванда с удивлением обнаружила себя в аккуратных, практически невесомых объятиях. Меда сказала ей, что Гарри не слишком любит прикосновения, поэтому Ванда уважала его право на отчужденность, особенно после того, что узнала из его биографии. Тем удивительнее было то, что он сам инициировал эту близость.

С облегчением выдохнув, Ванда обняла его в ответ и расслабленно положила голову ему на плечо, покрытое невесомым слоем одиноких снежинок. Несмотря на жалобы, тренировки определенно пошли ему на пользу, это уж точно.

Ванда улыбнулась и тут же почувствовала, как Гарри отстраняется.

— Чего смеешься? — с улыбкой спросил ее Поттер, чье лицо находилось теперь в считанных сантиметрах от ее лица.

— Просто подумала, что зря ты ноешь насчет своих тренировок, они тебе точно пригодились. Ты окреп и вытянулся.

Даже при тусклом уличном освещении было заметно, как Гарри покраснел. Что-то неопределенно промычав, он вновь взял ее руку в свою (сам!), а потом качнул головой в сторону темноты, где улица уже явно заканчивалась.

— Пойдем, расскажу по дороге кое-что, — произнес он, и Ванда без вопросов пошла рядом с ним. Кажется, одна из тех странных стен, что разделяла их с момента знакомства, только что рухнула. И вернуть все назад было нельзя.

— Возможно, ты еще не добралась до биографии Дамблдора, — начал говорить Гарри, — но все же я позволю себе очень краткую справку. Альбус был одним из троих детей и провел детство именно здесь, в Годриковой впадине, вместе со своей семьей. Его брат, Аберфорт, здравствует и поныне — держит трактир Кабанья голова в Хогсмиде и даже помогал при обороне замка, а вот все остальные…

Ванда почувствовала, как Гарри отпускает ее руку и молча посмотрела на то, как он проходит вперед, открывая скрипнувшую калитку.

— Это и есть Годрик? — спросила девушка, кивнув в сторону статуи рыцаря с мечом, чей шлем находился у него в руке.

— Ага, — кивнул Гарри, — он самый. Сейчас, иди за мной.

Максимофф тут же двинулась вслед за Поттером, который петлял между могилами и камнями, словно выискивая кого-то нужного.

— Вот, — послышался его голос и Ванда подошла к остановившемуся перед темным могильным камнем юноше.

— Кендра Дамблдор, — прочитала она надпись на первом камне, — и ее дочь Ариана."Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше».

— Его мать и сестра, — объяснил Гарри, взмахивая палочку и создавая венок. — На самом деле, история семьи Дамблдор — эталонная печальная песнь.

— Расскажи мне, — тихо попросила Максимофф.

— У них все было… как и у всех, пока Ариане не исполнилось шесть лет. Помнишь, я рассказывал о стихийных всплесках магии? Ее магию случайно заметили трое обычных мальчишек…

— Не магов? — уточнила Ванда.

— Нет, абсолютно обычных, — подтвердил Гарри. — Они сначала стали выпытывать у нее, что она делала, но, когда не получилось, начали избивать и… перестарались. Это заметил ее отец, Персиваль, погнался за мальчишками и убил их. Как оказалось, он не был в фаворе у тогдашнего Министра, поэтому был осужден на пожизненный срок в Азкабане, где и умер. Ариана же… Она тяжело пережила произошедшее, возненавидела магию, но нельзя просто взять и отказаться от волшебства. Она медленно сходила с ума, отрицая саму себя, в результате чего стала обскуром. С того момента ее магия перестала подчиняться ей, выходя из-под контроля во время проявления сильных эмоций. Когда ей исполнилось четырнадцать, во время одного из припадков она убила свою мать.

Гарри замолчал, переводя дыхание, после чего продолжил.

— Аберфорт и Альбус обставили все так, словно Кендра погибла в результате несчастного случая. Тем не менее, ухаживать за Арианой все еще было необходимо, но тут появляется еще один человек — Геллерт Грин-де-Вальд, близкий… друг Альбуса.

— Дамблдор дружил с Темным Лордом? — нахмурилась Ванда. — Он же его победил.

— Да уж, пути судьбы… — пожал плечами Гарри. — В общем, у них троих — Альбуса, Аберфорта и Геллерта случился конфликт, во время которого Геллерт попытался проклясть Аберфорта. Альбус вступился за брата и вступил в небольшое сражение с Геллертом. К сожалению, это было в их доме, и Ариана как раз спускалась со второго этажа, поэтому одно из заклинаний попало в нее. Я не знаю, как именно они оставили друг друга в живых после ее гибели, но в итоге их пути разошлись. Аберфорт так и не простил Альбуса, а тот в итоге выступил против Геллерта и заточил его в Нурменгарде, что случилось лишь спустя сорок шесть лет.

— Да уж, ну и история, — прошептала Ванда, чувствуя, как по спине бегут мурашки. — Вообще бывают волшебники, у которых… все хорошо?

— Я таких не знаю, — фыркнул Гарри. — Мне кажется, это какое-то проклятие или вроде того. Магия будто требует что-то взамен, поэтому надо всегда стараться поступать по совести. Кстати об этом, ты прочитала сборник Бидля?

— Угу, — кивнула Максимофф. Да уж, она прочитала этот набор сказок, и это явно было ошибкой. Неудивительно, что маги слегка странные, с такими-то сказками.

— Смотри, — произнес Гарри, взмахивая палочкой и расчищая еще один могильный камень, совсем неподалеку от них. — Видишь знак?

— Вижу, — прищурилась Ванда, — линия, круг и треугольник.

— Бузинная палочка, воскрешающий камень и мантия-невидимка, — объяснил Гарри, — это могила Игнотуса Певерелла, младшего из трех братьев.

— Погоди, — Ванда разогнулась и недоуменно посмотрела на Поттера, — ты хочешь сказать, что эта сказка… реальна?

— Я не уверен насчет части со Смертью, — пожал плечами Гарри, — но часть про Дары Смерти и судьбу каждого из братьев реальна. Судя по всему, Бидль адаптировал местную историю, рассказанную в формате фольклора. Хочешь, скажу еще кое-что? Мантия-невидимка из этой сказки принадлежит мне, ты надевала ее.

Ванда отступила на шаг, но руку не отпустила.

— Ты не врешь?

— Говорю чистую правду, — покачал головой Гарри, — Старшая внучка Игнотуса, Иоланта, вышла замуж за Хардвина Поттера когда-то давным-давно, после этого мантия хранилась в нашем роду.

— Безумие какое-то…

— Ну, как есть, — Гарри пожал плечами. — На самом деле, это не единственные знакомые имена на этом кладбище. Пойдем.

Ванда позволила Гарри тянуть ее дальше, продолжая осмыслять то, что было ей рассказано. Если мантия реальна, то… реален ли камень? И если да, то сможет ли…

— Мой крестный, Сириус, — раздался голос Поттера и Ванда вынырнула из собственных мыслей, смотря на надгробие. — И совсем рядом с ним все остальные.

Взмах палочкой — и соседние могильные камни тоже очищаются от снега.

— Мои родители, Ремус, — перечислял Гарри, — по соседству с Ремом Нимфадора, его жена и дочь Меды, а рядом с ней Эдвард, муж Меды.

— Я недооценивала масштаб произошедшего… — прошептала Ванда.

— Эй, — Поттер повернулся к ней и Ванда с удивлением отметила, что, несмотря на явно мрачную атмосферу, Гарри сохранил на лице слабую улыбку, — я привел тебя сюда вовсе не для скорби. Просто… рано или поздно это проходит, Ванда, понимаешь? Рано или поздно ты переступаешь через горе и идешь вперед, но это вовсе не значит, что ты забываешь о них.

— Могил моих родителей больше нет, — покачала головой Ванда. — Я вообще не представляю, как теперь посещать Заковию. Это же огромное кладбище, только погибшие там…

— Это место, где огромное количество людей было спасено, тобой в том числе, — Гарри подошел ближе и Ванда вновь на долю секунды утонула в его глазах. Рядом с ними летал шарик света, который Поттер наколдовал еще перед подходом к кладбищу, но даже этого было достаточно. — Я знаю, о чем ты думаешь. Ты хочешь знать, существует ли воскрешающий камень. Да, существует.

Гарри сунул руку в карман и достал оттуда маленький рубин, протягивая его девушке. Ванда трясущимися пальцами взяла совсем небольшой камушек и внимательно посмотрела на него. Там был такой же символ, как и на могиле Игнотуса. Палочка, камень, мантия — Дары Смерти.

— Ты его использовал, да? — спросила Ванда, чувствуя, как вмиг пересохло горло.

— Использовал, — Гарри кивнул, — ты даже видела это в моих воспоминаниях. Момент, когда я просил маму быть рядом. Тогда я шел на смерть, поэтому мне казалось, что терять уже нечего.

— Они не были похожи на реальных…

— Да, потому что этот камень никого не воскрешает. Он вырывает душу умершего из мира мертвых в подлунный мир, но здесь ей не место, поэтому она страдает и стремится вернуться назад. Разумеется, это влияет и на того, кто использует сам артефакт.

— То есть, средний брат…

— Кадмус сошел с ума и покончил с собой, как только понял, что представляет из себя камень. Единственной возможностью воссоединиться с мертвыми является смерть, иных вариантов нет. И смерть однажды ждет всех нас, но уж точно не сейчас. Я верю в тебя, верю в твою силу, в твой внутренний стержень. Именно поэтому я не боюсь, что ты поддашься.

Ванда продолжала рассматривать камень, но с каждой секундой чувствовала, как ее противоречивые чувства сдаются перед натиском воли. Гарри был прав. Он настолько верил в нее, что дал ей этот камень, дал возможность вернуть их… Нет, не вернуть. Вырвать из небытия против их воли, потешить свое эго… Он верил, что она сможет справиться с этим желанием, с этим мороком.

Издав тихий вздох, Ванда сунула камень обратно в руку Поттера. Тот лишь улыбнулся, пряча артефакт.

— Говорил же, — тихо хмыкнул Гарри, — мы еще устроим им достойные проводы, Ванда.

— Я знаю, — шепнула Ванда, обнимая Поттера и чувствуя, как сердце падает в пятки после ответных объятий, — спасибо. Когда я читала сказку, то думала, что сразу же верну их, если предоставится такая возможность. Даже несмотря на судьбу среднего брата.

— К сожалению, магия не всесильна, — шепнул в ответ Гарри, но Ванда не расстроилась, услышав это. Она чувствовала себя так, словно с сердца наконец спали последние оковы. Ей давно уже не дышалось так легко.

— Я хочу кушать, — шепнула Ванда на ухо Поттеру, но объятия так и не разжала, — где будем кормиться?

— А как же режим? — хихикнул Поттер, но тут же почувствовал, как по ребрам прокатилась щекотка. — Ай, щекотно же!

— Никаких режимов, — Ванда улыбнулась и сморщила нос, — слушай, а в Лондоне есть какие-нибудь места, где подают кухню Восточной Европы?

— Есть, я думаю, — задумчиво ответил Гарри. — Я подозреваю, что в Лондоне есть вообще все.

— Пора тебе попробовать кухню, к которой я привыкла, — хмыкнула Ванда, крепко хватая Поттера за руку. — Давай, Пешеход, погнали.