• Илья Модус

• истребление

Камрад Mr. Sanchez сказал: «Приключения Михаила и Ко порой идут не так, как планировалось. Это, б-э-э-э-э, неправильно. Всегда нужен самый совершенный план Б. Ты слышал что-нибудь про «чан с кислотой»?»

Желаю приятного прочтения.

Полевой лагерь, размещенный вблизи военного музея Сатеды, выглядел не особо презентабельно и претенциозно. Пара палаток, установленных для размещения оборудования и личного состава, да палатка, где расположилась полевая кухня и небольшая столовая.

Внутри последней пара атосианских женщин, среди которых Тейла опознала и представила мне женщину по имени Чарин, которая воспитала ее, готовили продукты для того, чтобы сварить обед. Завтрак мы пропустили, но, судя по тому, что лица членов отряда выглядели куда как более довольными, чем можно было ожидать от людей, проведших уже вторые сутки в мертвом городе на планете, где за каждым углом может поджидать смерть от хитроумной сатедианской ловушки.

Впрочем, причина удовлетворения людей стала понятна довольно быстро, когда третья женщина, распахнув один из чанов, принялась наливать половником во фляжку атосианского солдата темно-желтый напиток. Аромат чая, смешанного с чем-то, напоминающим мяту и лимон, просто не оставлял равнодушным.

Пока Ихаарь, выдернутый мной из своих мечтаний и работ по повторному отсеиванию зерен от плевел, справлялся относительно безопасности прохода на нижние этажи военного музея, я решил поддаться искушению. Опомнился только на второй чашке чая.

При том, что каждая из них с поллитра.

Божественный напиток.

Распивая третью кружку, получив от Сайи доклад обо всем, что произошло, пока нас не было (даже удивляюсь, что реально ничего отвратительного не случилось ни на одной из наших планет), я смотрел на деформированный остов того, что прежде было сатедианским автомобилем.

Восстановить его, скорее всего, можно. Точнее сказать — выплавить заново. Рама деформирована, кузов местами разорван, моторный отсек поврежден, покрышки повреждены, все три моста погнуты…

Представлял он из себя нечто больше похожее на небольшой грузовой кар с местом для пассажира и водителя. Никакой кабины и даже дверей, ветровое стекло не предусмотрено конструкцией. Его предназначение — перевозка грузов, для чего и существует базирующаяся на рессорах грузовая платформа.

Даже микрогрузочичком назвать это сложно. Трехосная модель имела покрышки больше подходящие для передвижения по пересеченной местности, а глубина протектора об этом прямо говорила.

Несмотря на то, что значительная часть моторного отсека превратилась в металлолом при падении в шахту погрузочной камеры, имелись неплохие шансы на то, что нашим техникам удастся разобраться в том, как запустить это чудо в производство. Естественно не на ископаемом топливе, как это было у сатедианцев, но простенький электромотор и батареи наши парни-техники точно смогут собрать.

Зачем возиться с чем-то подобным?

Да просто, мать его. Использование «прыгунов» стоит нам регулярной подзарядки их батарей. Корабли без сомнения нужные, но в то же время их у нас не так уж много, чтобы постоянно использовать даже в рядовых миссия. Не говоря уже о том, что то и дело они выходят из строя — техника не вечна.

Так что как минимум есть все шансы заменить электромобилями те же доставки продуктов или руды. Да, дольше, да одна машина вряд ли привезет столько же, сколько и «прыгун», но это все проще, чем добивать остаточный ресурс наших «прыгунов».

Тем более, что Ронон сделал совершенно верное замечание: прятаться от всей галактики полезно с точки зрения собственной безопасности, но совершенно глупо, если мы намерены расширить количество своих торговых партнеров. В Пегасе гораздо быстрее поверят в то, что Древние вернулись, чем в то, что из небытия вылезли какие-то «левые» ребята, с которыми можно иметь дело.

В тишине Сатеды до меня донесся звук, очень неплохо знакомый по прошлой жизни. И я не про сигнал клаксона.

Шум работы двигателя внутреннего сгорания.

Он так же заинтересовал и других людей в лагере, особенно атосианцев. Солдаты с Атлантиды, похоже, вполне легко разобрались в том, что это за грохот, поэтому в их действиях настороженность пропала.

Я продолжал пить чай, наблюдая за тем, как из-за угла разрушенного здания, расположенного в полукилометре от нас, появился тарахтящий и явно захлебывающийся избытком топлива автомобиль.

Двухосный, серого цвета, явно легковой, с массивной лебедкой в передней части, он походил на плод воображения художника, экспериментирующего в жанрах постапокалипсиса и дизельпанка.

Изяществом обводов и выступающими из кузова крыльями, автомобиль напоминал классику начала двадцатого века. Два ряда сидений рассчитаны явно на всего четверых людей, включая водителя, чье место находилось православно слева. Если не ошибаюсь, то за спинкой заднего дивана на кузове лежал свернутый рамочный тент, необходимый для постановки «крыши» для защиты от непогоды. По бокам автомобиля виднелись места для крепления и некоторые из них уже были заняты по-видимому топливными канистрами и вещевыми сумками.

На крохотных передних дверях навешаны массивные запасные колеса, а на выступающих порогах намертво приварены массивные металлические контейнеры. Такие же можно было заметить на задней полуметровой площадке, выполняющей роль багажного отделения автомобиля.

Толстая, почти с метр длиной труба, выходящая из кузова рядом с пассажиром исторгала из себя сизый, практически черный дым. Побитый и облезший местами кузов уже начинал проигрывать борьбу с коррозией, но сильно заметно этого не было.

Занятно, но многое из того, что я видел перед собой очень походило на то, что когда-то использовали на Земле. Доказывало ли это то, что кто-то поставил на Сатеду старую земную классику? Нет, совсем нет. Скорее это доказывало, что у людей, в какой бы они галактике не жили, находились общие технические решения.

За водительским колесом сидел подозрительно улыбающийся Ронон Декс, манера езды которого совершенно точно походила на его манеру рукопашного боя. Резкие движения в сторону, провокационные маневры…

Резко затормозив со скрипом тормозов, Ронон остановил это дурно пахнущее пыхтящее чудо рядом со мной. Впрочем, насчет запаха я, конечно, погорячился.

Выхлопные газы автомобиля, пусть и не благоухали ароматом цветов, но от них точно не выворачивало наизнанку, не болела голова, не слезились глаза и не хотелось поискать поблизости противогаз.

— Хороший аппарат, — прихлебнув горячего чаю, прокомментировал я. — Твой?

У Декса была жизнь до того, как он стал «беглецом». Имелась возлюбленная, квартира… Чем черт не шутит, может и автомобиль был. Правда, этот больше походит на военно-вездеходный вариант.

— Нет, это армейский внедорожник, — Ронон заглушил двигатель, после чего легко выпрыгнул наружу. — Нашел его, когда осматривал армейские склады.

Сатедианский легковой военный внедорожник.

— Нашел интересное? — полюбопытствовал я.

— Да, — сказал Ронон, походя к заднему сидению автомобиля. — Несколько комплектов сатедианской брони, винтовки, гранаты, патроны, пистолеты. Думаю нам, и выжившим пригодится все, что еще сохранилось.

— Мы что еще один музей ограбили? — спросил подошедший Ихаарь.

И в тот же момент Ронон бросил в нас кое-что, что взял с заднего сидения. Инженер поймал короткую, без рукавов куртку, похожую на скорлупу. Я же перехватил массивное ружье с деревянным прикладом.

— Автоматическая винтовка, — пояснил Декс название оружия в моих руках. — И сатедианская броня.

Базовая комплектация воина с Сатеды.

В моих руках находилось нечто, очень похожее на трехствольный дробовик. Помнится, таким оружием пользовались дженаи.

О чем я, собственно, и сказал Ронону.

— Внешне они похожи, — подтвердил тот. — Но у нас это именно винтовка, а у них — ружье. Мы стреляем очередями, а они — тремя патронами за выстрел.

— Эффективно, — согласился я. А потом сообразил. — Погоди-ка! Ты лично знаком с дженаями, или они торговали с вашей планетой?

— Они предлагали Вождю вступить в их конфедерацию, — объяснил Ронон. — Я был там, охранял делегатов. Мы отказались.

— Почему? — Ихаарь разглядывал броню так, словно она не была родом из мира, едва ли перешагнувшего сороковые годы.

— А какой нам смысл был отдавать им ресурсы и ученых в обмен на защиту? — удивился Декс. — Вождь тогда сказал их шефу, что предложение дженаев это по сути своей рабство, узаконенное под видом союзного договора. Мы не воевали с ними, хотя и были более сильны, чем они. Они много времени потратили на то, чтобы уговорить нас поставлять им оружие, боеприпасы и многое другое, но Вождь отказался от любых контактов.

— То есть вам дженаи показывали свое оружие? — удивился я. — Тейле и атосианцам они представлялись как мирные землепашцы.

— Дженаи выходят на контакт на том уровне, который соответствует уровню другой стороны, — объяснил Ронон. — Нам они показали себя как военное общество, что было похоже на наше. Уповали на общую историю, рассказывали про то, как раньше мы были частью одной конфедерации под их правлением, но после ее разрушения связь между планетами оборвалась и все такое.

— Как и Эрмен, — пробормотал я.

— Что? — сразу же насторожился Декс.

— Эрмен тоже был частью дженайской конфедерации. И джедаи тоже заманивали их туда, а когда не смогли — украли то, что могли взять и навели на планету рейфов. Уровень Эрмена превосходил сатедианский…

— Не во всем, — перебил меня Ихаарь.

— Ты о чем это?

— Ронон, вы сами производили ее? — спросил инженер, указывая на броню, которую держал в руках.

— Да, на заводе в пригороде, — сказал тот. — Его уничтожили одним из первых. А что?

— Экспериментальные бронекостюмы, — посмотрел на меня Ихаарь. — Те, которые использовали ты и Чайя. Помнишь их?

— Да, но при чем тут…

— Они созданы для того, чтобы поглощать кинетическое и энергетическое воздействие, — произнес Ихаарь. — Поглощают и рассеивают, тем самым не причиняя вреда. Это, — он потряс броней сатедианцев, — почти тоже самое.

— Сомневаюсь, — произнес Ронон. — Они легко пробиваются огнем из огнестрела.

— Да потому что они рассчитаны на противодействие энергетическому оружию рейфов, — глаза Ихааря заблестели. — Видите вот эти «шипы»?

Он указал на то, что мне до сих пор казалось лишь декоративным украшением.

— Заклепки для сопряжения деталей и защите плеч при падениях, — пояснил Ронон. — Броня была разработана таким образом, чтобы обеспечить максимальную маневренность, а также максимальную защиту. Она может выдержать несколько одиночных попаданий пулями, но не больше. Да и от оружия рейфов она нас не защитила, как обещали.

— Да нет, защитила, — Ихаарь вытащил из-за пояса нож и принялся срезать кромку с первой попавшейся ему на глаза клепки.

— Что ты делаешь? — спросил я.

— Это электроды, — Ихаарь срезал декоративную головку и продемонстрировал металлический штырек мало чем похожий на заклепку. — Ее разработали, чтобы улавливать и рассеивать энергию рейфовского оружия. Поэтому-то рейфы и убивали вас — когда поняли, что станнеры бесполезны! Ладно там заводы и промышленность, их можно было просто уничтожить и максимально плотно пройтись по населению, собирая как можно больше. Тогда выжившие навряд ли бы представляли угрозу. Но у вас, у каждого солдата, как понимаю, была защита от их станнеров. А это уже другой уровень угрозы. Как и у Эрмена — полимеры, оружие, космическая программа, ядерные материалы. Разные уровни опасности, разный результат налета.

— За исключением одного, — в голосе Ронона послышалась злость.

— Дженаи, — понял я его.

— Дженаи, — подтвердил он.

В случае с Сатедой, как и в случае с Эрменом, зачистке предшествовали переговоры с дженаями. Затем — налет рейфов, истребление. На Эрмене не осталось выживших и врата оказались не повреждены, благодаря чему дженаи успели получить хоть что-то.

На Сатеде врата были приведены в нерабочее состояние, а потому здесь никого не было. Но это не значит, что не будет в будущем.

— Гранаты? — уточнил я у Ронона, который держал в руках перевязь с похожими на груши боеприпасами, поблескивающими знакомыми кольцами. Через плечо у него был перекинут уже патронташ с остроконечными крупнокалиберными патронами. Примечательно в них было то, что фланец гильз выступал за габариты гильзы. Чем-то напоминает патроны для винтовки Мосина. Те самые, с закраинами.

Сатедианские граната и патрон.

Любопытный дизайн, конечно…

— Командир, — рядом оказалась Сайя. — Докладывают, что мы готовы спуститься в хранилище.

— Идем, — позвал я обоих мужчин. — Позже обсудим что делать с дженаями.

— А разве тут есть что обсуждать? — хмуро посмотрел на меня Декс.

---

Насколько мы смогли судить, основываясь на рассказах Ронона и переводах с сатедианского, под музеем располагалось самое большое хранилище. В документах, едва сохранившихся до нашего времени, было указано, что там складировались большие фрагменты окаменелостей, а так же проводились реставрационные работы.

Имелись несколько мелких и более защищенных хранилищ, где редкие экспонаты находились под защитой толстых стен и бронированных дверей.

Солдаты спустили нашу троицу — Ронона, Ихааря и меня — с помощью импровизированной лебедки.

И уже в процессе, когда свет фонарей демонстрировал нам следы серьезных разрушений, закрадывалось предположение, что мы совершенно напрасно переживали относительно того, что нас поджидает ловушка Вознесшихся.

Пол Хранилища усыпан щебнем, густо покрытым кирпичной пылью, и что-то упало на груду ящиков, разбив верхний ярус и рассыпав их содержимое. Всюду валялись куски арматуры, битого камня, обрывки какого-то упаковочного материала.

Ничто из этого не было хорошим знаком. Если сатедианцы пытались переместить свои лучшие части в безопасное место, никто не мог сказать, где оказались МНТ или кристаллы.

Среди разбитых ящиков ясно блестели в свете фонарей кости.

Зубы просматривались среди обломков дерева, самые маленькие были длиной с человеческую ладонь, казалось, их было несколько десятков, торчащих из костлявой морды. Из нижней челюсти торчали загнутые бивни, череп торчал из обломков, как у дракона, наполовину зарытого в свои сокровища.

Ихаарь издал звук, нечто среднее между визгом и проклятием, попытался отступить, но натолкнулся на непоколебимого Ронона.

— Ты видел?! — Он указал на кости. — Нет, ты видел?!

— Это просто кости, Ихаарь, — спокойно заметил сатедианец. — Их много в музеях. Это скелет цужура. Раньше его выставляли в большом зале музея.

— Чем бы ни было это существо, оно давно уже сдохло, — согласился я. — Кости окаменели.

— Верно, — подтвердил Ронон. — Вижу неповрежденные ящики впереди.

— Похоже на то, что хранилище намеревались вывезти, — предположил я.

— Тогда это объясняет малый грузовик в шахте, — согласился Декс.

Пока что все, что мы находили, относилось к палеонтологии. Те или иные кости всех размеров и форм. Ничего, что могло бы хоть отдаленно походить на стекло или кристаллы.

Обыскав несколько помещений-хранилищ, мы лишь убедились в том, что и предполагали — большая часть экспонатов спешно готовилась к вывозу. Если они сделали это с Древней коллекцией… То как минимум половины того, что есть в картотеке, найденной в выставочном зале, мы не досчитаемся.

Дверь, ведущая в хранилище Древних артефактов была на месте. Многие ее товарки, наоборот, оказались сорваны с петель или выбиты.

Открытая настежь, она позволяла нам видеть груды дерева и штукатурки за ней.

— Походе был обвал, — упал голос Ихааря. — Дерево наверняка осталось от транспортных контейнеров.

— Нет, — возразил Ронон. –Ящики для переноски грузов не лакируют, — он присел и показал кусок деревяшки. — Их красят. Здесь лак. Это куски мебели.

В помещении имелась лишь одна большая балка, которая выглядела так, как будто она свалилась с потолка. Остальное могло принадлежать мебели, могло быть полками, коробками и упаковочными материалами. И артефактами тоже; Ихаарь поморщился, увидев среди беспорядка осколки хрусталя.

Тем не менее, там был небольшой зазор, и в свете камеры, казалось, было видно больше открытого пространства за ним.

— Я смогу туда пролезть, — Ихаарь начал скидывать с себя рюкзак и разгрузку, но я остановил его. Оставшись в одном комбинезоне, с «частотником» и фонарем, я полез в завал. Комплекцией, пусть и пошире инженера, но если мне на голову что-то рухнет, то сработает мой персональный щит.

А вот у инженера его с собой не было.

— Михаил справится, — заверил Ронон Ихааря.

Я протиснулся в образовавшуюся щель, повернувшись боком, чтобы продраться вдоль того, что казалось стеной, затем опустился на четвереньки, чтобы пролезть через последнюю низкую щель. В обломках были какие-то острые предметы, и я чувствовал, как они впиваются в ткань эрменского комбинезона. Что еще хуже — разрезают его.

Значит это не обычное стекло, а куски кристаллов Древних. Плохой знак.

Наконец, выполз на более просторное пространство. Несколько рядов полок были все еще целы, а еще несколько были опрокинуты и прислонены к стене, как костяшки домино. На голых плитках блестела хрустальная пыль, но полки были почти пусты.

— Дела-а-а, — протянул я, понимая, что происходит. Похоже, что большая часть Древней коллекции, те нужные нам детали, все же повреждены или уничтожены.

Оставалось только уповать на то, что есть МНТ. Ну или нечто, что маскирует свой пассивный энергетический сигнал под него.

Наклоненные полки были определенно пусты, то, что осталось от их содержимого, разбилось о твердую плитку, но на ближайших вертикальных полках все еще стояла пара коробок. Они были сделаны из того же черного пластика, что и разбитые витрины в комнате с ископаемыми, только целые, и я поднял с места тот, что поменьше.

Защелки выдержали, хотя петли казались слабыми. Вздохнув открыл крышку с новой надеждой.

Это был действительно Древний кристалл, длинный, узкий и бледно-золотой, но по одной узкой грани шла неровная трещина. Преобразователь сломан.

Закрыв крышку, двинулся дальше. В следующем ящике было больше кристаллов, потускневших и сколотых, явно непригодных для использования. Не то, чтобы все было вот прям критично.

Да, было бы намного проще, если бы эти кристаллы были целыми. Тогда их просто вставляй на место, да используй. Условно говоря, уже через пару дней мы бы исправили множество проблем в городе и вернули в строй несколько «джамперов».

В итоге мы все равно это сделаем, но только после того, как пустим на переплавку найденное битье. Запрограммировать не так уж и сложно на самом деле. В отличие от электроники, записанные на кристаллах данные не утрачиваются по прошествии длительного времени. Так что любые нужные нам программы мы сможем просто скопировать с рабочих аналогов.

Вот только выплавить мы сможем явно не все. Некоторые особо важные кристаллы Древние вырезали из природных алмазов. И искусственные заменители тут не подходят — не та чистота кристаллической решетки.

Да, алмазы мы тоже переплавляли, получали новые, но… Скажем так, получались они качеством намного хуже, чем оригинальные.

Я прошел вдоль ряда полок, которые все еще стояли вертикально, и не был особенно удивлен, когда оказалось, что в большинстве ящиков были только поврежденные кристаллы. В одной маленькой коробочке находилось нечто, похожее на цельный Древний информационный кристалл, поэтому сунул ее вместе с коробкой и всем остальным в карман своей куртки. Не то чтобы это могло быть такой уж большой помощью; прямо сейчас нам нужны были власть, оружие, способы защиты города, а не случайная информация. Впрочем, не исключено, что последняя тоже может оказаться полезной.

Я посветил фонариком поверх наклоненных полок, выискивая что-нибудь, что могло застрять между ними, что могло уцелеть, и мое внимание привлек какой-то бледный предмет у ног. Кости человеческой руки.

Луч фонаря сдвинулся дальше, выхватил рукав и плечо, фрагменты черепа под упавшим футляром.

— Михаил, как у вас? — раздался в наушнике голос Ихааря. — Нашли что-нибудь?

— Да, преимущественно поврежденное, — признался я. — А еще здесь погибший сатедианский солдат. Придавило в результате обрушения.

— Можно понять кто это? — заинтересовался Декс. Связь внутри отряда поддерживалась по общему каналу, так что наши разговоры могли слышать все члены группы. Возможно, что даже Тейла наверху, но это не точно.

— Женщина, — сообщил я, оценивая тонкую кисть. — Предположительно. Без осмотра скелета сказать трудно.

Но привлекло меня отнюдь не это. И даже не ее шевроны на форме, которые я срезал ножом и убрал в карман.

Там был кейс, почти невидимый в тени наклоненных полок, лежащий так, как будто солдат уронила его, когда на него упали ящики.

Вытащив футляр, довольно споро справился с многочисленными ремешками, удерживающими крышку на месте. Откинув последнюю, увидел лежащий внутри тускло поблескивающий кристалл, один из самых ценных в галактике.

Когда он будет вставлен в приемное гнездо, то будет отдавать из себя энергию, засветившись медово-солнечным светом. Но это будет уже позже.

Сейчас, пора назад.

— Парни, — коснулся я пальцами коммуникатора. — Мы нашли его.