2022-03-01 13:37

16. Варпов абордаж

В челноке же Тид описывал “правила поведения”. В конфликте на станции виновен проявивший прямую агрессию первый. То есть, тебя могут затейливо посылать словесно, как этим можешь заниматься и ты. Но, если на тебя замахнулись — можно, а скорее нужно, убивать на месте. Потому что владельцы станции (несколько столь крупных банд, что их пристойно называть синдикатами) контролируют всю станцию. От пикт-камер везде где можно и нельзя, до псайкеров. Но, разбираться будут только в случае “жалобы”. А жалобы не будет, если тебя прибьют.

Собственно, похищения и прочее подобное веселье на станции регулярно происходило, но, со слов Тида, ни крупных боен, ни разборок. “Если будет беззаконнее чем есть — основные жители станции её покинут” — пояснил палач. Этакий баланс между анархией и орднунгом.

А я… ну, возможно, некий риск и был, в плане нарваться на неприятности. Но такой, фоновый. “Воля мифа” действовала глобально, ей подавай эпичные битвы, сожжённые в варп планеты, а не мелкие кабацкие драки. Это было установлено критерием истины, в рамках как меня, так и тысяч отчётов коллег. И поиск “воли мифа” и его закономерностей — не последняя цель многолетнего изучении отчётов.

В общем, на маршруте от ангара до кабака и обратно — я особых неприятностей не ожидал. А если какой-нибудь еретик начнёт обзываться, так я так обзовусь в ответ, что он устанет от плевков в душу оттираться. И на спину ему плюну. И огнём сожгу, заключила моя справедливость.

Компанию мне, кроме Тида и Кристины, составляли преторианцы. Правда с молитвами и рыданиями (машинным маслом) отвинтившие с себя многочисленные кибер-черепа механикусов. И, ныне выглядящие, как механикусы без религиозной атрибутики. Довольно распространённый “стиль” на Станции, по словам Тида: подчёркнутая нейтральность.

Наконец, челнок залетел в поистине циклопическую размерами ангарную палубу. Щит, удерживающий атмосферу там был, но датчики челнока показали, что в столь разреженной атмосфере ходить без шлема — глупо.

И вот, челнок приземлился, ну и покинули мы его — я впереди, за правым плечом Кристина, за левым Тид, насандаливший свой неповоротный чайник шлема на самовар доспехов. Ну и преторианцы полумесяцем охватывали тылы.

Вышли мы, я окинул орлиным взором окрестности — весьма любопытно было: помимо совершенно циклопических размеров, были любопытны суда. Вплоть до полноценных тяжёлых крейсеров тоннажем, археотех Империума, в различном состоянии, но и не только. Корыта друкари, корыта остроухих чуть менее гадких, которые эльдар. Явные орочьи корыта. И вообще какое-то ксенонепотребье, ни стилистику исполнения, ни даже “откуда ЭТО летает?!” которых варп поймёшь.

В целом — довольно любопытное зрелище, отметил я, как на меня фактически налетел некий тип. Вот варп знает, что за тип: судя по телосложению и пластике — ушастый извращуга. Но каменюки душ в свете и ветре не проглядывалась, а смрадной тяжести мучительства, сопровождающего дракури — не наблюдалось тоже. Экзодит, или, чем варп не шутит, полукровка какой, лениво размышлял я, наблюдая за суетой тощего. Впрочем, пофиг, решила моя любознательность, да и прислушалась к несомому суетливым.

А суетливый навязчиво предлагал себя как: проводника, торгового агента, переводчика, сексуального досуга даме, много ещё кого. Я спервоначала даже думал возмутится такому вопиющему шовинизму — чёй-то только даме предлагает, а как же мы? Но, тут же, до меня дошло, что секис у механикусов, коими выглядели преторианцы, возможен только церебральный. А мы с Тидом явные астартес, алибидимность которых общеизвестна.

В общем, послушал я широкий спектр предложений, да и прогудел своё веское “Нет”. Ушастый поподпрыгивал с четверть минуты, вознамерился было зайти на второй круг, но ускорившийся Тид чуть не сшиб его корпусом. Тощий нечеловечески извернулся, да и ускакал в недра станции.

— Не насилие? — уточнил я.

— К попрошайке — нет. Вот за удар кулаком или что-то подобное его хозяева могли “спросить”. А так — в рамках приемлемого, — пояснил Тид.

И потопали мы дальше. А вот перед шлюзом в уже обитаемые недра я чуть было не запнулся: нас встречала десятка явных астартес, явных предателей, ну и явных, чтоб их, несунов! Сорт конкретной банды ясен не был, в этих категориях гумуса я толком не разбирался, но легионная книжица с изображённой закорючками фигой, ну и колёр упаковки двуногой ереси сомнений не вызывал.

Так, ну в случае чего — Кристина нас выдёргивает на Милосердие, да и валим от Станции. Сколько бы за нами ни погналось “заинтересовавшихся”, в варпе у нас НАМНОГО больше шансов, чем воевать эту дырявую сферу.

В общем, улыбаться и махать я несунам не буду, но и дёргаться до срока — тоже, резонно заключил я, да и потопал вперёд. Несуны всё так же стояли, перекрывая проход, а мы неторопливо приближались. Наконец, в метре от предателей я сделал вид, что отвлёкся от блаародной задумчивости, да и куртуазно вопросил:

— Проблемы?

— Могут быть, — выдала говорящая, несущая пургу ересь. — Вам нужна охрана.

Не спросил, паразит такой, объявил, как истену еретическую! Вот же гадкие типы, всё-таки, невзирая на наши личные взаимоотношения. Вот Пожиратели Миров бы давно пускали слюну и бились обо что-то. Об меня или об стену. Тысяча Сынулек вообще такой хернёй заниматься не будут. Дети Импи… мдя, хорошо, что тут не дети Импи, аж мысленно содрогнулся я, вспоминая космический самотык, на котором эти извращуги рассекали просторы галактики. Ну, хоть что-то хорошее, прервал я размышления о сортах ереси.

— Нам не нужна охрана, — не ответил, а просто констатировал я. — Вы препятствуете нам? — вежливо улыбнулся я.

И дело в том, что новое сопряжение с морфирующим волкитным излучателем придала и так весьма готичной штуковине дополнительный шик. А именно, прошлый вариант “черепа” выполнен был в точных пропорциях терёхиного. Нынешний же точь-в-точь повторял мой текущий, да ещё вдобавок обзавёлся мимикой. Урезанной, безусловно: чуть менял “разрез” глазниц, но ныне с грудного доспеха на несунов ехидно скалился череп с задранной “бровью”.

Старший десятки задумчиво водил шлемом с черепа на груди на череп на гульфике, перекочевавшем туда с прошлого доспеха, но переговорщик ещё не “вник”, протянул свою граблю, с целью положить мне на плечо, ну и продолжил нести носимое:

— Ты не понял, брат, это весьма опасное… — и тут до придурка дошло, что его лапа не у меня на плече, а упёрлась в телекинетический щит.

Который, вдобавок, медленно отталкивал клешню. Говорливый впал в задумчивость, правильно ли он интерпретирует смысл “нести слово”, а главный тем временем махнул лапой, явно давая проход и злобно буркнул:

— Не препятствуем.

— Храни вас пятёрка, братья, — прогудел я, стараясь не заржать.

Дело в том, что у несунов были весьма оригинальные взаимоотношения с божками. И моё пожелание было сродни “вославусотоны”, обращённое какому-нибудь жрецу еврейского бога какой-нибудь из многочисленных сект прошлого Мира.

Но и “обидеться” в пределах Очка, точнее, на как бы нейтральной станции, не на что. То есть, конечно, можно, но прибьют же, астартность не поможет. Мне Тид описывал, сколько народу, в том числе и астартес-предателей, отколовшихся от “генеральной линии хаосистов”, найдется в закромах Станции. Это, признаться, впечатляло.

В общем, в бутылку не полезешь, пожелание “благое”, но по сути — посыл очень вдалеко. Троллинг, как он есть, ну и я, начиная неторопливое движение, чутко вчувствовался и вглядывался. Весьма будет меняугодно отметить знакомство с обителью ереси с развесёлого костерка из несунов. Изящно, стильно и вообще правильно.

Однако главнюк еретиков подло и еретически не “повёлся”. Злобно пробулькал что-то, явно восхищённое моим всем, да и отвалил со своим несунским кагалом. А жаль, мысленно вздохнул я.

Войдя в недра, уже снабжённые сносной атмосферой, я обратил внимание, что Тид принялся свинчивать чайник с самовара, точнее, шлем с доспеха. И на мои протянутые к шлему лапы кивнул уже обнажённой башкой.

Ну, в заочковье веди себя как заочковцы, заключил я, стаскивая шлем. Подумал, не предаться ли какой-нибудь особо притягательной ереси, но заключил, что в варп. Я и так ей вполне успешно предаюсь, если судить с точки зрения особо замшелых коллег, регулярно.

А то, что назовут “особой ересью” особо отбитые коллеги, я воплощать не потяну даже в заочковье.

Так что, по здравому размышлению, решил я ереси не предаваться, а посмотреть, чем потчуют в еретических кабаках. А может, чем варп не шутит, попробовать. Может, и сносное что будет, размышлял я, ведомый Тидом.

Однако по пути я несколько запнулся. Ну ладно, куча вывесок, насчёт продаж всего и вся, гордых эльдарок, строптивых гроксов и чуть ли не чумоносцев для сексуальных утех. Это я понять могу, даже представить, но лучше не буду.

Опять же, ладно: оружие, от ручного до корабельного, бас-гитара аж самого Фулгима “вырывающая души из врагов прекрасными звуками” — тоже ладно, поржал про себя.

Но, невзирая на рекламируемые воксом услуги “экклезиархии Бога-Императора”, я несколько офигел от вида этакой лавки-капища с явной атрибутикой Министорума! Это, извиняюсь, ваще как? Ну, я думал, глумление какое, ещё что… Но, варп подери, в недрах очка, капище трупа-на-троне, как изящно именуют Импи хаосисты? Ни хрена не понимаю, заключил я. Но не пойду в кумирню: небось, ловушка какая коварных еретиков на штирлицев-недоучек. Зайду, а меня новичком каким траванут. И вообще в неблагонадёжные посетители запишут.

Однако Тид моё запинание заметил, усмехнулся, да и вопросил:

— Желаете посетить? — потыкал он перстом в кумирню.

— Совершенно не желаю, — выдал я. — Но интерес мимолётный появился, что да, то да, — признал я.

— Так загляните, довольно популярное место для новичков на Станции, — выдал Тид.

Кхм, вроде как проводник не против. Но опять новичок… точно кровавые ручонки одной организации тут отметились, отметил бдительный я. Да и решил в кумирню заглянуть. Реально интересно стало.

И внутри относительно небольшой, но и немалой кумирни с прозрачными витринами всё было… по канонам и поконам Имперского Кредо! Ну реально, ни надписей “Импи — казёл!”, ничего оригинального и освежающего интерьер молельни!

— Что вас привело под сени храма Бога-Императора, да святится Имя Его? — осведомился подскочивший поп, сложивший на груди “птичку”. — Желаете помолиться?

— Не верю, — отрезал я.

— А зря! — выдал поп, да и начал мне парить мозг в лучших традициях очевидцев Большого Взрыва.

А я скользнул сознанием в сопроцессор и стал выявлять в несомой херне характерные “метки”. Нет, не компостирование мозгов, точнее их отсутствия, лопуху: софистика и прочие милые методы “развода” общеизвестны и не изменились за тысячи лет. Как лохотрон не назови: хоть религией, хоть путём к свету, таковым он и останется, вне зависимости от “официальности”.

Я искал расхождение с Имперским Кредо, с которым, волей-неволей, был прекрасно знаком. И с “допустимыми ересями” тоже.

А через четыре минуты я поднял руку, жестом позвал сопровождающих и молча покинул капище.

Потому что стало понятно, почему поп здесь, ну и почему станционарники не бузят, тоже. Потому что поп был последователем “ереси недопустимой”, преследуемой по всей территории Империума, караемой огнём. Как бы очень многим из экклезиархов ни хотелось бы втайне её возвращения и главенства.

И была эта ересь вандирианством, названным так по имени последнего, перед визитом Себаса Тора на Терру, Верховного Экклезиарха. Ну и, заодно, главы Администратума.

А суть данной ереси заключалось в том, что попы — наследники Импи. Не духовные (чего, по факту, как понятно, тоже не было), а самые что ни на есть прямые. То есть, Империум, как наследие Императора, ПРИНАДЛЕЖИТ им. Планеты, люди — всё ихнее, поповье. И творить с ентим они имеют право всё, что в их попячьи душонки взбредёт.

Собственно, еретик эры отступничества вульгарис. Ну а что его не трогают: так какой аттракцион! Порог капища явно стёрт, новенькие еретики на станции от вида капища фигеют, ну и заглядывают щёлкать клювом в сень.

— Разобрались? — воксом уточнил Тид.

— Если вы про то, что еретик — вандарианец, то естественно, — ответил я.

Кстати, Тид явно “набирал текст”, очевидно, имея сенсоры внутри доспеха. Неудобно ни варпа, надо ему, если всё удастся, и он не подведёт, нормальный имплант предложить, на мыслеуправлении. Как благодарность и вообще.

— Но не ясно, что хозяева станции с этого имеют, — признался я. — Как картинка — занятно, очевидно, есть посетители, и немало. Но, где прибыль?

— Витрина, показуха, — пояснил Тид.

— Понял, благодарю, — отвоксил я.

Ну да, создание этакой “мы рады всем” атмосферы. Вполне коммерчески оправдано, если разобраться.

Так доползли мы до какой-то забегаловки барного типа. Довольно обширной, но не чрезмерно. Явно не “местный культурный центр”, которых, учитывая размеры “места”, могло быть не то, что тысяча, а все миллионы.

Место было полупустым, мы органической троицей бухнулись за столик, преторианцы же окружили нас “кордоном безопасности”. Не самое типичное, но отнюдь и не уникальное поведение для техноеретиков.

— Здравия вам, господин Сочень, — поприветствовал Тида подскочивший служка. — Вам как обычно? — на что последовал молчаливый кивок. — А вашим… — замялся халдей, крысиными глазками обегая нашу компанию. — Спутникам? — нашёлся он.

— Рекаф, — равнодушно бросила Кристина.

— А вам, господин, я порекомендую наш фирменный напиток, “Слезу Ока”, — зачастил подавальщик прежде, чем я озвучил всё тот же рекаф.

На вопросительно приподнятую бровь Тид пожал плечами, отпечатав: “мне не оч. Как вам — не зн. Не отрава.”

Так что я всё же решил попробовать: ну, мало ли, возможно, я обрящу ту самую “отборную ересь”, которую измеряют непременно бочками.

А через несколько минут гарсон поставил на наш столик две кружки рекафа (для Тида — литровую), а мне припёр литровую же бутыль и стакан грамм на двести. Пристально рассмотрев в свете и ветре пойло — всё-таки, само название “Слёзы Очка” наводило на некоторые подозрения как-никак, я бросил вопросительный взгляд на Кристину. Последняя, совершила шаманство в сторону бутылки, явно призадумалась, пусть и на несколько секунд, кинула на меня взгляд и кивнула.

Ну, значит попробуем, набулькал я себе пойла. И… а ничего, оценил я эффект и гамму ощущений. Нет, химрецепторы во рту показывали, что сие пойло, как и “Фенрисский ель”, гнали явно для астартес. Простого человека бы от принятой мной дозы скрючило вплоть до летального скрючивания. А мне вполне ничего — не амброзия, конечно, но и не жуткая волчачья сивуха. Что-то вроде дорогого русского бренди, тщащегося выглядеть коньяком. Недостатки есть, да и сивухой местами отдаёт, но в целом — терпимо. А в рекаф, как я его обычно потребляю, так и вообще замечательно пойдёт.

Впрочем, сидели мы не для моей дегустации, а по делу: Тид описывал различные “прелести и красоты” этого еретического места. И что-то как-то меня гладиаторский бой катачанского дьявола и десятки воющих баньши не вдохновлял, а особенно — мои музыкальные ухи.

Ну а варианты потрахаться или быть оттраханным, со всякой пакостью в виде партнёров, меня не прельщал. И пусть называть Эльдинга (хотя и мысленно) фурриёбом, я, конечно, утратил моральное право, факт. Но и сам им не стал! Мы с артизаном (он побольше, а я поменьше и вынужденно), имеем незначительный фетиш, вроде страсти к блондинкам или брюнеткам. А фелиниды — человеки, просто порода другая, заткнул я ехидный внутренний голос разумным мысленным монологом. Да и я ныне — другая не то, что порода, а подвид, напомнил я себе.

В общем, способы и методы досуга, предлагаемые Станцией, мою аскетичную и праведную душу не прельстили. Но выпить рюмку пойла для астартес и срулить — тоже не самая разумная модель поведения. За нами следили, причём не один и не два соглядатая, от технологических жучков, до притворяющихся бомжами топтунов. Да и в варпе какая-то мелкая демоническая полуразумная пакость ошивалась вдали.

В общем, следили, паразиты, так что надо что-то сделать. В принципе, можно прошвырнуться по лавкам, благо найти можно не только поделки еретиков, загаженные скверной. Судя по словам Тида, конечно. Но, беда в том, что местной валюты у нас ни варпа нет, теперешний кутёж — за счёт палача Ордена, что и так не слишком мне нравилось. А трясти его в стиле “дай денюжки на поход по магазинам” — ну вот совсем нелюбезно. Теоретически, на Милосердии найдётся немало ликвидного товара, но я и не подумал, что понадобится, а сейчас неохота челночить туда-сюда. Да и Милосердие загонять в недра Станции неохота: поместится-то поместится, но и долго, да и реально тут вокруг одни еретики. Не хочу, в общем.

А на доставившей нас аквиле, задумался я, и тут же довольно оскалился. Побулькал пойлом в стакане, посмаковал, да и сделал жест человеку.

— Что вам угодно? — выдал подскочивший.

— Хозяин? — уточнил я, тыкнув перстом в протирающего дыру в бокале бармена.

— Хозяин, — кивнул официант.

На что я кивнул, да и поднялся из-за стола, сделав жест сопровождающим ожидать. Ритор, впрочем, выдвинулся за мной, но это было вполне нормально.

— Любезный, — обратился я к весьма розовому и свинообразному дядьке. — Я заинтересован, — помотал я бокалом. — В нескольких ящиках. И рецепте.

— Рецепт не продаём, — индифферентно буркнул дядька, продолжая надрачивать стакан.

— Всё продаётся, вопрос цены, — философически выдал я.

— И что же у вас за цена, уважаемый? — со скепсисом воззрился на меня бармен-хозяин.

— Две дюжины бутылок амасека, — кротко улыбнулся я и прежде, чем раззявивший хавало собеседник выдал глупость, продолжил. — С Терры.

— А… кхм, точно с Терры? — со скепсисом, но совсем иным, уставился на меня кабатчик.

— Бутылку проверьте, но она в счёт общего объёма, — выдал я.

И начали мы безобразную торговлю, за время которой я выцыганил Кристине и Тиду бесплатно попить-пожрать. Жаль, не было белковой бурды и машинного масла — ещё и преторианцев на халяву бы заправил.

Тем временем, Капа и Омикрон сгоняли на аквилу, да и припёрли обозначенный ящик.

Дело в том, что я в качестве основного челнока использовал Ястреб. Однако, как понятно, не всегда десантно-штурмовой аппарат астартес уместен. Вот и сейчас я использовал Аквилу, а на ней, со времён моей бутлегорско-расследовательной деятельности на Вулкане, завалялась полтора ящика пойла. Ну и не стал я давать указания их извлекать: аквила — “представительский” вариант, вполне может пригодиться, не испортится.

И вот, пригодилось, хотя ни варпа не так, как я ожидал. Кабатчик бутылку извлёк, взирал на неё с благоговением, хотя, безусловно, не как имперские чиновники и аристократы. Как жадина, на весьма дорогую вещь, в перспективе могущую принести ему много прибыли. На свет смотрел, ногтём по стеклу бутылки стучал, этикетку, пальцем, обёрнутым салфеткой, тёр. Но, жадность вскрыть бутылку не дала.

— Верю, настоящий. Так ещё раз, рецепт и пара бутылок Слёз Ока? — выдал он.

— Вы, любезный, с жадностью поаккуратнее, — с искренней заботой порекомендовал я. — А то в такой концентрации она опасна для здоровья, по слухам. Самосколлапсируете ненароком, или ещё что нехорошее учинится. Рецепт и весь, подчёркиваю, весь имеющийся у вас запас Слёз.

Кабатчика художественно перекосило, но всего через полчаса он принял мои условия. В свете и ветре эмманируя лютой радостью, что “развёл придурка”. Ну, я получил то, что мне надо, за то, что мне в варп не сдалось, так что ещё вопрос, кто и кого развёл, мысленно хмыкнул я. В общем, ещё четверть часа потратили на сбор запасов, за время которого пару раз пришлось “напоминать”, потому что врал, паразит, своим “теперь точно всё”. В итоге "торговой операции", три преторианца, нагруженные пойлом, выходили вместе с нами из кабака. А я разглядывал рецепт, прикидывая как, где и кого отяготить самогоноварением во благо моё.

— Вполне подойдёт, — признал воксом Тид, а голосом полюбопытствовал. — А вам реально понравилось?

— Да, вполне пристойное пойло, на мой вкус. Удивлён, что не нравится вам, но вкусы у всех разные, — на что Тид покивал.

И вот, иду я, значит, да и не без интереса сам себе подтверждаю, что, согласно рецепту, немалую дозу Слёз составляет метиловый спирт. От которого, как понятно, простому человеку плохо и недолго, ну или, если очень повезёт, слепо и мучительно.

И, признаться, несколько чересчур углубился в изучение. Дело тут вот в чём: большим любителем спиртного я не был, а последняя пьянка в моём Мире меня от алкоголя не то, что бы отвратила совсем… Но, как минимум, сделала гораздо более осторожным.

Не из-за “катастрофы” попадания, скорее от непредсказуемости. В варп напиваться, в общем. При этом, невозможность почувствовать лёгкое опьянение в теле астартес (ну, не считая волчьей сивухи, но это не вариант) меня не то, чтобы угнетала… но была неприятна, как любому разумному запрет, появившийся вот прям сейчас и на пустом месте. Неприятно, в общем, и отмена “сухого закона” радовала, невзирая на то, что особо пьянствовать я и не собирался.

В общем, вчитываюсь я, предаюсь предвкушению чашечки рекафа с толикой слёз в ней, отслеживаю путь наш краем глаза.

Как вдруг, слышу знакомый голосёнку, встрепинываюсь, быстро припоминая, а с чего он знакомый-то, как выносит на меня… видящую, чтоб её, Мира Ультве, ту самую, спасённую блаародным мной с несунского корыта. Имени её я не узнавал и не испытывал по этому поводу никаких терзаний.

А пропищанные некому ушастому придурку, в компании ещё двух ушастых придурков, словеса звучали как: “Говорю тебе, Арис, это точно ОН! Тот подлый, гадкий, противный Инквизитор!” — Ответное блеянье рекомого Ариса, судя по подбоченившись стоящей у меня на пути ушастой, результата не принесло.

А я скользнул в сопроцессор, обдумывая ситуацию. Ну, положим, опасности от ушастой особо нет. Ну начнёт она нести байки, насчёт “Инквизитора-астартес, на еретической станции”, так её местные засмеют, продадут в бордель, поскольку дамочка явно крышей протекла, а так хоть какая польза.

Однако Ультве, вроде как, оплот непримиримого борцунства ушастых с демонами вообще, ну и с хаосистами всех сортов и видов в частности. И вот, дамочка с ентого Мира-Корыта, в компании ушастой братии, ошивается на, пардон, еретической станции в центре Очка! С другой стороны, атрибутики Ультве на ушастых придурках в целом, ну и на ушастой дурынде в частности, нет.

А с третей — она реально дура. Или ей понравилась в несунских казематах? Так они каноничные астартес, без “волчьих” отклонений, вроде как.

И вообще, что ушастым в недрах Очка понадобилось? Тут им, на минуточку, опасно, без шуток, невзирая ни на какие “каменюки душ”, невзирая даже на еретиков (хотя и последние ультвястых с удовольствием на удобрения пустят).

Тут, на минуточку, плевком доплюнуть до Слаанеш, что, кстати, и друкари не особо приятно, задумался я, да и начал вчувстоваться в станцию.

А по результатам выходит, что как бы она не дело рук кадианских монолитчиков. Весьма похоже, причём даже “жёстче” нормализует: пси-скверны и не чувствуется почти.

Ну а если на поганый ксеносский корабль поставить старый добрый генератор поля Геллера, так он и фурычить будет, препятствиев тому нет, а от внимания божков он надёжно оберегает, примеров масса. Хаоса божков, в смысле, одному ушастому шутнику и поля не помеха, припомнил я.

Ну ладно, положим, могут быть эльдары в Очке, милостиво простил объективной реальности я её несообразность моим Высоким Требованиям. Но нахрена? Ну ладно, положим, часть из них — корсары, точнее, пираты. К государственным наёмникам-корсарам пиратская братия отношения не имеет. Но эта-то дура ушастая что тут делает? Ветер вольных странствий повелел покинуть родимый ультвятник? Впрочем, хер бы с ней, причём не мой, прервал я тяжкие думы, благо, остроухая тыкала в меня перстом, разевая зёв.

— Это ты! — выдала ушастая.

— Парадоксально, но факт. Тыча в меня пальцем и обращаясь ко мне, вы… обращаетесь ко мне. Удивительно, но факт, — констатировал я на высоком готике, не став издеваться над речевым аппаратом эльдарской тарабарщиной.

— Ты — Инквизитор! Тот самый, гадкий, мерзкий, отправивший меня с проклятым… — начала перечислять свои обиды ушастая.

— Сударыня, вы, извиняюсь, дура? — куртуазно полюбопытствовал я, отмечая ироничную схожесть моего прошлого с ней диалога. — Я, если протрёте глаза, Астартес. Вольный Астартес, — уточнил я, для сторонних наблюдателей. — И зрю вашу несимпатичную персону первый раз в жизни. У вас ко мне дело? Озвучьте его, а также размер возможного вознаграждения. А если дела нет — не препятствуйте мне пройти. И оставьте свои наркотические галлюцинации своим спутникам, — припечатал я, обходя хлопающую клювом ушастую.

Ну реально, дура какая-то. Даже жалко немного, угробится же бессмысленно. А это жалко, нет бы гробилась осмысленно, Человечеству на благо. Или вообще пользу приносила, размечтался я, но себя прервал — от этих ушастых паразитов пользы не дождёшься.

А всё-таки, интересно, какого варпа ей в Очке понадобилось-то? И Кристина сожалением в свете и ветре ответила на бессловесную просьбу в межушии ушастой покопаться — прибарахлилась эльдарка, артефактами своими ксеностическими обвешалась.

Впрочем, не узнаю и не узнаю, тут разве что только ловить и допрашивать с пристрастием. А это уже… слов нет. Тащить ЕЁ на Милосердие силой и самому… Это даже не комедия, это какой-то грёбаный гротеск выйдет, так что в варп ушастую и её тайны. У меня и так дело есть.

И вот, уже внимательно оглядывая округу, я пёрся к ангарной палубе. Как, чтоб его, опять же “вдруг”. Я бы, признаться, заржал, если бы не причина этого “вдруга”. А причина была весьма актуальная и тревожная.

Итак, какой-то невзрачный хмырь в паре десятков шагов топал по своим хмыриным делам. И всё бы ничего, но в свете и ветре на тщедушной хмыриной грудке просматривалась самая натуральная инсигния, Священного Ордена Инквизиции, Империума Человечества.

И это ни варпа не смешно, поскольку инсигния — ключ почти от всех дверей Империума. Изготавливаемая индивидуально, по непонимаемой шестерёнками технологии (вообще, судя по всему, по душе, но я механикусам не скажу) переданной Импи, она помимо всего прочего, имела весьма надёжную систему само— и воро— уничтожения. Случаев “вскрытия” инсигний не было ни разу, Инквизитор под принуждением — да, аколитское удостоверение и поддельное распоряжение — тоже случалось, но инсигния — ни разу. Однако то, что ни разу не было, не факт, что “не может быть”, так что я закономерно напрягся, да и распорядился в свете и ветре Кристине связать меня телепатически с хмырём.

На всякий случай: вероятность, что это коллега, девяносто девять процентов, но всё же. А уже связанный, я понял, что если бы не психовал, а думал, то просто попросил бы Кристину проверить мозги… Хотя нет, если это Инквизитор, то это преступление. Не сказать, чтобы я с большим пиететом относился к этому пункту правил Ордена, но всё же. И, если это коллега, то варп что Кристина узнает, кстати — псайкеров на Станции, различной степени еретичности, до варпа. И коллега, если это он, экранирован от мозголазов запредельно, факт.

— Инквизитор, Ордо Маллеус, — кратко оттарабанил я мыслесвязью, вместе с номером инсигнии. — Назовите номер своей, или будете уничтожены.

Тут дело вот в чём: инсигнии были, как понятно, номерные, но номер являлся только при активации голограммы. Да и были пара неявных моментов, в трактовке латинских букв и цифр, что ранее мне казалось паранойей. Ну а активация голограммы запускала процедуру “душевной проверки”, как минимум, отрывающей шаловливую лапку несанкционированного доступанта.

И да, в свете и ветре этот номер прекрасно был виден, что меня в “липких лапках Импи”, приложенных к инсигнии, убеждало куда более архивов.

— Варп подери, — мыслепоприветствовал меня хмырь, несколько раз мыслевыругался и всё-таки назвал номер.

Весьма вовремя, а то я уже прикидывал, как его буду сжигать волкиткой, и что потом делать — убегать телепортом и в варп, или пытаться наврать что “ентот хмырь мне жуть как угрожал, он опасен! Был” владельцам Станции.

— Приветствую, коллега, — отмыслеэмоционировал я и искренне предложил. — Нужна ли вам помощь?

— Занимайтесь СВОИМ делом, коллега. И не мешайте мне делать своё. Храни вас Император, — мыслебуркнул изящно притворяющийся хмырём Инквизитор.

И скрылся вдали. Я даже не понял, узнал ли он, от кого поступило телепатическое сообщение. Ну, всяко бывает, но, на всякий случай, надо будет в Крепости Ордена аккуратно навести справки: вроде всё чисто, просто коллега под прикрытием, но… “Постоянная бдительность!” — как рявкал на невиновных и непричастных один киборг из притворяющейся детской книжки.

А ещё я несколько ускорил шаг. В варп эту станцию, меня пертурбации окружающего Мира несколько утомили эмоционально. Вылезет ещё, из недр каких, коллега Грегор, за которого меня по ошибке приняли ещё на Императорис Клайтеус. Помашет, понимаешь, приветливо щупальцами и прочими метками хаоса, да и предложит поучаствовать в какой-нибудь мироспасительной глупости. Смех смехом, но в этом месте такое будет пусть и удивительно, но вполне возможно. Так что в варп енту Станцию, мне, как говорится, жизнь и рассудок дороги как память.

В общем, скорым шагом мы дотопали до челнока, сгрузили выпивку, да и долетели до Милосердия. Которое тотчас же легло на разгонную траекторию по следу Аполлоши.

В навигационный варп мы успешно провалились, гнаться за нами никто не гнался, по крайней мере, судя по чувствам Кристины и меня. В общем, я несколько как расслабился, так и собрался. Еретичище — это не фунт изюма, да и мало ли, куда его, подлюку такую, приведёт дорога приключений. Как бы Милосердию, тотчас же после выхода из навигационного варпа, не пришлось войну воевать. Да и мне с аколитами и вооружёнными силами, возможно, придётся.

В общем, пробежался я по скитариям и штурмовикам, проверил боеготовность. А после послал всех в варп из смежной с мостиком совещательной и оккупировал её — Кристина могла навигатить и оттуда, а так — какая-никакая поддержка, да и энергией поделюсь, при нужде. Ну и Лапка к нам подобралась: и в рамках сложившихся отношений, да и вообще рука не поднялась её гонять, благо Кристина с кошатиной, невзирая на занятость, продолжала проводить занятия.

Ну а я читал планшет и получал от Моллис чисто эстетическое удовольствие: фелинидка в “домашней обстановке” обожала сворачиваться калачиком. Очень у неё это выходило органично и взгляду приятственно, уютно, прямо скажем.

В общем, настроился я на серьёзное, возможно, кровопролитное противостояние, либо на рейд, вдвоём с Кристиной, по вытягиванию Аполлоши из недр его нынешнего пребывания. Так что кристинино “догнали!” как в свете и ветре, так и голосом, сдублированное через несколько секунд селектором, меня несколько ошарашило. Несильно и ненадолго, но удивился я, факт.

Впрочем, собрался быстро и стал думать, прикидывать, да и совещаться, призвав аколитов пред очи свои.

— Итак, аколиты, мы довольно удачно догнали еретика, причём в навигационном варпе. С одной стороны, это безусловный плюс: я, признаться, опасался, как бы нам не пришлось брать штурмом место пребывания еретика. Какую-нибудь планету-крепость или что-то такое. С другой стороны, я, кроме абордажа, причём в навигационном варпе, решения не вижу, — выдал я. — Не сказал бы, чтобы мне нравился этот вариант, но… В общем, если есть что сказать, спросить, да мнения и прочие моменты — говорите.

— Нас еретики не заметили, могу практически гарантировать, — выдала Кристина. — В принципе, я смогу перенести пару-тройку сотен человек…

— В навигационном варпе, по сути, пребывающем в состоянии шторма, — начал перечислять я. — Нет, Кристина, мне этот вариант категорически не нравится. При всём уважении к Леману, твоё место в этой ситуации будет на Милосердии. Мы, варп подери, в недрах варп-шторма, и даже сейчас мне время от времени приходится гасить малые флуктуации. Так что Милосердие ты не покинешь, да и силы на перенос абордажной группы тратить не будешь. Потому что в таком случае есть немалая вероятность, что этой группе некуда будет возвращаться, — на что тереньтетка несколько надуто, но понимающе кивнула.

— Со своей стороны хочу напомнить, что оружие в месте нашего пребывания действует только в пределах поля Геллера. Кроме того, наведение оружия возможно только по указаниям астропатов, даже сервиторам наводки не стоит любоваться варпом, — откапитанствовал Боррини.

— Хм, да, благодарю капитан, — призадумался я о паре моментов.

И да, в этом случае может быть совсем кисло. Например, в прошлый раз, летя до Скитальца на челноке, Кристина “контролировала” разум и зрение пилота. И это, в целом, отнюдь не перестраховка, а необходимость. В принципе, рулить абордажным челноком смогу и я сам, прикинул я.

Ну а насчёт “оружия в навигационном варпе”, тут Боррини реально откапитанствовал, показав, что он на мостике, хоть и в смежной с последним совещательной. Варп — энергия эмоции и воображения, на уровне топологии. Соответственно, вне “нормализирующего”, а точнее — материализующего поля Геллера, выстрел любой природы будет вести себя варп знает как. В самом прямом смысле этого слова, вплоть до отражения самого себя в корабль, будучи стократно усиленным, например. А может и нет, но попасть в навигационном варпе из орудия любого типа и вида во вражеское судно — равновероятно с попасть в самого себя, с попасть в никуда, да и вообще, коллапсировать от собственной глупости.

Так что, абордажный челнок только один, причём рулить им придётся не слишком умелому мне. Хотя… задумался я, взглянув на Лапку.

— Моллис, ты сможешь ограничить зрение пилота, да и своё, транслируя ему моё восприятие? — полюбопытствовал я.

— Наверное… — задумалась кошатина. — Я не очень сильна в телепатии… — явно смутилась она.

— Сможет, Терентий, вы очень чётко транслируете образ, если того желаете, — подала голос Кристина. — А оттранслировать образ несопротивляющемуся человеку ты сможешь, не раз так делали, — наставительно уставилась на кошатину девица, на что последняя закивала.

— Я бы предложил свои услуги, но, невзирая на госпожу Кристину, предпочту быть на Милосердии, для надёжности, — подал голос Леман.

— И правильно, — одобрил я. — В вопросе Милосердия лишняя подстраховка — не лишняя. Итак, вопрос доставки абордажной группы мы, в целом, решили. Но есть какие-то иные варианты решения, кроме абордажа? Или варианты его облегчить?

— Разве что торпеды, Терентий, — подал голос Боррини. — И то, очень рискованно: наведение по указанию псайкера, запуск с соприкасающимися полями Геллера, вслепую, а потом отход от вражеского судна… — перечислял нерадостные реалии своего же предложения капитан.

— А стабберных орудий у нас нет, а стрелять плазмой в упор — либо вариант самоубийства, либо мы еретика в варп развалим. Впрочем, если и развалим, то с той же вероятностью самоубийства, — отметил я.

— Да, нахожу должным отметить, что пустотные щиты тут не работают должным образом, — опять откапитанствовал капитан.

Да, как ни удивительно, отправляющие в глубокий варп материю щиты, в глубоком варпе работали, как сволочи. Нет, например, мой индивидуальный — куда ни шло, благо он совмещён с иными полями и я, пардон, маленький. Хотя Большой и даже Святой, но в сравнении с пустотными судами — смешно. А вот корабельные щиты, в большинстве своём… смещали луч лазера на несколько метров, ну и меняли вектор и спектр незначительно. Это в пределах поля Геллера. То есть, щиты как бы есть, а по сути, толку от них ни варпа, из серии: может, помогут, если повезёт. А могут, например, кусок плазменного потока, торпеды, да того же когерентного излучения, заботливо отправить в самое уязвимое место своего же судна.

В общем, те же еретики, осуществляющие нападения в навигационном варпе, действуют единственным возможным в этом месте способом — абордажем. Даже таран тут, с учётом отсутствия толком щитов, не столько оружие, сколько рулетка: то ли повреждения врагу нанесутся, то ли выйдет “пинок” его, на более быстрый “варп-поток”, то ли взаимоуничтожение, а то и вовсе таранящий о цель в варп разобьётся, нанеся минимум повреждений.

Ну и идей толковых совещание не принесло, хотя я и не надеялся особо. Но провести его было надо, да и ту же необходимость Кристине присутствовать на Милосердии донести: тет-а-тет это бы вылилось бы в обиды, если не слёзы. Я бы пережил, но сам формат совещания настраивал тереньтетку на “деловой лад”, напоминая, что мы с ней не одни вдвоём в вакууме. Так что: экономия сил, времени и нервов, причём нам обоим.

И, пока Милосердие хищным утюгом следовало за еретическим корытом, стали мы составлять абордажную партию. И вариантов “на чём лететь” особо не представлялось: Ястреб астартес. Десантно-штурмовой челнок — единственное, что могло самостоятельно расковырять броню еретика в удобном месте, не разбившись в процессе и сохранив возможность вернуться. Правда, за это приходилось платить ограниченным контингентом абордажной группы, но выбирая из “малым числом проникнуть” и “крупным числом ни варпа не проникнуть”, выбирался как-то первый вариант.

Правда, появилась мысль: всё же прихватить навигатора и второе судно, а после проникновения Ястреба к еретикам — соединится с ним абордажным рукавом. Этот вариант воевать полсотни тысяч еретиков, выглядел несколько пригляднее, но вставала проблема: навигаторы мало того, что ни варпа не умели рулить челноками, а соединение абордажным рукавом вообще требовало филигранного мастерства и немалого опыта. Так ещё и не были телепатами, от слова “совсем”, то есть оттранслировать опытному пилоту “картинку” варп выйдет.

А Ястреб, это при учёте трамбовки и штамповки, вместит от силы полтысячи средних человеков, причём с трудом, да и то под вопросом. Так как, в этом случае, героический абордаж может порадовать ошалевших еретиков стонами и кряхтениями из отрывшейся аппарели и воззваниями к Императору на тему “Император, распутай!”

Теоретически, расклад один на сотню терпим. Будь мы все астартес или преторианцы, но в таком раскладе ни варпа полтысячи на Ястреб не влезет, да и нет нас столько. И Кристина, сопоставимая, а то и превосходящая меня в ряде случаев “ударная сила” — на Милосердии. И еретичище подлое на корыте, а что этот гад умыслить может — я даже не представляю. В общем, весьма неприятно, я почти закручинился, как вдруг нахмуренный Эльдинг выдал идею:

— Силы скитариев не нуждаются в удобстве и кислороде, покидать поле Геллера челнок не будет, — выдал он.

— И места они занимают до варпа. Эльдинг, при всех прочих равных, разумнее забить челнок подготовленными штурмовиками. Учитывая соотношение “количество целей — сила залпа — транспортный объём” выйдет разумнее. Ну, не учитывая преторианцев, но их всего семеро, — уточнил я.

— Не вполне так, Терентий, — через минуту выдал явно погрузившийся в расчёты артизан. — Но близко к тому, — признал он. — Но я предлагаю вообще не размещать силы скитариев внутри челнока, — продолжил он.

— Хм? — всеобъемлюще и понятно полюбопытствовал я.

И объяснил Эльдинг свою идею:

Итак, у Ястреба есть возможность пристегнуть снизу “десантный контейнер”. Нечасто используемая возможность, но она есть, для техники: перед высадкой космодесанта Ястреб сбрасывает “подарочек” с лендспидером каким.

Аэродинамика утюга, инерция и прочие прелести прилагаются, так что подобная модернизация, по сути, и не используется.

Однако в нашем случае важно то, что мы можем обложить контейнерами Ястреб аж с четырёх, а если раскорячиться — так и с шести сторон. На аэродинамику нам кашлять, лишняя инерция неприятна, но не критична — у псайкеров еретиков времени не будет маневрировать, да и ни варпа они не будут даже со временем фигурять. В смысле, реально резкие и сложные манёвры на судне, несомом потоком имматериума, либо вообще не совершишь, либо совершишь в последний раз и с концами.

Соответственно, если подвергнуть кирпичеобразный челнок “модернизации на скорую руку”, снять крылья и хвостовое оперение, заменив захватами контейнеров, то можно прихватить практически всё кибервойско, с учётом тяжёлых сагитариев. Тяжёлый турболазер Ястреба справится с бронёй во вменяемые сроки, челнок ввалится во внутренние помещения еретика, носовая аппарель раскрывается, выпуская штурмовиков и нас с преторианцами, а под нашим прикрытием скитарии выковыриваются из контейнеров.

Схема весьма отрадная, особенно на фоне предыдущего “всего-то сотня еретиков на одного”. Правда, не без недостатков: изначально я предполагал десант в район мостика еретиков, лишив их сходу централизованного управления. Но, этот вариант отпадал: нам нужно внутреннее помещение, причём немаленькое. Впрочем, Син, наблюдавший как я вращаю кубики голограмм, подал весьма здравую идею, причём не одну.

— Смотрите, Терентий, — присоединился он к моему вращению. — Во-первых, птераксикариев имеет смысл взять в десант самого челнока. Относительно немного, но они могут фиксироваться к потолку, так что много места не займут.

— Логично, но на кой варп… хотя да, Роберт, — сам дотумкал я. — Ястреб не будет приземляться, десант будет “с воздуха”. Хотя, вакуум?

— Маломощные генераторы гравитации, посильнее гравишютов, нужно отметить, — подал голос Эльдинг. — Надолго их не хватит, но долго и не нужно.

— А штурмовики будут на гравишютах, пока Ястреб висит в отсеке, а мы расчищаем плацдарм, — прикинул я.

— Да, можно было бы сходу открыть контейнеры…

— Это точно в варп, Роберт, — сразу отказался я. — Что будет у еретиков в отсеке, мы не знаем, а выгружать силы под огнём тяжёлых болтеров и станковых лаз-пушек… Только если они начнут вести огонь по Ястребу и контейнерам, тогда и разницы-то не будет, — заключил я под понимающие кивки.

— Далее, Терентий, во-вторых, — продолжил Син, — вы не учитываете тех же Часовых.

— Предлагаете поместить их в контейнеры? — догадался я.

— Ну да, шагатели снабжены автономной системой жизнеобеспечения, а в абордажном бою будут полезнее, чем часть твоих сил, Эльдинг, — дополнил он, обращаясь к парню, на что артизан понимающе кивнул. — И, Терентий, третье. Вы, судя по моим наблюдением, собирались изначально атаковать мостик, так?

— Так, Роберт. Но в с учётом контейнеров ни варпа не выйдет…

— Выйдет, — припечатал Син. — Смотрите, вы в любом случае будете пробивать броню турболазером Ястреба. А что вам мешает разрушить переборки? Много времени это не займёт, они гораздо уязвимее внешней брони, а главное, сопротивление внутри будет намного меньше. Возможностей сопротивления, — поправился он.

— Хм, Роберт, а вы молодец, — признал я, погоняв в голове варианты. — В таком раскладе абордаж, вместо дурацкого героизма, начинает походить на что-то более или менее удобоваримое. Эльдинг, есть что дополнить? — на что люминен покачал головой. — Значит, этот план принимаем и работаем, господа, — принял решение я.

И через шесть часов Ястреб напоминал горячую собаку какую-то, обложенный контейнерами, как колбасный полуфабрикат. Но роль свою он выполнить был вполне в состоянии, так что набились в контейнеры все, кто надо, ну и стали мы проводить окончательные приготовления.

А я раздавал инструкции, в варианте “если что”. И, в основном, Кристине, как моему дознавателю. Девица кивала, запоминала, но мученически морщилась, в конце концов всё же выдав:

— Терентий, возьмите меня с собой!

— Ты сама понимаешь, Кристина, что это неправильно и неразумно, — ответствовал я.

— А если с вами…

— Я не умру, это ты знаешь. Ты тоже, вот только… Если с Милосердием что-то случится, двое не умерших нас будут иметь на совести всех. Вообще всех, на Милосердии. Тебе их не жалко? — искренне заинтересовался я, вчувствоваясь в свет и ветер.

— Все… жалко, конечно, Терентий. Но если вы… — вполне искренне ответила она.

— “Если я” — спокойно добейте еретика да подыщи мне тело. Можешь не торопиться, сначала покиньте Окуляр, — повторил я. — Меня ты чувствуешь, а метаться и “срочно что-то делать” не надо.

— Хорошо, — шмыгнула носом девица.

И вот в этом случае — варп знает, насколько всхлип и шмыг были наигранными. Потому что в свете и ветре сама терентьетка не понимала. Что не помешала мне ценного товарища Кристину обнять, поцеловать и благословить на выполнение моих ценных указаний.

Загрузились мы абордажной командой на Ястреб, Моллис “сопрягалась” со мной — довольно странное, взаимопроницаемое ощущение, то есть я стал воспринимать кошачьи чувства и восприятие, при желании. Да и вообще, всё было не как с Кристиной — всё же, тереньтетка, если рассматривать не форму, а “материал”, состоит из меня, как ни парадоксально это звучит. Понятно, что всякие “родственные” интерпретации в энерго-воображаемом плане неприменимы, но она в определённом смысле “я и часть меня”, так что взаимодействие у нас весьма “удобное” и органичное.

Ну а Лапка была “собой как собой”, соответственно, были некоторые “баги и лаги”, весьма забавные, как например, запаховая оценка окружающих и эмоциональная составляющая. Препятствием это не было, пилоту “иллюзию” мной воспринимаемого наложили, но забавно, факт.

— Вы так красиво видите, Терентий, — выдала Лапка, более чем понятно, невзирая на бредовость фразы. — Лучи и потоки, красиво очень, — мрявкнула она.

— Часть того, что ты видишь, видят все астартес, особенность восприятия, созданная Императором, — уточнил я. — Но вообще да, красиво, — улыбнулся я. — А я как-то привык, часто не замечаю, — признал я своё некоторое обыдление и сделал зарубку с оным бороться.

Реально красиво, а не воспринимать приятное зрелище как красоты — глупо и неправильно, заключил эстетичный я.

И тут мои культурные и нежные духовные переживания прервала сирена тревоги, не аварийной, а плановой. Кристина послала по нашей связи много всякого, суть которого заключалась в “удачи, и я буду очень ждать”, а вокс-сетка передала Кристиной же созданную картину взаиморасположения судов.

И стартовал Ястреб к расположенному менее, чем в километре от нас еретическому корыту. Судя по вялым вспышкам двигателя, еритиковозка, точнее псайкер-водитель Милосердие заметил, пробовал “сманеврировать”, но, как понятно, ни варпа не получилось. И полетели мы за моей законной добычей. Ну и корыто, полное отборной ереси, расколошматить, резонно отметил я.