2022-10-25 16:25

4. Дикий мужичок в "Прадо"

Поворот к ближайшему поселению был в паре километров от шоссе. Но вот перед ним я притормозил, присвистнул и призадумался. Дело в том, что дорога, конечно, была. Но вот назвать туннель в часто растущих деревьях и кустарнике, охватывающий “потолок” сплетёными ветками, поросший буйной, не менее полуметра высотой, измрудной травой… Ну так себе название “дорога”, для мной увиденного.

И трава нихрена не понятная: в тоннеле полумрак, несмотря на день и солнце. А она растёт, буйно, как ни в чём не бывало. Вообще-то, такие густые леса подлеска напрочь лишены, флора без света не растёт.

А тут прёт, понимаешь. И вообще, как-то если и не страшновато, то опасливо в эти дебри лезть. Не то, чтобы предчувствия… но некоторое, на периферии сознания, ощущение внимания есть. В рамках того, что мне наврал дохлый ЭМО — вполне может быть какой нечистик. И, учитывая, что гопники, с эмошных слов, пару раз к поселению добирались — не слишком агрессивный.

Но само место мне не нравится. И пространства для манёвра нет. И трава эта неправильная. С другой стороны — меня маготехническим оружием не убили. А общение с нечистиками, в целом, показало их уязвимость. В конце концов — прорубаться буду, убегая, на это сил хватит, судя по всему.

И информация нужна, и то, что в другие места проще будет добраться — совершенно не факт. В общем, хватит ерундой страдать, ехать надо.

И поехал я, потихоньку, на скорости километров в пятнадцать где-то. Карамультуки гопников, по здравому размышлению, оставил в бензобаке. Метатели, обычного металла, не более и не менее. Не пороховые, на магии непонятной (кроме слонобоя орка), но в рамках туннеля-пещеры в лесу — не помогут. Тросы эффективнее, кроме того “честное оружие”, как врал Колян, нежить не берёт. А “нечестного” у гопоты не было, потому что дорого.

Вообще, снаряга бандюг оказалась разве что на продажу. Ну, может, магострел какой оставлю, ещё подумаю. А так — визор, который “позволял видеть невидимое”, “помогал целиться”, был дальномером, угломером и чёртом в ступе, опять же со слов эмо — ни черта у меня не работал. Ни человечий, ни орочий.

Может, конечно, какое слово волшебное, типа “пароль” надо сказать. А ушастый из-за моральной опущенности не знал. Но есть у меня подозрения, что из-за моей не вполне человеческой природы. Впрочем — разберёмся, со временем. А пока трофеи обитали в фальшбензобаке, а я углублялся в недра леса.

Чувство взгляда не усиливалось, но было… “всенаправленным”, скажем так. Если с домовым и лешим в парке я хоть сторону понимал, откуда зыркают, то сейчас — натурально, со всех сторон. Хотя… похоже, несколько точек внимания, причувствовался я к ощущениям. То ли Леший — коллективное создание, то ли вокруг меня несколько нечистиков приглядываются. Кстати, интересно, а мою природу они чуют? Русалка-то, похоже, совсем оголодала, про свихнувшегося домового речь не идёт.

А вот “нормальный” нечистик, типа лешего… Почует меня или нет, как отреагирует и вообще. Интересно, в общем. Если бы ещё не сам эксперимент ставил, а со стороны смотрел — вообще замечательно бы было.

При этом, ехал я уже двадцать минут, никаких сволочизмов не случалось. Еду и еду, листва шумит, трава шуршит, братия лесная на мою персону пырится издали. Благодать… СТОП!!!

Встрепенулся я, тормознул, ну и стал оглядываться беспокойно. И думать.

Итак, я еду не менее пятнадцати километров в час, скорее двадцать. ЭМО говорил, что до селения — полчаса ходу, за полкилометра от села — поля. А я еду двадцать минут и просвета не наблюдается. Что-то, хмыкнул я, нечистое творится.

Так, Леший. Путь заплёл? Умеет, может, практикует, судя по легендам. Вроде — не агрессивен, шутки юмора у него такие. Дебильные.

Так, тогда моей нечистой природы нечисть не чувствует, судя по всему — так. Далее, как можно с “заплетённым путём” бороться-то? Хотя, попробуем-ка мы вот что.

И попробовал: разогнал байк до километров пятидесяти. Если что — не помру, факт. А мне надо понять, смогу ли я “заплетение” почуять. На малой скорости — точно не почую. А вот на большой — вопрос. Ну и проверка.

Езда показала мою правоту. В общих ощущениях, наряду с “чувством взглядов”, на периферии ощущений, появилось “ощущение загиба”. Не матерного, материться хотелось мне. А пространственного. Очень странное, слабое, но чёткое, после осознания, ощущение.

Так, ну зашибись. Я ТОЧНО узнал, что леший надо мной глумится. Потому что на полтиннике я до селения бы пару раз добрался. И точно почувствовал это.

А дальше-то что? Орать: “я всё узнал, прекращай хулиганить?” Ну как-то бледно смотрится перспектива.

А смогу ли я “расплести” путь? Знать бы ещё как, но судя по всему, если я “изгиб” чую, так и расплести смогу. Теоретически.

В общем, надо пробовать. И стал я пробовать непонятно как выпрямлять непонятно как согнутое непонятно что.

Выходило у меня… непонятно. Вообще, наиболее близким ощущением была попытка удержать шланг, из которого под сильным напором бьёт вода. Да ещё обмазанный маслом шланг. И внимание “навалилось”, и трава. чтоб её, стала… гуще, прочнее. То есть, байк не катил, а продирался, а скорость относительно немалая.

В общем, меня буквально расклячило между несколькими делами, требующими внимания, причём ни на одно рукой не махнёшь! По уму, конечно, стоило снизить скорость, сконцентрировавшись на “расплетении” и контроле окружения.

Но я, не сказать, чтобы психанул. Скорее поймал азарт, как во время армрестлинга. Ну что-то вроде того, весёлая злость и задор. И полыхнул я непонятно чем, непонятно по чему, да ещё и непонятно как, из всех непонятных сил.

Результат вышел таким: пространство, именно пространство, частично задеваемое ветками и стволами тоннеля, с треском разошлось рваной раной. В которое виднелось залитое солнцем поле, какой-то частокол, на который я не успел обратить внимание, вертанув вилку в выход.

Внимание навалилось удушающей подушкой, в лесу заухало, заскрипело и застонало, причём с прекрасно ощущаемым матерным оттенком.

А я, хмыкнув в голос, с мысленным “прощайте, неудачники. Я всегда вас ненавидел!” выехал в частокол. На скорости в пять десятков километров, точнее побольше. И ещё поддал на радостях…

В общем, промаргиваясь выбрался я из кучи дров. Больно особо не было, а внимание привлёк байк. К счастью, почти не пострадавший.

— И кафтан порвал, — печально констатировал я в голос, осматривая несколько щепок, торчащих из кожанки.

Был бы я человеком — эти “щепки”, бывшие скорее поленьями, опечалили бы меня насмерть. А так — ну, кожанку жалко, хотя, может, и починю.

И, блин, приветствие местному пейзанству вышло у меня на загляденье! Снёс частокол, и черепа, отметил я несколько человеческих черепов, сверлящих меня светящимися зелёными глазами. А это что за хрень, заинтересовался я, поскольку черепа именно пырились на меня. Очень недовольно, но после моего “здрасти” их и не укоришь, самокритично признал я.

— Здравствуй, кхм, Кощей, — вдруг послышался ехидный девичий, точнее даже девчоночий голос.

— Э-э-э… здрасти, — несколько оторопело ответил я, смотря на девчонку.

Натуральная девчонка, даже не подросток. Лет семь-восемь на вид, сарафан из белёного полотна, венок в волосах, ОЧЕНЬ ехидный взгляд. И стоит в проломе частокола, смотрит на меня так… ну ехидно, в общем.

Так, девчонка — облик. “Кащей” — очевидно, ассоциация из того же фильма, что и у меня всплыла с кафтаном. А значит, передо мной не девчонка-соплюшка. А одна из нелюдей, уж не знаю, какой вид и тип на человеческого ребёнка похож.

Не боится, не дёргается. По крайней мере — внешне. Ехидствует, блин.

— Я вам тут, сударыня, мебеля немного поломал, — галантно ответил я, надеюсь, с мордой не менее ехидной, чем у карапузины. — Пардону просим, — развёл я лапами. — А чужого мне не надо, — дополнил я, выдёргивая из себя щепки, аккуратно кладя на кучу дров, бывшую частоколом.

— Хех, — оценила мои потуги карапузина. — Ладно, частокол — дело наживное, не в обиде. Кащей, помоги, а? — вдруг выдала она.

— Чевось? — немножко удивился я. — Это… вот так, с ходу?

— Я поздоровалась, — напомнила карапузина.

— Здрасти, да, — вспомнил я, что я — нет. — Так вот, во-первых: с чего я буду помогать? Во-вторых: в чём?

— А в третьих?

— С какого леш… чёрт… тьфу, не Кащей я… хотя, может, и он, — признал я, на что карапузина покивала. — Вот ведь бред, — оповестил я окрестности.

— И не говори, Кащей. Но не мы такие, Мир такой, — развела руками девчонка. — А что хочешь-то?

— А за что хочу-то? — резонно поинтересовался я.

— Да Леший чудит и шалит. Неделю до Мелорна на торг добраться не можем. Треть стада медведями подрал, проказник, — нахмурилась карапузина.

— А я чем… хотя ладно, возможно, смогу и помочь, — призадумался я.

Просто вопрос в том, что мне бы как-то в социум, возникший после всего, интегрироваться, не помешает. Как я понял из вранья эмо, да и сейчас вот тоже металюдь какая-то подтвердила, с нечистиками у местных неважно. Не вообще: те же защищённые обиталища, да даже амулеты (продавливаемые, как показала практика), не вопрос. Но вот что-то серьёзное сделать вроде как руки коротки. Или цена велика. А Леший “шалит”, сам видел.

Так вот, а почему бы и не “ведьмак”? Не настоящий, ведьм злобный, а шутовской. Типа как у польского пана.

Охота, стращание нечистиков. А если они договороспособны — то и разговор. В принципе — такое, приятное занятие, мне ещё по прочтении похождений беловолосого мечталось. Не то, что он творил в книгах после второй — бред и дичь, мутаген остатки мозгов разжижил, похоже.

А вот сама концепция: дорога и нужное дело. Самое смешное, что награда… ну не сказать, что не нужна вообще. Но не критична. С едой проблем нет, а что мне нужно…

— Девок не дам! — насупилась карапузина.

— Мужиков тоже не надо. И тебя, — уточнил я, — не надо.

— Вот спасибо, хорошо, — надулась девчонка.

Показывая, что точно метачеловек. И лет за тридцать, а то и больше была до катастрофы.

— Хорошо — и хорошо. Кафтан починить надо. Информация нужна, что в округе творится. Сам я не местный, интересно.

— Да, у нас тифлингов, почитай, всех извели, — покивала девчонка. — Мало нас осталось. Хоть и не осудишь, ну да ладно. Починим косуху твою, Кощей. И расскажу. И всё?

— Авансом ответ. Ты меня ждала, — уточнил я, фактически утверждая, а не спрашивая. — И знала, что с лешим могу сладить.

— Ждала. Почувствовала, — весьма кратко, но в целом понятно ответила девчонка.

— Ладно. И чего не жалко будет, — широко улыбнулся я.

— Ну… ладно, Кощей. Будет, — нахмурилась почему-то она.

Развернулась и потопала в пролом. А у меня по спине мурашки забегали, хотя несколько явно живых рож за частоколом меня успокоили.

Покатил байк по тропинке, через поле, к лесу. И думал и прикидывал. Дело вот в чём: развернувшаяся девчонка легко поскакала в селение. Но дело в том, что одна из её ног, была ногой скелета. Одни кости, белые, невесть чем скреплённые, как бы не магией.

И тифлинги, полудемоны из игрушки. В принципе — вполне возможно, название для “условно-опасных” металюдей. Много всякой пакости, от вампиров из штатов, которые и не вампиры толком, до оборотней европейских, неправильных. Много всякого, помимо орков-ельфов-гнумов. И не нечисть, теоретически, может быть, а именно изменённые люди. И эта девчонка, видимо, тоже “тифлинг”. Как и меня за него приняла…

Хотя, какое там “приняла”! Я-то, похоже, он и есть в самом прямом смысле. Не потомок, а именно полудемон. Но и пофиг.

Правда, ощущается сюрреалистичность, бредовость даже разговора на дровах от частокола, с зеленоглазыми черепушками. Ну, она тоже не девочка. Чёрт знает, что за металюдь, но костяная нога намекает на явную небеззащитность. И то, что она “почуяла” и сбагрила разговор с лешим мне — совершенно не означает, что эта соплюха не завяжет мои канаты изящным макраме, например.

Ну да ладно. А делать-то мне что? Мечты о ведьмачьей карьере мне нравятся, но вот как их осуществлять-то?

Ну, для начала, не полезу я глубоко в лес. И байк оставлю. Своими двоими. Для начала — попробую наладить диалог словами. Потом, если не выйдет поговорить — потыкаю в дерево какое. Вроде, лешие на это болезненно реагируют.

И вглубь леса не суюсь. Чтоб вырваться можно было, сам себе напомнил я. А то лихость, глушащая разум, мне не слишком понравилась. Видимо, Боль закалки к азарту не дала. Ну и ухватился я за не приглушённо-остранённую, на НАСТОЯЩУЮ эмоцию.

Под эти мудрые мысли я до леса и дотопал, точнее до опушки. Байк оставил, вздохнул над дырами в кожанке, да и потихоньку вошёл в лес.

Лес на меня отреагировал фактически сразу: деревья задёргали ветками, как при ветре, при том что ветра ни черта не было. В чаще заухало, завыло, заскрипело. Трава под ногами стала по прочности как кусты какие. Не резала, подозреваю, только в силу прочности кожаной сбруи.

— Леший, поговорить надо! — заголосил я, чувствуя себя то ли бухим богатырём на распутье, то ли идиотом.

Издевательское ржущее уханье из чащи показало, что не только я себя таким чувствую. Но поорать ещё не помешает. И голосил я всякие слова, почти без мата (ну, мата было не больше половины сказанного — точно) в леший адрес. Призывая нечисть к конструктивному диалогу.

Нечисть не призывалась, ухала и скрипела. А ощущение взгляда буквально физически давило на плечи. Почти как атака, хотя слабовато, конечно, для атаки.

При этом, вот я зашёл в лес на метров двадцать. Но сзади уже ни просвета. Деревья “типа незаметно” сомкнулись. Вот не знал бы я точно, что стою на месте и откуда пришёл — был бы уверен, что сзади чаща непролазная. А впереди тропинка приветливая, угу. На самом деле — тропинка как тропинка, и даже лучи солнечные листву пробивают. Но туда я точно не пойду.

Так, ну раз словами не понимает, побуяним немного, заключил я. Не сильно, деревья пока ломать не буду, а вот кустик какой…

Дёрнул я кустик, и навернулся нахрен. Трава, под оглушительные звуки леса, стала просто каменной, и попытка отшагнуть привела к падению. Но падая, увидел я взмельк, на который отреагировал выброшенными тросами. Не “на пробой” — всё же было желание договориться, да и всё, мне известное, говорило, что лешие — пакостники, но не злодеи.

А обвил я тросами… блин, а это кто, ошалело уставился я на добычу. Видимо, заведующую травой, поскольку торчащие травяные колья, после выдёргивания нечистика, опали.

А вот нечистик был… точнее — была ОЧЕНЬ странной. Большой нос, огромные глаза, морда клином, с большим носом. Не отвратная уродина, но далеко не красавица. И очень “чужая”, при сходстве с человеком. Тощая до невозможности, но бледная, голая, с очевидными первичными и вторичными.

И руками и ногами метра в два длиной! с пятью-шестью суставами! Ну реально, какое-то ксенофобское ощущение вызывала эта нечисть.

Впрочем, через секунду нечисть стала вызывать скорее жалость. Скрючилась своими длиннющими лапами, поникла носом и очень жалобно захныкала.

Нет, ну отпускать не буду точно, пока не добьюсь своего. Но это точно не леший, это что-то другое.

А лес, тем временем, гремел так, что я бы и оглохнуть мог, если бы был прежним собой. Деревья натурально грозили ветками, и тут раздался почти подкинувший меня удар по земле. Потом ещё и ещё.

А в момент, когда я понял, что это не удары, а топот, на тропку-полянку из леса вынесло медведя. Метров трёх в холке, с горящими зелёным пламенем глазами. Но не это главное. Это был ЖЕЛЕЗНЫЙ медведь, ну или ещё какой металлический! Точнее, шкура его была из металлических игл, что под ними — чёрт знает.

— ОТПУСТИ ШИШИГУ, КАЩЕЙ!!! — чуть не уронил меня рёвом этот зверюга.

— Леший, разговор есть, — постарался я не дрожать голосом и прочими деталями своего организма.

— ОТПУСТИ!!! И МИРНО РАЗОЙДЁМСЯ!!! НЕ ЗНАЛ Я, ЧТО ТЫ ЭТО!!! ДУМАЛ, БЕРЕГИНЯ ШУТКУЕТ!!!

Так, видно меня за того самого Кащея приняли. Леший знает, остроумно скаламбурил я, есть ли этот Кащей вообще. Но, видимо, железные тросы в его образ вписываются. А вот до того, как появились, леший меня принимал за человека, или метачеловека, как я понимаю, это непринципиально.

— А поговорить? — уточнил я.

— ЧЕГО ХОЧЕШЬ? ВИРЫ? МНОГО НЕ ДАМ! А КОЛИ НЕ ПРИМЕШЬ — ТЫ В МОИХ ВЛАДЕНИЯХ, КАЩЕЙ!!!!

— А много от них останется? — полюбопытствовал я, выпуская несколько десятков вращающихся канатов.

На что медведина мордой несколько вильнул. Понятно, значит договороспособен. И я что-то сделать могу, а то меня, честно говоря, серьёзно пугало взбаламученное вокруг всё. И моя если не ничтожность, то мелкость перед этим бушующим.

— В общем, принимай более приличный вид, говорить будем, — расплёл я удерживающие шишигу тросы.

Та упала в поднявшуюся траву, да и ушуршала куда-то, всхлипывая. Вот блин, женщины! Даже нечисть, и вообще я не при делах — а и то себя виноватым чувствовать заставила!

Леший, тем временем, переливался в другую форму. Не как жидкость, а какими-то гранями, ломаными линиями… странно, в общем, то ли анимация, то ли абстрактная картина, но трёхмерная. Но результатом этих изменений стал мужичок. Пухлик этакий, с лысиной, обрамлённой пухом, не седым, а пегим скорее.

Причём одежда его, несмотря на явную “зеркальность” вызвала внутренний смех. Очень приличная и дорогая тройка известного английского бренда. И туфли кожи крокодила, итальянские. Хоть и левый на правой лапе, правый — на левой.

— Чего хотел-то Кащей? — надуто полюбопытствовал мужичок, сияя изумрудным пламенем глаз.

Невзирая на “метр с кепкой, в прыжке с табуретки”, очень он надувался. Правда добился лишь демонстраций трёх подбородков из шести.

— Ты с чего людей через лес не пускаешь? — полюбопытствовал я.

— А тебе какое дело?

— А интересно.

— Любопытный какой!

— Какой есть, — широко улыбнулся я.

— Не уважают меня! — замахал брылями Леший. — Даров…

— Ты ври-ври, а не завирайся! — возмутился я. — Одежда на тебе на какой осине выросла?!

— А-а-а… э-э-э… Мало! — рубанул Леший. — Я не жадный! — горячо зачастил он. — Но кикимор из городища мёртвого тьма пришла, — начал загибать он пальцы-сардельки. — Шиков и шишиг два десятка! Ручейники — и то мне, а не водяному кланяются!

— А к лешему… кхм, да, ты и так тут. Жадность отпустить не позволяет, — констатировал я, на что получил столь невинно потупленные глазки, что не гори они зелёным светом, мог бы и поверить.

Пьяный и во сне. В грудном возрасте. Но мог, факт.

— Так что ты не попросил?

— Я?!! ХОЗЯИН ЛЕСНОЙ?!!! ПРОСИТЬ?!!! — прогремел пухлик, аж вырастя на метр.

— Угу, — покивал я.

— Невместно! — буркнул он, насупившись.

— Ладно, леш… тьфу, вот привязалось! Что хочешь-то от людей? Передам. Так вместно? — ехидно поинтересовался я.

— Так — вместно, — кивнул пухлый леший.

— Только учти, не наглей. А то кто кого — я не поручусь. Но что на месте этом владения полевика будут — гарантирую, — напомнил я, ответом на что мне стала кислая морда.

— Чем тебя купили людишки, Кащей? Девками? — облизнулся Леший.

— Не твоё дело. И сам тут плакался — кикимор полон лес, — заржал я.

Ну, насколько я помнил, у Леших с данной болотной нечистью семейные отношения. Судя по мимике пухлика — не врали мифы. Даже глазками горящими замаслянел. И уселся на пень, притащенный уже не рыдающей шишигой. Извлёк из кармана золотое перо и стал деловито строчить на упавшей бересте.

— Вот. Только нужное, Кащей, — протянул он мне через минуту здоровенный шмат бересты.

Вот хрен такой без колдовства вырастет, отметил я. Но вчитываться не стал. Не моё дело, если начистоту.

— Нет между нами обид? — надуто, но и с некоторой опаской спросил он.

— Нет, — улыбнулся я, ударив по протянутой лапке.

Лапка сжала стотонным прессом… жгут стальных извивающихся тросов. Пара которых нацелились на буркалы лешего.

— Понял, — буркнул нечистик, отпуская мою руку-тросы. — Глаза бы мои тебя не видели, Кащей… ФИГУРАЛЬНО! — панически отпрыгнул культурный леший от двух дёрнувшихся в соответствующем направлении тросов. — Прощай, Кащей, — буркнул он, да и уменьшился до исчезновения в траве.

— Прощай, леший, — кивнул я.

Деревья мне путь не преграждали, опушка была видна. Туда я и потопал, а по выходу из леса мысленно выдохнул: всё же опасался какой-то гадости. А взглянув на бересту, хмыкнул и вслух. Не от списка — есть и есть. Просто буквы были зеркально отражены, при вполне удобоваримом почерке.

Забавно, хмыкнул я, топая к селению.