• Илья Модус

• истребление

Камрад Mr. Sanchez на этот раз ничего не сказал. Завалился пьяный в стельку и заявил, что «Джахарама-бурум».

На этом его полномочия все.

Желаю приятного прочтения.

Чуть наклоненная вправо голова, по-материский заботливый взгляд, вежливая улыбка, приглаженные волосы…

Образец скромности, добродетели и заботы.

Ганос Лал.

Такой она ее и запомнила.

— Я уже больше не та наивная прокулусианская девушка, какой была десять тысяч лет назад, — предупредила Чайя. — И не верю в доброту Вознесшихся.

— Да, ты мнишь себя лантийкой, — на губах Ганос появилась улыбка. — Ваша эта теория территориальной идентичности… Она забавная. Вот только в отличие от них, ты умная. Пусть и импульсивная. Ты знаешь, что это не работает на словах. А генетически тебе не стать лучше.

— Меня устраивает то, кем я являюсь, — заявила девушка.

— Проблемой для всех окружающих? — так же улыбнулась Лал.

Что ответить Чайя не нашлась.

— Ну же, — Вознесшаяся продолжала фальшиво улыбаться. — Ты сама прекрасно понимаешь, что тебе среди них не место. Да, твоя генетика не так развита, но твой ум, научная жилка, твоя духовность… Ты уже Вознеслась один раз.

— Мне помогли, — нахмурилась Чайя.

— Могут помочь и еще раз, — заверила ее Лал. — У нас есть время поговорить и исправить досадную ошибку.

— Ошибку? — машинально повторила Чайя. — О чем ты?

— О твоем пребывании среди смертных, — ответила Ганос. — Разве ты не видишь, что ты не подходишь им?

— Не понимаю о чем ты, — сказала Сар, собрав в кулак всю свою волю. Ее тренинги ментального развития должны были помочь защитить разум…

Но девушка была слишком растеряна внезапным появлением Вознесшейся. В тех обстоятельствах, которые были ей известны, это казалось немыслимым.

— Понимаешь, — не купилась на обман Лал. — Все происходящее сейчас — твоя вина. И ты это осознаешь. Как и осознаешь, что попытка исправить положение, решить проблему радикально, не приведет ни к чему хорошему.

— Пока что все в порядке.

— Пока, — тонкие брови Лал слегка поднялись. — Потому что ты этого не знаешь. А на границе галактики сейчас происходит бой.

— Так и должно быть…

— Все пошло не по плану, — сказала лантийка.

— По твоим словам.

— А разве я когда-то лгала тебе? — удивилась Лал. — Девочка моя, я всегда была с тобой откровенна.

— Нет, — твердо сказала Сар. — То, что я узнала о лантийцах сейчас… Ни о какой откровенности не могло быть и речи. Ты была членом Совета! Ты знала обо всем, что Атлантида творила в галактике! Ты знала для чего нужен ген! Знала что происходит! И молчала!

— И снова твоя импульсивность, — вздохнула Лал с оттенком раздражения. — Неужели тебе не хватает ума, чтобы осознать это?

— Ты пришла, чтобы наставлять меня? — с подозрением посмотрела на Вознесшуюся Сар.

— Я пришла помочь, — сказала Ганос. — Забрать тебя туда, где тебе место. На высший план бытия. Ко всем нам.

— Нет, — покачал головой Чайя. — Не после того, что я узнала.

— Как будто это в первый раз, — вздохнула Лал.

— О чем ты? — насторожилась Чайя. Что-то в словах Вознесшейся цепляло ее… Но сердце билось так быстро, мысли разлетались в стороны, что она просто не могла сообразить в чем именно дело.

— Ты не понимаешь этого, потому что твоя человеческая суть не дает тебе мыслить здраво, — сказала Ганос.

— Так помоги мне понять!

— Я здесь не за этим.

— Я не хочу Вознесения!

— Хочешь.

— Нет.

Вознесшаяся покачала головой.

— Чайя Сар ты великовозрастный неразумный ребенок, — произнесла она с тем же укором, с которым отчитывала ее во время обучения. — Ты отказываешься признавать очевидные факты, потому что ставишь лично важнее общего.

— Нет, — упрямо повторила Чайя.

— Да, — возразила Лал. — И сама понимаешь, что если бы не твое вмешательство, если бы не груз твоих провалов, то эти люди существовали в разы спокойнее. Твои страхи вылились в то, что за вами охотятся рейфы. И не простые рейфы, а сам супруг Королевы Смерть. Это одна большая проблема. И она произошла из-за тебя.

Чайя почувствовала, как ее лицо заливается краской.

— Ты, как и все наши дети, хочешь добра, блага, развития и свершений, — голос Лал журчал подобно мелодии горного ручейка. Вкрадчиво, чуть звонко, умиротворяюще. — Ты помнишь что я тебя говорила о революционных и эволюционных развитиях общества и сознания?

— Для революционного развития требуется, чтобы общество и общественное сознание оказалось к нему готово в большей своей части понимая и принимая ответственность за свои действия, — машинально ответила Чайя.

— Именно, девочка моя, — подтвердила Ганос. — Люди, с которыми ты спуталась, не понимают этого. Потому что они находятся не в том месте и не в то время. Это предназначено не для них. Не для тебя.

И… она права… Чайя здесь лишняя.

— Для землян? — тихо спросила она. — Вы оставили Атлантиду для людей с Земли?

— Верно, — кивнула Лал. — Для потомков, которые понимают нас. Которые знают чего хотят, которые не сводят свое существование к выживанию. Эта популяция, которая заселила наш город вопреки плану, не жизнеспособна. Это ошибка. Генерал Гиппафоралкус ошибся, а ты поверила тому, что он прав.

— Он всегда был прав.

— Возможно тогда бы он не умер из-за своих ошибок? — уточнила Вознесшаяся.

— Он не умер, — поправила Чайя. — Он Вознесся. И помог это сделать мне.

— Десять тысяч лет назад, — сказала Ганос. — И уже тогда его действия вызывали осуждение. Общность думала, что он исправился, но нет. Он продолжал совершать ошибки, одну за другой, одну за другой… И именно из-за последней он перестал существовать.

— Вы лишили его Вознесения? — ужаснулась Чайя.

— Он больше не в общности, — уклончиво ответила Лал. — Я не знаю что с ним произошло. И другие не дают мне это узнать по ряду причин.

— Каких?

— Ты знаешь.

— Нет!

— Знаешь. Но эти воспоминания заблокированы для тебя. Таковы правила.

— Никто не может пользоваться знаниями Вознесшихся, оставаясь смертным, — кивнула Чайя. — Но есть же случаи…!

— Мы сейчас не касаемся их, — поморщилась Лал. — Мы говорим о тебе. И у нас кончается время. Мы должны уйти вдвоем.

— Почему? У меня ведь была причина отвергнуть Вознесение! Почему я должна нарушить свое решение и вернуться?

— Ты знаешь почему.

— Не знаю!

— Это знание в твоей голове. Да, оно заблокировано, но эмоции, чувства… Они есть у тебя. И, — Ганос Лал улыбнулась чуть добрее, чем этого требовала элементарная вежливость. — В конце концов ты все-таки умная девочка. Даже если ты забыла, ты поймешь…

— Михаил, — выпалила Чайя.

— Человек из другой вселенной, — подтвердила Лал.

— Он причина, по которой я отказалась от Вознесения?

— Все мы иногда совершаем не те поступки, которые должны были сделать, — голос Лал прозвучал как-то особенно. Как будто ей было хорошо известно то, о чем она говорила. — И всем ошибкам есть цена.

— Я достаточно знаю, чтобы понимать — если бы я вернула себе смертное существование добровольно, то могла оставить воспоминания о Вознесении, — произнесла Чайя. — Хотя бы какую-то часть… Но не те крупицы, которые могу вспомнить.

— Твои воспоминания обо всем, что касается твоего существования в качестве Вознесенной, заблокированы самой тобой, — сказала Лал с неохотой.

— Вздор. Я бы так не сделала, — заявила Чайя.

— Но сделала.

— Нет! Если я вернула себе человечность для того, чтобы быть рядом с человеком, спасти его, то не отказалась бы от знаний вселенной!

— Даже если бы это обрушило на вас гнев Вознесшихся? — уточнила Ганос Лал. — Никому не позволено унести с собой знания Вселенной в смертное тело.

— Ошибаешься, — запротестовала Чайя. — И ты знаешь, что я знаю о Морусе, Орлине…

— Не в нашей галактике, девочка моя, — отрезала Лал сухо. — Здесь не работают послабления, которые были во Млечном Пути. Впрочем, ты не можешь этого знать — ты никогда не посещала ту галактику.

— Михаил сказал, что я была наказана и привязана к своему миру.

— Действия и последствия, — подтвердила Лал.

— А еще ты не должна говорить мне что-то, что я не могу знать, — прищурилась Чайя. — Но только что сделала это.

— Потому что это лишь небольшое колебание изменений, — охотно ответила Ганос Лал. — Если мы коснемся чего-то более весомого, то это привлечет внимание общности. И тогда меня остановят.

— Начинаю понимать, почему Михаила раздражают правила Вознесения, — буркнула Чайя.

— Не его одного, — голос Лал стал ледяным. — Но разговор сейчас не о нем.

— О нем, — твердо сказала Чайя. — Думаешь я не вижу, что ты делаешь? Ты говоришь, что он в опасности, упомянув, что операция пошла не по плану. Ты говоришь, что из-за него я отказалась от Вознесения. Указываешь на человечность, как на что-то блеклое, невзрачное, как на листву после дождя, прилипшую к подошве. Это оскорбительно!

— Может быть, — легко согласилась Ганос Лал. — Но эмоциональная окраска восприятия информации не может противоречить фактам. Появился он, и ты сорвалась.

— Может быть потому, что вы хотели убить его?

— Убить? — удивилась Лал. — Девочка моя, Вознесшиеся не вмешиваются в дела смертных. Это…

— Основное правило, я знаю, — начала злиться Сар. — Но он бы утонул, если бы я не вмешалась. Так?

— Да, и нарушение гармонии вселенной было бы разрешено с его смертью.

— Ты сама себя слышишь? — вспыхнула Чайя. — Вы фактически смотрели на то, как человек, способный сохранить ваше наследие, человек, которого вы попросили разобраться с проблемами в Млечном Пути, тонул!

— Он не так важен, как думал генерал, — отрезала Ганос Лал. — Тем более, что он ничего и не делает для решения проблем.

— Потому что нужно обеспечить безопасность Атлантиды, прежде чем отправляться в Млечный Путь!

— Это его точка зрения, — спокойно заметила Лал. — Другие может быть этого и не видят, либо предпочитают игнорировать букашку, но я понимаю что он делает. Успокаивает наше внимание словами, что вот-вот займется своей задачей, но при первой же возможности ускользает от нее. Думаешь, ему так интересно возвращение экипажа «Авроры» к жизни? Поверь, нет. Он лишь находит повод, чтобы не делать то, что обещал.

— Ты себя слышишь вообще? — ужаснулась Сар. — Вы дали ему задание и спокойно смотрели, как он умирает! И после этого хотите, чтобы он при первой же возможности бросился во Млечный Путь?

— Вполне работоспособный план, — спокойно заметила Лал. — И чем дольше он будет игнорировать намеки, тем ему же будет хуже.

— Значит вы все же причастны к тому, что происходит, — заключила Чайя.

— Вознесшиеся не могут вмешиваться в дела смертных, — с улыбкой покачала головой Лал.

— Но могут делать это косвенно, как ты сейчас, — заметила прокулусианка. — Твоя откровенность здесь не случайна, не так ли?

— Я хочу вернуть тебя.

— Я уже сказала тебе, что не вернусь. Я доверяю своему решению покинуть высший план бытия.

— Даже так? — удивилась Лал. — Храбро. Претенциозно. И эгоистично. Сказать тебе почему я сделала акцент на последнем?

— Потому что это мое желание, — вздохнула Чайя. — Мое личное. Мой поступок.

— Но ответственность разделят все, — подметила лантийка. — Каждое твое действие выходит за пределы того, что могут эти люди. Там, где они потерпели бы поражение и вынесли урок, который сделал бы их сильнее в разы, твое научное знание избавляет их от ошибки. И они вполне уверены в том, что это нормальный ход вещей. Но при этом не замечают или предпочитают игнорировать тот факт, что без тебя им было бы лучше. И безопаснее.

— Нет.

— Твой эгоизм перестает быть забавным.

— Я нужна им!

— Ох уж эта нереализованное чувство опеки, — негромко рассмеялась Лал. — Ты не смогла защитить свой народ, но порываешься сделать так, чтобы защитить кого-то другого. Конкретного человека, вашу общность, человечество… Чайя, это не получилось у целой цивилизации, давшей жизнь в этой галактике. Ты не можешь быть умнее всех поколений лантийцев. Как бы ты не старалась — твои действия ведут к печальным далеко идущим последствиям. Ты ведь помнишь к чему ведут благие намерения?

Опять эта присказка из школьных времен…

— Благие намерения ведут нас к Орай, — пословица сама собой сорвалась с уст. — Это не тоже самое.

— Ну да, «это другое», — рассмеялась Лал.

— Не вижу ничего смешного, — призналась Чайя.

— Для тебя — нет, — подтвердила Ганос. — А вот человек мог бы найти мой акцент на последних словах достойным усмешки.

— У человека есть имя, — напомнила прокулусианка.

— Самого факта его наличия недостаточно, чтобы я его запомнила, — пожала плечами Лал. — Я здесь не за этим.

— Я устала повторять — я не вернусь.

— Ты должна вернуться, — резкий тон слов, буквально выплюнутых сквозь зубы, ошеломил Чайю. — Сейчас. Время почти вышло!

— Ты не привела еще не одного обоснованного довода.

— Тобой движет эгоизм, который нужно откинуть! — настаивала Лал. — Отбрось его и увидишь, что ты мешаешь этим людям!

— За чью сторону ты вообще воюешь? — удивилась Чайя. — То ты говоришь, что тебе не интересны люди, которые меня окружают, то напираешь на то, что без меня им было бы лучше. Какое тебе дело до них?

— Я смотрю на ситуацию с позиции независимого судьи, — пояснила Ганос. — И, раз этот человек не умер, раз начал чего-то добиваться, то пусть и дальше барахтается. Он мне не интересен, только ты.

— Почему?

— Тебе рядом с ними не место, — в голосе Лал прозвучала злость. — Он… Мерзость! Нарушение законов мироздания! Аморально!

— Экспрессивно, эгоистично, претенциозно, — на губах Чайи заиграла улыбка. — Знакомо, не правда ли?

— Не понимаю о чем ты, — холодно ответила Вознесшаяся.

— Понимаешь, — Чайя видела это в ее глазах. — Михаил мне многое рассказал.

— Но не все, — с опаской произнесла Древняя.

— Мне достаточно, чтобы сделать выводы, — Сар подалась вперед, демонстрируя то, что завладела лидерством в этом разговоре. — Сны атосианцам, пассивность в отношении Михаила, попытка вернуть меня к Вознесшимся… Вы боитесь его!

— Не его, — поморщилась Лал. — А того, что он делает в своей неразумности. И непредсказуемости. Вы фракция эгоистов, которая не делает ничего ради общего блага. Общность не верит в ваши благие намерения. И однажды вы доиграетесь в свободу воли — вас остановят. Разом всех. Единственное, что я могу сделать, чтобы это не произошло с тобой — помочь Вознестись.

— Не взирая на то, что я не хочу этого?

— Ты хочешь вознестись! Ты желала этого всем сердцем всю свою жизнь! Вознесение — это способ стать наравне с другими…

— С теми, кто вытирал о младшие расы ноги, держа их в положении рабов и подопытных животных? — уточнила Чайя. — Нет, спасибо, я не хочу.

— Раньше тебя это не останавливало, — заметила Ганос Лал. — Но человек…

— Михаил, — поправила Сар. — У него есть имя.

— Он грязное животное! — девушка на мгновение испугалась, услышав, как застонали переборки «прыгуна». Вознесшаяся проявила свою недюжинную силу, вмешиваясь в реальный план бытия.

И ничего не произошло.

— Ты не видишь что происходит? — Лал взяла себя в руки. — Влюбиться в человека, это, конечно не порок. Пусть это и аморальный вздор, иметь связь с собственными потомками…

— Ни в этой галактике, ни в любой другой нет моих потомков, — отрезала прокулусианка. — Не было никого, кто счел бы меня достойным партнером. Для каждого я была лишь элементом, инструментом, марионеткой. Такая же, как и все младшие расы.

— Ты не понимаешь, — покачала головой Лал. — Он — ошибка. Дикий, примитивный, со множеством комплексов… Подумай сама, какая лантийская женщина согласилась бы делать своего партнера с другим?

— Поэтому Янус окружил себя любовницами из младших рас? — ввернула шпильку Чайя. — Ах да, у него же была Мелия… Не спросишь у нее, был ли главный ученый Атлантиды верен после того, как связал себя с ней узами…?

— Довольно, — оборвала ее Ганос Лал. Секунду она сидела с закрытыми глазами. — Прошу, девочка моя, пойдем. Это твой последний шанс Вознестись.

— Нет, — отрезала Чайя. — Я верю себе. Если я решила стать человеком, то человек, ради которого я это сделала, более чем достоин. Я ведь не сделала этого в известных Михаилу событиях ради другого землянина. Как раз того, землянина, кто должен был прийти сюда, но не пришел.

— Не осуждай, потому что не знаешь причины…

— Мне и не нужно это знать, — отрезала Сар. — Слишком долго я была игрушкой в чужих руках. Слепая, одураченная, использованная… Тебя отвращает то, что я делю его с Требал? Ты морщишься от того, что более развитая версия лантийца может стать отцом дитя, чья мать наполовину лантийка?

— Все это… мерзость!

— Потому что это не вписывается в ваши планы? — уточнила Чайя.

Ганос открыла было рот, чтобы ответить, но сдержалась.

— Так я и думала, — кивнула своим мыслям Чайя. — Что разрешено лантийцам, то не разрешено младшим расам. Вы кичитесь правилами, но давно научились обходить их. У вас был план, разработанный уже многие тысячи, а то и миллионы лет назад. И вы реализовывали его, подталкивая землян прийти сюда, найти ответы, которые оставили для них. И вас корежит от того, что план не удался.

— Ты не понимаешь.

— Так ли это? — уточнила Чайя. — Мне Михаил рассказывал о том, как ты в известных ему событиях притворялась обучающей голограммой, чтобы дать нужные ответы людям с Земли. И тем самым помогла им двигаться дальше в поисках оружия против Орай. Ты нарушила правила, но тебя не вернули в смертное обличье. Ведь ты помогла людям найти оружие против силы Орай. Ковчег Истины, который создали альтеране, чтобы раскрыть правду о том, кто такие Орай на самом деле. И после этого, ты вступила в сражение с последним из Вознесшихся Орай. Связала ее битвой равных на высших сферах бытия, как это сделала ранее Ома Десала против Анубиса. Таким было твое наказание за помощь людям? Вечная битва Вознесшихся, где поражение — смерть.

— Моя жертва помогла людям двух галактик избавиться от влияния Орай!

— От влияния ли? — уточнила Чайя. — Или же это была не жертва? Это был план и в него попалась та, кто нарушила правила? Та, кто считала себя выше правил и стремилась помогать людям, чтобы свершилось задуманное?

— Ты не понимаешь что говоришь.

Может ли побледнеть существо, состоящее из чистой энергии?

— Нет, я понимаю, — в голосе Чайи звучала уверенность. А на губах заиграла улыбка. — Ты сказала и сделала ровным счетом то, на что я и надеялась. Спасибо, мой первый учитель, я получила свой последний урок.

Улыбка на лице Ганос Лал пропала.

— О чем ты говоришь? — с оттенком угрозы спросила она.

— Не нужно спецэффектов и примитивных эмоций, Вознесшаяся, — Чайя откинулась на спинку кресла, положила руки на подлокотники. И впервые за тысячи лет позволила себе улыбку, от которой возрадовалось все ее существо. — Ты все равно не сможешь причинить мне вред. Пока остается хотя бы один шанс на то, что ваши планы будут реализованы, ты еще нужна общности Вознесшихся Пегаса. Поэтому ты здесь — чтобы забрать меня. Убрать ключевой фактор облегченного успеха, который есть у моего возлюбленного.

В глазах Лал появилась сталь.

— Сны атосианцев, манипуляция Михаилом, тонкие вбрасывания информации, которая могла сыграть на моей импульсивной сути и стремлении защитить всех, — продолжала Чайя. Пусть она этого не хотела, но ее голос стал безжалостным. — Я не знаю, делала ли ты это лично, или же таков замысел общности, но именно этого вы добивались. Закинули удочку с наживкой, перед которой прежняя Чайя Сар не устояла бы. Стремглав, бросив все и все, бросилась на другой конец галактики, чтобы обрести желаемое, воспользоваться, избавить всех от опасности и боли. Все для того, чтобы закрыть пустоту внутри себя. Победить своих демонов, убедить саму себя в том, что я нужна, что я любима, что я не просто приложение к чему-то, а способна сделать то, из-за чего меня никогда не забудут. Вы манипулировали моим комплексом вины. Вы наблюдали через плечо, как мы медленно распутываем ваш клубок мерзости и аморальности. Мы двое — тот, кто может поставить правильные вопросы, и тот, кто может найти ответы. Михаила вам не убедить отступиться. Поэтому вы взялись за меня. Прийти ко мне на Атлантиде было опасно, ибо тогда все могло выйти из-под контроля. Кто-то мог увидеть, сканеры могли обнаружить скачок энергии… Или сработала бы одна из многочисленных лабораторий. Голографический зал, ведь, это единственное место в городе, предельно защищенное от обнаружения Вознесшегося, не так ли? Можешь не отвечать, — разрешила Чайя. — Я знаю это. Ты работала с юными умами. Ты вкладывала в них то, что превращало их в слуг. Они шли к вам как мотыльки на свет, не зная, что лампу держит в руках паразит пострашнее многих. Есть только одна истина, не так ли? — девушка смотрела в глаза Вознесшейся без страха, демонстрируя то, что все происходит по ее плану. — «Вселенная бесконечна». Как бесконечны итерации наших поступков и их мотивов. Как бесконечен ваш эгоизм и себялюбие, который не угасает с тысячелетиями.

— Ты не ведаешь, что говоришь.

— Так исправь мои ошибки, мой первый учитель, — с нагловатой улыбкой, которую она не раз видела у Михаила, произнесла Чайя. Надо же, такой простой мимический жест, а сколько внутренней силы он добавляет говорящему! — Не исправишь, потому что тебе нельзя вмешиваться. Прямо, по крайней мере. А вы все, — Чайя брезгливо поморщилась, глядя на Вознесшуюся и взглядом оглядев пространство вокруг себя, понимая, что другие Вознесшиеся могут здесь присутствовать и наблюдать. — Вы все говорите про общее дело, про будущее, про то, как нужно следовать плану. Но это ВАШ план. Не мой. Не тех людей, которые верили в вас и были вами выброшены на окраину жизни, потому что вы хотели жить дольше!

— Ты не понимаешь…

— Может быть, — кивнула Чайя. — Может быть во мне говорит импульсивность, а не научный подход, но общую канву я уже понимаю. Рейфы — ваш эксперимент. Возможно, что не конкретно твой Ганос Лал, или тех, кто жил в период войны, я еще не разобралась. Но это лантийский эксперимент. Вы хотели жить как можно дольше… И я даже догадываюсь почему.

На ее губах появилась сардоническая улыбка безумного гения, уверенного в своей правоте.

— Вознесение это не так интересно, как казалось, правда? — уточнила она. — Это тупик. Возможно не такой простой, как может показаться человеку. Уверена, что есть десятки, а то и больше уровней Вознесения, и вы не достигли конечной станции. Но она будет. Предел есть у всего. Даже Вселенная конечна — мы считаем обратное лишь потому, что не в силах этого постичь эмпирическим путем.

Лал смотрела на нее уже с откровенной враждебностью.

— Но есть и другая гипотеза, — «обрадовала» Чайя. — Вознесение это не механический, но духовный процесс. Чистота души, помыслов, устремлений. А у вас с этим большие проблемы. Поэтому вы и изучали как продлить себе жизнь. Изучали энергетическую жизнь. Изучали механизм вознесения, ускоренная техногенная эволюция. Но не смогли сделать то, что было во Млечном Пути. Миллионы Древних погибли, а Вознеслись лишь сотни, может тысячи. Процесс не совершенен и не каждому подходит. Поэтому был нужен запасной план — продлить жизнь, чтобы все успеть. А, когда вместо долголетия вы получили монстров, питающихся самой жизнью, то решили закрыть проект. Уничтожить, как сделали это с асурами. Кстати, вопрос. Асуры уничтожены были из-за того, что разошлись с вами во мнениях, как и десятки других младших рас, более развитых чем доранданцы, но менее, чем ятранцы. Или все же дело в нанитах?

Лицо Ганос Лал уже не светилось.

Оно было белым как мел.

Чайя демонстративно вытянула вперед свои длинные загорелые ноги и положила их одна на другую.

Затем, подумав, скрестила руки на груди.

И продолжала улыбаться.

— Есть лишь один путь, лантийский, — произнесла она. — А кто не соответствует этому пути, тот уничтожается. Компромиссов быть не может.

Фигура Лал начала покрываться белым пламенем.

— Вы представляете вообще, что из-за вашей твердолобости и эгоизма, рейфы истребили миллиарды? — с отвращением произнесла Чайя. — Вместо того, чтобы найти пути решения проблем, которые вам явно было проще найти, чем нам, вы предпочли стереть написанное, а не исправить ошибки… Сколько всего жертв на ваших руках?! Сколько крови вами пролито!? И почему, — Чайя вскочила на ноги, — почему вы Вознеслись и считаете себя образцом морали!?

— Я подозревала, что ты была моей самой большой ошибкой, — Ганос Лал тоже встала. И теперь ее фигура не просто была покрыта белоснежным пламенем. Она сама им стала. — Ты идешь со мной. Немедленно.

— Заставь, — с вызовом произнесла Чайя. — У тебя нет для этого сил.

— У меня еще есть немного времени, пока остальные…

— Нет у тебя времени, — раздался еще один голос в «джампере».

— Убирайся, Мелия, — прошипела Лал, начиная светиться ярче. — Это должно прекратиться здесь и сейчас! Она пойдет со мной!

— Если захочет, то пусть, — вторая Вознесшаяся, но выглядящая как человек, спокойно прошла из грузового отсека корабля в пассажирский и встала между двумя женщинами. Лицом к Ганос Лал. — Но она уже сказала, что делать этого не будет.

— Просто глупая девчонка!

— Это ее выбор, — каждая фраза Мелии звучала как удар хлыстом. — Вмешаешься — и тебя вернут. Или что еще хуже.

— Я должна спасти ее! — Лал двинулась вперед…

А в следующий момент нечто невидимое, но могущественное выдернуло ее из реальности, не оставив и следа.

— Как глупо, — притворно вздохнула Мелия, повернувшись к прокулусианке. — Довольна собой?

— Ее накажут? — тихо спросила Чайя.

— Не мне решать, — ответила та спокойным тоном. — Будь моя воля, тебя бы уже разорвало на субатомные частицы.

От этих слов и от того, как буднично они были произнесены, Чайя почувствовала себя падающей в горизонт событий черной дыры.

— Я и забыла какая ты душка, — едва справилась она со своим голосом. И даже попробовала выдавить подобие улыбки.

— А я не забывала о том, какая ты мелкая пакостливая дрянь, — так же равнодушно ответила Мелия, оглядываясь. — Фи, какой некачественный ремонт. На твоем месте я бы заменила кристаллы вторичного привода.

— Ты же не должна говорить мне этого…

— Так я ничего и не делаю, — ее голос и ее слова откровенно пугали. — Что ж, ты самоутвердилась в том, что можешь найти среди нас идиота, который менее сдержан, чем ты. Это было приятно?

— До самого финала — да, — сглотнула ком в горле Чайя. — Я… Я думала, что она…

— Станет человеком и вы за ручки будете сидеть на пирсе, глядя на закат и спорить о философии наблюдателя, как в старые добрые? — бровь Мелии взлетела с укором и пренебрежением. — Повзрослей, Сар, тебе уже не двадцать. Думай своей головой и неси ответственности за свои действия.

— Это так… лицемерно, — поморщилась Чайя. — Ты же нагло нарушаешь правила, даешь советы, указания…

Мелия посмотрела на нее взглядом человека, который видел все. Буквально все.

— Напиши претензию в общность Вознесшихся, — посоветовала она. — В трех экземплярах и не забудь заверить копии в альтеранском секретариате.

— Ты мне уже это говорила… — вздрогнула Чайя.

— А ты все никак не можешь забыть, — усмехнулась Мелия. — Все уже произошло, Сар. Живи дальше. И молись Вознесшимся, чтобы у меня было время приглядывать за вами. И твоей ошибкой в частности.

— Я буду молиться, чтобы ты смотрела в другую от Михаила сторону, — призналась Чайя.

Мелия улыбнулась.

— Верно, девочка, так и делай, — улыбка, как и все добродушие пропали с ее лица. — Потому что если я найду время, чтобы вами заняться…

— Знаешь, — нашла в себе силы Чайя. — Я знаю, почему ты такая злая. Мы обе знаем. Размер и умение…

Мелия на мгновение задумалась.

Затем, к большому удивлению Чайи утвердительно кивнула.

— Я же говорю — молись, чтобы он меня не заинтересовал.

И исчезла.

Чайя без сил рухнула в кресло пилота, не в силах подавить разбивающую ее крупную дрожь.