• Илья Модус

• га-7

Очередная по ГА прибыла.

Ждали, надеялись, кто-то даже с кровавыми соплеслезами о ней спрашивал каждый пост по теме и нет.

Желаю приятного прочтения.

Десять лет, девятый месяц и десятые сутки после Битвы при Явине…

Или сорок пятый год, девятый месяц и десятые сутки после Великой Ресинхронизации.

(Один год, пятый месяц и двадцать пятые сутки с момента попадания).

Несмотря на все то, что он видел во время путешествия в эти дали Дикого Космоса, на данный момент помещение, которое непременно должно было внушать страх, великолепие и уважение к хозяину этого места, не вызывало у Тайбера Занна ничего, кроме ощущения напрасно потраченного времени.

И это раздражение было адресовано существу, сидящему в типичном имперском многофункциональном кресле. Такие частенько виднелись во время выступлений Императора по ГолоНету.

Те самые «рабочие моменты», которые порой показывали простым обывателям галактики, что могущественный Император не пребывает на лаврах победителя джедаев, а в самом деле занят работой по существу. Впрочем, эта показная фальшь довольно быстро приедалась и через несколько лет после того как ее перестали транслировать, никто даже не мог бы вспомнить, что подобный пиар-ход со стороны Империи вообще когда-то существовал.

А вот мода на эти кресла «которые обожает Император, купи, покажи свою лояльность Империи и Императору!» (Занна передернуло от воспоминаний того глупого рекламного ролика) почти что стали святыней и обязательным элементом на рабочем месте какого-нибудь мнящего себя великим имперского офицера-недоноска или даже слабоумного губернатора, моффа, военачальника. И все по той же причине — они мнили себя равными Палпатину.

И все это отвратительно настолько, насколько может только быть.

Осколки былого величия. Величия, которого никогда не существовало на самом деле. Если, конечно, говорить об истинном величии.

Не коленнопреклонном страхе перед силой флота и армии, техническом превосходстве дьявольских инструментов, что лишь тешат эго утопающих в собственном невежестве дураков. Недальновидных, как сам Император. Ищущих простой путь к власти и контролю.

Тайбер Занн многое знал об истинном величии.

О том самом, которого достиг в свое время, пропитав сетью коррупции, круговой поруки, систематизированного беззакония и преступности, вызова официальной власти и демонстрации ее полной аморфности, бессилия и прогнивших столпов, на которых она пребывала.

И оно заключается отнюдь не в следовании давно ушедшей моде.

И не в пребывании в безвкусном многофункциональном кресле, в качестве дани уважения осколкам фальшивого величия.

Вот об этом кресле идет речь.

— Я потратил недели на то, чтобы смотреть на то, как ты даже не потрудишься меня поприветствовать? — разозленный Тайбер Занн выкрикнул обращение к тому, кто скрывался в тени.

Тому, кто обещал ему реванш.

Тому, кто помог ему удержать от полного распада «Консорциум Занна», когда тот развалился под собственной тяжестью и неповоротливостью.

Тому, кто уверял его, что не стоит повторять тот же план в третий раз.

Тому, кто показал ему как восстанавливать собственную криминальную империю из тени, скрываясь за тысячами лиц, сотнями вывесок и десятках различных личин.

Тому, кто вещал ему, что его планы неудачны, что следует обождать, дождаться подходящего момента…

Вот только время шло, а того самого момента так и не представилось. Вместо него были десятки возможностей взять свое и даже больше, но они всегда оказывались ловушками.

Как если бы он был расходным материалом в чужих руках.

И чем больше прыжков корабль Тайбера Занна совершал по переданному ему маршруту, чем больше остановок на неизвестных планетах, превращенных в неприступные крепости происходило, тем больше он впадал в пучину ярости и недоумения.

Его контакт с руководством «Синдиката Тенлосс» был продиктован отчаянием, вызванным банальным непониманием и жалостью к себе. Почему, почему, спрашивается, имея все это, «союзник» не дал ему хоть часть своих сил, чтобы поддержать контрнаступления на территорию Доминиона?

Не тех паршивых сил, коих в достатке по всему Корпоративному Сектору и которые сейчас методично пережевывает Доминион.

А этих, настоящих, отборных и обученных бойцов! Флотилии кораблей, пусть и устаревших, но столь же грозных своим количеством!

Но, чем дольше «союзник» молчал, тем больше Тайбер Занн убеждался в том, что это путешествие в один конец.

Его последняя ошибка.

— IG-77, — едва слышно обратился он к своему дроиду-убийце, прикрывающим спину. — Протокол «Возмездие». Уничтожь здесь все, как только… IG?! IG!

Но дроид, словно застыв, не отзывался.

Он замер, будто статуя, смотря куда-то поверх беловолосой головы своего хозяина. Ровный свет его многочисленных фоторецепторов указывал на то, что энергоблок по-прежнему функционирует.

Это не неисправность.

Это, что-то…

— За всю жизнь я изучил мудрость десятков великих разумных, — раздался со стороны затененного трона голос. Но был он не сильным и властным, как звучал на голограммах, которые Занн видел перед собой сотни и тысячи раз за последние годы. — Она имела разное происхождение. От людей и нелюдей, от владеющих Силой и думающих, что владеют ей. Но общее рациональное зерно всегда было неизменным. Знаешь в чем оно?

Занн молчал, как бы невзначай положив руку на свое излюбленное оружие, что сопровождало его с самого побега с Кесселя. Модифицированный двуствольный бластер-дезинтегратор. Похожий на старинное оружие, он стоил целую кучу денег — практически полторы тысячи кредитов. Компактный, легко проносимый под одеждой, но в то же мощный, хоть и не дальнобойный.

Но сейчас Тайбер стоял как раз в пределах той дистанции, которая стала бы для врага смертельной.

— Молчишь, — констатировала фигура в темноте. — Потому что не знаешь. А мудрость это проста: «Если ты что-то сделал один раз и у тебя не получилось, не страшно. Попробуй еще раз, учитывая прошлые ошибки. Но если и в этот раз у тебя ничего не выходит — оставь свои начинания. Ты слишком глуп для них. Возвращайся, когда станешь умнее. Или не возвращайся вовсе». Тебе знакома эта мудрость, Тайбер Занн?!

— Я прилетел сюда обсудить наши планы, а не соревноваться в эрудированности, — отрезал Занн. В чем вообще логика сперва констатировать чье-то не знание, а затем спрашивать об этом?

Какой-то трюк? Или неожиданная демонстрация собственной деменции?

— Ты прилетел сюда, потому что я так сказал, — послышался голос из тени. — Ты всегда делал то, что я тебе говорю. До тех пор, пока не решил, будто бы ты умнее всех в галактике. Разве не я предупреждал тебя не вставать на пути гранд-адмирала Трауна?!

— Он вмешался в мои планы! Думаешь, я должен был сидеть и молча смотреть на то, как он подбирается к моим активам? — в голосе Занна звучал сарказм и раздражение. — Он сам вышел на «Синдикат Силри». И начал действовать! Я лишь помог ему…

— Помог, — согласился голос. — Вздумал потягаться с тем, кого один раз думал, что победил.

— И победил! — Прорычал Занн. — Если ты не знаешь, то когда Босск украл у меня голокрон ситов, я смог выследить Хранилище Императора и получил доступ к его информации на «Затмении». Тебе напомнить, что все эти сокровища, тайные счета, артефакты и просто огромные залежи ценностей позволили тебе и мне сделать? Или, думаешь, я не видел, что, пока я порабощал Корпоративный Сектор, выстраивал свою тайную империю, готовил «Консорциум Занна» к воскрешению, ты за мои деньги отстроил себе империю в Диком Пространстве?! Я видел твои миры-крепости! Я видел тысячи твоих солдат! Сотни кораблей, на которых ты даже не потрудился стереть республиканскую и имперскую краску! А сам ты все это время прятался здесь, на этом куске астероида?!

— То, что ты уничтожил несколько кораблей Трауна много лет назад, в то время как тот выполнил свою задачу и доставил Императору голокрон, одновременно отдав тебе на съедение звездолеты, чьи экипажи вот-вот готовы были перейти на сторону Восстания, не делает это твоей победой, — спокойно возразил голос «союзника». — Это делает тебя глупцом, который поверил в свои силы.

— Пусть так, — Занн начал оглядываться по сторонам, стараясь вычислить местонахождение скрытых сооружений охраны или посты самих охранников. Но что первых, что вторых как будто не существовало. — Вот только я создал империю, которая охватила всю галактику.

— Не всю, — поправил «союзник», — лишь значительную ее часть. И ты не первый, кто проворачивает подобное. Палпатин тоже захватил большую часть галактики. И его Империя, как и твоя, развалились, стоило только толкнуть.

— Решил отчитать меня как мальчишку? — прорычал Занн. — Я наслушался твоих советов, Кронал! И теперь вижу их истинное назначение! Ты использовал меня, так же как я использовал «Черное Солнце» и прочие группировки, чтобы замаскировать реанимацию «Консорциума Занна»! Но сегодня, — король преступного мира выхватил свое оружие и произвел два выстрела в злополучное безвкусное кресло, испаряя большую его часть вместе с фигурой «союзника», — твоим играм пришел конец. Ты подставил меня, использовал и решил погубить, но я переиграл тебя! И заберу все, что тебе принадлежит, сделав своим по праву!

— Интересно, — прозвучал голос бывшего директора Имперской Разведки, сочившийся буквально со всех сторон, — и как же ты это сделаешь, Занн? Своим самомнением? Своей гордыней? Или глупостью? Меня всегда интересовало, а что из этого руководило тобой, когда ты вставил в название преступной организации собственное имя?

— Я показал Империи, что не боюсь ее! — Занн выстрелил туда, где ему почудилось движение. — Что я не буду прятаться и скрываться! Что я готов воевать с ними открыто! И воевал! И побеждал! Пока не связался с тобой, имперский выродок! Ты слишком долго водил меня за нос! Но больше не сможешь!

Он произвел еще добрый десяток выстрелов по темным углам, где ему мерещились тени. Сложно сказать, попал ли он вообще по кому-нибудь.

— Самомнение ослепило тебя, Тайбер Занн, — продолжал вещать голос из ниоткуда. — Впрочем, как и тех, кто был сильнее, умнее тебя. Это непреложное правило — добившись цели ты перестаешь быть осмотрительным. Чем ближе ты к заветному, тем меньше заботишься о безопасности своих замыслов. Ты так и не смог выучить урок — лишь действие из тени способно привести к победе. Коварство — вот лучшее оружие.

— Да сдохни ты уже! — Занн продолжал стрелять, но голос не смолкал. И это раздражало.

— Я давно уже мертв, Тайбер Занн, — вещал голос из темноты, что окружала помещение, больше походящее на рукотворную пещеру. — А потому тебе не причинить мне вреда.

По дуновению воздуха Тайбер Занн понял, что нечто приземлилось позади него, спрыгнув с самого верха.

— Захват!

Повинуясь своей интуиции, Занн развернулся, плавно уходя с линии возможной атаки в сторону. И тут же получил сильнейший удар в грудную клетку, который заставил его закричать от боли и навести свое оружие на массивную роботизированную фигуру, которая атаковала его.

Он осознал принадлежность этой фигуры лишь в тот момент, когда был готов выстрелить из своего дезинтегратора.

— IG? — опешив, он потерял драгоценные секунды, которые могли бы спасти ему жизнь. Его робот-убийца, что верой и правдой служил на протяжении долгих лет, сейчас смотрел на него немигающим взором красных фоторецепторов, перехватив руку с оружием, зафиксировав ее в своем манипуляторе.

Стальная хватка дроида причиняла неописуемую боль в предплечье, но, казалось, разум Тайбера Занна не осознавал этого. Его мышцы и сухожилия свело судорогой, парализовало и преступный король не мог даже пошевелить пальцами, чтобы нажать на спусковой крючок.

— Обезоружить, — раздался тот же равнодушный голос «союзника», чья не менее гротескная фигура возвышалась позади невесть почему решившего предать своего хозяина и создателя дроида-убийцы.

Тайбер Занн гордился тем, что лично контролировал протоколы боевых действий, что были заложены в эту машину смерти.

А потому он вовсе не удивился тому факту, что IG-77 не стал лишать его оружия напрямую. Он просто сломал его предплечье одним движением своих безжалостных манипуляторов.

Боль, пронзившая тело Тайбера Занна оказалась настолько всеобъемлющей, настолько всепоглощающей, что он, не сдержавшись, закричал. Обломки его костей торчали наружу, пропоров мышцы и кости, сияя своей белизной.

— На колени, — приказала знакомым зловещим голосом массивная пугающая фигура, приблизившись.

Подняв правую ногу, IG-77 одним ударом сломал Тайберу Занну оба коленных сустава, отчего тот, зайдясь в крике боли и ужаса, не смог уже стоять. Он рухнул вниз, повиснув на ломанной руке, будто дичь, которую добыл первобытный охотник, подвесив, дабы с нее слилась кровь и прочие жидкости.

А меж тем «союзник» приблизился.

— Ты не ошибся, Тайбер Занн, — пророкотало чудовищное сочетание техники и остатков того, что некогда было плотью. — Я позвал тебя для того, чтобы обсудить грядущие планы.

— Лорд Кронал, — раздался спокойный, бесцветный, словно принадлежащий дроиду голос. Он исходил откуда-то позади Занна и привлек внимание чудовища, что пряталось все эти годы за голограммой.

Лорд Кронал. Он же настоящий Блэкхоул. Он же Шедоуспаун.

Физическая боль отступила, когда Занн понял, что отвратительный киборг, у которого лишь голова, заросшая длинными белыми волосами, засаленными и склыченными из-за длительного отсутствия даже минимального ухода, перевел взгляд своих не похожих на живые, глаз, за спину Занна.

— В чем дело, мой адмирал? — пророкотал киборг.

— Поступила информация от дозорных подразделений, — продолжал все так же механически повторять слова голос, явно изрекаемый разумным. — Мы обнаружили активность вражеских шпионов на приграничных территориях. Так же получены сведения о том, что в Пространстве Триарии зафиксированы корабли Доминиона. Опознан «Неумолимый», флагман контр-адмирала Мора. Он возглавляет эскадру, которая разбила экспедиционные силы, направленные в регион «Консорциумом Занна». Потери — сто процентов. Флот уничтожен.

Занн ужаснулся.

Как какая-то там эскадра смогла разбить его флот, насчитывающий сотню первоклассных кораблей «Консорциума»?!

Это не может быть правдой! Наглая ложь!

Почему-то именно это разозлило Тайбера больше всего в текущий момент. «Болевой шок», — понял он. Разум защищает себя от нестерпимой боли, переключая внимание на что-то, что могло бы дать концентрацию на другом объекте.

И, повинуясь иррациональному желанию взглянуть в глаза лжецу, подвешенный за собственную сломанную руку, Занн чуть довернул корпус, заглядывая за спину.

И обомлел.

— Прекрасно, — пророкотал Лорд Кронал. — Все идет так, как я и задумал. Доминион купился на мою ловушку. Они разглядели первый уровень обмана, — Занн не мог вымолвить ни слова, вглядываясь в лицо разумного, с которым он уже сражался. Причем не один раз! Сражался, и победил его! — Разглядели, благодаря тебе, Тайбер Занн!

Король преступного мира почувствовал, как его тело взлетает в воздух.

IG-77 молниеносно разжал манипулятор, благодаря чему сломанная рука осталась на месте.

Одежда впилась в тело, причиняя дискомфорт, но даже это не могло заглушить раздражение, которое царило на мертвецки бледном лице киборга.

— Я расставил прекрасную ловушку на Доминионе, позволив подать сигнал бедствия тем дряхлым клонам, — голос киборга был таким же безжизненным, как и у разумного в белоснежном одеянии, что стоял позади Занна. — Сигнал бедствия, который бы заманил Доминион в Пространство Триарии и втянул бы их в войну на истощение с этими животными. Мы не смогли их победить. Силы Безопасности Корпоративного сектора не смогли их победить. Никто не смог бы. Но Доминион мог оказать мне прекрасную услугу, стерев несговорчивых животных с лица галактики. Ведь все было просто, Занн. Сигнал бедствия, на который прибыли бы корабли Доминиона, спровоцировал появление рейнджеров триариев. Клоны успели бы рассказать, что они из себя представляют. Рейнджеры стали бы атаковать. Конфликт превратился бы в бойню, что ослабила Доминион и втянула бы их в кровопролитное противостояние. Я подготовил эту ловушку для своих будущих врагов много лет назад и тщательно лелеял ее. А ты обгадил мой многолетний план своим очередным неуемным желанием проявить инициативу. Этот и многие другие планы из-за тебя пришлось пустить под нож, чтобы реализовать другие. Поэтому я устал от тебя. И позвал сюда — рассказать планы. И моему адмиралу будет полезно послушать их и уяснить урок: я не прощаю тех, кто меня подводит. Это ясно, мой адмирал?

— Да, мой господин, — сообщил разумный в белоснежном кителе.

— Он мертв! — заявил Занн, чувствуя, что теряет самообладание. — Это не может быть гранд-адмирал…!

Остаток его фразы потонул в бульканье и хрипах, которые доносились из развороченной гортани.

— Как неэстетично, — произнес Лорд Кронал, разжимая своих механические руки. Кусок плоти и органов дыхания, вырванный его рукой из шеи и нижней части лица Тайбера Занна, с чавкающим звуком шлепнулся на пол. А рядом с ним упал и захлебывающийся в собственной крови король преступного мира. — Так вот, Тайбер Занн. Дальнейшие планы…

Киборг переступил через корчащегося на полу человека, который не мог отвернуть свой взгляд от Лорда Кронала.

Киборг подошел к своему гранд-адмиралу, и, словно об салфетку, вытер о его униформу своих хищные металлические пальцы.

— Мои дальнейшие планы идут вразрез с твоим существованием, Тайбер Занн, — сообщил киборг. — IG-77. Какой приказ дал тебе этот человек в отношении виновников его гибели?

— Ликвидировать с особой жестокостью, — отчеканил дроид-убийца.

— Прекрасно, — одобрил киборг. — Лучше я бы и сам не сказал. Приступай, IG-77. В своей смерти Тайбер Занн виноват сам. Потому что подвел меня.

Сознание затухало, а потому боли, которая наполнила его тело в тот момент, когда его верный дроид-убийца принялся разрывать тело короля преступного мира на части голыми манипуляторами, Тайбер Занн уже не почувствовал.

---

— Любопытно, — произнес я, тем самым подытожив прочтение переданных мне разведывательных и аналитических данных. — В самом деле интересно, господин Уоррен. Ваша биография впечатляет.

Почтичеловек, сидящий напротив меня, был спокоен, собран, но в то же время не демонстрировал полное отсутствие уважения к авторитетам. Он не игнорировал того, что находится на территории разумных, которые не являются его союзниками. Он не демонстрировал браваду, не пытался впечатлить, не старался показаться дерзким, бойким, наглым или что-то в этом роде.

Он просто сидел спокойно на металлическом стуле напротив металлического же стола, не проронив ни слова с тех пор, как после нашего знакомства мне передали информацию на деке.

Все, что смогли обнаружить на него в архивах Убииктората, Новой Республики, Альянса Повставцев или в базах данных нашей собственной Разведки.

— У моих лейтенантов и даже курсантов личное дело объемнее, — поведал я, откладывая в сторону деку. Там все равно полторый страницы текста.

Если коротко, то Бароса Варрен являлся мореллианцем, представителем почти человеческой расы мореллианцев. Родным миром которых являлась планета Мореллия.

Не удивительно.

Занятно то, что даже в архивах самого познавательного института галактики на Оброа-скай, чьи архивы мы так же прибрали к рукам в свое время, о мореллианцах толком ничего не известно. А то, что имеется, это весьма поверхностная и противоречивая информация.

Так, например, о Мореллии известно только то, что: а) она реально существующее астрономическое тело, б) на ней живут почтичеловеческие мореллианцы, в) планета — столица территориального образования, известного как «Мореллианское Содружество», г) все это напрямую не граничит с КорпСеком, располагаясь «севернее» его северных границ, д) между Содружеством и КорпСеком пролегает территория, известная как Фарана.

Карта КорпСека и его соседей севернее.

Исчерпывающе и жизнеутверждающе. При том, что исследователи, работающие на институт Оброа-скай, лучшие из лучших.

— Что вы хотите знать? — спросил Бароса.

«Кто убил вашего пса?», — чуть не вырвалось у меня. Спасибо, что научился сперва думать, а затем уже говорить.

— Мореллианское Содружество, — обозначил я приоритеты. — По вашим словам оно уничтожено. Я хочу знать больше.

— История не мой конек, — сообщил мореллианец, без страха или надменности посмотрев мне в глаза. — Я знаю, что на Мореллию в эпоху отправки «спящих кораблей» или кораблей поколений, попала экспедиция людей. Путь на территорию того, что сейчас называется Мореллианским Скоплением, затруднен малымколичеством разведанных и стабильных гиперпространственных путей. За тысячи лет мореллианцам удалось найти лишь несколько таковых, но они не использовались, так как ведут в Пространство Триарии. А Рейнджеры весьма ревностно относятся к любым движениям у своих границ. Их изоляционизм возведен в абсолют. Мореллианское правительство пробовало выйти с ними на контакт, однако, дипломатических отношений добиться не удалось. Поэтому мы проложили пути через территорию Фараны и Корпоративный Сектор. Опасные, нестабильные, долгие маршруты, которыми очень сложно пользоваться постоянно. Порой из-за блуждающих аномалий и черных дыр, пути могут быть перекрыты десятилетиями, что исключает оживленную торговлю или путешествия. Один-два корабля могут проскочить, но небольшие. И без особой гарантии на успех. Нужно большое умение, чтобы пройти в Содружество через Фарану. Так, например, было и последние лет семьдесят. Насколько мне известно, ситуация не улучшилась.

Любопытно. Последний кусочек мозаики проливает свет на многое.

Например на то, почему Флот Открытого Кольца все это время находился за пределами хоть какого-то внимания. Они прошли через территорию Триарии, потеряв часть кораблей, после чего вторглись в Содружество.

Идеальное место для маленькой империи — с одной стороны триарии, которые готовы биться до последнего ради своей независимости и изоляционизма. С другой — фактически непроходимые гиперпространственные пути.

Которые не могут преодолеть обычные разумные. А вот для чувствительных к Силе таких проблем не существует — они способны найти подходящий курс. Кип Дюррон в известных мне событиях так провел «Тысячелетнего Сокола» сквозь черные дыры Скопления Мау.

Прямиком в секретное логово адмирала Даалы.

Что, надеюсь, сможет сделать тогда, когда мне это будет нужно.

— Продолжайте.

— Мореллианское Содружество было слабо развито по галактическим меркам, когда я был там последний раз, — сообщил Уоррен. — Многие наши технологии в известной части галактики назвали бы примитивными. Например, пулевое оружие, которым вооружены Мореллианские силовики.

— Армия?

— Нечто среднее между армией, пограничниками и полицейскими, — сказал мореллианец. — Однако, несмотря на нашу низкую техническую оснащенность, мы нашли свой путь к тому, чтобы справиться с поставленной задачей.

— Навыки выживания?

— Это нечто большее, чем навыки, — сказал Бароса. — Это инстинкт. Стиль жизни. Милософия. Мировоззрение.

— Понимаю.

— Хорошо.

— Когда вы покинули Содружество?

— Около ста лет назад, — мужчина погрузился в рассказ. Короткие, экономные, даже я бы сказал. Но содержательные и исчерпывающие.

Итак, что стало известно с его слов.

Бароса Уоррен родился на Мореллии. К моменту, как он покинул ее, Содружество уже занимало несколько звездных систем. Благодаря врожденному долголетию — около двухсот лет — мореллианцы смогли в значительной степени продвинуться в колонизации этого края.

В юности Уоррен служил в Мореллианских силовиках. И одежда, которая на нем, не одежда бродяги. Он носил традиционную форму мореллианского силовика, включая кожаные ботинки, черные перчатки с ремешками и длинный клеенчатый плащ из кожи.

Причин, по которым он покинул Содружество, Бароса не сообщил. Впрочем, я и не спрашивал. Почтичеловек не создавал впечатление того, кто бежит от проблем или внутренних демонов.

Скорее поверю в то, что он пытался добыть технологии для своего мира. Или же проверял в галактике кто может стать торговым партнером Содружества. В любом случае, его деятельность не являлась военно-разведывательной.

Позже Уоррен присоединился к Галактической Республике в качестве разведчика. Он был известен тем, что отвоевывал опасные миры, такие как Буамлон Сентрал, Фреввил, Тил и Дра III, где на него напал и ранил наштах. Эта атака оставила шрам на его правой руке.

К моменту начала Галактической Гражданской Войны он стал известным на всю галактику специалистом по выживанию во враждебной местности.

Примерно за шестьдесят лет до Битвы при Явине, Бароса ушел с должности скаута. Вместо этого он решил основать свою школу выживания. Не ради денег или славы — он считал, что это жизненно необходимо галактике.

— Чем больше подготовленных к любым неожиданностям разведчиков открывали новые миры, тем проще было бы освоить галактику, — сообщил он ответ на мой вопрос: «Для чего нужна Школа?».

— Или же, вы тренировали скаутов, которые могли бы заняться решением проблемы изоляционизма Содружества, — заметил я. — Ведь мореллианцев изоляционизм устраивал, а вас — нет. Поэтому вы покинули родину, нашли специальность, которая занимается подобными делами, изучили ее изнутри и поняли, что вы можете обучить скаутов лучше. Однако, ввиду уже тогда расцветающего кризиса государственности Новой Республики, вам ничего не оставалось кроме как открыть свою Школу, не полагаясь на переменчивое настроение государства, которое то начинало, то прекращалось разведывательные миссии.

Бароса посмотрел на меня с заинтересованностью.

— А вы умны для мертвеца, — с толикой уважения оценил он.

— Смерть открывает перед нами столько дорог, что были закрыты при жизни, — философски ответил я.

— Наверное, — кивнул Бароса. — Понимаете причину моих действий?

— Конечно. Корпоративный Сектор.

— Да, — подтвердил Бароса. — Хищники с огромными средствами и желанием найти как можно больше рынков сбыта для своих товаров. В открытом столкновении мы бы проиграли рано или поздно. Возможности получить помощь от Республики или кого-то еще мы не могли. Пока война не стояла у наших границ. Но мы видели что происходит в Фаране и Пространстве Триарии. Меня отправили найти и привести помощь, чтобы предотвратить неизбежное. Я быстро понял, что напрямую ничего не получится — даже обладай я правом подавать прошения или обращения в Сенат, такие заявки рассматривались бы столетиями. Не говоря уже о том, что в каждой из них нужно было бы указать маршрут до Мореллии. Якобы для сенатской контактной группы. Но, как только бы я сообщил такую информацию, можно было бы включать обратный отсчет до оккупации Содружество.

— Коррупция, — подтвердил я. — Прежде чем Сенат сумел бы рассмотреть вашу заявку, быстрее пришли бы «корпораты» и их Силы Безопасности. А вот если бы планету Содружества обнаружили бы разведчики Республики, то процедура принятия была бы намного быстрее.

Вот такие хитрые дипломатические выверты матерой бюрократии.

— Мне удалось приобрести планету под кодовым названием ОМ813 в границах Оллонира, — продолжал Бароса, рассказывая о том, что переименовал планету в Трантин, создал там тренировочный лагерь для своей школы выживания. Таким образом, Уоррен создал области нулевой гравитации, Аммиачный океан и Горные зоны с высокой гравитацией. Хотя Уоррен признавал, что ему следует отправлять студентов в разные миры, чтобы обучать их, он также верил в наличие «контролируемой среды», гарантирующей, что никто из его учеников не сможет жульничать.

Хорошая логика.

Понятная.

Но меня, пусть и не подал виду, беспокоило лишь одно.

Трантин, если Бароса не ошибся и в самом деле приобрел планету в области, известной как границы Оллонира, то мы говорим о территориях в западной части галактики. А западная часть галактики это преимущественно Неизведанные Регионы, на колонизацию которых был отправлен «Сверхдальний Перелет».

И, если память меня не подводит, то границы Оллонира пусть и слабо изученная местность без разумной жизни, но все же в пределах бывшего республиканского и имперского пространства.

Но все равно — близко к территории чиссов. Не ближе, чем, например, планета Роксули, последняя остановка «Сверздальнего перелета» в обжитой части галактик. Последняя перед тем, как его уничтожили…

Я уничтожил.

И опасность тут как раз не в том, что колония Барросы находилась так-то в пределах пространства Республики, а ее границы чиссы уважали. А когда Республика пала…

Доминация чиссов прекратила свою экспансию много лет назад. И длительный период вообще никак себя не проявляла. Но Война Клонов многое изменила.

Они могли бы как минимум сдвинуть свои границы передовых аванпостов глубже в сторону обжитой части галактики. И сейчас эх разведчики могли находиться очень близко к территории, контролируемой Империей.

Это опасное соседство, учитывая, что туманность Утегету, за которую чиссы в известных событиях боролись лет через двадцать, тоже примерно в том же районе находится. Учитывая как много в той части галактики безжизненного и заполненного непроницаемыми гравитационными аномалиями пространства, то можно сказать, что находятся они «по соседству».

— Почти сорок лет мне потребовалось чтобы создать «Галактическую школу выживания на открытом воздухе», неофициальную организацию, обучающую выживальщиков и скаутов выживать во враждебной для их собственного вида сред, — продолжал Уоррен. — У меня были единомышленники, были курсанты. Кто-то способный, кто-то не очень, вроде клонов Босса, Фиксера и Скорча.

Уж если эти не способные, то что говорить о тех, кто «способен».

Если они хоть отчасти похожи на Уоррена и обладают его талантами, такие разумные нам нужны.

В продолжении своего рассказа, Уоррен поведал, что многие выпускники стали корпоративными, независимыми или политически ориентированными скаутами Империи или повстанцев; другие стали инструкторами в «Школе» или в их собственных центрах.

У него имелось несколько образцовых групп выживальщиков, которые впечатлили его своими навыками.

Но разочаровали тем, что присоединились к Альянсу повстанцев. Уоррен, который не испытывал к Восстанию ничего, кроме презрения, считал их своими личными врагами. Некоторые студенты считали, что Уоррен даже послал за ними наемников и охотников за головами.

— Причина?

— Гражданская война — это отвратительно. Она не помогла бы мои целям, только лишь добавила смертей в галактике. Пустых и бесполезных, учитывая, что, как я и предсказывал, ничего не изменилось. За исключением вывески и усугубившихся проблем. Мои выпускники не должны были действовать против общепризнанной власти, а лишь на пользу ей. Какой бы ни была власть, гражданская война — это не выход.

Спорное утверждение, конечно. Но каждый имеет право на свою точку зрения и мотивацию.

— Дальше.

— А дальше, после того как я и мои инструкторы начали заниматься ликвидацией оппортунистов, Альянс повстанцев отправил на Трантин карательный отряд, — не дрогнувшим голосом произнес Бароса. — Я находился на той базе, где ваши люди нашли меня. Но «Школа» была полностью уничтожена. Инструктора, курсанты, оборудование, полигоны — все подверглось орбитальной бомбардировке. Зная, что мы сильны на планетах, повстанцы не высадились. Они использовали знания, которые я дал своим ученикам, перешедшим на их сторону, чтобы уничтожить «Школу».

— Потому, что вы стали готовить имперских скаутов?

— В противовес тем, что переметнулись к Альянсу. Это был наилучший комплексный подход по решению проблемы гражданской войны. «Имперский курс» не пережил атаки. Инструктора так же. С тех пор я ушел в тень на запасной базе, отслеживая ситуацию в галактике.

— Когда это произошло?

— Через год после Битвы при Эндоре.

— Вернемся к Содружеству. Почему вы решили, что оно уничтожено?

— Потому что у каждого скаута есть способы коммуницировать с командованием, — пояснил Уоррен. — Были и у меня. Я получил сообщение о вторжении звездолетов под имперскими опознавательными кодами около двадцати лет назад. Тогда я понял свою ошибку — Империя не заинтересована в стабильности, только в колонизации. Более того, судя по характеру их действий и продвижению, их разведчики обучались в «Школе».

Что-то не сходилось.

Восстание на Камино, после которого Палпатин начал вытеснять клонов из Вооруженных сил Империи, произошло двадцать два года назад.

Пять лет назад Альянс решил уничтожить его «Школу». И именно тогда в обучении были имперцы.

Вторжение в Мореллианское Содружество произошло двадцать лет назад. И это сделали имперцы.

— Временные рамки не сходятся, — произнес я.

— Только потому, что вы считаете, будто бы мореллианские каналы связи так же совершенны, как и ваш «ГолоНет», — спокойно объяснил Уоррен. — Наши технологии примитивны, — напомнил он. — Информация доставлялась дронами, часть из которых потеряна. Каждый новый дрон содержал большую информацию, чем предыдущий, происходило обновление информации. Таким образом, получив что-то из числа последних дронов, которые запускались уже в период зачистки, я понял, насколько был слеп. Я начал собирать информацию и узнал о том, что якобы уничтоженный Империей и Новой Республикой «Консорциум Занна» хозяйничает в секторах между Хайдианским и Парлемианскими путями. Что они контролируют «Корпоративный Сектор», а так же предпринимают фактически открытые атаки на Пространство Триарии и Фарану. Это оккупация. Такая же, какую произвела Империя в Мореллианском Содружестве. Оккупанты не могут не конкурировать друг с другом, особенно в свете участия Империи в уничтожении «Консорциума Занна». Следовательно, если они не воюют друг с другом, то сотрудничают. Я много времени провел в Корпоративном Секторе и пришел к выводу, что их Силы безопасности так же сотрудничают с имперцами, уничтожившими Мореллианское Содружество, и с «Консорциумом Занна». Следовательно, эти три силы — союзники. И примирить их могло только общее руководство. Одному мне с ними не справиться и не отомстить, а месть за погибших — это долг каждого мореллианца. Я знаю как должны были бы действовать Мореллианские силовики в такой ситуации. И сперва подумал, что те политические убийства членов правления — это их рук дело. Но, чем больше разбирался, тем больше сомнений у меня было. Затем, когда Доминион сформировался окончательно и начал уничтожать подконтрольных марионеток «Консорциума Занна», я понял, что они ваши враги. Но вы позиционируете себя как Осколок Империи. Будь так на самом деле, то вам бы не позволили воевать с союзниками захватчиков Мореллианского Содружества. Но вы это делаете. И со стороны «Консорциума Занна», КорпСека и оккупантов Мореллии нет действий, которые бы поддерживали вас. Наоборот, только попытки уничтожить или замедлить. Из чего я делаю вывод, что вы враги. Изучив вашу тактику тотальной зачистки, я понял, что вы придете в сектор Эсстран. И просто ждал, собирая информацию о том, что может быть вам полезно.

— Почему вы не пришли к нам сами?

— Проситель находится в заранее уязвимом и зависимом положении, нежели чем союзник, появившийся в нужный момент, — «объяснил» мне Уоррен. — Девять, пять, три месяца назад Корпоративный Сектор и силы, стоящие за ним, вас не волновали — вы их сдерживали. Появись я в то время, вы не бросили бы силы на КорпСек, а продолжили зачистку. А я бы потерял свою полезность. Сейчас вы достаточно мотивированы для того, чтобы развернуть полномасштабную кампанию. Ваших людей вырезают, происходит геноцид, акты терроризма, диверсии. Это достаточное основание для того, чтобы переключиться на источник проблем в ближайшее время. Поэтому я воспользовался ситуацией.

Просто, лаконично, а, самое главное, правильно.

До тех пор, пока Тайбер Занн не начал свои истеричные диверсии, Корпоративный Сектор ждала участь долгой блокады, пока мы не подчиним себе все сектора внутри метрополии.

Однако стенаксы, оружие массового уничтожения, примененное Палпатином, скорректировали мои планы. Поэтому в КорпСеке разыскиваются и готовятся плацдармы.

Поэтому Мор не продолжает свои эксперименты, а воюет с флотом «Консорциума Занна» в Пространстве Триарии.

Поэтому сектор Эсстран становится последним камнем преткновения в нашей текущей операции.

Я не буду тратить время на захват Пространства ситов. Намертво заблокирую его, выставлю усиленное оцепление в дополнение к тому, что уже имеется, починю флот и атакую Кронала.

Однако, есть нюанс.

Если Бароса это понял, то Кронал, без сомнения гораздо более опытный в политических и военных играх, как минимум должен об этом догадаться и принять меры.

Какие именно, станет понятно после того, как Мор закончит в Пространстве Триарии. Впрочем, не только Мор.

— Вы готовы нам помочь в уничтожении тех, кто виновен в оккупации Мореллианского Содружества?

— Не оккупация, — внезапно сказал Бароса. — Давно уже нет. Мореллианцы не сдаются, не становятся рабами или подневольными жителями. Мы сражаемся до конца. Следовательно, раз за последние четыре года я не получил ни одного сообщения, мой народ полностью уничтожен. Это была оккупация — двадцать лет назад. Минимум четыре года назад она превратилась в геноцид. И, если вы готовы уничтожить тех, кто отдал такие приказы, я с вами.

— Командиры? — уточнил я. — Не исполнители?

— Исполнители — клоны, — сказал Бароса. — Такие же, как и ваше. Не лучше дроидов, только из плоти и костей. Им приказали, они сделали. Предъявлять претензии к ним, все равно что судить бластер, из которого убили. Нет, виновны те, кто имеет право принимать решение.

Интересная логика.

Впрочем, этот почтичеловек сам по себе интересен. Очень интересен. И безумно опасен.

— Предположим, что мы устраним этих разумных, — сделал допущение я. — Что дальше?

— Я так далеко не планирую, — отрезал Бароса. — Сперва убьем, потом поговорим. В любом случае, я не собираюсь чинить вам какие-то препятствия в использовании территорий или ресурсов Содружества. При условии сохранения памяти и уважения к погибшим. Я бы назвал это «платой за помощь».

Он достаточно смертоносен, но не против целого государства.

И прекрасно понимает, каков будет исход подобного противостояния. Какими бы ни были жертвы среди наших солдат, он погибнет в конце концов, если мы станем врагами.

Он вполне допускает это, но делает все, чтобы сотрудничество было максимально эффективным для нас, заинтересовывает. Если он и вправду последний мореллианец, то моральное право давать такие обещания у него имеется.

Как, собственно, и галактические законы позволяют подчинять себе территории, на которых нет коренного разумного населения.

Интригующая сделка.

— Вам предоставят каюту на моем флагмане, — сказал я. — И все необходимое для жизни. Вскоре мы закончим с сектором Эсстран и перейдем к нашим общим врагам.

— Вскоре? — правая бровь мореллианца ненамного поднялась. — Я ошибусь, сказав, что ваш флот просто ждет в системе, где ваши враги сидят за планетарным щитом?

— Нет, мы осуществляем блокаду, — подтвердил я.

— Она может затянуться, — заметил он.

Я посмотрел на корабельный хронометр. Удобно, что он выведен во все помещения звездного разрушителя.

О, как удачно совпало время.

— Пойдемте, — предложил я, поднимаясь из-за стола. — Продемонстрирую вам причину, по которой планетарные щиты для Доминиона не являются преградой.

— Заинтриговали, — впервые за все время, что мы разговарили, Бароса Уоррен улыбнулся.

Странно, я думал у него атрофированы мышцы лица.