• GelioLex

• лысый шиноби 2
• фанфик
• наруто

Глава 2

Вражда Ивагакуре и Конохи длилась десятилетиями. В результате их противостоянии полегло тысячи шиноби. Особенно кровавой оказалась битва против Желтой Молнии, в которой молодой Намикадзе в одиночку отправил в Чистый Мир более тысячи чунинов и джонинов — лучших бойцов деревни скрытой в Камне, — что в свою очередь вынудило Камень капитулировать и подписать не самое выгодное для них перемирие.

Но даже в последние годы отношения Ивы и Конохи можно было охарактеризовать как «холодная война». Конкуренция за высокоранговые миссии на рынке, частые стычки на нейтральных территориях. Борьба за экономико-политическое влияние в странах поменьше. Спорные земли, которые Листу удалось отобрать во время Третьей Мировой Войны. Все это заставляло нынешнего цучикаге скрипеть зубами от злобы и зуда неудовлетворения.

А последние новости из Амегакуре окончательно выбили почву из-под ног. Роши и Хан — их джинчурики — погибли. Их тела находятся у кукловода из Акацуки, ниндзя-отступника из Скрытого Песка — Сасори. Однако биджу, по информации, переданной все тем же проклятым Листом, живы. Хоть их местонахождение на данный момент и неизвестно.

«Проклятье!» — думал Ооноки. Если Коноха действительно стоит за Акацуки, и альянсу деревень удастся это доказать, то Гокаге Кайдан может стать кровавым побоищем.

Остальные каге великих деревень уже обсудили дальнейший план действий на случай, если их предположения окажутся верны.

Первыми в Коноху идут делегация Ивагакуре во главе с Ооноки. Вторыми на следующий день должны прийти Туман. А затем и Облако с их дуэтом Эй-Би. Что же до Песка… Раса согласился присутствовать на Собрании Пяти, но так и не дал ответа касательно того, какую сторону он поддержит. Хитрый ублюдок. Он не потерял джинчурики. По информации агентов Камня, его сын находится в Конохе. По крайней мере, находился после Второго Этапа экзамена на Чунина.

Возвращаясь же к Песку… Ну, формально их делегация в Конохе уже сидит, но казекаге Раса все еще не пришел. «Будет проблемно, если Коноха и Песок заодно», — мелькнуло у цучикаге. Его советники сомневались в подобной многоходовке от хокаге: образовать подпольную наемничью организацию, состоящую из нукенинов разных деревень, к тому же, столько лет держать ее в тени… Сложно, муторно и дорого. Но полностью исключать этот вариант ни в коем случае нельзя.

Пройдя долгую регистрацию на входе в Лист, он с сопровождающими последовал в клановый квартал Сарутоби. Пятерка анбушников держала их делегацию в широкой «коробочке». Впрочем, делегация — слишком громкое слово. Кроме самого цучикаге в Коноху прибыли лишь его красавица внучка Куроцучи, и личный телохранитель — Акацучи. Этот здоровенный детина с пухлыми щеками был одним из сильнейших шиноби Камня, и за свою преданность Ооноки его негласно прозвали «щитом цучикаге».

Такой мобильной группы, по мнению Ооноки, должно хватить для проведения диверсии в стане противника и быстрого отступления в случае опасности. Но цучикаге надеялся, что до этого не дойдет. Все же вступать в конфронтацию с Листом в текущей ситуации не просто опрометчиво, это — верх глупости. Потому конфликт между Листом и Альянсом трех великих скрытых деревень возможен лишь тогда, когда Камень найдет неопровержимые доказательства связи Конохи и Акацуки. И представит сии доказательства другим какурезато.

— Дед, лицо попроще сделай, — шепотом бросила шпильку Куроцучи — его всем сердцем любимая внучка, гордость и главный претендент на шляпу цучикаге в будущем. Зачем он привел ее в Лист? Она сама увязалась, как только вернулась с миссии. Ибо, узнав от Ооноки, что в Листе будет проводиться Гокаге Кайдан, уговорить ее остаться дома — оказалось совершенно невозможно. — А то старый карлик с рожей, как будто он вот-вот родит дикобраза, выглядит нелепо.

— Не учи меня, как себя вести! — скосив обиженный взгляд в сторону родной кровинушки, что в последнее время ни во что не ставила своего деда, тихо прошипел Ооноки. Мелкой егозе уже почти шестнадцать, но серьезности у нее не прибавилось, она все также продолжает вставлять ехидные колкости к месту, и нет. Впрочем, «мелкая» все же была выше него на несколько голов. А еще недавно получила бурый жилет джонина, что подняло ее самоуверенность и дерзость на совершенно новый уровень. Впрочем, сила его внучки уже пару лет как находилась примерно на уровне элитного джонина, а ее потенциал в использовании Стихии Лавы в перспективе даст ей возможность стоять на вершине мира шиноби, если она продолжит свое развитие. Так что почва для самоуверенности и некоторой высокомерности у нее была.

«Надо бы хорошенько повалять ее на тренировках, а то зазнается!» — мелькнуло у цучикаге.

— Мы пришли! — отозвался один из анбушников Конохи, остановившись возле крепкого деревянного дома с гербом клана Сарутоби. На парадной двери был вырезан символ Скрытого Листа.

«Для цучикаге могли бы подготовить что-то более приличное», — едва заметно поморщился Ооноки. Впрочем, он кривил душой. В Ивагакуре такой дом стоил бы баснословных денег из-за редкости материалов, из которых был сложен.

— Вас разместят в этом здании для гостей, — отчитался анбушник.

— Когда мы увидимся с хокаге? — проворчал Ооноки.

— Хокаге-сама сейчас занят, — сказал анбушник и степенно поклонился цучикаге. — Он примет вас в своей резиденции вечером.

Ооноки понимающе кивнул. Их принимают вроде бы вежливо и заселяют в квартал одного из самых богатых кланов Листа. Даже ранее предложили повести в ресторан Акимичи — отобедать. Однако все это подавалось очень формально, к тому же без особых почестей и помпы, что ясно демонстрирует отношение Конохи к делегации из Ивы. Да и сопровождение из анбушников, а не официальных лиц деревни, тоже весьма о многом говорит.

Неужели Хирузен обиделся, что его поставили перед фактом проведения «Собрания Пяти» в его деревне? Или и вправду настолько занят, что не смог лично встретить правителя Скрытого Камня? Смешно. Уж для своего давнего врага можно было бы найти полчаса своего драгоценного времени. Впрочем, а как сам Ооноки поступил бы на его месте?

Размышления прервала громкая и протяжная трель желудка Акацучи.

— Эм… простите, — молвил здоровяк, неловко почесав затылок под банданой. — По пути не было возможности, как следует, перекусить.

Коноха-нины предложили провести их в ресторан, но цучикаге отказался, сославшись на усталость от дороги.

Акацучи постарался скрыть разочарование и вселенскую скорбь на лице. Здоровяк любил покушать. А учитывая недавний променад возле ресторана, с которого доносились такие запахи, что пробуждали аппетит даже у больных стариков, то Ооноки даже стало его немного жаль.

Впрочем, Куроцучи предложила альтернативу, а именно — доставку из ресторана. От этой идеи и без того добродушное выражение Акацучи еще больше расцвело.

Ждать долго своего заказа им не пришлось. Уже через сорок минут им принесли лапшу удон с курицей и ананасами, тушеную говядину с овощами, заправленную соевым соусом и кунжутом, а для внучки заказали ее любимые яки гезда с овощами и имбирем.

Стоило выставить это все добро на низкий столик, как у Акацучи буквально закапала слюна. Куроцучи тоже недалеко от него ушла. И только правила приличия не позволяли ей тут же накинуться на свои порции, источающие бесподобный аромат. Да уж, запахи у свежеприготовленной еды оказались настолько умопомрачительными, что Ооноки, будь он большей комплекции, сам бы все сожрал.

Но, увы, годы уже не те. Ему уже семь десятков с хвостиком. Нужно следить за тем, что ты ешь и сколько ты ешь.

— Итадакимас! — хором выкрикнули Акацучи и Куроцучи, затем принялись за трапезу.

Ооноки поел быстро. Быстрее всех, так как имел самую маленькую порцию. И столь же быстро встал из-за стола.

— Дед, ты чего?

— Куроцучи, мне нужно размять косточки. Пойду, прогуляюсь по кварталу.

— Смотри, не потеряйся, — ехидно бросила внучка. — А то в старости, знаешь ли, может прогрессировать топографический кретинизм.

— А ты смотри не лопни! — наставительным тоном сказал Ооноки, наблюдая, как брюнетка, закатывая глаза, наслаждается зажаренными в масле и тушеными яки гезда. Ооноки попробовал лишь одну штуку, и едва сдержал вздох блаженства. Сочный кругляш говяжьего фарша со специями, заключенный в нежное тесто, буквально таял во рту. А имбирь приятно пощипывал язык. Но объедать свою роднульку он не стал, потому поспешил покинуть комнату. Да и диета не позволяет жрать все подряд.

— Фух! — выдохнул он, выйдя на улицу. — Чертовы Акимичи!

Эти ребята умели готовить всякие вкусности. Даже простые блюда они делали так, что после еды хотелось облизать не только палочки с тарелкой, но и повара.

Неудивительно, что их ресторанный бизнес в Конохе шел полным ходом и без преувеличения процветал.

Биджу! В Конохе все казалось Ооноки лучше. Природа, климат, архитектура, еда… даже девушки! Особенно было обидно за последних. Куноичи вражеской деревни были настоящими красотками. Специально или же нет, но пока они шли по Деревне Скрытого Листа им чуть ли не на каждом углу встречались различные куноичи с чудесными милыми личиками, манящими фигурками и гибкими станами. Даже в клановом квартале Сарутоби им встретилась фиолетоволосая красавица в халате, что командовала рабочими, несущими какие-то инструменты и мебель ей в дом. Она оказалась особенно хороша по внешним данным.

Нет, разумеется, в Иве тоже хватало прекрасных дам, а самой красивой для него всегда будет его внучка — Куроцучи — но все же… Там — все такое привычное, обычное, серое, унылое. Камни да… камни. Голая земля. Водоемов не так много. Лесов тоже почти нет. Архитектурными изысками деревня тоже не блещет.

Здесь же все буквально утопало в пышной зелени. Различные травы, цветы, аккуратно остриженные кустарники. Деревья: мелкие, средние, огромные. Особенно удивляло разнообразие плодовых деревьев.

Ооноки ненавидел Коноху. Но вместе с тем, он понимал, что здесь хорошо.

Или… это всего лишь когнитивное искажение? Ну, либо заблуждение, уходящее корнями в древнюю присказку, которая гласит: «хорошо там, где нас нет».

Цучикаге оглядывал сад квартала Сарутоби. Полифония, сотканная из приятного шелеста листвы и звонкого щебетания пичуг, действовала умиротворяюще. Ароматы цветов в клумбах за низкой изгородью щекотали ноздри.

Он подошел ближе к клумбе. И наклонился к одному особо пышному бутону алого с желтыми проблесками цветка. Пахло одуряюще.

Одна из жужжащих пчел уселась на крупный красный нос одного старого цучикаге. Ооноки тотчас смачно чихнул, согнав наглое насекомое. Однако…

— Ахтыжбля… моя спина, кхо-о!.. — поясницу прострелило столь внезапно, будто туда погрузили толстый, раскаленный сенбон.

Старость — не радость, это уж точно. Его внучка часто подтрунивала над ним, напоминая о его преклонном возрасте. «Может, мне сменить тебя на посту, дедуль?» — временами говаривала она.

О, Куроцучи обязательно его сменит. Но не сейчас. Она еще слишком мелкая и неопытная, потому, приняв шляпу каге, может наломать дров.

— Это что, гном? — услышал он позади себя.

Ооноки с кряхтением повернулся. Насколько это позволяла поясница.

Его взору предстал лысый парень в бордовой майке и черных шортах. Цучикаге поначалу подумал, что это гражданский, вот только…

«Я его совсем не заметил», — мелькнуло у него. Ооноки хоть и не являлся чистым сенсором, но учитывая добрых полвека боевого опыта, мог спокойно ощущать, как шиноби, так и гражданских на весьма приличном расстоянии от себя. Этот же раздражающий парень будто казался пустым местом.

— Ну, точно, вылитый гном, — проговорил лысый, что подняло волну раздражения. «Этот парень точно является шиноби-скрытником. Его приставили ко мне с наблюдением?» — подумал Ооноки. Причины понять он не мог. Гораздо логичнее было бы приказать кому-то из Хьюга вести за ним незаметную слежку. К слову, по приходу в Коноху у цучикаге зудела чуйка, что ему время от времени буравят спину. Однако стоило ему пересечь ворота квартала Сарутоби, как это ощущение тут же испарилось.

Ладно, к биджу слежку от Хьюг. Тут явно налицо намеренная провокация лидера великой скрытой деревни. Это какая-то проверка? Цучикаге, конечно, сейчас без своей шляпы, но его портреты уже десятилетия украшают учебники истории. Ооноки — фигура, которую невозможно не узнать.

— Следи за языком, лысая коленка!.. — цучикаге вступил в перепалку. Сначала любопытства ради. Но впоследствии Ооноки все же проникся умением лысого выводить людей из себя. Его выражение лица, лениво-флегматичная манера говорить, произносимые слова, тон… все это бесило неимоверно и заставляло испускать яки, словно кипящий котел — клубы пара.

Даже прямое сообщение того, что перед лысым стоит каге скрытой деревни, и что мальчишка нарушил все писаные и не писаные правила обращения к столь высокопоставленным лицам, не возымело должного эффекта. А при упоминании его легендарной «Стихии Пыли»… проклятый лысый лишь посмеялся над ним!

Нет, как бы стар, и как бы зол цучикаге ни был, убивать провокатора он не собирался. Ооноки не исключал возможности, что тот издевается над ним по прямому приказу Хирузена. Опять же, причины подобного хода могут быть разные, как обычная проверка реакции, так и попытка вызвать прямой конфликт, дабы втянуть Скрытый Камень в новую войну. Ведь, потеряв своих джинчурики, боевая мощь Ивагакуре упала на порядок. И Коноха теоретически могла этим воспользоваться.

Каковы бы ни были реальные причины такой хитрой операции от Хирузена, реагировать нужно правильно.

Ооноки подлетел в воздух и застыл, формируя свою коронную убийственную технику. Фокус был направлен прямо на лысого. Во взгляде того читалось удивление. Вероятно, не ожидал, тролль сопливый, что его провокации могут принести серьезные последствия.

— Стихия Пыли: Атомное расщепление!

Он намеренно создавал смертоносное дзюцу медленно, давая возможность лысому уклониться. Правда, тот все так же стоял на месте с несколько растерянным выражением на лице. Осознав, что отходить от атаки лысый не собирается, цучикаге ощутил, как внутри все оборвалось.

В самый последний и критичный для формирования дзюцу момент Ооноки таки сместил фокус чуть в сторону. Буквально через мгновение техника должна была испарить дерево, и цучикаге мысленно выдохнул от облегчения, как…

Удар!

В его челюсть, пока он парил в воздухе, врезалась чья-то изящная коленка. Впрочем, почему чья-то? Ооноки прекрасно знал, чья именно! Его внучка, очевидно, не захотела просто так стоять в стороне и посчитала нужным вмешаться.

Его старое тело пробило несколько высоких кустарников и врезалось в стальную, оплетенную виноградными лозами, беседку.

— Кхо… — челюсть едва не вывихнуло от такого удара. Внучка явно не особо сдерживалась. Даже чакру в удар вложила. Щека, кажется, уже начала распухать. Но зато… поясницу «расщемило», и спина больше не болела. Да, во всем нужно искать плюсы.

Со старческим кряхтением, перемежающимся с брюзжанием по поводу неуважения к старшим, цучикаге таки поднялся на ноги и принялся отряхивать свое зеленое-желтое хаори с красным воротником.

Куроцучи приземлилась напротив, высокомерно взглянув сверху вниз на старика, и сложила руки на уже вполне сформировавшейся груди.

— Дед, кажется, к тебе подкрался маразм. Твоя старая бестолковка уже совсем не варит, — начала отчитывать цучикаге она. — Ты зачем на гражданского напал?

— Да какой он к биджу гражданский? — взорвался Ооноки. — Он — проклятый провокатор! Его однозначно послали, чтобы развязать войну между нашими селениями! Но я сдержался! Я не собирался его убивать, лишь проучить. Я хотел только, чтобы он увидел Стихию Пыли в действии. Я хотел узреть страх на этой постной кирпичной роже.

Куроцучи подошла ближе к деду и прислонила тыльную сторону ладони к его лбу:

-Деда, тебе головку напекло? Это странно, в Стране Огня климат вроде мягкий. Особенно по сравнению с нашей Страной Земли. Но ты не переживай, я принесла твою шляпу. Вот, надень.

И внучка напялила ему на голову шляпу каге. Насупившись и потирая ушибленную челюсть, Ооноки повернул голову к лысому… и тут же вынужден был оную челюсть уронить.

— Что за…

Цучикаге подумал, что это какой-то розыгрыш. Его внучка тоже повернула голову к лысому. Однако ее реакция несколько отличалась.

Губы Куроцучи свернулись трубочкой, и она пробубнила:

— У-ух… какой…

— Да уж, не маленький, — на автомате согласился цучикаге, потом, спохватившись, решил дать быструю затрещину своей непутевой внучке. С их разницей в росте задачей это стало нетривиальной. Потому рука старика со звонким шлепком попала по упругой ягодице, вызвав у Куроцучи возмущенное: «Ай, за что?»

— Отвернись! — наказал цучикаге. — Тебе еще рано туда смотреть.

— Рано? Если ты не забыл, я — джонин! — возмутилась она. — И вообще… старый изврат, я про его пресс говорила, угу… рельефный такой, м-м…

Мышцы пресса и вправду у лысого были, словно у статуи. Да и в целом сложен он весьма хорошо. Сразу видно — сей шиноби уделял много внимания физическим тренировкам. Вот только блестящие глазки его внучки глядели не только на живот, они буквально обшаривали каждый сантиметр голого тела лысого ниндзя, уделяя особое внимание области чуть ниже пояса.

— Твой цучикаге приказывает тебе отвернуться!

— Ух… старый злюка, — поджав губы и высокомерно вздернув носик, Куроцучи, тем не менее, последовала приказу Ооноки и отвернулась к беседке.

— Ой, как-то прохладнее стало, — удивленно произнес лысый, почесав черепушку. Затем опустил взгляд вниз. А его брови поползли вверх.

Впрочем, у Ооноки поначалу была примерно такая же реакция. Реакция тотального охреневания.

Раньше на лысом шиноби были шорты и майка. Так вот, теперь шорт не было вовсе, а от майки остался лишь топ, едва покрывающий соски. Так лысый и стоял, пялясь на свой колыхающийся причиндал. В коротком бордовом «топе» и сланцах.

«Атомное расщепление попало на него? — недоумевал цучикаге. — Но я вроде бы отвел атаку в сторону».

— Хм… — Ооноки покрутил на пальце свою короткую белую бородку и пришел к определенным выводам.

Из-за удара внучки прицел атаки сбился, и «атомное расщепление» таки попало на лысого. А вот концентрация прервалась, что, очевидно, снизило мощность дзюцу. Хотя понять, как такое возможно, Ооноки не смог. Ведь техника находилась на финальном этапе формирования и уже была заряжена чакрой по самый пик. Лысого просто должно было дезинтегрировать на месте. Защититься от столь мощного кеккей-тота невозможно. Однако, вот он, стоит совершенно невредимый, только одежды лишился.

— Дедок, ты че, извращенец? — спросил лысый.

— Шта? — пустил петуха цучикаге.

— Ну… видимо, моя одежда исчезла по твоей вине, — сказал лысый, демонстративно указав рукой на свой непрезентабельный вид, особенно задержавшись на открытой области паха. — И ладно бы, я мог тебя понять, если бы ты раздевал девушек. Но… парней? Чувак, лучше свали отсюда скорее. Пока я сам тебя не выкинул.

Этот парень продолжает нести ерунду и оскорблять Третьего цучикаге. Он что, не видит шляпы каге? Да нет, быть такого не может. Просто отыгрывает свою роль дурачка до конца. Похвально! Но Ооноки больше не поведется на провокации. Понятное дело, лысый шиноби должен быть силен. А еще скрытен. Он до сих пор так и не снял маскировку. Даже после атаки Атомным Расщеплением! Поразительная выдержка и мастерство. Наверняка с такими способностями он имеет специализацию шпионаж и скрытные проникновения. Вероятно, за его плечами ни одна успешная диверсия в стане противника. И то, что цучикаге ничего об этом парне не знал, лишь подтверждало высокую квалификацию и подготовку кадров в Конохе.

«Дьявол! У них и шиноби тоже лучше подготовлены». И дело не только в подготовке. Первый хокаге смог объединить множество сильных кланов под своим крылом и дать деревне фундамент для развития, превращая ее в, без преувеличения, сильнейшую какурезато в мире. Учихи с их нечестным шаринганом. Хьюга с их очень неприятным бьякуганом, который так рьяно хотели заполучить Кумогакуре. Белый Клык. Легендарные саннины. Намиказде Минато по прозвищу Желтая Молния — самый главный враг Камня!

Да, сейчас Учих почти не осталось. Из саннинов, по его информации, от Конохи выполняет миссии только Джирайя, а Намикадзе Минато больше десятилетия кормит червей.

Но это не значит, что Лист ослабел. Это не значит, что деревня не готовила новых кадров. И этот лысый — однозначно…

— Хи-хи-хи… — приглушенный смех от его внучки заставил прервать размышления. Она хоть и отвернулась, но прекрасно слышала их разговор. — Лысый, как тебя зовут?

— Сайтама, — откликнулся лысый шиноби.

— Сайтама, — протянула через плечо Куроцучи, будто пробовала имя на вкус. — Молодец, Сайтама. За троллинг моего деда — твердая «A», пожалуй, даже с плюсом. Лично у меня так выводить его не получалось. Аха-хах…

Внучка снова рассмеялась, теперь уже совсем не сдерживаясь.

— Хватит ржать! — выпалил Ооноки, грозя пальцем. — Над твоим цучикаге намеренно глумятся, а ты до сих пор так и не заступилась за честь Ивагакуре!

— Честь Ивагакуре? — отсмеявшись, переспросила Куроцучи и похлопала длинными ресницами, около которых были подведены изящные стрелки. — О чем ты, дед? Какая связь между честью Камня и тобой? Тебе уже пора на покой. Не позорься и отдай уже, наконец, шляпу цучикаге мне.

— О-о… так ты реально цучикаге, что ли? — «удивился» Сайтама.

— Именно об этом я тебе и говорил, дурья башка! — потряс кулаком в воздухе Ооноки. — Даже шляпу надел, чтобы ты увидел!

— А-а… ну ок, — кивнул лысый и начал делать странные вещи.

Ооноки ожидал, что тот сделает низкий поклон и принесет официальные извинения. Что он теперь будет относиться к цучикаге с уважением. Ведь этот фарс по поводу «не узнавания» продолжать больше нет смысла. Но, увы, Сайтама с той же индифферентной миной принялся снимать с себя бордовый топ.

Надорвав его слегка, он сделал из него повязку и покрыл чресла. А концы, что ранее были лямками майки, завязал в бантик.

Сайтама уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но ему помешал радостный возглас:

— Мастер Сайта-а-м-а-а!

В сад вбежал блондин на вид лет тринадцати-четырнадцати, в оранжевом комбинезоне. Парнишка прыгнул на лысого, разведя руки в стороны. То ли это были объятия, то ли попытка атаки… неясно, но при обоих вариантах — его ожидал лишь провал.

Пуф! — легких шлепок ладонью развеял теневого клона.

— Блин, Наруто, не шуми! — лениво протянул Сайтама.

Мальчик по имени Наруто спрыгнул с дерева неподалеку от них, радостно сияя белоснежной улыбкой:

— Ох, учитель! Мы, наконец, встретились. Ой… — растерялся блондин, оглядывая своего мастера с ног до головы. — Мастер Сайтама, вы собрались на пляж, даттебайо?

— Эм… нет, — коротко ответил лысый, бросив недовольный взгляд на Ооноки.

— Ясно. Но… Ваши плавки. Откуда такой интересный фасон? Я в магазинах таких труселей не видел, — недоумевал Наруто. — Это эксперимент толстобрового сенсея? Тогда можно я себе тоже такие плавки закажу? Он ведь сошьет их для меня, если вы попросите?

— Да нет, Гай здесь ни при чем, — пояснил Сайтама и указал пальцем на цучикаге. — Это все тот мелкий старик. Он… это… подогнал мне такой странный фасон. Ага. Ну, и я добавил пару деталей от себя.

— Крутяк! — вскинул кулак вверх Наруто. — Дедуля, а можно и мне такие?.. — стоило мальчику перевести взгляд на цучикаге, как его лицо вытянулось.

«Ну, хоть кто-то меня узнал сразу!» — гордо подбоченился Ооноки и даже немного показушно полеветировал в сторону блондина.

— Это… это цучикаге? — не поверил своим глазам Наруто. Его взгляд сверлил то шляпу старика, то его мелкую фигуру, то выдающееся лицо. Ну, и раскрытый в изумлении рот, вероятно, означал, что парнишка впечатлен навыком полета Третьего.

— Ну… он говорит, что цучикаге, — кивнул Сайтама.

— Ничего себе, — округлил глаза блондин. — Да, это определенно он. Я помню его портрет в одном справочнике по истории. Надо же… Вам шьет трусы сам цучикаге! Все же мой мастер — самый крутой!

— Кха… — подавился воздухом Ооноки, теряя концентрацию и устремившись к земле. Впрочем, высота была совсем плевой, потому он благополучно приземлился на ноги.

— Сопляк, да ты… — слова застряли в горле, когда Ооноки поднял голову и всмотрелся в черты лица блондина.

«Что за?.. Настолько похож?» — цучикаге буквально парализовало от узнавания. Случайный двойник? Да нет. Таких совпадений быть не может. Овал лица, губы, нос и… эти ясно-голубые глаза. Единственное отличие — полоски на щеках. И масштаб, этот парнишка совсем мелкий. Но, определенно… Эти проклятые черты он узнает из тысячи. Слишком знакомы. Ненавистно знакомы. Пожалуй, каждый выживший ивагакуре-нин, прошедший Третью Мировую, и державший в руках старую редакцию книги Бинго, узнает их.

На грани слышимости Ооноки процедил сквозь зубы:

— Намиказде… Минато?..