2024-01-12 06:00

Наруто 7 — Лабиринт Теней. Глава 11

Глава 11.

Микото Учиха не только являлась довольно сильным джонином, несмотря на молодость, с пробужденным до трех томое шаринганом и приличным послужным списком за спиной, но и женой будущего главы большого клана, клана основателей Конохагакуре но Сато. Ее смерть не должна остаться незамеченной, в отличие от простых членов клана, не имевших большой значимости для Сейки Бутай и уж тем более, пройти мимо внимания главных сплетников, вроде женщин Нара… Если только распространение этой информации не блокировали сознательно сами Учиха.

— Довольно неожиданно услышать о смерти Микото, — вскинул я брови и положив локти на стол, чуть подался вперед, — но можно немного больше подробностей, Кушина-чан?

— К-как расказал мне Фугаку-сан, — слегка замялась девушка, украдкой утерев уголки глаз и шмыгнув носом, — Ми-чан участвовала в последнем натиске на территории Кумогакуре…

Слушая рассказ младшей Узумаки и мысленно дополняя отсутствовавшие детали, я едва удерживался от желания впечатать ладонь в лицо от… недальновидности принятых Учиха решений, обусловленных политическими раскладами селения и повлекших за собой смертельные последствия для подруги Кушины. Но обо всем по порядку.

Участвуя в продвижении на территорию Страны Молнии, двум командам Микото-чан не повезло наткнуться на известного мечника А-ранга, Исори Катуиши по прозвищу Райтонингу Содо (Меч Молнии). Наткнуться на шиноби подобной силы без подготовки и серьезной поддержками, только силами двух джонинов и шести чунинов? Удивительно, как они там все не полегли. Тем не менее, Микото оказалась смертельно ранена и лишь огромными усилиями телохранителей из клана, куноичи успели запечатать и обеспечить отступление двух чунинов со свитком к основным силам, задержав кумовца на некоторое время и заплатив за это собственными жизнями. Свиток благополучно доставили в штаб и позднее передали в клан вместе с телами других погибших Учиха.

Казалось бы, следующий логический шаг — привлечь ирьенина первой степени в моем или Тсунаде лице для полноценного восстановления куноичи от смертельных ран, благо, джонин и жена будущего главы клана, не какой-то там чунин. Вот только, старейшины Учиха подобным образом не считали, не желая оказаться должными прямым соперникам на политическом фронте и несмотря на все категорические возражения Фугаку, постановив использовать собственных ирьенинов в попытке восстановления куноичи. Ирьёнинов, самые опытные из малого числа которых имели всего третью степень и не могли задействовать Чикатсу Сайсей но Дзюцу (Техника лечебной регенерации жизненной силы) главного госпиталя, ввиду крайней загруженности комплексов печатей другими пациентами круглые сутки. Чтобы попасть вне очереди, требуется получить согласие Тсунаде Сенджу, а "унижаться", выпрашивая у соперников разрешение, Учиха посчитали выше своего достоинства. Старые пеньки у обладателей шарингана ничуть не лучше перебитых у Хьюга и продолжают мыслить временами войн кланов, тем более, что большая часть из них росла как раз в это время или с родителями, заставшими ушедшую эру.

Естественно, попытка вытянуть Микото с того света провалилась, ввиду низкой квалификации трех ирьёнинов и обширности ран — после извлечения из свитка, куноичи умерла очень быстро, зато, Учиха никому не оказались должны, и репутация великого клана не пострадала. Фугаку, находившийся рядом во время операции, сообразил запечатать тело жены почти сразу, после получения печальных новостей и помня про лучшую подругу Микото, а также, с кем она связана, пошел изливать душу в надежде, что Кушина не оставит ее без помощи и отдаст Рью Нара на воскрешение.

Почему Учиха не поступили подобным образом сразу или просто не арендовали комплекс печатей в клинике Нара за круглую сумму, значительно повышая шансы благополучного для всех исхода операции, я могу только гадать. Подозреваю, посещение Кушины является собственной инициативой Фугаку и не согласовано со старейшинами клана. Или причина подобных действий гораздо проще? Достаточно лишь вспомнить, при каких обстоятельствах эволюционирует шаринган, и ситуация приобретает куда более понятную мотивацию со стороны старейшин, тем более, Тодороки-сан вполне мог продавить лечение Микото у меня, но… почему-то не стал этого делать. Если куноичи вполне можно воскресить при любом развитии событий, но при этом получить намного более сильного наследника главы клана, то почему бы этого не сделать? Безжалостно по отношению к Фугаку, вынужденному наблюдать агонию и смерть любимой, но вполне изящно и в духе Учиха.

— Рью-кун, ты поможешь Ми-чан? — вырвала меня из размышлений девушка, после выслушивания короткого рассказа.

— Конечно, Куши-чан, могла бы даже не спрашивать, — кивнул ей в ответ, тяжело вздохнув и не став посвящать в грязную подноготную произошедшего, даже если окажется верен первый вариант, а не второй, что маловероятно.

Не сейчас, когда джинчурики на эмоциях и вполне может пойти выражать свое недовольство нескольким идиотам, что решили использовать жизнь ее подруги в своих целях. А вот когда успокоится, тогда можно будет поговорить, потому что Мито ее оберегала от таких вот сторон клановой политики, хотя отправка маленькой девочки в чужую деревню стать носительницей сильнейшего биджу и живым оружием, тот еще дерьмовый поступок со стороны Узукаге, пусть и продиктованный обстоятельствами, учитывая, что это его родственница и поспешность подобного жеста в глобальной политике.

— Спасибо, Рью-кун! — с радостью воскликнула куноичи, чуть улыбнувшись, но тут же убавила в громкости на моё предупреждающее шиканье — в доме все спят. — Микото моя первая и единственная настоящая подруга, потерять ее…

Шмыгнув носом, Кушина чуть приподняла подол платья и извлекла свиток из подсумка на внутренней стороне бедра, протянув мне. Приняв его, я только кивнул, опознав старую работу мастеров Узумаки, куда лучше качеством, чем мои поделки. В данном случае, качество означает долговечность и этот свиток протянет еще пару десятков лет, если не больше. Во многих семьях, изделия аловолосых мастеров давно пробрели статус семейных реликвий.

— Займусь завтра, как только отдохну и оглянуться не успеешь, как Микото-чан вновь пригласит на чай, — подмигнул ей, убрав свиток во внутренний карман одежды.

— Хорошо, я завтра к вечеру зааааайду, — кивнула красавица, неожиданно широко зевнув в процессе и изящно прикрыв рот ладошкой.

— Похоже, кому-то пора отдыхать, — усмехнулся я, вставая из-за стола и протягивая подруге руку, — пойдем, провожу.

— Тебе вовсе не обязательно это делать, — фыркнула Узумаки, тем не менее, принимая руку.

Так же тихо, как и пришли, мы выбрались на улицу и неспешно двинулись к выходу из кланового квартала. Выбросив из головы все мысли, я просто наслаждался прогулкой с красивой девушкой под руку, ночным небом над головой и тишиной, такой редкой в обычно оживленной Конохе. Когда я последний раз так расслаблялся? Чунины у ворот понимающе усмехнулись, бросая взгляды на прижавшуюся ко мне Кушину, но промолчали. Правильно сделали.

Ночная Коноха, еле освещаемая притушенными фонарями и взошедшим серпом луны, имела свое неповторимое очарование, лишь слегка нарушаемое мягкими шагами патрульных Учиха на соседних улицах или мелькавшими на крышах темными силуэтами Анбу. На мой вкус, прогулка до квартала Сенджу закончилась очень быстро и если бы не куча работы, запланированная на завтра, к которой прибавилась еще одна, я бы предложил аловолосой куноичи продолжить, а не исчезнуть, одарив на прощание поцелуем и пожеланием сладких снов.

В последнее время, я совсем не уделял внимания младшей Узумаки, больше сосредоточенный на семье и сам себе твердо пообещал, что приглашу Кушину на нормальное свидание в ближайшие же несколько дней, высвободив окно в плотно забитом расписании.

Домой я вернулся парой шуншинов, не видя смысла растрачивать больше времени, что планировал использовать для сна, но ночь небольших сюрпризов не закончилась, — не успел я переобуться в прихожей и тихо проскользнуть в кухню, чтобы прибраться за недавней гостьей, как в дверном проеме появилась соблазнительная фигура первой жены в полупрозрачной сорочке до колен.

— Рью, кто это приходил? — щуря глаза на свет от лампы, сонно спросила она, явно только проснувшись.

— Кушина-чан, — ответил ей, споласкивая чашки в раковине и убирая в сушилку, — Микото Учиха скончалась от ран, полученных на войне, и она приходила просить за подругу.

— Э? — удивленно вздернула бровь Линли, озадаченная постановкой вопроса. — Когда это случилось?!

— Сегодня и не бери в голову — здесь замешана внутренняя политика Учиха, — отмахнулся я, — завтра могу рассказать, если будет желание.

Как бывшая джонин Сенджу, она имела доступ к клановой библиотеке и много о чем имела представление, включая и особенности развитие шарингана исторических врагов — Нидайме Хокаге оставил после себя весьма обширную базу знаний для потомков и видел Учиха, как источник будущих неприятностей для Конохагакуре но Сато.

— Ловлю на слове, — немного оживилась куноичи, при намёке на свежую сплетню, пусть и весьма деликатного содержания, что нельзя распространить в массы.

— Пойдем уже спать, — закатил я глаза, выключателем потушив свет на кухне и за талию увлекая женщину в сторону спальни.

— Только спать? — тихонько промурлыкала мне на ухо куноичи, прижимаясь к боку своими впечатляющими достоинствами. — У меня имеется более интересная идея.

От её теплого дыхания у меня пробежали мурашки по коже, а мысли повернули во вполне определенную сторону. Момент лени и нерешительности задавили мгновенно проснувшиеся инстинкты. Сон? К биджу сон, когда у меня такая красавица под боком!

— Мне нравится ход твоих мыслей, — промурлыкал в ответ, поворачиваясь и вжимая куноичи в себя одной рукой, а другую опустив на такие аппетитные округлости ниже пояса.

Линли привстала на носочки, обвив мою шею руками и рывком наклонила к себе, впившись поцелуем. Не желая уступать, я жадно ответил на поцелуй и спустя несколько секунд включился в борьбу языков, чувствуя, как внутри разрастается пламя желания и кровь приливает туда, куда ей и положено. Почувствовал это не только я.

— Кто-то явно соскучился, — отстранившись, чтобы чуть отдышаться и бросив взгляд вниз, усмехнулась Линли.

В неверном свете луны из окна, что скрадывал наличие тонкой ткани, она выглядела в этот момент невыразимо прекрасной и очень желанной.

— Нядоело! Сколько можно ходить туда-сюда, еще нячать миловаться над самым ухом, мешая спать честным кошачьим! — внезапно раздался раздраженный голос с дивана и на нас уставилась пара прищуренных желтых глаз. — Идите облизываться в спальню и барьер поставить не забудьте, чтобы не перебудить весь дом! Ня!

Жена замерла на мгновенье, а потом неожиданно прыснула колокольчиками тихого смеха.

— Вот приглашу какого-нибудь кота ночью, и тогда посмотрим, кто будет нясмехаться! — продолжила ворчать кошечка, возмущенно отвернувшись.

— Прости, Ньярла, не будем больше тебе мешать, — не удержался я от улыбки, — и спасибо за напоминание.

— Поспать нормально дайте, а благодарность оставьте себе, — фыркнула призыв и улеглась обратно клубочком, больше не обращая на нас внимания.

Подхватив продолжавшую улыбаться красавицу на руки, я ретировался в спальню и ногой закрыв дверь, импульсом чакры активировал кеккай, нанесенный на стены помещения. Хитоми до разрешения от бремени ночевала в отдельной комнате, и никто нам не мог помешать продолжить начатое в гостиной. Одежда полетела в разные стороны и вот я навис на такой соблазнительной красавицей, но внезапно, изящная ручка уперлась мне в грудь.

— Подожди Рью-кун, Цуми-чан сегодня рано легла, — прошептала жена на мой вопросительный взгляд.

— И конечно, ринется нас будить с утра пораньше, — закатил глаза, но кивнул.

Достав из печати неприкосновенного запаса на руке большой спальник, я кинул его на пол — очень удобно, когда следы ночных развлечений можно просто убрать обратно, переместившись на чистую постель, а воздух проветрить за пару секунд — и рывком перекатился с пискнувшей красавицей так, что она оказалась сверху.

— Продолжим!

П.С. Была у меня мысль, что раз ГГ подрезал появление Наруто, то мстюн должен отправиться следом во имя обрушения канона. Собственно, даже наметки имелись заранее на два варианта развития событий. Но, просто ради справедливости, я подбросил монету, желая передать результат случаю и что получилось, то получилось.