• Адмирер

II.

— Глава, тут поступило предложений от администрации префектуры о проведении общего мероприятия старших школ.

Отложив в сторону доклад о проведении плановой уборки на территории, посмотрел на Ацуко. Столкнувшись со мной взглядом, Танака нервно улыбнулся и протянул небольшую пачку документов.

— Так понимаю, участие носит добровольно-принудительный характер? — взяв их в руки, бегло пробежался по выделенным жирным шрифтом строчкам.

— К сожалению, — парень старался говорить не слишком громко, стараясь не привлекать лишнего внимания со стороны остальных членов студенческого совета.

До сих пор не понимаю, зачем он сюда припёрся: как мне казалось, ему вполне хватило проблем, будучи моим замом во время проведения культурного фестиваля. Однако, когда я увидел его фамилию в списке будущих кандидатов на замену ушедших вместе с Мегури учеников, долго думать не стал. В конце концов, с ним сработаться явно проще, чем с совершенно незнакомыми личностями.

— Понятно, — вздохнув, отложил “приглашение” в сторону и, откинувшись на спинку кожаного кресла — один из немногих плюсов бытия главой заключался — потёр пальцами веки. — Сколько человек от нас требуется и в какой срок?

— К двадцатому декабрю, желательно — порядка пятидесяти человек из категории первых и вторых курсов, — мигом отрапортовал Танака. — Пол значения не имеет, главное, чтобы принимали активное участие. Задача — поучаствовать в шествии, опционально — исполнить несколько песен в составе хора.

Идеальный подчинённый, по-другому не скажешь. Чётко, ровно и по делу.

Значит, к двадцатому декабрю?

Хм, такое проигнорировать будет верхом идиотизма.

— Будут исполнить гимн во всё горло? — криво усмехнувшись, одним движением поднялся на ноги, тем самым заставив вздрогнуть казначея, сидящего неподалёку. Сам Ацуко, уже свыкшийся с моими резкими действиями, лишь приподнял уголки губ. — Тогда не будем откладывать дело в дальний ящик. Будь добр, разгреби за меня оставшиеся бумаги. Там буквально сверить по количеству, отметить, кто решил проигнорировать. По последним — смотри по количеству штрафных единиц в прошлом.

— Принял, — кивнув, Танака проигнорировал парочку недовольных взглядов, брошенных на него со стороны старожилов студсовета, зная, что этим всё и ограничится.

Разок они попробовали возбухать по поводу слишком “быстрого” продвижения парня, за месяц ставшего моим заместителем, однако одного шустро успокоились.

Как говорится: “Лучший аргумент против демократии — пятиминутная беседа со средним избирателем”.

Спустя пару минут неспешной ходьбы, я оказался перед дверью преподавательской и, не тратя времени, постучался, чтобы сразу зайти, не дожидаясь разрешения.

— Хикигая, опять нарушаешь правила этикета? — хмыкнула Хирацука, выпуская клуб дыма из ноздрей.

— Беру с вас пример, — окинув взглядом помещение и не заметив посторонних лиц, рухнул на свой любимый гостевой диван.

Сидзука чуть поморщилась, с силой затушив сигарету о пепельницу. Интересно, кто-нибудь из остальных учителей высказывал своё недовольство тем, что она постоянно курит на рабочем месте?

— Лучше бы что-то позитивное от людей подчёрпывал, — полностью повернулась в мою сторону сенсей. — Итак, чем ты собрался меня грузить сегодня?

— Вы меня настолько хорошо знаете, — смахнул пальцем невидимую слезу. — Душа не нарадуется.

— У тебя её нет, — сухо отозвавшись, женщина закинула ногу на ногу. — Выкладывай уже, меньше всего я люблю растягивать получение негативных новостей.

Кажется, сегодня она в дурном расположении духа. Хм… ещё и почти без макияжа, следовательно — или проспала, или дёрнули на работу спозаранку. Плюс на халате видны пятна от кофе, что само по себе является весомой деталью, подтверждающей мою теорию. Обычно кое-кто, несмотря на внешнюю безалаберность, крайне ответственно относится к своей внешнему виду.

Точнее, на работе. Дома… мда, там сказать в её защиту нечего.

— Хорошо-хорошо, — чуть откинувшись назад, расслабил узел галстука. — На деле, ничего особенного: мне срочно нужно выдернуть пятьдесят человек на целый день для участия в очередном мероприятии.

— Опять? Месяца не прошло с прошлого раза, — нахмурилась Сидзука. — У нас и без этого проблемы с выполнением рабочей программы, а ты предлагаешь добавить дополнительных проблем?

— Я? — показательно ткнул в свою грудь пальцем. — Я ничего не предлагаю, просто довожу до сведения и прошу помочь в исполнении.

— Неужели председатель студенческого совета не способен сам решить возникший вопрос?

— При всём своём желании, влияние на учебный процесс находится за гранью моих возможностей, — невозмутимо парировал попытку перекинуть ответственность. — Одно дело, если бы мне потребовались ученики после занятий, тут без проблем — сам соберу и отправлю. Другое дело, когда мне они требуются на полный день, вдобавок, и не на один, учитывая возможную необходимость подготовки.

— Тогда вперёд к директору, — отмахнулась Хирацука. — Его полномочия куда шире.

— Сенсей, при всей моей любви к вам, — коротко вздохнул. — Нарушать священный принцип вертикали власти я не готов.

Сидзука смерила меня тяжёлым взглядом, словно раздумывая: задушить меня или прибить.

— Не представляю, как тебя Харуно терпит, — сдавшись, Сидзука потёрла лоб. — На какое тебе число нужен народ?

Всё-таки давления она почти не выдерживает, особенно, когда запрос объективен изначально.

— Двадцатое декабря, первые и вторые года.

С удовольствием наблюдал за тем, как меняется выражение её лица, в конце остановившись на странной обречённости.

— Хикигая, сразу сказать не способен, что тебе нужны участники для парада в честь дня рождения императора, — наверное, не будь мы в школе, она бы сплюнула. — Вас-то каким боком к этому приписали? Всё уже давно решено ведь.

Тут настала моя очередь вскидывать брови.

— В смысле?

— В прямом, — учительница выщелкнула свежую сигарету из пачки и подкурилась. — События подобного масштаба решаются задолго до начала и точно не силами студсовета.

— Понятно, — почесал подбородок. — Получается, лишний раз перестраховались?

— Или в администрации что-то напутали, — пожала плечами женщина, мастерски пуская колечко из дыма.

— Тогда можно расслабиться, — невольно улыбнулся.

Женщина скосила на меня взгляд и неожиданно усмехнулась.

Моргнул.

Намёк на благодушное настроение испарился, будто бы его и не было.

— Нет-нет, даже не думайте.

— Прости, Хикигая, не в моих полномочиях решать подобные вопросы, — поцокала языком Сидзука. — Так что придётся тебе со своими ребятами гордо светить лицом на улице впереди всей толпы.

Целый день на улице, в мороз?

Ками, какие божественные перспективы…

— Чего так скривился, Хикигая? — почуяв возможность, Хирацука продолжила напирать, довольно скалясь. — Или ты считаешь, что национальный праздник можно проигнорировать? Где твой настрой настоящего японца?!

Закатив глаза, вяло вскинул руку:

— Ура-а-а!

— Во-о-от, другое дело, — стряхнув пепел, Хирацука откашлялась. — Тьфу ты, брошу, точно брошу.

— Я от вас это слышу уже в третий раз, — подметил.

— Мог бы поддержать ради приличия, — фыркнула Сидзука, нисколько не смущённая моим замечанием.

— Простите, подобное невозможно. Иначе мой тщательно выстроенный образ бессовестного и аморального тирана пойдёт крахом, — издал короткий смешок, мысленно смирившись с грядущей участью месить снег ботинками.

По идее, получив всю нужную информацию, мне бы стоило вернуться в студсовет, дабы продолжить работу над документами.

Но зачем, если есть Ацуко?

Тем более, променять компанию сенсея на работу… За кого меня принимают?

— Тиран, — фыркнув, учительница покачала головой. — Я, конечно, работаю в школе не так уж и долго, но точно впервые сталкиваюсь с тем, чтобы ученики умудрились заточить зуб на председателя за пару месяцев.

— Ничего не знаю, — развёл руки в стороны. — Выполняю свои основные обязанности.

— Выполняешь, спорить не буду, однако… — она сделала паузу, прищурившись. — Обязательно заставлять всех каждый день с утра выслушивать устав школы по громкоговорителю?

— Назови человека сто раз свиньёй — он начнёт хрюкать, — воздел указательный палец в воздух.

— Смотри, поймают тебя как-нибудь после занятий, будешь знать, — закончив портить лёгкие, Хирацука устало потянулась, из-за чего тёмная блузка соблазнительно натянулась в области груди, на секунду обнажая полоску белой кожи живота.

— Беспокоитесь за меня? Я тронут, — приложил руку к сердцу. — Но будет лучше, если вы меня ласково обнимите и попросите прекратить на ушко.

— Иди ты, — беззлобно отозвалась Сидзука, бросив в меня шарик из бумаги.

— Какое взрослое поведение, — хохотнув, повертел пойманный объект в пальцах. — Впрочем, спасибо за очередной объект поклонения для моего домашнего алтаря.

В этот раз удалось “пробить” сенсея: женщина, поперхнувшись воздухом, слегка смутилась.

С каждым разом приходится заходить всё дальше и дальше. И, самое приятное, она мне это позволяет.

— Хикигая! Соблюдай границы! — придя в себя, учительница чуть приподнялась. — Или тебе так хочется отведать моей “любви”?

Видимо, чтобы я не строил теорий насчёт смысла её слов, она похрустела костяшками.

Так…

Рискуем или не рискуем?

Впрочем, самое то, чтобы окончательно уверится в доступных возможностях.

— Знаете, сенсей, — для подстраховки, поднялся на ноги, чтобы было проще метнуться к двери. — Один психоаналитик говорил, что садисты в повседневной жизни, в постели…

Закончить мне не дал резкий рывок со стороны Сидзуки. Благо к нему я оказался готов, поэтому успел уклониться в сторону и шустро оказаться около двери, приоткрывая её и замирая в проходе.

Хирацука, замерев возле дивана, где я сидел секунду назад, шумно выдохнула.

— Хикигая… — о, вот что точно не устаревает, так это её умение вкладывать в мою фамилию весь спектр эмоций и переживаний.

Даже неловко себя почувствовал.

— Да, сенсей? — изобразил невинность.

Сидзука, поднявшись, взглянула мне в глаза, открыла было рот, чтобы что-то произнести, явно не самое лестное, однако, передумав, махнула рукой.

— Забудь, — едва слышно пробормотав себе под нос, женщина потёрла переносицу. — Лучше скажи, на вечер субботы свободен?

Не удержался от смеха.

— Что? — возмутилась учительница.

— Ничего, — дав себе мысленную пощёчину, оборвал приступ неуместного веселья. — Сенсей, к чему эти глупые вопросы? Для вас я всегда свободен.

И, подумав, добавил:

— Кстати, я тут знаю один неплохой мотель…

Силой брошенная подушка смачно впечаталась в закрытую дверь, из-за чего по коридору пришлось эхо.

Не обращая внимания на взгляды случайных учеников, оказавшихся поблизости, гордо поправил галстук.

Кто-то может сказать, что я окончательно поехал крышей, раз вытворяю такое, однако, у меня имеется прекрасный ответ, раскрывающий все вопросы к моему поведению, заключающийся в трёх словах:

“Тэнно хэйка бандзай!”