Плохой Паук. Пролог
* * *
П.А. Итак, вот пролог к новому фику. Он будет далеко не основным и писаться под настроение и не в ущерб КВ… Разумеется, если вы оцените.
Итак, на идею фанфика ПО ИГРЕ, меня натолкнула, собственно, сама игра.
Потом меня захватил паутиныч и я решил посмотреть, а что там по комиксам?
И нашел такую интересную штуку, как "superior spider-man". Это тот комикс, где Октавиус захватил тело Паркера. И… Это было круто! Потом я глянул что еще есть такого интересного и наткнулся на фик под названием "не такая уж и темная сторона". И он тоже мне очень понравился! Вот это реально новый взгляд на паутиныча.
А дальше у Архонта начал выходить фик по пауку… И я сгорел буквально с одной единственной строчки. Тот момент, когда Дядя Бен открытым текстов заявил герою о своем "большая сила — большая ответственность" на примере действий Старка.
Может у людей это и не вызвало никакого негатива, но вот лично у меня в голове сформировался совершенно другой образ Питера Паркера и почему он носит трико.
Если вкратце, то по-моему он банально жаждет внимания. И ему НРАВИТСЯ быть человеком пауком. Летать по крышам, спасать "невинных" от "плохих" и все такое.
И вот на эту жажду положительно внимания и "нравится", накладывается еще и установка от Бена про силу и ответственность… Слова дяди подходят для простого человека, который, постепенно богатея и обрастая влиянием стремится в СВОБОДНОЕ время и когда может помогать окружающим и осмотрительно относиться к доступным ему ресурсам, чтобы не только помочь, но и, даже в первую очередь, не навредить!
Но это не для Паука. Да, сила — это ответственность. Но не перед обществом, а перед самим собой. Сильным порой приходится принимать тяжелые решения, в которых "не навреди" нет и в помине. И, главное, сила — это ни разу не ОБЯЗАННОСТЬ становиться супер-героем.
Так вот, задумка в том чтобы в состоявшегося паука, который в образе рассекает по городу уже три года, закинуть его противоположность. Не полную, но значительно отличающуюся. И потихоньку сталкивать его
с каноничными врагами паутиныча. Или не сталкивать и оставить Манхэттен без присмотра, свалив куда-нибудь в Сеул учиться. В этом же и интерес, правда? А что если?
Разумеется, потом, очень-очень потом, вполне возможны события и киновселенной. Но это очень на перспективу.
И да, у героя будет с самого начала по-моему самый большой рояль для паука: знание боевых искусств… Ну и умение их применять, разумеется.
* * *
Пролог.
— С-с-сука… — глядя на себя в зеркало, произнес молодой парень, облокачиваясь на раковину в ванной комнате. Обычное лицо, правда практически лишенное изъянов, по типу морщин и всего подобного. Только несколько ссадин, уже практически заживших на левой скуле и под нет… И парочка порезов на шее. Остальное скрывает промокшая от пота футболка. А еще довольно темные, испуганные карие глаза… Можно сказать, все, как у всех, за исключением травм — Как же так?!
В голове у молодого человека царил полый сумбур, а тело едва не сводило от паники. Что, почему? Непонятно буквально все вокруг. Мысли скачу так, что зацепиться за хоть одну становится решительно невозможной задачей. Что происходит? Почему так?
*Крак* — кулаки непроизвольно сжались, попутно раскалывая словно, пенопласт, далеко не самую хрупкую керамику. С абсолютно небывалой легкостью.
— Ну них… — подняв руки и пристально оглядев их, сказал он. — горло запершило от крайне непривычного этому телу языка. Но тут взгляд наткнулся на браслеты на руках и предыдущие мысли выбило из головы.
Вроде и похожи на всего лишь аксессуар, но… Это точно не просто браслеты. Оглядывая их, рука непроизвольно сложилась в буквально рефлекторный жест и…
— Да не может быть!.. — в стену влетела белая… Паутина?! Из руки? В смысле не руки, а…
Веб-шутера?!
И тут сознание парня поглотила спасительная темнота.
* * *
Сорок лет — это много или мало? «П-ф-ф» — скажет большая часть мужчин. А сорок пять? А если аж сорок восемь?
Позвольте представиться, Петр Борисович Пастухов. Сорок восемь лет. В данный момент не женат, хотя и состоял в браке аж трижды. Но все они неумолимо приводили к разводу. По разным причинам, однако факт остается фактом… К сожалению.
Есть пятеро детей. Все живут, хотя нет, жили со своими материями… Двое уже начали сами строить свою жизнь. Две дочери.
Моя же жизнь… Нельзя сказать, что обыкновенная. Хотя, тут с какой стороны посмотреть. Родился в славном городе Пермь, где и прожил аж до девятнадцати лет. Все как у всех советских детей… За исключением увлечений.
В нежном возрасте шести лет я впервые увидел принесенный отцом на кассете фильм «Путь дракона». Все, с того момента я был потерян для общества, а боевые искусства стали буквально самоцелью существования.
Разумеется, этот первый рывок на эмоциях долго не продлился и всего месяц спустя меня подопустило… Но произошло буквально перевернувшее мой маленький мир событие. Папа умер.
Он погиб в Афганистане двадцать пятого января в восьмидесятом году. Аккурат через месяц после начала этой гребаной кампании… После его смерти мама так и осталась одна, резко отвергая любых других мужчин… Возможно это и есть любовь? То самое чувство, которое, если так считать, мне познать не удалось.
Что-то в тот момент во мне сломалось. Словно детство в один момент закончилось и мир предстал перед тогда еще маленьким мальчиком во всей своей «красе». Наверное, тот миг, когда мама рыдала над похоронкой действительно необратимо поменял и даже несколько ожесточил юного меня. Тогда во мне родилось упорство.
И так уж совпало, что недалеко была секция ушу, в которую пара тренеров брала ребят всех возрастов. Это был мой первый шаг к мечте.
Чуть погодя, через несколько лет практически все дети в СССР, особенно мальчишки, буквально заболели своими новыми кумирами. В том числе и моим, Брюсом Ли. Человеком, который умер в день моего рождения. Или, наоборот, я родился в день его смерти?
Но дети на то и дети, чтобы быстро забывать о своих увлечениях. Но меня это почему-то обошло стороной. Ушу, самбо, бокс, «подпольные» клубы карате и дзюдо… Я буквально заболел искусством боя и всеми доступными его вариациями.
А потом, в пятнадцать лет, мой «личный» тренер, дядя Максим, открыл для меня бег. Точнее, он рассказал и показал, что такое марафоны. Бег на выносливость. Что тоже, по какой-то неведомой причине стало сначала мимолетным увлечением, а потом и привычкой. Просто бегать как можно дольше.
Так шло время, я рос, развивался. Даже получил КМС по самбо и боксу… Но вот к именно достижениям я никогда не стремился. Мне нравилось расти над собой в понимании боя, а не побеждать на соревнованиях… Так что от таких «выступлений» я всегда старался откосить. Но получалось далеко не всегда.
В девятнадцать лет нам с матерью, которая все это время воспитывала меня в одиночку, сразу после развала Советского Союза, удалось перебраться жить во Францию.
Переехали мы в далеко небезызвестный город под названием Париж. Почему Франция? Так уж вышло, что мама знала французский и заставила, в свое время, выучить его и меня. Каким образом эти знания попали уже ей в голову? Тоже просто — в школе. А потом она им сама заинтересовалась и неплохо подтянула его уже в университете.
Также благодаря очень неплохому образованию мамы мы и смогли неплохо устроиться в стране вина и устриц. Она пошла работать переводчиком с русского языка в TotalEnergies на изначально далеко немаленький оклад, а я учиться.
Как ни удивительно, но в Сорбонну. Странный ВУЗ, который в те годы принимал вообще всех, кто придет на порог, да и бесплатно… Но девяносто пять процентов отчислял с уже первой сессии. Точнее, не совсем бесплатно. Раз в год все же приходилось платить по четыре тысячи франков за доступ к библиотекам, спортивным залам и всему подобному.
Но меня не отчислили после первого семестра. А потом и второго… И третьего. А через четыре года после поступления я, к своему изумлению, понял, что закончил Сорбонну. Помог ли в этом спорт? Несомненно.
Буквально каждый год университет практически в приказном порядке отправлял меня на Тур де Пари. В первый забег я едва смог протиснуться в первую двадцатку… Чему, честно говоря, был поражен! Ведь я бегаю каждый день. Много. Годами. И быстро, и медленно. И на дальние дистанции, когда время есть, и недалеко.
Но я не победил.
Следующая попытка была уже намного лучше и к финишу я пришел пятым… В то время, как к моему немалому удивлению, смогла вырвать победу девушка и России. Удивительное дело, но именно этот факт тогда смог мотивировать меня больше всего остального
А в девяносто третьем году мне даже удалось победить, обойдя какого-то поляка буквально на полшага. Что удивительно для марафонов. А тут едва не фотофиниш пришлось проверять… Но победа есть победа.
В то же время Франция крайне удивила меня количеством доступных секций единоборств. Буквально занимайся, чем душе угодно! Найдется все… Как бы я не любил свою родину, но признания занятий каратэ незаконными еще тогда, давным-давно, изрядно подкосило мою веру в непогрешимых правителей и партию.
Но вот количество компенсировалось качеством, к большому моему сожалению. И действительно высококлассные мастера были очень занятыми людьми, что изрядно усложняло пути к ним.
Но именно Франция подарила мне квинтэссенцию моей страсти. Сават и кунг-фу. По-моему, это лучшие боевые искусства, придуманные человечеством. Непонятно почему, но именно классический, уличный сават был мне наиболее близок, несмотря на все успехи в боксе, самбо или каратэ. А кунг-фу позволило посмотреть на мир с другой стороны
Сават — это жесткое искусство боя, порожденное одной из самых кровожадных наций мира — французами… В один из самых кровожадных периодов их истории — начале девятнадцатого века. Это уличный бой, в котором использовалось буквально все, что возможно. По началу сават, который, к слову, переводится, как «старый ботинок», практиковали довольно… Кровожадно.
Для победы люди использовали все — тяжелую обувь, вбивали в подошвы гвозди… Разумеется острием вниз. Приделывали к носкам ботинок острые деревянные и железные «наконечники». И бились до потери сознания… Или смерти. Такие уж они — французы.
Сават — это именно бой. Без ограничений и правил с единственной целью — выбить противника из сознания. Победить. Это его философия. У тебя есть ноги — они длиннее и сильнее рук. Бей ими. Есть ловкие руки — лупи по глазам, сворачивай челюсть, выцеливай кадык… Делай все для победы.
Это — бой.
Не бокс, который запрещает бить ногами. Не самбо, которое сконцентрировано на обороне. Не размашистое, но несомненно красивое каратэ. Не гимнастика ушу. Сават не концентрирует тебя на чем-то одном, не вбивает в тебя красоту или грацию… Сават заставляет тебя бить, блокировать, душить, калечить и уворачиваться. Бой в своем первозданном понимании.
Бить по слабостям.
Победить.
А еще было кунг-фу. Кунг-фу для меня — это познание себя и мира. Философия кунг-фу — развитие человека, как личности и только потом воина и бойца. Вечный поиск себя, вечное изучение мира вокруг.
Сават — это стиль боя. Кунг-фу — это стиль жизни. Словно религия, вбивающая в человека, что такое хорошо, и что такое плохо, кунг-фу делает добродетелью стремление вперед и упорство.
Если же говорить о конкретных стилях, то мне удалось освоить Вин-Чунь, Шаолиньцюань и Тайцзицюань. Вин-Чунь — это просто техника боя, отличающаяся ударами быстрыми на близких дистанциях. Шаолиньцюань — в первую очередь понравилось мне своей акробатикой и красочностью.
А вот с Тайцзицюань и началось мое знакомство с кунг-фу. Чем-то данный вид искусства напомнил мне ушу. Возможно я просто не понял то, что зову гимнастикой и с чего начался мой «путь»… Тайцзицюань — философия здоровья и оздоровления. Гимнастика, пробуждающая внутри что-то… Странное. А потому и интересное.
Пожалуй, именно спорт и боевые искусства позволили мне закончить такой престижный и знаменитый на весь мир университет… Марафоны, Бокс и Каратэ. На всех соревнованиях я представлял свой ВУЗ, что похоже, пришлось по душе руководству.
Но, все же, победа в Тур де Пари осталась моим самым значимым достижением за время учебы. Соревнования по каратэ меня особенно не выделяли, и главным достижением стало третье место на региональном турнире.
А вот Бокс смог продвинуть меня выше. Почетное второе место на чемпионате Франции. Правда лишь однажды, с огромным трудом, пересиливая себя, чтобы не пустить в ход ноги, но это достижение мне покорилось.
Все же студенческая жизнь мне запомнилась не как «голодное» время или же заставила вбить себя в память, как время «мужских» побед… Нет, я запомнил учебу, как постоянную гонку со временем.
Подготовки к соревнованиям и марафонам, сами занятия захватившими меня стилями боя… А ведь была еще и учеба. Трудная, даже несмотря на бешеную лояльность преподавателей и откровенного иммунитета от страшного отчисления.
Но все равно я едва успевал поспать.
А потому заинтересовался всевозможными «легкими» методиками развития памяти… Нет, началось все с моего интереса: «Как уснуть в любой момент?» — А потом пошло-поехало. Сначала я научился выключаться. Потом была память и методы запоминания… А вот дальше уже сложнее.
Структурирование и развитие всех элементов сознания. Восприятие, ощущение, эмоции, воля, представление, мышление и память. Для меня это разбилось на три простых блока. Первый — это восприятие, ощущение и эмоции. Жизнь и краски в ней. Наполнение будней чем-то значимым и необычным, будь то какая-нибудь абсурдная цель или организация сюрприза на день рождение мамы.
Второй — это воля и представление. Умение заставлять и пересиливать себя в сложные моменты. А также четкое осознание и представление любых перспектив и постоянное обдумывание планов. Умение думать и делать.
Ну и третий — мышление и память. Самые «концептуальные» вещи. Использование разнообразных методик запоминания, как долговременного, так и быстрого, а также само мышление — познавательная деятельность.
Разумеется, далеко не все было сделано за время учебы. По большому счету тогда я успел лишь научиться легко засыпать, да запоминать относительно небольшие объемы текста. Или же недолго удерживать в голове «картины», в чем неплохо помогло рисование.
Удивительно, насколько университет заставил меня вырасти над самим собой. Кем я туда пришел? Простым парнем, увлеченным боевыми искусствами. А вышел оттуда с четкой целью в голове — развиваться и не останавливаться. Ну и дипломом архитектора, да.
Вообще, высшие учебные заведения — это, как я успел осознать, не столько про получение каких-то конкретных специальности или навыков, сколько про крайне агрессивную среду, которая или переварит тебя… Или закалит и откроет глаза на реальный мир.
После Сорбонны удалось довольно легко устроиться в одну из немалых строительных фирм, занимавшихся возведением торговых центров, реконструкцией и, как ни странно, элитным жильем, в отдел технического надзора.
Непыльная и довольно неплохо оплачиваемая должность, оставляющая массу времени на себя любимого. Пусть на работе и приходилось проводить полные восемь часов, самой работы было немного — ходить с грозным видом и следить за работой подрядчиков. Кстати, чаще всего сербов или турков.
Ну и искать проблемы, а потом способы их устранения с минимальными затратами.
На второй год в этой компании меня повысили, отдав должность начальника уже моей службы тех.надзора, что значительно увеличило приток финансов мой карман.
По итогу, пять лет работы позволили скопить уже свой некоторый капитал, взять кредит в банке, попросить взаймы у друзей, оставшихся со студенчества. Которые, в большинстве своем, были очень небедными людьми очень небедных родителей. Ну и мама немножко подкинула, да…
Собранная сумма была пущена на открытие уже своего дела. Точно такой же строительной фирмы, как и та, в которой я работал… Только на пару порядков поменьше. Опять же, связи решают, и благодаря им заказы искать, считай и не приходилось. Пара звонков и работа есть.
Последующие три года фирма разрасталась… Масштабирование — основа продвижения. Как выяснилось, жить я могу вполне комфортно на очень небольшую сумму, что частенько приводило к курьезным моментам, когда шеф живет в разы беднее своих подчиненных.
Кто-то в такие моменты резко меняется, лишь спросив себя: «А какого черта?! Я ведь могу!» — А мне было и так хорошо. В свой тридцатый день рождения у меня не было ни своей квартиры, ведь можно прекрасно жить в арендованной, ни машины, ведь есть лизинг… Зато был процветающий бизнес. А еще была неугасающая страсть к боевым искусствам.
К этому моменту я успел жениться и развестись, оставив родившихся дочерей-близняшек матери. Мы познакомились в Лос-Анджелисе, куда, на тот момент, мне приходилось относительно часто летать. А через год после рождения дочери чувства как-то незаметно угасли.
Стало четко ясно, что, если я хочу развиваться дальше — мне нужны путешествия. Из-за чего еще четыре года я продолжал жить в Лионе, изо всех сил строя свое беззаботное будущее. По крайней мере финансовое.
Свой тридцать пятый день рождения я отметил продажей большей части бизнеса, оставив себе лишь акции и твердое обещание от Луи, бывшего однокурсника, продолжать мое дело… Или дать знать мне заранее, если дело запахнет чем неприятным, чтобы я успел вложиться во что-то другое.
И началось: Тибет, Китай, Япония, Корея, Тайланд, Сингапур, Индия, Мьянма, Вьетнам… Азия всегда была местом, где цветут и пахнут боевые искусства. Такой уж у местных менталитет: они могут улучшать, продавать, строить… Но не созидать. Не создавать что-то концептуально новое.
Если европейцы придумывают латы, то азиаты создают боевое искусство с фокусом на уклонение. Если европейцы создают ружье, то азиаты какие-нибудь боевые когти или кусаригаму.
И то и то — оружие. Но одно — полноценная новая эпоха, а другое, лишь небольшой шаг вбок. Как я вижу, развитие и огромная вариативность стилей боя и оружия здесь связана с невозможностью изобретать. В Азии прекрасно понимают, что удивил — значит победил. Вот как можно драться против мастера кусаригамы? Это очень непонятная штука — серп, к ручке которого привязана веревка с грузом на конце. Растерянный враг быстро получит сначала железкой по голове, а потом лезвием по горлу…
Европа растет ввысь, а Азия — вширь. Наверное, так можно охарактеризовать то, что я вижу…
Сначала я отправился в Тибет. На самое распиаренное государство, являющееся буквально воплощением шаолиня я не повестись не мог… Зря. Как ни странно, но ожидания не оправдались. За целый год в монастыре, за который, к слову, с меня взяли аж пятнадцать тысяч долларов я не получил практически ничего, кроме «покоя», да десятка «приемов» традиционной китайской медицины.
Да-да, то самое, знаменитое иглоукалывание, которому молва придала какие-то просто чудовищные возможности… А по факту это лишь стимуляция нервной системы. Ну и да, массаж меня там научили делать тоже неплохой…
Собственно, что Китай, что Тибет мне понравились исключительно с точки зрения туризма. Здесь действительно есть на что посмотреть, где полазать по горам с их «древними» и «традиционными» маршрутами… Ну и фоточек красивых наделать, куда уж без этого.
Япония… И снова разочарование. Но здесь хоть это мне дали понять сразу и с порога, что «гайдзинов» ничего серьезному никто учить не будет… Да и местное население здесь, как и в Китае смотрит на иностранцев, как на интересную диковинку…
Но в поднебесной ты не только диковиный зверь, а еще и модное и статусное знакомство, чтобы прихвастнуть перед друзьями-коллегами. А страна восходящего солнца может похвастать просто каким-то лютым, едва ли не нацизмом. Нет, на поверхности-то все нормально, но если хоть чуточку капнуть, то вскрывается масса всего интересного.
Да и примерно в этот момент я начал потихонечку разочаровываться в азиатах, как расе. Какие-то они… Не знаю… Другие. Другие ценности, другое мышление, другие люди. Вот, к примеру, в Китае я едва не влип в очень дерьмовую историю всего лишь подав руку, а потом и подняв с асфальта упавшую бабушку.
А через два дня мне пришла повестка в суд. В котором истцов оказалась та самая бабушка, обвинявшая меня в причинение ей тяжких телесных… Как оказалось, в поднебесной люди никогда и никому не помогают по ряду причин. К примеру, вот я, оказался «виноват», ведь прикоснулся к этой женщине первым. Или, допустим, водитель, сбивший пешехода предпочтет переехать его еще раз, чтобы добить…
Иначе его обяжут всю оставшуюся жизнь пострадавшего выплачивать тому до трети от всех своих доходов. А так просто отсидишь восемь лет в колонии. Или вообще пять и выйдешь за хорошее поведение.
По этой причине китайцы всегда проходят мимо нуждающихся в помощи. Поможешь — обвинят. А вот если нуждающийся скончается — все будет нормально для всех вокруг. Людоедское общество, где каждый сам за себя. Черт, а что же тут тогда было до коммунизма?
Хорошо хоть удалось «договориться» с местной прокуратурой. Вышло даже дороже, чем запрашивала бабка, но тут уже было дело принципа. В итоге уголовное дело было закрыто за неимением доказательств.
Коррупция есть абсолютно везде, пока она не выходит за рамки. Да, здесь за подобное расстреливают и жестко отслеживают. Но взятка взятке рознь. Одно дело — вот такое абсурдное дело в суде, и совсем другое — сговор, допустим, в вопросе выигрыша крупного тендера.
А вот, как раз что было в Китае лет восемьдесят назад, мне показал Тайланд. А точнее обратная его сторона. Подпольные бои. До потери сознания… Хотя, чаще насмерть. Нет, они тут тоже разные бывают, однако самое «серьезное» и престижное соревнование проходит по самым жестким правилам.
Я провел в Тайланде три года и успел поучаствовать в «Турнире Драконов» дважды. Что ни говори, а местная школа Муай-тай крайне сильна. А на самом турнире собираются люди, буквально живущие драками и смертью. Так что весь первый год, десять месяцев, я готовился и учился у одного из лучших найденных мной учителей.
Но все равно с первого турнира ушел освистанный. Потому что я сдался. У меня был выбор: продолжить бой и, скорее всего, сдохнуть на потеху толпе или сдаться и уйти «с позором». Разумеется, я выбрал второй вариант — слишком уж тяжелый удар пропустил едва ли не в начале схватки за место в полу-финале. А этот таец бы меня именно убил, как и предыдущих своих соперников.
К слову, я также не ушел отсюда чистым. Мой предыдущий соперник тоже закончил жизнь на песке этой арены. Сам виноват — не рассчитал силы и тогда еще не до конца осознал, что против меня вышли драться буквально до конца. Итог — неудачный удар в висок.
Человеческий организм — одновременно, и колоссально прочная, и, на удивление, хрупкая штука. Я уже трижды видел смерть, а потому отреагировал, даже к собственному удивлению, довольно спокойно на первое убийство. Хорошего, слава богу, также ничего не почувствовал…
И здесь встал вопрос, а что мне, собственно, за это будет? Как оказалось — абсолютно ничего. Турнир — есть турнир. Убил бы я его вне арены, тогда да, закон суров, а правосудие слепо… Но не на арене. Победителя турнира чтят, а за погибших молятся.
Такие вот состязания насмерть, несмотря на весь активно проникающий в жизнь местных европейский менталитет, «крышуются» чуть ли не официальными властями. Для меня — дикость, хоть я был участником, для местных — святая традиция с давней историей.
В следующем году я смог победить. Но эта победа стоила мне целых четыре забранные жизни. Тайцы — несгибаемый народ. Они скорее сломаются и умрут, чем прогнутся и сдадутся в драке.
Последующие путешествия по Индии, Мьянме и Вьетнаму запомнились лишь кровью и смертью. Бедные, перенаселенные азиатские страны, что тут скажешь… Везде находились свои состязания и действительно интересные и сильные противники. Вот это — действительно бои. Схватки с людьми, живущими боем и ради боя.
А потом я полетел в Корею. Южную, разумеется.
Вот эта страна мне действительно понравилась практически всем. За лишь одной неприятной особенностью — жуткое классовое разделение и, соответственно, иерархия. Причем, буквально делятся люди на богатых и бедных.
Но приехал я туда ради Тхэквондо… Хороший клуб был найден с небывалой доселе легкостью, как и прекрасная атмосфера для спокойного вникание в это искусство боя…
В итоге, в Корее я прожил целых пять прекрасных лет. В конце первого года даже женился на прекрасной кореянке, с которой у нас родилось два чудесных мальчика. Но, к сожалению, этот брак тоже закончился разводом, что и привело к моему отъезду из страны.
Нет, я не бежал от детей или ответственности… Или, тем более, стремился сохранить деньги, нет. Раз в год двести тысяч долларов я отправлял в Штаты, дочерям. Теперь еще двести буду отправлять в Корею. Деньги есть и точно не собираются заканчиваться.
Хорошие знакомства не дадут мошне опустеть просто так. Я, по большому счету, живу на дивиденды, да проценты от вкладов, постоянно перебрасывая и потихоньку преумножая немалый капитал.
Если немного округлить, то в год я получаю практически миллион долларов… Но это именно, что округлив и посчитав сразу все. И рост акций, и дивиденды, и вклады… И нечастые игры на бирже.
Так что точно не обеднею.
После Кореи я принял решение вернуться. И не во Францию, а в Союз… Точнее, уже Россию. После посещения родного города и небольшого путешествия по просторам великой и необъятной, окончательный выбор места жительства пал на Санкт-Петербург.
Почему бы и нет? Красивый город со своей историей и множеством достопримечательностей. Хорошая инфраструктура… Да и сама жизнь в России оказалась вполне себе на уровне! Уж точно выше того, что я ожидал увидеть на руинах Союза. К тому же заметно дешевле, чем в более западной Европе.
Сначала пожив в арендованной квартире, именно здесь я впервые в жизни принял решение купить недвижимость лично для себя. Нет, разумеется до этого я не избегал подобных покупок… Просто лично мне это было не нужно. Жена просит? Пожалуйста. Детям на будущее? Легко. Но вот для себя…
Почему-то захотелось приобрести именно здесь.
Также в России я решил вновь вспомнить опыт марафонов. Именно здесь я впервые пробежал без профильной подготовки и цели к лучшему месту. Просто для себя и в «своем» темпе. Однако все равно пришел к финишу аж в первой двадцатке, что не могло не радовать.
А по прошествии полутора лет жизни здесь я вновь женился. Очень ненадолго, буквально до беременности «любимой», которая оказалось типичной охотницей за лучшей жизнью. Казалось бы, суды почти всегда встают на сторону женщины и ребенка в таких случаях… Однако я, в третий раз в жизни попросил помощи у старых знакомых.
Так что именно «почти» всегда. Нет, о ребенке я позабочусь, однако мать моей, как выяснилось чуть позже, дочери, получила от меня буквально по минимуму. А вот все расходы на девочку я действительно взял на себя, раз уж ее мать так меня возненавидела.
А потом потянулась жизнь. Спокойная, без смертельных схваток. Я с удовольствием дважды в год учавствовал в длинных забегах на сорок два километра в Питере и Москве. Потихоньку преумножал капитал, взявшись за это дело значительно плотнее. Снова открыт строительную фирму, но уже здесь, в России и начал потихоньку аккумулировать свободные финансы именно здесь.
И, разумеется, постоянно летал то в Штаты, то в Корею, навещать детей.
Отпускать воспитание на самотек и «откупаться» от них я был не намерен. Спасибо, успел насмотреться, что происходит в таких случаях…
Время неумолимо шло вперед… И я начал стареть. Пока не прогремел мой сорок восьмой день рождения. Сорок восьмой. И я начал сдавать. Идеальная форма медленно, но заметно уходила, если сравнивать с тем, что было жалкие пять лет назад, несмотря на все усилия. Старость едва заметно начала дышать в затылок.
Нет, марафоны я все еще бегал, и даже без особых трудностей. Да и поддержание формы в боевых искусствах я тоже и не думал забрасывать, легко вписавшись в местное общество любителей и профессионалов побить людей… Но если раньше я рос над собой, прикладывая усилия, то теперь все те же усилия приходилось прикладывать, чтобы медленнее опускаться. Все, баста. Пик пройден и жизнь неумолимо пошла на спад.
Что дико пугало. Неизведанное доселе чувство.
Нью-Йорк встретил меня, на удивление солнечной погодой. Странно, а в прогнозе писали, что будет дождь… Я прилетел сюда на день рождения дочерей. Близняшек Сары и Лоры, моих старших детей.
До этого девочки почему-то были резко против моего вторжения в их студенческую жизнь и виделись мы, исключительно в Лос-Анджелисе, дома, где они жили на каникулах… Учатся они, к слову, в Колумбийском университете, одном из лучших во всех Штатах.
В этот же раз у меня просто лопнуло терпение и для девочек было куплено по квартире, недалеко от их места учебы… Да, сделал я это с одной единственной целью — поздравить своих детей с днем рождения и лично. Именно в день рождения, а не задним числом.
Черт, я не делал этого уже целых три года!
— Ало, Лора, привет, маленькая, — наконец дозвонившись до дочери, произнес я в трубку, невольно расплывшись в улыбке.
— Папа? — девочка удивилась на другом конце провода, — Привет, пап! А ты чего звонишь?
— Неужели отец не может просто так позвонить дочери? — наигранно возмутился я, — Конечно же, чтобы предупредить!
— А-а-а, — протянула дочь, — О чем?
— О том, что я только что вышел из аэропорта и завтра наконец смогу вас поздравить в живую, а не по видеосвязи!
— Ой! — пискнула девочка, — Ты правда тут?!
— Конечно, — хмыкнул в усы я, — Я тебя хоть раз обманывал?
— Конечно, — с готовностью вступила в спор дочка, — Ты говорил, что Дед Мороз лучше Санта Клауса!
— Ну разумеется! — воскликнул я, — Ведь Дед Мороз — это я!
— Кхм, — едва сдержалась, чтобы не засмеяться девочка, — Справедливо.
— Кстати, не знаешь, почему Сара не отвечает на звонки? Да и почему ты не брала трубку?
— Ну знаешь ли, пап, — возмутилась она, — Мы тут учимся вообще-то!
— Ага, — вновь усмехнулся я, — Знаю я, как вы учитель. Особенно по ночам.
— Кхм, — смешалась дочь, — Ну па-а-ап!
— Все-все, прости, — улыбнулся я, — В общем, ты поняла, что я приехал. Передай, будь добра, Саре, что я жду вас завтра в шесть вечера в Боучере, который на Юнион… Или за вами заехать?
— Нет! — моментально воскликнула дочь, — Кхм, в смысле не надо, папа… Мы сами доберемся.
— Как скажешь, — снова усмехнулся я, — Тогда до-завтра?
— Конечно, пока, пап!
* * *
Собственно, день рождения близняшек, по моему скромному мнению прошел прекрасно. Мы с дочерями хорошо посидели в далеко не самом простом ресторане французской кухни. Мда, только, как оказалось, из французского тут одни только названия, да шеф-повар. Хотя, все равно вкусно.
А вот дальше мы поехали смотреть, собственно, сам подарок. Ох и визгу было, не передать. К счастью, так дочки делились положительными эмоциями, а не выражали отрицательные. Да и квартиры, к слову, были далеко не худшими.
Хороший ремонт, нормальное, а не паровое отопление. Стеклопакеты в окнах, а не привычные американцам, простые алюминиевые рамы-рассадники плесени. Да и сам ремонт в обоих квартирах был хороший. Очень-очень хороший, я бы сказал.
Отдав дочерям ключи, я посадил обеих в такси до университета, а сам отправился исследовать Большое Яблоко. Да уж, сколько живу, сколько колесил по планете, а в «столице мира» ни разу не был. Значит это надо исправить!
Неспешная прогулка по вечернему Манхеттену городу было хороша. Сначала центральный парк, потом знаменитая Times Square, за ней Рокфеллер-центр… Остров оказался далеко не так велик, каким кажется на первый взгляд.
Постоял под знаменитым Эмпаэр Стейтом, дошел до памятника, стоящего на месте не менее знаменитых своим концом Башен-Близнецов… А потом на горизонте показалась сама Статуя Свободы.
Что же, план, получается, выполнен? Где бы пройтись завтра? Думаю, недели в Большом Яблоке мне хватит с головой, а после можно и домой…
Однако полет мысли был прерван показавшейся за поворотом небольшой толпой. Молодые парни, где-то от восемнадцати до двадцати пяти лет, немного поддатые… Оно и неудивительно, пятница, как-никак. Гогочут на всю улицу и одним своим видом распугивают практически всех редких прохожих у себя на пути.
Решив обойти возможные неприятности, я свернул в один из переулков, который, если я правильно запомнил по пути сюда… А я правильно запомнил, не тупиковый. Как раз здание обогнуть с другой стороны — в самый раз.
— Оп-па, — за спиной послышалось сначала множество торопливых шагов, а потом и неприятный, прокуренный голос, — Парни, кажется, кто-то тут пытается от нас убежать! Не бойся, мужик, мы тебя не обидим!
Чертова дюжина, — мелькнула мысль.
И толпа залилась хохотом. Этакий лающий шакалий смех, — тут же мелькнуло в голове. Мда, похоже у кого-то определенно хорошее настроение.
— Ну давай, старик, -ухмыльнулся, похоже, лидер этой толпы, — Бумажник, часы, телефон, пиджак.
Я же на этот пассаж лишь усмехнулся и пошел прямо на говорившего, смотря ему прямо в глаза. Таких ребят подобное обращение крайне бесит, на сколько я знаю. Нет, серьезно? Меня хотят ограбить? Кому расскажу — не поверят! В Париже и Лионе под наплывом арабов ничего подобного не было. В России ни разу никто даже не попытался.
Нет, об Индии или том же Вьетнаме я молчу, но там ведь понятно — белый человек, ночью на улице один! Тут сам бог велел приподнять благосостояние! Но это беднейший Вьетнам, где мой телефон — полугодовой доход.
Да и, если честно, заходят там на ограбление круче — просто набегают два-три человека с целью сразу убить… Или, если повезет, просто вырубить и обобрать до нитки.
А зачем «на промысел» выходят тут?! Плохо живется?
— Э-э, мужик, ты не по… — один резкий удар — без какой-либо стойки, просто сходу максимально быстро вскинутая рука, чтобы не оставить и шанса на другой исход и смелый «главарь» подает на грязный асфальт, словно мешок картошки.
— Скажу один раз, — поправив пиджак и засунув руки в кармины штанов начал я, — Или вы уходите прямо сейчас, или я сломаю по конечности каждому.
«Братва» переглянулась между собой и…
— Вали его, парни! — крикнул один из самых младших в компании и сделав несколько торопливых шагов был уже около меня, широко замахиваясь правой рукой.
Похоже, им редко приходится именно драться, раз так медленно бьют. Любая уличная псина, получив пару-тройку раз по голове, моментально приходит к выводу, что бить нужно скорее быстро и точно, чем сильно.
Я же остудил порыв паренька, просто пнув того куда-то в пупок. Прямо каблуком туфли в район мочевого пузыря… Это точно было больно, — пронеслось у меня в голове, когда мальчишка со скулежем свалился на землю в позе эмбриона.
Два шага и резкий удар каблуком по стопе через чур смелого парнишки.
*Крк* — тихо хрустнуло под пяткой.
— А-а-а-а!.. — сразу же в переулке раздался вопль невиданной ранее боли.
Я же молча пошел к ближайшему грабителю, испуганно на меня глядящему. Еще пара-тройка секунд и ступор спадет… А дальше они либо убегут, либо ринутся на меня толпой со всей яростью. А значит за это время, надо бы вывести как можно больше…
Изначально их было тринадцать человек. Резкий прямой в подбородок, точно такой же, как и первому, но уже правой рукой… И еще один валится в забытие.
Шаг и… Тысячи раз отработанный сайд-кик. Снова чуть ниже пупка…
Но тут толпа заметила, что потеряла уже больше четверти состава! Резко разрываю дистанцию двумя прыжками назад. Драться с толпой — опасно. Чем больше толпа — тем опаснее. Это только в фильмах и комиксах супостаты атакуют по одному. Ну максимум вдвоем…
А ты попробуй избежать простейшего одновременного пинка, если им лупят трое, стоящие вокруг!
А значит нужно всегда двигаться и держать в поле зрения сразу всех… А их, блин, девять здоровых лбов!
Ага, дальше. Шаг вперед, лоу-кик голенью в колено… И сразу джеб в подбородок! Восемь.
М-мать, уже вокруг стоят, черти. А такого допускать ни в коем случае нельзя! Резкий рывок прямо вперед, чуть левее от ближайшего противника и… Сразу бросок через бедро. Черт, они ведь даже не сопротивляются считай!
Оу!.. На удивление, брошенный парень угодил прямо под пинок своего друга, летевший в меня. Семь.
Так… Снова всех вижу. Стоп, что? Пистолет?!
*Бах* *Бах* *Бах* — прозвучало три выстрела. Два мимо, а один… Прямо в живот! С-суки! Заклинил? Шанс!
Резкий шаг вперед и щепотью в кадык ближайшему! Точно сломал. Хорошо. Шесть. Подшаг и боковой удар ногой прямо в голову еще одному. Только не голенью, а вполне себе носком в висок. У этих туфель носок-то стальной! Знали французы что делали! Пять.
Резкий рывок чуть в сторону, чтобы влететь в парня локтем… Ого, неужели это блок? Апперкот и два быстрых джеба. На три удара ушла едва ли секунда. Четыре.
*Бах**Бах**Бах**Бах* — еще четыре выстрела… Тяжело, — мелькнула в голове мысль. Перед глазами все закружилось, и я неожиданно встретил лицом грязный асфальт. Куда… Куда попали? Как я не заметил?! Почему не увернулся?!
Черт, ног не чувствую! Глаза слипаются… С-с-сука, не спать!
— …алим!.. …корее, пока не приехали… — голова едва работала, мысли ворочались непривычно медленно.
— …адо забрать Билла! И парней! — уже ближе прозвучал голос.
— …ак?! …е успеем, их копы заберут и хотя бы подлечат! — голоса начали удаляться…
Я с трудом, не с первой попытки перевернулся на спину… Все сил нет. Как же так?! Неужели все закончится вот так? В грязной подворотне. Пристреленный, как собака, какими-то тварями, чья судьба подохнуть от передоза не дожив и до тридцати?
Твою-то мать, поздравил с днем рождения дочек.
Гребаные Штаты со своим огнестрелом у каждой собаки! С-с-сука, ублюдская система, в которой такие вот твари прекрасно себя чувствуют. Чертовы банд…
Глаза закрылись и сознание заполонила темнота.
* * *
Сознание мгновенно выплыло из небытия и глаза распахнулись.
— Х-х-ха-а-ах! — первый судорожный, громкий вздох, раздался на полу, — Твою-то мать…
Откашлявшись и с кряхтением поднявшись с холодной плитки ванной комнаты, я шатаясь подошел к зеркалу…
Это что за номер? — я пораженно уставился в отражение, — Что?
А смотрел из зеркала на меня молодой парень, вполне атлетичного телосложения, с карими глазами и коротко постриженными каштановыми волосами. Еще и гладко выбритый. Но… Это же не я!
— С-с-с-с, — зашипел я, когда сознание с болью пронзили воспоминания. Черт, пару часов назад я же уже смотрел в это зеркало! И раковину поломал, вон! Но тогда… Я был испуган… Не понимал, ни где я… Ни кто я…
А кстати да, где я и… Кто я?
Я Петр Борисович Пастухов. Сорок восемь лет… Родился в Перми и… Умер в Нью-Йорке, наверное. Это тело — не мое. Это отражение — не мое! Я не молодой парень, а стареющий мужик, застреленный в подворотне какой-то гребаной уличной шпаной!
Снова перевел взгляд на зеркало. Молодой, атлетичный парень. Карии глаза, несколько уже покрывшихся коркой ссадин на лице и шее… Я снял футболку и увидел… Борозды от царапин на коже. Не от ногтей, а от огромных когтей, зацепивших владельца по касательной.
На руках странные браслеты… Из одного ведь… Вылетала паутина? Серьезно?
Пальцы на левой руке неверующе сложилась в «козу», только с оттопыренным большим пальцем и…
*Вжик* — из миниатюрного механизма реально вылетела паутина. Как у…
— Человека-паука, — произнес я, снова взглянув в зеркало, — Питер Паркер?
И тут голову, уже в который раз затопили воспоминания.