2022-12-30 19:14

11. Азиятское гуйство

Кривляющийся и строивший из себя потерпевшего (ни хрена он ещё не потерпел, я даже не начал, да) нечистик был настоящим гуем, как он есть. Может даже на “Х”, прямо скажем.

Выглядел он как ОЧЕНЬ уродливый и корявый младенец: росточку в нём метр, не больше. Грязно-синяя пупырчтая кожура. Коротенькие и пухлые трёхпалые нижние ноги, кривые, как будто этот гуй веками с лошади не слезал. Верхние руки были длиной до условной земли, но тоже пухлые и трёхпалые. Обвислая кожа шарообразного торса прилагалась. Пухлые младенческие щёки, скрывающие нос и губки бантиком. При этом маленькие, крысиные глазки — просто две блестящие чёрные пуговицы, зыркающие на мою персону. И череп — деформированный, огромный, с тремя “гребнями”, центральным и, соответственно, по бокам.

Ножонки гуя овевал небывальские оранжево-светящийся ветер, по сути — являющийся частью “тела” нечистика.

Но главное — мудя. Лютые, достигающие чуть ли не щиколоток мудя, с соответствующими габаритами тестикулами. Сия примечательная деталь была в две трети огромной головы нечистика, без шуток! Писюна практически не было видно, ныкался в кожуре мудёв, видно, я не являлся в гуйских глазёнках достаточно привлекательным, хех. Но ОТКУДА он натрахивал столько народу с такой регулярностью — я понял, мдя.

При этом, гуй явно “чистый” нечистик, не было в нём искажений, свойственной одержимым Идеей. Ну и ладно, лупает на моё бессмертие своими глазками крысиными, морду жалобную корчит.

— Признаёшь поражение, гуй, и право решать твою судьбу? — поинтересовался я надменно.

Дело в том, что этого йопыря-терорриста оборзевшего, конечно, стоило бы прибить противоестественным (или естественным, вопрос точки зрения) способом. Но, во-первых, я не чуял особой кривды в его противоправных деяниях, как ни удивительно. Впрочем, небывальщина — дура, и, подозреваю, трах сексом без последствий за кривду не считает. Это всё чисто заморочки человеков.

Ну даже это ладно — я могу и “по праву Силы” гуева нечистика нагнуть и покарать со страшной силой, право имею, как и силу. Но мне нужна информация, об этом гуевом ущелье. Кто там, что там и вообще. Торговцы под клятвой, а эта пакость — нет. Так что надо его колоть на информацию и присуждать к наказанию. Если согласится, конечно. Если нет — порву на гуёвый флаг, просто так я хрен паразита отпущу. Он конечно по законам небывальщины и не особый косячник… Но Земля — НАША планета. И наши законы тоже будут работать, пусть и по праву силы и от рук тех, кто их воплотить сможет.

Впрочем, предаваться пафосным и правоиметельным мыслям гуй мне не дал. Обвис кожаной тряпочкой, весь из себя несчастный, и буркнул:

— Признаю, Ксян Ван…

— И этот обзывается неприлично, — вздохнул я. — Муди, что ли, тебе в назидание оборвать?

— Не надо!!!

— Ну да, от тебя без них и не останется ничего, — признал я. — Ладно, в материю. Там ответишь на вопросы, ну и буду тебе наказание придумывать. Стелс-пихарь! — припечатал я нечистика.

И вывалились мы в материю, точнее я — очнулся, а бултыхающийся на оранжевом дыме скорченный гуй — рядом. Кланялся и всё такое. Прада, цитрусовые остроухие его униженной позы не оценили — ОЧЕНЬ недобро смотрели на нечистика, извлекая из небывальщины вилы и факелы.

— Стопэ, граждане пострадавшие в разные места… — начал было я, но решил утончённым юмором не блескать — а то ушастые озверевшие, отбивайся ещё от них. — В общем, сейчас я этого нечистика попытаю и помучаю в приватной обстановке…

— Не надо-о-о… — заныл нечистик.

— Надо, паразит гуев, надо. В разумных пределах, если не будешь ерепенится — так и символично, — отрезал я. — А вы, граждане пострадавшие… в общем, решу я вопрос возмездия и компенсации, — кротко улыбнулся я.

И вот странные типы — я просто улыбнулся, а цитрусовые ОЧЕНЬ злорадно посмотрели на гуя, больше в бой не рвясь. А сам гуй сжался до такой степени, что стал напоминать мошонку с крысиными глазками целиком.

Но уныло попарил за нами с Зелёнкой. Расположились мы за Траком, ну и стали с Ленкой в нечистика вопросы задавать. Вообще — не самая высокоранговая нечисть, но ряд моментов знал и сообщил, стелс-пихот этакий.

Итак, сам гуй — энергитический вампир. От убийства он, в силу природы нечистика, не получает бонусов вообще. Кроме того, ряд ограничений на его “лицезрение”. Например, если человек его увидит — десять лет ему не скрыться. То есть видеть его будут все, кому не лень.

Так вот, в материи он проявился телом… первый раз. До этого он торчал в небывальщине, а всякие разговоры и пихательные противоправные деяния осуществлял подконтрольный ему воздух. Это, как бы, базовое свойство конкретного дяосюэгуя. Кстати, гуй — не самоназвание, а этакое общее название у поднебесников “существ небывальщины”. Видно, из-за излишне развитого века не могут разглядеть разницу между нечистью и нежитью, дурачьё. Ну и, соответственно, всякая небывальщина — гуй, а какой конкретно уже определяется приставкой.

А вообще — верно в чём-то. И этот гуй, и вообще из небывальщины всякая гуйня прёт, факт.

Ну да ладно, вопрос в том, что всё надругательство над караваном этот гуй совершал воздухом, вообще не имея “сексуальной подпитки”, как не предрасположенный к питанию ей, как и смертями. А вот мучения, стыд (и да, всё это звиздец как “насухо”, ветром, по сути) и прочие страдания караванщиков его немало подпитывали. И никакие “жёны-наложницы-наложники” этому гую неприличному были на гуй не нужны. Разве что умучил бы их он в своём энерговампиризме.

Ну а “требование”, заведомо невыполнимое — это лазейка чтоб поглумится всласть и энергией разжиться.

А вот дальше началось интересное. Сам паразит и вправду “городской тип”, пугал и глумился над людьми, по задумке. И к совершенно не сексуальному насилию прибегал редко, как бы не его епархия. Но проявившись в материи, он обнаружил… пустой город. Вот вообще — ни одного человека. Была там радиация или нет — хрен знает, но разрушений не было точно. Просто пустые застеклённые дома.

Гуй в этом скорбном месте приуныл, пока не поднялся “вихрь в небывальщине”, давший возможность следовать за неким Акаситой.

— Хто таков? — поинтересовался я у клацающей по кнопочкам Зелёнки.

— Ты знаешь, Кащей, странно. Это вообще нихонский нечистик, — выдала Ленка. — Довольно неоднозначный, не однозначно плохой, сезонный. И что он тут забыл?

— Не знаю. Сильный?

— Сила ксаншенга Акаситы не знает…

— Узнает, — посулил я, вопросительно смотря на супругу.

— Теоретически — уровня сильного водяного. Он не чисто воздушный нечистик: тучи, в основном, дождевые. Кстати, он связан с размножением Они в Нихонии, судя по мифам.

— А они как Леший с Кикиморой, в смысле фертильны?

— Леший с Кикиморой скорее симбиотичны — они не “размножаются”, как таковые, а порождают третий вид нечисти.

— Тоже верно. А Они эти — плодятся?

— Именно. Довольно непонятный процесс, связанный с дождями, урожаем, ну и смертями людей.

— Ну это они любят, — признал я.

— Почтенный Акасита повелел трахаться. А мне толку никакого, — страдал гуй. — И от дани толку нет.

— Ну да, тебе надо помучить-поглумиться, — хмыкнул я.

— Ага, — радостно закивал паразит.

— Прибить бы тебя, да хрен с ним. В общем, как я понял, этот Акасита мигрировал к Железным Вратам.

— Яшмовым, с позволения…

— Не позволю! Достали моё Бессмертие поправлять! Дерьмовыми обзову — такими и будут! — возмутился я.

— Как будет…

— Так и будет. Ладно, давай по делу — кто есть, кого знаешь из обитающих в ущелье?

И, выходило, что этот Акасита прихватил духов воздуха, ветра и прочего подобного. Кто-то сам прилетел, кто-то, как гуй, освободился “в ветрах почтенного” от привязки к месту.

И теперь сидит он в ущелье. Вообще, судя по сказанному Зелёнкой, да и гуём, выходит что этот нечистик тип “князя-духа”. Как Леший или Водяной, которые черпают силу (и площадь) подчинёнными. Но Акасита — не столько самим фактом власти, а именно от размножения нечистиков. И, на удивление, “вершением справедливости”. Довольно странной, но ряд “законов” он установил, и за их нарушение рвал нечисть в клочья. Впрочем, людей рвал тоже, и принцип “незнание не освобождает от разрывания” работал на все сто.

В общем, не самое приятное, конечно, нам предстоит противостояние. Акасита этот сволочной, сильный. А воздушников я, блин, не очень люблю — тяжело мне с ними, с самого начала, как стал Кащеем. Всех, с кем дрался, я напобедил, это само собой. Но их же, паразитов, хрен поймаешь! И вообще — просто не люблю, да.

Но, с другой стороны, Акасита этот — явный “центр”. Если его прижать, то можно порядок навести. А если прибить — большую часть нечисти просто выкинет из ущелья, он явно их своей силой там держит. В общем — разберёмся, переглянулись мы с Зелёнкой и кивнули друг другу.

— Так, а теперь будет судилище моё над тобой, охренительно праведное, — обрадовал я гуя. — Десять лет тебе, говоришь, не скрыться?

— Десять лет, почтенный, — грустил нечистик.

— Так вот, ты требовал с караванщиков то, что ЗНАЛ, они не могут отдать. Требовал зловредно. Кривда! — вынес я вердикт. — И, в искупление кривого пути, десять лет идёшь в услужение караванщикам. После десяти лет — свободен, но мстить не сметь!

— Так делать— то что? — пригорюнился гуй.

— А что скажут, то и делать, — хмыкнул я. — Трахать и быть трахуемым — без ограничений, заслужил, — прикинул я. — Помогать с дорогой, защищать от нечистиков. Человеком, даже не из каравана — не вредить! В общем, вот так. Если караванщики по кривде начнут тебя мучить — срок за каждый раз на три месяца сократится.

— Милость Мудрого…

— Не звездите! — прервал я гуя. — Пойдём твоего сегодняшнего любовника радовать, — хмыкнул я.

Апельсин радости особой не проявил. Но на гуя посмотрел ОЧЕНЬ многообещающе, что понятно и сердце моё злодейское порадовало. И поманив нечистика лапой с надменной мордой… собрался срулить!

— Стопэ! — возмутился я. — Должок!

— Почтенный хочет взыскать долг? — захлопал наглыми глазами торгаш.

— Да ты охерел, морда твоя отпихаленная, — ласково улыбнулся я. — Договор подзабыл?

— Ааа…

— Ответы, морда твоя грешная!

— А может, не я…

— Точно охренел, — поставил диагноз я. — Ты думаешь, этот гуй — страшно? — полюбопытствовал я.

— Прошу простить почтенного… — бухнулся оземь апельсиновый.

— Посмотрим на ответы. Рассказывай давай, паразит такой!

И стал Маблунг, как на духу, рассказывать. Причём, будучи торгашом, обладал он более точной и обширной информацией, чем Зелёнка нарывала в сети: её корреспонденты — маги-мудрилы, а то и вообще шаманы на всю голову. А у этой публики с реальностью подчас очень субъективные отношения.

В общем, выходило с Поднебесной так: потеряла она, наверное, больше всего народу количественно — мегаполисы разхреначили нахрен. Но, при этом, осталось народу у них дохрена, причём очистку от радиации начали чуть ли не через неделю после изменения. Та самая, азиятская коллективизация. Правда, руководящую роль партии водящие руками исполняют из небывальщины: у селян и жителей относительно небольших городков было МНОГО претензий к пониманию слова “коммунизм” партийными чинами. Ну и вообще, под руку подвернулись, да.

Но нежити и нечисти — тьма. Национально-этничной, но, в большинстве своем, “подчиняющихся законам Императора”. Вообще, нечисть и нежить оказалась, согласно рассказу, застроена чуть ли не с момента воплощения, причём не магами-шаманами, а именно базовыми законами воплощения.

И видов — тьма-тьмущая. Ушастый нудно трындел пару часов, Зелёнка зевала и писала терминалом, в расчёте разобраться потом.

— Это, почтенные, то, что я знаю лично и видел, — наконец, подвёл итог рассказа цитрусовый. — А теперь передам речи заслуживающих уважения…

— Нахер эти речи! — возмутился я. — Со всем возможным уважением. Хватит про нечисть-нежить. Давай про металюдей.

С металюдьми, кстати, оказалась чересполосица такая же, как с нечистиками. Орки нормальные, орки свиномордые, орки чёрные, серобуромалиновые. Зверолюди разного количества хвостов и прочая дичь. Эльфов, массовых, аж четыре вида! Не считая всяких “анклавов”, типа нашенских грибных.

Причём оранжевые ушастые — именно “автохтонный” вид Поднебесной. А есть ещё йепабельные ушастые, с ярко выраженными вторичными и либидой кроликов. А есть ушастые по типу Славки, только краснокожие (кроликообразные, кстати, алебастрово-белые), сильные и агрессивные, берсерки и вообще.

Так вот, цитрусовые не имели никаких природных талантов. Но “золотые волосы нравятся золоту”, начал нести дичь Маблунг. А после разбора оказалось, что оранжевые могут “забалтывать” оппонента. Этакая врождённая, ни хрена не заметная ментальная магия. В торговле — самое то, но в жизни не самая полезная вещь, благо её выявили быстро и на цитрусовых смотрели недобро. А вот как на торговцев — самое то.

Вот только местные с ними ходить отказывались. Типа, заставят бесплатно пахать и всё такое. А с не местными не желали работать сами цитрусовые. Всё же расисты, но наполшишечки. “Иноземные бесы” во всей красе.

И, наконец, открыл напоследок ушастый тайну “пустых городов”. Это ещё до конца было, блин: строили огромные кварталы, а то и городки. Где… некому было жить. То есть, стоит город, с домами, магазинами, дорогами, инфраструктурой и прочей фигнёй, а там просто НЕКОМУ жить и работать. Как такая херня могла быть в стране с лютейшей плотностью населения — непонятно. Но, как-то умудрились, строители-трудоголики. И сейчас эти пустые города медленно, но верно превращаются в обитель безумия: нечистики там проявились, от домовой, до паразитной, типа гуя, нечисти. Вот только людей там не было, нет и не будет. Ну и едут крышей нечистики от энергетического голода и невостребованности.

В общем, предстоит нам та ещё поездочка, прикинул я. Затребовал карту до побережья — ну пусть хоть поменьше пакости всякой будет, ну и описание поселений и прочей фигни. И это, не учитывая Железные Ворота, где тоже весело будет.

— В общем, Лен, что-то у меня возникает нехорошее ощущение, что несвоевременно мы этот поход затеяли, — признался я, отведя супругу подальше от каллиграфирующего апельсина.

— Потом может быть лучше, а может быть хуже, — философски пожала плечами Зелёнка. — И небывальщина, Кащей.

— Мдя, небывальщина, — констатировал я.

Имя, чтоб его, не слишком позитивно отреагировало на предположение “свернуть”. Типа надо, вперёд Кащей, мдя.

— Ладно, прорвёмся, — перестал рефлексировать я. — Если что — вытащу нас в небывальщину в теле, и ипись всё конём.

— А ты в небывальщине такой интересный мужчина, — хихикнула Ленка.

— Извращенка, — припечатал я извращенку. — Но я вообще интересный. Местами.

— Да, — ехидно махнула ушами вредина. — И ещё мне сны интересные про малюсенького…

— Ничего не… — начал было я, но решил не врать.

— Чего? — скалилась зелёная вредина.

— Ничего, — буркнул я. — Пойдём у апельсина бумажки заберём и поедем.

— Ну пойдём, — очень вредно лыбилась Вредина.

Забрали карты, да и поехали. Ленке ещё поспать надо, да и мне не помешает. Но от каравана отъедем — меня этот гуй не то, чтобы напрягает… Но любоваться на то, как ушастые ему будут мстить у эстетичного меня нет никакого желания, факт!

Так что пару часов, до полноценного рассвета, ехали. Ленка, позёвывая, искала информацию по добытым нами данным, в основном, по Акасите этой. Показывала гравюры — редкостной омерзительности ряха с лапами, торчащая из облака. И что этой тварюке в Нихонии не сиделось? Впрочем, разберёмся. Благо, после сна, нам до Железных Ворот пара дней пути останется.