• Халег Чудинов

• эпоха раскола

Глава 7. Тени Аплонта.epub

Глава 7. Тени Аплонта.fb2

— Что это? — подойдя к альбинорке и опёршись на тут же утонувший в песке посох, Кирнали внимательно изучала непонятный расписной артефакт в руках Леанни.

Сундучок был небольшим и, на первый взгляд, самым обыкновенным, однако, как это часто бывало с божественными артефактами, на деле он таил в себе скрытую силу. Под дуновением Леанни дерево запылало золотистой аурой, являя свою мощь. С росписей не только сошел песок, но они сами будто вернули себе былую яркость и четкость.

— Наос, — не сводя взгляда с медленно затухающего сундучка, ответила альбинорка. — Ковчежец, филактерий… Жилище бога, вместилище его духа, хранилище его олицетворения. Грубо говоря, это походный храм ётунов. Судя по изображению и иконографии Черного Быка Хапи, огнеглавой Великой Супруги Хамутнетир и Западного Чати, этот наос из Ракота. Если объяснять в понятных тебе категориях, то это что-то вроде армиллярной сферы на «Ллетах». Сильный оберег от порождений Погибели.

— Армиллярная сфера — не оберег, — строго поджав губы, поправила жрицу Анселан. — Это инструмент концентрации и фокусировки магических потоков, с целью последующего их направления для поддержки сформированных квази-стабильных энергетических форм.

— Гм… Да, наос — примерно то же самое, — странно посмотрев на чародейку, произнесла Дракайна, вставая на ноги.

— И насколько он сильный? — словно не заметив взгляда альбинорки, решила уточнить Кирнали. — В сравнении с Огнем огней в Рейе, например.

— Этот ковчежец с храмом Рейи не идет ни в какое сравнение, — решительно тряхнув головой, ответила Леанни. — Но… Он сильнее бильдстенара на кнорре Бадрика. Наверное, сравнится с вашей армиллярной сферой, но я не разбираюсь в магических инструментах.

Разбираться жрицу в истинном искусстве Кирнали и не собиралась заставлять — ее ответа было достаточно и так. Похоже, наос был и в самом деле достаточно ценным артефактом, способным уберечь от фоновых проявлений скверны, например, деревушку с прилегающими землями или защитить приграничный форт от нежити. Не так уж мало. Подобными артефактами не разбрасываются.

— Штормом смыло следы, — с досадой отметил Шемасен, успевший пройтись по округе, — но, судя по кострищам, здесь несколько дней стоял лагерь голов на сто. И они прорубались вглубь леса — там видна натоптанная тропа, которой уж неделю как не пользовались, похоже.

Кирнали, нахмурившись, воткнула посох в песок и, недовольно сложив руки на груди, посмотрела на зеленую стену начинающейся в нескольких шагах от нее чащи.

— Что здесь вообще понадобилось ётунам? — со смешанными чувствами пробормотала она.

Сама Анселан прибыла на восток, влекомая звездами и их знаками, указующими на Аплонт. Симтольская высшая школа — это шанс, который чародейке, если она не готова распрощаться со своими амбициями, нельзя упустить, но ётунам он должен быть ни к чему. Кумихо или Хорокару — от них можно было бы ожидать интереса, но и то вряд ли.

— Знамо, что им нужно тут. Аплонт, конечно. В его сторону ходили, — ответил Кирнали на ее вопрос Ингер, махнув в сторону прорубленной просеки. — Может, сокровища нужны стали. В Двубережном царстве ценятся металлы древних.

— И ради этого они готовы лезть в десятитысячную гекатомбу? — скептически посмотрела на наемника Дамарра, тоже прислушавшаяся к разговору.

— Зеленое золото, — вместо Полутролля ответила Леанни. — Ради него ётуны могут полезть куда угодно. Обычного золота у зеленокожих полно, но по-настоящему красивый зеленый цвет ему можно придать, только сплавив его с металлами древних, которые очень сложно получать из редких руд. Зачастую проще рискнуть жизнью и навестить руины.

Кирнали неуверенно кивнула, принимая доводы северян. Все может быть и так. Хотелось бы в это верить.

— Что делаем? — поинтересовался меж тем Ингер. — Мы стоим на месте, а солнце-то движется.

— Шемасен, — обратилась к эвокату Анселан, — что скажешь? Я бы хотела продолжить разведку.

Мужчина, воткнув подтоком в песок глефу и поглаживая воронёные металлические пластины на поясе, как и Анселан, хмуро разглядывал чащу. Кирнали была чародейкой, причем на фоне прочих свартальфов экспедиции очень юной. Ей приходилось доверять более опытным и профессиональным товарищам.

— Нам в любом случае придется подходить к Аплонту и разведать местность, — без особого воодушевления ответил Шемасен, хлопнув в ладоши в знак принятия решения, отчего пластины из черной бронзы его доспехов едва слышно зашелестели. — Проторенная тропа у нас есть. По дневному свету гекатомба должна быть спокойна, и пока в земле скверна не ощущается, значит, она локализована. Авантюра должна быть относительно безопасна. По тропе мы доберемся до Аплонта быстрее и вернемся обратно, значит, тоже быстрее. Только смущает меня лес. Если Аплонт мало того, что засыпало, так он еще и деревьями зарос, то искать нужные нам здания мы там можем очень долго.

— На гекатомбах деревья не растут, — уверенно заявила Кирнали. — Проклятые места всегда плешью выделяются.

— В лесах доккальфар руины часто закрыты рощами, — с сомнением возразил Ингер.

— Откуда бы здесь взяться доккальфам? — резонно заметила Анселан. — Движемся вперед, пока солнце высоко.

— Да, — утвердившись в решении, ответил Шемасен, тут же приказав: — Кира, с тебя охранные чары. Хикек, в дозор пойдешь, далеко своих не отводи только. Так, а вы, парни, факелы-ка запалите на всякий. Да не все сразу, Мгла вас поглоти! Дождь собирается, чтоб его. Экономьте, по три факела держите.

Лес встретил экспедицию тихим шелестом ветра в ветвях деревьев, криками живности, распуганной шумно ступающими в чаще людьми. У Анселан возникло даже ложное чувство, будто лес этот спокойнее рощ Мориендора. Но одного взгляда на чадящие и шипящие под зарядившим мелким дождичком факелы в руках милитов было достаточно, чтобы избавиться от этих иллюзий. В рыжем пламени то и дело мелькали язычки черного и синего цветов. И это днем. Что тут творится ночью, Кирнали даже представлять пока не хотела, лишь сильнее сжимая посох в руках.

Тропа петляла по лощинам и болотцам, из которых на отряд налетал сонм мошки. Находились все новые следы пребывания здесь ётунов, но ни одного зеленокожего не встретилось. Вскоре выяснилось, что просека двигалась не совсем в нужном направлении. В какой-то момент Леанни заметила, что они стоят на месте древней дороги. Как она это узнала, было непонятно, на взгляд Анселан, они стояли просто на еще одной болотистой проплешине в лесу, заросшей чахлыми кустами и заваленной гнилыми стволами деревьев. Но по следам тоже выходило, что зеленокожие свернули с проложенной ими тропы в сторону.

— Много старых следов, — хмуро произнес следопыт из иммунов, аккуратно пряча короткий составной лук под плащом и опустившись на колено, он разглядывал почву близ одного из многочисленных болотцев. — Шторм и ливень смыли большую часть, много непогодой поломанных кустов и примятых трав, но и так видно, что наследили здесь прилично. Но очень много и свежих следов тоже.

— Ётуны? — спросил у солдата Шемасен, тоже присматриваясь к совершенно незаметным для Кирнали следам.

— В основном они. Вот здесь — явно прошел кто-то размером с огра. И их было с полсотни в одной группе. Шли друг за другом. В том направлении.

— Значит, почтенная Леанни права, — подытожил Шемасен. — Аплонт к западу и есть.

— Скорее всего, — безрадостно согласился с ним иммун. — Но огры ходили кругами. Здесь натоптали. Тут тоже. А вот совсем свежие следы, и это уже не только огры.

— Ага, — поглядев в указанном направлении, Шемасен мрачно приказал с любопытством осматривающему следы вместе со свартальфами фаланксу: — Хикек, завязывай с дозорами. Всем перестроиться.

Стоящий неподалеку и прислушивающийся к беседе огромный паук одобрительно заурчал, словно ощупывая лапками оставленные местными обитателями следы, и зло зашипел.

— Что там? — подошла к мужчинам Кирнали.

— Следы, — не глядя на чародейку, буркнул Шемасен. — Свежие, глубокие и тонкие. Костяки как дома у себя расхаживают, предвечная Мгла их поглоти!

Анселан тоже смогла заметить их, хотя следопытом не была. Очень характерные, оставленные лишенной плоти стопой следы. На зеленом мхе они были хорошо видны. Ночами эта чаща явно оживает. Если это слово можно применить к нежити. Рефлекторно сжав холодное древко посоха, чародейка бросила взгляд на факелы, убеждаясь, что пламя все еще имеет преимущественно красный цвет. Охранные чары тоже не показывали ничего подозрительного, хотя сама Анселан начинала ощущать странное давление.

— И Хикек говорит, что от следов огров тоже воняет мертвечиной, — добавил Шемасен, похлопав по головогруди фаланкса, настороженно водящего перед собой лапками.

Повернувшись к Кирнали, Хикек согласно присел на лапках, защелкав хелицерами.

— Говоришь, что чаща шумная? — задумчиво пробормотал Шемасен, выслушав щелкающую речь фаланкса.

— Так и есть, — подтвердила подошедшая вслед за Анселан Дамарра. — Потревоженное нами зверье не успокаивается.

У арахней и фаланксов был чуткий слух, хотя у последних ушей не было вовсе, но волоски на лапках позволяли ощущать движения воздуха и вибрации земли с большой точностью.

— А это уже очень паршиво, — оглянувшись назад, мрачно вымолвил Шемасен. — Как бы обратно не пришлось идти другим путем. Кира, сообщений с «Ллетах» не было ведь?

— Нет, — замотала головой чародейка.

— Хорошо. Там должны контролировать берег, в случае чего, предупредили бы, — пробормотал, словно сам себя убеждая, эвокат, — но у нас по следам кто-то идет, видать. Готовься накрыть нас Мглой, Кира.

— Поняла.

— Так. Сейчас к Аплонту двинем, если это он, но сначала обезопасим тылы.

Шемасен воткнул свою глефу подтоком во влажную землю, приказал всем отойти в лес, после чего свел руки, формируя ручную печать. Кира почувствовала, как аура воина насытилась вобранной магией, чтобы тут же исторгнуть ее грубоватым полотном узоров, формирующих заклинание. Чары тут же впитались в почву, прячась в воде и торфе. Удовлетворенно кивнув, эвокат взял в руки оружие и поспешил нагнать остальных. Земля при этом под его ногами заметно пружинила, превратившись в зыбучую трясину.

После этой небольшой заминки Шемасен все же повел отряд дальше. Фаланксы более не отходили от основной группы, настороженно водя педипальпами в воздухе, пробуя его на вкус и вслушиваясь во все шорохи. Шелест дождя и ветра в листьях сливался в шепотки, ветви словно сжимались, окружая живых, ограничивая поле обзора. Анселан нервно сжимала посох и поглядывала то на сосредоточенного Шемасена, ожидая от него приказа на сотворение чар, то на ласково поглаживающую наос Леанни, которая так и не рассталась с ковчежцем. Жрица предупреждена, чтобы не использовала свои силы без приказа, но вдруг сдадут нервы.

Нервно трепетало пламя факелов, все еще сохраняя преимущественно алый цвет. Когда шепотки листьев стали еще отчетливее, и в них уже начали читаться слова, Кирнали почувствовала, как по спине пробежало стадо мурашек. Это было очень хорошо знакомое чувство. В море «Ллетах» часто проходил над скрытыми под толщей вод гекатомбами или возле них. На земле эти проклятые места были нисколько не лучше. Аплонт уже был близок, когда Шемасен вновь остановил отряд.

— Следы битвы, — объяснил он Кирнали, указав ряд поваленных деревьев, чьи стволы словно молнией поразило.

Куча щепок, обожженная древесина. По лесу словно огненная стрела пронеслась, выкашивая в ряд стоящие деревья. Измочаленные пеньки продолжали торчать из земли, в то время как верхушки оказались разбросаны в стороны. Зеленая листва еще не успела подняться, но и не опала полностью — значит, бой был несколько дней назад.

Возбужденно защелкавший хелицерами фаланкс привлек внимание Шемасена и застучал лапками по потревоженной лесной подстилке.

— Кровь? — подошел к фаланксу эвокат. — Не красная, говоришь. Гиртаблилу?

Фаланкс яростно зашипел, согласно приседая на всех лапах.

— Эти-то здесь откуда?! — возмущенно воскликнула Анселан.

— Трупа нет… Может, какая-то еще тварь с синей кровью была? — предположил Шемасен. — Лахама?

Фаланкс в ответ неуверенно заурчал, подергав брюшком.

— Эй, гляньте, что там!

Это крикнул один из вышедших вперед милитов, которые вместе с фаланксами осторожно осматривали местность. Впереди им встретилась большая опушка, которая в этом лесу появилась совсем недавно: много поваленных деревьев, истоптанная и взрытая земля. Но милит совсем не к этому привлекал внимание.

Деревья. Живые и покрытые листвой. Отряд все еще стоял под их сенью, и тяжелые капли дождя то и дело норовили упасть за шиворот, скопившись на листьях. Но впереди за незримой чертой начинался совершенно иной лес. Исковерканные стволы деревьев, абсолютно голые ветви и тишина. Только слышен иногда треск и стук упавших сучьев, рассыпающихся прямо на глазах. И дождь… В этом голом лесу капли дождя выползали из вороха бурых листьев, укрывающих землю, и поднимались вверх. Нарочито медленно и плавно, словно пузырьки в кипящей воде. Капельки ударялись о ветви, выползали, словно слизни, из листьев, вороша их покров, и взмывали к серым небесам. Темный свет пробивался сквозь эту затянувшую небеса зыбкую хмарь. Длинные темные тени, отбрасываемые деревьями, дрожали и шевелились. Их творил мертвенный красноватый свет, испускаемый висящим в небесах черным как смоль солнцем.

— Ложный Хаос, — завороженно прошептал рядом младший чародей, наблюдая за перевернутым миром за незримой чертой. — Черное солнце Мориендора!

Да, мысленно согласилась с ним Анселан, Ложный Хаос — проклятье и благословение свартальфар. Это среда, в которой сложно выжить другим народам, но к которой смогли приспособиться черные эльфы. Если есть Ложный Хаос, значит, рядом есть и истинный. Круг фазового перехода Симтольской высшей школы все еще работает!

— Нет, нет… — остановила сама себя Кирнали, взволнованно сжимая посох. — Рано делать выводы, но шансы на успех выросли.

Черное солнце. Оно висело в небесах над рощей из голых деревьев. Лучи светила здесь, в живом лесу, дарили тепло и освещали округу привычным дневным светом, рассеянным тонкой пеленой серых туч. Но там, где дождь шел от земли к небесам, там свет солнца был иным.

— На гекатомбе деревья не растут, да? — язвительно прошептала Дамарра, медленно подойдя к чародейке сзади.

— Они здесь и не растут… уже, — мрачно ответила Анселан, опуская взгляд с небес на землю и возвращаясь из грез о близкой цели ее экспедиции к реальности.

— Какое скверное место, — неприязненно произнесла Леанни, осторожно приблизившись к незримой границе, по одну сторону которой дождь падал вниз, а по другую — вверх, подняла руку, словно пытаясь нащупать грань, отделяющую два мира.

И словно в ответ на ее жест вдали раздался протяжный и тонкий стон, подхваченный многоголосым хором таких же печальных и ввинчивающихся в уши воплей. Пламя факелов, будто потревоженное криками, боязливо затрепетало и стремительно выцвело, окрасившись в синий.

Лемуры. Голодные призраки. Их крики не спутать ни с чем. И они раздавались не спереди, из древних руин, где их услышать днем было бы не удивительно. Нет, голоса лемуров раздались позади.

— Нежить? — грациозно и стремительно передвигая всеми восемью ногами, Дамарра развернулась в сторону криков.

Яростно застрекотали фаланксы, гневно потрясая брюшками

— Кто-то приближается! — глухо предупредила вторая арахнея, уже из-под опущенного шлема.

Рядом с Анселан в этот миг появилась Дамарра, одной ногой мягко, но настойчиво арахнея отодвинула чародейку себе за спину, одновременно опуская до этого сдвинутый на затылок бронзовый шлем с пышным султаном из алых шелковых нитей. До ушей Кирнали донеслись крики вспугнутых кем-то птиц. Над головой пронеслась большая стая мелких воробьев, стремительно врезавшихся в пелену перевернутого дождя и скрывшихся за ним.

— Кира, не спи! — хлопнул по плечу чародейку Шемасен, тоже выступая вперед.

Через силу Кирнали подавила растерянность, погрузив сознание во тьму спокойствия. Чувства тут же отступили, дав возможность потянуться к магии. При побеге из Рейи чародейка уже использовала заклятия без подготовки, за что поплатилась сильной усталостью и серьезным перенапряжением ауры. Сейчас такое позволить себе она не могла. Сила отозвалась по первому зову, ауры коснулось легкое дуновение Мглы, от ментального сосредоточения пульс застучал в ушах, мощь первостихии окутывала со всех сторон, проникая внутрь, даруя легкость и кружа голову. По воле Анселан энергия вырвалась наружу, сплетаясь в узор заклинания. В следующий миг от земли взметнулась волна серого тумана, поглотив весь отряд с головой и расплывшись стороны.

На голову словно мешок накинули. Звуки и краски мира поблекли, поглощенные вырвавшейся в мир дымкой. В которую почти сразу же влетело темное существо, вырвавшееся из леса. В медитативном состоянии Анселан лишь с легким изумлением проследила, как на отряд несется темнокожее создание огромного роста. Оно быстро и неестественно бежало сквозь чащу. Оно тяжело ступало по прелым листьям, огромными босыми лапами раскидывая комья земли. Вслед за первым из чащи вырвалось второе подобное существо.

Не разбирая дороги, да и не видя ее в призванной Мгле, они ломились вперед, пока их путь не остановили паутинные силки фаланксов и тяжелые глефы эвокатов и арахней. Черная бронза свартальфарского оружия впилась в мертвую плоть, паутина оплела конечности, заставляя мертвяков покатиться по земле, продолжая дергать ногами. Тяжелые ромфеи милитов опустились на связанные тела, отсекая длинными тяжелыми изогнутыми клинками конечности и кромсая тела. Ромфеи — изогнутые клинки на длинных рукоятях — рубили не хуже топоров, справляясь не только с плотью, но и костями. На землю брызнула черная жижа из разорванных жил, в воздух поднялась трупная вонь. Нежить не гниет, как обычная мертвая плоть, но тление не обходит ее стороной.

— Бхуты, — тревожно пробормотал младший маг неподалеку от Анселан, направляя на продолжающие дергаться тела заклинание. — При свете дня вне гекатомбы на неоскверненной земле. Что за бесовщина здесь творится?!

Чары мистика впились в мертвую плоть золотистыми призрачными змеями, заставляя ту рассыпаться в прах.

— Не трать сил, — предупредила Анселан Квафа, продолжая поддерживать заклинание Мглы. — Еще ничего не закончилось.

Она внимательно следила за быстро набегающей на отряд тенью. Неестественное темное пятно захватывало землю и деревья. Прямые солнечные лучи, которыми мир и так был не богат в этот пасмурный день, искажались и отказывались одаривать землю своим теплом. Вся округа погружалась в зыбкие сумерки, освещенные лишь слабым светом, чудом вырвавшимся из аномалии. А из леса тем временем показывались все новые и новые мертвяки.

— Нашлись ётуны и скорпионы, Шестая их забери, — сплюнув, мрачно выругался неподалеку Ингер.

Анселан почувствовала, как по спине вновь бегут мурашки. Страх был отрезан от сознания, но тело реагировало на него по-прежнему. Наемник был прав, зеленокожие нашлись, и вместе с ними были и гиртаблилу. Не все целые, многие могли похвастаться ранами, отсеченными конечностями, обглоданной плотью, но это не мешало им брести меж деревьев вслед за теплом живых душ. Обычные бхуты, самая слабая нежить, но ее много — за деревьями им не было видно конца. И меж свежих бхутов были видны бледные призрачные образы печально стонущих лемуров, белые остовы костомахов, Кирнали, холодея изнутри, приметила даже несколько груд сплавленной мертвой плоти и костей — бесформенные умкову. Скрытые тенью от лучей солнца, они не боялись света дня и единственное, что отделяло их от свартальфов и их спутников — пелена Мглы, скрывающей за собой прижатых к границе гекатомбы живых.

— Там, гляньте, — внезапно напомнила о себе альбинорка, указав в сторону леса.

Проследив за направлением взгляда Леанни, Анселан увидела, что привлекло внимание жрицы. Меж деревьев, медленно покачиваясь, брел один мощный бхут, бывший некогда огром. На своем плече он нес длинный деревянный кол с насаженным на него троллем. Заостренная палка проходила сквозь тело зеленокожего от паха к плечу, перекладина не давала телу сползти ниже, грубо отесанный конец был покрыт зеленоватой кровью. Но этот ётун все еще был жив. Зеленое тело притягивало к себе лучи солнца и было объято сияющей солнечной аурой, которая и создавала тень, позволяющую нежити разгуливать днем.

— Жрец Златоликого, — с болью произнесла Леанни.

— Ну, теперь это зонтик нежити, а не жрец, — мрачно буркнул Ингер, заткнув ножны от обнаженного палаша за пояс и начав рыскать освободившейся рукой в висящей на боку сумке.

— Убрать его? — вызвался иммун, уже накладывая стрелу на тетиву, за что едва не получил по рукам от Шемасена.

— Не вздумай даже! — зло прикрикнул на солдата эвокат. — Нежить под солнцем начнет метаться и рванет во Мглу! Мы отступаем.

— Куда? — удивленно посмотрела на Шемасена Анселан.

— В Аплонт. Сама глянь, там безопаснее.

Обернувшись, Кирнали поняла, о чем говорит ее товарищ. Создаваемая насаженным на кол жрецом тень обрывалась у границы гекатомбы, за которой продолжало светить солнце. И пусть оно черно, а свет его холоден, но это все еще солнце!

— Побери меня Шестая! — ругнулся Ингер, напряжено глядя на медленно подступающую нежить. — Никогда бы не думал, что буду убегать от мертвяков в руины!

— Не знаю, что это за Шестая, которую вы, северяне, все поминаете, но лучше б ей побрать всю эту ублюдскую нежить! — раздраженно бросила Дамарра, тут же обернувшись к чародейке и приседая на всех ногах. — Кира! Забирайся на меня!

Не став спорить с подругой, Анселан подхватила посох и забралась на теплую и твердую спину арахнеи. Там, где у фаланксов и прочих пауков была головогрудь, у арахней была удобная для езды спина. Длинная туника чародейки не располагала к верховой езде, задравшаяся ткань обнажила облаченные по случаю осенней прохлады в длинные шерстяные чулки ноги, заставив Анселан смущенно покраснеть и быстро поправить платье.

— Держи Мглу, а не о ерунде думай, — раздраженно проворчала Дамарра, поднимаясь на ноги и заставляя покачнувшуюся на ее спине чародейку хвататься за пояс арахнеи.

Ноги Дамарры пришли в движение, арахнея бодро, не чувствуя ноши, прошла, отступая от слепо шарящих в тумане бхутов к стене перевернутого дождя. Его серую пелену уже переступили фаланксы и милиты. Первые недовольно дрожали всем телом, вторые быстро закрывали лица шарфами. Вскоре и Анселан ощутила на себе знакомые лучи черного солнца. Кожу обдало холодом, промокший плащ начал леденеть, покрываясь белесым налетом инея. Чародейка быстро закрыла лицо вуалью, спасаясь от леденящего света.

Черное солнце Мориендора не грело, а ниспосылало холод. Но спрятаться от него можно было так же, как и от жара — укрыв тело от прямых лучей.

— Ох, чуден мир, — пробормотала проскользнувшая неподалеку границу гекатомбы альбинорка, быстро закутываясь в свой шарф.

— Параша, а не мир, — недовольно прокомментировал перемену погоды Ингер, пытаясь укрыть от взмывающего вверх дождя свою сумку. — Раньше тут такого не случалось.

— А ты тут бывал? — быстро обернулся к наемнику Шемасен, озабоченно поглядывающий то назад, где стояли толпы мертвецов, то вперед, где простирался мертвый лес голых деревьев, усыпанный горами опавшей листвы.

— Я бывал в соседних руинах, — покачал головой Ингер. — Говорил уже ведь.

— Ага, а еще ты говорил, что где-то здесь кигальцы гекатомбы жертвами задабривали. Где, не в курсе?

— С противоположной стороны заходили, это точно, — махнул рукой в нужном направлении Полутролль. — Там, слышал я, по старому акведуку пройти можно было сквозь чащу аккурат к капищу.

— Храму Пятерых, — строго поправила Анселан. — Акведук Саро заканчивался у храма Пятерых, одного из первых.

— Храм там был или нет, не знаю, но теперь точно капище, — качнув головой, ответил Ингер, заставив жрицу сердито нахмуриться.

— Идем к нему, — решил Шемасен, еще раз окинув взглядом переминающихся с ноги на ногу и слепо машущих руками мертвецов. — Кваф — доложи на «Ллетах» о ситуации, справишься?

— Если только коротко, — взволнованно потер лоб мистик.

— Шаена, помоги ему, — приказал второму младшему магу эвокат. — Мы попробуем выйти к побережью, но не факт, что вернемся к лодкам. Пусть будут готовы.

— Поняли, — кивнули оба мага.

— Ты как, Кира? — обернулся к чародейке Шемасен.

— Держусь, — прислушавшись к себе, ответила Анселан.

Она почти физически ощущала, как дрожит от напряжения аура, соприкасающаяся с первостихией, но пока терпимо. Мгла спокойнее Хаоса и податливее.

— Тогда держись пока, — кивнул Шемасен. — Скроемся за деревьями — можешь развеять чары. Хикек — вперед, смотри под ноги. Это подземная гекатомба, наверняка полно нор и их жителей. Не все ж они погулять вышли, Шестая их подери! Кто бы это ни была! Все, ходу! Солнце не ждет.

Граница гекатомбы скрылась за спиной довольно скоро, позволив, наконец, Кирнали отпустить заклятие и освободить сознание от тьмы. Чтобы тут же понять, что последнее она сделала совершенно напрасно. Тьма — способ медитации, введение сознания в транс. Но, освободившись от этой техники, на разум накатывают отложенные эмоции. Это произошло и сейчас.

В голове Анселан помутилось, она почувствовала, как к горлу подкатывает ком, а все тело задрожало. Сотни мертвецов. Разорванные, исковерканные. Еще облаченные в плоть свежие бхуты. Лемуры, не избавившиеся от сожалений о своей смерти и вечно стенающие. Сплавившиеся в чудовищных умкову костяки. До них было меньше сорока шагов! Их запах. Аромат тлена, характерный для нежити, которая не гниет, как то пристало обычной плоти. Этот запах засел в носу. И тот объятый светом ётун. Он же все еще жив! Как нежить додумалась создать себе такое знамя, Хаос ее поглоти?!

— Смотри в оба, — строго посоветовала Дамарра, почувствовав, как Кирнали прижалась лбом к ее спине, и вернула чародейке сказанные ею самой недавно слова: — Еще ничего не кончилось.

— Я знала, что на пути к цели будут помехи, — сдавленно прошептала Анселан, — но встретиться с ними все равно неприятно.

Сделав над собой усилие, постаравшись прогнать из памяти только что пережитые минуты, девушка выпрямилась, чтобы осмотреться. Ледяные капли взмывающего вверх дождя скрывали пространство. Монотонная капель барабанила по голым ветвям деревьев, скрывая за собой шорох листьев и глухие стоны, доносящиеся из-под земли. Струйки воды текли по черной коре, замерзая в лучах солнца белесыми ледяными потеками и наполняя воздух запахом мокрой и гнилой древесины. Однообразные черные тени деревьев терялись за серой пеленой, горы листьев укрывали землю. Но здесь под ними стало заметно то, что ускользало от взора раньше — камни. Туфовая кладка древних стен.

— Леанни, — покрутив головой и найдя взглядом жрицу, позвала ее Кирнали, сама на миг испугавшись звука собственного голоса в наполненном дрожащими шорохами и гудящими стонами гекатомбе, — где мы сейчас находимся, примерно?

— Мы идем в район Морских ворот, — настороженно осматриваясь и чутко вслушиваясь в наполненную несвязным шумом атмосферу, негромко ответила льосальфка, — значит, должны были пройти прибрежные термы и пригородные виллы.

— Морские ворота, — задумчиво пробормотала Анселан. — А Симтол…

Чародейку оборвал внезапно зазвеневший из ближайшей тени дерева звонкий смех, заставивший весь отряд вздрогнуть. Взметнулись вверх черные клинки ромфей милитов, и тут же с тихим звоном сорвалась с шелковой тетивы лука стрела, вспыхнувшая в воздухе белым сиянием и тут же утонувшая в куче коричневых листьев. На миг повисла тишина, чтобы тут же смениться протяжным стоном призрака, раздавшегося из черного провала возле обвалившейся стены. И оттуда же вновь донесся множимый эхом подземелий смех.

Анселан сама не заметила, как сознание вновь погрузилось в звенящую тьму пустоты, а по напряженной ауре прокатился рокот нахлынувших волн первородного Хаоса. В воздухе начали проявляться алые отблески первостихии, но жители руин пока не нападали.

— Симтольская высшая школа была на другом конце декумануса — одной из главных улиц, у Сонмитских ворот, — Леанни ответила, не дождавшись окончания вопроса, когда Шемасен приказал двигаться дальше.

— И туда мы не пойдем, — решительно заявила Дамарра, влезая в разговор.

— Но раз уж мы все равно…

— Даже не думай, — зло оборвала Анселан на середине фразы арахнея. — Даже я помню, что в Аплонте за Сонмитскими воротами был некрополь. Сегодня мы к нему не приблизимся ни на один лишний шаг!

С этим доводом Кирнали пришлось считаться. Когда-то туда все равно придется идти, но сначала лучше разбить лагерь, разведать местность, может, попытаться очистить ее от нежити. Главное, заиметь надежные пути отступления.

— Прибить того жреца на палочке не помешало бы, стало бы проще, — мрачно высказалась Шаена, заклинательница из круга Анселан, вокруг пальцев которой то и дело мелькали темные зыбкие тени готового сорваться заклинания. — Благодаря ему же нежить гуляет при свете дня.

— У Шемасена наверняка есть идеи на этот счет, — покачала головой Анселан.

И все же первое посещение Аплонта получилось неудачным. Анселан положила посох поперек спины арахнеи, и с большим неудовольствием посмотрела на камень в его вершине. При подготовке экспедиции она готовилась ко многому, но всего учесть невозможно. Тем более что еще пара кораблей, сопровождающих «Ллетах», так и не смогла преодолеть путь через моря, вынужденные вернуться обратно в Мориендор. Наверное, стоило правильно прочесть то предзнаменование судьбы и не лезть с таким упрямством на северо-восток. Однако теперь уже поздно о чем-то сожалеть.

Теперь они уже в Аплонте. Тысячи миль остались позади, цель близка, но все равно неизмеримо далека. Кирнали уже приходилось бывать в древних руинах, но ни одни из них не напоминали Аплонт. И дело не в странном дожде, молотящем по ногам и стекающем вверх по прочной шкуре паучьего тела Дамарры, отчего шелковая туника и шерстяные чулки уже напрочь промокли. Нет. Этот город погребен под тоннами пепла, за столетия превратившегося в камень. На этом камне даже вырос лес, здесь цвели травы, природа каким-то неясным Анселан способом скрывала язву на теле мира, но не смогла ее исцелить. Гнойник порчи все еще таился здесь, и он прорвался, уничтожив деревья и травы. Там, под ворохом мокрых листьев и толщей древнего пепла, город продолжал существовать своей нежизнью. Земля все отчетливее под ногами подрагивала и дышала. То и дело из скрытых мертвой травой и листьями провалов и нор доносились крики призраков, стук, шипение, шебуршание. Но хуже всего, из-под земли часто доносился тонкий переливистый смех. Близкий и преследующий по пятам.

— Эта тварь напрягает, — холодно заметил Ингер, когда меж очередных высохших деревьев из груды листьев донесся смех.

Тени голых ветвей сплетались, закрывая землю от света солнца. И в этой тьме плясали зеленые огоньки глаз. На свет показалась тонкая серая рука, но быстро скрылась обратно, испугавшись холодных лучей солнца. И вновь раздался быстро удаляющийся смех.

— А! Задери меня Шестая!!! — непривычно яростно выругалась Леанни, едва ли не подпрыгнув на месте и вскинув над головой засиявший золотом наос.

Жрице хором вторили зло застрекотавшие фаланксы, недовольно зашевелившие педипальпами и настороженно начавшие отступать от всех теней. И Анселан готова была бы тоже начать костерить все на свете, если бы не оградила сознание от чувств и не коснулась стихий, уже готовя заклинание.

— Это, Мгла его поглоти, не призрак, — мрачно вымолвила Дамарра, крепче сжимая в руках глефу.

— Умертвие, — выжав вымокшую бороду, мрачно высказался Ингер. — Вот паскудство…

Анселан почувствовала, как у нее начинает крутить внутренности. Хотя появление умертвия стоило ожидать. В гнездовье Погибели, на месте десятитысячной гекатомбы ему удивляться глупо. В таких местах костяк, с которого сошла плоть, начинает с особой охотой обрастать новой, пожирая мясо людей. Таких костомахов называют умертвиями, полностью переродившимися в новом неживом облике. И уж лучше встретиться с толпой бхутов, чем с одной такой тварью.

— Анселан, я думаю, нам нужна твоя защита, — побледнев лицом, вымолвила Шаена.

Кирнали заметила, что аура заклинательницы полностью напряжена и наполнена вихрящимся Мраком, готовым вырваться наружу по одному движению мысли.

— Шемасен? — оглянулась на эвоката, аура которого тоже колыхалась, наполненная силой, готовой обернуться в заклинания.

— Как далеко нам до акведука? — неестественно спокойным тоном поинтересовался Шемасен.

— Судя по капителям полуколонн на том здании, это базилика, второй ее этаж, а значит, мы где-то возле Аплонтского форума, — покачав головой, ответила Леанни. — Мы подошли к центру города. Значит, прошли только треть пути.

Поглядев на припорошенные листвой древние камни старого здания, которое угадывалось в сети оплетших его корней, Анселан и в самом деле увидела декоративные колонны. Стена была достаточно высокой, и на ней все еще местами сохранился пожелтевший мрамор облицовки, под которым скрывался обычный красный кирпич.

— Поднажмем, — поглядев наверх, решил Шемасен. — Держитесь подальше от теней. Хикек, уводи своих наверх, скачите по ветвям и страхуйте себя паутиной. Если кто зазевается из нас — тащите на свет. Совсем худо пойдет — придется и нам по вашим сетям идти пытаться.

Согласно защелкав хелицерами, Хикек заурчал на своем, раздавая приказы остальным фаланксам. Пауки быстро перебрались на ветви деревьев. Сучья опасно затрещали и начали осыпаться, но фаланксы на землю сразу же не рухнули. Кирнали была не уверена, что пауки успеют быстро сплести на такой основе прочные сети, которые выдержали бы людей. Но солнце клонится к горизонту. «Ллетах» прибыл на север слишком поздно, отклонившись от графика более чем на месяц. Дни становились слишком коротки, а тени длинны.

Отряд начал двигаться быстрее, рискуя провалиться под землю. Внизу было полно полостей, свод над ними держался на старых стенах, камень был скован корнями деревьев, но те стали слишком хрупки, и местами уже были видны свежие осыпи, зачастую открывающие черные провалы подземных ходов внизу. Вокруг все чаще вырастали стены. Ранее близ Морских ворот постройки были редки, так как там были в основном виллы не больше пары этажей в высоту, здесь же встречались инсулы, и сейчас торчащие над землей на целый этаж. К счастью, у большей части из них кровля провалилась вниз, а стены осыпались, закрывая проходы во тьму подземелий. Но некоторые здания были прочнее прочих. Черные провалы окон были полны тьмы, из которой доносились подозрительные шорохи и завывания. И смех.

— Вот он! — воскликнула внезапно Дракайна, указывая вперед и вверх. — Храм Пятерых!

Все это время полностью сосредоточившая внимание на земле под ногами Анселан взглянула в указанном направлении и увидела проглядывающие сквозь голые ветви деревьев желтые обломанные мраморные колонны, неровным частоколом устремленные в серые небеса. Миновав еще несколько древних домов и деревьев, Шемасен вывел отряд на просторную поляну. Она была усыпана горами листьев и обломанных ветром веток. Здесь не было видно старых построек. Только справа виднелся подозрительно правильной формы холм, из которого и высились выстроившиеся в круг колонны. Обломки купола, который их венчал, валялись на земле вместе с блоками колонн, а меж ними в тенях угадывались пять статуй.

Деревьев перед храмом не было. Точнее, оно было одно, но гигантское, похоже, и вытеснившее все прочие. Огромная крона накрывала всю площадь, осыпавшаяся с нее листва укрывала землю толстым покровом, в котором тонули ноги едва ли не до колен.

— Да ну нет! Сексте в зад я пихал по этой дряни переться, — опасливо отступил от широкой поляны Ингер.

— Правду говоришь, по краю обойдем, — согласился Шемасен. — Хаос его знает, что там под листьями прячется. Хикек, подготовьте там подъем на акведук

Крюк небольшой, а время не настолько поджимало, чтобы совсем уж бездумно рисковать. Отряд двинулся по правой стороне, мимо руин древнего храма, в сторону виднеющихся из-под земли каменных арок акведука, заканчивающихся у обвалившейся высокой башни, когда-то служившей для хранения воды. Несколько фаланксов поскакали по заскрипевшим ветвям древесного гиганта, выполняя приказ Шемасена.

— Все-таки доккальфарская роща тут была, — с кряхтением взбираясь на камни обрушившейся стены, произнес Ингер, искоса поглядывая на гигантское дерево. — Гекатомба лудом была закрыта. Рощей священной.

— Тогда это — мудор? — заинтересованно поглядев в сторону раскидистого мертвого дерева, спросила Леанни, шагая вслед за наемником.

— Он самый, выходит, — опираясь на ножны палаша, Ингер аккуратно спрыгнул с камней и начал взбираться на пологий холм, опоясывающий колоннаду льосальфарского храма. — Небесный столб, поддерживающий мироздание. Так лесные говорят. Важная для них штука. Ровно что Царь огней для Священного королевства или Толос для Альбинора. И мощная еще, раз гекатомбу запечатала.

— И почему она оказалась здесь? — недовольно спросила Анселан, мягко покачиваясь на спине переступающей развалины Дамарры.

Кирнали недовольно поджала губы и поглядела в сторону дерева. Это слишком подозрительно. Не слишком ли много Аплонту внимания? Ётуны приплыли из-за моря, гиртаблилу с другого конца континента здесь как-то оказались, так еще и доккальфар отметились. Это слишком странно.

— Так Секста ее знает, — просто пожал плечами Ингер и внезапно остановился, резко оглянувшись вправо, в сторону колонн храма. — Ого. Ну, привет…

Идущая следом за наемником Леанни тоже остановилась и посмотрела вверх. Дамарра недовольно забурчала, вынужденная чуть повернуть, чтобы обойти замершую парочку. Арахнея была полностью сосредоточена на прислушивании чувствительными волосками на лапах к земле, ловя каждый шорох и треск земли, готовая при первом же подозрительном шорохе сорваться с места, унося себя и Кирнали от опасности. Сама же чародейка заинтересованно оглянулась в ту же сторону, что и наемник со жрицей.

Меж древних колонн виднелись статуи. Когда-то они, должно быть, сияли орихалком, но сейчас металл потемнел, став неотличим от доброй свартальфарской черной бронзы. Пять целых скульптур и еще один пустой постамент, видимо, та статуя пострадала от времени. Трое увековеченных в металле мужчин и две женщины. Судя по ушам, эльфы. Должно быть, те самые Пятеро, льосальфарские боги. Величественные изваяния, конечно, но время и птицы их не пощадили. Ничего интересного.

В этот момент до ушей Анселан донесся очень характерный звук. Кого-то поблизости рвало, отчаянно и неудержимо. На звук оглянулась не только она, но и Дамарра. А источником его оказалась Леанни, которая рухнула на колени и извергала утренний завтрак на припорошенную листвой землю.

— Что такое?

— Ничего, — угрюмо буркнул в ответ Ингер, пытаясь одной рукой подхватить блюющую жрицу и уволочь ее в сторону. — Идем отсюда. Скорее! Гнев Сексты на ваши головы! Ну!

Удивленная внезапной вспышкой гнева наемника, Анселан почувствовала, как под ней вновь зашагала вперед Дамарра. Вновь поглядев на жрицу, которую продолжали скручивать уже сухие рвотные позывы, и по искаженному мукой лицу которой текли слезы, чародейка перевела взгляд на храм, чтобы понять, что могло вызвать такую реакцию альбинорки.

И она увидела.

Не статуи. А темный зев арки на склоне под ними. Из-за расстояния он казался небольшим, но на деле был широк, чтобы в нем в полный рост поместился кто-то ростом с саму Анселан. Кто-то, почти похожий на человека, с серой кожей, стройный, обнаженный и укрытый лишь плащом из длинных черных волос. Кто-то, в чьих глазницах роем мошек танцевали зеленые огоньки. В темной нише стояло умертвие, а рядом с ним истлевшие низкие фигурки. Холодея изнутри и чувствуя, как немеют пальцы, Анселан признала в них детей. Маленькие тела, младенцы. Они стояли на кривеньких ножках, на иссушенных лицах зияли тьмой черные провалы глазниц, вместо носа лишь провалившаяся в череп дыра, натянутые губы открывали беззубые челюсти. Вместо животов лишь пустота, сквозь которую виден тонкий хребет, все внутренности словно кем-то выедены, сквозь истлевшую черную кожу проступали белые узенькие ребра.

Умертвие счастливо улыбнулось и рассмеялось, отчего торчащие вперед девичьи груди задорно затряслись. Серая тонкая рука древней нежити схватила за голову стоящего возле нее немертвого ребенка, безвольно заболтавшегося в крепкой хватке. Со смехом была оторвана рука маленького бхута, белые острые зубы впились в мертвую плоть, темная жижа потекла по серым губам, зеленый огонь в глазах вспыхнул маниакальным наслаждением.

Анселан сама почувствовала, как к горлу подкатывает завтрак. Сжав кулаки, чародейка потянулась к источнику силы. Но внезапно почувствовала, что падает. Изумленно глядя на приближающуюся землю, Кирнали не могла даже вскинуть руки, чтобы смягчить падение. Что-то дернуло ее за подол платья, и только из-за этого чародейка упала на бок, а не зарылась лицом в землю. Чувствуя, как внутри растет животный ужас, Анселан пыталась вырваться из незримых пут, но видела только, как обмякшая Дамарра скатывается на подкосившихся ногах вниз по склону.

В наступившей тишине прозвучал радостный переливчатый смех. И он приближался. Внезапно Кирнали поняла, что кожу ее рук холодит не свет черного солнца, а растекшийся по телу страх. Мир же погрузился в сумрак, причина появления которого была видена, если скосить глаза наверх. Мириады взмывших листьев закрыли небо плотным пологом, спрятав за собой лучи солнца.

Какая банальная ловушка…

Смех становился все ближе, когда над головой раздался яростный стрекот фаланксов. Темный сумрак прорвали тусклые алеющие лучи черного солнца. Что-то ударило в спину Кирнали, и неведомая сила взметнула ее вверх. Только через секунду она осознала себя висящей на ветвях огромного дерева в переплетении прочной паутины. В качающемся из стороны в сторону мире чародейка смогла рассмотреть, как умертвие было облеплено липкой паутиной, из которой и пыталось вырваться. Прочнейшие нити рвались тонкими руками нежити с чудовищной легкостью, но набрасывались вновь и вновь, пока это не надоело умертвию.

Яростный крик пронесся над площадью. Изумленно Кирнали могла наблюдать, как вырвавшаяся из нежити темная, искаженная энергия рвется вперед, соприкасаясь с чем-то едва видимым у подножия гигантского древа. Короткая вспышка магии, и один из фаланксов тряпичной куклой падает на землю.

Магия!!! Ментальная магия Хорокару! Как… Нет! Не время думать о том, как нежить ее использует. Надо просто избавиться от чар! Ее дух не парализован, обездвижено лишь тело. А значит, аура все еще подвижна. О, предвечная Мгла, как можно быть настолько глупой!!!

Аура запульсировала, соприкасаясь с первостихиями. Магия прокатилась по телу, обжигая кожу. Рокот волн Хаоса ударил по ушам.

Магию используют многие народы, и у всех разные подходы к ней. Змеиные народы Правч Дивья укрепляют тела и преображают истинную силу, уподобляя ее себе и очищая, подобно внутренней алхимии, создавая сиддхи. Кумихо преобразуют магию через Великий Передел, упорядочивая ее, преобразуя в мирские стихии. Тонци придают логику неукротимой магии через глифы, руны и построения их, создавая из непостижимого подобие материального, часто получая иллюзии, которыми могут сковывать разум. И лишь свартальфар обращаются напрямую к магии, к ее источнику, к первостихиям: Мгле и Хаосу, Мраку и Эфиру. Это и есть истинная магия, и жалкие поделки тонци с ней не сравнятся!

Рокот Хаоса вырвался на волю, заполнив пространство и ворвавшись в умы скованных жертв умертвия. Главное, успеть прежде нежити!

И тут Анселан удивленно замерла, заметив, что может и не торопиться. Ингер Полутролль, наемник, нанятый ею за жалкие пять су в день, не владеющий никакими мистическими техниками и благословениями богов, справился с задачей куда быстрее чародейки. Кирнали не успела толком заметить, что произошло. Вроде, умертвие бросилось вперед, но остановилось, начав размахивать руками, ворвавшись в облачко неизвестно откуда появившегося серого дыма. К нежити, мягко ступая и покачиваясь из стороны в сторону, рывками подобрался Ингер. Клинок прямого длинного палаша взрезал воздух, серый тусклый металл с шипением встретился с серой же плотью. Лезвие впилось в заклятую плоть, проникая вглубь, разрезая ткани и суставы — рука нежити покатилась по земле. Ингер ускользает от выпада умертвия и оказывается за его спиной. Еще один взмах — без брызг крови отлетает в сторону голова, продолжением движения отсекается вторая рука. Еще движение — палаш проскальзывает меж позвонков нежити, половинки ее тела падают на землю. От ран идет черный дымок. И все затихает.

В этот момент освобожденные Анселан от магических пут свартальфы поднимаются на ноги. Почти в тот же миг с рук Шаены срывается тонкая, сплетенная из струн Мрака, паутина и врезается в искаженную яростью морду нежити, превращая ее в горстку праха.

Кирнали замерла, все еще покачиваясь на паутине, вслушиваясь в каждый шорох, и готовая создать новое заклинание, но воздух был наполнен лишь шорохом листьев, вновь падающих навстречу продолжающим взмывать вверх каплям дождя.

К Анселан по ветвям ловко подбежал взволнованно урчащий фаланкс, вскоре чародейка была бережно опущена на землю на тонкой нити паутины и тут же оказалась в руках Дамарры.

— Да цела я, цела, — попыталась увернуться от подруги все еще спеленутая паутиной чародейка. — О себе подумайте. Никого эта тварь не успела задеть?

— Нет, — замотала головой Дамарра, отчего султанчик на ее шлеме заметался из стороны в сторону. — Наемник твой… Ох, Секста, кто б она ни была, давай мы отдадим тебя ему замуж?!

— Что за ерунду ты несешь, дурья башка?! — разозлилась Анселан, пытаясь пнуть по членистой ноге подругу. — От меня ему премия, все остальное сама предлагай и предоставляй!

Дамарра только рассмеялась, помогая Кирнали избавиться от паутины. В конце концов, и сама чародейка облегченно улыбнулась, чувствуя дрожь по всему телу. Смерть была слишком близка, и спасение от нее оказалось слишком внезапным. Страх и ужас отступали, отчего тело становилось ватным. На счастье Анселан, с ней был Шемасен, который быстро привел отряд в порядок, где матом, где пинками, заставив вспомнить, что они все еще в гекатомбе, в которой сдохшее умертвие могло быть не последним. Нужно было выбираться и делать это быстро, но сначала Анселан настояла на том, чтобы выяснить источник ментальной магии, которой все оказались поражены.

Это было странное заклинание. Странная техника. Умертвие словно направляло свою силу в зеркало, откуда темная энергия вырывалась уже подобием заклинания Хорокару. В подобной аномалии следовало разобраться и ее устранить, чтобы больше не попадаться.

— Очередной труп? — подойдя к подножию огромного дерева, предположила Дамарра.

— Оно живое, — удивленно пробормотала Анселан, не рискуя подходить к обнаруженной аномалии.

— Живое? — удивилась арахнея. — Оно воняет, как труп, оно прибито к дереву копьем — оно труп.

Анселан неуверенно покачала головой, рассматривая источник аномалии. Им оказался мужчина. Обнаженный и покрытый толстым слоем грязи. Он и в самом деле был прибит к дереву копьем, но совершенно точно был еще жив. Грудная клетка вздымалась медленно и тяжело, но дыхание было. В теле чувствовался пульс. Кирнали видела тусклые меридианы, по которым текла внутренняя энергия, видела плотную ауру, пульсирующую в такт биению сердца. Аскет? Элеец, о которых говаривал Ингер? Ётуны, гиртаблилу, доккалльфар, а теперь еще элеец, прибитый к доккальфарскому дереву.

Что за бесовщина здесь творится?

— Добить его? — с сомнением спросил милит, поудобнее перехватывая длинную рукоять ромфеи.

— Постой, — попросила Анселан. — На нем хорокарское заклинание, укрепленное скверной нежити. Впервые такое вижу… Это любопытно.

— Эх, да что вы за люди-то такие? — горестно вопросил Ингер, до этого помогающий прийти в себя полностью опустошенной Леанни. — Дайте-ка глянуть.

Наемник без особого смущения подошел к смердящему телу и без опаски потянулся к голове, отбросив спадающие на лицо длинные слипшиеся локоны.

— Н-да… — озадаченно произнес наемник. — Доккальф.

— Доккальф?! — изумленно воскликнула Анселан.

— Но его аура выглядит развитой, — озадаченно заметил Кваф. — Это нормально для доккальфов?

— Не понимаю, о чем речь, — пожал плечами Ингер. — Спросите у почтенной Дракайны. Но вот лесной эльф этот был рабом в Ки-Гале, вот клеймо. И поверх него второе — Ракотского храма. Значит, потом он был рабом ётунов. Жизнь парня не баловала явно.

— Оно и видно, — сухо рассмеялся Шемасен. — Даже сейчас не балует.

— Это не все… Отметки на груди… — Ингер встал и отряхнул руки, со странным выражением лица глядя на доккальфа.

— Что отметки на груди? — не поняла Анселан, которая вообще сквозь грязь ничего разобрать не могла.

— Ритуал инкарнации, — хрипло сказала за наемника Леанни, все же нашедшая в себе силы, чтобы посмотреть на заинтересовавшую свартальфов диковинку. — В нем заточен бес.

— Одержимый?! — непроизвольно потянувшись к силе, воскликнула Анселан.

— Стойте! — дернув за шиворот уже готового опустить ромфею милита, зло приказала Леанни. — Я сказала в нем ЗАТОЧЕН бес! А не он одержим бесом. Одержим он деревом. Мудором. В него инкарнировали беса и дух этой священной рощи.

— А еще он, похоже, оказался здесь вместе с ётунами, — предположил Ингер. — Допросить бы его, как думаете, госпожа нанимательница?