• Cyberdawn

• 1
• кр.м

Kristallichieskii Mir - Cyberdawn.epub

Kristallichieskii Mir - Cyberdawn.fb2

1. Брачные тенета

Наша встреча с Тенетницей проходила столь бурно и долго, что поговорить мы толком, кроме односложных фраз, не смогли. Даже место дислокации не меняли. То есть, в кабинете императорского наместника мы не опробовали только люстру, да и то — скорее по причине её отсутствия. А вот из самого кабинета не выбирались, как я отметил, врубив архив, пару суток.

За это время, различными извилистыми маршрутами посылались: стукачи задверные и задверные же нытики. Симурги с сообщениями (чёрт знает, от кого). Обслуга с жратвой (судя по запахам) тоже посылалась, причём делали мы это на два голоса, задорно.

Собственно, половина слов, нами произнесённых, была этими посылами. А теперь паучиха моей души просто уснула от усталости, свернувшись калачиком на плече. И я уснул телом, сознанием пребывая в эфире. Ну и терминал архива развернул, раз уж такое дело.

Ну и немножечко стал приходить в себя, потому что вышел у нас с Тенетницей скорее марафон тантрического ритуала, нежели обычные потрахушки. И её душа, и даймон-Карачун, замещающий должность подобного аксессуара у меня, похоже, тоже совокуплялись в неведомой, мне самому недоступной части эфира. В общем — вышло, конечно, сильно. Приятно, волшебно… Да тьмущща эпитетов, но вопросы, возникшие с момента моего появления в кабинете наместника имперской провинции Болотная — пока без ответа.

А именно: какого лешего глава Императорского Опричного Приказа вдруг стала наместником замшелой провинции? По любви? Матёрая Паучиха, дама в возрасте, глава спецслужбы?

Ну-у-у… Может быть, как ни забавно это звучит. Судя по тому, что мы тут творили и чувствовали — вполне возможный вариант, хотя уточнить не помешает.

И второй вопрос: какого жоруна, извиняюсь, в кабинете Тенетницы делает офисное кресло? Оно, конечно, штука удобная, раскладывается интересно и определённые… Кхм, хорошее кресло, в общем.

Но ткань синтетического происхождения. Полимеры и металл. Этого в Беловодье, на том уровне биопроизводства мёртвых вещей, что есть — просто не может быть.

Мысли, которые у меня появились, худо-бедно объясняющие наличие этого неуместного (но очень, в ряде моментов, полезного) артефакта, были очевидны: сперто у техноцивилизации. У которой беловодцы позаимствовали круги, либо у иной, на которую они вышли в своих эфирных исследованиях.

Дело в том, что сейчас подобного сделать в Беловодье не могут. А раньше — магией не могли точно, техно-производственные круги в Беловодье с вероятностью 99% не работали как есть. А делать техническую поделку биопроизводством или оптимизировать круг под Беловодскую топологию… Чтобы создать офисное кресло. В общем, вероятность того, что это — “местное производство” близко к нулю.

Соответственно: к шаловливым беловодским лапкам прилипла, помимо кругов, определённая часть технических артефактов. И это — довольно любопытно, потому что на складе, например, может валяться компьютер какой-нибудь. Причём Лихычи беса с два поймут, что это: до уровня деятельности, отражаемой в эфире как “разумная”, комп должен быть ОЧЕНЬ мощным. А так — лежит какой-нибудь мобильник, планшет или ещё что-то такое. И бояре просто не обращают внимания. Не по тупости, просто нет в их миропредставлении места для таких фигулин.

В общем, для бесплотного Карачуна работа есть — как минимум добраться до лабазов знаний императора, что я и так и так собирался делать. Но и ручки в гипотетические технократические технологии и знания запустить хочется. А вот получится ли это у даймона без тела — непонятно. Теоретически, Архив сможет вытащить данные… А на практике я этого никогда не делал. Да и вообще, с момента становления Отмороженным не сталкивался с “чистой” технологией достаточно высокого уровня. Либо биология, либо эфир.

Вот только все эти мысли… У меня, блин, Болотный Лог без присмотра, дошло до меня. А симургов мы посылали… А Стризар, да и девчонки мои… У-у-у, бесовщина, чтоб её…

Неудобно вышло, признался я. Надо, как проснусь, домой срочно двигать, домашних успокаивать. А то не Стригор вышел, а Стрисвинтус натуральный.

Правда, по просыпу ещё пару часов мы с Тенетницей потратили друг на друга. И гормоны, а, главное, всё нутро друг к другу тянуло. Как подростки озабоченные, честно слово, но… А кого нам стесняться? Друг друга? Так нам вместе хорошо, да и не идиоты мы.

Окружающих? Так на хер к жоруну их, если не в своё дело полезут.

Правда, стало понятно, что если я хочу хоть как-то дела нормализовать… Причём не только свои: моя Паучиха тоже себя толком не контролировала, смотрела глазами мартовской кошки. А она, на минуточку, наместник анператора, глава провинции.

Так вот, надо мне двигать в Лог, там успокаивать близких. Дела, слава многомудрому мне, и так на Стризаре, но Любу с Олой навестить не помешает, хоть и кажется бредовым после нашего теперешнего марафона — но надо.

А потом, после приведения в порядок дел — возвращаться в Росток, да и думать уже, а что нам с Тенетницей моей дальше делать, кроме как трахаться, как безумные (что, стоит признать, тоже дело приятное и не лишнее).

— Я — в Лог, — отрезал я через пару часов. — На день, потом к тебе вернусь, — погладил я любовницу. — Но навестить и успокоить своих надо. И дела кое-какие завершить.

— Дела… Дела, — встряхнулась Тенетница. — Да, надо. Как обморочение… но ты вернись, Гор, — посмотрела она на меня.

— Да куда же я от тебя денусь? В паутине завяз с головой, — подмигул я. — Но сейчас — надо.

— Ступай, — улыбнулась Тенетница. — Хоть в себя приду, а то я такого не упомню, — постаралась принять она вид “наместника при исполнении”.

Последнее, учитывая расслабленную позу, после менее чем минуту назад законченного соития, меня чуть снова не толкнуло к ней. Но я справился, вскочил, да и потопал из кабинета.

Проигнорировал кучку пырящихся на меня чинов и родовичей, да и дошёл до Индрика. Последний на меня посмотрел очень осуждающе. Шумно принюхался, вздохнул уже обречённо.

— Детёныш будет? — мыслеуточнил он.

— Эта… — завис я. — Может и быть, — признал я.

Просто, как понятно, мелочами вроде контрацепции мы не заморачивались. А Тенетница — родовишна, пусть не молодая девчонка, но во вполне детородном возрасте. И если она какую хитрую алхимию не использовала (что если и было, то могло помочь только первое время) то… Ну, в общем, фертильность беловодцев фактически стопроцентная. И вероятность беременности — почти такая же.

Это при том, что Ола плод от меня носит… Вот же святоватая Варвара заковыристая, хмыкал я по пути к Логу. Ещё как Тенетница к Оле и Любе отнесётся — вопрос. И что с этим отношением… Хотя не буду голову пока забивать: вернусь в Росток, буду разбираться.

Дотелепался до нашего кораллового особняка (Индрик между ногами у меня тоже лапами перебирал, но это он для вида, хех), ввалился. Зар, Погибич, оружные, в биодоспехе. И “ополчение” из пейзан с сулиманами, в биодоспехах. И девицы мордашки из окон господского дома (вот, кстати, тоже жилищный вопрос назревает, мысленно отметил я, да и вслух заржал).

— Не соизволит ли Стригор Стрижич просветить нас, убогих, что его так развеселило? — поинтересовался Зар с надменной мордой.

Ну… неплохо так, оценил я. Вообще — и вправду Владыка Болотного Лога вырос. Не без недостатков, но совсем мальчишка же.

— Ополчением, Зар, — просветил я. — Если со мной что-то имперские бы сделали — не поможет. А если против Лога зуб бы имели — только за Пущу уходить нужно. А не людишек оружных собирать. Не помогут.

В смысле то, что собрали народ — дело приятное, конечно. Но бесполезное, как я и сказал: Росток — не менее тысячи Хорсычей (имеется в виду бойцов) Империей купленных-перекупленных. Ну и сама Империя, экспедиционные корпуса… Тут народ собирать только на убой, если что не так.

— Да и симурга я вроде слал, — задумался уже я.

— Слал, — кивнул братец, подхватил Погибич, да и невестка с Олой и Любой из окон покивали. — “Занят, когда буду, не знаю. Чтоб вам так же было, как мне” — процитировал он.

— Эммм… — оценил я свой могучий разум и красноречие между первыми заходами безостановочного секса с моей паучихой. — Ну так про беду какую или что-то такое ничего не сказал! — наставительно воздел я палец.

— Не сказал. Но зная твои шуточки, Гор… — развёл лапами братец.

— Отменные у меня шуточки, остроумные очень. И серьёзными вещами я не шучу, — напомнил я. — В общем, распускайте народ. Всё в порядке, а может даже лучше, — задумчиво протянул я.

— А что в Ростоке-то было, Гор? — заинтересованно уточнил братец, распуская своё воинство.

— Сложно в Ростоке, — честно признал я, сползая с Индрика. — Хорошо, но сложно. И ведь не поймёшь ничего, — посетовал я.

— Ничего не понимаю! — помотал головой братец, да и прочие близкие физиономия выразили солидарность с братцевой позицией.

— Я тоже, Зар, я тоже, — пожал плечами я. — Сейчас служанок навещу, с вами потрапезничаю и поговорю после. И обратно в Росток направлюсь: пытаться понять.

— Загадки загадочные, — протянул Стризар, на что я только плечами пожал — есть как есть.

Ола с Любой меня встретили радостно, ну и я просто в силу своей порядочности многопихаря вынужденно отдал должное и им. Как-то надо было: по полной программе выложится. Благо голову я не терял, а Архив в плане оптимизации работы организма — вполне подходящий инструмент.

Но через несколько часов за этакую семейную трапезу шёл не Стригор, а Стришкелет. Вымотался по полной, так что первое время я с урчанием жрал всяческую еду.

Вообще, традиции совместных трапез у нас не водилось. Но обед, волей-неволей, таковым стал: последнее время все заняты, ну а поговорить на общие темы за едой — вполне нормально. Есть у человеков свойство за вкусной едой добреть и вообще более позитивными становится.

А я вот чёрт знает, что говорить-то… Ну сказать что встретил лубофф фсей жизни (и не одной, похоже), конечно, можно. И что дальше-то? Ласково улыбаясь, сообщить, что встретил, а больше ничего не знаю, потому что пару суток мы изволили трахаться сексом, без перерыва. И поговорить толком не удосужились. Ах, да — лубоф всей моей жизни теперешний наместник нашей провинции, бывшая (и неизвестно, бывшая ли) глава Имперского Опричного Приказа, Императорского Рода. Ну и мелочи, типа того, что по возрасту она нам не то, что в матери, а в бабки, а то и прабабки годится… Хотя это — мелочи и повод скорее гордится самцовостью, чем наоборот. Возраст беловодок, особенно родовишен, не старил до пары, а то и пары с половиной сотен лет. Так что тут возраст скорее плюс идёт, как любовнице в плане опыта, так и социальному статусу пихаря — мол, раз связалась, то умел и молодец, есть опытной даме с чем сравнивать.

Думал я эти мудрые мысли, хрустя пропитанием, да и решил, что скрывать и стесняться мне нечего. Правда, в детали посвящать окружающих тоже не стоит, излишние.

— Любимую я встретил, — дожевав озвучил я. — В Столенграде познакомились, да не судьба нам вместе была быть. А я ей тоже по сердцу — ко мне приехала.

Сцена “к нам едет ревизориус” вышла прям каноничная. Стук ложек по столу (прикупил, удобнее еду прибором потреблять, а не лапами, всё же) соперничал в громкости хлопающим по столу челюстям. Недум, хрыч старый, за столиком в уголке вообще помирать от радости великой и такого же охреневания собрался, паразит дезертирский. Но егойные подлые планы обломал, благо эфира воздушного было надышано много. Нехрен Недуму хамски помирать пока, ему ещё лет тридцать скрипеть вполне выйдет, а там посмотрим.

— А кто она? — пискнула Погимудра, тоже охреневше, но видно, жажда информации ахрен превозмогла.

— Наместница нашей провинции. Тенетница, из имперского Рода, — озвучил я, окинул взглядом помещение и уточнил, обращаясь персонально к стоящим в коридорчике Оле с Любой. — Вы — мои. И вас не оставлю и не брошу. Так что нечего там, — понятно выразился я. — И вообще — трапезничать садитесь.

А то девчонки к этой новости отнеслись не слишком радостно. Только после нашего довольно продолжительного группенсекса к зале выбрались (которую я многомудро под столовку приспособил), только к столику в уголке покушать думали пристроиться (тут вопрос чинства — невместно с родовичами за столом жрать, я бы мог всех застроить, но смысла нет — просто поставил в трапезной столик для девчонок и отдельно для Недума, как самых доверенных слуг). А тут новость, что “любовь всей жизни”. Это ещё и семантики вопрос, потому что обозначал “единственную”. Так что девчонки напряглись, в плане — а не выкинет ли Стригорка жестоковыйный служанок любимых на мороз.

Но после слов расслабились, заулыбались — именно ревность была если и не невозможной вещью, то уж точно не в наших раскладах: одно конвейерное улучшение генофонда подведомственных пейзан (а, по сути, единственный до определенного момента способ не дать популяции Болотного Лога выродиться) чего стоит.

Так что Ола с Любой на моих любовниц вообще не смотрели никак. Единственное, что важно — чтоб статус и в плане материальном, да и пихательном (а привязаны были, да и я к ним) не менялся. Но тут интерес и у них был, да и не праздный: любовь всей жизни — это значит, рядом со мной будет. И они, раз уж я сказал. А как уживутся, а что за родовишна такая? Интересно им, да и важно, по большому счёту.

А вот прочая публика от “наместниц” и прочих моментов несколько выпали в каплю. И задумались думой тяжкой.

— А как? — наконец разродился плодами размышлений Зар.

— А понятия не имею, — с искренней улыбкой честно ответил я. — Любодействовали пару дней без роздыху, даже поговорить толком не вышло. Как страсть утолили — я к вам, появиться, показаться, — ответил я, после чего подмигнул служанкам. — И вас навестить, девы, — озвучил я.

Чем не только успокоил, но и порадовал девчонок: в слова “любовь” они поверили, ну и что я к ним, как смог, да и не отлынивал… В общем, не только успокоились, но и даже носики задрали гордо и улыбались довольно. Не слишком заметно — “невместно”, но и заметно всё же.

Наконец, народ отдуплился, ну и посыпались вопросы, причём даже от Недума один был, правда — чисто меркантильного толку, на тему “а куда эту наместницу в хозяйстве приспособить?” На последнее я натурально заржал, ну и не стал, в рамках своего замечательного характера, гневаться.

А на всякие “а что?” — “а как?” — и прочее — просто ответил, как и Стризару: не знаю пока, что и как.

После — служанок в баньку и закрепление “вы Стригор Стрижичу нужны и важны”, во все дыхательные и пихательные. А, на рассвете, точнее, даже до него, вытащил Стризара с семейного ложа, да и бегло проинструктировал. На тему того, что мало ли что, но если именно беда, и Лог кто-то убивать лезет — глупостями не страдать.

А страдать умностями: уходить с людишками по границе Пущи. Что дальше — по месту смотреть, но “стоять насмерть” или глупости другого толка, типа “отомстить” — забыть, как страшный сон.

— Выжить и в довольстве быть, в недосягаемости от недругов, — озвучил я. — Вот самая правильная месть.

— Хорошо, Гор, учту. Хотя и не по чести это…

— Гимназической. А по чести родовой, да и просто по уму.

— И это учту, — кивнул брат.

Даже с-с-студентиком не назовёшь, довольно одобрил я, правда, про себя.

И направился в Росток, нещадно подгоняя Индрика: а нехрен потому что такую жопу отжирать. Не Акул, а сом вислозадый в скакунах, доходчиво отмыслеэмоционировал я обиженному Индрику.

Добрался, в наместничье логово вщемился, но щемиться к Тенетнице не стал, прикорнул в сторонке. Народу поулыбался ласково (а в приёмной наместницы десяток родовичей и купцов толпились), от меня и отодвинулись все. Кроме одного.

Какой-то смесок, младшего рода, Ярилыч чуть ли не с Чернобожичем, какое-то ядовое сочетание. В его случае как энтропия и свет уживались — чёрт знает, но благожелательным характером ни фотонники, ни энтропийники не отличались. Ну а в смеске, видно, преумножились.

— Кто таков, что взираешь на меня столь предерзко?! — выдал этот занятный гибрид, умудряясь наливаться черными пятнами, да и буркалы щитовидно пучить на мою улыбчивую персону.

— Хамам, имени требующим, не представившись сперва, называться не намерен, — залучился я в доброй улыбке, загибая пальцы. — Да и право сказать: что в улыбке моей ласковой и благожелательной предерзкого? — осведомился я улыбчиво у общественности.

Общественность поёжилась, подальше отошла, но руками разводила, кивая согласно. Мол, Стригор Стрижич, лыба твоя лучезарная прекрасна и непредерзка ни разу. Только лыбься, будь ласков, в кого-нить другого.

— Поучу вежеству хама провинциального после приёма у Наместницы, — важно возвестил этот тип, надувшись, как жаб.

При этом — натурально шёл полосами и пятнами, видно, не привык, прохвост такой, что ему глаза на его место в жизни открывают. И кладенца нет, а есть сулиман у пояса, да и короб-ларь переносной стоит рядом, казённого вида. Чин, небось, имперский какой, решивший в “провинциях всяческих” себя поставить.

Ну-у-у… можно и поставить. Раком, естественно. Но не для досугу полового, с которым у романтичного меня проблем нет никаких, да и во всяких несимпатичных прохвостов пиписькой тыкаться — моветон. А для удобства, чтоб пинок отвешивать посильнее сподножно было.

— Вежеству учиться всяким худородкам, — смерил я глазом пятнистого, благо как маг он особыми талантами не блистал, видно, больше в бюрократию, — в наших местах, или провинциях типа Столенграда — никогда не помешает. Особенно перед визитом к САМОЙ, — аж палец я поднял для важности, — Наместнице. Но оповещать окружающих о сём благом начинании — дело лишнее, — продолжал я просветительскую деятельность. — Довольно принятого решения. Хотя сам факт его наличия — отраден. Указывает, что хам вы не совсем пропащий.

Пятнистый радовал окружающих достойного далматина окраской. Ручками дрыгал, ножками притопывал, глазки пучил, щёчки надувал. В общем, демонстративно и на публику ярился и чернился. Напугать меня хотел или рассмешить до недееспособности — леший знает. Я не поддавался, ибо стоек.

Тем временем мембрана наместничьего логова распахнулась, и оттуда показала лицо паучиха моей души.

— То-то чую, а ты тут, Стригор, — улыбнулась она. — Проходи.

— А мы опрежь его… — начал подпрыгивать пятнистый, тыкая в меня невежливым пальцем.

— Препятствие тиуну Императора в общении с наместником Императора? — поинтересовалась Тенетница, и пятнистый скис, посерев.

Ну а я вщемился в наместничье логово, только раззявил было пасть, как её поцелуем заткнули…

И опять на пару часов. И жаловаться даже перед самим собой смешно, но у нас дела. И корова из анекдота не к месту вспомнилась, в варианте “а поговорить”. Потому что “а поцеловать”, помимо всего прочего, мне досталось в избытке.

— Дитё есть? — уточнил я через пару часов, пока Тенетница передыхала.

— Хм… — погладила она себя по животу. — Есть. Не подумала, как девчонка… Но и к лучшему? — вдруг посмотрела на меня почти просительно матёрая спецслужбистка.

И считать, что играла — не выходит. Уровень душевного созвучия у нас таков, что любая кривда чувствуется. И не только — эмпатия не уровня разума, а выше. Надеюсь — только у меня, по крайней мере пока.

— К лучшему, — кивнул я, улыбнувшись. — Почти ровесники будут.

— От служанки? — уточнила Тенетница, не став уточнять про родовитость — это подразумевалось.

— Да.

— И славно. Я вот поздняя была, братьев-сестёр погодков очень хотела, — улыбнулась она. — Тогда… — протянула она руку к определённой детали.

— Тенетница, — стал отодвигаться я. — Я только “за”, но дела есть. Не вечность же нам любодействовать!

— Не вечность, правда твоя. Хоть и не отказалась бы…

— И я. Но…

— Ладно. Так что хотел, Гор? И зови меня не на людях как-то понежнее! А то всё жду, как докладывать начнёшь.

— В движении, — фыркнул я. — А как? Теня?

— Не смешно, — парадоксально фыркнула Тенетница. — Пряха, Пряша меня близкие называют.

— Пряша — хорошо, — кивнул я.

Ну что-то забавное в имени есть, но и милое, тоже нужно признать. Очень для интимного общения словами подходит, окончательно уверился я.

— А хотел, Пряша, я узнать. Ты Глава Опричного Приказа, или как? — стал я выяснять по делу.

— Нет. Я наместница Имперской Провинции Болотная. И твоя, Гор, волей императора…

— Моя люба ты не его волей, — отрезал я. — А остальное глупости. Из-за меня? Не жалеешь? И не дерись… — закопошился я, спасая себя от физического насилия.

— Вот же вёрткий прохвост! — не за что ни про что обидела хорошего Стригора Пряша. — Однако в некоторых позициях это и к лучшему… Ладно, слушай. Знать ты вправе, — перестала хулиганить она.

Так вот, дело в том, что Опричный Приказ — служба императорских тиунов. Голосов анператора, ревизоров. Глаза, уши. Но не меч — нет и не может быть у них вооружённых сил. Хотя в подчинении, при императорском указе, кто угодно может оказаться. Ну да не суть.

А суть вот в чём. Ментальный доклад императору, во время которого Тенетница не смогла — или не захотела — скрыть свои чувства. И уже после моего отъезда прямой родич её, нынешний император, просто повелел ей перестать мучиться. И направиться к “своему Стрижичу ненаглядному, раз так в сердце запал. Толку от тебя в Приказе много, но кручиной себя сгнобишь. Наместничество дам”.

В общем, если подумать, не только забота о родственнице и родовишне. Просто… Ну как Тенетница не договорила, но понятно. Она, да ещё с Воздушным Владыкой в мужьях (сложно, но можно так интерпретировать) — потенциальная угроза трону. Её не обвиняли, не подозревали, но. Но — оно всегда “но”. Так что получила Тенетница императорский приказ: дела приказа в порядок привести, преемнику сдать, ну и направиться по “зову сердца”.

Довольно романтично, без иронии и шуток, вышло. И к служанкам паучиха моей души отнеслась… Ну скажем так, несколько с большим интересом, нежели должна была родовишна. Правда, с довольно специфическим оттенком. Хлопнула в ладоши, ухмыльнулась хищно:

— Вот как чуяла я. Да сама себя одёргивала, мол: “глупости”. И советники отсоветовали!

— Это ты о чем, Пряша?

— Да о служанках твоих, Гор. Везде с собой таскал, деньги немалые на охрану тратил. Родовичу уд оторвал за слова в их адрес.

— Это ты о “методе давления”? — ласково улыбнулся я.

— Не страшно. Хотя мне, наверное, — оценила добрую лыбу Паучиха. — И выражение странное, но да, об этом самом методе. Хотя и к лучшему, наверное, что не стали…

— К лучшему. Для всех, — веско покивал я, не став развивать тему.

Потому что как я про “интерес службы” узнал, стал свои уязвимости думать и искать. И вариант, кроме как через Олу с Любой — не выходил. Ну и посчитал, что, как и Тенетница говорила, что не будут “рабынь” (имущество, по сути) воспринимать как нечто, угроза или даже слом чего во мне что-то, кроме гнева вызовет. А Паучиха умная, но социальные шаблоны над ней всё равно довлеют. К лучшему, как я и сказал.

— К лучшему, — кивнула она. — Познакомишь.

— Само собой! — кивнул я. — И давай думать, как нам жить-то, Пряша.

— Переезжай…

— Мне, — задрал я голову, встопорщил головные иглы, и, случайно, уд. — Кхм, — справился я с физиологической реакцией под смешок Паучихи. — В общем, не вариант, Пряша. Не буду я у тебя приживалом. Но и тебе в Лог не перебраться…

— Наместница.

— Наместница. И ребёнок… Сложно. Давай думать. В Ростоке, хорсычьей вотчине, жить мне точно не стоит, — пояснил я. — Да и обезлюдеет Росток в таком разе, от доброты моей и нрава незлобивого, — честно признал я. — Меня вон, — тыкнул я в дверь, — уже поединщик дожидается.

— Это Вечерад Вечёрыч?

— Смесок Ярилычей и Чернобожичей, пятнистый, как бес, — кивнул я.

— Он самый, посланник Вестного Приказа, — хмыкнула Тенетница. — Горушка, ты уж его не увечь.

— Да леший бы с ним, только надо что-то…

— Надо. Давай думать.

И стали мы думать. Вопрос того, что мы вместе — даже не поднимался, ни мной, ни ей. Это было очевидно, да и спиногрыз, как-никак, тоже фактор. Вот только бросать “наместничество” Тенетница не желала, да и я не настаивал — она, по сути, как “жена декабриста” ко мне ринулась, всю свою жизнь до этого похерив.

И Лог не бросишь. И расстояние…

— Пряша, слушай. Не нравится мне Росток, — наконец констатировал я.

— И чем же?

— Расстоянием. Мануфактура работает от Пущи, — продолжил тя под кивок наместницы. — Но больше дня гружёного пути от Пущи — просто неудобно.

— Так из-за Болотного Лога и перешейка так сложилось, Гор.

— Из-за чего сложилось — понятно. Просто даже Империи невыгодно. Вот начнём мы, Стрижичи и Погибичи, добычу из Пущи таскать. Да даже Хорсычей пустим, положим. Так треть в дороге испортится…

— Так уж треть. Четверть от силы, но да, далековато, — признала Паучиха.

— Сам Лог — слишком близко к Пуще. Однако, есть место…

И рассказал я Тенетнице о гостинице на перепутье. От нас до неё треть дня, до Ростока — чуть меньше дня. Гружёным зверям, даже корованам. И вот там мануфактура — милое дело. Благо, Ростоковская не столько по добыче из Пущи трудится, сколько по урожаю с округи.

— Городок заложить? — прикусила губу Тенетница.

— На кой леший? Сам вырастет, Пряша. Смотри: я там строю нам с тобой дом. И — достаём чаны из пущи, на два-три больше того, что потребно. Считай — условие моё, как Воздушного Владыки, — напыжился я. — Так всяким императорам и передай. И городок сам образуется.

— И не стрижичьим будет. Да и вообще — не под одним Родом. Хотя как есть если глянуть…

— И под Стрижичами, и под Империей. Не удивлюсь, если родовичи наши подтянутся, но это дело будущего. Стрижичи из Лога — Империи не враги, друзья скорее.

— Сказала бы, что подданные, да уж что душой кривить. В принципе — возможно. Средства на управителя…

— Я не нищий.

— И я не приживалка, — подмигнула Тенетница, вернув мне мои же слова.

И — завертелось. Кстати, прохвост пятнистый, Вечёрыч, или как там его морду несимпатичную, послание Тенетнице оставил. А сам свалил, праведного пинка не дожидаясь. Вот прохвост-прохвостом, а умный.

Ну а я метался, как сволочь, для начала — закладывая поместье рядом с гостиным двором. Потом — лазая в Пущу. Для начала — просто за деньгами. Очень трат много нарисовалось. Да и жизнь личная очень радовала, но времени много требовала… В общем — заматывался.

Одно хорошо — Тенетница моих служанок приняла и не обижала. И как участниц игр любовных — тоже. Не как равных, конечно. Но вполне неплохо отнеслась, что явный показатель мудрости и опыта.

За всей этой беготнёй наступил срок похода в Пущу. Уж не знаю, из каких соображений — подозреваю, мистического толка, но компания была та же, что и в мой первый поход в пущу. Пара Лихычей в возрасте, и Ладычи, мать и дочь.

И вот только в отходной групенсекс перед походом в пущу я, наконец-то (голова дырявая, а тестикулы переполненные!) вспомнил про кресло. Просто в Росток я больше не попадал — то Лог, то Пуща, то Логово. Назвал я поместье (ну не по названию трактира же, которого у него вроде и не было толком) Логово. От слова “Лог”, хе-хе.

Ну, в общем, дел тьмуща, причём важные. И Ола икринку в родильную избу отнесла, и Пряша скоро… Ну в общем — вылетело из головы это кресло гребучее. А вещь-то немаловажная, и вот вспомнилось в ночь перед походом в Пущу.

— Императорский подарок, Гор, — отмахнулась Пряша, ухватив за важное.

Важное использовалась как надо, но вопрос я не оставил. Отправил Олу с Любой из баньки отдыхать, да начал на Паучиху наседать в переносном смысле. В прямом перед этим понаседал, куда деваться.

— Вот же надоеда ты, — фыркнула Тенетница. — Ну ладно, слушай. Тайна сия Рода, точнее — семьи. Как по мне — не велика тайна, да и мужу своему открыть могу. И так он знает столько, что…

— Убивать пора, — важно покивал я.

— И леший его убьёшь, — важно покивала Пряша. — Ладно, слушай…