2023-05-14 23:53

7. Будни Плетельщика

И раз уж “простые” пути выбраться со станции оказались недоступны, принялся я копаться в памяти, копаться в инфотерминале, ну и сверяться с Архивом. На тему того, что в меня понапихано, на кой хрен. Ну и понять, как со всем этим понапиханным жить, не без этого.

Пусть и не слишком долго, но до Башни Врат добраться надо. А значит, надо быть точно уверенным, что не напихали в меня какой-нибудь выключатель. Ну и вообще в реальной полезности имплантов убедится. А то пусть и не выключатель, а вот расслабят мне в самый пафосный победный момент сфинктеры, например. Такой момент изгадят, заранее обидно и гневаюсь!

И выходило, начиная с проводов в мозгах, такая картина: имплант, расположенный большей частью в лобной кости, тот самый что тычется проводами по мозгам, это монитор и пульт ДУ. Никаких больше функций на него не установлено и не прикручено. А именно: выведение уже знакомых надписей, принимаемых имплантом через эфирно-коммуникационную сеть. Ответы, типа “да-нет”, возможность включить-выключить, удалённые данные от прочих имплантов. И всё, собственно. Никаких гадких программ и враждебности. Более того, интегрированная защита от удалённого взлома практически стопроцентно надёжная: монитор интегрирован в эфирное тело, став в некотором роде эфирным органом, его частью. И управление всякими гадами и прочими сволочами извне практически невозможно как факт, если у них нет лишнего не просто клона, но душевного близнеца Брамака.

При этом я, как оказалось при разборе принципа работы импланта, не совсем жрун душ, на что уже были намёки. Даймон-Карачун, в моём жуткой, но симпатишной морде — ассимилятор. Борг, понимаешь, этакий.

Ну а если без шуток, то ежели я захомячу более зрелую и развитую душу, нежели моя, то её оценочные критерии, морально-этическая составляющая, ну и всякое такое прочее начнёт доминировать в моей личности. И “да”, сожратое мной не проходило бесследно, так что я давно не Отмороженный не только в плане опыта и многочисленных страдунств от всеобщего сволочизма и гадства. Я и Гемин, я и Стригор. А вот теперь я и Брамак. Не в плане шизофазии и личностного расщепа какого — естественный даймонский механизм душевной ассимиляции такого не предполагал. Кстати, никакого “сопротивления души пожиранию”, в принципе, и не было. Было, в процессе ассимиляции, навязывание конечному продукту ассимиляции собственных норм и кретериев. И, как понятно, далеко не абсолютное — многое собственное “размывалось”.

Да банально, Мороз-Отмороженный был… Более Отмороженным, чем я сейчас. Как это ни забавно. Его решения были в ряде случаев более противны эмпатическому восприятию, нежели мои. Психопат, в некоторой мере осудил я прототипа. Впрочем — исправится ещё, со спиногрызами и любимыми женщинами, халявщик этакий…

Так, это занятно, но ладно. Дальше, было несколько имплантов в туловище. Водители-оптимизаторы обменных процессов. Никаких узкоспециализированных и боевых имплантов организм не содержал: они были прерогативой, как ни удивительно, узкоспециализированных специалистов и бойцов. Связь имели тоже только с мозглячим пультом, диверсий во мне учинить не могли.

При этом, одним из основных источников доходов, наравне с “плетением информации”, была работа с имплантами. Ремонт, замена, настройка. Ко мне (ну раз уж я научно-исследовательски установил факт ассимиляции — то ко мне) припирались даже корпораты. Дело в том, что “социальное обеспечение” на станции пребывало в разряде “непонятное ругательство”. И за всё надо было платить, даже родной корпорации. И услуги Брамака выходили дешевле, чем корпских имплантологов. Насколько качественнее — чёрт знает.

Но факт оставался фактом: корпы среднего и средне-высшего звена были клиентами, наряду с бескорпоративными товарищами. Последние — либо наёмники, либо бандиты. Впрочем, особой разницы в рамках социума станции у этих двух категорий граждан не наблюдалось.

Ну так вот. Брамак банально не знал, на кой хрен ряд “плетений” в боевых имплантах. Не было ни соответствующего образования, ни достаточно тонких сканирующих механизмов. Однако, вот совершенно беспочвенно и на пустом месте, есть у меня мысли, что именно боевые импланты снабжались механизмами удалённого выключения и удалённого просраться.

На этом я знакомство с кибер-маго-машинерией организма своего пребывания я и остановил. Не вредят, в ряде моментов полезны, пусть будут. Хотя прямо скажем, девяносто девять процентов херни, которую они выполняют, выполняется в организме беловодца без всяких имплантов. Более того, при тренировке может управляться сознательно без всякого эфира.

А оставался вопрос проникновения в Башню. И как-то он, зараза такая, не решался с наскоку и не с наскоку. Как минимум потому, что данных по межмировым путешествиям, кроме самого факта существования таковых, у Брамака просто не было. Ни в кристалле корпорации, не в сети никакой конкретики. Купец-планктончик дал данных больше, прямо скажем.

Что значит: система межмировой… ну, наверное, торговли — корпорация в корпорации. Данные, скорее всего, содержатся в самой Башне Врат и, возможно, в башне Совета. А с доступом — ни лешего не понятно. Планктон считал себя корпом, таковым он и был… но в рамках Башни Врат. В штаб-квартире появлялся редко, жил своей жизнью и тусовался в своей тусовке.

Соответственно, сам факт межмировых переходов скрыть и не пытались. Но их детали не раскрывались, будучи защищены на уровне высших тайн корпораций. И вопрос доступа “через корпорацию” если не снимается вообще, то становится под большой вопрос.

— Так, — озвучил я вслух, привычка обретённая Карачуном в эфире. — Для начала — нужны данные. Без них дело плохо, ни черта не сделаю, разве что сдохну безблагодатно.

В смысле — информация из Башни Врат. В общей сети её нет, это факт. А значит:

Первым делом я отключил терминал от общих сетей, став рассматривать локально сохранённую схему станции. Башня Врат, как и ожидалось, была башней. То есть, начиналась от пола станции, шла через нижние ярусы и всё понятно. Правда выглядела на трёхмерной карте как башня без окон и дверей. Так выглядела верхняя половина Башни Совета и часть Башен корпораций. А тут — с подулья, если можно так сказать.

Значит, для начала, надо на нижний уровень (и ни в коем случае не на самое дно: там меня и скушать могут, не от злобности, а ради питательных веществ). На верхние ярусы нижнего уровня, с работягами и подобной публикой. И, для начала, осмотреть, что это за башня дурацкая. Дальше — искать подходы и возможности поиска информации. А дальнейшие действия зависят уже от того, какой она (или её отсутствие) будет.

На этом я свои размышления прекратил. Надо выбираться, а значит — надо дать Шлоду время на приведение окрестностей моей персоны в оговоренное состояние. Точнее в то, что они сочтут “оговоренным” состоянием, так-то понятно, что и слежка будет, и наебунькать меня попробуют. Чисто корпоративная особенность, без этого никуда. Разве что если держать калёными клещами сморщенные яйчишки главы корпорации… Да и то не факт, что не произойдёт “эксцесса исполнителя”.

Кроме этого, надо заняться, ну помимо банального отдыха, который туловищу никак не помешает, ревизией боевого потенциала и вообще — известной обстановкой.

Так что отключил я терминал, понежился в дакузине, да и развалился на лежбище с массажой. Массажистка, конечно, была бы… начал было думать я, и тут же был снабжён памятью адресами борделей и приложений для машинерии с эффектом “полного подключения”.

Ну… более чем достойно, оценил я воспоминания о порнухе с полным погружением. Правда мне — нахрен не нужно. Я немножко целиком даймон, и процесс даже массажа, не говоря о чём-то большем буду чувствовать не только в физическом, но и энергетическом плане. А ощущения, как меня массируют, или прости Питер Нортон, трахают куски кода (пусть не бинарного, и вообще эфирно сплетённые) — мне нахер не сдались. Именно туда и именно не сдались, непокобелимо отверг я всякий нехороший разврат. У меня, можно сказать (хоть и не хочется), гарема дома, из трёх гаремо-мест. С самой любимой (самоназначенной) и просто любимыми жонами. Так что скажем веский “нахер” нездоровой порнографии и шлюхам.

И вообще, Отмороженный, озабоченная ты скотина, осудил себя я. Ты думать должен, как с этой станции дурацкой, к жонам-детям и пейзанкам логовским выбраться! А потребности улучшать генофонд станции перед тобой жисть не ставила!

Кстати, довольно занятно, что как раз генофонд тела был не слишком хорош. Даже в рамках неулучшенного человека. Местные, похоже, вообще не трогали толком биологию, ударившись в эфирную кибернетизацию. Импланты-водители баги правят, последствий нет. Но сам факт наличия этих багов — показатель.

И, кстати, причина “нестандартности” Брамака имеет корни и в этом, дошло до меня после анализа. Гипертрофированная гормональная активность… хех, почти как у Ладычей: и женские, и мужские гормоны вперемешку. К гендерной позиции это никакого отношения не имеет. Но сам факт, что пятидесятилетний, суровый и брутальный, бородатый и усатый (хороша бородища, кстати. А в Беловодье мне такая и не светит) минимум на треть руководствовался оценками и эмоциями, более свойственными женскому полу — довольно забавен.

Ну и нарушения работы сердечно-сосудистой системы, не самые здоровые почки. Всё это (кроме гормонов, которые принимали участие в когнитивной деятельности, остальные тоже правились), как понятно, выправлялось водителями-имплантами. Да и в целом, ситуация, с точки зрения популяции станции, не была бедой или даже багом: нормальное генное рекомбинирование нормальных человеков, с не менее нормальными двумя третями хреновых результатов.

При этом — аж жаба, в умеренной форме, душит. Бармак в своё время, как представитель высшего корпоратства, тренировался. Мордобойно, стрелябельно и вообще. Не профильно, без акцента, но занимался в процессе обучения. Так вот, после — несколько раз использования приобретённых навыков для защиты себя и имущества за десятилетия. Успешных и эффективных раз, нужно отметить.

При этом — ни тренировок, ни “поддержания формы”. Подобное времяпрепровождение вне процесса обучения вообще не приходила в голову. А всё из-за имплантов-водителей. Эти читерские приспособы не давали жопе стать жирной, навыкам и наработкам рефлексам — ухнуть в никуда. То есть, для Брамака было НОРМАЛЬНО и естественно, буквально правило жизни: выучил один раз, всё. Умеешь, знаешь, практикуешь. Читеры, однозначно, желчно позавидовал я, пристрастно копируя всё машинерию имплантов Архивом.

Я, может, тоже хочу на пузе валяться, групенсексом заниматься и мысленные экспиременты ставить, блин! Вместо четырёх часов ежедневного мудоханья с тренировками.

Ну, может и буду, посмотрим, пережил острый приступ возмущения несправедливостью Мира я. И решил подрыхнуть, благо тело сигнализировало что надо.

Подрых, причём мне снилось Беловодье, Пряша и Ола с Любой. И немалое по продолжительности время сна мы занимались друг другом. Это, конечно, приятно и вообще. Но проснулся я. хоть и довольный, но несколько обеспокоенный, отключившись от внешних раздражителей и стараясь понять.

Понять же мне нужно было такую фигню: Карачун не спал. Мог, но это было сознательным, а отнюдь не обязательным для даймона делом. При этом, вот сейчас, дрыхло не только тело, но и даймон моей души пускал тёмную изморозь в две дырочки. Ну, может и не пускал, не видел. Но дрых — однозначно. Причём усилий для этого, как раньше, я не прилагал.

И надо было понять, с чем это связано. Если это последствия повреждения амёбищей — то это хреново. Это я во сне получаюсь беззащитным. Причём не только здесь, но и по возвращении в Беловодье, что мне ни беса не нравится.

Стал с Архивом копаться, несколько успокоился на будущее, но как информация на текущий момент вопрос оказался важным. Итак, выходит, что в условиях кристаллического эфира интеграция души-даймона в тело происходит… Ну скажем так, порядково плотнее, нежели в Мирах нормальных. Я вот не задумывался, но по факту, точка пространственной локализации тела и души — в одном месте. Соответственно связь ГОРАЗДО более плотная. Ну и не дрыхнуть даймоном я скорее всего смогу, только не дрыхня телом.

Негатива это особого не несёт, кроме ряда физиологических моментов: я наслаждался едой не только и не столько из-за “эфирного бульончика”. Но и натурально чувствовал вкус пищи душой. И — интересно… Хотя гусары, молчать! Ну вот что я за извращуга-то такой, посетовал я, с улыбкой на всю пасть. Ну… попробуем, если случай подвернётся. В бордель я точно не ходюн, не ходок, ну и даже не ходец. А вот в процессе поисков подхода к Башне Врат, если будет время и желание, ну и впердоливалибельный объект… То посмотрим, да. Не похоти ради, а научного исследования для.

Приняв это высокоморальное, самоограничительное и со всех сторон правильноге решение, я наконец отвлёкся на окружающую меня реальность. Реальность издавала мелодию, довольно приятную, но навязчиваю. А память, с ощущением бодрости и придурковатости, отрапортовала, что это дверной звонок.

— Кто стучится в дверь мая? — пропел я, накафтанивая кафтан и насандаливая сапоги. — Ой, бли-и-и-ин…. — зарядил я по своей физиономии чуйствительную челодлань.

Дело вот в чём: денюжки, тугрики, эквивалент рабского труда, обменный эквивалент и прочие эпитеты. Дело вот в чём:

Станция, как существующая с эфирной сетью, понятия безналичного расчёта не знала. Ну вот не прижился тут вариант цифровой, точнее виртуальной деньги. Насколько я понял, просматривая память, было это связано с двумя факторами. Первый — они, как бы это помягче, в безналичном виде были на станции не особо нужны. Станция — не планета, а по сути крупный мегаполис. С несколькими миллионами (сколько точно — по моему и не знал никто) населения, довольно плотно локализованных. Соответственно острой нужды в безнале просто не было: можно и нал донести, если что.

При этом, некоторое удобство и экономию времени (и средств на печатание очередных тысяч денег) безнал бы принёс. Но тут вступала в игру та самая эфирная связь. На эфире, который как бы это… При всех прочих равных — не совсем полупроводниковые схемы под напряжением. Совсем не полупроводниковые схемы, и даже не биовыческлитель, если говорить прямо.

Куча сил артефакторов-разработчиков станции, как и куча узлов итоговых механизмов, заняты были именно нивелированием побочных явлений того, что механизмы работали на эфире. Скажем так, нивелировали психоэмоциональные помехи от разумных, да и от самого эфира, который совсем не “нейтрален”, а скорее хаотичен.

Плетельщики Информации, кстати, именно плетельщики. Потому что информационная эфирная сеть требовала постоянного переплетения, присмотра и прочих моментов. Так вот, в этих условиях выходило, что кристаллы корпораций, отрезанные от внешнего эфира, не только для защиты от взлома. Но и способ надёжного хранения информации в тех обьёмах, в которых она там хранится. Другого способа не дать эфиру “пошалить” с массивами данных даже в голову не приходило.

И да, сознательный ломатель орудующий в эфирных сетях — гораздо опаснее какого-то там крутого зарубщика Мира Мороза. Эфир податливее, зависит от кучи личностных фаторов… В общем, массив данных, обозначенных “денюжка” ломался бы с удручающим постоянством, отвлекал бы массу усилий плетельщиков (которые и сами бы от денюжки не отказались, с свободное от тяжких трудов по защиты время, конечно).

Так что безнала не было, как факта. А был довольно своеобразный нал, причём довольно занятный, судя по воспоминаниям. Кредитный кристалл, кредит или кред: полумиллиметровый фиолетовый кристаллик. Из чего делается — чёрт знает, как бы не тот самый кристаллический эфир. Довольно занятно, что кошелёк выглядел довольно похоже на электронную карту. Потолще несколько, но в общем — похоже. И сколько кристалликов отсыпать — выводилось на глаза, довольно надёжно, но.

Собирая вытащенное ментами при обыске барахло, я… Чудо чудное и диво дивное, никогда бы не подумал!.. Кхм. Ну в общем кошеля не было, факт. Потерялся совершенно случайно, да.

Это бы не беда. Но вот пристрастный разбор воспоминаний выявил такой факт. Домашняя нычка денежек Брамака была на первом этаже, заныканная в совершенно неподъёмную станину станка. его чтоб вынести — стены надо ломать нахрен, что и делалось, когда станок ставили.

Далее, почему я считаю что кристаллики кредитов — материализованный эфир, аналог специализированных лакрим. Если тончайшая вязь заклинаний нарушалась, кристалик исчезал. Нарушить было непросто… Но я, чтоб меня, заметив непонятное колдунство, которое в МОЕМ зрении память не сассоциировала с кредами, ОЧЕНЬ постарался это непонятное колдунство развеять. Успешно притом, мдя.

— Ты, Отмороженный жжёшь. Накопления за десятки лет — нахрен. И на совесть старался, да, — озвучил я, похихикав.

Но хихикать перестал, прясь к входной двери. Потому что если это какой-нибудь собиратель денежки за коммуникации, да за банальную аренду (с собственностью на недвигу на станции было не кисло только у глав корпораций) может быть не слишком приятно. Имущество на продажу есть, это безусловно… Только “корпоратив-стайл”. Нервы потрепят, руки вывернут. Ну и постараются оставить не только без штанцов (мне, после Беловодья, данный аксессуар чувствуется лишним), но и без имплантов и даже внутренних органов, сносной сохранности (что мне, в свою очередь, лишним никак не чувствуется). Имплантология на станции была развита, правда для низших сословий. Те кто повыше имплантировались киберэфирными имплантами и в требухе всяческого быдла не нуждались.

Но, к счастью, перекаченная морда, иссечённая шрамами и пырящаяся на меня дешёвыми имплантами глаз (типично для небогатых наёмников, которым мозговой имплант просто не по средствам, а стрелять и не мазать, видеть в затруднённых условиях и прочее подобное — хоттся), прибыла в гордом одиночестве. И денег с меня требовать не собиралась, а совсем наоборот.

— Э-э-э… — протянул детина, пырясь на меня своими кибернетическими гляделками, явно не зная как начать разговор и не выматерится.

Тут был тот самый, воспринимаемый Брамаком как должное, сословный пиетет. Не корп, но седьмое сословие, крутотень неимоверная. И вбитые чуть ли не с раждения рефлексы требовали от клиентуры вставать в позу и делать “Ку”. В общем — м мобой справлялись, хамили иногда и вообще. Но общий фон охеренного уважения присутствовал. И у данного, конкретного детинушки бедолагу натурально завесил: он, как бы, клиент, который всегда прав. И вообще не приучен разговоры разговаривать: только матерится, требовать и стучать в разные детали организма собеседника, контактно и дальнобойно.

Но тут я, такой красивый и высокопоставленный. В общем — тяжко бедолаге. Но пришёл явно по делу — не по делу ко мне наёмники, да и вообще посетители не являлись.

И деньги, прямо скажем, нужны. Ну, еды, положим, на недельку хватит. Но мне надо будет рыскать по нижнему ярусу станции, получать информацию. Возможно — платить каким-то информаторам, помогальщикам. Возможно — что-то понадобится купить. В общем, без денег не слишком удобно. И их потенциальный источник вызывает искреннюю симпатию. Да и, возможно, познакомлюсь с боевыми имплантами поближе, уже своими даймоническими глазами. Потому как не боевых у детинушки точно нет. А баюкаемая левой лапой правая клешня — почти наверняка обьект, из-за которого его ко мне занесло.

— Приве-е-ет, — ласково улыбнулся я потенциальному клиенту, стараясь вывести его из ступора.

Вышло, мягко говоря, хреново. Парень дёрнулся, если бы вовремя не вспомнил, что он “большая-крутая-всех убить” — то и шарахнулся бы. Вот какие окружающие нечуткие и вообще, мимоходом посетовал я, перестав улыбаться. Ещё со времён Грея на милые и добрые улыбки как-то по дурацки реагируют. Дурачьё, припечатал я всяких, ну и пререшёл к делу.

— Имплант в руке? — спросил я, на что детинушка просияв мордой чела закивал. — Барахлит?

— Совсем сломался, уважаемый Брамак-Плетельщик, — обрёл дар речи детина. — Рука не работает, — пожаловался он.

— А куда ты её сувал? — искренне заинтересовался я.

Исключительно в плане предварительных, санитарно-гигеенических процедур. Мне с этой клешнёй работать, так что её предыдущее местонахожднение — не праздный интерес.

— Ы-ы-ы… тык… пык… мык… Никуда, — выдал детина, проглотив большую часть слов, несомненно матерного содержания. — Из “Батисфены” пострелял на задании…

— Парень, ты совсем дурак? — несколько удивился я.

И, игнорируя ответные “тыки” “пыки” и прочее потащил калеку в мастерскую. Просто память мне представила что такое ента батисфена. Комплексный, защитно-атакующий артефакт ближне-среднего действия. Плазменный огнемёт или резак, высокотемпературный, с генератором воздушного щита — иначе пользователя тепловым излучением запечёт к чертям. Даже несмотря на экзоскелетный доспех, на который эта центнеровая орясина и крепилась. Но, дело в том, что как заметная имплантация, так и словопостроение парня не подразумевали экзоскелет. Он “пострелял” с рук, судя по сказанному, то есть удерживал стокилограммовый реактивный движок.

Так вот осмотр зеленеющего детины показал, что нихрена с ним хренового не случилось. Кроме одного — один из имплантов, заменяющих лучезапястную кость, нахер погнуло и переклинило. После чего ни запястный, ни лучевой сустав полноценно не сгибались.

А сам имплант был метателем на эфире, пушкой, хоть не в заднице, но близко к тому. И пристальный осмотр установил: таки есть прошитые базово системы удалённой блокировки, как и предполагалось.

— Брамак, скажите, я умру? — печально проныл зеленеющим под моим научно-исследовательским гнётом детина.

— А как же! — радостно заржал я, насладился совсем травянистым, изумрудным цветом морды клиента и дополнил. — Когда-нибудь мы все умрём.

— Ы-ы-ы… А-а-а!!! Здорово! — порадовался отнюдь не радостной новости парень, оживая. — А с имплантом…

— Починю. Ты мне скажи, как тебя… — не стал я называть придурка придурком я, потому что клиент. — Не прибило то батисфеной?

— А я в канатах зафиксировался, синтогелем прокладку устроил…

С интересом выслушав описания довольно оригинального решения опытного самоубийцы, я уточнил главное:

— Раз с заказа, то при деньгах.

— У-у-у… есть немножко.

— Немножко — не поможет, — честно ответил я. — У тебя чинить нечего — имплант наполовину сломан. А это — одна из двух костей предплечья. Извлекать надо в любом случае. И ставить что-то взамен. Даже если я тебе простую железку по форме кости поставлю — это уже “не немножко”.

— А если не простую?

— А если не простую — то множко, — честно ответил я.

— Э-э-э…. ну-у-у… мне комрады немного скинулись…

— То есть ты не от большого ума из тяжёлой пушки с рук стал стрелять, а по делу? — не без интереса уточнил я, на что получил возмущённый кивок. — Ну и молодец, — равнодушно отмахнулся я. — В общем, давай смотреть, что тебе поставим взамен. То же, с улучшениями и прочее.

— А долго?

— Час, примерно, — ответил я, разворачивая терминал.

Поставил детине половину импланта. Работал сложносоставной артефакт медицинской направленности, требующий ручного управления. Тут, как я понимаю, была всё та же общепринятая система: не нужно изымать человека из техпроцесса там, где он может быть. А если два — просто замечательно.

В общем, поставил пускатель, сопряг. А потом стряс денежку. Довольно скромно, даже по брамаковым расценкам, про корпоративные лучше не говорить. Получил титул “ох…енного телореза!” и выпнул детину из помещения.

А потом — мелкий корп зашёл, проверить состоятельность поставщика. Тоже ведь не в СБ обратился, потому что дорого. Проверил, стряс денежку, и остался у терминала, задумавшись.

Дело в том, что как выяснилось, будучи не только технарём, но и творческой тонко чуйствующей личностью, Брамак посылал ощутимую часть клиентов. Причём даже не лично и не нахер, а отображая на двери “я весь из себя занятый, приходите завтра”.

Но мне, в текущих условиях ближайшие дни стоит ударно поработать. Чтобы к моменту начала моего обследования Башни какой-никакой запасец был.

В общем, перекусил, думал посидеть-помедитировать, с памятью тщательнее разобраться. А то куча лакун, потому что “само собой разумеется”. Хотя, лично мне — ни фига не “само собой”, скорее “фигня какая-то!”.

Но вновь загундел дверной звонок, а открыв дверь я задумался, увидев совершенно колхозного вида, невысокого дядьку. Ровестника Брамака, судя по всему. Просто одет этот дядька был чрезмерно “бохато” для своего нижнего уровня. А со спины его колхозную персону подпирали очень качественно упакованные мордовороты. Был это Рапус, глава “успешной охранной компании”, хотя как видится мне — мафиозина самая натуральная, время от времени нанимающаяся к корпам. Ну да ладно, это дело не слишком приятное, но скорее всего денежное. А кого мафиозит мафиоза, с попустительства корпов… Ну жалко, конечно. Но если не я денежку прикарманю от него — найдётся кто. А воевать бандюгу я не буду. Тут если “по справедливости” — то надо глав корпораций воевать, а то новый Рапус за считанные дни появится.

— Приветствую, уважаемый Брамак, — выдал “колхозник”, на что я просто кивнул — вопрос уважительности ответного обращения был сложен, так что я решил не заморачиватся. — У вас есть для меня новости?

— Прошу в мастерскую, — проанализировал память я. — Обсудим.

— Как скажите, — в одиночестве впёрся мафиозо ко мне.