2023-10-20 13:14
Хякки Яко. Глава 95
Эх, опять Глава вышла огромной. Конечно, не четырнадцать страниц, как прошлая, но добрые десять есть! А ведь хотел всё описать чуть покороче, но Муза брыкалась. Собственно, из-за объёма и не получилось выложить проду вчера, так что все кто меня уже успел потерять — не переживайте.
Следующая Глава выйдет, примерно, в воскресенье ночью… если эта сумасбродная девица вновь меня не укусит и не заставит писать по три-четыре страницы сверх запланированного, тогда есть шанс переноса…
А в остальном, без лишних слов, как и всегда — на ваш суд!
Город-Крепость Канзаку. Западные провинции Страны Огня. Главная ставка Шиноби Конохагакуре но Сато
Тяжёлые свинцовые тучи, что вторую неделю довлели над землёй, невольно навевали на него меланхолию и заставляли вспоминать о былом.
Иошикэзу готов был признаться, хотя бы самому себе, что многое бы отдал за то чтобы оставить кресло Командующего, на которое Владыка столь неожиданно умостил его тощую задницу, и вместе с давними товарищами отправиться в глубокий рейд, прямо как в старые времена — где есть только их небольшой отряд, враги, ярость битвы и упоение схваткой, что после перерастают в делёж добычи и триумфальное возвращение домой! Как же ему не хватало этой простоты и определённости давно минувших дней, когда всё было куда-как понятнее, нежели в нынешние беспокойные и суматошные времена.
Балагур и шалопай, так описывали его все, кто был знакомы с вечно улыбающимся Повелителем Костей чуть больше пяти минут. Те же кто имел несчастье растянуть общение на больший срок зачастую добавляли к озвученным эпитетам слова — шут, разгильдяй, смутьян, и ещё кое-что покрепче, на сдачу. Но Иошикэзу нисколько не злился на подобное, напротив, это лишь давало ему понять, что он на правильном пути! Да и в конце-то концов, хмурых и серьёзных рож в Клане и без него хватает! А так среди Кагуя есть хоть кто-то с чувством юмора!
Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что он не всегда был таким. В детстве, в те далёкие годы, когда Клан представлял из себя лишь сборище разномастных ублюдков да десяток другой беспризорников, он был зажатым, озлобленным и очень тихим пареньком. Последнее особенно выделялось. Выбить из него хоть слово в те дни считалось почти невозможным, да и, если уж на то пошло, никто особо и не старался. Кому вообще мог быть интересен тощий забитый рыжеволосый пацан, исподлобья смотрящий на окружающий его безразличный и равнодушный мир?
Он не был нужен своему отцу, тот, скорее всего, даже не знал о его существовании. Не был нужен своей матери, что просто тихо умерла в одну из особенно холодных зимних ночей, и Клану он не был нужен. Равнодушие и абсолютное одиночество, нависали над ним, как тёмные тучи за окном нависали над серой землёй, запорошенной тонким покрывалом снега, что неминуемо растает по утру, превратив и так изрытую, перелопаченную округу в сплошное топкое болото, такое же бездонное и отвратительно-вязкое, каким была вся его жизнь… до того самого момента, как в ней не появился один аловолосый безумец.
Тэкеши выделялся среди молодой поросли их Клана так же ярко, как птенец горного орла в курятнике. Он был силён, сильнее абсолютного большинства, и это заставляло прочих тянуться к нему, в надежде приобщиться к этой силе, снискать в ней опору и защиту, но Иошикэзу привлекло тогда отнюдь не это…
Его… да все их жизни тогда были редкостной поганью! Ещё до того как научиться внятно ходить, он понимал это. Слушал рассказы пленённых женщин и с каждым разом всё больше осознавал, сколь много был лишён. Забота, любовь, материнская ласка, отеческое наставление, уют и покой родного дома… безмятежность младенчества и озорство юности — всего этого он так и не познал. И это было несправедливо. Несправедливо и горько. Сколь раз он проклинал себя, что вообще задумался об этом? Сколько раз думал, что незнание было бы предпочтительней болезненной правды, но повернуть всё вспять не мог. Как неприкаянный, он вечно бродил по стойбищу, без цели и смысла, прячась от Старших, не желая попасть тем под горячую руку, или слоняясь среди ровесников, что зачастую приводило лишь к новым сварам и побоям. И в этой зыбучей трясине, в этом непроглядном мраке, из которого он уже не чаял выбраться, в один из ничем не выделявшихся из бесконечно-унылой плеяды похожих друг на друга дней, молодой Кагуя вдруг увидел яркую улыбку… Это казалось немыслимым. В их жизни тогда не было место радости. Слёзы и стоны, превращающие лицо в серую искажённую болью маску, грусть и тоска, высасывающие искру жизни из глаз, ярость и ненависть, разрезающие лик каждого второго кривым, кровожадным оскалом и просто равнодушие, как к своей, так и к чужой судьбе — всё это он знал не понаслышке, но ещё ни разу за свою жизнь, он так и не смог улыбнуться. Искреннее, неподдельно радоваться, желая чтобы полюбившееся ему мгновение хоть на миг застыло, позволив чуть дольше наслаждаться даруемым им счастьем. А Тэкеши мог. Он улыбался, хотя сам прекрасно знал сколь отвратительную участь им отвела Судьба. Он смеялся, давая им всем надежду на лучшее будущее, хотя не мог не осознавать, что шансов хоть что-то изменить у них было не так чтобы много. Но несмотря ни на что, Тэкеши всё равно наслаждался каждой секундой, каждым мигом своего бытия!
Иошикэзу сам не знал откуда его настигла такая уверенность, но от чего он ни мгновения не сомневался, что этот аловолосый не просто существует, подобное ему, не утопает в кровавом дурмане, как все вокруг, но живёт! И он отчаянно желал того же, потому и пошёл за ним. Без раздумий, он готов был шагнуть ради своего Главы хоть в Яму, лишь бы тот раскрыл ему свой секрет — как, несмотря на всю ту боль и мрак что подстерегает их со всех сторон, он всё равно умудряется наслаждаться жизнью?!
Что тут скажешь — он был на редкость впечатлительным, но далеко не самым умным ребёнком. С другой стороны, не пойди он тогда на поводу у своего взбалмошного сердца, кто знает, куда бы в итоге завела его Стерва-Судьба? В любом случае, никакого секрета Тэкеши конечно же не знал и особой тайной мудростью не владел. Он просто принимал Мир таким какой он есть, со всеми его недостатками и пороками, и любил его, ни смотря ни на что. Как и всякая Истина эта была банальней некуда, но вот постичь её оказалось делом не из лёгких.
Много лет Иошикэзу старался приучить себя смотреть на Мир так же, как это делал его Глава, отчаянно пытался видеть прекрасное даже в мелочах. И в какой-то степени его попытки даже увенчались успехом, по крайней мере жить стало куда веселее и приятнее, но даже спустя столько лет он так и не сумел достичь того понимания и принятия Мира, что его Владыка демонстрировал ежесекундно.
С другой стороны, столь необычная жизненная позиция во многом и позволила ему достичь столь больших высот, в частности — покорить Стихию Пара. Это ведь только кажется, что объединить две противоборствующие силы задача хоть и сложная, но решаемая, и требующая от практика лишь времени да должного упрямства. На деле же всё было куда сложнее. Огонь и вода буквально изничтожали друг-друга, и ни в какую не желали работать сообща, сколько бы умники из Небесного Двора не бились над их объединением. И кто бы мог подумать, что именно его вечный раздрай в душе, что с малых лет пропиталась фатализмом, и противопоставленным ему же жарким стремлением постичь суть истинного счастья, что он пронёс сквозь года, найдёт ключ к этой непокорной и во многом противоречащей самой себе стихии?
Бросив ещё один взгляд в окно и заведя руки за голову, рыжеволосый Кагуя тяжело вздохнул. Вспоминать о прошлом дело хоть и приятное, но уж слишком теребит душу, а ей сейчас и без того тяжко. Ведь, как не посмотри, ситуация на фронте была… ну не сказать чтобы прям аховой, всё же не такой уж он пропащий, да и с Нара под боком сложно принимать откровенно провальные решения, даже если дела швах. Но и радужным их положение назвать было нельзя.
Песок и Река, как и предсказывалось, упрямо прорывались вперёд, но вскоре увязли в затяжных боях и минных заграждениях. Война на Первом Западном Фронте неумолимо приобретала оппозиционный характер, из-за чего у Листа появился целый ряд преимуществ, в виде заранее подготовленных оборонительных рубежей и укреплений городов, из которых ещё месяца два назад эвакуировали всех мирных жителей. Подобные расклады сильно развязывали руки, да и мораль у войск была на высоте, в то время как вторженцам приходилось выгрызать себе милю за милей, рискуя что каждый новый кусок станет комом в горле.
Вот только, несмотря на всё это, повторялось ситуация с противостоянием с Кири, во время Второй Войны Шиноби. При всей эффективности обороны у Иошикэзу просто не было сил и ресурсов для перехода в контрнаступление, хотя Глава и обещал, что вскоре ситуация должна перемениться.
По плану их направление должно было медленно сдавать позиции, постепенно завлекая войска Суны и Кавы вглубь Страны Огня, пока они бы не упёрлись в Канзаку. Уже переживший одну Войну город-крепость был прекрасным местом для сдерживания новых волн наступлений Союза, а подготовленные рубежи и общая растянутость линии фронта позволяли шиноби Конохи активно прореживать позиции врага, сполна реализуя привычную всем шиноби тактику малых групп. Вот только первый удар Суны оказался слишком уж силён, и по итогу вместо планомерного отступления на заготовленные позиции его войска просто выбили с границы, из-за чего Изаму пришлось форсировать свою часть плана, рискуя срывом всей кампании. К тому же Глава до сих пор не может продавить в Совете решение на всеобщую мобилизацию. Кланы отчаянно не желают отправлять на бой свои резервы, и похоже будут держаться за них до последнего — упрямые ослы! Всюду им мерещится заговор! Как-будто у них больше дел нет, кроме как отчаянно желать вырвать из их загребущих лап побольше власти! Так и будут тянуть лямки, пока войска Союза не дойдёт до стен Листа! Хотя, тут на лице Кагуи расцвела привычная озорная улыбка, вряд ли. Это сейчас, пока ситуация под контролем и фронт держится, Глава играет по их правилам и строит из себя обычного Каге, но как только чаша его терпения опустеет, а если знать норов и спесь Глав Благородных Кланов, произойдёт это очень и очень скоро, тот тут же и покажет этим засранцам кто в Конохе Хозяин! Сами из Деревни на фронт побегут, ещё родных прихватят, для сохранности — на Войне оно всяко спокойней чем рядом с взбешённым Главой Парада Сотни Демонов!
Позволив себе немного помечтать о прекрасном будущем, что скоро непременно настанет, Иошикэзу усилием воли всё же вернул себя с небес на землю. До этих чудных дней ещё требовалось дожить, а с этим пока намечаются проблемы.
Слишком уж рьяно Песок и Река рвутся вперёд, словно их там кто-то плетью подгоняет! И с этим срочно требовалось что-то делать. Вот только тут как и всегда — сказать легко, а вот воплотить в жизнь… Будь у него под командованием хотя бы вдвое больше шиноби можно было бы рискнуть и попытаться отхватить от объединённой армии кусок, особенно если бы удалось заманить их поближе к городу и хотя бы на время выбить из строя Биджу, но чего нет того нет. Хммм, а вот Биджу то как раз есть, и эта Хвостатая мразь доставляет проблем едва ли не больше чем вся вражеская армада — всё же хорошо, когда ты можешь переть на пролом, не обращая внимания на всю ту мелочь, что копошится под твоими ногами, а остановить этот злобный песчаный комок задача не тривиальная даже для тысячи простых джонинов. Смахнуть бы джинчурики с доски и жизнь резко расцвела бы новыми красками, но опять же, как подобраться к этому злобному тануки?! Суновцы ведь не идиоты… Ну ладно — идиоты, но не полные. Вместилище Однохвостого всегда сопровождает целая армия, и для того чтобы пробиться к джинчурики надо что-то ей противопоставить. Нет, он конечно силён и могуч, но выйти сразу против тысяч шиноби, двух Каге и этого ершистого куска пемзы на ножках, и не потерять при этом головы, вряд ли удастся даже одному из четырёх Генералов Хякки Яко. И что тогда остаётся? Сидеть на заднице и ждать чуда? Вариант конечно заманчивый, но никто не даст гарантий, что чудо случится именно с ними, а не с теми же речниками и их подружками из жаркой пустыни. И вот он его снова мучает всё тот же вопрос — что со всем этим делать?!
По кабинету разнёсся глухой звук удара, и в тот же момент лоб Иошикэзу поближе познакомился с полированной поверхностью стола. Затем всё повторилось снова, и снова, и снова…
Где-то в середине этого древнего и окутанного тайной способа стимулирования мыслительной деятельности, в простонародье называемого отчаянием, Кагую и застал его помощник — Атсуши Нара, который, стоит отдать ему должное, не стал отвлекать высокое начальство от важной работы и выждал минут десять, прежде чем обозначить своё присутствие:
— Прошу прощения что прерываю вас, Иошикэзу-доно, но я принёс новости, которые могут вас заинтересовать.
— А? — прекратив попытки пробить головой стол, рыжеволосый недоумённо уставился на вошедшего, после чего расплылся в широкой улыбке. — Атсуши-кун! Как же я рад тебя видеть, ты даже не представляешь!
— Боюсь, что я имею определённое понимание в этом вопросе. — немного растягивая слова, возразил ему Нара нисколько не меняясь в лице. С причудам начальства за эти месяцы он уже успел свыкнуться, да и в сравнении с прочими Демонами Проклятого Перевала, с которыми Атсуши успел поработать, рыжеволосый Кагуя был более чем адекватен и даже во многом разумен. — Однако, с вашего позволения, я вернусь к докладу.
— Да-да! Конечно — рассказывай! Твои нудные нотации по утру это всегда счастливый знак!
— Едва ли подобное знаменование можно счесть за благоволение Судьбы.
— Ааа~. — лениво отмахнулся Иошикэзу, чуть поёрзав в кресле. — Всё, что может быть сочтено добрым знаком, будет им сочтено — я сам изобрел это правило и до сих пор доволен им чрезвычайно! Так что не береди моё нежное сердце и давай выкладывай, что ты там надумал!
— Вынужден буду вас огорчить — я к сложившейся ситуации не имею никакого отношения. Всё дело в том, что несколько часов назад один из наших разведывательных отрядов выследил и обезвредил вражеского шиноби. Судя по протектору он из Страны Рек.
— То есть мы отловили очередного шпиона? — разом поскучнел Кагуя. — Новость конечно добрая, но я, признаться, рассчитывал на что-то посолиднее…
— Да, но это ещё не всё.
— Неужели?
— При попытке захвата этот шиноби вёл себя… странно. Не сопротивлялся, добровольно сложил оружие и, по сути, просто сдался в руки нашим бойцам, при этом постоянно настаивая на встрече с Хокаге-доно.
— Ну и запросы. — огонёк азарта и вновь разгорелся в зелёных глазах Повелителя Костей. — А ещё чего-нибудь он просил? Ну там Химе Благородного Клана в жёны? Трон Дайме? Или любимые портки Мудреца Шести Путей?
— Ничего из выше перечисленного. — не моргнув и глазом ответил Нара. — Только личную встречу с Третьим Хокаге.
— Интереснооо~. И как зовут этого тайного обожателя Тэкеши-сама?
— Наоки Фукуда. Я взял на себя смелость отдать приказ о проведении первичного допроса, с привлечением Учиха и Яманака.
— Отдал, значит, его на растерзание мозголомам?
— Согласно регламенту первичный допрос не предусматривает глубокое воздействие на разум и личность допрашиваемого, ограничиваясь поверхностным сканированием… — как на духу стал зачитывать отрывки из устава Нара, но тут же был перебит разом скисшим Кагуей, что едва только уши пальцами не зажимал:
— Понял я, понял! Никогда больше не посмею усомниться в твоём профессионализме, только прошу — помилуй! Я слишком стар для подобной нудятины! Лучше скажи, что в итоге нарыли в голове у этого подарка Судьбы?
— Часть информации подтвердилась. — уголки губ внешне абсолютно спокойного Нара чуть дрогнули, выдавая его довольство своей маленькой победой. — Он действительно джонин Кава но Куни. До этого был личным помощником Второго Кавакаге.
— Ничего себе!
— Я тоже сильно удивился, но цель его визита вызывает куда большее недоумение.
— И что же заставило его тайно преодолеть две линии фронта, рискуя помереть от шильного куная, скрытых фуин и всевозможных техник?
— Предательство.
Северная граница Страны Огня. Бывшая территория Страны Рисовых Полей. Выжженное Плато.
Стоя на вершине покрытого пеплом и золой холма, Хироки вглядывался вдаль, туда, где за пеленой серой вьюги, скрывались едва различимые фигуры их врага.
— Твой план увенчался успехом, Шоджи! — даже не пытаясь скрыть кровожадный оскал, прогоготал на всю округу Таро Комацу. — Только глянь как они мельтешат! До сих пор надеются сбежать! Ничтожества!!!
— Не стоит похвал. — губернатор Овари явно не разделял излишне весёлый настрой своего товарища. — Это результат логичных доводов и самопожертвования многих мономи, что смогли донести до нас планы врага.
— Какая скромность! Ещё скажи что не рад, что твой план увенчался успехом?! — махнув рукой на вечно хмурого брата по оружию, Таро обратился к Первому Мечу. — А с тобой-то что, Хироки? Ватанабэ только могила исправит, но ты-то должен разделить со мной радость скорой сечи!
Каваками медлил с ответом, вглядываясь вдаль.
— Мне не спокойно. — наконец молвил самурай. — Присмотрись к ним внимательнее, Таро, это не похоже на последние минуты обречённых. Они готовятся, занимаю позиции… ждут. Что-то не так. — наконец уверенно подытожил самурай. — У меня плохое предчувствие…
— Да брось! Им некуда деться, посмотри, кругом одна выжженная равнина! Бежать они не смогут, ну а в бою горстке шиноби с нами не совладать! Нас почти в пять раз больше, так что отринь всё что тебя гнетёт!
— Он прав, Хироки-сан. — взял слово подошедший Сакамото. — Негоже воину маяться сомнениями перед грядущей битвой. Мы сделали свой выбор, и теперь лишь Ками, да честная сталь рассудят кто был прав.
Мечник ничего не ответил, продолжая пронзать взглядом горизонт, по другую сторону которого замерла одинокая седовласая фигура, у чьих ног стелился белёсый туман.
Гулкий звук шагов и звон стальных пластин не оставляли сомнений в личности подошедшего:
— Ты должен быть на восточном фланге. — не оборачиваясь бросил другу Изаму.
— Эээ, там все бегают как ужаленные, мельтешат и под ногами путаются — достало. У тебя тут хотя бы тихо. — пробасил в ответ Тэкэо, вновь звякнув доспехами и замерев по левую сторону от Первого Советника.
— Это не надолго. План помнишь?
— Ты завлекаешь, наши загоняют, я подсекаю, а недоросль добивает. Не нужно быть семи пядей во лбу чтобы запомнить подобное.
— Но ты сейчас здесь, а не на обусловленной позиции.
— Зануда. — мазнув взглядом по идеально ровным шеренгам бойцов в латных доспехах, что терялись вдалеке, воин вздохнул и нехотя повернул назад, на ходу бросив:
— Смотри не помри тут со скуки! Как закончу со своей частью — подсоблю!
— Смотри как бы мне не пришлось спешить тебе на выручку.
— Хах! Если подобное вдруг случится, это будет просто отличный день!
Вдалеке раздался звук боевого рога. Загрохотали барабаны, и тысячи сапог одномоментно ударили по земле, чеканя шаг и выдерживая строй. Битва началась.
Армия Страны Железа пошла в атаку. Те кто маршировал в первых рядах знали, что именно им придётся принять на себя первый, самый сокрушительный удар вражеских техник, после которого в живых останутся единицы, чьи жизни Шинигами тоже приберёт к рукам, едва уляжется пыль, и шиноби вновь зальют землю силой стихий и сталью. Но даже понимая неминуемость собственной смерти, асигару Тетсу но Куни шли вперёд, забыв о страхе, ведомые лишь чувством долга и честью, что велела им умереть за свой народ.
Миновав половину расстояния, что разделяло два вражеских лагеря, до этого идеально ровные ряды разомкнулись и рассредоточились, чуть повышая шансы асигару на выживание и вместе с тем не давая шиноби возможности накрыть одной массовой техникой сразу весь ряд.
Пыль и пепел клубились под ногами идущей армады, клинки в руках воинов дрожали, предвкушая битву, но атаки всё не было. Ни смертоносных дзюцу, ни подлых мистических знаков, ни ловушек, ни отравы. Даже врага более не было видно, лишь пелена тумана и золы кружилась впереди. И холод. Только сейчас жители северных гор вдруг осознали, что вечно тёплый и влажный климат некогда свободной Страны Рисовых Полей всё больше и больше стал походить на суровые условия их родины, с её вечными холодами и голодными ветрами. Туман уже не клубился перед ними, но опал к земле, обнажая толстую, грязно-серую ледяную корку, что быстро расползалась по всему плато. Воздух стал обжигающе холодным, с каждым вздохом вырывая из ещё закованных в броню солдат тепло и жизнь. Руки немели, глаза кололо от страшного мороза, а с небес начал падать снег…
Холод и тишина укрыли выжженную пустошь. Смолкли даже звуки боевых горнов и яростный ритм барабанов, что отбивали команды построению. Неуместная, противоестественная тишь, словно удавка, сомкнулась на горле каждого бойца, и лишь самураи сохраняли покой и напряжённо выискивали следы врага, чуя обман и каверзу.
В какой момент всё вдруг изменилось едва ли можно было сказать. Просто, в один миг немота мёртвого плато разбилась вдребезги, потревоженная яростным воем бурана, после чего неумолимый снежный вихрь, взявшийся казалось из ниоткуда, накрыл собой подступающие ряды асигару.
Небо тут же скрылось за пеленой метели. Глаза простых смертных не могли различить в окружившем их мраке ни своих, ни чужих, а голос обречённых терялся в завывании вьюги. Ряды бойцов смешались, началась паника.
Лишённые всех органов чувств, в плену мороза и бурана, бойцы Тетсу но Куни отчаянно стремились найти своего врага, так и не осознав, что он был повсюду.
Яростный вой ветра и обжигающее касание мёртвой стужи всё набирали обороты, и в какой-то момент простые асигару уже не могил стоять на ногах. Их, словно тряпичные куклы, носило из стороны в сторону, но это было лишь полбеды, ведь вместе с бураном крепчал и лёд. Крохотные кристаллы разрастались, набирая остроту и прочность, и вскоре превратились в настоящие клинки, добавив к ослепительной белизне ярко алый оттенок.
Усиленные чакрой и подгоняемые чужой волей, ледяные лезвия кромсали людей на части, с одинаковой лёгкостью вспарывая доспехи и тела, вымораживая внутренности, стёсывая плоть с костей и кроша черепа на куски.
Ряды солдат редели с ужасающей скоростью, те же кто чудом находил убежище в этом Ледяном Аду, всё равно вскоре присоединялся к павшим, до дна выпитый стужей. Но как бы ни были ужасны потери среди простых бойцов, истинные защитники Страны Железа продолжали битву!
Асигару исполнили свой долг. Их жертва дала самураям время отыскать своего врага, что трусливо прятался в созданном им же буране. И когда они наконец настигли его, их взору предстало чудовищное создание, вылезшее из самой холодной и тёмной расселины Ямы!
Синяя кожа Демона терялась во тьме вьюги, а длинные седые волосы казались продолжением бурана. Тварь подняла свою рогатую голову… и исчезла. В тот же миг сразу семеро самураев были разорваны на части, а в сторону оставшихся устремился лёд и ветер.
Преодолевая стихию, воины рвались вперёд. Тьму метели разрезали первые серебристые полумесяцы, а на звон мечей, к сотворившему это пристанище мороза и смерти демону, стекалось всё больше и больше закованных в броню самураев. Число их росло, но вместе с тем всё выше к небу уходила гора из трупов, что Синий Демон, мелькающий меж снега и бури, возводил под собой. Но несмотря на потери воины упрямо продолжали идти на смерть, ведь каждый знал — нужно лишь продержаться, выстоять! Ещё совсем немного! Скоро к ним на помощь прибудут Хатомото, и тогда, ведомые Волей Дайме и силой величайших Мастеров Меча, что только видел этот Мир, они сразят чудовище, после чего сполна воздадут презренным шиноби, что в отчаянии воззвали к этой твари! Нужно только продержаться! Ещё совсем немного!!!
Но время шло. Гора из тел становилась всё выше, лёд, сковавший серое плато, давно окрасился в алый, а помощь всё так и не приходила. Лишь мрак и холод сгущались вокруг них.
Словно молния Хироки летел вперёд, туда, где за пеленой льда и снега таился их враг, а рядом с ним едва различимыми глазу тенями скользили его братья.
С самого начала всё пошло совсем не так как они предполагали. Даже в самом кошмарном сне никто из них не мог представить, что среди их врагов будет шиноби такой силы! Но почему?! Почему Третий Хокаге позволил столь могущественному бойцу покинуть Запад, когда его со всех сторон обложили враги?!
Эти вопросы терзали Каваками беспрерывно, но силой воли он отбросил их в сторону. Сейчас значение имела лишь смерть этого отродья! Слишком много достойных самураев нашли свою погибель по его вине! Подобное нельзя простить!
Меж тем положение армии Страны Железа вновь ухудшилось. Выгадав момент для атаки, когда ряды асигару смешались и дрогнули под натиском мороза, затаившиеся до поры шиноби ударили им в фланги! Воздух разрезали крики и вопли сгорающих заживо, разряды молний терзали землю и плоть, пока порывы ветра и стали кромсали солдат и самураев на части! Их зажали в тиски! Спереди буран и холодная смерть. По бокам шиноби, что пользуясь всеобщей свалкой и замешательством бойцов, теснили их всё ближе к ледяному ненастью! А он — лучший мечник Тетсу но Куни, лишь пробегал мимо, не в силах помочь братьям по оружию! Какой позор!!! Но ничего, ничего! Как только его клинок пронзит сердце той мрази, что сотворила вьюгу, их ряды вновь получат пространство для манёвра, и тогда верные сыны Страны Железа сомнут этих бесчестных мерзавцев! Нужно только успеть прийти на выручку, и тогда вместе…
Уклонится от атаки Хироки успел лишь чудом. Мгновенно поменяв траекторию движения, он ушёл всторону на ходу вынимая меч из ножен, но тут же оторопел, на миг застыв каменным изваянием. Земля позади него была рассечена, казалось, до самых недр! Огромная расселина поделила поле боя на части, протянувшись от одного края плато, до другого.
Кэтсу и Шоджи стояли по ту сторону провала, как и он обнажив свои клинки, а Таро… Одна его половина зависла у самого края обрыва, орошая бездну под собой кровью и содержимым кишок. На уцелевшей половине лица навеки застыла гримаса неверия, а единственная рука самурая так и не отпустила рукоять катаны…
— Биджу! — среди звона стали, криков боли и канонады взрывов Хироки отчётливо различил чей-то глубокий голос, полный насмешки и мнимой печали. — Думал хотя бы двоих вынесу! Мдааа~, староват я уже стал для такого! Руки иногда подрагивают.
Спустя миг после слов, показалась и фигура говорившего, и увидев её троих оставшихся Хатамото охватил неистовый, праведный гнев!
Закованный в доспех искусной работы, с демонической рогатой маской закрывающей лицо, этот ублюдок словно бы воплощал собой насмешку над всем тем, что было им так дорого! Не знающий Чести, не знакомый с Долгом, этот шиноби всё равно смел равнять себя с ними!
С трудом, но Каваками сумел подавить охватившую его ярость, чего нельзя было сказать о Кэтсу. Оскорблённый самурай не стал ждать, тут же бросившись в атаку! Удар был столь стремителен, что даже Хироки едва смог различить его. В этот выпад Сакамото вложил всю ярость и боль, что нёс в своей душе, а замешкавшийся шиноби даже подумать не успел о том что бы уйти от удара!
Вот и всё, воздаяние нашло свою цель и… Рассечённое у пояса тело Кэтсу упало на промёрзшую землю, оставив на ней широкий алый след. Как… это…
— Напор хорош. — всё тем же тоном пробасил рогатый ублюдок, проводив комично скользящий по наледи обрубок взглядом. — Но исполнение хромает. Ни техники, ни скорости. Надеюсь вы двое будете получше, потому как иначе не Старик, а я рискую помереть тут со скуки.
— Мразь!!! — взревел Ватанабэ и ринулся вперёд.
— Шоджи — нет! — крикнул ему вслед Хиироки, но было поздно.
Губернатор Овари бежал не касаясь ногами земли, он несся вперёд, занеся меч для удара и… В этот раз Каваками успел заметить, как мелькнула в окружающем их мраке тонкая полоска света. Не укрылось это и от глаз Шоджи. Самурая резко остановился, выдвинув меч перед собой и до предела напитал доспех и клинок чакрой, укрепляя те сверх всякой меры.
Очередной багровый фонтан оросил округу. Вырвавшаяся за пределы тела кровь мгновенно промерзла, и падал на землю россыпью алых кристаллов, что тут же разбивались вдребезги.
Хироки смотрел на это и не мог поверить. Трое его товарищей, трое величайших Мастеров Меча только что были убиты всего за три удара. Этого просто не могло быть правдой. Это просто…
— Бесчестно. — прошептал самурай немеющими губами.
— Эээ~? Догадался значит? — идя к нему размеренным, вальяжным, пружинистым шагом, пробасил Демон, чуть повернув кисть правой руки, в которой он сжимал простую на вид бутыль. Но вот рука рогатого отродья опала и на землю полилась… Не вода, не вино и не саке. Прозрачная жидкость мерцала, источая чуть приглушённый свет, и даже проливаясь на землю не теряла формы, складываясь у ног Кагуи узким, длинным хлыстом. — Как-то наш Клан остановился в одном монастыре. Его Настоятель был столь любезен, что подмешал нашему Главе отраву в вино. Ну мы и отдарились ему, хех, сполна. Я тогда как раз закончил перетаскивать трупы монахов и искал бухло чтобы освежиться, а нашёл этого красавца! — и тут же наигранно доверительно добавил. — Знаешь, за столько лет я так и не отыскал того, чего бы этот клинок не смог разрезать. Думал, может ваша хвалёная честь устоит, но, как оказалась, она хреновый помощник в бою. Кто бы мог подумать, а?
Позади Каваками раздалась новая серия взрывов и воплей. Обернувшись самурай увидел свой лагерь, что ныне был объят огнём и дымом пожаришь.
— А вот и мелочь подоспела! — довольно пробасил Демон. — А значит, как бы это ни было прискорбно, для тебя, но нашу беседу пора заканчивать. Хотя, если сбежишь — преследовать не стану.
Сжав до крови зубы последний их Хатомото бросился в атаку. Выжимая себя до капли, забыв про защиту и наплевав на собственную жизнь, Хироки, слепящей вспышкой, настиг того, кто столь безжалостно и цинично надругался над всем во что он верил… и промахнулся. Лезвие его катаны лишь высекло искры из наплечника ронина, что играючи ушёл от его удара, в то время как зачарованный клинок в руках Демона, словно живой, обвился вокруг тела самурая, в одно мгновение покрошив то на мелкие части.
Бросив последний взгляд на уже остывшие и всё стремительнее покрывающиеся ледяной коркой останки Тэкэо, не произнося ни слова, двинулся прочь. Раз уж не получилось развлечься здесь, то хотя бы утрёт нос Старику, а после можно будет и выпить — празднуя победу.