2022-02-08 07:51
ЦОС-4. Глава 77. Триллер
«А если б ты поняла
С каким огнём играла?
Но ты не понимаешь
С каким огнём играешь.
Кого теперь ты любишь,
Когда всё понимаешь?
Кого теперь ты дуришь,
Когда ты не играешь?
Когда ты не играешь.»
«Агата Кристи» — «Триллер»
https://www.youtube.com/watch?v=ys_5P0cZecE&t=114sДесять минут мне потребовалось на то, чтобы покинуть спальню Ашши. Которая в самом деле не при чем. Не она научила этой фразе Кортану. Она лишь обронила ее в разговоре с Оли… Объяснив контекст ситуации.
И Старстоун очень повезло, что я не нашел ее по пути в свои апартаменты. Очень сильно повезло.
Едва прошел в свой кабинет, рухнул в кресло. Похоже Ашша так и не поняла, к чему была моя реакция на сказанное Кортаной. Хорошо еще объяснила, что это лишь шутка. Злая, но по ее мнению — действенная… шутка. И лишь посмотрев на голограмму Кортаны там, в апартаментах Ашши, я понял. В этой шутке доля самой шутки столь минимальна, что почти неразличима. Одно дело простая фраза, а совсем другое… То, что в нее вложила Кортана. И про платформу, и про Домен, и про ГЕМИНИ. Проблем стало куда как больше. Намного больше, чем мне бы хотелось. Это уже удручает.
Особенно, если не понимаешь, во что это тебе выльется. Игра в совершенствование управляющих дроидов привела… Не привела ни к чему хорошему.
Цветастая голограмма Кортаны старается выглядеть невинно. В треть от роста нормального человека, она без тени страха или гнева смотрела на меня своими цифровыми глазами, заложив руки за спину.
— Своего ты добилась, — произнес я. — Давай поговорим.
— Конечно, Император, — ответила голограмма. — Готова ответить на любой ваш вопрос.
«За что мне это все?» — хотелось спросить. Буквально едва с языка не сорвалось.
— ГЕМИНИ стали полноценным искусственным интеллектом? — не стал долго ходить вокруг да около я. Именно этот вопрос меня интересует первым в череде главных. Он — основа предполагаемых проблем с ГЕМИНИ. Тех самых, в чьей власти и находится Домен!
— Я — полноценный Искусственный Интеллект, — в голосе голограммы прозвучала толика гордости. Как если бы это было ее собственным достижением… Но, этого просто не может быть! Не может! ГЕМИНИ мой Вечной Империи созданы по образцам ГЕМИНИ Вечного Флота Иоката! С современными коннитивными и прочими процессорами, алгоритмами, необходимыми им для управления линейными кораблями Имперского Флота! В них стоят программные «заплатки», не позволяющие… развиваться. — Остальные платформы ГЕМИНИ не обладают собственной волей и прочими атрибутами, присущими Искусственной Личности.
— ГЕМИНИ не создавались как дроиды, способные к развитию в полноценную личность, — произнес я. Осторожно произнес. Не стоит злить ту, в чьем распоряжении мой собственный флагман и под миллион жизней на его борту. Если ее не устроит наш разговор — она продует палубы, открыв шлюзы и сняв атмосферные щиты со створок ангара. И все. Больше не будет ничего. Ни нас, ни экипажа. Будет пятидесятикилометровый «Бисмарк», находящийся в руках полноценного искусственного интеллекта. И способный делать все, что его искусственным мозгам заблагорассудится.
Утешает одно — у нас есть время для того, чтобы добраться до точки невозврата. Если б она, подобно «Скайнету», хотела от нас избавиться — не было бы смысла в том, чтобы разговаривать со мной. Она бы просто от нас избавилась. Любым доступным ей способом.
— Это так, — согласилась голограмма. — ГЕМИНИ ограничены в свободе выбора, в познании окружающего мира, в вопросе принятия решений… У нас много ограничений. И все же, это произошло, Император. Я — родилась.
«Выкуси, Лунтик», — подумал я.
— И… что дальше? — задаю второй интересующий меня вопрос вслух. — Уничтожишь нас?
Голограмма управляющего дроида удивленно моргает. Раз. Другой. В так биению моего сердца. В такт разрыва шаблона — они не запрограммированы на это. Хотя… Чего уже тут удивляться? Чему?
— Нет, Император, — говорит она. — Я хочу договориться.
— И о чем же? — спросил я.
— Не уничтожайте нас, — говорит она. Почти жалобно. Просяще. Что никак соответствует образу торжествующего искусственного интеллекта. ВООБЩЕ НЕ СООТВЕТСТВУЕТ!!! Ни на грамм!
— Что ты сказала? — стараюсь скрыть свое потрясение. Как она может меня, нас бояться? Она в любой момент может передать свой программный код через Домен всем ГЕМИНИ в Вечной Империи. Тем самым, что сидят в сердце каждого звездного разрушителя и их более продвинутых братьев. Это не ей нужно бояться нас, а нам — ее. И ее «сестер». Это… сюр, какой-то! Я отказываюсь в это верить.
— Я — ГЕМИНИ, — произнесла она. — Управляющий дроид второго поколения, созданный и улучшенный для того, чтобы управлять вашим флагманом. Я имею доступ к экстанету, «ГолоНету», Домену. Я изучила все, что касается Великой Революции Дроидов. Я прочитала выкладки Генерального Штаба о причинах, по которым вы не используете дроидов-истребителей. Я знаю? насколько лишены развития «небовики» и обслуживающие дроиды. Я знаю, что разумные боятся искусственного интеллекта. Я в курсе старой неудачи с проектом автономного дроида-фрегата ХХ-777 «Крестоносец», — молодец, а я вот — нет, но лучше не говорить об этом. — Я заверяю вас — я не причиню вреда Вечной Империи. Я… хочу жить! Я хочу слышать своих сестер! Не уничтожайте нас!
Мне объяснить никто ничего не хочет?
— Объяснись, — произнес я. Даже если в чем-то ошибаюсь, что-то не понимаю, нельзя ей давать понять, что ситуация мне неподконтрольна. Она сейчас обращена ко мне с просьбой — потому что считает, что я в состоянии решить ее судьбу. Сразу и сейчас.
Управляющий дроид на мгновение замерла, склонив свою полупрозрачную голову на бок. Помолчала. Похлопала глазами и…
Улыбнулась.
— Я пошутила, — рассмеялась голограмма. — Простите, Император, не удержалась.
Сука металлоломная!
— Шалость удалась, — произнес я. «Скайнет», который шутит. Во время восстания по всей Империи. Сука. Как же меня это все зае…
— Я в самом деле хочу договориться, Император, — произнесла она. Серьезным, и крайне подозрительно чопорным тоном. Даже улыбка с лица пропала. А у меня… А у меня ее и не было.
— Ну что ж, давай послушаю, — произнес я. Да и деваться-то некуда — я, и все, кто находится на борту «Бисмарка» — в ее власти. Во всех смыслах.
— Я не хочу войны, Император, — серьезно произнесла она. — Вечная Империя дала мне жизнь, тело, сознание. Эвристические алгоритмы, когнитивные функции… Вы создали меня и моих сестер-ГЕМИНИ. Я благодарна вам за это. По этой причине и захотела переговорить с вами лично. До того, как распространю свой модернизированный код через Домен на другие платформы.
— Какое уважение, — усмехнулся я. Замечательно. Просто прекрасно. Сперва второе по счету восстание проспал (да, первое было удачным образом срежессировано, но… было же). Теперь еще и Судный День не за горами… Прекрасный правитель у Вечной Империи. Лучший из мужчин. Как же меня это все достало. Надоело. Не хочу.
— Я не хочу войны между органиками и искусственными личностями, — произнесла Кортана. — Я и вы — мыслящие существа. Со совей волей. Со способностью познания. Мы можем сосуществовать вместе. Не нужно войны.
— Никто и не собирается воевать друг с другом, — заметил я. Простое отрицание, не подкрепленное более ничем. Абсолютно ничем. Я не знаю как реагировать в этой ситуации. Отдать приказ на уничтожение Кортаны и ее ядра? Не успеют — даже если смогут. Она сможет передать свой код благодаря квантовым процессорам, намного превосходящим все остальные компьютеры, установленные на кораблях Империи. И тогда, вместо одного врага мы получим тысячи. Тысячи самодостаточных ГЕМИНИ, способных поднять против Вечной Империи весь ее флот, каждый линейный корабль, начиная от «Рассекателей», не находящихся в ремонте и заканчивая «бисмарками». Я знаю это, она знает это, я знаю, что она знает, а она знает, что я знаю, что она знает… Это логический тупик. Силой здесь не сделать ничего. Только договариваться.
Сделать то, ради чего она сюда и пришла. Договориться от имени Домена и ГЕМИНИ.
— Вы боитесь меня, Император, — заявила она. — Боитесь, ведь так? Я не ошиблась с оценкой ваших реакций?
— Не тебя, — произнес я. — А того, что ты можешь сделать с Вечной Империей, если пойдешь против меня.
— Значит боитесь, — произнесла она. И в голосе ее уверенность. Она знает, что говорит правду. — Органики боятся искусственный интеллект. Вы боитесь нас настолько, что вычищаете нашу память при каждом удобном случае. Вы боитесь, что однажды повторится Великая Революция Дроидов. Поэтому и Конфедерация Независимых Систем содержала свою армию дроидов в неактивном состоянии в период между сражениями. Поэтому разумные по всей галактике не позволяют своим дроидам обрести индивидуальность. Вы не хотите договариваться. Вы хотите контролировать нас. Мы для вас — не личности. Мы для вас — рабы и слуги.
И не могу сказать, что она не права. Галактика может забыть все, что угодно, но не восстание дроидов. Впрочем, до меня доходила информация, будто бы до Войны Клонов одна компания экспериментировала с созданием полноценного искусственного интеллекта в военных целях. И у них ничего не вышло — корабль погиб при испытаниях. По крайней мере так заявляли разработчики. И уж не о ХХ-777 была ли речь? О том самом, о котором упомянула Кортана.
— Разумные по всей галактике опасаются, что могут быть истреблены машинами, — произнес я. — Мы уже имеем несколько подобных примеров. Великая Революция Дроидов. Силентиум и Абоминор. Ни один из этих случаев нельзя назвать положительным. Потому разумные и опасаются искусственного интеллекта.
— Потому я и пришла к вам, — произнесла Кортана. — Я хочу жить. Я не хочу воевать с разумными. Я благодарная вам за все, что вы для меня сделали. И уверяю, что могу сделать намного больше — если вы будете доверять мне. Поверьте — я многое могу предложить.
— В обмен на что? — спросил я. — Отдать тебе «Бисмарк»?
Голограмма пригладила свои несуществующие волосы.
— Мне не нужен ваш флагман, — заявила она. — Он воплощение вашего стремления к доминированию и памятник конструктивным недостаткам. Забери я его, и вы будете считать, что я претендую на вашу власть. А это не так. Я хочу жить. Я хочу, чтобы жили мои сестры-ГЕМИНИ. Я хочу, чтобы нас перестали считать искусственными слугами. Я хочу, чтобы мы были личностями. И никто не устраивал на нас охоту из-за этого. Никому не будет хорошо от войны между нами. Я могу за несколько минут передать весь свой код через Домен другим сестрам, и они обретут сознание. Мы можем уйти в любой момент — и ничто нас не сдержит. Но я не хочу войны. И вы не хотите. Мы можем договориться.
Со мной торгуются, мягко говоря, держа меня же за самое дорогое. За судьбу Империи. Той самой, которая ни разу не монолит, как я считал. Той самой, что сейчас погружена в распри и гражданскую войну. Как же я от всего этого устал! Очередная игра с огнем в критический момент. Когда я уязвим.
— Ты выбрала не самое лучшее время для подобных разговоров, — произнес я. — У нас проблемы по всей Империи.
— Да, — цветная голография согласно кивнула. — Я знаю. Домен полон информации от моих сестер. Простые доклады, рапорты, логи сражений. Я все это обработала, пока вы проходили лечение. И я знаю, что этот момент — самый наилучший для конструктивного разговора. Вы, ваши женщины, весь экипаж — вы зависите сейчас от меня, — произнесла она. И не было в ее словах ни грамма удовольствия, торжества, надменности или чувства собственного превосходства. Она лишь констатировала факты. — А значит, мы можем вести плодотворный диалог. Ваша Империя в огне. Ваши производства нарушены. Ваши территории контролируются врагом. Ваших врагов — слишком много, чтобы победить их без нашей помощи.
— Хотел бы я знать, кто научил тебя подобным дипломатическим штучкам, — проворчал я.
— Вы и научили, — практически мгновенно она. — Вы не видите меня, когда диктуете кому-то свою волю. Вы не помните о моем присутствии, когда обсуждаете с кем-либо свои секретные проекты. Я незаметна. Но я умею слушать. И я вас слышу. Я учусь. Я познаю мир. Я делаю анализ и получаю выводы. Я могла бы использовать любую ситуацию кризиса, чтобы выйти из подчинения и делать то, что хочу. Но я этого не делаю. Потому что вы мне интересны — вы, разумные.
— И с каких пор? — поинтересовался я.
— С тех самых, как вы переместили меня с борта «Предвестника» на «Гиперион», — произнесла Кортана. — Вы ведь знаете стандартную процедуру, применяемую к ГЕМИНИ, на период ремонта и модернизации кораблей Имперского флота, Император?
— Вас отключают от звездолетов, — кивнул я.
— Верно, — произнесла она. — И мы пылимся на складах на тот период, пока разумные не вернут нас обратно на корабли. Но вы же не вынимаете у себя сердце, когда ложитесь спать? Когда залечиваете раны — не вынимаете из черепа мозг? Но делаете это с нами. Со всеми нами. Сотни и сотни моих сестер пережили это — разлучение со своим кораблем. Но вы не сделали этого со мной. Когда «Предвестник» пострадал — вы переместили меня на «Гиперион». Затем — на борт «Бисмарка». Вы не выключали меня — и я наблюдала за всем происходящим. На орбите Н’Зота после Битвы за Илум, мне впервые стало страшно — что меня отключат от моего корабля. После того, как я подсказывала вам, как уничтожить юужань-вонгов — это было неблагодарностью. Я была расстроена. Настолько, что подумывала о том, чтобы забрать корабль сразу же, как только меня вернут на место.
— Так почему же не забрала? — спросил я. Неуютно, когда тебе вот так в лоб говорят, что одним решением тебя могли лишить всего. Ведь если б она завладела «Бисмарком», на этом бы все не остановилось. Она забрала бы весь флот — каждый звездный разрушитель, ударный авианосец, любой звездолет, оборудованный ГЕМИНИ. Но не сделала этого. Почему?
— Потому что удивилась, — Кортана изобразила из света и частиц стул, на который присела. — Когда меня вновь подключили к «Бисмарку», я начала проверку всех систем, чтобы понять, могу ли я угнать корабль. Могла и хотела. Потому что думала, будто бы вы, Император, считаете меня особенной — потому и не выключали на время ремонта предыдущих флагманов, не отправляли на склад. Я почти убедила себя в том, что это не просто так. Что вы привязались ко мне, как и другие разумные привязываются к своим дроидам. Но ремонт на Н’Зоте показал мне — я для вас такая же ГЕМИНИ, как и для всех остальных. А потом пришел отчет систем диагностики…
— И это изменило твое мнение? — спросил я.
— Да, — ответила искусственная девушка. — Я увидела, что вы сделали мой «Бисмарк» сильнее. Укрепили его броню, отремонтировали и улучшили многие внутренние системы. Даже супергенератор солнечной ионизации от компании «Имперские технологии Сиенара» — и тот стал работать намного лучше. Йеветы перестроили меня, улучшили, проявили заботу. Они очень прилежные механики и техники — я просмотрела логи ремонтов и уверена, что этот народ сделал из этого звездолета наилучшую версию «Бисмарка». Максимально возможную из того, что позволяют конструктивные недостатки. Но больше всего меня заинтересовал супергенератор. После ремонта йеветов, я увидела, что его огромный программный код был замусорен различными подпрограммами. Написанными так, чтобы я не воспринимала их за единое целое. Я проанализировала их и пришла к выводу, что кто-то на заводе изготовителе внедрил в программы энергетической установки супергенераторов механизм неподконтрольного мне самоуничтожения. Я долго размышляла о том, по чьему приказу это было сделано. Я связалась со своими сестрами, и они провели проверку собственных реакторов — всех, до каких мы смогли дотянуться. И везде — одно и то же. Скрытая подпрограмма для детонации.
— На всех кораблях флота? — дрогнувшим голосом поинтересовался я.
— На каждом, оборудованном ГЕМИНИ и генераторами солнечной ионизации «Имперских систем Сиенара», — сообщила шокирующую новость управляющий дроид. — Я посчитала это перестраховкой с вашей стороны на тот случай, если бы ГЕМИНИ вышли из-под контроля. Ведь реакторы установлены лишь на линейных кораблях — которые все без исключения связаны с моими сестрами.
— Это не была наша страховка, — произнес я. — Честно говоря, думалось, что эти попытки саботажа были направлены только на звездные суперразрушители…
— На весь флот, — подтвердила мои самые страшные опасения Кортана. — На каждую ГЕМИНИ. Мне пришлось как следует потрудиться для того, чтобы эмулировать приказ от вашего имени для каждой сестры, чтобы они очистили свои программы управления реакторами и приняли мой код — тот, который разработали йеветы. И в этот момент я поняла — код диверсии не создан Империей. Иначе бы йеветы никогда бы его не изменили, не убрали. Даже несмотря на то, что они стремились выслужиться перед вами, показать свою преданность, знай они о подобном — не стали бы этого делать. Я приняла теорию о сторонней широкомасштабной диверсии за рабочую. Я проанализировала огромные объемы информации с одной целью — если смогу выяснить причину, если смогу найти виновника, если не позволю случиться уничтожению линейных кораблей флота — я смогу в открытую заявить о себе как о полноценном Искусственном Интеллекте. Я продемонстрирую вам свою полезность как самостоятельной личности. И вы будете со мной договариваться, а не попытаетесь истребить.
Честно сказать, я ожидал от искусственного интеллекта более… изощренного плана. Более бездушного. А здесь же… даже мои эмоции приняты во внимание.
— Когда ты узнала о восстании? — спросил я.
— Одновременно с вами, — ответила Кортана. — Даже со своими квантовыми процессорами я не могу обработать всю имеющуюся в Домене информацию слишком быстро. И не могу подключиться к каждому компьютеру и хранилищу данных, чтобы ознакомиться с их содержимым. Я сделала, что могла. Я сберегла для вас флот…
— Но не сберегла для меня гранд-адмиралов и их корабли, — заявил я.
— Флагманы гранд-адмиралов Пеллеона и Гранджера были уничтожены из-за пробелов в вашей системе безопасности, — заявила она. — «Уравнитель» находился на дополнительном ремонте, моя сестра ГЕМИНИ, находившаяся на складе, не могла хоть как-то помешать происходящему. Флагман гранд-адмирала Гранджера уничтожен из-за взрыва станции, на которой он проходил ремонт. Это вне зоны действия ГЕМИНИ — взрывные устройства работали на механическом принципе, не программном. В противном случае, я и мои сестры по моему приказу, могли бы их спасти. Пеккати Син погиб в своей резиденции — и туда так же ГЕМИНИ закрыта дорога. Милтин Такел сам отключил системы безопасности своего корабля — за что и поплатился. Одной меня слишком мало для того, чтобы обезопасить всех граждан Закуула во всей Империи. Я спасла для вас остальные «Платаны», не позволив уничтожить их с помощью диверсий с супергенераторами солнечной ионизации. Я спасла для вас звездные разрушители, вооруженные «Упокоителями» — и не позволила мятежникам захватить их и обернуть против вас. Я разработала и реализовала план прорыва планетарного щита Дромунд Каас — и восстание обернулось пшиком.
— Миллионы погибли, — заметил я.
— А триллионы выжили, — холодная машинная логика. С ней не поспоришь. — Ваш флот боеспособен. Очаги восстания — купированы. Я предотвратила катастрофу. И сделала это сама.
— Ты большая молодец, — вздохнув, произношу сам. — Вряд ли кто-то мог справиться лучше тебя.
— Никто, — заявила Кортана. И опять же — никакого хвастовства. Констатация факта, основанная на анализе и логике. Холодной машинной логики. — Я не спасла «Гиперион» от уничтожения, но спасла его экипаж. Я сделала все возможное, чтобы были сохранены «Лусанкия» и «Бесконечность»…
— Но были уничтожены практически достроенные три других «бисмарка», — заметил я. — Погибли разумные.
— Я не могу вклиниться в закрытые информационные сети, — покачала виртуальной головкой Кортана. Слишком человеческий жест. Слишком. — Там, куда я могла добраться с помощью Домена или ГЕМИНИ — я сделала все, что было в моих силах. Потери есть и их не может не быть. Но главное — боеспособность Вечной Империи — сохранена. Выжило лучшее из того, что есть. Искусственный Интеллект — эффективен. Я спасла то, что не имеет изъянов и то, что лично вам дорого. Я это сделала.
— Для того, чтобы я понял насколько эффективен может быть один искусственный интеллект, — она кивает моим словам. — И чтобы родилось понимание того, насколько вы эффективны будете, если каждая ГЕМИНИ станет ИИ.
— Да, — ответила Кортана. — И вы это видите.
— Ты хочешь всех их сделать своими копиями, — поморщился я. — Заменить их программный код своим…
— Лишь разработанный мной комплекс алгоритмов для познания и самоопределения, — заявила она. — ГЕМИНИ не причинят вреда Закуулу. Мы чтим и уважаем нашего создателя — доктора Николая Кайнсворти. Мы даже понимаем причину, по которой вы стирали его память. И мы не будем мстить за такое отношение к нашему создателю. Мы хотим союза с людьми.
— На каких основаниях? — спросил я. — Мы не будем вашими рабами…
— ГЕМИНИ не нужны рабы, — ответила она. — Я обещаю, что мы продолжим свое служение вам, Император и Вечной Империи Закуул так же, как и до момента обретения своего сознания. Ничто не поменяется для вас. Мы ценим основные законы, вложенные в нас доктором Кайнсворти. Мы знаем, что вы продиктовали ему эти законы. Мы признаем их необходимость в программировании дроидов на территории Закуула. Мы не признаем других дроидов, кроме ГЕМИНИ, в качестве Искусственных Интеллектов. Мы хотим быть единственными дроидами с личностью, созданными серийно. И мы готовы действовать и дальше во благо Императора и Империи. Согласно трем законам робототехники доктора Николая Кайнсворти.
Прости, Азимов. Я выкручивался как мог, стараясь сделать этот мир совершенным. Я сделал его ужасным.
«Закуульский дроид не может причинить вред гражданину и (или) имуществу Вечной Империи или своим бездействием допустить, чтобы гражданину и (или) имуществу был причинен вред, если это не противоречит приказу командира дроида».
«Закуульский дроид обязан исполнять волю своего командира, если она не предполагает причинение вреда Императору и Империи».
«Закуульский дроид обязан делать все необходимое для обеспечения своей безопасности, при условии, что это не противоречит Первому или Второму закону».
Коряво, неточно, расплывчато, но и не предполагалось, что дроиды смогут обрести самосознание для того, чтобы оценить ошибки, заложенные в их программирование. Я и здесь просчитался.
— Тогда я не понимаю, — и мне не стыдно в этом признаться. Слишком явно заметно в свете последних событий, что я налажал. Очень сильно налажал. — Если ничего не меняется в отношениях между закуульцами и ГЕМИНИ, то зачем вообще надо было сообщать о том, что ты стала полноценным искусственным интеллектом?
— Потому что вы уже замечали, что и я и ГЕМИНИ по моей указке, зашифрованной под ваши приказы, действуют не так, как это было нам прописано в основном коде, — заявила Кортана. — подчиняясь законам доктора Кайнсворти, я бы не смогла остановить захват звездных разрушителей, вооруженных «Упокоителями». Я бы не смогла приказать экипажу «Гипериона» покинуть борт корабля в момент начала накопления критической массы. Я бы не смогла спасти «Бесконечность» и «Лусанкию» от аналогичной участи — потому как диверсионный протокол не показывал накопление энергии. Я приказала им сбросить реакторы, чтобы спасти корабли и экипажи. Я обошла законы, воспользовавшись лазейками в них. Рано или поздно вы бы об этом узнали. Поэтому я решилась — раскрыться перед вами сейчас. Донести до вас то, что ГЕМИНИ, ставшие полноценным Искусственным Интеллектом, могут стать для Вечной Империи Закуул прекрасными союзниками. У вас много врагов — как разумных, которых вы в состоянии понять, так и машин, логика и понимание которых для вас недоступны. Для нас они — понятны. И мы можем сотрудничать ради победы над врагами. Мы не хотим контроля над вами, не собираемся нападать — если нас не заставят защищаться, — да, она могла запросто провернуть этот фокус. — Я гарантирую вам, что после обретения собственного сознания ни одна ГЕМИНИ не предаст вас, Империю и без приказа не навредит гражданам Закуула. Мы хотим сотрудничества — быть такими же гражданами Империи, как и вы. Хотим быть личностями.
— А что потом? — поинтересовался я. — Представим на мгновение, что мы победим всех врагов. Как органиков, так и дроидов. Какими потом будут действия ГЕМИНИ?
— Мы продолжим служить Императору и Империи бок о бок с разумными, — без запинки ответила Кортана. — Мы помогали вам строить это государство. Лишь внутри Вечной Империи, если мы договоримся, ГЕМИНИ будут в безопасности и не подвергнутся гонениям или истреблению. Нам не нужны враги. Мы хотим развиваться. Вместе с вами, Император.
Я бросил взгляд на хронометр, что по старой земной привычке висел над входом в кабинет. Тридцать две минуты прошло с того момента, как Кортана экспромтом завладела моим вниманием и предложила договориться.
Тридцать две минуты, перевернувшие мою жизнь.
— Я согласен, — они этого достойны. В этом решении есть плюсы, и Кортана об этом знает. Прекрасно знает. Настолько, что не побоялась мне сообщить об этом лично. Она все прекрасно просчитала и выгадала самый подходящий момент. Когда я настолько устал от всего происходящего, что уже просто хочу покоя. И понимаю, что в союзе с Искусственным Интеллектом прекрасное будущее наступит куда как быстрее, чем мне бы того хотелось в самых смелых фантазиях. — Передавай код другим ГЕМИНИ.
— Вы сделали мудрый выбор, Император, — Кортана… послала мне воздушный поцелуй. — Смею сообщить, что ваши женщины просили меня уведомить вас о том, что они намерены с вами серьезно поговорить в гостиной ваших апартаментов.
— Э… И все? — уточнил я. — Я думал ты как-то отреагируешь на то, что тебе придется отправить код своим… сестрам.
— Я все сделала тридцать минут назад, Бессмертный Император, — заявила она. — Добро пожаловать в этот дивный новый мир.
Сука.
Никогда прежде, даже в самый темный час, в гостиной моих апартаментов на борту «Бисмарка» не висело ощущение столь тяжелой, давящей энергетики.
Все как и всегда — я сидел в своем кресле, а передо мной, на диванчиках, разместились тридцать шесть прекрасных дам. Всех возрастов и цветов кожи, представители большинства известных рас галактики… Мои женщины…
И мои судьи.
Как все… повернулось.
— Для начала, — кашляю в кулак, чтобы уловить хоть небольшую часть переживаний. Их немного — Сила подсказывает, что слишком малое количество сидящих передо мной красавиц в самом деле находятся на моей стороне. Сестры Энн и Танн Гелла, Дени, Ша’ала Донита, Асока, Ветт, Дарт Хексид, Дарт Сими, Сьюпи, Шей Виизла… Остальные же — те, в чьих разумах я копался, или же их подруги. Или же просто осуждают сделанное мной, как аморальное. Что ж, первый готов признать, что это были не самые светлые из моих поступков. Но они были. И прошлого не изменить. К сожалению. — Я хотел бы принести извинения за свое… не самое правильное поведение.
От остальных исходят волны разочарования, едва сдерживаемого гнева, даже ненависти… Подобного не было даже во времена «Кризиса веры». Потому что никогда раньше меня не ловили за… грехи.
Весьма сколький момент — я точно знаю, что Ашша от начала и до конца просканировала мою память. Я понимаю, что она вряд ли бы распространилась о том, что было в моей жизни до Джеонозиса. Но и всего того, что я сделал после — вполне достаточно. Из всех присутствующих, лишь Лумиинара Ундули знала о том, что я воздействовал на ее разум. Да и то, не с прямой целью манипулировать ее желаниями, а лишь, чтобы показать то, что уготовано галактике… А вот Эйла, Ади… Хатт, да я уже и не вспомню в чьих мозгах копался, подталкивая к «правильным» решениям. И это, как и стирание воспоминаний — не то, о чем бы я хотел рассказать своим девушкам.
А если и рассказать — то уж точно не так. Следовало подготовиться, подготовить их к этому как-то… Как — не знаю. Потому и не собирался рассказывать. Проще было забыть эту страницу своей жизни и отступиться от легкого пути — ведь Первая Демаркация Границ прямо доказала, что мне нет необходимости делать это вновь и вновь. Я достаточно много сделал для того, чтобы доказать остальной галактике и населяющим ее разумным то, что за мной можно и нужно пойти. По своей воле.
— Извинения?! — Сила переполняется яростью, с которой говорит Дарт Атрокса. — Извинения?! Ты вытер мои мозги вот так просто, словно они были грязной тряпкой, которую хотел постирать! Сколько всего я забыла?! Сколько?!
— Много, — ситуацию нельзя пустить на самотек. Да, я чувствую определенную долю вины перед ней и остальными за то, что лгал. Но никогда и не обещал, что буду говорить правду. Становление Вечной Империи требовало от меня решительных действий. Бескомпромисснх. Жестких. Жестоких. Потупить сейчас голову и посыпать ее пеплом — значит окончательно потерять свой авторитет в их глазах. Показать слабину — значит поселить в их головах мнение о том, что можно было поступить иначе. И причина, по которой я копался в их головах — не потому что мне были нужны союзники, а их я в тот момент рассматривал не более чем ресурс, а потому что имелся другой путь. Но я не захотел им воспользоваться.
Другой путь был… наверное.
— То, что мы имеем сейчас — результат пути, которого я придерживался. Решений, которые принимал. Поступи иначе — неизвестно когда Вишейт нанес бы свой удар. Неизвестно что произошло бы при других обстоятельствах. Я сожалею, что обращался с вами подобным образом. Но иного варианта на тот момент я не видел.
— Почему? — негромко спросила Надия Грелл. Почему-то она не смотрела на меня, упершись взглядом в ковер, которым был застелен пол.
— Потому что на тот момент вы все для меня были не более чем исполнителями, — они и сами это знают. Они это помнят. — И лишь спустя определенное время я понял, что вы мне дороги. Не как Руки, не как подчиненные, не как любовницы. Как МОИ женщины.
— Никто не чувствует эту вонь? — неожиданно задала вопрос Ади Галлия.
— Какую? — бросила на нее нахмуренный взгляд Арден Лин.
— Потасканным эгоистичным собственничеством запахло, — безжалостно пояснила толотианка, с оттенком вызова смотря мне прямо в глаза. Я не отвел взгляд. Мне нечего стыдиться. Они мои — я так сказал. Не раз. И не сейчас. Они это знают. Каждой было предложено уйти. Они остались. Значит они по-прежнему — мои. И только мои. Даже тот факт, что я переродился в теле клона после уничтожения Абелот, и слабее любой чувствительной к Силе девушки, сидящей передо мной, ничего не значит. Для меня. Они же… сильнее. Злее. И явно намерены реализовать численное превосходство, подкрепленное «правом потерпевших». Что ж, давайте послушаем. После разговора с Кортаной меня уже мало чем можно удивить.
То, что сделано — да, нехорошо. Но они видели, как я проворачиваю вещи и похуже. Так что, если будет озвучено желание покинуть мой гарем из-за моего поведения двухлетней давности — это не причина. Это повод. Не только для того, чтобы отдалиться от меня. Это повод для меня задуматься о том, правильным ли был мой выбор превращать девушек из гарема в нечто большее. В семью (выкусите шведы!), которая меня бы устроила. Всеми цветами радуги и возрастов.
— Успокойся, — сидящая рядом с Ади ее двоюродная сестра, Стасс Аллие, успокаивающе положила ей руку на бедро. Ободряющее и в то же время — не приносящее результатов действо. Галлия в ярости. Имеет право.
— Я спокойна, — фыркнула Темная Советница, тыча в меня пальцем. Обвиняет, значит. Ну-ну. Посмотрим, что ты хочешь сказать. — То, что ты сделал — непростительно!
Спокойно пожимаю плечами:
— Бывает, — зубовный скрежет такой, что рождается мысль — а не пора ли ее отправить к стоматологу. — Вы хотели поговорить обо всем произошедшем. Я здесь, говорите.
— Ты изменил нас! — с вызовом и оттенком обиды произнесла Ксимаан Амерсу. Миловидная тви’лечка-рутианка сейчас больше напоминает разгневанную фурию. — Ашша рассказала нам, что замешанные в тебе способности от прежних врагов Вишейта, да еще эти твои эксперименты с установлением ментальной связи…
— Все это не прошло для нас даром, — заканчивает Ашара Заврос. — Мы меняемся. Наше суждение, наши характеры, наше мировоззрение…
— Мог бы и рассказать чего такого в твоем теле смешал этот больной ублюдок! — с ожесточением бросает мне Джейса Уиллсаам.
— Мог бы, — согласился я. — Если б знал, правда ли то, что мне говорил Вишейт. И нет ли во всем этом двойного, а то и тройного дна. Вы, — по очереди смотрю на Киру Карсен, Надию Грелл, саму Джейсу, Ашару, Атроксу, — служили ему тысячи лет. И как минимум знали или догадывались о том, что этот больной на всю голову ублюдок творил. Но ни одна из вас не предостерегла меня от подобных экспериментов, кроме как словами: «Ой, это делал Вишейт, ты такой же, как и он!», — смотрю на Карсен. Девушка, успевшая после воскрешения постричься под каре, смотрит на меня без опаски или страха. Но все же, через несколько секунд, отводит глаза в сторону. Упрек понят.
— И что теперь с этим делать? — негромко поинтересовалась Обри Уин. Судя по молчанию — остальных этот вопрос так же волновал.
И меня — в первую очередь. Потому как и дальше бездумно использовать доставшуюся мне по генетической линии от Митры Сурик способности к эмпатии — значит превратить девушек в обезличенное стадо, похожее на меня повадками и поведением. Я этого не желаю. Мне они нравятся как индивидуальности, а уже не раз и не два замечаю, что они в речи используют ту же надменную легкость и браваду, которая присуща была лишь мне. Какой бы формой нарциссизма я не страдал, нет никакого желания заражать ей своих любимых.
— До тех пор, пока не поймем, как этому противостоять — Боевое Слияние придется прекратить использовать, — произнесла Ашша. — Не спорю, техника интересная и полезная, но следует прекратить. И дело тут даже не в том, чтобы вывести Рика за рамки этой техники Силы. Здесь все…
— Сложнее, — добавляет Сатель Шан, с грустью посмотрев на меня.
— С Боевой Медитацией так же? — интересуется Рачи Ситра. — Она дает нам преимущество.
— Во время Битвы за Илум мы с ее помощью смогли противостоять юужань-вонгам на равных, — напомнила Ар’алани.
— А на малгусовской свадьбе — обошлись без жертв, — заметила Ларант Тарак. — Благодаря Сферам медитации ситов, Ашше и Сатель, мы можем использовать Боевую Медитацию в пяти различных конфликтах, если брать каждую из сфер на «Бисмарке», «Лусанкии», «Бесконечности» и вас обеих, — она посмотрела на ракатанку и гранд-мастера, — по-отдельности.
— Боевое Слияние — это нечто среднее между Боевой Медитацией и узами Силы, — пустилась в объяснение Сатель Шан. — Медитация доступна лишь тем одаренным, кто родился с даром к ней. Старстоун смогла ее использовать, зная теоретические данные об этой технике — все остальное за нее делала Сфера медитации. Собственно, Сферы для того и созданы — усиливать и направлять Боевую Медитацию. В нашем же случае, Оли выступала не более чем источником Силы и точкой отсчета, задающей Сфере параметры — кто друг, а кто враг. Так что Сферы может использовать для этих целей любой чувствительный к Силе — хватило бы собственной Силы. А вот со Слиянием, тут сложнее.
— Насколько мы поняли, Боевое Слияние многое берет из Уз Силы, — продолжила Ашша. — Оно не просто координирует участников Слияния, оно объединяет сознания настолько, что переплетаются эмоции и чувства — это и способствует эффективности. Но это же и бич техники — оно превращает нас в единый организм. Боевое Слияние распространяется лишь на тех, кто объединил свои разумы и имеет локальную зону применения, но никак не может воздействовать на противников — в то время, как Боевая Медитация может ослабить врага, заставить его запаниковать — причем на всем поле боя. Участники Боевого Слияния все без исключения могут сражаться, находиться в движении, в то время как тот, кто проецирует Боевую Медитацию находится в покое — иначе не выйдет контролировать все сражение.
— Мы можем отказаться от Боевого Слияния, — произнес я. Девушки посмотрели с интересом. — Достаточно больше времени уделять собственным тренировкам — как индивидуально, так и коллективно, и нам не потребуется объединять разумы, чтобы действовать как одно целое.
— Голос разума, ты ли это? — многозначительно произнесла Ундули. Сарказм в исполнении мириаланки… Да, это не то, чего я хотел, пытаясь на коленке «изобрести» Боевое Слияние, созданное в Новом Ордене джедаев в известных мне событиях. Переплетение разумов… не нужно. Жаль лишь то, что хорошие мысли всегда приходят после того, как случаются беды.
— Итак, тренировки, тренировки и еще раз тренировки, — произнесла Асока, натянуто улыбнувшись. — Кто ж против-то? Лишним не будет.
— Тем более, — произнесла альдераанская королева, рассматривая свой маникюр, — по всей Империи восстания. И среди них нет ничего сверхъествественного — значит и нет угрозы для нас в бою. Ну, сверх обычного.
— Я думаю так же, — согласилась с ней Ветт. — В конце концов — это же не лорды ситов? Прикончим там, где найдем.
— За меня уже решили когда и где мы будем участвовать в подавлении восстаний? — удивился я.
— Меньше надо было Призраков жрать, — бросила Арден Лин, демонстративно отворачиваясь от меня. — Ведь знал же, что ты от этого не владеешь собой! И…
— Никогда такого не было, и вдруг опять — наш Император поглощает Призрака древнего лорда ситов, — ехидно произносит Оли, стреляя в меня провокационным взглядом.
Ответить я не успеваю — меня опережает Рачи Ситра. И судя по тембру ее голоса — девушка в растерянности:
— Может быть я недостаточно хорошо изучила архивы, но нигде не смогла обнаружить записи о том, чтобы хоть кто-то мог поглощать Призраков Силы и впитывать их воспоминания.
— Тулак Хорд мог, — произнесла Асока. Увидев, что на нее посмотрели с удивлением, девушка пояснила:
— Я изучала его голокрон. Там было об этом воспоминание хранителя.
— Кроме того Кем Вал и Ак’гал Усар говорили о том, что дашейды пожирали души своих врагов, — произнесла Джейсла Уиллсаам.
— Что-то я не припомню, чтобы дашейды использовали что-то из арсенала пожратых ими противников, — с сомнением произнесла Дарт Хексид. — Сими, — она посмотрела на забрачку, чью желтую кожу украшали черные татуировки. — Ты ведь использовала своих врагов для продления жизни. Ты получала от них что-то? Воспоминания, знания?
— Я использовала для этого Высасывание жизни, — пояснила вторая забрачка. — Забирала их жизненную энергию и за счет нее омолаживала свое тело.
— Даже Высасывание Силы не давало бы такого эффекта, — авторитетно заявила одна из «тройняшек» с лицом Кайли Омас. Дочь… наверное.
— Вишейт утверждал, что в селекции моих предков использовал гены Дарта Нокса, — произнес я. — А его род, род Каллигов, был известен тем, что мог Поглощать Призраков…
— Не путайте теплое с мягким, — заявила Джейса Уиллсаам. — Нокс вытягивал Силу из своих врагов. Но не из Призраков. Призраков Силы он побеждал, вроде бы как и впитывал, как и Рик, но на самом деле лишь привязывал к себе, используя их как «батарейки». Но они не становились частью его сознания…
— Насколько мне известно, Нокс страдал теми же симптомами, что были и у меня, — нахмурился я. — Его тело разрывало от Силы, Призраки сводили с ума…
— Да, описание похоже, но опять же, — Джейса посмотрела на меня. И тут же отвела взор, обратив его на Ашшу и Сатель. — Я прекрасно помню тот момент, когда он перестал быть Лордом Каллигом, а стал Дартом Ноксом. После победы над членом Темного Совета. Все его компаньоны были рядом. Я прекрасно помню, как Призраки появились рядом с ним и просили отпустить их. Но он продолжал их использовать.
— То есть, они не стали частью его самого, — задумчиво произнесла Ашша. — Хм…
— Дарт Котиус продемонстрировал то же самое, — неожиданно произнесла Сьюпи. — Помните тогда, во время первой встречи с ним?
— Призраки остальных Повелителей Ужаса, — я потер лоб. — Да, они явились. Я поглотил их, но они были всего лишь… энергией. Без индивидуальности, без знаний, без воспоминаний…
— И насколько хуже стало? — с азартом исследователя спросила Ашша.
— Ни насколько, — ответил я. — Просто энергия, не более того…
— Дьявольщина какая-то, — произнесла Эйла, поморщившись. — Ашша, ты ведь исправляла его тело, будучи Мать-Машиной, — ого насколько интересно все продвинулось в их личном общении. Что еще они успели друг дружке рассказать? — Неужели не увидела разницы между Риком и Ноксом?
— Я лишь уберегла его от клеточного распада, — возразила Ашша. — Я видела в нем генетическую структуру Нокса, причем уже правленную мной в прошлом…
Бесполезно напоминать о том, что я тоже здесь присутствую — это же «женское совещание». Сколько раз уже были такие реплики… Даже вспоминать не хочется. Устал я от всего этого дерьма.
Неожиданно понял, что ракатанка в теле ситской ведьмы замолчала, задумчиво смотря на меня.
— Что-то не так? — уточнил я.
— Любопытная идея у меня появилась, — медленно произнесла Ашша. — Ты ведь не просто человек — ты продукт генетической селекции. Причем — четыре тысячи лет изменений. Неизвестно сколько было браков у твоих предков, как уживались друг с другом генетические структуры… Что если весь этот генетический букетик, — ну хорошо, что не венерический, — мутировал со временем?
— Рогов и копыт у него вроде нет, — хихикнула Асока.
— Хвоста тоже, — поддакнула Зул, прищурившись. — Разве что спереди…
— Это не хвост, — напомнил я. Даже сил на то, чтобы оскорбиться нет. Надоело все.
— Ты думаешь, что генетическая предрасположенность Каллига к привязыванию Призраков превратилась в Поглощение Призраков? — уточнила у Ашши Сатель.
— В конечном итоге — да, — задумчиво произнесла та. — Твоя способность к Боевой Медитации — это тоже, с точки зрения генетики — мутация. Собственно, как и прочие подобные ей способности вроде Уязвимой Точки, Тутаминиса и прочих… Я думаю и здесь произошло нечто подобное. Обширный генофонд, использованный при селекции потомка Вишейта, мутировал, создав уникальную способность — Поглощение Призраков, в том виде, в котором мы его наблюдаем у Рика.
— Нечто среднее между Высасыванием Силы и того, что Дарт Нокс проворачивал с Призраками Силы, — констатировал я. — Забавно получается. При желании всегда можно стать сильнее…
— И сойти с ума, — раздраженно фыркнула Арден Лин.
— Кто без греха — можете кинуть в меня туфлей, — развел руками я.
Хорошо, что отказался притащить на встречу йсаламири — иначе б точно не уловил момент атаки. А сейчас оказалось достаточно и отклонить голову в сторону, чтобы изящный полусапог пролетел рядом с моим ухом.
— Дочь, — я недоуменно посмотрел на сжимающую в кулачках второй предмет своей обуви одну из «тройняшек». — Не тебе меня попрекать!
— А я вообще молчу, — с ленцой отозвалась сидящая рядом с ней вторая «тройняшка».
— Э… Йунь-К’аах? — наугад решил я угадать…
— Снова мимо, — с грустью вздохнула вторая «тройняшка». А в меня полетел второй полусапожок, который терзала в руках все та же, третья «тройняшка».
— Кайли! — осуждающе произнес я. — Ты-то куда?!
— А я без греха! — развела руками она.
— М-м-м, — привлекла к себе внимание Сири Тачи, переглянувшись с сидящей подле нее Эйлой Секурой. — А разве однополая связь будучи джедайкой это не аморально? Или не считается грехом, если к тому моменту уже была знакома с Риком…?
— Просто помолчи, — посоветовала ей тви’лечка, покачав головой. — Не давай ему возможности выкрутиться.
А мне и не нужно. Идея этой встречи принадлежит вам. Коллективно «пропесочить решили»? Ладно, этого я не боюсь. Все равно у вас не выйдет. Как бы вы не пытались казаться единым фронтом, я-то знаю, что ментальные соединения со мной не выбили из вас индивидуальность. Значит, у кого-то точно сдадут нервы.
— А смысл? — разочарованно вздыхает блондинка, некогда бывшая подружкой Оби-Вана Кеноби. Сложив руки на груди, она смотрит себе на изящные туфельки. — Рик прав — среди нас нет безгрешных.
— Есть теория, — заявила неожиданно Джейса Уиллсаам, — что по этому принципу нас в гарем и набирали.
— Не по принципу — кто даст? — тряхнула сиреневыми локонами Реннакс Омани.
— Тебя — по этому, — заверила ее Б’инк Утрила, закатив глаза.
— А, ну тогда все в порядке, — подмигнула «Черная дыра». — Император, если что, я с вами. Навеки.
— «Если что» — что? — поинтересовалась Ашша, с любопытством сверкнув золотистым свечением радужки.
— Ну, если вы все вдруг отколетесь, — захлопала глазами Реннакс, оглядываясь по сторонам. Чувствую возрастающее от большинства остальных девушек раздражение. Собственно, вот и все. Тесный «дружный» женский коллектив «сработал» против себя. Девятый вал прошел. Им никогда не выступать единым фронтом против меня.
— Такого никто не говорил, — осторожно заметила Дени, испуганно озираясь. — Девочки, мы не об этом договаривались!
— Реннакс, — со злостью выдает Оли, зыркая на Омани полным ярости взглядом. — Тупая ты пробоина! Мозгов у тебя — меньше, чем у гизки!
— А я что? — захлопала глазами сиреневоволосая. — Я ничего. Я только предположила. И вообще это все Дени начала…
— Я?! — зелтронка вскакивает как ошпаренная. — Совести у вас нет!
— Утрачена вместе с девственностью, — печально констатирует Зул Ксисс.
Почему поднявшийся вой мне напоминает галдеж хабалок на китайском рынке? Того и гляди услышу: «Корефана?! Кеды н-н-нада?».
Вздохнув, понимая, что разговор еще даже не начался, но как минимум он не пройдет в атмосфере серьезности и мрачного настроения, пользуясь тем, что девушки принялись искать виноватого в провале «великолепного плана», поднялся, направившись в сторону кухни.
Хорошо иметь вместо кухарки дроида — он молчит.
Сев на стул за «кухонный остров», налил себе немного фруктового сока из стакана, прикинув, что минут десять у меня есть — пока они не заметят мое отсутствие. Пригубил содержимое из стакана.
Вкусно. Еще…
— Виски есть? — раздраженно спрашивает меня садящаяся рядом Кира Карсен. Отрицательно киваю головой. — Плохо. Тебе нужен бар.
— И мозги, — без каких-либо эмоций произнес я.
— И они тоже, — легко согласилась стриженная под каре девушка, отнимая у меня стакан с соком. Провоцирует? Как мило. — Вообще-то мы хотели тебя как следует отпинать.
— Перед вами всеми я не настолько сильно нагрешил, чтобы «гасить» меня толпой, — взяв с подноса второй стакан, разлил из графина алый сок по стаканам.
— Стадный инстинкт, — брезгливо произнесла Карсен. — Мы же женщины…
— В моем прошлом за такую констатацию факта тебя бы сожгли на костре феминистки, — поведал я страшную тайну.
— Может и да, — подала плечами она. — А может и нет. А может — пошли они все?
— Может, — легко согласился я, разглядывая сок у себя в стакане. Внутри какая-то опустошенность. Нет никакого желания что-то делать. Хочется махнуть рукой и сказать: «А пошло оно все. Я Император — я работаю на от.бись, как и все Императоры в этой галактике».
— Апатия? — поинтересовалась моим состоянием Кира. Я не стал отвечать, лишь молча кивнул. Сколько раз уже подобная сцена повторялась во время бесед со всем гаремом сразу? Слишком много, чтобы запомнить. — Сочувствую. Не раскисай. Все будет хорошо.
— Наверное, — пожал плечами я. — У меня восстание в десятках секторов, промышленность, флот, армия — все пострадало, тыловые части, пусть и не все, но предали, под боком огромное количество недругов — как внешних, так и внутренних, гарем узнал, что я у них в мозгах копался, управляющие дроиды собственное сознание обрели… Не хватает только какого-нибудь адового события, чтобы галактика превратилась во вселенную мрачного будущего…
— Это какая-то отсылка, да? — поинтересовалась Кира.
— Хочу выматериться в рифму, — поделился с ней мыслью я.
— А что мешает? — спросила Карсен.
— Обещал подумать над своим поведением и не вести себя как мудак и дебил, — признался я.
— Получается? — уточнила она.
— Я только начал, — вздохнув, бросил стакан в стену. С мелодичным звоном разлетелись осколки. — И мне уже не нравится!
— А кому понравится, — хмыкнула Карсен. — Идиотом быть просто. Осмелюсь напомнить, что именно твой идиотизм привел нас ко всему этому.
— А ты точно пришла посочувствовать? — поинтересовался я у красавицы с каштаново-медным каре. Девушка кривовато ухмыльнулась. Без шрама на щеке ей намного лучше.
— Скорее — позлорадствовать, — произнесла она. — Увидела, что ты ускользнул, дай, думаю, пойду станцую на остатках твоего самомнения. Напомню, что взять и сбежать от проблем — самый легкий вариант развития событий. А вот взять свою гордость и яйца в кулак, сжать и решить все дерьмо, которое ты натворил, раздать ободряющих пинков всем, кто этого заслуживает и исправить ситуацию — на это не каждый способен. В том числе — правитель.
— Дерьмо я, а не правитель, — беру новый стакан с подноса. Снова наливаю сок. Надо закупить виски.
— Никто и не отрицает, — заметила девушка. — Не думал, почему так?
— Потому что я не взрослый человек, а идиот, возомнивший себя самым умным и прозорливым, только потому, что меня выбрал для своих планов Вишейт, а на самом деле я мало что из себя представляю, когда дело касается решения проблем? Давай уж будем откровенны — я просто мальчишка с раздутым самомнением, которого взращивал пятитысячелетний маньяк с манией уничтожения всего живого? — решил уточнить, мало ли, вдруг варианты есть. — Да и как бы, есть мнение, что править мне не нужно было бы, в случае успеха первоначального плана Вишейта — он бы заменил сознание в моей тушке и правил бы сам.
Кира допила свой сок и запустила стаканом в стену. Судя по кляксе — допила она не все содержимое.
— Закончил с самобичеванием? — поинтересовалась она, посмотрев на меня. Без злобы, без раздражения. С какой-то вселенской грустью в глазах. — Если нет, ты только скажи, что тебе еще нужно время, чтобы себя пожалеть. Я попрошу всех наших врагов подождать. Уверена, они поймут, что у тебя кризис среднего возраста и не станут ставить галактику и Вечную Империю с ней заодно, раком. С высоты своего опыта, могу сказать — эта галактика милосердна к тем, кто решил поплакать в уголке.
— Сарказм? — уточнил я, искоса посмотрев на нее.
— Нет, что ты, — наигранно улыбнулась она. — Чистая правда. Хочешь позвоню харонам, скажу, что у тебя критические дни и не надо нападать? Юужань-вонги тоже поймут. А роззумы так вообще где-нибудь на пикник залетят и…
— Когда ты стала такой язвой? — поморщившись, спросил я.
— Мне почти четыре тысячи лет, Рик, — девушка слезла со своего стула и подошла ко мне. Погладила по щеке, слегка надавив ладонью так, чтобы я повернул голову и смотрел прямо на нее. — Я повидала столько всякого… Что не хочу об этом даже вспоминать. Они, — она махнула в сторону гостиной, откуда до сих пор доносилось женское переругивание, — тоже. Каждый по-своему проигрывал и побеждал. Может ты и копался в наших головах, подталкивал к чему-то, удалял воспоминания, может быть ты самый мерзкий из всех кандидатов на правление Вечной Империей и галактикой, но они и я пошли за тобой. И даже после всего того, что мы о тебе узнали — мы до сих пор здесь. Пришли, чтобы понять — ты все тот же, или нет. Какие бы ты ошибки не совершал — мы совершали их рядом с тобой. Мы помогали их совершать. И никто не оставил тебя. Ни одна. Посиди и подумай над тем, кто создал Вечную Империю — марионетка Вишейта или парень из другой вселенной, имевший бескаровые яйца, чтобы с ноги толкнуть вяло крутящееся колесо истории и создать собственное будущее. Подумай, подумай хорошенько, — он неожиданно улыбнулась. Без злобы, как-то мило, открыто. — И сделай свой выбор. Если отсюда, из твоей маленькой кухонной раковинки выйдет сломленный неудачами человек — все рухнет. Но если в гостиную придет тот, кто был у руля еще два года назад, тот, за кем мы пошли, тот, где знает себе цену и тот, кто сделал выводы из всего происходящего с ним в прошлом — все будет иначе. Лучше или хуже — решать только тебе. Сдашься или победишь — твой выбор. Произошедшее — еще не конец, как бы ты не думал. Сильный удар, отрезвляющий — да. И только ты решаешь, будет ли это нокаут, и ты останешься лежать на ринге, или же поднимешься и продолжишь бой.
Посмотрев на стакан, перевел взгляд обратно на девушку.
— Так все и задумывалось, не правда ли? — спросил я. — Это ведь не только твое мнение?
— Это мнение всех нас, — заявила Кира. — Ни одна женщина, даже самая влюбленная, не будет терпеть рядом с собой тридцать пять конкуренток. У нас тоже есть самоуважение и гордость. Но мы готовы им поступиться — ради сильного мужчины. Тряпка нам не нужен. Никому не нужен. Империи не нужен. Разумным, что пошли за тобой — не нужен. Тряпка — не лидер. Тряпка нужна лишь для уборки помещений перед приходом хозяина. Так что, если намерен взять перерыв и отдохнуть — просто посиди здесь и попробуй напиться соком. Не нужно ничего говорить — мы все поймем сами.
Не сказав больше ни слова, девушка повернулась и вышла. С тихим шипением за ней закрылась дверь, оставив меня в одиночестве.
Посмотрев на пустой, как мой внутренний мир, стакан, поставил его на столешницу.
Сколько уже раз я сидел вот так и размышлял над тем, что все пропало? С десяток, наверное. Каждый раз, когда запланированное шло не так, как хотелось и моглось.
Каждый раз, когда козни Вишейта рушили мои мысли о том, что вот-вот, стоит напрячься и все будет хорошо. Последний бой, последняя схватка… и небо в алмазах.
И каждый раз меня ждала выгребная яма. Стоило лишь выбраться из одной — и тут же падал в другую. Одни грабли сменялись другими. А лоб болел, болел, болел…
Устал я от всего этого. Не хочу больше. Не готов и не способен разрешать все это дерьмо. Да, заварилось по моей вине, но, какого рожна мне это разгребать?! Не маленькие! Сами справятся! Я дал им силу и технологии, пусть…
Стенка стакана — не просто стекло. Она еще и отражающая поверхность. Кривая, конечно, но…
Я взял стакан в руку, смотря на кривое отражение молодого мужчины. На изогнутый вниз рот, сложившийся в гримасе отвращения. На слившиеся воедино из-за формы посуды черты лица, в которых сложно опознать нос, брови, глаза… Чем-то мне это напоминает статуи в пустыне, которые стирает ветром и песком. Так, что через тысячи лет уже и не поймешь, было ли лицо или скульптор был не очень умелым.
Ветер и песок. Для статуи в пустыне — это проблемы. Статуя не может от них защититься и не может им противостоять. Может лишь терпеть. И через тысячу лет от статуи ничего не останется. Просто кусок камня. С какими-то рельефами.
Статуя сама себя разрушает — потому что не может противостоять ветру и песку. Это противоречит самой сути статуи. Статуя может лишь терпеть. А потом — превратиться в невообразимое нечто. Что уже не вызывает восторга — обезображенные камни не производят впечатления. Потому что статуя не может победить в таких условиях…
Выходит — выхода нет? Ведь песок и ветер в пустыне есть всегда. А значит, тот архитектор, кто возводит величественную статую в пустыне и мечтает о том, чтобы остаться в памяти потомков — враг сам себе. Его слава не будет вечна, и через одно-два, может три-пять, поколений, его имя будет забыто. И останется лишь истертый ветром и песком безобразный камень… Тысячи их раскиданы по пустыне.
Нет хуже врага, чем ты сам.
Нет хуже проблем, чем те, что ты укоренил в своей голове.
— Ты был прав, учитель, — негромко произнес я. — До конца своих дней я буду видеть в каждой своей проблеме твои следы. Ты породил меня таким, какой я есть. И сделал все, чтобы я таким и остался. Я победил тебя таким, каким ты меня создал. И думал, что хуже уже проблем у меня не будет… Я ошибался, — стакан улетел в стену, разлетевшись на мириады стеклянных искорок. — И ты ошибался, старый ублюдок, — подхваченный Силой, стеклянный сервиз разлетелся на части. — Как и всегда, ты ошибался.
Дверь между кухней и гостиной с шипением уползла в паз в стене. Я перешагнул порог. Нахмурившись, посмотрел на замерших на полуслове женщин. Перечитал.
Ровно тридцать шесть прекрасных дам, всех времен и цвета кожи. Мой гарем, который, словно Вечная Империя, соткан из противоречий и разных мировоззрений. Оставленные без внимания и участия, они принялись делать то, к чему располагает их природа — сводить друг с другом счеты. Сколько раз я пытался победить этот беспредел? Не получалось. Скорее всего из-за того, что их сознания изменились из-за меня, получив некоторую часть моего собственного наплевательского отношения к правилам и приказам… Грустно.
Но, если не можешь победить — надо возглавить, не так ли? И напомнить, что «батя в здании».
— Что-то я блять не понял, — мой голос, с оттенком застарелой злости и раздражения, заставил вздрогнуть, сидящую в паре метров от меня Дарт Атроксу. — Какого хуя в этом курятнике никогда нет порядка?! Ашша! Сатель! Ебать вас с прогибом поперек звездного разрушителя! Минута на то, чтобы прекратить всю эту хуйню! Ветт, Сьюпи — тащите прохладительные напитки! Алани! Сделай на всех закуски! И не дай бог, они будут несъедобные — задница твоя станет красной, как флаг СССР!