• Илья Модус

• га-7

Настало время очередной главы, высвобождающей для потоков доната воскресенье.

Каменистая безжизненная почва с неохотой принимала в себя заостренный виброклинком кол с табличкой.

Но он не сдавался.

Раз за разом он наносил удары самодельным молотом по плотному дереву, чтобы вбить его хотя бы на десяток стандартных сантиметров в почву, более походящую на камень.

Здесь ничего не росло. На многие-многие мили вокруг, лишь камень, песок и смерть.

И скалы.

И каньоны.

Солдат нанес еще один удар, и кол, пройдя пару сантиметров сквозь слой песка, вонзился в неподатливую почву.

Хороший знак.

Солдат нанес еще один удар и кол едва заметно углубился. Еще один, еще, еще…

Остановился он лишь в тот момент, когда понял, что у него совершенно нет сил продолжать. Обессиленный он опустился на зад, сложив руки на коленях и устало наклонил голову вперед.

Так он и сидел, не обращая внимания на поднимающийся ветер и мелкие крупицы песка, бьющие по некогда белоснежным доспехам. Плевать на все это. Он слишком часто видел начало пыльной бури, чтобы стремглав бросать все и бежать в убежище.

Нужно всего лишь немного отдохнуть и побыть в тишине, чтобы почтить память еще одного умершего товарища и брата.

Кол углубился на добрых пятнадцать сантиметров в неблагодарную почву, а значит, что его не вырвет ближайшей пылевой бурей. Как те, которые они вбивали сразу после крушения.

Тогда они потеряли многих.

Но еще больше погибли годы спустя.

Солдат устало поднял голову, чтобы посмотреть на дела своих рук.

Полуметровая насыпь из камней разных размеров и массы, укрывала то, что было для него некогда самым дорогим на этом бесплодном куске камня. Совсем скоро буря скрепит эти камни, засыпав меж ними песок, превратит в монолит, как это уже было сотни, тысячи раз…

Нет, десятки тысяч.

Сутки, может быть неделя, и этот холм из камней превратится в небольшой курган. Последнее пристанище для его брата и командира. Номер и имя дорогого друга были выбиты им на куске металла, части внутренней обшивки, теперь ставшей надгробной табличкой.

«Командир СС-1010, Фокс».

Так гласила надпись, которую он выбил на куске металла. Краска или гравировка сотрутся со временем, а вот выдавленные буквы и цифры продержатся достаточно долго.

Наверное.

Солдат тешил себя тем, что когда-нибудь сюда кто-нибудь все же прибудет. И произойдет это раньше, чем песок сотрет дерево и истончит до атомов металл надгробной таблички.

— Прощай, старый друг, — хрипло произнес солдат, опираясь на длинный корпус DC-15А. Поднявшись, он посмотрел вдаль на каньон, усеянный тысячами таких же небольших курганов. У большинства из них уже не было ни табличек, ни столбиков, на которых они крепились. — Я сделал все, что мог…

Старый вокабулятор шлема даже испугал его на мгновение — слишком уж хриплым показался собственный голос. Похоже, что даже хваленая техника начинает сдавать.

Что ж, не он один скоро отслужит свой полный срок. Техника, как и клоны, тоже выходит из строя.

Голос его уже не был так же силен и бодр, как это было во времена его молодости. Теперь это голос старика, слабого и доживающего свой век. Старика, который хоронил почти всех своих братьев.

Старика, которого некому будет похоронить.

Используя старую винтовку вместо костыля, усталый солдат побрел в сторону своего дома.

Идти было недалеко — его пристанище находилось тут же, в этом огромном кратере-каньоне, где рухнул их корабль много лет назад. Сколько уже прошло? Десять? Двадцать? Нет, почти тридцать лет.

Или почти сорок?

Он уже не помнил.

Нужно посчитать отметки в главном коридоре, где Фокс вел учет проведенных здесь дней. И братьев, которые погибли за все это время. Сейчас же, когда он остался совершенно один, солдат мог назвать точное количество всех своих братьев, членов команды, пилотов, техников и даже служебных животных, которые погибли здесь. А помощь так и не пришла.

Все умерли, а помощи все нет.

Солдат устало брел по каменистой почве, старательно обходя крупные и мелкие камешки, попадающиеся ему на пути. Здоровье уже не то, что в прошлом, он убедился в этом лет десять назад, когда поскользнулся на мелких камешках, упал и сломал бедро. Заживало слишком долго. Фокс еще тогда смеялся, говорил, что старость пришла.

Пришла…

А помощь — нет.

По пути к дому его взгляд коснулся еще одной группы насыпей. Менее масштабной, но в то же время, важной лично для него. Это кладбище сделал он и несколько солдат, время от времени помогавших в работе.

Кладбище служебных животных.

Клон подошел к крайней левой могиле в первой ряду. Здесь уже не было ни столбика, ни таблички. Но он знал, то находится под этим курганом.

— Вот я и остался один, Гриззер, — тихо произнес он, с грустью и тоской посмотрев на могилу своего верного массиффа.

Массифф.

Прекрасный боевой зверь, прирученный и образцово дрессированный. Бронированная шкура и неплохой для твари интеллект позволили этой породе неразумных прочно закрепить за собой славу прекрасных сторожевых существ. Корусантская Гвардия же использовала их в полицейских целях. Выследить кого-то по запаху, загнать благодаря своей скорости и защищенности, взять след, обезоружить, не убивая…

Что только Гриззер и он не пережили на своем веку. С той лишь разницей, что кораблекрушение он пережил, а верный массифф — нет.

Первая утрата.

Но далеко не последняя за годы заточения тут.

Солдат дохромал до массивного и некогда грациозного звездолета, что никогда больше не поднимется в космос. Звездный разрушитель типа «Венатор», гроза и гордость Великой Армии Республики.

Прекрасный корабль на службе Империи.

С громким и повергающим в трепет названием.

«Возмездие».

Разбившийся звездный разрушитель типа «Венатор» «Возмездие».

Фокс как-то рассказывал им историю этого корабля. Его экипаж и командир верой и правдой служили Республике, но после провозглашения Нового Порядка, они превратились в пиратов. Забавно… Говорят, что женщины обычно стремятся к созданию уюта и домашнего тепла, а эта… Как же ее звали? Зиндж? Нет, Зиндж это тот парень, который ее прикончил. А как же звали ту дурную бабу, командира корабля, вставшего на путь пиратства? Фокс знал, а вот он уже не помнит.

Почему ему кажется, что это был Зиндж?

Похоже, память совсем его подводит.

Солдат перешагнул зазубренные края дыры развороченного борта и неспеша развернулся, чтобы опустить кусок металла, который выполнял роль двери. Пусть планета мертва, но Фокс распорядился сделать это. Все пригодные для жизни отсеки должны быть герметичны. Они сделали это еще в первый год после катастрофы, так как до конца не знали с чем столкнулись.

Большинство братьев считали, будто за ними вскоре прилетят, спасут… Но Фокс парень не промах. Он бы не стал командиром ударных отрядов, если бы не умел думать наперед. Забавно… Обычно те, кто невзирая на опасность и звания первыми бросаются в бой, долго не живут.

Потому что не отличаются мозгами.

Но Фокс отличался.

Солдат преодолел длинный путь от внешнего отсека до рубки, которая давно уже перестала исполнять свое назначение. Оборудование повреждено, попытки его восстановить дважды приводили к катастрофе…

Зато какой оттуда открывается вид…

На безнадежность, скалы, песок и смерть…

Солдат поднялся по шахте турболифта, ставшей уже наклонной, а потому легко преодолеваемой даже без кабины, на самый верх надстройки. Бронедвери давно уже застыли в положении «открыто». И даже при большом желании сам бы он их никогда не сдвинул.

Обведя взглядом пустующий мостик, разрушенный точными попаданиями вражеских ракет во время последнего сражения, клон устало направился к единственному уцелевшему креслу. Опустившись в него, он с кривой улыбкой посмотрел на затянутую прозрачным тентом переднюю часть рубки. Ее загерметизировали, чтобы уберечь оборудование от едких кислотных дождей, которые тут не редкость. Как и высокоразрядные молнии, бьющие в самые высокие точки.

Одной из таких как раз и была рубка разбившегося «Возмездия». С тем лишь исключением, что попытка запустить какие-то энергоемкие системы корабля неминуемо приводила к удару молнией даже посреди ясного неба.

За годы, проведенные здесь, никто так и не понял причину этого явления. Но Фокс предполагал, что именно по этой причине за ними никто и не пытается явиться. Империя работает над проблемой, просто не могут дать знать об этом. Нужно просто подождать. Не бросит же Император лучшие подразделения Корусантской Гвардии на произвол судьбы?

Или все же бросит, потому что они не справились с охотой на джедаев, допустив многочисленные побеги из Храма? Даже магистра Йоду не смогли найти в Сенате…

Да нет, не могли с ними так поступить. Кто в здравом уме будет отправлять на убой элитное подразделение клонов? Глупость какая-то. Они же защитники Корусанта! Кем их заменят?

Теперь-то уже ясно, что Фокс не позволял им расклеиться, даря надежду на лучшее будущее.

Вот только теперь он мертв.

Впрочем, последний ударный солдат Корусантской Гвардии вскоре тоже уйдет на покой. Умрет, так и не узнав, получилось ли у них послать сигнал бедствия маломощной станцией. Получил ли его кто-нибудь? Корусант, ближайшие миры? Быть может база флота? Ну не может же не быть поблизости базы Флота Разомкнутого Кольца.

Да хотя бы те дикие нелюди должны же получить сигнал! Честно, уже плевать на то, кто его получит. Хоть пираты.

Просто… не хочется умирать здесь в одиночестве… Это… несправедливо… Герои Войн Клонов не умирают так, забытые всеми! Так не должно быть!

Несколько минут он сидел в тишине, молча жуя давно уже опостылевший протеиновый батончик. Лишь этот сухой паек остался из запасов всего корабля. Фокс нашел их на отдаленном складе с месяц назад. Запасов было достаточно, чтобы протянуть еще несколько лет. Если экономить, конечно же. Приятная неожиданность, потому что основные запасы на «Возмездии» и других разбившихся звездолетах уже подходили к концу.

Пусть паек уже даже на вкус не ощущается, жуется как резина, но он есть. Может где-то есть еще запасы и их можно будет поискать. Наверняка, если он и найдет какую-нибудь кладовку, то там снова будут запасы протеинового пайка. Потому что его было чертовски много — операция планировалась длительная, без сношений с базами флота. Хорошо еще, что маломощная станция опреснителя и очистителя работает как надо и есть возобновляемый запас воды. Горькой, отвратительно пахнущей, но есть.

Хаттова экспедиция…

Доев батончик, вкус которого он уже практически не замечал, клон еще раз посмотрел на остатки мостика. Фокс любил сюда приходить, сделав тут нечто вроде своего рабочего кабинета. Тут все так и осталось после того, как его сразил приступ — дека, парочка кристаллов…

Солдат напрягся, подумав, что он никогда не спрашивал у командира чем же тот здесь занимается.

Не по рангу было.

Солдат не задает вопросов офицеру.

Но сейчас…

По факту, он, ударный клон-солдат, единственный выживший. Сам себе командир. Вроде бы его повышали до сержанта? Да, когда все сержанты погибли, Фокс повысил его. Или не его, а Стоуна?

Впрочем, не важно уже.

Он сам себе солдат. Гарнизон форпоста, который все забыли. Так почему бы?

Еще минут пять он раздумывал, имеет ли право на это и не оскорбит ли память Фокса подобными действиями. Но после чего решился.

Его друг вел что-то вроде голодневника, и солдат решил, что неплохо бы провести экскурс в прошлое, чтобы перед смерть вспомнить как оно было…

Он засиделся за просмотром дневника до поздней ночи, которая наступила совершенно незаметно. Сидел, с легкой улыбкой смотря на стареющее от записи к записи лицо командира и друга. Несколько раз прослезился, выслушав его опасения и тревоги за своих подчиненных, услышав грусть о погибших и погибающих братьях. Фокс так и не смог принять того факта, что не он виноват в том, что их соединение попало в засаду.

Не он, и даже не командир их соединения.

Виноват кое-кто другой.

Жаль, что он не разбился здесь вместе с ними.

А вот запись месячной давности заинтересовала солдата.

— Временная отметка… — Фокс закашлялся. Видно было, что старость берет свое. — Нас осталось всего четверо. Ночью я был на дежурстве и заметил на орбите звездолет. В ответ на световые и направленные сигналы, они даже не попытались ответить нам или выслать спасательную команду. Единственное, что было сделано — сброшена спасательная капсула в обломки дальнего звездолета, «Следопыта». Когда я прибыл на место, то обнаружил там запасы еды и воды, флотские сублиматы с маркировкой Разомкнутого Кольца. Не знаю, что этот жест значит, но припасы нам не помешают. Надеюсь, что пришлют спасателей, а не подачку, — Фокс вздохнул. — Как бы мне ни хотелось об этом сказать парням, но лучше буду держать в тайне увиденное. Сниму электронику с капсулы, попробую с ее помощью запустить кустарно собранный передатчик. Он малой мощности, сигнал будет идти годами, но если корабль, который нам помог, рядом, они его получат… Не знаю, что здесь происходит, но, похоже, кто-то использует нас… Для чего — не знаю. И не уверен, что доживу до этого момента… Буду работать над восстановлением приборов управления на «Возмездии». Если рядом с нами летают корабли, то я хочу знать как часто и почему они делают вид, будто не видят нас…

Солдат просмотрел записи до конца, после чего отложил деку в сторону. В старом теле забурлил адреналин. Не было желания злиться на Фокса. Нужно было проверить что он успел восстановить в тайне от остальных.

Клон подошел к нескольким пультам управления, попробовал их запустить, но тщетно. Дальняя связь, системы вооружения… Большая часть давно уже сдохла, и, по-видимому, Фокс ремонтировал не их.

Тогда что?

— Сканеры, — прошептал клон, подходя к нужной контрольной панели. Внешне она никак не изменилась с того момента, как он видел ее до этого дня, но отсутствие на ней пыли говорило само за себя.

Осторожно, припоминая процедуры, шаг за шагом он оживлял панель, с замиранием сердца наблюдая за тем, как наливаются светом клавиши и монитор…

С грохотом в надстройку ударила молния, на мгновение осветившая полумрак внутри рубки.

— Ну да, конечно, — хмыкнул ударный клон-солдат, не обращая внимания. — Бей, бей, мне не помешает энергия.

Лет десять назад они оборудовали надстройку молниеотводами, проложив от них шины до батарей звездного разрушителя. Пусть такой способ зарядки медленно убивал последние, зато была столь необходимая энергия. Реакторы никто не трогал, их едва успели заглушить при крушении. Любой запуск — и весь корабль взлетит на воздух.

Когда приборная панель ожила, а заряда в аккумуляторах стало даже с избытком, ударный клон-солдат (или все же сержант?) увидел, что пространство вокруг корабля на многие-многие единицы пусто. Нет ничего. Ни на орбите, ни на планете. Рабочего, по крайней мере, ничего нет…

— Вызываю «Возмездие»! — раздался требовательный голос за спиной.

Несмотря на свой возраст и усталость организма, отреагировал солдат быстро. Шаг в сторону, поворот, приклад винтовки бьет в плечо, указательный палец на спусковом крючке, а ствол смотрит прямо…

— Что за…?! — только и выдохнул солдат, ослабляя хватку.

Сквозь рябь помех и рассыпающихся элементов голопроекции, на него смотрела фигура женщины-экзота. Нет, она не видела его, потому что он стоял далеко, но… Она была ему знакома.

— Повторяю! Звездный разрушитель «Возмездие», отзовитесь! Я вижу разряды молний, бьющие в вас. Я вижу работу бортовых систем, — нетерпеливо произнесла экзотка. — Я не причиню вам вреда. Я прибыла со спасательной миссией в ответ на зов вашего маяка. Многие из вас знают или знали меня раньше. Мое имя…

— Коммандер Асока Тано, — прохрипел ударный клон, входя в зону захвата движения. — Это… Это правда вы?!

Голос дрожал, чего не было у него с того самого момента, как он научился говорить.

DC-15А вновь превратилась в простой костыль. Ему нужен был упор, чтобы не грохнуться.

— Хвала Силе, хоть кто-то отозвался, — вздохнула женщина-экзот. — Да, когда-то меня знали именно так. Воин, я не уверена, что знаю тебя, хоть твой шлем и кажется знакомым…

— Вы знаете меня, мэм, — клон снял с головы шлем, украшенный острыми зубами и посмотрел на ту, кого меньше всего думал здесь увидеть. — Мое имя — СС-… Гончий, мэм. Мы познакомились на Корусанте, за несколько недель до конца войны. Не совсем даже познакомились… Я и мой массифф… Мы принимали участие… Был приказ…

Ударный клон-солдат Гончий.

Лицо женщины утратило радость встречи.

— Да не может быть… — произнесла она. — Я не верю в такие совпадения… Скажи, что ты шутишь.

— Мне жаль, мэм, — погрустнел Гончий. Дело в самом деле осложнилось только что. Но идти против истины он не мог — не таким он создан и воспитан. — Но я действительно охотился на вас на Корусанте.

Тогрута скривилась.

— Вот же ж… банта пуууду! Если Синий дьявол знал это заранее, я за себя не ручаюсь!