• Илья Модус

• га-7

И вновь мы чествуем отряд героев в составе:

— Vizier,

— Lucifer Flaingstar,

— никалай,

— Алексей Зинкин,

— Товарищ Маузер,

— Степан Дьячков,

— Aleksey Mironov,

— Александр Алексеев.

Спасибо указанным камрадам за их поддержку моего творчества. Эталонные камрады!

Желаю всем приятного прочтения)

Десять лет, седьмой месяц и тридцать третьи сутки после Битвы при Явине…

Или сорок пятый год, седьмой месяц и тридцать третьи сутки после Великой Ресинхронизации.

(Один год, четвертый месяц и тринадцатые сутки с момента попадания).

Есть несколько видов полевого допроса.

Каждый из них представляет из себя комплекс мер, направленных на получение исчерпывающей информации. Но, условно, их можно разделить на четыре общих типа.

Можно лояльно относиться к недругу и ограничиться допросом. Поступление ответов на интересующие вопросы напрямую зависит от того, настроен ли допрашиваемый делиться информацией.

Второй метод допроса предусматривает использование специализированной химии. Успокоительные, нейролептики и множество других лекарств, преимущественно наркотического направления, вводятся в кровь разумного с одной лишь целью — сломать его моральные запоры и развязать язык. Работает на тех, чья биохимия реагирует на медикаментозный допрос.

Другой вариант предусматривает членовредительство. Болевой порог у мужчин и женщин, представителей разных рас, существенно отличается друг от друга. Но объединяет их одно — он есть у всех. Нужно лишь знать как разговорить источник информации. Принимая во внимание сколько на теле болевых точек, а под слоем кожи и мышц — костей, то такой допрос может вестись очень долго.

Обычно разумные ломаются сразу после того, как сломаны их руки и ноги: хватает мозгов для осознания того факта, что стоит заняться ребрами и костьми таза, и будущее становится настолько неопределенным, что лучше не рисковать остатками здоровья.

Четвертый вариант допроса предусматривает использование физических спецсредств. Электрошокер, различного рода паразиты, жрущие тело заживо, выдергивание ногтей и так далее… Теоретики допросного дела определяют четвертый вид как подвид второго типа допроса. С ними можно было бы согласиться, если б хоть раз кто-то из этих самых теоретиков занимался проведением допроса.

Еще одна общая черта у каждого метода ведения допроса заключается в том, что для получения нужной информации всегда требуется время. Так уж вышло, что допрашиваемые особо не любят делиться данными, которые хранят в своем мозге. А потому…

Капитан Макено не любил терять время на допросах.

Как только медики закончили брать анализы у пленного, составили его карту здоровья и просканировали всеми возможными способами, чтобы удостовериться в том, что внутри «гостя» нет каких-нибудь ядовитых или взрывоопасных сюрпризов, главаря наемников доставили в допросную.

Парочка спецназовцев ввела пирата под руки в отсек. Рослые бойцы настолько сильно выделялись на фоне обычного телосложения пирата, что тот даже ногами о палубу не касался. Его буквально внесли и бросили как мешок с песком на единственное кресло в комнате.

— О, — пират не отличался запоминающейся внешностью, обычный такой человек. Встретишь его где-нибудь на улице и забудешь через пару секунд как он выглядел. — Наконец-то! Не знаю что у вас за подход к допросам…

Орсан без лишних слов ударил ногой в грудь допрашиваемого.

Пират отлетел к стене, вписавшись в нее спиной.

— Что за…? — прохрипел он, поднявшись на руки и колени. — Постойте, я…

Удар в живот все той же ногой его едва не под потолок подбросил. Плюхнувшись на живот, пират разбил себе лицо. Попробовав подняться на руках, он получил тут же удар ногой по спине и рухнул на палубу.

— Да что с вами не так? — выдохнул он прежде, чем Орсан схватил его за грудки и со всей силы бросил в другую стену.

Отскочить от нее у пирата не получилось. Лежа на полу, он повернул голову в сторону командира флотских спецназовцев и что-то проблеял. Но с губ сорвались лишь кровавые пузыри.

— Поднять, — Орсан кивнул на пленника. Оба его бойца подхватили тело и усадили того у стены.

Макено взял второй стул, повернул его спинкой к допрашиваемому и сел, смотря на то, как пират сплевывает на пол осколки зубов.

— Готов поговорить? — поинтересовался капитан.

— Ты хаттов псих, — тихо произнес пират, стирая с лица кровь. — Я был готов сотрудничать сразу же, как сдался! А вы потащили меня к дроидам-медикам и все это время…

— Откроешь рот не по делу, я тебе сломаю руку, — прервал душевные излияния собеседника спецназовец. — Понял?

— Да, сэр.

— Не будешь отвечать на вопросы — тоже что-нибудь сломаю. Начнешь говорить не по делу… Догадываешься, что произойдет?

— Да, сэр, — он шумно сглотнул. — Догадываюсь…

Но страха на лице не было совершенно.

Пират был молод — не старше восемнадцати, или, с большой натяжкой, двадцати лет от роду. Не сильно развит физически, но довольно гибкое телосложение.

Врачи «Справедливости» сказали, что мышцы у него, пусть и не объемные, но достаточно плотные. Развитые сухожилия, крепкие кости… Парень явно родом с планеты с повышенной гравитацией.

Макено на собственной пояснице прочувствовал что такое бросать человека с крепкими, тяжелыми костями, и плотным мышечным каркасом. Вот только есть нюанс — парень не обладал той легкостью, которая присуща жителям миров с высокой силой тяжести, когда они живут при стандартной гравитации.

А, значит, он совсем недавно свинтил из дома. На кораблях сила тяготения стандартная, а такое знающие люди первым же делом перенастраивают под свои параметры.

Значит корабли у этой банды тоже недавно в распоряжении.

Ну или они на всю голову больные. Судя по их поступку и заявлению главаря при встрече со спецназом — похоже на то. С логикой у этого пацана явные проблемы, а, значит, жизнью он не бит.

Неопытный юнец, попытавшийся поймать удачу за хвост. Что ж, пока это все просто догадки. И допрос поможет пролить на них свет.

— Вопрос первый — ты кто такой вообще?

— Мое имя Бондрюд, — произнес он. — Я командовал небольшой группой солдат… Что с моими людьми, капитан?

Макено кивнул одному из бойцов и тот без замаха ударил пленника кулаком в лицо.

— Вы же обещали бить меня сами! — возмутился парень.

— Разве? — удивился Макено. — Ты говоришь не по делу, так что… — теперь его ударил второй боец. — Ты же говорил, что догадался о том, что произойдет в таком случае, разве нет?

— Похоже, я не из догадливых, сэр, — улыбнулся пленник окровавленной улыбкой. — Можно вы будете задавать мне вопросы? Или я сам расскажу все, что знаю и…

Он почти защитился от еще одного удара. Что ж, он все равно свое юношеское лицо прятал под маской. На кой ему не сломанный нос?

— Откуда ты, Бондрюд? — поинтересовался Макено.

— С Кариды, сэр, — ответил он. — А до этого… не знаю. Не помню, — он вздрогнул, увидев замах спецназовца. — Обработка! Мне мозги как будто через блендер прокрутили! Старой жизни как не бывало!

Макено опустил руку, которой остановил нанесение нового удара.

— Ты — штурмовик? — спросил он.

— Находился на подготовке, сэр, — пояснил тот. — Флотская пехота, абордажная группа. Как и многие из тех, кто пошли за мной.

— И с каких пор рекруты дезертируют с Кариды? — удивился Орсан.

— Империя напала на Кариду, — понизив голос, сообщил Бондюрд. — Корабли на орбите, многие защитные системы — все разрушено.

— Слабо в это верится, — не скрывая скепсиса ответил Макено. — Зачем это делать имперцам? Пусть Карида и держалась особняком, но в то же время Империи была верна.

— Не знаю, сэр, — покачал головой бывший кадет. — Прилетела целая эскадра, атаковала. Большие разрушения, тысячи погибших…

— И что было дальше?

— Они требовали капитулировать, но посол Фурган отказался. Имперцы еще какое-то время пробыли на орбите, а затем, большая часть их флота ушла, оставив несколько разрушителей для поддержки блокады, — сообщил пират. — Нам никто ничего не объяснял, но вооружили абсолютно всех, даже тех, кто только начал обучение.

— Вроде тебя и твоих соучастников, — сделал вывод капитан.

— Да, сэр.

— Что произошло с кораблями на орбите? — поинтересовался Макено. У Трауна имелась привычка захватывать все имперское. И несколько звездных разрушителей это весьма интригующий «презент».

— Они ушли, сэр. Не стали связываться с флотом Новой Республики, прибывшим в систему. Куда именно — не знаю.

— Республиканцы узнали, что оборона Кариды разрушена и решили захватить ее, — сопоставил факты Орсан.

Республиканцы давненько точили зуб на Кариду. Несколько раз блокировали ее, отрезая от остальной части Империи. Пытались подкупить, запугать, иными способами привлечь на свою сторону.

Но Фурган держался стойко, оставаясь верен имперским идеалам.

Неудивительно что, когда стало ясно о бедственно положении Кариды, стервятники пришли сделать все необходимое, чтобы в тылу не оставался более такой крепкий имперский Осколок.

Однако, эта ситуация открывала и для Доминиона окно возможностей. Если они вовремя прибудут и помогут Кариде, то те, атакованные сперва Империей, затем Новой Республикой, непременно захотят получить сильного союзника, который бы обеспечил им безопасность.

Доминион не будет долго метаться. Карида, с ее военным и образовательным потенциалом гораздо важнее чем Келада и Часин вместе взятые. А раз так, то нужно переговорить с командиром. Тот свяжется с Трауном, а гранд-адмирал непременно скажет двигаться эскорту каравана к Кариде.

Транспортные перевозки могут и подождать.

— Насколько тяжело положение на Кариде после атаки Новой Республики? — спросил Макено.

— Ни на сколько, сэр, — покачал головой Бондрюд. — Боевых действий не было. Новая Республика прибыла не как завоеватель, а как союзник.

— Быть того не может!

Орсан подумал, не маловато ли он отделал этого мелкого засранца. А ведь это был рабочий подход: избить, чтобы заставить паниковать и впасть в шок, а затем, не тратя время на долгие подготовительные работы, получать ответы.

— Так и есть, сэр, — натянуто, но печально улыбнулся Бондюрд. — Нам просто объявили, что отныне мы сражаемся на их стороне.

— И ты дезертировал, — прищурился Макено.

— Два отделения меня поддержали, — согласился бывший штурмовик. — Мы захватили их медицинские корабли и сбежали.

— И куда же намеревались податься? — поинтересовался Орсан, подводя к ключевому моменту разговора.

— Империя и Республика отпали сами собой, — пояснил дезертир. — До Альянса или Кореллии еще добраться нужно. Да и кому мы там нужны? Желания служить в штурмовиках у нас как-то нет… Вот и решили имитировать нападение на ваш конвой, чтобы показать какие мы прекрасные каперы. Я слышал, что гранд-адмирал Траун в прошлом году нанимал каперов…

Что ж, теперь все ясно.

По крайней мере ключевые вопросы совмещены с ответами.

Макено поднялся со стула, кивнув спецназовцам.

— В камеру его.

— Но, сэр, мы же никого не убили! — встрепенулся пленник. — У нас два корабля и…

— Они и ваш груз конфискованы в качестве компенсации за нападение на конвой Доминиона, — кстати, там в самом деле были медицинские препараты и оборудование. А, самое главное, немало бакты. Похоже республиканцы решили продемонстрировать жест мира и оказать помощь раненным. А дезертиры уперли эту самую «руку дружбы». Даже две. — А твою судьбу, и тех из твоих товарищей, кого мы не прикончили, решит трибунал в метрополии. Увести!

До того самого момента, как его вытащили из допросной, бывший дезертир смотрел на капитана флотского спецназа такими глазами, будто бы его ранили в самое сердце.

Нет, а что он хотел? Думал, что внедрит в экипаж свои людей, выведет из строя навигационный компьютер и покажет какой он крутой, раз сумел провернуть такое? Надеялся, что этого хватит, чтобы заполучить каперский патент?

Единственное, на что достает его абсурдного способа заявить о себе, так это трудовой лагерь.

Нет, серьезно, на что рассчитывали эти молокососы?

---

В техническом отсеке базы никого не было.

Справедливо, учитывая, что за стенами комплекса воцарилась местная ночь; персонал направился в жилые комнаты.

Лейтенант Фал-Кон бодрствовал, как и половина его людей. Опытный и думающий командир не ограничивается тем, что готовит список нарядов. И бездумно не спускает обязанности по проверке несения караульной службы своими бойцами на младший командный состав.

Да, он верил своим бойцам и знал, что в боевой обстановке никто из них не спасует и сделает работу как следует. Но также он знал как расхолаживает бойцов нахождение в тылу.

Очень легко забыть, что все они сейчас находятся «в подвешенном» состоянии. Особенно, когда ракетные десантники приставлены охранять сверхсекретную исследовательскую базу флота, местоположение которой уж явно знает крайне ограниченный круг разумных.

Флот на орбите, патрули в системе, системы охраны периметра и датчики движения вокруг комплекса вкупе с тайной, окутывающей название и координаты мира, на котором находилась база контр-адмирала Мора… Все это могло вселить в ракетных десантников чувство ложной безопасности.

Стоит такому явлению укорениться в мозгах, и все, можно забыть о том, что объект необходимо охранять лучше самого гранд-адмирала. Ведь в голове оседает мысль, что ни один враг не преодолеет столь надежную систему обороны исследовательского комплекса.

Эта ошибка может стоить не только жизни солдат-караульных, но и всем проектам на базе. Пострадают они — можно забыть о возрождении ракетного десанта в Штурмовом Корпусе.

Да, в глубине души Брилл не был согласен с мнением гранд-адмирала. Переводить мобильный отряд, способный атаковать противника прямо с орбиты, за минуты пересечь километры пересеченной местности, нанести стремительный удар по позициям противника и отступить быстрее, чем те спохватятся, на должность комендантской роты… Это неправильно.

Бриллу казалось, что за его рапорт в защиту Хьюррик его и его роту должны были бросить в самое пекло, чтобы они делом проявили себя. Если в глазах Трауна заступничество за оплошавшего союзника является наказанием, то лучший способ покарать их — отправить на фронт.

Но чем дольше Фал-Кона размышлял над этим, тем больше приходил к мысли, что в мозговом штурме сам себе подыгрывает. Для начала: он не знает как именно Траун на самом деле воспринял его поступок — как проступок или как правильное поведение.

И не мог пока что осознать, отправка сюда является наказанием или поощрением. Если он что-то и понял из наблюдений за действиями гранд-адмирала Трауна, то наиболее очевидные ответы не всегда являются правильными.

Ему не терпелось вернуться снова на фронт, чтобы в боях, скорее всего героических, доказывать, из раза в раз, что ракетные десантники достойны вернуться из небытия.

А отправка их сюда… Парни воспринимают это как наказание. Причем личный состав страдает за действия своего командира.

Но так ли это на самом деле?

Который уже раз он обходил ночные посты своих парней, убеждаясь, что те ничуть не расслабились. Как минимум пока что они тоже держатся за установку: «Не провалимся здесь — получим шанс на развитие!». Но Брилл даже боялся представить что будет с его подразделением, если нынешнее место службы для них всех окажется последним.

Из раза в раз он гнал прочь предательские мысли, но они с завидным постоянством возвращались. Настолько часто и ярко, что мешали спать. И это большая проблема. Солдат, зациклившийся на дилемме — предали ли его или похвалили — уже не способен быть эффективным.

Сперва он отвлекался тем, что проверял наряды по три-четыре раза за ночь. Но теперь уже не хватало и этого.

Тогда он нашел себе занятие поинтереснее.

В Империи строго настрого запрещалось каким-либо образом вмешиваться в казенное оборудование без согласования с огромной очередью «старших» начальников.

В Доминионе же подобного принципа не существовало. Присутствовало правило: «Не поломай!», а значит, ни одно изменение в броне не должно было ухудшить ее качества.

Брилл долго вынашивал определенные идеи по улучшению брони и вооружения своих десантников. Не было времени, чтобы все это воплотить в металле. Но сейчас у него имелись свободные ночные часы…

И мастерская, куда ночью никто не заглядывает. Единственное, требовалось возвращать инструменты на места, чтобы утром механики и техники не поминали его непечатной лексикой на нескольких языках.

Да, рабочие материалы тоже брать было запрещено, а вот «отходы»… На любом производстве они остаются. Здесь их сдавали на переплавку и превращали в новые запчасти. Но никто не был против того, чтобы несколько кусков металлолома не пошли в литейную.

Лейтенант лично обсудил этот вопрос с контр-адмиралом и получил от него «добро». Мор, как оказывается, сам не против по-изобретать. Но в своей, сугубо определенной сфере.

Впрочем, он благосклонно относился к инициативам своих подопечных. По его словам, если проект будет в самом деле стоящим, то он лично будет ходатайствовать о его направлении на оценочную комиссию в штаб-квартире. Именно она решала, нужны ли государству или военной машине подобные новшества. Поделившись идеей со своими подчиненными, услышал от них лишь одобрение — по их мнению такие изменения лишь усилят огневую мощь ракетных десантников.

Но работать приходилось самому — никто из солдат допуска внутрь режимных помещений во внеслужебное время не мог получить априори.

Брилл не знал, но искренне надеялся на то, что его проект придется господам из оценочной комиссии по душе. В конце концов он тратил на него свое личное время — в рабочее ему и другим десантникам вход в мастерские и цеха был строго закрыт. Кроме случаев, когда они там необходимы по долгу службы.

Вот только с момента начала дежурства, ничего подобного так и не случилось.

Брилл привычно предъявил гвардейцу на входе свой кодовый цилиндр. Тот просканировал его по своей деке, сопоставив наличие разрешения пребывать в мастерской в ночное время, и вернул устройство владельцу.

Эти парни в черно-красной броне сильно походили на Императорскую Гвардию. Такие же гротескные, молчаливые, исполнительные. Они отвечали за безопасность внутри объекта, в то время как десантники обеспечивали непреодолимость периметра территории.

По правде сказать, лейтенант верил в то, что имеющихся гвардейцев на базе было вполне достаточно для того, чтобы справиться своими силами. Вдвойне не понятно, зачем тут нужны десантники…

Оказавшись внутри мастерской, он с удивлением отметил, что внутри горит свет. Подобное не предусмотрено протоколами безопасности. Маловероятно, конечно, что гвардейцы могли упустить подобный момент, но…

Брилл двигался медленно, проходя вдоль стеллажей с инструментами и запчастями, разложенными по полочкам. Рука сама скользнула в набедренную кобуру, извлекая бластерный пистолет.

Сквозь щелки меж коробками и коробами на полках он видел, как в центре мастерской копошится у прототипа TIE-дроида какой-то разумный в спецовке. Вчера ночью их обоих — «Ведущего-037» и этого трудоголика здесь не было. Похоже, что кто-то из смены техников задержался…

Но убедиться в этом Брилл мог только одним способом.

— Не двигайся, — негромко произнес он, застыв в паре метров от незваного гостя. Сам он сместился за ящик с инструментами, прикрывая себя по пояс от возможного выстрела. — Подними руки так, чтобы я их видел. После этого медленно повернись лицом ко мне.

— Лейтенант? — чужак вздрогнул, но его приказам подчинился. Заляпанная маслом и технической грязью физиономия повернулась к Бриллу. — Вы что тут делаете?

— Тоже самое хотел бы спросить и у вас, кораблестроитель Они, — выдохнул Фал-Кона, убирая оружие в кобуру. — Вам что, не хватает времени в светлое время суток, чтобы покопаться внутри этой штуки?

— Хватает, но мне пришла в голову сумасшедшая мысль! — негромко рассмеялся Александр. — Не поверите. Пришел к себе в комнату, начал раздеваться и тут…

— Строитель, — у Они не было комплекса собственной важности, а потому они довольно легко перешли на «ты». — Давай без фанатизма и подробностей, хорошо? То, что к тебе заглянула та девчонка-механик, которая по тебе сохнет в кафетерии, меня не интересует…

— Что?!— округлились глаза Они. — Та с веснушками? Правда сохнет? Я думал она просто смотрит как я ем…

— Найди хоть одну женщину в галактике, которая бы делала это «просто», — посоветовал Брилл. — Разве что самка коликоида…

— Ужас, — Они вздрогнул. — Нет, ты все не так понял, лейтенант. Я был в комнате один и тут меня осенило!

— Звучит знакомо, — по-доброму усмехнулся Фал-Кона, вынимая из технического ящичка свой проект.

Уложив его на верстак, он открыл несколько ящичков, вынимая оттуда инструменты и раскладывая их рядом с собой.

— Это то, о чем я думаю? — глаза кораблестроителя полезли на лоб от увиденного.

— Если ты думаешь, что это джетпак JT-12 от корпорации «Мерр-сонн», то да, это он, — Брилл щелкнул пальцем по корпусу реактивного ранца.

Реактивный ранец (он же — джетпак) JT-12.

— Поправь, если ошибаюсь, но… — Они бросил копаться у солнечной панели прототипа и подошел к той зоне мастерской, где работал командир отдельной работы ракетных десантников. — Это же часть вашего форменного обмундирования, разве нет?

— Верно.

— Но у него на боку отверстие!

— Дыра у тебя в… — Фал-Кона остановился. — Да уж, тяжело с вами, «технарями». Едва на рефлексах не выдал тебе стандартную фразу про дыры и отверстия.

— Я знаю разницу между ними, — насупился молодой парень. — Я, как-никак, инженер. Только не понимаю, зачем тебе портить оборудование.

— Это списанный джетпак, — признался лейтенант. — Двигатели практически выработали свой ресурс, ремонтировать его никто не будет, выдали новый. Я прихватил его себе после заварушки на Ротане, так как есть у меня одна хорошая идейка…

— Уверен, что хорошая? Дырявый топливный бак ракетного ранца на жидком топливе — это не «хорошая идейка». Это опасная проблема! Ты не боишься, что он рванет при испытаниях?

— Думаю, ответ ты и так знаешь, — Брилл принялся раскручивать свернутый в петлю армированный патрубок. — И не думаю, что это тот самый вопрос, который ты хотел задать и ради которого находишься сейчас здесь?

— Нет, конечно же нет, — закивал Они. — У меня родилась мысль о том, как мы можем проверить какая именно часть «Ведущего-037» отвечает за его экстраординарные способности к ведению боя.

— То есть все это время, пока вы гоняли беднягу дроида, — Брилл поискал нужный ему фланец подходящего изгиба и размера, — вы не знали что с ним не так? Или, наоборот, так.

— Нельзя просто ткнуть пальцем в какую-то деталь и сказать — вот это из-за нее так все происходит, — развел руками Они. — Я провел повторную диагностику по протоколам, чтобы удостовериться, что команда все правильно делала до меня. Не могу же я начинать работу, основываясь на непроверенных мною же чужих расчетах!? Кто знает, к чему это приведет? Вдруг он просто взорвется и уничтожит корабль?

Прозвучало так, как будто имелся уже подобный опыт. Но знать так ли это Брилл не хотел.

— И как, удостоверился? — спросил он, выудив нужную деталь.

— Да. Проверки были проведены правильно.

— То есть проблема не обнаружена?

— Нет, — повесил голову Они. — Но! — он буквально воспрял духом. — Я знаю что делать дальше!

— Я тоже, — зевнул лейтенант. — Если нужно узнать что не так с механизмом — разбери его.

— Это не так работает, — покачал головой Они.

— Да ладно? Где-то явно есть брак или какое-то неучтенное решение. Нужно просто найти.

— Мы сегодня уже дважды разобрали и изучили дроида, — признался кораблестроитель. — Узел за узлом… Все штатно.

— Если б все было штатно, он бы не выделялся из всех, — резонно заметил десантник.

— Да, я понимаю…

— Дам тебе совет, Они, — Брилл вооружился сварочным аппаратом и закрепил за голове маску с визором из обсидиана.

— Какой?

— Прикрой глаза, — Фал-Кона активировал сварочный аппарат.

Кораблестроитель сообразил чем чревато смотреть на работу сварочника без защиты для органов зрения и вооружился второй маской. Благо та находилась неподалеку.

Потребовалось тридцать секунд на то, чтобы приварить фланец к основанию центральной емкости джетпака. Теперь над аккуратным отверстием в пустом баке ранца появился металлический «нарост».

— Вот, теперь лучше, — оценил свою работу Брилл. — Осталось совсем немного, и можно будет проверить…

— Я думал, что ты намерен починить пробоину, — признался Они. — Но фланец… Ты что-то намерен приделать к баку, так?

— Сразу видно, инженер, — усмехнулся Брилл и указал на армированный патрубок. — Вот его.

— То есть отвод топлива к другому потребителю, — забормотал Они. — Не совсем понимаю, но… Ты же знаешь, что и без того не самый большой ресурс ранца будет теперь еще меньше?

JT-12 выпускался дочерним предприятием корпорации «Мерр-Сонн» еще до Войн Клонов. Он представлял из себя не тяжелый, компактный ракетный ранец с ракетной установкой MM9. В образце Брилла боеголовка отсутствовала, но он использовал массогабаритную болванку для имитации того же веса. Нагрузка на его проект должна быть аналогичной штатной, так как от веса зависели и конечные результаты.

Как-никак, а он намеревался улучшить ранец, а не испортить его и лишить одного из самых разрушительных боеприпасов.

Вес пилота и вес самой установки играли большую роль в работе JT-12. Да и любых реактивный ранцев, если на то пошло. Запас топлива и мощность двигателей, их подъемная сила и время работы — это конечные величины, в которые все и упирается. Собственно, ради экономии каждого грамма веса, корпус и был толщиной всего в пару миллиметров.

У JT-12 в топливном баке было достаточно топлива для одной минуты непрерывной работы. В переводе на «рабочий язык ракетного десантника» — это двадцать трехсекундных циклов работы.

Каждый такой перемещал владельца на сотню метров по горизонтали или семьдесят метров по вертикали. Пользователь стандартного роста и веса мог развивать максимальную скорость в сто сорок пять километров в час при максимальной дальности полета в два километра. Направляющие двигатели оснащались гиростабилизаторами для создания встречного толчка при маневрировании и посадке.

Иными словами, джетпак этой марки был прост в конструкции, обслуживании и ремонте. Немудрено, что он пользовался популярностью у ценителей и знатоков ракетных ранцев — мандалорцев.

А те, как раз, и воспитали Великую Армию Республики, в которой и были воскрешены ракетные десантники как род войск.

— Догадываюсь, — признался Фал-Кона. — Но не предполагается, что потребитель будет работать непрерывно.

— Да нет же, — Александр повернул патрубок торцом к десантнику. — Ты видишь диаметр трубки?

— Да, он подходящий…

— Если твоя задача выплеснуть содержимое своего ранца за десять секунд, то да, — сказал парень, просовывая в патрубок большой палец. — Даже меньше десяти… Плюс конструкция никуда не годится. Ты предлагаешь топливу перетекать по патрубку к потребителю самотеком. Это нехорошо!

— Наоборот, очень даже хорошо, — возразил Брилл. — Я планирую подключить с другого конца патрубка ручной огнемет. Видел в «ГолоНете» записи охоты Бобы Фетта? У него ручной огнемет…

— У него джетпак другой системы — это первое, — Они говорил, в то же время взглядом блуждая по стеллажам. — Z-6 если правильно помню. Я пару лет назад смотрел репортаж про него и там называли, смотрел характеристики…

— Запас топлива и двигатели на обеих моделях стоят одинаковые.

— Да, но не все так просто, — возразил Они. — Так вот, в его джетпаке стоит турбонаддув, из-за чего обеспечивается лучшая сгораемость топлива, стабильность тяги и, следовательно, большее время работы ранца. Благодаря этому он и установил себе ручной огнемет — для него есть запас рабочей смеси. Но не все так просто. Если топливо поступает к огнемету самотеком из нижней части бака по патрубку в наручный огнемет, то, стоит поднять руку, произойдет отток топлива от огнемета. Нечто вроде принципа сообщающихся сосудов, где дальняя часть патрубка и будет вторым сосудом, а нижняя — сообщающейся частью. Иными словами, уровень топлива в патрубке и баке будет одинаковый.

— И, если попробовать воспользоваться огнеметом сразу после этого, то произойдет осечка, — сообразил просчет в своем замысле Брилл.

— В лучшем случае, — согласился Они. — В худшем, в зависимости от степени детонации паров топлива, может произойти взрыв паров топлива. Но, патрубок такого сечения, какой прикрепить хочешь ты, тут точно не нужен. Конечно, если ты не хочешь выплеснуть…

— Повторяешься, — насупился Брилл.

— Точно, — Они щелкнул пальцами и снял несколько коробок с ближайших стендов. — Кроме того, у тебя патрубок от системы охлаждения, а его гибкая часть не рассчитана на контакт с химией топлива.

— То есть, материал внутри разъест?

— Именно так, — сообщил Они, вытаскивая из короба похожую на обсуждаемую деталь, но вдвое меньшего внутреннего диаметра. — Портативный огнемет не тратит стоить топлива, сколько ручной или стационарный, так что поступления топлива на него нужно меньше. Дополнительно стоит поставить портативный насос и обратный клапан. Первый обеспечит подачу топлива к огнемету даже в условиях его использования в вертикальном положении, когда запасы в баке будут малы. Второй препятствует оттоку топлива и сбоям в работе установки. Рассчитать объем топлива в насосе и патрубке будет не сложно. При заправке бака можно будет учитывать этот дополнительный объем, чтобы иметь запас огнесмеси в самой установке сверх топлива в баке.

— Коротко и по сути, — оценил слова товарища Брилл, принимая от того новый патрубок. — Фланец придется новый приваривать, конечно.

— Дай мне день, я набросаю схему и перечень нужных деталей, — оживился Они. — Уверен, что все необходимое есть у нас на складах…

— Это, конечно, все прекрасно и за помощь я тебе благодарен, — прищурился Фал-Кона. — Но звучит так, как будто ты хочешь моим проектом отсрочить работу по своему.

— Нет, что ты…!

— Да и контр-адмирал не обрадуется, если ты вместо своей работы будешь занят в моем факультативе, — продолжил аргументацию лейтенант. — В чем дело, Александр? Я же вижу, что ты ищешь отговорки, чтобы не работать над дроидом-истребителем.

— Нет-нет-нет, я… — Они замялся. — Ты прав. Не думаю, что моя идея Мору понравится. Но других способов понять что происходит с этим проектом просто нет. По крайней мере, я их не вижу.

— С этого места поподробнее, — попросил лейтенант. — Я хоть не инженер, но может быть сторонний взгляд…

— Я хочу разобрать «Ведущего-037», — выпалил Они.

— Так вы же уже это делали и ничего не нашли.

— Да, мы разобрали, осмотрели, собрали, протестировали и так два раза, — кивнул кораблестроитель. — Результат тот же. Но мне пришла в голову простая идея — раз мы не можем вычленить источник проблемы в комплексе узлов и деталей, то почему бы не рассмотреть их влияние на установку отдельно?

— Протестировать каждый агрегат отдельно от остальных?

— Да.

— И чем это отличается от того, что вы делали?

— Тем, что каждый агрегат будет в системе дроида-истребителя, — пояснил Они. — Но не одной машины, а разных.

— Погоди-ка, — брови лейтенанта поползли вверх. — Хочешь разобрать его и переставить запчасти с него на другие дроиды-истребители?

— Да, именно так.

— И вместо одной машины проверять сразу… скажем десять?

— Сто семьдесят три, — поправил Они. — Примерно такое число у меня получилось. Это, если не разбирать сами агрегаты и системы до отдельных частей. То есть орудийная система в сборе, двигатели в сборе, навигация, блок управления, авионика…

— Это я понял, но… Что это даст?

— Если выдающиеся качества корабля продиктованы нестандартной работой одного или нескольких агрегатных узлов, то вместо одного отличного дроида-истребителя, мы получим пять-десять тех, что будут выделяться из общего количества незначительным превышением показателей.

— Разве так уже не делали? Это же вроде бы как очевидно.

— Делали, конечно. Но с системой навигации, интеллектом, двигателями и системами управления. И ничего, никаких изменений не было обнаружено. Я же хочу его полностью разобрать и проверить по-системно. Затем, найдя нужные системы, разобрать уже их по запчастям и поставить на дроиды-истребители уже отдельные детали, а не системы.

— То есть техническая аналитика во всей красе, — произнес Брилл. — И что же тебя останавливает? Ну, кроме того, что это займет огромное количество времени и множество дроидов.

— То, что у меня есть подозрение, что проблема не аппаратная, — понизив голос сказал Они.

— То есть не механическая?

— Да. Я думаю, — Они запнулся. — Я боюсь, что дело в программном коде конкретных систем.

— Разве они не стандартные?

— В том-то и вопрос — они стандартные для большинства систем. Но программисты внесли изменения в более чем семь миллионов строк кода по всем программам. Думаю, что искусственный интеллект «Ведущего-037» каким-то образом взаимодействует с кусками кода, обходя ряд стандартных программ. Поэтому он реагирует быстрее, действует стремительнее…

— Или же, — Брилл бросил взгляд на темно-красные панели дроида-истребителя, — мозги дроида просто развиваются и формируется новая личность. Не думал о подобном?

— Думал, — признался Они. — Сбивает с толку то, что для дроидов в обязательном порядке функционирует протокол очистки памяти после каждого вылета. То есть техники сгружают логи данных после каждого испытания машины, проводят очистку памяти. Каждый новый вылет для него должен быть как в первый раз.

— Но этого не происходит, не так ли?

— Внешне кажется, что он действует в соответствии с заложенными в него типовыми программами, — признался Они. — Но фактически же выходит, что он каждый вылет поставленную задачу выполняет другим способом. Если бы он смог обойти запрет на самообучение, что нереально, то логика программирования заставляла бы его действовать наиболее оптимальным образом.

— То есть, если бы он нашел как выполнить типовое задание лучше, чем прописано в базовых протоколах, то он так бы и делал постоянно, — произнес лейтенант Фал-Кона.

— Именно. Но он не повторяется, — с нажимом произнес Александр. — Раз за разом, он выполняет тестовые упражнения способом, отличным от предыдущих. При этом он не должен знать как он это делал в прошлом. Вот только я заметил, что он, если и делает маневры, визуально похожие на прошлые, то каждый новый раз он выполняет их лучше, чем прежде. Режет угол более правильно, более чисто выполняет фигуры пилотажа…

— Звучит так, как будто он учится на своих ошибках.

— В том-то и беда — он не учится.

— Или просто вы не можете найти то устройство данных, куда он в тайне сбрасывает свой накопленный опыт перед форматированием, — предположил Брилл. — Это напомнило мне одну историю из прошлого. Был у меня один новобранец, который напивался перед прыжками. Я знал, что у него где-то при себе есть фляжка с выпивкой, но никак не мог ее найти. Спрятать под броню ее можно только в паре мест, но ее там не было.

— И как ты решил эту проблему?

— Устроил ему полный досмотр с раздеванием, — признался лейтенант Фал-Кона. — Разобрал его броню на части и только тогда нашел, что он использует не одну фляжку, как раньше, а три, но меньшего размера и спрятанные в нетипичных местах.

— Изобретательно.

— В принципе — тоже самое, что планируешь сделать ты, — сопоставил рассказы Фал-Кона. — Разобрать по кусочкам, и найти скрытые проблемы…

— Вот только если я ошибаюсь и дело не в каких-то особых запчастях или кусках кода… То у меня больше нет идей, — признался Они.

— Полагаю, думать об этом стоит после того, как ты проверишь все озвученные версии, — пожал плечами Брилл.

— А если они неверные?

— А если верные?

— Я сомневаюсь в этом, — признался Александр. — Над этим проектом дольше меня занимались люди, которые поопытнее меня же и будут. С чего я вообще взял, что смогу разобраться во всем этом?!

— Вот оно, — щелкнул пальцами Фал-Кона. — Вот почему ты в такое время здесь один. Решил по-тихому сделать как запланировал, чтобы никто не узнал о твоем провале, если он состоится?

— Да, — побледнел Они. — Эта работа… Мой последний шанс заявить о себе. Провалюсь здесь — значит у меня нет будущего. Каждая ошибка может стать приговором. Мор, пусть и разрешил мне работать так, как сочту нужным, но это его проект. Мне бы не понравилось, если б кто-то решил разобрать мой самый лучший образец, не имея никакого научного подтверждения своим теориям.

Брилл нехотя закивал.

— Знакомая ситуация, — признался он.

Подумав несколько секунд, десантник схватил с верстака поясной набор инструментов и хлопнул молодого кораблестроителя по плечу.

— Ну, показывай, какие гайки здесь нужно крутить.

— Ты хочешь мне помочь? — удивился Александр.

— Ты же мне помог, — Брилл кивнул в сторону ракетного ранца. — Причем в ущерб своему времени. Значит и я обязан помочь тебе — ракетный десант своих не бросает! Тем более, что один ты будешь копаться с этими проверками слишком долго — кто-нибудь что-нибудь заподозрит и начнет задавать вопросы, которые ни тебе, ни мне не нужны.

— Спасибо! — искренне выпалил Александр. — В соседней мастерской стоит полсотни дроидов-истребителей, на них и будем ставить снятые детали…

Лейтенант Фал-Кона слушал кораблестроителя вполуха.

Он уже принял решение — пожертвовать немедленной реализацией своего проекта в пользу работы Они. Не только лишь потому что долг ракетного десантника оказывать максимальное содействие гражданским.

А еще потому, что без Они и его работы всех их отсюда попрут. И тогда, какой бы ни была причина у гранд-адмирала Трауна направить его и его людей сюда, остановка окажется конечной.

---

От прежнего гордого и непокорного «Стервятника» не осталось и следа. Затравленный взгляд, нервное покусывание и облизывание губ, неподконтрольная мимика, периодически выпаленные неуместные выражения…

Все свидетельствовало о том, что клон находится на грани безумия. А, возможно, переступил уже через нее.

Водяная экзекуция была приостановлена, пора получать ответы. Она и без того продержалась слишком долго.

— Медики ввели релаксанты и успокоительное, чтобы она стала более контактной, — сообщил мне на ухо Тиерс. — Она находится в состоянии непрекращающейся паники.

— Стена плывет, — посмотрела на нас «Стервятник». — Пол плывет. Крыша капает. Голова болит. Море волнуется, а я не тону!

— Она точно в своем уме? — в голосе Пелелона прослеживался нескрываемый скепсис.

— Маловероятно, — сказал Тиерс.

— Маленькие грызуны прокладывают путь в нашей коже, — захихикала «Стервятник». — Мелкие гады. Мы их всех видим, всех потравим. Паразиты не сделают нам плохо! Паразиты не узнают где наш дом!

— Она сумасшедшая, — поморщился командир «Стража». — Не понимаю кого тут допрашивать…

— Потише, капитан, — попросил я, занимая место на принесенном стуле прямо напротив «Стервятика». — Наша пленница соизволила поделиться информацией о том, как они избавились от базз-дроидов.

— И как вы это поняли? — удивился Пеллеон.

— Паразиты в ее словах — это и есть наши базз-дроиды, — пояснил я. Посмотрев в безумные глаза «Стервятника» поинтересовался:

— Поэтому и были выбраны космические лайнеры? Обтекаемость корпуса, малое количество дополнительных деталей на обшивке.

— Большие и гладкие левиафаны, — загорелись глаза пленницы. — На их коже видно всех паразитов… Гладкая кожа без малейших изъянов. Паразиты ее попортили, а мы их зажарили!

— Они их что, визуально обнаружили?

— Нет, капитан, — произнес я. — Система контроля обшивки — так они вычислили лишние элементы на корпусе.

О подобной технологии в известных мне событиях Лэндо Калриссиан говорил Хану Соло, объясняя причину, по которой на его яхте любой внешний «маячок» не останется незамеченным.

Но для того, чтобы она заработала, корпус корабля не должен иметь значительные искажения и множество выпирающих частей. Калриссиан использовал дорогие корабли и предпочитал модернизировать их изнутри, оставляя корпус нетронутым. На «Соколе», звездном крейсере мон-каламари или том же звездном разрушителе, тяжелом крейсере или корвете подобная технология не сработает из-за того, что их обшивка не является сплошной, а имеет множество выпирающих элементов.

Лишь визуально корпуса этих кораблей являются однородными. На самом деле выпирающих частей на них столько, что ни одного процессора не хватит, чтобы просканировать его и составить карту.

Я принимал во внимание этот момент, когда использовал базз-дроидов для отслеживания звездолетов Новой Республики и Империи в прошлом году. И попался в собственную ловушку.

Проще говоря, такая система, как сигнализация на автомобиле — любое внешнее воздействие вызовет тревогу. Оповещенный о проблемах экипаж запросто устранит неприятность.

Кронал, предугадав мои действия, использовал для вывоза пленных звездолеты с обтекаемыми однородными корпусами

— Даже если так, то как они вывели всех их из строя? — спросил Пеллеон. — Мы бы знали, если б это делалось вручную.

— А это и не делось механически, — произнес я. — «Зажарили»… Вы, — я посмотрел на «Стервятника», — использовали электричество? Так вы поджарили паразитов?

Пленница смотрела на меня с подозрением.

— У нас тоже проблемы с паразитами, — произнес я. — Они портят наши красивые корабли. Мне бы не помешали советы тех, кто с ними успешно борется. Я буду благодарен за совет.

— Они мелкие, но вредные! — закивала «Стервятник». — Въедаются в нашу красивую кожу. Мы их потравили, поджарили! Накинули на них сеть и т-ц-ц-ц-ц-ц, — она сделала вид, будто ее что-то трясет. Весьма характерная демонстрация электрического тока. Так обычно делают дети, у которых не хватает слов, чтобы описать ситуацию. — И все они все мертвые…

Это напомнило мне то, как R2-D2 разобрался с базз-дроидами в третьем эпизоде. Использовал высоковольтный разрядник, чтобы спалить электронику «паразита».

— Не слишком ли радикально? — усомнился Тиерс. — Разряды такой мощности могли убить пленников.

— Конноровская сеть, — спокойно произнес я. — Она использует тот же принцип для обесточивания звездолета. Экипаж не страдает из-за системы заземления. А вот электроника выходит из строя.

— Такого размера? — опешил Пеллеон. — Там же корабли в несколько километров длиной!

— Проблема лишь в ресурсах и желании построить то, что необходимо для выполнения миссии, — спокойно ответил я.

Конноровская сеть имела несколько вариантов исполнения. Но в каждом из них она представляла из себя металлическую сеть, по которой пропускались большие заряды электричества. В прошлом такую технологию применяли для захвата кораблей, но от нее отказались много десятилетий назад из-за слишком больших затрат энергии, необходимых для обеспечения ее функционирования.

Отказались в известной части галактики.

Митт’рау’нуруодо около сорока лет назад, будучи командиром чисского соединения звездолетов в Неизведанных Регионах, применил ее против корабля, на котором находился Жорж Кар’дас. Так, собственно, они и познакомились лицом к лицу.

Технология настолько редко применяемая из-за эффективности ионных пушек, что не сразу и на ум приходит.

Занятно. Я применяю технологии, которые все считают устаревшими, Кронал отвечает мне той же монетой. Щелчок по носу и напоминание о том, насколько опасно возгордиться своими прошлыми достижениями.

Фактически Кронал продемонстрировал мне то, что я делал с имперцами и республиканцами в прошлом году.

Неплохой урок.

Я запомню.

— Мне бы встретиться с вашим начальником, — сказал я «Стервятнику». — Мне буквально необходим его совет о том, как бороться с паразитами. Хочу увидеть, как у него это получается.

— Получается! — подхватила «Стервятник». — У него все получается! Синий — умный, синий — коварный, но синего провели. Синий не знает, а мы знаем. Мы умнее синего. Синий ниже нас, синий будет валяться в ногах…

— Вот уж сомнительно, — изрек Пеллеон.

— Тихо, капитан, — приказал я. — Да, вы умнее меня, — на лице «Стервятника» появились нотки торжества сумасшедшего. — Вы знаете как бороться с паразитами, а я не знаю. Признаю, вы обставили меня.

— Победа! Победа! Победа!

— А теперь мне нужно знать где твой хозяин держит корабли, обеззараженные от паразитов, — тем же вкрадчивым тоном произнес я.

— Нельзя-нельзя-нельзя, — замотала головой «Стервятник». — Никто не должен видеть наш триумф! Прятать-прятать-прятать! Уводить подальше, туда, где уже никто не увидит!

— Они в какой-то из неизученных систем, — выпалил Пеллеон. — Мы их будем до второго пришествия Императора искать. Такими разговорами от нее ничего не добиться.

Учитывая, что мои действия и без того на восемь месяцев задержали атаку Палпатина, я бы сказал, что действуем мы более чем компетентно.

— Ничего не сказала! — голос «Стервятника» звучал довольно. — Все сделала, а никто ничего не узнал! Все как нужно! Все сделано, а никто ничего не знает! Молодец-молодец-молодец!

— Молодец, — подтвердил я. — Ты ведь уже слышала, что вы победили меня, разве нет?

— Слышала-слышала-слышала и довольна собой!

— Это хорошо. Но разве ты успела сказать своему хозяину, что победила? — поинтересовался я.

— Нет-нет-нет, он не знает. Но он знает! Он умный и коварный! Он все знает! Все видит!

— Не все, — настоял я.

— Неправда-неправда-неправда! — возмутилась «Стервятник». — Черный знает все-все-все, видит все-все-все, он везде-везде-везде!

Пеллеон усмехнулся.

Недобро усмехнулся, надо сказать.

— Но ведь он хотел видеть меня на коленях, не так ли? — продолжал я пробиваться сквозь логику сошедшей с ума женщины.

— Да-да-да-да-да! Он хочет и увидит!

— Конечно увидит. — продолжал я подыгрывать. — И узнает, что ты сделала это возможным.

— Да-да-да! Я молодец-молодец-молодец! Я все сделала, а никто ничего не знает!

— О том я и говорю, — логика безжалостна, но это логика. Она есть даже у сумасшедших. — Успела ли ты сообщить об этом своему хозяину? Знает ли он, что ты сработала отлично?

На лице «Стервятника» появилась глубокая озадаченность.

— Он хочет, чтобы я встал перед ним на колени, — пришлось еще раз напомнить о себе. — Но как мне это сделать, чтобы признать свое поражение? Я ведь не знаю где он находится.

— Не знаешь, — кивнула женщина. — Никто не знает. Мы не знаем, потому что мы маленькие. Хозяин велик и знает все-все-все, видит все-все-все.

— Да, ты это говорила, и мы поняли, насколько он превосходит нас, — не сдавался я. — Пора мне признать поражение и преклониться перед ним. Я считал себя умнее него, но он победил. Хороший солдат знает когда признать поражение. Мне нужно преклонить перед ним колено. И я хочу, чтобы ты привела меня туда, где я могу преклониться перед ним как можно скорее.

— Никто не знает где хозяин! — закричала женщина. — Мы маленькие, мы не должны знать! Мы не должны возвращаться! Возвращаться — значит смерть! Возвращение — предательство! Возвращение — это плохо! Нельзя возвращаться! Убей себя, если хочешь вернуться! Убей себя, если тебя хотят вернуть! Нельзя возвращаться! Возвращение плохо для хозяина! Нельзя делать плохо хозяину! Нельзя возвращаться!

— Кодировка «Консорциума Занна», — определил Тиерс. — Они запрещали своим «Стервятникам» возвращаться на базу, чтобы избежать слежки или обнаружения. Выпущенные на задание один раз, они никогда более не приближались к своим хозяевам.

— Да-да-да! — закивала «Стервятник». — Нельзя возвращаться!

— Я понимаю тебя, — женщина посмотрела мне прямо в глаза. — Вернуться, значит навредить хозяину.

— Да-да-да!

— Но ты же не хочешь ему вредить?

— Да-да-да!

— Но я должен перед ним преклониться?

— Да-да-да!

— Чем быстрее я это сделаю, тем быстрее твой хозяин узнает, что ты хорошо поработала?

— Да-да-да-да! — было бы можно, она бы захлопала в ладоши.

— Но ты не должна возвращаться к хозяину, — продолжал я битву умов.

— Нельзя возвращаться! — радость сменилась гневом. — Возвращение — плохо! Убей себя, если хочешь вернуться! Убей себя, если тебя хотят вернуть! Нельзя возвращаться! Возвращение плохо для хозяина! Нельзя делать плохо хозяину! Нельзя возвращаться!

— Сэр, — тихо сказал Тиерс, указывая на стул, к которому пленница была прикована. Крепежи уже изрядно пострадали. Этот клон обладает безумной силой. Собственно, как и у всех психопатов, навязчивая идея придает энергии. — Нужно заканчивать с этим.

— Именно, — произнес я, обращаясь к пленнице. — Давай сделаем так, как ты и запланировала?

— Я запланировала? — она прекратила буйство и посмотрела на меня полными удивления глазами.

— Конечно ты, — кивнул я. — Мне такое не под силу. Ты же сама сказала, что я должен преклонить колено перед твоим хозяином. И то, что он все видит и все знает, так?

— Хозяин видит все-все-все, знает все-все-все!

— Но возвращаться тебе нельзя, — продолжал я откладывать в ее больном разуме конкретные мысли.

— Убей себя, если хочешь вернуться! Убей себя, если тебя хотят вернуть! Нельзя возвращаться! Возвращение плохо для хозяина! Нельзя делать плохо хозяину! Нельзя возвращаться!

И это она еще на успокоительных!

Орун Ва, что ж ты сделал с этими клонами!?

— Тогда давай полетим туда, где сейчас находятся корабли, которые вы очистили от паразитов, — предложил я. — Ты мне покажешь насколько вы с хозяином умнее меня. А так как он все знает и везде присутствует, то он узнает, что я буду там с тобой. Он появится, скажет как именно я должен преклонить колени и похвалит тебя за работу.

«Стервятник» смотрела на меня с удивлением.

— Я…

— И тебе не придется возвращаться к хозяину и делать тем самым ему плохо, — продолжал я. — Ведь корабли находятся далеко от хозяина, не так ли?

— Они далеко от него, но близко от меня, — пробормотала женщина. — Во тьме и при свете звезд. Идут там, где ходят коварные торговцы. Но больше не ходят, потому что синий знает эти пути. Это не важно, потому что корабли без паразитов уже на месте. Задание выполнено, задание выполнено, задание выполнено. У хозяина будет армия. Предатели и слабаки умрут. Хозяин будет с большой армией. Хозяин победит всех врагов.

— Именно, — подхватил я. — У твоего хозяина много дел. И ему нужна армия. Что если я не просто преклонюсь перед ним, но и отдам ему свою армию и флот? Как думаешь, он обрадуется?

— Хозяин будет рад! — зажегся огонь в глазах «Стервятника». — Хозяину нужна армия. Много одинаковых солдат! Много одинаковых кораблей ждут! Нужно больше кораблей и солдат! Правитель в нетерпении. Правитель требует напасть. Хозяин умнее самого умного, который подстроил свою смерть. Синий в работе, но прячется! Хозяину нужен синий. Синий будет служить хозяину и вместе они победят правителя. Правитель падет, и хозяин станет новым правителем. Он будет везде-везде-везде, знать все-все-все, всегда-всегда-всегда. Так должно быть и так будет! Хозяин это видел вдали!

— Это еще что за околесица? — выпалил Пеллеон.

— Тихо! — повысил я голос. — Какие планы у хозяина на синего?

— Синий должен преклониться, синий должен помочь победить правителя и стать хозяину правителем. Синий поработает и будет лежать в коробке. Сломанные игрушки — хитрые игрушки. С хитрыми игрушками нельзя долго играть, иначе игрушки будут играть с тобой, — монотонно бубнила «Стервятник», смотря в одну сторону.

Я бросил взгляд на своих спутников.

Командир «Стража» явно не понимал что происходит.

А вот Тиерс… Тот сообразил, как и я.

Плохо дело.

— У твоего хозяина прекрасные планы, — одобрительно произнес я. — Мне нравится. Я чувствую, что должен помочь ему. Ты покажешь мне где находятся корабли, чтобы я преклонил перед хозяином колени, отдал ему свою армию и флот. Под его чутким руководством мы победим правителя, и хозяин станет правителем. Он будет знать все-все-все, быть везде-везде-везде, всегда-всегда-всегда…

— Медблок, — услышал я сигнал активации комлинка. — Пришлите врачей в допросную камеру. Адмиралу нездоровиться…

— Я скажу! — заулыбалась «Стервятник». — Синий преклонит колени и поможет хозяину!

— Именно так, — с вежливой улыбкой кивнул я. — Все, как увидел вдали наш хозяин и будущий правитель. А сейчас, — я протянул назад руку, и Тиерс вложил в нее деку с обособленной навигационной базой данных, — покажи мне где корабли, которые лишились паразитов…