• Илья Модус

• га-7

Похоже, что на этой неделе воскресенье отдает пальму первенства очередной главы совсем другому дню. Не берусь говорить, хорошо ли это или плохо, но… Как минимум сегодня есть шанс насладиться продой. А дальше, кто знает чья щедрость обеспечит очередную копипасту с Вукипедии под медленно играющий Имперский Марш.

Желаю приятного прочтения)

Полосы гиперпространства сливались за иллюминаторов в бело-голубое марево.

Впервые за все те годы, которые он провел за штурвалом истребителя, совершив если не тысячи, то уж точно близкое к этому числу, гиперпрыжков, эта картина вызывала у него внутреннее отторжение.

Была ли причина в том, что сейчас он не хотел находиться на борту этого звездолета, доставляющего его в неизвестность? Или же в том, что сам звездолет был имперским военным кораблем? Возможно, что дело все же в том, что ему не так уж часто приходилось совершать прыжки через галактику в качестве запертого в четырех стенах пленника, не имеющего права голоса? Или же все сводилось к тому, что где-то внутри он предчувствовал, что это путешествие не окончится ничем хорошим?

За все то время, что Люк провел в отведенной ему каюте на борту корабля, он предпринял три попытки побега. Каждая из них окончилась неудачей.

Член культа, выращенного Палпатином, под названием «Элита Темной Стороны», Кэм Солусар, являлся его тюремщиком. С того момента, как Император перестал пытаться сманить его на Темную Сторону, переложив эту ношу на плечи Солусара, они не раз разговаривали.

Каждый играл в свою игру: Солусар использовал общение со Скайуокером для того, чтобы подвергнуть сомнениям его веру в путь джедая. Люк же ощущал Силу, которая текла внутри этого человека. Насколько велика она была, столь же огромна была пропасть в памяти этого человека. И что-то подсказывало юному джедаю, что так же, как и своего отца, он может вернуть Солусара на путь, покинутый им много лет назад.

Вполне возможно, что результат будет не тем, какой ожидал Дарта Вейдера, закончившего жизнь от Молний Императора. Люк понимал, что спокойствие и рассудительность Солусара при общении с ни имели лишь одну-единственную цель: усыпить его бдительность и сломить волю к сопротивлению.

Солусар втирался в доверие с исключительным ситским коварством. Беседуя о Силе, прошлом и настоящем обоих, о действиях Альянса повстанцев, Новой Республики, Империи, они словно слышали друг друга без различной мишуры конфликта Темной и Светлой Сторон.

Так могли бы беседовать два дружелюбных соседа, встречаясь в общей парадной. Перебросились несколькими словами, да разошлись каждый по своим делам. Вроде бы и ничего такого, но чем больше таких встреч, тем меньше Люк воспринимал Кама как врага и больше как сбившегося с пути человека. Его возвращение на путь Светлой Стороны будет большой победой над Императором и Темной Стороной.

Вот только имелась проблема.

Как бы ни желал Люк вернуть Кама на Светлую Сторону, он отдавал себе отчет в том, что не представляет как это сделать. Дарт Вейдер вынырнул из пут паутины лжи Палпатина лишь тогда, когда его дитя оказалось в одном шаге от смерти. Солусар не являлся родственником Скайуокерам, не был близким другом и подобный прием на нем не сработает.

А доводы Люка об ущербности Темной Стороны Кам разбивал собственными доводами. Которые со стороны сита звучали разумно — для того, кто погряз в Темной Стороне и собственных страстях.

Раз за разом, когда их философские диспуты заканчивались усмешкой на губах Солусара и напряженным сосредоточением мысли Скайуокера, Люк долго не мог найти себе места. Он отчаянно нуждался в расширении своего кругозора и новых знаниях. Солусар был едва ли равен ему в потенциале Силы, но в их учебных поединках, проводимых для поддержания формы, он уверенно лидировал в обращении со световым мечом.

Не раз и не два Люк вспоминал ту филигранность, с которой и Дарт Вейдер, и Кам Солусар обращались со своим оружием. Его собственные движения начинали казаться топорными, а ставка на физическую силу, как это делал Вейдер, у которого Люк и перенял немалую часть своих движений и связок, в сражениях с Солусаром не срабатывала.

Те приемы, которые Скайуокер разучил, противостоя Императору, закончились. Солусар, казалось, знал их все, а потому преимущество Люка в отточенной сражениями с Императором довольно быстро исчезло. Теперь же он пытался научиться у Солусара.

И тот охотно делился своими знаниями, сопровождая каждый поединок множеством комментариев и пояснений относительно своих движений. Но, к разочарованию Люка, Солусар немало использовал Темную Сторону для того, чтобы стать более быстрым, смертоносным. Скайуокеру этот метод не подходиил по вполне очевидным причинам. Поэтому, ему приходилось частенько самостоятельно совершенствовать свою технику Светлой Стороной. Подвижки, конечно, были, но пока что он не ровня своему навязанному учителю.

Зато он, пользуясь зеркальным отражением намерений Солусара, мог попытаться понять этого человека. И найти, возможно, путь, который вернет падшего на Темную Сторону рыцаря-джедая, к свету.

О своем прошлом Кам Солусар знал лишь крупицы. Люк, который провел немало времени, разыскивая сведения о джедаях, нашел несколько кусочков прошлого своего тюремщика.

По всей видимости, отцом Кама был мастер-джедай Раник Солусар. Последнего выследил и уничтожил лично Дарт Вейдер. Люк, который просмотрел все, что имелось у Новой Республики об охоте Империи на джедаев, хорошо знал, что младший Солусар долгое время прятался от Империи.

Но, по-видимому, был схвачен.

Сам же Кам помнил, что его доставили на Бисс по приказу Самого Императора. По воле Палпатина его пытали, пока не сломили его дух, а затем обратили на Темную Сторону Силы. Люк подозревал, ну или по крайней мере надеялся на то, что воспоминания Солусара были стерты Императором не просто из прихоти или желания наказать бывшего джедая.

Вероятно, Император не хотел, чтобы Темный джедай помнил о том, что мог ослушаться своего господина, сопротивляться его воле. Подобные воспоминания могли сыграть злую шутку в будущем. Неизвестно когда Палпатин обратил Кама, но обстоятельства подсказывали, что Император в отношении своего нового подопечного делал работу над ошибками. Теми самыми, которые позволили взбунтоваться Дарту Вейдеру.

Люку показалось, что именно здесь стоит заострить свое внимание. Тот, кто не боится поражения, не будет скрывать мысли побежденного. У Скайуокера появилась теория, гласящая о том, что именно восстановление памяти Солусара может стать ключом к тому, чтобы тот отверг Темную Сторону. Вероятно Император знал об этом, а потому лишил Кама памяти, оставив лишь то, что посчитал безопасным.

Вот бы научиться восстанавливать воспоминания… Люк внутренне надеялся на то, что память Солусара не пропала, а всего лишь заблокированы. Нужно только найти к ним путь…

И в этом сражении Люку приходилось преодолевать невзгоды самостоятельно: Кам не испытывал ровным счетом никакого желания возвращать свои воспоминания, зацикленной мантрой повторяя о своей верности Императору. Словно, его все это устраивало.

Или же, как подозревал юный Скайуокер, Кам просто не хотел усложнять свою жизнь. Или же Люк просто надеялся на то, что все обстоит именно так. Кам… Он более сложная, как это не парадоксально, личность, по сравнению с тем же Императором.

Он верен последнему, но в то же время не представляет себя абсолютное зло, каким хочет казаться.

После обучения на Темного джедая, император Палпатин выбрал Солусара личным воином Бисса, входящего в состав Элиты Темной Стороны. По рассказам Солусара боевым приемам владения световым мечом его обучал еще один член этой организации. Люку было интересно встретиться с ним, чтобы узнать о фехтовании побольше.

Но Кам заявил, что это невозможно, так как все «элиты», кроме него, убиты при странном стечении обстоятельств. Все они охотились за Люком, проверяли различные слухи о местах его нахождения. И там же нашли свою смерть. Причем большинство — от светового меча.

Солусар и почти все прислужники Императора считали, что именно Люк или Лейя расправились с темными служителями. Однако Скайуокер и Органа-Соло не имели к произошедшему никакого отношения.

В тот момент Люк крепко задумался. Кто во всей галактике способен уничтожить группу элитных воинов Темной Стороны, не оставляя за собой следов? На память приходила не красящая его встреча с двумя женщинами — рыжеволосой фурией и безжалостной тогрутой — на Оссусу.

Мастерство обеих впечатляло — при каждой мысли о том поединке у Люка начинали болеть кости.

Большое количество свободного времени позволило ему проанализировать то, что он слышал от Солусара о служителях Императора. Если юный джедай прав, то именно эти двое стоят за убийством «элитов». В таком случае, вспоминая слова убитого им гранд-адмирала, становилось понятно, что тот не лгал, указывая на опасность, представляемую Императором галактике.

Похоже, что Доминион может вести тайную войну против Империи, сохраняя внешнее спокойствие.

Солусар охотно делился новостями во время совместных тренировок. После последней попытки побега Люку запрещали покидать каюту без разрешения, так что к каждому предложению оказаться за ее пределами он относился с исключительной важностью.

Солусар рассказал ему о многом, что происходило за время его плена. Во что-то Люк мог с легкостью поверить, вроде потерявшего голову Исполнителя Седрисса, решившего было самостоятельно атаковать Доминион. Во что-то, вроде сотрудничества Исанне Айсард с ботанской разведкой, нет.

Распахнувшаяся дверь заставила его прервать размышления.

На пороге стоял отряд штурмовиков. Захоти он, ни один из них не смог бы его остановить. Солусар был настолько уверен в своей силе и превосходстве, что не считал нужным даже отбирать у него световой меч.

А Люк, понимая, что находится под постоянным контролем, не спешил его использовать. Он знал, что есть точка невозврата, пересеки он которую, больше не сможет даже надеяться на удачное завершение своей миссии по возвращению Солусара к свету.

— Что происходит? — поинтересовался Люк, подметив, что за иллюминатором полосы гиперпространства превратились в точки далеких звезд. И рисунок их был очень смутно знаком.

— Вас вызывают на мостик, — сообщил командир отряда.

— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил юный джедай. До сих пор ареал его обитания на этом корабле ограничивался исключительно несколькими палубами в офицерской части. Здесь было все необходимое для комфортного, можно даже сказать, роскошного проживания. Люку и прежде приходилось бывать на борту имперских кораблей. Но нигде прежде он не наблюдал кафетериев, тренировочных залов, зон отдыха среди офицерских кают. Вероятно, что этот звездолет, чем бы он ни был, Солусар переделал под себя.

Все верно — Люк понятия не имел о том на каком корабле он находится. Даже вид из иллюминатора не шибко помогал ему в этом. Слишком уж неудобно он был расположен — на потолке. Как будто кому-то нравилось смотреть на космос таким образом.

Вид с этой точки не позволял ему рассмотреть обводы звездолета, чтобы определить его принадлежность.

— Вас вызывают на мостик, — эхом повторил штурмовик. Пришлось подчиниться и проследовать за сержантом и его людьми.

По опыту Люк знал, что больше нет никакого смысла пытаться добиться от них хотя бы слова по существу. По всей галактике элита Штурмового Корпуса уже давным-давно мертва. Но не при Императоре.

Проторчав в заключении на Биссе столько времени, Люк с горечью осознал, что все те многомиллионные жертвы, которые принес Альянс и Новая Республика для победы над врагом, фактически являлись лишь прелюдией. До сих пор он и большая часть руководства Новой Республики считали, будто львиная часть флота и Штурмового Корпуса Империи уничтожены во время имперских междоусобиц или при диверсиях на крупных кораблях, вроде звездных суперразрушителей, двойников печально известного «Палача» и «Лусанкии».

Но реальность оказалась зла — Палпатин в очередной раз хитро обставил своих недругов, эвакуировав лучшие части Вооруженных Сил Империи на Бисс или другие миры Глубокого Ядра. И, как подозревал Люк, совсем скоро галактике вновь придется с ними столкнуться.

Путешествие по коридорам неведомого звездолета навело его на мысли, что корабль, которым управлял Солусар, не является имперским звездным разрушителем. По опыту он мог сказать, что коридоры здесь излишне широки, выше стандартных. И во много крат более протяженные.

Не говоря уже о сотнях боевых дроидов, которые наводняли коридоры. В прошлые попытки побега их не наблюдалось. Да и когда они с Солусаром отправлялись на тренировки, коридоры были пусты.

Либо боевые машины, опасные даже для джедаев, появились на корабле во время одной из остановок, либо же они были тут все время. И «элит» скрывал от него реальные свои возможности.

В душе закрались нехорошие предчувствия.

Они подтвердились как раз в тот момент, когда перед его лицом распахнулись огромные бронедвери. За ними располагался поистине огромный мостик, который мог бы посоперничать размерами с таковым на «Лусанкии».

А сквозь центральный иллюминатор можно было разглядеть километры и километры металла, устремленного к носовой части звездолета. Черного металла… На мостике по самым скромным подсчетам находилось до роты штурмовиков и офицеров. И все как один делали вид, будто его здесь не существует.

Солусар ждал его на центральном помосте. Непоколебимый как скала, он был таким только внешне. Внутри же у него бушевала буря эмоций — от сожаления и печали до предвкушения.

И это-то Люку не понравилось. Ровно как и увиденный диск планетарного тела, к которому неведомый звездолет направлялся.

— Ты пришел, — констатировал Солусар. — Это хорошо.

— Почему же? — удивился Люк. — Не знаю, что ты замышляешь, но…

— Довольно, — Солусар поднял руку, прерывая его. — Я позвал тебя сюда с одной целью.

— Я слушаю.

— Испытывал ли ты радость от того, что благодаря твоим торпедам миллион врагов Альянса отправился к праотцам? — спросил Солусар, смотря ему в глаза. — Или же это была печаль от гибели тех, кого ты даже не знал. И тех, кого даже не ты лично назвал врагами?

У Люка сдавило горло.

— Я не горжусь тем, что принес столько смертей…

— А я не об этом говорю. Ты был рад тому, что одно твое действие позволило избежать кровопролития? Ведь «Звезда Смерти» и безумие Таркина могли привести к тому, что десятки, если не сотни миров были бы уничтожены за поддержку повстанцев. Или ты испытывал другие эмоции?

— Это сложный вопрос.

— Только если ты пытаешься избежать правды. Самообман — частая вещь среди джедаев.

Скайуокер посмотрел на Солусара с раздражением. Меньше всего он думал о том, чтобы вновь и вновь возвращаться мыслями к содеянному. После мимбарской катастрофы он сложил с себя полномочия военного, раз и навсегда убедившись в том, что путь джедая никак не связан с командованием войсками.

— Сперва я был счастлив, — признался он. — Но и опечален. В том сражении погибло много прекрасных людей, пилотировавших истребители Альянса. Я был рад тому, что выбравшись с Татуина, смог стать героем хоть для кого-то. Смог сделать что-то правильное, полезное…

— Ты посчитал массовые убийства полезными? — заинтересованно протянул Солусар.

— Я был молод, — напомнил Люк. — Девятнадцать лет. Вырос на ферме дяди и тети. Я даже не знал кто я на самом деле. А своего первого учителя вообще считал чудаковатым стариком, живущим там, где лучше не селиться. Прошли годы, я встал на путь джедая и понял, что пусть я и стал героем среди повстанцев, но от этого не стал спать лучше по ночам.

— Но и не избавился от памятной медали за Битву при Явине. Она дорога для тебя?

Люк вспыхнул, поняв, что имперцы побывали в его квартире на Корусанте. Немудрено, раз они контролируют планету.

— Мне дорог тот, кто ее вручил, — сказал Люк.

— Будь у тебя шанс не делать этого, — поинтересовался Кам, — ты бы не выпустил торпеды в ту шахту? Решился бы стать предателем ради того, чтобы спасти врагов своих друзей?

Люк задумчиво посмотрел на своего тюремщика. Похоже, что того интересовала моральная сторона вопроса. Что странно, учитывая его обычную невозмутимость и непрошибаемость.

Неужели у Люка стало получаться и сеть Темной Стороны, окутавшая Солусара, начала истончаться!?

— Я выступал за правое дело, — осторожно произнес он. — Я не горжусь этим поступком, как и многими другими. Но все же… Мои действия привели к тому, что количество врагов уменьшилось. И, пусть на короткий момент, но противники всего, за что я и мои друзья боролись, стали слабее.

— Но Империя от этого не пала, — напомнил Солусар, о чем-то задумавшись.

— Нет. Но наша победа при Явине-IV стала символом того, что врага, пусть даже и превосходящего нас численно, врага, который захватил всю галактику, можно победить. И тогда, когда мы находились в отчаянном положении, миллионы разумных прозрели и увидели дорогу к лучшему будущему.

— Значит, ты не жалеешь о принятом решении?

— Каждый раз, думая о причиненных мною смертях, я оплакиваю погибших. Потому что все живое достойно право на существования. Но я не могу не думать о свершившемся как о том, что приблизило нашу победу.

— Именно это я и хотел услышать, — улыбнулся Солусар, оглядываясь на стоящего рядом имперского офицера. — Готовьте главный калибр. Мы нанесем удар сразу же.

— Будет исполнено!

Люк бросил взгляд сквозь иллюминатор и с ужасом понял что догадывается о какой цели говорит «элит».

— Кам, послушай меня!

— Я именно это и сделал, Скайуокер, — глаза Солусара зажглись расплавленным золотом. Сила ощутимо окрасилась в цвета Темной Стороны. — Ты сам сказал, что погубил тех, кто на поводу у вашего врага. Сказал, что их смерти помогли вам добиться победы. Если до сих пор я сомневался, то сейчас нет.

— Кам! — Люк схватил того за рукав. — Это же населенная планета! На ней миллионы ни в чем не повинных разумных!

— Уверен? — усмехнулся Солусар.

— Да! Может быть политики в чем-то и виноваты, но остальные просто выполняют приказы!

— Так же как и артиллеристы «Звезды Смерти» выполняли приказ Таркина? Так же как и экипаж второй «Звезды Смерти» подчинялся распоряжениям Императора? Но вы без промедлений уничтожили всех людей на борту этих станций. Не стали атаковать непосредственно тех, кто отдавал приказы. Вы решили убить их всех, чтобы зажечь маяк надежды для остальных. Сегодня, — он вырвал свою руку из хватки Скайуокера, — я тоже дам галактике сигнал.

— Нет, Кам, не нужно этого делать… Там же невинные разумные! Они не могут быть соучастниками всего того зла, как вы считаете, что сделали их правители!

— Тем четче будет послание Императора всем бунтовщикам и предателям, — отрезал Солусар. — Мы не пощадим никого из них. Впрочем. Скажи мне, Скайуокер. Те, кто тренировали имперскую военную машину, превращали людей в штурмовиков, убивающих без сожаления и промедления, по-твоему, такие же соучастники их злодеяний, как ты говоришь, или же они невинны?

Люк открыл было рот, чтобы дать ответ.

Но закрыл его, поняв, что не может озвучить то, что у него на уме.

— Я так и думал, лицемерный ты кусок банта пуудуу, — скривился от отвращения Солусар. — Ничто, ни одна твоя точка зрения не объективна. Ты выступаешь за сохранение жизней только своих союзников. А тех, кто вас предал, кто воюет против вас, кто помогает им в этом, вы все давно уже причислили к разряду врагов. И свои жизни ставите выше их. Так в чем же различие между джедаями и ситами, Скайуокер? Молчишь? А я тебе скажу — в том, что мы не прячем свои мысли и действия за мишурой из фраз. И спим спокойно после убийства своих врагов, не думая о спасении своей репутации или тщеславной философии. Мы делаем то, что делаем ради галактики. И не стыдимся того, чтобы для счастья триллионов разумных уничтожить миллиард-другой. И, — он смерил Люка презрительным взглядом, — не пытаемся оправдаться тем, что были молоды, хотели признания или что-то в этом роде. Мы делаем то, что делаем, потому что такова наша суть. Такова твоя суть, Скайуокер. Твой отец — массовый убийца. Твоя мать — идеалист, на руках которой крови не меньше, чем у Императора. Ты убийца, твоя сестра — тоже. Как и тот, кто ее воспитал. Каждое ваше решение приводит ко многочисленным смертям. И все, что вы говорите после этого: «Мне плохо спится, когда я думаю об этом?». Уверен, что ты уже долгие годы не вспоминаешь о всех тех, кого убил. И кто был убит в охватившей галактику резне после того как ты и твой отец убили Императора. Кровь всех этих людей и инородцев на руках вашей семьи, Скайуокер. Так что, ты можешь сколько угодно думать о том, что ты джедай. Но это не так. Ты такой же убийца как я или Император. Но тебя называют героем лишь по той причине, что ты был на победившей стороне. Как и я сейчас. Впрочем, я могу сказать тебе спасибо. После этого разговора все мои сомнения относительно своего пути, улетучились. Так что можешь сегодня записать в список своих жертв еще одну планету. Ее название — Карида. Если тебе это что-то говорит.

— Карида?! — опешил Люк. — Но это же имперский мир!

— Больше нет, — отрезал Солусар. — Это планета предателей, примкнувших к Новой Республике. Впрочем, — из передней части корабля ударил ослепительно-зеленый луч энергии. До боли знакомый луч, при виде которого у Люка похолодело внутри. — Теперь это уже и не планета вовсе.

Люк стоял и смотрел на то, как колоссальные объемы энергии, пробив планетарный щит, впились в поверхность Кариды, превращая цветущий мир в заполненную раскаленными потоками лавы и шлака безжизненную пустыню.

Попытки местных кораблей, к удивлению Люка оказавшихся крейсерами мон-каламари, противостоять нападающим, натолкнулись на ожесточенное сопротивление со стороны полусотни звездных разрушителей и фрегатов. Как оказалось, звездолет, на котором находился Люк, был здесь не один.

А через полчаса все было кончено.

Последние силы обороны Кариды теперь остались в мертвом космосе лишь облаками осколков, хорошо различимы на фоне залитого огнем шара некогда цветущей планеты.

— Одна есть, — подсчитал Кам. — Осталось еще несколько.

Люк не нашел что ответить. Он просто стоял и смотрел на то, как умерли миллионы и миллионы людей.

Впрочем, ля него это было не в первый раз.

И, как он предполагал, не в последний.

Внутри него царила лишь ледяная пустота затихающего эха криков миллионов голосов. Эха, которое не нашло отклик в его душе.

Похоже, Солусар в самом деле прав.

Они одинаковые. Убийцы, идущие на все ради достижения победы.

Пора это, наконец-то, признать.